9 ноября 1917 года
Заседание происходило под председательством митрополита Киевского Владимира в малом зале Епархиального дома; началось в 10 час[ов] утра; присутствовало 26 членов Отдела.
Слушали протокол предыдущего заседания (26 октября) и постановили принять его.
Слушали предложение V Отдела (благоустроение прихода) избрать трех членов в комиссию для составления инструкции причту.
Открытым голосованием избраны: Щукин, Уткин и прот[оиерей] Миртов.
Слушали доклад делопроизводителя о документах, поступивших в Отдел: «В Отдел поступили: доклад свящ[енника] Беляева о присяге в верности правителям, доклад Межевого о праздновании христианами праздника Пасхи; записка его же о 4-х и последующих браках, боевых орденах для духовных лиц, о браках между сестрой и мужем умершей; доклад его же о браке вообще в Православной Церкви; акт прихожан Николаевской церкви хутора Куличковского Донской епархии – о желательных качествах церковного причта; журнал епархиального собрания духовенства и мирян Саратовской епархии с постановлением об отмене кинематографических сеансов накануне воскресных и праздничных дней; отзыв прот[оиерея] Миртова на заявление Струченкова внести в Собор вопрос о мерах к укреплению народной трезвости; письмо свящ[енника] Самарской епархии Державина о необходимости отменить некоторые каноны; прошение студента Московского университета заштатного священника Дмитриевского о разрешении ему вступить во 2-й брак; заявление священника Полоцкой епархии (фамилия не разобрана) о восстановлении должности пономарей, о строгом соблюдении 54-го правила VI Вселенского собора об издании запрещенных антихристианских и антирелигиозных книг; прошение миссионера Херсонской епархии Тимофеева, женатого на вдове священника, о разрешении ему принять священный сан; прошение священников Влад[имира?] Архангельского и Николаевского о разрешении им носить светское платье».
Постановили перечисленные документы передать в соответствующие подоотделы для рассмотрения.
Прот[оиерей] Миртов читает формулу, выработанную прот[оиереем] Галаховым.
Формула:
«Заслушав доклад проф[ессора]-прот[оиерея] Галахова «Участие женщины в соборной жизни Церкви», и, с одной стороны, находя, что христианство не делает принципиального различия между мужским полом и женским в отношении прав отдельных членов Церкви на участие в ее соборной жизни, с другой – принимая во внимание изменившееся экономическое и социальное положение женщины, благодаря которому женщина получила доступ к образованию и ко всем видам труда и общественной деятельности, Отдел находит благовременным и полезным привлечь женщину к более широкому участию в жизни Церкви, вместе со всеми мирянами. Вследствие этого Отдел принимает некоторые положения докладчика и постановляет следующее:
А
Признать за женщиною на равных правах с мужчиною:
1) право на участие на всех приходских собраниях и советах с решающим голосом;
2) такое же право участие в благочиннических и епархиальных собраниях;
3) право участия во всех епархиальных – просветительных, благотворительных, миссионерских и церковно-хозяйственных учреждениях, за исключением судебно-административных.
Б
Находя особенно полезным привлечение женщины к непосредственному участию в заботах о чистоте и благолепии храма и в чинном отправлении богослужения в качестве чтеца и певца, Отдел, согласно предложению докладчика, находит возможным:
1) предоставить женщине право на занятие должности церковного старосты на одинаковых правах с мужчиною;
2) в особых, исключительных случаях допускать женщину к исполнению должности псаломщика, со всеми правами и обязанностями штатного псаломщика, но без включения в клир;
3) что касается должности диаконисс, Отдел в принципе признает благовременным восстановление и этого древнего апостольского института, согласно каноническим правилам, но по предварительном заслушании и обсуждении по сему проекту особого доклада.
В
Относительно первого, и главного, положения докладчика о допущении женщины на Поместный Собор наравне со всеми мирянами: Отдел отклоняет его на том основании, что на это допущение нет никаких указаний в канонических правилах и древней церковной практике».
По заслушании формулы председатель предлагает высказаться по поводу ее.
Демидов: «В видах точности надо добавить к последним словам формулы «древней практике» слова «восточной церкви», так как в Англии на Собор под названием consilia mixa были допускаемы и женщины».
Миртов, прот[оиерей]: «Для Русской Церкви действующим правом является право восточной Церкви».
Демидов: «Факты, которые я указал, относятся ко времени до разделения церквей – к VII-VIII векам».
Кунцевич: «Выражение формулы «в ее соборной жизни» предполагает равноправие; я предлагаю такую редакцию: “в ее благодатной жизни”».
Прот[оиерей] Щукин: «В формуле не упомянуто об епископском совете, в котором, по постановлению Отдела, женщина участвовать не может».
Говоров: «Вопрос о диакониссах не ставился на голосование, еще только будет заслушан доклад по этому вопросу – прот[оиерей] Галахов забежал вперед. Поэтому пункт о диакониссах должен быть исключен из формулы. Еще поддерживаю поправку Кунцевича».
Кунцевич: «Есть противоречие в формуле: с одной стороны, формула говорит об участии женщины в соборной жизни Церкви, а с другой – в ней указывается на отклонение Отделом участия женщины в Соборе».
Говоров высказывается за отклонение поправки Демидова.
Прот[оиерей] Миртов голосует поправку Демидова. Большинством голосов поправка отклоняется. Прот[оиерей] Миртов голосует поправку Говорова.
Поправка единогласно принимается.
Председатель указывает на отсутствие кворума и неправомощность собрания редактировать формулу.
Делопроизводитель читает 86-ю статью устава Поместного Собора, по которой «для законности состава Отдела требуется присутствие в его заседании не менее одной трети всего состава Отдела и, во всяком случае, не менее трех лиц».
Говоров: «Постановлено не обращать внимание на кворум».
Цветков: «В Отделе о суде 40 членов, но на постоянную работу приходит около 12 человек; поэтому у нас состоялось такое постановление: кворум составляет 1/3 членов; по истечении полчаса заседание открывается при количестве собравшихся не менее трех лиц».
Миртов, прот[оиерей]: «Такое постановление мы вынесем, когда у нас будет кворум».
Демидов: «С формальной стороны такое постановление неправильно. Действительно tres faciunt collegium – раз нет трех, нет и работы Отдела. Но Собор сделал такое постановление только для Отдела о высшем церковном управлении».
Прот[оиерей] Миртов предлагает голосовать поправку Кунцевича.
Кунцевич отказывается от предложенной им ранее замены выражения «соборной» выражением «благодатной» и предлагает такую редакцию: «На основании слов ап[остола] Петра и женщина является наследницей Царства Божия».
Председатель: «Мысль неверная, что христианство не делает различия между мужчиной и женщиной только в отношении спасения».
Прот[оиерей] Миртов предлагает редакцию: «По изречению ап[остола] Павла: несть мужеский пол, ни женский».
Кунцевич: «на основании слов ап[остола] Петра».
Председатель: «Тертуллиан осуждает еретиков, допускавших к священнодействию женщин на основании слов ап[постола] Павла: несть мужеский пол…»
Прот[оиерей] Щукин: «Мне кажется, надо выработать выражение, а в скобках указать на слова апостолов Павла и Петра».
Говоров ввиду неудовлетворительности предлагаемых редакций просит президиум пересмотреть формулу.
Прот[оиерей] Щукин предлагает сделать перерыв на 10 минут для выработки редакций.
Председатель предлагает отложить редакцию всей формулы до следующего заседания, когда будет обсуждаться доклад о диакониссах.
Прот[оиерей] Миртов предлагает поручить президиуму переработать формулу и рассмотреть ее на следующем заседании.
Предложение принимается.
Председатель предлагает приступить к обсуждению доклада прот[оиерея] Садовского «О постах Православной Церкви».
Кунцевич указывает на отсутствие докладчика.
Председатель: «Можно и без него».
Делопроизводитель дает справку, что был уже в Отделе случай обсуждения доклада без докладчика – это обсуждение доклада прот[оиерея] Спасского.
Цветков: «Защищать доклад – право докладчика, но не обязанность».
Клевезаль предлагает повторить тезисы доклада.
Прот[оиерей] Миртов читает тезисы и историческую часть доклада.
Председатель предлагает приступить к обсуждению доклада.
По этому предложению председателя высказались следующие ораторы.
Цветков: «В исторической части доклада ничего не сказано о постах в Русской Церкви. Во все время существования Русской Церкви не был возбужден вопрос о постах. Народ так свыкся с ними, что ломка вызвала бы соблазн. Следует не отменять посты, а привлечь к строгому исполнению их».
Куниц: «Кому пост тягость, тому отмена будет на руку, а кто крепок в исполнении его, тому отмена покажется обидной».
Кунцевич: «Я обращаю ваше внимание на чрезвычайную важность вопроса о постах. Я не буду говорить о мистическом, психологическом и телесном значении поста (эта сторона вопроса всем известна), но я хочу обратить ваше внимание на то, что вся вера народная выражается в постах, обрядах и обычаях. Некоторые к народной вере относятся отрицательно, но я отношусь с глубочайшим благоговением, ибо в этой вере вижу и внутреннюю ее сторону: те чувства и мысли, которые выражаются в обрядах. Поэтому сокращение постов вызовет величайшее смущение в народе. Я стоял бы за то, чтобы оставить не только Великий пост, но и Успенский, особо почитаемый народом и нетрудно выполняемый, а также Филиппов пост. Что же касается Петровки, то вследствие ее чрезвычайной продолжительности, иной раз и недостатка пищи в это время года, я бы стоял за то, чтобы сократить ее до одной недели – до двух. Это сокращение важно и с миссионерской стороны, ибо мне известны случаи, когда люди колеблющиеся вследствие трудности исполнения всех постов Православной Церкви, начинали колебаться и в самой вере церковной, именно: когда они не соблюдали Петрова поста, то они уже чувствовали свое уклонение от Церкви, а тут появлялись сектантские проповедники спасения даром, без постов и трудов, и вот результат – уклонение от веры и совращение в баптизм. Кто знает психологию крестьянства, тот поймет то, о чем я говорю.
С другим положением докладчика, что сокращение постов должно быть только для мирян, а монахи и священники должны поститься все 4 поста, я не согласен. Церковный устав должен быть для всех одинаков, и не должно быть каких-то праведников на особом положении. Если уже сокращать посты, то сокращать для всех. Но в общем я против сокращения постов, исключая разве Петровского».
Н. Знамировский: «Существующая практика такова: христианин, нарушающий пост, сообщает об этом на исповеди своему духовному отцу, который дает ему надлежащий совет, побуждая его соблюдать пост или давая разрешение по той или другой серьезной причине ослабить его. Эту практику изменять не следует. Насильно Церковь никого не принуждает к подвигу поста, а в некоторых случаях для тех или иных лиц по благословной вине и ослабляет его. Собор не должен отменять или сокращать посты: это произведет соблазн в народе. Он должен только обратиться к верующим чадам Церкви с особым посланием. Он должен раскрыть истинный характер христианского поста как выражения внутреннего настроения сердца. Здесь должны быть указаны и те обстоятельства в жизни христианина, при которых ему дозволяется не соблюдать постов, это: болезнь, физическая слабость, невозможность достать постную пищу, напр[имер] в путешествии, и т. д. Это установит в народе правильный взгляд на пост как средство духовного совершенствования и в то же время предохранит от уныния тех, кто по какой-либо причине не в силах его соблюдать во всей его строгости».
Епископ Андрей: «Я повторю, что 15 лет тому назад слышал от архиепископа Одесского Димитрия (Ковальницкого): «Петровский пост по недоразумению оказался продолжительным, он должен бы быть только недельным. Нужна, таким образом, археологическая справка». Говорить от Собора о сокращении постов неудобно. Вопрос о постах можно бы использовать в целях дисциплины. Надо поручить епископу заведывать дисциплиной постов. Епископ мог бы освобождать целые местности от постов в зависимости от условий времени, места и т. д. Напр[имер], нет в известной местности картофеля – епископ может в пост разрешить вкушать немного молока. Так как епископ берет на себя нарушение мною поста, то я исполняю его указание. Таким образом население приучилось бы к послушанию, к дисциплине, пасомые делались бы сынами Церкви, и пост не нарушался бы».
Уткин: «По взгляду крестьян пост – святая традиция; отменой постов можно подорвать авторитет Собора; сокращать и Петров пост опасно. Нужно соблюдение постов оставить на совесть каждого. Священниками, не соблюдающими постов, пренебрегают в народе, не доверяют им. Для народа пост – какой-то догмат. Я бы усердно просил не касаться постов, оставить, как было».
В. П. Клевезаль: «Отмена постов предлагается по основаниям историко-каноническим и современной немощи. Как не специалист могу сказать, что во всяком случае посты эти не такое новшество, которое подлежит отмене во имя охранения церковных преданий… что же касается немощей, то они зависят от духа (при бодром духе армии не бывало и немощей; трудно выстоять службу, а легко стоять ночи у оперной кассы…). Судить о постах надо с точки зрения их целесообразности в физическом и в духовном отношениях, а она подтверждается и в том, и в другом отношении («О вреде мясной диеты» – работа д<окто>ра Апраксина, «О пользе постов» — д<окто>ра медицины Пясецкого; полезно разнообразие пищи и необходима растительная диета для очищения дурных соков организма; о духовной пользе сошлюсь на Феофана Затворника). Однако желательны и облегчения поста: 1) относительно больных; 2) относительно детей в возрасте до первой исповеди (молоко, яйца и т. п.); 3) относительно Петровского поста, длительность которого не соответствует значению праздника, а условия питания этого времени года делают его исключительно суровым. Очень ценно в этом отношении указание преосвящ[енного] Андрея У[хтомского] о возможности недоразумений в смысле длительности его только в одну неделю. Затем при всяком изменении необходимо справиться с практикой Восточных Церквей, чего в докладе, к сожалению, нет. Предложение мое заключается в том, чтобы от Собора обратиться к православным людям с особым посланием по поводу постов, указав там их значение, в особенности духовное, определив допустимые облегчения относительно больных и детей и назначив, если это окажется возможным, сокращенную продолжительность Петровского поста. Добавлю, что не в наше время поднимать вопрос об отмене постов, когда все то, что совершается сейчас среди простого православного люда и христолюбивого воинства, можно объяснить лишь действительно <влиянием> тех злых сил, которые, по словам Спасителя, изгоняются лишь молитвою и постом».
Волобуев: «В дополнение к тому, что сказано д<окт>ором Клевезаль, считаю нужным добавить, что мясная пища вообще не является полезной. Медицина в некоторых случаях запрещает употребление мяса, напр[имер] при болезнях почек, при расстройстве желудочно-кишечного тракта, при болезнях сосудистой системы (мясная пища располагает к образованию артериосклероза) и в других случаях. Поэтому если и говорить о разрешении в некоторых случаях скоромной пищи, то это не должно относиться к мясной пище. Обыкновенно против постной пищи говорят, что при употреблении ее скоро чувствуется голод и является слабость. Но эти явления объясняются тем, что от мяса, содержащего возбуждающие вещества, в первое время организму трудно отвыкнуть, как от привычного возбудителя; подобные явления замечаются при отвыкании от курения, от алкоголя и т. п. Со временем же, при пользовании только постной пищи, состояние организма становится гораздо лучшим, чем прежде, при употреблении мяса».
Уткин: «К тому, что сказано о постах для больных и детей до семилетнего возраста, крестьяне присоединяются».
Прот[оиерей] Щукин: «В разных классах нашего народа не одинаково относятся к постам: у одних нарушение постов вызывает резко отрицательное отношение, другие к этому относятся снисходительно. Но, вообще говоря, Собору никоим образом нельзя сделать постановление, отменяющее какой бы то ни было пост; пользы это не принесло бы, а вред получился бы несомненный: тот, кто отрицает посты, отменил их для себя помимо Собора; на признающих же пост отмена его Собором произведет тягостное впечатление. Я стоял бы только, имея ввиду указание еп[ископа] Андрея и данные докладчика, за сокращение Петрова поста: наименьшая, указанная уставом, продолжительность его могла бы быть принята постоянной для всякого года.
Но в деле поста у нас не все благополучно. С одной стороны, громадное число православных нарушает посты; с другой – у людей, признающих пост, нередко неправильное его понимание. Считают грехом нарушить пост и не считают за грех тяжкие преступления. В этом явно обрядоверие. Совершенно не воспринята духовная сторона поста. Очевидно, Собору надо в этом отношении нечто сделать.
Людям, отрицающим пост, надо выяснить его пользу и его смысл как средство, укрепляющего телесное и духовное здоровье; людям постящимся надо выяснить, что один внешний пост не спасает, что истинный пост требует удержания от страстей, состоит в смягчении сердца, в милосердии и пр. Кроме того, надо иметь в виду, что требования поста не должны быть одинаково строги к разным людям. Кроме больных и детей, о которых уже говорили другие ораторы, в требованиях поста надо быть снисходительным к людям, которые поставлены в невозможность поститься условиями жизни, я разумею, напр[имер], домашнюю прислугу, которая питается тем, что предлагают. Поэтому постовая дисциплина должна быть подвижна, иным ослабляя пост, другим отменяя, от иных требуя. Регулятором такой дисциплины должен быть епископ и священник.
Я думаю, что Собор должен издать два послания: 1) к епископам и священникам, с руководственными указаниями, в какое отношение они должны стать к вопросу о посте, когда, кому и в каких случаях они могут изменять или отменять постовые требования; 2) к народу, с изъяснением смысла внешнего и внутреннего поста».
Прот[оиерей] Миртов: «Вопрос, выдвинутый докладчиком, по вполне понятной ассоциации останавливает мысль на одном дефекте в нашей церковной жизни, по нашему крайнему мнению, очень существенном и даже несколько обидном для нашего национального самосознания. Мы разумеем здесь отсутствие в Русской Церкви своего, самобытного устава, определяющего трапезный обиход нашей жизни применительно к климатическим условиям именно нашей страны, особенностям ее флоры и фауны, а также и особенностям трудовой обстановки социально-экономического положения многих членов русской православной паствы. Несомненно, создав уставные положения, рассчитанные и приспособленные к бытовым климатическим и социально-экономическим условиям жизни русского народа, Церковь этим самым выразила бы свою душепопечительность, свою любовь и внимание к новому стаду, вводимому во двор овчий Христа. И, напротив, поставив нормой жизни устав, совершенно не считающийся с реальными условиями русской действительности и выработанный в другой стране и для другого народа, церковная власть тем самым проявила некоторое небрежение к интересам, нуждам и даже правам новой нации, привлекаемой в лоно Церкви Вселенской.
Среди русских православных людей встречаются совопросники, желающие выяснить себе все подробности церковно-уставных постановлений. Один из таких начетников однажды и выражал свое недоумение; он спрашивал: почему церковный устав при расписании трапез на тот или другой постный день указывает продукты, которые в русском быту почти отсутствуют (напр[имер], смоквы и финики), и, напротив, ни слова не говорит о тех снедях, которые произрастают на русской почве и употребительны на нашей трапезе? И когда исторически выяснено было ему происхождение устава, то совопросник долго изумлялся: почему это мы до сих пор, по его выражению, щеголяем в кафтане с чужого плеча, почему церковная власть до сих пор не удосужится выработать устав, который отвечал бы потребностям русской жизни? И, нам кажется, наш Собор сделал бы благое дело, если бы благословил приступить к выработке устава относительно распорядка трапезы, приспособительно к условиям быта мирян в нашей русской жизни. Тогда бы мы не встречались с таким установившимся у нас обычаем, по которому в дни воздержания от молока и яиц православный человек со спокойной совестью отравляет себя «красоулей» вина, понимая под ним и сорокаградусную водку.
Если бы выработан был приспособительный к условиям русской жизни устав и в нем отмечено было историко-каноническое положение соблюдаемых в нашей Церкви постов, то, может быть, докладчику и не пришлось бы поднимать вопроса об отмене некоторых постов, как это он сделал в своем докладе.
Освещая вопрос о происхождении постов в Православной Церкви с исторической точки зрения, докладчик устанавливает следующие положения: а) посты – Рождественский, Успенский и Петровский – не были канонически узаконяемы Церковью, а утвердились в ней путем обычая; б) только Великий пост или св. Четыредесятница и пост в среду и пяток получили закрепление в особых канонических постановлениях Церкви. Таким образом, если таково положение вопроса, то предложение докладчика об отмене постов Рождественского, Успенского и Петровского не вызывается обстоятельствами дела. Ведь нельзя законодательным путем отменять то, что не введено законом. Нельзя, да и нет нужды, вырабатывать особое каноническое постановление в отмену того, что канонически не зафиксировано, что не введено в кодекс действующего права Церкви, что не узаконено канонами, а вошло в практику церковную только в силу благочестивого обычая и держится им. Незачем также и приостанавливать или ослаблять действие этого благочестивого обычая. Напротив, Церковь должна благословлять своих чад за то, что они исполняют его, что они свято держатся обычая, освященного уже многими веками церковной жизни. В то же время представляется совершенно излишним вырабатывать особое каноническое постановление, чтобы закрепить то, что держится силой обычая. Напротив, тут должно дать место тем соображениям докладчика, которые касаются особых условий переживаемого нами момента и вообще условий русской бытовой и экономической жизни. Ввиду этих условий пастыри Церкви должны получить самое широкое право развязывать совесть немощных чад своих, ослабляя или даже совершенно освобождая их от тех постов, о которых в канонах Церкви нет особого постановления и где, следовательно, не будет канонического нарушения или отступления. Но само собою, здесь не должно быть потакания человеческим слабостям и страстям. Если Церковь снисходит к немощным, то не для того, чтобы узаконить их, а из соображений педагогического характера, в интересах душепопечительства, дабы немощный сейчас, неспособный понести известное бремя в настоящее время, постепенно «возрастал в меру возраста совершенно».
При этом я горячо приветствую предложение о. прот[оиерея] С. Н. Щукина, которым он закончил свою речь, и очень сожалею, что мне удалось выслушать только конец ее. В том воззвании, которое проектирует он, необходимо с особенной выпуклостью подчеркнуть, чтобы пастыри воспитывали в своих пасомых более глубокое проникновение в идейную сторону поста. Необходимо внушить верующим, что пост важен не сам по себе, а как установление божественное, как средство, которым создается благочестивое настроение и которым надо пользоваться для достижения высшей поставленной цели – убить в себе чувственность, дать свободу духу.
Из соображений душепопечительного характера, по нашему крайнему мнению, пастырь может освобождать своих пасомых от благочестивого обычая соблюдать посты – Рождественский, Петровский и Успенский – во внимание к особым условиям их жизни; но для самих пастырей все посты должны быть обязательными без всяких ограничений. И это тем более, что в данном случае пастырь Церкви будет нести пост не только за себя, но и за свою паству. «Ты, батюшка, кормилец, помолись за нас, грешных», – часто просят своего духовного отца его духовные дети, ища возможности покрыть свою молитвенную немощь богатством и мощью его ходатайственной молитвы. Могут иногда прибавить к этому: «Ты и попостись за нас», – если по каким-либо уважительным причинам они сами не могут выполнить св[ятой] долг поста. Конечно, при таком условии это не будет подменой или сваливанием своего бремени на чужие плечи, а будет только пастырским душепопечительством».
Епископ Серафим Сердобольский: «Вопрос о постах должен быть разрешаем с точки зрения целесообразности или, как говорит христианская аскетика, с точки зрения добродетели духовного рассуждения. Прежде чем издавать новые законы, нужно рассудить, полезны ли они будут для Церкви или бесполезны, а может быть, и прямо вредны, как примет православное русское сознание реформу о постах. Пост является одним из важнейших предметов церковного быта нашей родной Православной Церкви. Русский церковный народ любит посты, и нигде посты так свято не почитаются и не сохраняются, как именно у нас – в Русской Православной Церкви. Наше общество разделяется на две половины: одна – это ревнители веры Церкви, другая – люди легкомысленные, всегда склонные ко всяким нарушениям христианских заповедей и ко всяким послаблениям. Среди первых решение Всероссийского Священного Собора о сокращении постов вызовет, безусловно, крайний соблазн и недовольство. Люди этой среды будут горько жаловаться на то, что церковный Собор встал на путь послаблений и что эти послабления создадут такую же разруху в Церкви, какая имеется в нашем государстве. Среди вторых новый устав о постах вызовет радость и довольство. Они будут называть этот устав гуманным, культурным, а наш Собор – передовым, отвечающим требованиям современной жизни и т. п. Но ведь не нужно забывать, что эти люди едва ли будут исполнять какие бы то ни было посты и после сокращения последних, как они и раньше их не соблюдали. За этим послаблением они пожелают другого, третьего и т. д. без конца.
Нельзя забывать, что в нашей среде есть особый класс людей – это единоверцы. Они строго блюдут посты, церковные уставы и вообще православный церковный быт. Соборное нововведение они примут, несомненно, с печалью и будут страшно соблазняться, что мы стали еще больше разрушать церковную дисциплину и церковный быт. Такой же соблазн вызовет новый устав о постах и у раскольников. Они будут всегда зазирать нашу Церковь за это нововведение. Не приобретем мы уважения этим последним и у сектантов.
Часто говорят, что наши русские страдают обрядоверием. Указывали случаи, что православный грабит людей, а посты соблюдает. Какая польза от такого поста? Как он совмещает в своей жизни посты и грабеж? На это я скажу: такие уродливые явления – это немощь, слабость греховной нашей воли. Разве мало у нас подобных же грубых противоречий в жизни? Но я скажу, что лучше тот человек, который грабит и соблюдает посты, нежели тот, который грабит и не соблюдает постов».
О. Миртов указывал на то, что наш устав о постах чужой, не национальный, в нем, напр[имер], говорится о финиках и смоквах, но не говорится об огурцах, капусте, редьке и т. п., но ведь все подобные соображения – область анекдотов; всякий ведь поймет, что там, где в уставе говорится о смоквах и финиках, нужно разуметь огурцы, редьку, капусту, но не яйца, сыр или молоко.
На вопрос, как же быть в исключительно тяжелых случаях, когда в посты нечего есть, нет нужных продуктов, на это, думается, нужно ответить так: если действительно нет постных продуктов в известное время и в известной местности, то можно есть скоромное. Всякий пастырь по долгу своей пастырской совести и благоразумия всегда в этих случаях разрешит употребление скоромной пищи и ради этих случаев нет никакой нужды создавать новый устав о постах. Точно так же никто не будет почитать нарушением постов, если больной по совету врача будет употреблять скоромную пищу, если будут кормить этой последней грудных детей, если сделают некоторые отступления от устава о постах во время общественных бедствий – голода, мора, эпидемии и т. п.
По сим всем соображениям я полагал бы проект прот[оиерея] Садовского о сокращении постов целиком отклонить».
Куниц: «Как быть, если магометане, отличающиеся большим гостеприимством и радушием, предлагают скоромное, когда у нас пост?»
Епископ Серафим Сердобольский: «отказаться».
Прот[оиерей] Миртов: «В житиях святые отказывались от постов ради пользы ближних и вкушали скоромное».
Председатель: «Св. Тихон разрешал себе скоромное, чтобы не поставить хозяина в затруднительное положение».
Прот[оиерей] Щукин: «Преосвященный Серафим говорит, что преступник, исполняющий пост, выше преступника, не признающего поста. Я думаю, что дело не в том, кто выше и кто ниже, об этом знает Бог, а в том, что учащая Церковь иногда научает не тому, чему надо: научает менее важному – посту и не научает более важному – честности и милосердию».
Епископ Тихон Уральский: «Я согласен, что нужно обращать внимание на духовную сторону поста; верно и то, что кто грабит и постится лучше того, кто грабит и не постится. В посте весьма глубокий смысл. Пост был дан в раю; прародитель взглядывал на дерево и вспоминал о Давшем пост. Значит, здесь чувствовалась связь с Богом. Пост, таким образом, соединяет человека с Богом, делает неразлучным с ним. Память о посте имеет важное значение в смысле воспитательном для нашей вывихнутой воли, которую вправить и пришел Христос. Человек может укрепить волю: на это у него есть привычка. Цыпленок сначала не может летать, а потом полетит; так и человек может укрепить свою волю. Кто грабит и постится, тот в некотором отношении лучше, чем тот, кто грабит и не постится, потому что у первого есть привычка, на крыльях которой он в свое время полетит. Это с аскетической точки зрения. С медицинской точки зрения пост – лекарство, разнообразие в пище – лечение. И Господь ввел разнообразие постом. Как доктор я скажу: раньше, в молодости, я ел скоромное, а потом понял пользу постов. Интеллигенция страдает катарами желудка, а крестьяне, соблюдающие посты, не страдают. Нарушителям постов сам Бог посылает посты, напр[имер] тифозному больному запрещается вкушать пищу, благодаря чему у него все вредное перегорает, появляется аппетит, и весь организм его обновляется; пост есть обновление организма. В институте поста проявляется любовь Божия. Не нужно сокращать посты. Постановлением о сокращении их Собор только вред принесет».
Кунцевич: «Я поддерживаю предложение о. прот[оиерея] Щукина о том, чтобы Собор написал особое послание о постах. Но я делаю добавление. В этом послании должно быть и обращение к духовенству, чтобы оно соблюдало посты, ибо постов оно не соблюдает или плохо соблюдает. Такое напоминание духовенству не будет умалением его авторитета, а наоборот, возвышением. Также и мирянам должно напомнить, что они должны соблюдать посты.
Что касается речи о. Петра Миртова, то я не понял, какое конкретное предложение он вносил. Он говорил о смокве и о красовуле вина и о том, что нам нужно создать свой церковный устав. Но о. Миртов смешивает два устава: устав монашеский, определяющий роды пищи и одежды (это своего рода инструкция, подобная инструкции псаломщиков), и устав Потий, устав общецерковный о постах. Если мы напишем подробный устав церковный о том, какие овощи можно есть и какую именно пищу, то мы рискуем сбиться на фарисейскую, талмудическую почву. Нам важно установить только принцип, например различие пищи животной и растительной, а подробно в уставе указывать пищу нет надобности.
Не согласен я с о. Миртовым в том, что он противополагает законодательство соборное и обычай. Обычай есть тоже закон, тем более в церковной жизни. Законодательство Собора не есть приказание, но утверждение истины. А истина веры утверждается не только писаным законом, но и обычаем, который иной раз выражает истину веры вернее канона. Например, обычай христосования красным яйцом. Какой канон это установил?»
Говоров. «Обряд не есть малозначащая внешность, в нем живет и выражается душа народа; причем душа народа так слита со своим внешним выражением, что небезопасно с легкой небрежностью касаться последнего. Поэтому нельзя с такою легкостью говорить как об обряде, так и об обрядоверии нашего народа.
В приверженности к обряду нашего народа нужно уметь различать две стороны. Первая – это твердость в сохранении обряда и боязнь его нарушения, черта, за которую нужно не порицать народ, а хвалить: эта черта его – достоинство. Вторая сторона – это часто наблюдаемое забвение внутренней, духовной стороны христианской жизни; вследствие чего такое высшее явление, как пост, оказывается чисто внешним (телесным постом). Это уже недостаток народа, и на него необходимо указать, однако не умаляя поста самого по себе и не умалчивая про похвальное качество народа.
Не следует осуждать народ и за то, что он строго судит за нарушение телесного поста, будучи снисходительным к нравственным проступкам и преступлениям. Здесь глубокая психологическая правда. В соблюдении или несоблюдении внешнего поста человек располагает только свободой, и вполне понятно, что наш народ так строго порицает за нарушение поста. В области же чисто нравственного воления и поведения человек находится во власти аффектов, соблазнов и во власти того «ветхого человека», о котором так проникновенно говорит св. ап[остол] Павел. Так, человек сознает и по сознанию своему судит и не может иначе, так как не властен не иметь данное в сознании. И так полагаю, что с осторожностью нужно говорить о так называемом обрядоверии нашего народа.
Имея познание о посте как о могучем средстве самовоспитания и утверждения в духовно-благодатной жизни, я отвергаю всякую мысль об умалении поста или о прекращении в нашей церковной практике таких постов, как Успенский и Предрождественский. Допускаю лишь сокращение поста Петровского, как тяжелого для некоторых слоев населения и притом часто невольно нарушаемого по необходимости».
Председатель: «Вопрос уже достаточно выяснен».
Клевезаль: «Прот[оиерей] Миртов сказал: у нас кафтан с чужого плеча, но ведь это наша связь с Востоком. Финики – это то дорогое, что напоминает нам Восток. А для совопросников всегда найдется повод задавать вопросы без конца».
Прот[оиерей] Миртов: «Я не докладчик, но, ввиду отсутствия докладчика, чувствую на себе нравственный долг вскрыть недоразумение, сложившееся вокруг предложений, выдвинутых в докладе.
Несомненно, мы все здесь объединены общей целью. Мы собрались сюда не расшатывать, не разрушать дело церковное, а созидать и укреплять его. Таким же желанием одушевлен был, конечно, и почтенный докладчик, внося на наш суд свои предложения. И он признает, что посты нужны как благочестивое упражнение, как средство, воспитывающее в нас духовную настроенность. Докладчик не против постов, как и Христос Спаситель был не против их, когда он обличал фарисейский пост, питавший чувство самодовольства и превозношения, но не дававший плодов смиренномудрия. И мне кажется, что мы, если и не примем всех положений выслушанного нами доклада, должны быть благодарны докладчику за то, что он остановил наше внимание на таком важном вопросе, как посты: с постами у нас дело обстоит, действительно, не благополучно, и нам нужно что-то предпринять, чтобы посты были не только упражнением, но чтобы они обогащали русский народ смирением и покаянными чувствами, чтобы действительно «молитвою и постом» наша жизнь освободилась от бесовского наваждения отца лжи и всякой нечистоты. И, мне думается, эту мысль мы и должны выразить и в предполагаемом о. протоиереем Щукиным воззвании. Нельзя поклоняться постам как постам. Докладчик не приглашает к реформе, а приглашает к исторической точке зрения. Законодательным путем введен Великий пост, а остальные – обычаем. Но есть ли необходимость введение обычаем узаконять еще? Что введено обычаем, то пусть и сохраняется обычаем. Епископ Серафим по поводу моего замечания, что у нас устав чужой, сказал, что это область анекдотов. Но это не так просто».
Председатель останавливает оратора и говорит: «Это уклонение от вопроса и относится к компетенции Отдела о богослужении. Как реагировать на тезисы докладчика?»
Прот[оиерей] Миртов садится.
Председатель: «Доклад прот[оиерея] Садовского принять не безопасно. Он отвечает запросам плоти и игнорирует запросы духа. Он уступил чувственности и материалистическому настроению. А нужно ли говорить, как небезопасно стоять на точке зрения уступок материализму… Основания, из которых выходит докладчик, не выдерживают критики: надо отменить посты, потому что их не соблюдают. Христос при вопросе о браке не пошел навстречу разнузданности времени: по одной причине разводиться, а не по всякой вине. Говорят: немощь человеческая требует ослабления постов; но мы выслушали компетентное мнение врачей, что посты не только не вредны, но и полезны. Монахи чувствуют себя лучше всего постом. Опыт говорит, что мясоеды главным образом ездят в Эссентуки. На Кавказе некоторые питаются одной растительной пищей, и среди таких людей я встретил двух стариков, одному было 110, а другому 114 лет. Мое мнение такое: в крайнем случае сократить Петров пост, наведши справку, согласно мнению преосв[ященного] Димитрия Ковальницкого. Подчеркиваю мысль: народ привык к постам; это основание быть особенно осторожным в отношении постов. «Брашна не поставляют пред Богом», но и «не имам ясти мяса во веки, да не соблазню брата моего». Не хорошо соблазнять частным образом, насколько же хуже соблазнять постановлением, исходящим от Собора».
Говоров: «Надо выделить вопрос о Петровом посте в самостоятельный вопрос и иметь суждение о длительности его по наведению указанной еп[ископом] Андреем справки».
Председатель: «Голосовать тезисы докладчика или отложить до следующего заседания?»
Говоров: «Я настаиваю на своем предложении».
Постановили отложить голосование до следующего заседания.
В 1 ч[ас] 25 мин[ут] дня председатель объявил заседание оконченным.
Делопроизводитель В. Протопопов.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 316. Л. 137-147. Машинопись. Подлинник. Подписи присутствуют.