26 июня (7 июля) 1918 г.
31-е заседание Академического отдела состоялось 26 июня (7 июля) 1918 г. в Скорбященском монастыре под председательством преосвященного Анатолия, епископа Чистопольского, ректора Казанской духовной академии, в присутствии профессоров: прот[оиерея] Н. Н. Писарева, П. Н. Жуковича, А. И. Бриллиантова, архимандрита Гурия, П. Д. Лапина и И. П. Соколова (росписной лист при сем прилагается). Началось заседание в 6 часов вечера.
Предметом занятий служило обсуждение общих положений представленного преосвященным Феодором, епископом Волоколамским, и архимандритом Гурием Святейшему Патриарху и переданного на рассмотрение Академического отдела проекта высшей церковно-богословской школы.
В предшествующем заседании Отдела было выражено пожелание, чтобы к настоящему заседанию были представлены сведения о постановлениях, принятых Отделом о монастырях и монашестве по вопросу о высшей церковной школе. Согласно с этими пожеланиями Отдела, преосвященный председатель в настоящем заседании сообщил: 1) постановления Отдела о монастырях и монашестве, касающиеся вопроса о высшей церковной школе вообще; и 2) об отношении этого Отдела к рассматриваемому проекту. Из сообщения председателя и указаний присутствовавшего в настоящем заседании одного из авторов проекта, члена Академического отдела и Отдела о монастырях и монашестве архимандрита Гурия, выяснилось, что вопрос об организации высшей церковной школы с специальной целью подготовки пастырей и иноков еще давно поднимался в Отделе о монастырях и монашестве, выражением чего являются §§ 105 и 106 доклада об общем положении для монастырей и монашествующих. В этих параграфах проектируется учреждение Иноческого всероссийского церковно-просветительского братства, коему предоставляется учреждать высшие церковно-богословские школы (академии), которые, по мысли доклада, должны стоять в тесном общении с иноческим ученым содружеством. Цели и задачи таких академий и раскрыты в рассматриваемом проекте, что же касается назначения и организации Иноческого ученого содружества, то разъяснение их заключается в уставе этого содружества, выработанном Отделом о монастырях и монашестве. Упомянутые параграфы доклада (105 и 106), а также и «Устав» были оглашены председателем (оглашенный текст прилагается к сему протоколу).
После этого председатель предложил членам Отдела продолжить начатый в предшествующем заседании обмен мнений по общим положениям проекта.
Суждения велись в форме оживленной беседы. На высказанные некоторыми членами Отдела недоумения, вызванные неразъясненностью в проекте принципиальной стороны, давал разъяснения архимандрит Гурий (один из авторов проекта).
Сущность суждений, высказанных членами Отдела, может быть кратко представлена в следующем виде.
Прот[оиерей] Н. Н. Писарев говорит, что мотивом составления рассматриваемого проекта является, по-видимому, недовольство существующим типом академий. Это можно заключить из общих положений проекта, где, например, указывается, что академии не осуществляют строго определенных поставленных им задач. Вместе с тем, как будто выступает стремление создать новую высшую богословскую школу на месте старой, так как авторы проекта говорят, что наличность 4 однотипных высших богословских школ является в настоящее время непосильной роскошью. Вместо существующих академий (или, по крайней мере, какой-либо из них) как будто предполагается создать новый тип школы, более отвечающий практическим потребностям современной церковной жизни и более соответствующий стесненному материальному положению Церкви. Чтобы оценить целесообразность типа школы, предлагаемой проектом, должно сначала решить вопрос: удовлетворяли ли существующие академии тем задачам, ради которых они существовали и которые в своем существе совпадают с задачами высшей богословской школы представленного проекта, и если не удовлетворяли, то чем.
Ответ на эти вопросы должны были дать сами составители
проекта; между тем они не дали оных ответов. Отсюда, по означенному
вопросу, а также и по другим, вызываемым чтением проекта, желательно было бы
слышать подробные разъяснения самих авторов. С этой стороны я со всей
решительностью утверждаю, что существующие академии с большим успехом выполняли
те задачи, ради которых они существовали: 1) они оставили глубокий положительный след в разработке не только
богословской, но и светской (например, философия) науки. Не раскрываем детально
эту мысль, ясную, конечно, для большинства членов нашего Отдела; 2) они дали и дают образованных и хорошо
настроенных иноков, духовно окормлявших и доселе окормляющих Русскую Церковь
в сане святителей, 3) они, наконец,
дали и дают образованных и благоговейных пастырей, достойно несущих чреду служения Церкви и
церковному обществу. Я, конечно, не могу не признать особого воспитательного
значения проектируемой высшей богословской школы; в этом и только в этом
отношении она может быть и будет преимуществовать пред старыми академиями. Поэтому
можно, конечно, желать, чтобы проектируемая школа нашла место в жизни, с существенным, впрочем,
восполнением учебного плана. Но означенное пожелание должно осуществиться при
безусловном сохранении всех существующих академий, как вполне оправдавших смысл
своего бытия. Этого требуют и польза Церкви и справедливость в отношении к
существующим академиям.
А. И. Бриллиантов говорит, что если школа проекта преследует иные цели, чем существующие академии, то она должна иметь и особую организацию и учебные планы и тогда она должна носить отличное от академий наименование, например, «пастырский институт». Если же в предполагаемой новой школе будут те же предметы преподавания, что и в академии, и не будет никаких особых отличий в воспитательной стороне, то тогда возникает вопрос: зачем нужна такая школа. Не проще ли в таком случае реформировать существующие академии, если, конечно, будет доказано, что они в настоящем своем виде не вполне отвечают потребностям церковной жизни.
И. П. Соколов заметил, что приготовление воспитанников к практическому служению Церкви, ради которого задумана академия нового типа, становится целью для академий и в ныне действующем уставе (1911 г.). Разница между этим уставом и рассматриваемым проектом как по составу предметов изучения, так и по характеру преподавания вообще не столь значительна, чтобы могла оправдывать создание академии нового типа взамен существующих или в дополнение к ним. И решительно нельзя сказать, чтобы новый устав обеспечивал достижение вышеуказанной цели в большей степени, чем нынешний. Что касается воспитания иночества, то эта цель для академического богословского образования является внешнею. Она касается скорее школьного быта, чем учебного строя академии. Иноков воспитывает монастырь. Можно еще представить себе высшую богословскую школу специально устроенную для одних монашествующих в целях изолирования их от других, но трудно построить специальную высшую богословскую школу, достойную этого имени по самому существу, предназначенную приготовлять иноков.
П. Д. Лапин сравнивает проект со старыми академическими уставами 1884 и 1911 годов и новым уставом, выработанным Академическим отделом. Одна из особенностей проекта сравнительно с уставами 1884 и 1911 гг. состоит в полном отсутствии в проекте деления предметов на группы: по проекту все преподаваемые в академии науки изучаются всеми студентами. Уставы же 1884 и 1911 гг. признавали необходимость деления на группы, необходимость специализации, хотя принцип деления наук по группам, принцип специализации в них и не был проведен с достаточною основательностью. Вторая особенность проекта сравнительно с уставами 1884 и 1911 гг. состоит в полном исключении в проекте преподавания светских наук. Особенно же решительно указанными особенностями проект отличатся от нового, выработанного в Академическом отделе устава. Но эти особенности проекта едва ли можно приветствовать. Опыт показал, что научная постановка академического преподавания возможна только при условии деления предметов преподавания на группы и при включении в число преподаваемых в академии наук предметов светских, как вспомогательных. И если иметь в виду ученые цели, то несомненно преимущество должно отдать академии, проектируемой Отделом.
Указанные особенности проекта невольно вызывают вопрос о взаимоотношении существующих академий и школы проекта. По мнению П. Д. Лапина, ученые права кончивших школу проекта должны быть понижены сравнительно с правами кончивших академию.
С своей стороны П. Д. Лапин находит, что гораздо желательнее в настоящее время образование высшей пастырской школы со строго определенной задачей подготовки пастырей и с последовательно проведенной системой обучения и воспитания. Подобно тому, как наряду с семинариями существуют пастырские училища, и умножение их признано желательным как Священным Собором, так и высшим церковным управлением, могли бы существовать наряду с академиями и высшие (по отношению к пастырским училищам) пастырские школы с особым наименованием: «богословский пастырский институт». Проект организации такой пастырской школы скорее бы встретил сочувствие и на Соборе, и в широких кругах общества.
Председатель преосвященный Анатолий. (Речь его см. на стр. 9–10.)
Архимандрит Гурий дает краткое объяснение некоторых недоразумений, высказанных членами Отдела.
В проекте вовсе не заключается укора существующим академиям и нет намерения устроить новую школу вместо какой-нибудь из существующих академий. Вопрос рассматривается принципиально вне плоскости подобных суждений. Средства на содержание новой школы будут изысканы без ущерба для существующих академий. Проект вызван исключительно желанием иметь академию для воспитания пастырей и иноков в наилучших для того условиях, такое желание составителей проекта вполне соответствует потребностям церковной жизни, особенно настоящего времени.
Цель проектируемой школы — воспитание пастырей и иноков — вытекает из целей Иноческого пастырско-просветительского братства. Идея пастырства и идея иночества являются краеугольным камнем, на котором имеет быть основана новая академия.
Научные и практические задачи школы будут осуществляться, с одной стороны, благодаря некоторым особенностям учебного плана, с другой — внешними условиями жизни: связью с обителью, в которой будет помещаться школа.
Особенности учебного плана заключаются в усилении преподавания Священного Писания (4 каф[едры] по 8 лекций) и патрологии (2 каф[едры] по 8 лекций) и вообще в изучении определенного курса богословско-философских предметов всеми учащимися. Научность преподавания обеспечивается тем же, чем и в академическом уставе.
Основание для соединения пастырских богословских наук в одну под названием «систематическое богословие» указано в проекте, что же касается замечания о сокращении преподавания полемических наук, в частности, сравнительного богословия, то такое замечание не совсем точно, потому что сравнительное богословие по проекту будет преподаваться не только как часть систематического богословия, но и особо, при чтении курса истории западных исповеданий.
В ответ на высказанное проф[ессором] П. Д. Лапиным суждение, что исключение из школы светских наук ведет к понижению научности, архимандрит Гурий указал, что в данном вопросе составители стояли на университетской точке зрения. В университете специализация проводится последовательнее, чем в академии, кроме того, и в академии светские науки изучаются не всеми.
Составители проекта вовсе не имели в виду создавать школу с резко измененным курсом преподавания, о чем ясно свидетельствует учебный план. Подробности организации воспитательной стороны в этой школе будут зависеть от регламентации устава и руководителей, почему они и не отмечены в проекте.
Сходство проектируемой школы с существующими академиями само собой решает затронутые в настоящем заседании вопросы о правах кончивших эту школу и об условиях приема. Права, конечно, в отношении научных предметов должны равняться правам кончивших академию, условия приема остаются те же, что и в академиях.
Одинаковая постановка учебного дела предполагает, что новой школе будет усвоено название «академия» — хотя, если желательно, с указанием на отличительные особенности школы.
На выраженное председателем желание, чтобы составители проекта представили полную «Объяснительную записку», архимандрит Гурий ответил, что в проекте по всем вопросам даны достаточные разъяснения и что свое место подобная записка должна иметь не здесь, а при регламентации устава.
Председатель обращает особое внимание Собрания на то, что по словам архимандрита Гурия составитель проекта вовсе не имели в виду устройство новой школы на место какой-либо из существующих академий.
И. И. Соколов говорит, что это личное мнение архимандрита Гурия, в проекте же видна иная мысль.
После обмена мнений принимается следующая формула:
«Академический отдел, заслушав разъяснения одного из авторов проекта и члена Отдела архимандрита Гурия, ПОСТАНОВИЛ в следующем заседании перейти к рассмотрению самого содержания проекта».
Заседание закрыто в 9 час[ов] вечера.
Вр[еменный] председатель Епископ Анатолий
Делопроизводитель Н. Соловьев
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 380. Л. 111–114 об. Машинопись. Подлинник. Подписи — автографы.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 599. Л. 11–18. Машинопись. Копия. Подписи отсутствуют.