10 (23) августа 1918 г.
40-е заседание Академического отдела состоялось 10 (23) августа 1918 г. в Скорбященском монастыре под председательством проф[ессора] И. В. Попова, в присутствии членов Отдела: преосвященного Анатолия, ректора Казанской духовной академии и профессоров А. И. Бриллиантова, И. П. Соколова, В. А. Керенского, прот[оиерея] П. И. Лепорского, С. С. Глаголева, П. Н. Жуковича, Ф. М. Россейкин и прот[оиерея] Д. В. Рождественского (росписной лист при сем прилагается).
Началось заседание в 6 час[ов] 40 мин[ут] вечера.
II. Председатель по открытии заседания сообщает, что предстоит сокращение учебных планов в связи с проектом преподавания, представленным Петроградской духовной академией. Часть предметов общеобязательных можно исключить из программы. Слово предоставляется проф[ессору] Петроградской духовной академии И. П. Соколову, который говорит, что все критики сходятся в том, что историю Греко-Восточной Церкви, историю Русской Церкви, общее учение о праве и государстве (нигде в мире эта наука не существует, по мнению проф[ессора] Глубоковского), психологию (Глубоковский вместо нее предлагает систематическую философию и логику) можно исключить из общеобязательных предметов. Языкам нужно придать (мнение проф[ессора] Сагарды) практическую постановку преподавания, т. е. преподавать их как преподаются новые языки. По языкам нужно сократить число лекций. Затем педагогику, сравнительное богословие тоже не включать в число общеобязательных предметов, предоставив на выбор оставить или догматическое или сравнительное богословие.
Преосвященный Анатолий. Выработка плана преподавания в академии учебных предметов — дело трудное. Когда у нас в Казани обсуждался проект плана, то профессора не спорили только о Священном Писании, находя его общеобязательным предметом, а то все почти науки находили нужным преподавать по группам. Мое конкретное предложение: указать минимум общеобязательных наук, а потом уже сами академии в зависимости от жизни и практики дополнят этот минимум и изменят. Университетский устав не определяет всех планов, он устанавливает только общие основы преподавания, предоставляя детали факультетам, и если мы по аналогии с университетом пойдем по такому пути, то скорее придем к соглашению.
Председатель просит преосвященного Анатолия указать предметы минимума академической программы.
Преосвященный Анатолий, отвечая на просьбу, высказывается против включения в число общеобязательных предметов истории Греко-Восточной Церкви, педагогики, пожалуй, литургики и наук философских. В последнем случае он ссылается на В. И. Несмелова, который считает нужным исключить философские науки из программы как общеобязательные, на том основании, что не все способны к отвлеченному мышлению. Для некоторых студентов это крест. Конечно преподавание богословия без изучения философии быть не может, но делать все философские науки общеобязательными, заставлять их изучать всех студентов — нет надобности. Языки, филология — для богословия опора, их нужно изучать практически, но это нужно делать до академии. Изучать же языки практически в академии поздно. Здесь их должно изучать научно. Преосвященный Анатолий стоит только за греческий язык и за одну какую-либо, по выбору Совета академии, философскую науку.
С. С. Глаголев высказывается в том смысле, что нужно установить минимум общеобязательных наук — дополнения же к нему предоставить делать самому Совету академии. С. С. Глаголев стоит за первые шесть предметов: против Слова Божия спорить нельзя, следовательно, нужно оставить Ветхий и Новый Завет, основное и сравнительное богословие, потому что здесь содержится объяснение о всем, что есть во всех религиях всего мира. Из философских наук просит оставить историю философии, как полезную для основного богословия.
В. А. Керенский расходится с преосвященным Анатолием. По его мнению, нужно сейчас же установить все науки преподавания, а не минимум только. Из наук указанных можно исключить 5-6, не больше. За границей наук обязательных не меньше, а больше, чем у нас. Там обязательных наук 15-16. Правда, можно установить по наукам меньшелекций, но следует оставить наук не меньше 15, а не 5 или 6, как думают некоторые. Нужно, чтобы из академии выходили образованные люди.
А. И. Бриллиантов согласен с Керенским. Педагогику полагает оставить для тех, кто желает быть потом преподавателем. Психологию и учение о праве и государстве считает лучшим преподавать в семинарии (хотя наши канонисты — С. А. Котляревский и И. М. Громогласов и отстаивают последнюю науку, но лучше ее все же в семинарии преподавать). Нам нужно высказать об этом пожелание с нашей академической точки зрения, как равно и об еврейском языке, чтобы с элементами языка были все знакомы в семинарии, а то без этого нельзя изучать Ветхого Завета. В заключение высказывается против общеобязательности истории Русской Церкви. Ее не нужно делать предметом общеобязательным для академии, но в семинарии сейчас необходимо поставить ее изучение основательно. При изучении Священного Писания в академии главным образом нужно обратить внимание на метод преподавания и на ознакомление с источниками предмета; самое же подробное изучение предмета вести в семинарии. В академии вести подробное изучение Священного Писания некогда.
И. П. Соколов находит нужным некоторые предметы сделать групповыми, а то получается много наук: истории Русской Церкви, Греко-Восточной Церкви — эти науки оставить только для желающих. То же говорит и об учении о праве и государстве, педагогике, психологии, философии и христианской этике. О последней науке говорит потому, что больше важности имеет догматическое богословие, которое нужно оставить в числе общеобязательных предметов.
Преосвященный Анатолий, возражая И. П. Соколову, говорит, что проф[ессор] Линицкий, умирая, в своей книге завещал отстаивать нравственное богословие, так как вокруг него все группируются другие богословия, в нем изображение христианской жизни. Проф[ессор] Линицкий не был преподавателем нравственного богословия, а преподавал в Киевской академии философию.
Прот[оиерей] П. И. Лепорский согласен с Соколовым и Бриллиантовым. Сам же лишь против патрологии при трех часах преподавания. Ничего за эти часы нельзя сделать. Это все равно, что целое море переплыть.
Председатель замечает, что если сделать такие сокращения, какие намечаются здесь, то 4/5 студентов не будут знакомы с науками, преподаваемыми в академии.
Прот[оиерей] П. И. Лепорский считает, что лучше оставить литургику общеобязательным предметом: в ней веросознание Церкви больше выражено, чем даже в патрологии, где содержится взгляд отдельных отцов Церкви.
Председатель говорит, что патрология, если исторически излагать учение отцов Церкви, больше даст материала студенту, чем литургика, потому что при историческом методе преподавания обязательно будут затронуты и литургические вопросы. Патрология таким образом шире, она вбирает в себя и стороны литургические. Например, изучения учения Дионисия Ареопагита и Иустина мученика непременно будем иметь дело и с обрядами Церкви того времени. В заключение высказывается против только психологии, которую нужно и можно изучать лишь на специальной группе, так как умозрительной психологии теперь нет, а есть психология опытная, для преподавания которой требуется соответственно обставленный кабинет, где и должно вестись преподавание. Элементы же психологии должны проходить в семинарии.
Преосвященный Анатолий заявляет, что здесь предлагают три лекции по Ветхому и Новому Завету по общей группе. Это чересчур мало.
Председатель указывает, что об этом еще будет речь впереди, теперь же он предлагает высказаться окончательно относительно установления минимума предмета академического преподавания.
И. П. Соколов находит, что устанавливать минимум не нужно, так как указывать, сколько предметов преподавать, — дело арифметики. Предоставить это решать самим Советам академии. Советы тоже умеют считать и число наук, и количество часов.
Председатель, на вопрос Ф. М. Россейкина — не будет ли очень загроможден и перегружен науками первый курс академии, объясняет, что переобременения науками на первом курсе не будет, так как распределение наук по курсам и практические по ним занятия могут переноситься на старшие курсы. Что же касается того, что в академии поступают гимназисты, не знакомые с богословскими науками, то профессор, читая своей предмет в академической постановке, не будет читать всего курса. Весь курс предмета для гимназиста будет восполняться учебниками, рекомендуемыми в начале года профессором. Далее сообщает, что по еврейскому языку, напр[имер], было предположено не больше двух лекций для сообщения самых элементарных сведений, но Б. А. Тураев нашел, что мало две — ввели четыре лекции.
В. А. Керенский говорит, что еврейский и греческий языки нужно оставить или в специальной группе, или в общеобязательной, а то они сейчас и здесь и там. Нужно облегчить студентов. К этому присоединяется и Д. В. Рождественский, находящий, что иначе собрание задается неосуществимыми планами.
В. А. Керенский находит, что давать учебники — мука для студентов. Лучше давать сокращенные курсы лекций, а то студенты не находят книг и встречают другие затруднения.
Прот[оиерей] Д. В. Рождественский говорит, что сокращенный курс проходить и усвоить еще труднее. У нас, в академии, к экзамену В. И. Ключевский давал сокращенный курс, блестяще-художественно-изложенный, но приготовиться к экзамену было весьма трудно. Нужно было раскрывать скобки.
Председатель говорит, что мы слишком далеко ушли. У нас ряд вопросов: сокращать или не сокращать число общеобязательных наук. Преосвященный Анатолий говорит, что нужно установить минимум наук, предоставив делать по соображениям местных условий дополнения советам академий. Находит ли собрание нужным вынести такую резолюцию, которой бы оправдывалось наше решение о пересмотре общего плана наук?
Прот[оиерей] П. И. Лепорский говорит, что в прошлый раз мы ведь на этом и закончили свое заседание, что Отдел, по известным, высказанным в протоколе заседания, мотивам решает сократить число общеобязательных наук.
Председатель. Таким образом, наметилось два пути: путь преосвященного Анатолия — это установление минимума учебных предметов для всех академий, с предоставлением академиям самим дополнить этот минимум, и путь, указанный И. П. Соколовым, — предоставить все дело Советам академий. Желательно ли вам предоставить Советам академий дополнить установленный минимум предметов, в виде исключения, и другими науками? Причем предоставление академиям дополнить минимум — есть ли это право академий или их обязанность; или, может быть, угодно будет, как об этом только что говорил П. И. Лепорский, устанавливая минимум и предоставляя Советам академий дополнить его, указать, что Советы обязаны его пополнять предметами из той группы наук, какая нами будет указана?
Преосвященный Анатолий объясняет, что минимум не есть нечто нормальное, он ниже нормы. Советы обязаны сами соответственно условиям жизни дополнить курс наук до нормы, сделать то, чего мы здесь для всех академий сами сделать не можем. Например, <мы> решим, что остается одна философская наука, а Совет уже сам решает, какая — психология или еще какая-либо. Напр[имер], мы постановим оставить один язык, а Совет уже сам определит, какой. Может быть, Киевская академия признает полезнее, по близости к католицизму, изучать латынь. Такая постановка дела будет более соответствовать требованиям жизни и не будет того механического разрешения в подобных вопросах, какое наблюдается в последнем академическом Уставе.
Прот[оиерей] Д. В. Рождественский
спрашивает: раз предоставляется Советам академий дополнять минимум один раз или они мо<гут> дополнять
его каждый год?
Председатель отвечает, что это особый вопрос. К нему собрание еще перейдет.
П. Н. Жукович предлагает приступить к баллотировке.
Председатель спрашивает: угодно ли составить точный список общеобязательных предметов, который бы был обязателен для всех академий?
ПОСТАНОВЛЕНО: не составлять такого списка, а предоставить Советам академий право список общеобязательных наук дополнять самим.
Председатель. Советам академий предоставляется право дополнять список минимума в случае необходимости в том, причем они могут и не дополнять этого списка, если признают это не нужным, т. е. речь идет о праве дополнения.
Ф. М. Россейкин говорит, что нужно установить такой минимум первично обязательных наук, который был бы обязателен для всех академий, и в этот минимум предлагает включить: Ветхий и Новый Завет, патрологию, догматику и нравственное богословие, т. е. такие предметы, против которых нет серьезных возражений.
П. Н. Жукович заявляет, что он всегда возражал против общеобязательного характера указанных Ф. М. Россейкиным наук. Например, нравственное богословие — совершенно ненужная для всех наука.
Прот[оиерей] П. И. Лепорский думает, что на минимум нужно смотреть так, что Совет может дополнять, может и не дополнять ее, что это есть право совета, но это право нужно ограничить известными рамками: одной или двумя науками. В противном случае может получиться, что в одной академии дополнят минимум только одной наукой, в другой же тремя или шестью науками.
Преосвященный Анатолий, присоединяясь к сказанному Лепорским, говорит, что устав есть устав и нельзя писать его таким эластичным, таким гибким, чтобы на практике он мог быть сведен на нет. То же самое высказывает и А. И. Бриллиантов.
П. Н. Жукович, возражая на это, замечает, что нужно же верить благоразумию Совет[ов] академий. Раз мы с вами понимаем дело, то почему же Советы не будут его понимать и будут злоупотреблять своим правом, без конца увеличивая число предметов.
Преосвященный Анатолий на это говорит, что все специалисты обычно стоят за свою науку. Так было, по крайней мере, у них, в Казанской духовной академии.
П. Н. Жукович по поводу этого недоумевает и говорит, что если такие профессора найдутся в Совете и будут говорить за свою науку как общеобязательную, то совет их предложение забаллотирует. Бояться этого нечего.
По предложению председателя ПОСТАНОВЛЕНО: произвести голосование в следующем заседании, которое назначить в понедельник 13 (26) августа в 6 часов вечера.
Заседание закрывается в 9 часов вечера.
Председатель Проф[ессор] И. Попов
За делопроизводителя Я. А. Пересветов
Н. Соловьев
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 380. Л. 146–150. Машинопись. Подлинник. Подписи — автографы.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 381. Л. 285–289. Машинопись. Копия. Подписи отсутствуют.