Журнал заседания № 3

11 сентября 1917 г.

Заседание происходило под председательством высокопреосвященного Владимира, митрополита Киевского и Галицкого, началось в 5 часов вечера, окончилось в 7 ч[асов] 55 мин[ут] вечера; присутствовало 37 членов отдела.

Собрание заслушало протокол предыдущего заседания (5 сентября) и постановило принять его.

Заместитель председателя прот[оиерей] о. Миртов доложил собранию, что проф[ессор] Мищенко ввиду того, что изменением расписания заседаний Отделов не устранены препятствия для работы членов в нескольких Отделах, решительно отказывается от должности заместителя председателя.

Высокопреосвященный председатель предложил избрать на его место новое лицо.

Записками были намечены кандидаты: Серафим, епископ Сердобольский (17 зап[исок]), проф[ессор] Красножен (7 зап[исок]), архимандрит Вениамин (2 зап[иски]), Серафим, архиепископ Тверской (2 зап[иски]), Мирович (2 зап[иски]); Вениамин, митрополит Петроградский, Фигуровский и прот[оиерей] Галахов получили по 1 записке.

Избран Серафим, епископ Сердобольский.

Г. Градусов доложил собранию два журнала заседаний комиссии, избранной Отделом в заседании 5 сентября.

Журнал № 1

1917 года, сентября 6-го дня, особая комиссия XVIII Отдела Поместного Собора, в составе девяти членов, под председательством преосвященного Серафима, епископа Сердобольского, в заседании, собранном в 9 час[ов] утра в комнате № 8 Епархиального дома, имела суждение по вопросу об определении пределов ведения названного Отдела, сообразно которым и можно было бы наметить схему работ Отдела.

Исходя из общего понятия церковной дисциплины, как совокупности норм, определяющих христианскую жизнь, поскольку таковая проявляется во внешних действиях и поступках христианина, комиссия признала желательным, наметив конкретные вопросы церковной дисциплины, разбить их на три рубрики: а) вопросы общей дисциплины, б) дисциплины, относящейся к клиру, и в) дисциплины, относящейся к мирянам.

Таким образом, намеченные комиссией 16 вопросов, представляются в следующем виде:

А. Общая дисциплина.

1) О духовной жизни вообще.

2) Пост.

3) Положение женщины.

4) Епитимии и исповедь.

5) Молитва за иноверцев и самоубийц.

6) Соблюдение праздников.

7) Вытравление плода.

Б. Дисциплина клира.

8) О поведении духовенства.

9) Второбрачие священнослужителей.

10) Принятие священного сана лицами, женатыми на вдовах.

11) О браке епископов.

12) Об одежде и ношении волос.

13) О посещении духовенством зрелищ и общественных собраний.

В. Дисциплина мирян.

14) О поведении мирян.

15) Четвертые браки.

16) Смешанные браки.

Настоящие вопросы, равно как и все определение пределов ведения Отдела о церковной дисциплине, произведено комиссией без участия кого-либо из ученых канонистов.

В том же заседании членами Собора о[тцами] протоиереями Галаховым и Воловей сделаны заявления о готовности представить три доклада: первый на тему «О правах женщин в Церкви», второй – «О молитвах за умерших, состоявших вне общения с Церковью» и третий – «О поклонах».

(Подпись Председателя Епископа Серафима и Секретаря В. Градусова).

Журнал № 2 заседания той же комиссии от 9 сентября.

Комиссия в составе пяти членов под председательством преосвященного Серафима, епископа Сердобольского, собравшись в то же время и в том же помещении, выслушала проф[ессора] П. Д. Лапина, давшего определение понятия церковной дисциплины. Ознакомив со взглядами на данный предмет Тертулиана, Томазина и Дюпена, проф[ессор] Лапин остановился на определении, сделанном Пробстом: «Под церковной дисциплиной следует понимать все то, что касается таинств и внешнего поведения христианского общества». Остановившись на таком определении, как наиболее верно выражающем понятие церковной дисциплины, проф[ессор] Лапин полагал принять его и притом в ограничительном, узком смысле, с чем комиссия и согласилась. Учитывая, с одной стороны, обширность пределов ведения настоящего Отдела, а с другой стороны – отсутствие каких-либо работ по данному вопросу со стороны предсоборных организаций, где он самостоятельно не выделялся, комиссия пришла к заключению о целесообразности выдвинуть из всего многообразия вопросов лишь наиболее важные и на них только остановиться, отложив другие вопросы до следующего Собора. В отношении шестнадцати конкретных вопросов, намеченных в предыдущем заседании, комиссия нашла соответственным: а) вопросы 3-й и 7-й (положение женщины и вытравление плода) соединить вместе; б) вопрос 11-й формулировать: «О брачном и безбрачном состоянии епископов» и, в) прибавить еще следующие пять вопросов: «О чиноприеме инославных, входящих в православие», «О тех качествах, коим должны удовлетворять кандидаты священства», «О целибате духовенства», «Об увеличении поводов к разводу» и «О трезвости».

(Подпись председателя комиссии епископа Серафима и Секретаря В. Градусова).

По заслушании журналов председатель означенной комиссии епископ Сердобольский Серафим счел нужным сделать следующее дополнение к сказанному в журналах: «В Отделе о церковной дисциплине есть вопросы, близко соприкасающиеся с вопросами других Отделов. Напр[имер], вопросы о разводе, о монашествующих… Такие вопросы Отделу о церковной дисциплине не следует обсуждать. Что касается вопроса о положении женщины в Церкви, то его следует соединить с вопросом о брачной дисциплине. Если поставить на очередь вопрос об институте диаконисс (как думает прот[оиерей] Галахов), то нужно отнести его к Отделу о церковном управлении. Вопрос о духовной жизни, поднятый архимандритом Вениамином, общего характера; по этому вопросу можно говорить о разных явлениях, поэтому его можно принять в Отделе о церковной дисциплине только в условном смысле. Все остальные вопросы, указанные в программе и предлагавшиеся членами Отдела, относятся к нашему Отделу и подлежат рассмотрению его. Но этих вопросов очень много, и едва ли возможно будет все их обсудить настоящему Собору. Поэтому надо выделить вопросы существенные и жизненные, которые и должны быть рассмотрены в первую очередь. К таким вопросам относятся, напр[имер], вопросы о поведении клира, об увеселениях, безбрачии епископов, погребении самоубийц и некоторые другие.

Архиепископ Таврический Димитрий указал на то, что нет нужды затрагивать такие вопросы, на которые есть совершено определенные ответы в Св. Писании и в канонах вселенских и поместных Соборов. Сюда относятся вопросы о второбрачии духовенства и безбрачном и брачном состоянии епископов.

Говоров: «Если я не ослышался, здесь был затронут вопрос об увеличении поводов к разводу. Вопрос об увеличении поводов к разводу в последнее время в нашем церковном обществе является предметом горячих обсуждений; причем замечается явное отклонение от духа Христова учения. Затем вопрос об увеличении поводов к разводу будет непременно затронут в Отделе о церковном суде».

Чтобы не тормозить работы указанного Отдела и ввиду жизненной важности поставленного вопроса, прошу поставить его на обсуждение в первую очередь или в ближайшее время».

Градусов, возражая архиепископу Димитрию, говорил, что «жутко и страшно касаться тех вопросов, которые уже решены в Св. Писании и канонах; но Собор должен отозваться на вопросы, с которыми стучатся в двери Собора, хотя бы они ясно стояли в учении нашей веры, – нужно отозваться, чтобы не сказали, что мы были глухи».

Прот[оиерей] С. Щукин: «Не следует выдвигать на первое место вопросы внешнего характера. Вопросы об одежде для священников и диаконов, о длинных волосах и проч[ие] не так существенны, чтобы их выдвигать в первую очередь. Есть вопросы более важные, которые жизнь выдвигает настойчиво. Здесь говорилось, что вопрос о положении женщины имеет как будто мало отношения к вопросу о церковной дисциплине. Между тем, именно в положении женщины есть стороны, в которые церковная дисциплина должна вмешаться, и где её вмешательство может принести великую пользу. Мы, приходские священники, слишком часто встречаемся с так называемыми внебрачными детьми, с обманутыми, брошенными девушками. Как часто такие покинутые девушки с детьми обивают пороги священников, упрашивая помешать браку обманувшего их жениха с другою невестой. Иногда в церкви во время венчания вдруг раздаются из толпы зрителей истерические рыдания брошенной, обманутой девушки. Таких случаев очень много, и судьба покинутых очень тяжела, как тяжела и судьба внебрачных детей. Что может сделать священник? Я в таких случаях, когда мог, убеждал обидевшего давать письменное обещание оказывать покинутому ребенку и его матери материальную помощь. Иногда это помогало, иногда нет. Кроме личной настойчивости, кроме нравственного авторитета и убеждения, в руках священника нет средств бороться с этим злом. И вот тут-то Церковь могла бы прийти на помощь обиженным, с большой строгостью относясь к обидчикам, налагая на них соответствующую церковную кару. Этот вопрос надо выдвинуть, как и вообще вопрос об отцах, которые бросают детей, слагая с себя обязанности по содержанию и воспитанию детей. Я думаю, что Собор мог бы войти по вопросам этого рода со своим предложением в законодательство государственное, взять на себя инициативу и побудить государство оградить права обманутых девушек и внебрачных детей. Я прошу в Отделе о церковной дисциплине разработать этот вопрос».

Фигуровский вносит поправку, что «прот[оиерей] Галахов желает не восстановления только института диаконисс, как заявил преосвященный Серафим, а смотрит на вопрос о правах в Церкви женщины шире, а именно: имеет ли право женщина принимать участие в церковном управлении. Этот вопрос поставлен на очередь в последние дни, когда шли выборы на Поместный Собор. Всероссийский съезд духовенства и мирян ставил этот вопрос об участии женщины на Соборах, но, судя по тому, что древняя церковная практика не знала такого участия женщин, съезд не вынес по этому вопросу определенного решения, предоставив окончательное суждение Собору; и Собор должен рассмотреть этот вопрос. Надо обратить внимание на положение женщины в Церкви и тем самым способствовать делу христианской миссии». Возражая далее высокопреосвященному архиепископу Димитрию, он полагает, что «вопрос о второбрачии клириков должен быть поставлен на обсуждение, ибо хотя в Слове Божием и говорится, что епископ должен быть единыя жены муж, но церковная практика знала исключительные случаи возведения во епископа второбрачного. Ввиду того, что вопрос этот на местах очень часто дебатируется, и создаются даже особые бюро вдовцов-священников, добивающихся разрешения на второй брак, не снимая сана, Церковь должна ясно и определенно высказать свое авторитетное решение и тем положить конец ненормальным движениям на местах.

Вообще Отдел о церковной дисциплине касается хотя мелких, но весьма жизненных вопросов, и их необходимо решить так или иначе данному Собору. Нельзя откладывать, напр[имер], вопрос об одежде священнослужителей и стрижении волос до следующего Собора, как предлагают некоторые, ибо это – вопрос настоящего дня. Теперь в пути нередко костюм священника служит предметом глумления. Мирянин может спокойно вести беседу о предметах веры и его слушают, но достаточно заговорить священнику, чтобы речь его сейчас же вызвала возражение, а часто и насмешки слушателей, и тем стесняется дело христианской миссии». Не являясь лично сторонником светского одеяния пастыря, оратор полагает, что «все же вопрос должен быть рассмотрен на Соборе. Подобно сему Церковь теперь же должна вынести свое решительное постановление и об абортах, чтобы предотвратить тем самым множество преступлений и спасти жизнь не одной тысяче детей».

Прот[оиерей] Миртов внес предложение войти президиуму Отдела в сношение с президиумами других Отделов, вопросы которых близки или соприкасаются с вопросами Отдела о церковной дисциплине, и обсудить таковые вопросы на соединенном заседании.

Предложение собранием принимается.

Епископ Дмитровский Иоасаф: «Я хотел бы обратить внимание Отдела на упорядочение брачной дисциплины. Известно, что для заключения брака существуют известные дисциплинарные правила, изменяющиеся в зависимости от обстоятельств места и времени, имеющие в виду упрочить нравственное значение брака. Из многих таких дисциплинарных требований, с которыми связано совершение брака, я укажу на два, не затронутых комиссией Отдела, именно: а) о степенях родства, в каких допускаются браки и б) время совершения браков.

1. Степени родства. В Православной Российской Церкви разрешаются браки по нисходящей линии не выше 5-й степени кровного родства и двухродного свойства; браки в 4-й степени и выше запрещаются. Я хотел, собственно, сказать о 4-й степени, из-за которой встречается много затруднений и неприятностей, известных каждому приходскому священнику, служащему в Западном Крае. Там, где православные живут в смежности с католиками и протестантами, у которых браки в 4-й степени родства совершаются беспрепятственно, требования повенчать в 4-й степени родства заявляются нередко, и неудовлетворение их вызывает недовольство, раздражение, а иногда и отпадение в инославие. Опыт непродолжительного служения моего в Московской епархии убедил меня, что и здесь требования повенчания браков в 4-й степени заявляются весьма настойчиво. Как относиться к подобным требованиям? Что к ним нельзя относиться безразлично, показывает наша церковная практика. Вследствие неоднократных ходатайств, возбуждавшихся преосвященными западных епархий, Св. Синод уже допускал частичное разрешение браков в 4-й степени родства. Эти разрешения давались конфиденциально и для известных местностей. Так, в 1904 г. предоставлено [право] преосвященным разрешать браки в 4 степени двухродного свойства, за исключением браков с сестрою невестки (жены брата) и с сестрою зятя (мужа сестры); а в Рижской епархии разрешались даже и эти браки. Между тем требования жизни идут дальше, и невозможно их игнорировать. Допустимы ли браки в 4-й степени родства? В истории церковная практика относительно этого различна. До V века браки в 4-й степени родства допускались, потом были запрещены, при императоре Юстиниане Великом дозволены, Трулльский Собор в конце VII в. запретил (54 пр[авило]), позднейшие церковные правила распространили запрещение до 7-й степени, в настоящее время – до 5-й степени включительно браки дозволяются. Не нашел ли бы [нужным] настоящий Поместный Собор, ввиду чрезвычайной нервности современных людей и большого ослабления церковных уз, допустить общее разрешение браков в 4-й степени родства, дабы избегнуть излишних, неполезных для дела церковного стеснений и раздражений, влекущих за собою иногда отпадения от православия? Религиозные основания для запрещения таких браков недостаточно сильны. Что же касается физиологических препятствий для таких браков, то пример западных культурно-христианских народов не говорит против допустимости таких браков.

2. Время совершения браков у нас без нужды ограничено. Запрещается венчать браки во все посты, во вторники, четверги и субботы, накануне праздников, в заговенья, во время святок и светлой седмицы. Эти ограничения также вызывают часто недовольство и раздражение. Чем объяснить эти ограничения, как не мрачным воззрением на брак особенно в Русской Церкви? Канонами запрещено венчать только в Великий пост (Лаодикийск[ого собора правило] 52). Запрещения венчать во вторники и четверги нет даже в нашей Кормчей книге. Эти ограничения у нас установились обычаем. Какие неприятности вызывают эти запрещения, известно всякому священнику, особенно в случае краткости мясоястия и пред началом постов, когда каждый день бывает дорог. Что это вопрос не праздный, доказывается тем, что он был в миссионерских целях возбужден на 4-м миссионерском съезде в Киеве в 1908 г. И съезд решил допустить в этом отношении большие послабления. По ходатайству съезда Св. Синод предоставил преосвященным разрешать венчание браков в некоторые дни, когда венчание вообще не допускается. Относительно времени венчания браков следовало бы держаться церковных канонов. Многочисленные стеснения и ограничения не ведут к утверждению строгости нравов; между тем вызывают недовольство, ненужное раздражение и не устраняют злоупотреблений. Браки в запрещенных степенях родства и в не указанное правилами время все-таки каким-то образом совершаются, и нередко. Поместный Собор, в предупреждение этих злоупотреблений, мог бы дать общее разрешение и относительно степеней родства, и относительно времени совершения браков».

Высокопреосвященный председатель: «Какое же ваше мнение о брачной дисциплине?»

Епископ Иоасаф: «Надо ослабить ее».

Высокопреосвященный председатель: «Говорят, что она и так страшно ослаблена. Так, было разрешение браков военным в посты; но это – уступка светской власти, что весьма ненормально; Отдел о церковной дисциплине должен это обсудить и запретить. Прежде было не так: идет война, надо вступать в брак; его откладывают, чтобы не оставались вдовы; много лет живут без брака, а с войной вступают в брак; что это значит? Это значит, что для вступающих в брак – брак не таинство; брачуются во время войны, чтобы материальные интересы соблюсти. У нас иудейская точка зрения на брак. У нас указано 32 повода к разводу».

Епископ Иоасаф: «Необходимо сделать снисхождение».

Высокопреосвященный председатель: «Истинная свобода христианства заключается в самостеснении, а потому не об ослаблении церковной дисциплины надо говорить, а об усилении её. Если же многие уйдут из Церкви, то нужно сказать, что Церковь сильна не количеством, а качеством членов её».

Священник Ильин: «Святая Православная Церковь должна держаться той дисциплины, какая положена апостолами и св[ятыми] отцами; конечно, благоразумие пастырей Церкви подскажет, в какой мере нужно пользоваться этой дисциплиной. Напр[имер], относительно таинства Причастия у нас в настоящее время нисколько не соблюдается то правило, чтобы неисправимые грешники не допускались к этому св. таинству; у нас забывают слова апостола Павла: «Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем» (1 Кор. 11, 29). Пастыри Церкви, духовные отцы, обязаны всегда поучать прихожан, чтобы они сознавали это и помнили, кто причащается недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней (ст[их]. 27). Поэтому следует не всех без разбора допускать до причащения св. Тайн. За эту небрежность не только осуждают нас правила вселенских Соборов и св. отцов, но  укоряют и современные сектанты, и раскольники. Они говорят, что Православная Церковь никого не отлучала и не отлучает от чаши Господней. И современная исповедь утратила свое таинственное целебное значение, потеряла свою силу. У нас исповедуют по 600 человек в течение 5-6-ти часов, уделяя меньше одной минуты на каждого. Ясно, что в одну минуту исповедовать грехи, накопленные в течение целого года, а может быть, и многих лет, кающийся не может, — не может искренно раскаяться в грехах и рассказать все по порядку своему духовному отцу, тем более за эту минуту он не может получить пастырского назидания. А поэтому наша современная исповедь не имеет должной целебной силы, духовно-таинственного врачевания. Я полагаю, что на это следует Священному Собору обратить самое серьезное внимание. Это – важный предмет Соборного обсуждения. Это важный вопрос нашей духовной дисциплины. Утратив смысл исповеди, мы теряем все, и никакие другие обрядности нашего богослужения не поднимут упавшей церковной христианской дисциплины.

Итак, таинство исповеди нам необходимо скорее поставить на должную высоту; а для этого нужно, между прочим, «чтобы и духовные отцы были более искусны в духовном врачевании», как говорит в своих правилах св. Григорий, епископ Нисский.

Гусев: «1) Необходимо обсудить вопрос о безбрачии духовенства с целью дозволить кандидатам священства, не вступившим в брак, принимать священный сан до достижения сорокалетнего возраста, как это было в первенствующей христианской церкви. Возбудить этот вопрос меня побуждают впечатления личной жизни. Я имел в академии товарища, который хотел бы быть священником, но при условии безбрачия. В духовной семинарии, как преподаватель, я встретил двух воспитанников, кончающих курс, которые также приняли бы священный сан при условии безбрачия. Все это были прекрасные люди, и из них вышли бы истинные пастыри. 2) В связи с вопросом о борьбе с пьянством непременно следует обсудить вопрос о борьбе со сквернословием и азартными играми. 3) В связи с вопросом о Великом посте необходимо рассмотреть вопрос о праздновании масляной, о чем имеется доклад Елабужского братства трезвости Вятской губернии. 4) Желательно возбудить вопрос о благоустройстве кладбищ».

Священник Елабужский высказался за необходимость снисходительного отношения к грешникам, по примеру великих подвижников – св. Иоанна Златоуста, преподобного Серафима, Амвросия Оптинского, строгих к себе, но снисходительных к другим по подражанию Господу нашему. Который, трости надломленной не преломляя и льна курящего не угашая, и воздыхание слышит, и намерение целует, и милостиво приемлет не только каплю слезную, но и капли часть некую. Строгое применение древних канонов и существующих церковных постановлений грозит опасностью, с одной стороны, — удалить от Церкви современных слабых чад её, иногда впавших в тяжкий грех, вследствие тяжелых жизненных обстоятельств; с другой стороны, — оставить в Церкви, наряду с искренними последователями божественных и церковных заповедей, и тех фарисеев, которые, не соблазняя братию видимыми внешними пороками, иногда уязвлены внутри смертными грехами гордости, ненависти, уныния и т.п. и являются строгими ревнителями церковных заповедей иногда только потому, что желают и другим дать почувствовать тягостное для них иго, которое они сами несут. Во имя христианской мудрой любви необходимо принять во внимание слабость сил современных христиан и поэтому ослабить церковную дисциплину, сравнительно с древними канонами и существующими церковными постановлениями.

Прот[оиерей] Миртов: «Наши рассуждения, в конце концов, должны вылиться в какое-либо конкретное постановление. Ввиду этого наши речи должны держаться определенного русла. Между тем нас прямо-таки подавляет разнообразие тех вопросов, которые поднимаются в только что прослушанных нами речах. Не объединенные общим началом эти речи как бы стараются восстановить во всей полноте весь кодекс когда-либо существовавших постановлений, касающихся церковной дисциплины. Получается впечатление, что мы хотим создать какой-то археологический музей практиковавшихся когда-либо в Церкви дисциплинарных мер. Но мы призваны не воскрешать мертвое, а создавать живое. Какой бы древностью и священным авторитетом не были обвеяны те или другие установления дисциплины, но они теряют для переживаемого момента свое значение, если были рассчитаны на другие обстоятельства исторической жизни, действие которых теперь приостановлено. Мы должны создавать дисциплину, которая строила бы порядок христианской жизни в условиях современной действительности. При этом мы не должны забывать мысли св. Киприана, что церковная дисциплина не есть нечто самодовлеющее, что она имеет служебное значение и является лишь средством для сохранения в людях живой веры. И в области церковной дисциплины принцип благоразумия должен быть высшим, чем принцип неизменяемости.

Вместо того, чтобы приводить на память все введенные прежде в практику Церкви установления церковной дисциплины, не лучше ли нам выяснить себе истинную природу последней и сообразно с ней выработать меры дисциплинарного воздействия, которые были бы рассчитаны на данные нашего времени и которые, таким образом, не прошли бы мимо жизни. При этом, чтобы наши рассуждения не распылялись, а шли по определенному указанному руслу, я предлагаю заслушать в Отделе ряд докладов по выработанным комиссией пунктам».

Высокопреосвященный председатель предлагает вновь прочитать журнал комиссии, который и читается в той его части, где содержатся вопросы.

Епископ Серафим после чтения журнала заметил, что можно еще поставить вопрос о недоуменных случаях церковной практики.

Преосвященный Иоасаф просит внести вопрос о брачной дисциплине.

Прот[оиерей] Щукин предлагает добавить вопрос об обязанностях родителей и Церкви по отношению к внебрачным детям.

Епископ Серафим говорит, что этот вопрос может войти в вопрос о брачной дисциплине или о преступлениях.

Архиепископ Симбирский Вениамин предлагает перенести вопрос о диакониссах в Отдел о церковной дисциплине.

Высокопреосвященный председатель говорит, что вопрос о положении женщины в Церкви сводится к мысли о восстановлении института диаконисс в Церкви и предлагает вопрос о диакониссах перенести в Отдел о монашестве.

Мирович: «Я позволю себе возразить: как вопрос о положении женщины попал в группу вопросов об общей дисциплине? Равно представляется странным соединение этого вопроса с вопросом об абортах. Я полагал бы: вопрос о положении женщины в Церкви должен составить особый раздел. Прот[оиерей] Галахов поставил вопрос о женщинах более широко: он говорил не об одном институте диаконисс. Церковь не отделилась совершенно от взгляда некоторых древних отцов, умалявших женщину и в духовной жизни сравнительно с мужчиной. Я думаю, прот[оиерей] Галахов полагал сказать о даровании женщине полноты церковных прав. В настоящее время следовало бы Собору решить вопрос об избирательных правах женщины в епархиальные собрания, церковные старосты, а может быть, и на церковные соборы».

Прот[оиерей] Миртов: «Церковная дисциплина имеет дело не только с отрицательными явлениями, но и с положительными. Поэтому вопрос о диакониссах, как о живой силе Церкви, вполне подходит к нашему Отделу».

Архиепископ Таврический Дмитрий: «Отдел о церковной дисциплине касается христианина в храме, обществе и семье; поэтому сюда должен войти и вопрос о положении женщины».

Епископ Иоасаф: «Вопрос об абортах входит в покаянную дисциплину, поэтому отдельно ставить его не следует».  

Архиепископ Симбирский Вениамин: «Вопрос о предоставлении женщине права быть церковным старостой следует перенести в Отдел об епархиальном управлении».

Прот[оиерей] Теодорович: «Не следует ли к отделу о церковной дисциплине отнести вопросы о погребении, о богослужении и вообще вопросы о внешнем доказательстве нашей веры?»

Шахов: «Ввиду того, что самим Христом были изгнаны торгующие из храма, желательно, чтобы и в настоящее время не было торговли в церквах свечами и другими церковными предметами. Пусть Собор воспретит то, что не дозволил делать в храмах Христос».

Мирянин <пропуск> спрашивает: «Как быть в тех случаях, когда публично проповедуют антихристианские мысли, хулят Православную Церковь, её установления и святых?»

Высокопреосвященный председатель пояснил, что Православная Церковь потому и называется воинствующей, что она ведет борьбу с врагами; но вся печаль наша в том, что против Церкви борются сами члены Церкви; и вот по отношению к ним нужно что-либо предпринять в дисциплинарном отношении. Бог есть не только любовь, но и правда всесовершенная, карающая за преступления. Иначе придется зачеркнуть историю Церкви и то, что выработали соборы.

По обсуждении программы председатель поставил вопрос, принимается ли данная в докладе комиссии программа.

Собрание единогласно принимает программу.

Прот[оиерей] Миртов, указав на то, что собранию следует определить ход дальнейших занятий, предложил просить профессоров-канонистов и других лиц приготовить доклады по основным вопросам принятой программы.

Прот[оиерей] Теодорович, поддерживая мнение прот[оиерея] Миртова, предложил пригласить 3-4 компетентных людей – профессоров и просить их приготовить доклады, сгруппировав вопросы по их смежности, и затем только приступить к обсуждению поставленных пунктов программы Отдела.

Собранием предложение прот[оиерея] Миртова принято.

Высокопреосвященный председатель предоставил слово епископу Андрею, не состоящему членом Отдела.

Епископ Уфимский Андрей: «Вопрос о церковной дисциплине выдвигает самая жизнь. Отсутствие дисциплины является отрицательным свойством церковного быта. В мою бытность в Казани мне пришлось наблюдать отношение мусульман к христианам, принявшим мусульманство. Они говорили, что христиане начали жить по-черному. Отсутствие дисциплины поставило распространению христианства среди мусульман непреодолимую преграду. Христиане понятия не имеют о церковной дисциплине; они не слышали этих слов; сочетание слов «церковная» и «дисциплина» кажется им странным; когда мне пришлось говорить о церковной дисциплине, меня с большим интересом слушали. Полное отсутствие дисциплины всех соблазняет; наша жизнь, лишенная дисциплины, не дает инородцам-мусульманам назидания. Но недавно я узнал из «Епархиальных ведомостей», что в Уфимской епархии дисциплину церковную ввел один церковно-приходской совет. Бывший страшный беспорядок в церквах за богослужением теперь сменился полным порядком. Делу этому помогла старопечатная книжка «Сын Церкви», которую я перевел на современный русский язык, и которая разошлась в массе экземпляров. В смысле общего поднятия церковной дисциплины она необходима христианину. Она учит, как проводить жизнь с крещения и до смерти, и на все вопросы церковной дисциплины дает ясные и краткие ответы. По моему мнению, вопрос о церковной дисциплине необходимо ставить в связь с организацией церковно-приходской жизни. В обязанность церковно-приходским советам нужно вменять и распространение книжки «Сын Церкви».

Делопроизводитель В. Протопопов

ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 316. Л. 19-29. Машинопись. Подлинник. Подписи присутствуют.