Запись к протоколу № 20

6 (19) марта 1918 г.

После прочтения протокола предшествующего заседания председатель профессор-протоиерей А. П. Рождественский обратился к собранию с следующей речью:

«При новых условиях приема в академию, принятых нашим Отделом в предшествующем заседании, в академию будут поступать преимущественно лица с средним образованием без специальной богословской подготовки. В связи с этим Академический отдел должен решить вопрос о новой группировке наук в академии. Проект Нормального устава предполагает отдать два года общим курсам наук общеобязательных. Распределение студентов по специальностям начинается с третьего курса. На специальных курсах задачею профессора будет следить уже не столько за полнотою изучения студентами преподаваемой им науки, сколько за глубиною его, за тем, чтобы студенты изучали самый метод научной работы.

Прежний устав признавал общеобязательными очень много предметов, Нормальный устав желает этого избежать. Но теперь, когда в академию будут поступать слушатели гораздо менее подготовленные, чем прежде, нельзя особенно суживать число общеобязательных предметов.

Я предлагаю Отделу, прежде чем приступить к определению тех предметов, какие должны быть преподаваемы на первых двух курсах академии в качестве общеобязательных, — решить общий вопрос: принимается ли им самая система деления предметов на общеобязательные и специальные».

После решения этого вопроса в утвердительном смысле (см. протокол № 20, стт. 2 и 3), председатель огласил: 1) § 122 проекта, где перечислены предметы, которые предполагается отнести к числу общеобязательных, 2) часть 9-й стр. Объяснительной записки, где приведены мотивы такой группировки и 3) уже оглашавшееся в предшествующем заседании заявление ректора Киевской духовной академии, и предложил собранию решить вопрос: все ли предметы, необходимые для общебогословского образования студентов академии, помещены в число общеобязательных в Нормальном уставе, и не найдет ли кто из присутствующих необходимым внести дополнения и изменения в предложенную проектом группировку.

В обсуждении вопроса о системе общеобязательных предметов принимают участие профессора: А. И. Бриллиантов, прот[оиерей] А. П. Рождественский, Н. Н. Фиолетов, И. М. Громогласов, И. П. Соколов, П. Н. Жукович, И. М. Покровский, прот[оиерей] Д. В. Рождественский, С. С. Глаголев и Ф. М. Россейкин.

Профессор А. И. Бриллиантов предлагает ввести в число общеобязательных предметов: 1) сравнительное богословие с историей западных исповеданий; 2) литургику; и 3) историю Греко-Восточной Церкви. Без более или менее основательного, поставленного на научную почву, ознакомления с историей и вероисповедными особенностями западного христианства богословское образование едва ли может быть признано полным, и это ознакомление необходимо не только лишь в чисто практических целях полемики, когда наука о западных исповеданиях является в виде «обличительного богословия», но должно иметь важное значение и с положительной стороны. В каком виде и объеме целесообразнее всего ввести науку о западных исповеданиях в общеобязательное академическое преподавание, это мог бы сказать представитель этой науки. Необходимость включения литургики в круг обязательных наук определяется тем важным значением, какое имеет в церковной жизни богослужение, и именно — в особенности в нашей Восточной Церкви. Сообщение тех или иных исторических сведений о богослужении предполагается, правда, и в соответствующем отделе курса церковной истории, но здесь эта сторона, за недостатком времени и обилием другого материала, по необходимости должна будет стоять всегда на втором плане. В целях надлежащего уяснения всех важнейших сторон жизни Церкви нужно бы требовать от всех академических слушателей, наряду с изучением церковного права, изучения и науки о богослужении. Историю Греко-Восточной Церкви желательно видеть в ряду обязательных предметов ввиду особых отношений к этой Церкви нашей Русской Церкви. Из списка обязательных предметов могла бы быть вычеркнута и перенесена в специальную группу вторая кафедра патрологии. На ее долю пердположено отнести позднейшую византийскую церковную письменность; но это такого рода материал, который и по своему характеру и по степени разработанности в настоящее время пригоден более для специального изучения в ряду групповых предметов. Необходимые и для не изучающих этого предмета специально сведения из этой области могут быть приобретены ими при изучении истории Греко-Восточной Церкви. Едва ли не излишнею нужно признать вообще вторую кафедру истории Русской Церкви. В церковно-исторической группе имеется история русского раскола и сектантства, составляющая, в сущности, часть истории Русской Церкви, кроме того, там же есть русская гражданская история, имеющая значение вспомогательной науки для церковной истории; научное исследование русской церковной истории этим, по-видимому, достаточно уже обеспечено. Если же введение второго общеобязательного курса этого предмета объясняется намерением дать по возможности цельные и законченные по нему знания всем академическим слушателям, то эта цель могла бы быть достигнута не назначением еще нового преподавателя, а просто лишь требованием от студентов — изучать к экзамену не одни только с подробностью прочитанные преподавателем в течение года отделы науки, но и весь курс по какому-либо руководству. Такое требование необходимо, в сущности, применить и в отношении к другим предметам, так как в академическом преподавании, при 2-3 лекциях в неделю, по большей части наук возможно прочитывать далеко не весь курс, но лишь некоторые его отделы. Между прочим, Е. Е. Голубинский и при прежних порядках, когда в академию поступали кончившие семинарский курс, признавал полезным ввести для студентов академии повторение даже семинарских учебников. Тем более необходимо будет установить требование знать содержание хотя бы этих же учебников от предполагаемых в будущем академических слушателей, которые не будут уже иметь прежней семинарской подготовки. Наконец, педагогику, оставляя ее в числе общеобязательных предметов, может быть, целесообразнее было бы читать уже на IV курсе, непосредственно пред выходом будущих педагогов на поприще педагогической деятельности. В этом случае пришлось бы отступить от общего правила, по которому общеобязательные предметы сосредоточиваются на первых двух курсах. Но такое отступление было бы лишь полезным и освобождало бы, сверх того, место еще для какого-либо предмета на первых двух курсах. Подобное же отступление, может быть, следовало бы сделать еще, например, и для Священного Писания Ветхого Завета, передвинув первую и вторую кафедру с I и II курса на II и III, чтобы дать возможность вновь поступившим студентам подготовиться к слушанию этого предмета изучением еврейского языка на I курсе.

Протоиерей А. П. Рождественский. А. И. Бриллиантов предлагает ввести в систему наук общеобязательных сравнительное богословие. Как не специалист, я не могу говорить по существу этого предложения, но мне кажется, что если мы примем его, то допустим непоследовательность. К предметам общеобязательным должны быть отнесены такие, которые дают положительные основы богословского ведения; сравнительное богословие раскрывает истину православного вероучения отрицательным путем, поэтому оно, как равно и история русского раскола, и не помечено в Нормальном уставе в числе общеобязательных наук; если мы внесем сюда сравнительное богословие, то должны принять и историю раскола.

Что же касается литургики, то она, как наука прикладная, с большим удобством может изучаться на специальной группе.

Я не возражаю против внесения истории Греко-Восточной Церкви в курс общеобязательных наук, хотя думаю, что все же удобнее было бы сохранить вторую кафедру патрологии, потому что патрология дает самые основы богословского знания, а не его систему, не могущую оставаться свободною от субъективных элементов.

Особое положение в курсе академических наук занимают Священное Писание и еврейский язык. Новый Завет нельзя преподавать лицам, не знающим греческого языка. Между тем в академии будут поступать знающие только элементы его. Всю сумму знаний греческого языка они должны будут усвоить в течение первых двух курсов, что при множестве других мало знакомых им наук им будет сделать не легко. Еще хуже положение Священного Писания Ветхого Завета. Для изучения его, кроме греческого языка требуется еще знание языка еврейского; преподаваться Ветхий Завет будет на первых курсах, значит, приступать к изучению его будут лица, мало знающие греческий язык и совершенно не знающие еврейского. Для них и семинарские учебники будут тяжелы.

Я констатирую факт. Но что надо сделать, чтобы исправить это положение, не могу сказать. Могу лишь наметить для разрешения некоторые вопросы.

Профессор С. С. Глаголев здесь высказал пожелание, чтобы преподавание еврейского языка было поручено профессору Священного Писания Ветхого Завета. Но принять это предложение — значит возложить на профессоров Священного Писания новое бремя, тогда как и прежнее — преподавание Священного Писания — при создавшихся условиях для них является почти непосильным.

Я думаю, что наши решения относительно преподавания еврейского языка как подготовительного для Священного Писания Ветхого Завета должны идти в двух направлениях: или мы должны сделать так, чтобы оба профессора читали Ветхий Завет на втором курсе, а на первом курсе изучался студентами еврейский язык, или мы должны поступиться общеобязательностью еврейского языка и увеличить число часов, положенных на его преподавание на специальной группе (с 3 до 5). Тогда, по крайней мере, слушатели этой группы получат хорошую специальную подготовку для изучения Ветхого Завета.

Н. Н. Фиолетов. Мне кажется, что в перечне общеобязательных предметов есть одна непоследовательность: после древней церковной истории сразу следует история Русской Церкви, а история Церкви Греко-Восточной пропущена. При прежнем, хорошо подготовленном, контингенте слушателей в академии этот пропуск был еще возможен: основы истории Греко-Восточной Церкви им были более или менее знакомы. Но при новом составе слушателей пропуск этот будет весьма заметен. Я бы предлагал из 6 часов, положенных на преподавание древней церковной истории, уделить часть на преподавание истории Греко-Восточной Церкви.

Для всех наук, помеченных в рассматриваемой группе, есть фундамент. Нет только его для церковного права. Энциклопедию права положено преподавать на последних курсах, значит, преподавание будет вестись с конца. Это непоследовательность. Мне кажется, на первых курсах церковное право должно читаться в связи с общим учением о праве, для чего число часов должно быть увеличено по крайней мере на один (4 часа вместо 3).

В университете энциклопедия права обнимает две части: 1) юридическую пропедевтику в смысле элементарного введения в науку права и 2) общую теорию права. Иногда преподавание этих двух частей разделяется. Можно было бы произвести такое разделение и преподавать юридическую пропедевтику вместе с общим курсом церковного права, в качестве введения, а на последних курсах при специальном изучении церковного права сохранить преподавание более специального курса общей теории права или, может быть, и другой юридической науки.

Профессор И. М. Громогласов. Я присоединяюсь к заявлению Н. Н. Фиолетова. Еще на студенческой скамье я понял, как тяжело изучать церковное право при той изолированности его от основных юридических наук, в какой оно стоит в академии. Отсутствие в академическом курсе общего учения о праве — большой наш недостаток. Общее учение о праве необходимо ввести в систему наук приготовительных, а не специальных. Иначе получится несообразность: основы юридических наук будут преподаваться после прохождения курса одной из них.

Н. Н. Фиолетов предлагал на преподавание основного учения о праве прибавить один час. По-моему, этого недостаточно. Надо ввести общее учение о праве как самостоятельный предмет, выделив его из специальной группы, на которой взамен его можно ввести изучение римского права.

Если же это предложение будет отклонено, тогда я предлагаю вовсе исключить церковное право из числа общеобязательных наук и соответственно увеличить число часов, положенных на преподавание его в специальной группе.

Сделаю еще несколько замечаний относительно группировки других наук. По-моему, для преподавания патрологии достаточно одной кафедры (три часа): учение об отцах Церкви вселенского периода; для общебогословской подготовки этого достаточно.

Под древней историей разумеется, конечно, история до разделения Церквей, являющаяся вполне достаточной подготовкой к изучению истории Русской Церкви. Дальнейшая история Греко-Восточной Церкви для этой цели не имеет существенного значения. Поэтому в общем курсе можно обойтись без истории Греко-Восточной Церкви.

Для общебогословской подготовки достаточно одной кафедры русской церковной истории, независимо от того, будет включена сюда история раскола или нет. Во всяком случае, я считаю излишним особый курс истории раскола в числе наук приготовительных. Мы, несомненно, стоим на пути к мирному разрешению конфликта с расколом.

Подобно истории Греко-Восточной Церкви, я считаю излишним преподавание среди подготовительных наук и истории Западной Церкви. Необходимые знания из области этой науки могут быть сообщаемы при прохождении курса догматики и христианской этики. Подробности же будут сообщены на богословско-философской группе.

Гораздо большего внимания заслуживают литургика и церковная археология. Богослужение в Православной Церкви является делом чрезвычайно важным и в смысле богословского образования, притом же поступающие в академию будут знать чрезвычайно мало из области этой науки; общее знание литургики для них будет положительно необходимо.

Профессор И. П. Соколов высказался за включение в число общеобязательных наук сравнительного богословия. Изучение его он признавал важным не только для ясности и основательности усвоения православных богословских понятий, но и для расширения общего богословского кругозора учащихся. Попутные замечания о вероисповедных разностях на лекциях систематического богословия не могут заменить сравнительного богословия, так как не сообщат понятия об исповеданиях как цельных системах. Для общеобязательного курса сравнительного богословия можно бы отвести две лекции. Кроме того, И. П. Соколов считал необходимым внести в число общеобязательных предметов литургику ввиду важного значения этой науки для православного богословского образования, во всяком случае не менее важной, чем церковное право.

Профессор П. Н. Жукович. При составлении устава мы должны считаться с требованиями совершенно исключительного переживаемого нами момента. А требование момента повелительно диктует, что преподавание русской церковной истории в академиях должно быть поставлено как можно шире. России предстоит стать федеративным государством, а русской Православной Церкви, может быть, — разделиться на ряд полуавтокефальных единиц. При таком положении дела задачей академического преподавания русской церковной истории является защита народного и церковного единства России, путем научно-историческим. В этих целях в высшей степени желательно ввести в академический курс русской церковной истории и гораздо более полное и глубокое изучение истории русских окраинных областей, особенно тех, которым грозит опасность национальной утраты их для России. Некоторые из них уже отторгнуты под власть Германии или других чуждых государств. Русская церковно-историческая наука не должна их забывать. Напротив, профессор русской церковной истории должен в своих курсах отмечать все, что в старые исторические времена роднило и сближало их со всей Россией. Это относится и к западно-русским окраинам, и к Сибири, и к Кавказу, и к другим окраинам.

Академии должны все это сообщить своим питомцам, в целях не только охранения общерусского церковного единства, но и в целях возбуждения национального общерусского самосознания. Поэтому можно только приветствовать проектированное майской комиссией профессоров усиление изучения русской церковной истории в академиях, и профессорам духовных академий, образующим особый Академический отдел Собора, всего менее было бы прилично пойти в этом деле назад.

Профессор И. М. Покровский. Пожелания Платона Николаевича, чтобы в академии в систему наук общеобязательных введена была история Русской Церкви в возможно широком размере, так что можно было бы ознакомить студентов с историей Галицкой, Украинской, Грузинской и других, в будущем, быть может, автокефальных, Церквей, — едва ли осуществимы на практике. В таком широком объеме церковная история может преподаваться лишь на специальной группе.

Имея в виду пользу всего учебного плана, я нахожу, что можно поступиться одной кафедрой русской церковной истории. Во всех средних учебных заведениях русская церковная история преподается, значит, слушатели еще до поступления в академию будут знакомы с ней, хотя бы в виде кратких общих очерков. Кроме того, если оставить для русской церковной истории 6 лекций в общем курсе, то для специального курса останутся только частности или подробное рассмотрение источников по истории Русской Церкви. Это, конечно, полезно для основательного изучения Русской Церкви, но, к сожалению, в недельном расписании мало часов для академических лекций вообще. Я считаю необходимым поступиться одной кафедрой в курсе академических наук с тем, чтобы сохранить две самостоятельные кафедры: а) истории и обличения раскола и б) истории и обличения сектантства. Обе названные кафедры сходны с кафедрой истории Русской Церкви.

Не буду оспаривать мысли почтеннейшего Платона Николаевича Жуковича, что весьма полезно изучение в академии истории Галицкой, Украинской, Грузинской и др., в будущем, может быть, автокефальных, Церквей. Но в том, что это преподавание поведет к объединению самых Церквей, в этом можно усумниться, особенно если преподаватель в своих лекциях будет проводить мысль об исконной автокефальности названных Церквей. При существовании в академии одной кафедры истории Русской Церкви скорее можно ожидать, что даже краткое историческое изучение прошлого упомянутых Церквей будет запечатлено единство мысли, которая может послужить к объединению и самых Церквей.

Протоиерей Д. В. Рождественский. Я хочу сначала сказать несколько слов об языках вообще. Языки имеют или самостоятельное, или служебное значение. Познания в греческом и латинском языках после предварительного долгого изучения их в семинарии, в академии и при незначительном числе лекций могут быть доведены до значительной степени совершенства, иметь значение как основательные и законченные сами по себе и весьма важное вспомогательное значение. То же должно сказать и о новых языках. Но я не понимаю, зачем на первых курсах отведено два часа для еврейского языка. За это время студент может усвоить лишь очень недостаточное количество слов и форм, что могло бы иметь некоторое значение для студентов библейской группы, но совершенно бесполезно для студентов всех других групп, так как этим познаниям не будет практического применения; расширять и углублять их не будет побуждения, и они неизбежно должны быть забыты, не оставив следа. Вместе с тем, на библейской группе отведено на библейскую археологию, еврейский и семитические языки вместе три часа; т. е. «для усовершенствования» собственно в еврейском языке предложена приблизительно одна лекция, что, конечно, не даст почти никаких результатов.

Я, с своей стороны, предлагаю или перенести три лекции (еврейского языка без библейской археологии) из специальной группы на два первых курса, или исключить еврейский язык из числа общеобязательных предметов, предоставив для преподавания его на библейской группе 5 часов; библейскую археологию отнести к библейской истории, а о семитических языках не упоминать совсем, потому что кто изучит основательно еврейский язык, тот с семитическими языками может познакомиться в случае нужды самостоятельно; для всей же группы семитических языков и пяти недельных часов в течение года слишком недостаточно.

Профессор С. С. Глаголев. Я предлагаю еврейский язык соединить с Священным Писанием Ветхого Завета, только тогда изучение еврейского языка будет продуктивно. Затем, по-моему, должно назначить 6 часов для общей церковной истории; этих часов достаточно и для ознакомления студентов с символикой западных Церквей.

Я высказываюсь за внесение литургики в систему общеобязательных наук, но при этом имею в виду не практическое изучение устава и не изучение собственно истории богослужения, а научное истолкование устава.

Педагогику можно из числа общеобязательных предметов исключить.

Относительно некоторых общеобязательных наук требуются разъяснения. Что подразумевать под основным богословием? Я ставлю этот вопрос, потому что по уставу вводится кафедра по философии религии и истории религии. Какое взаимоотношение предполагается между этими дисциплинами? Почему вместо традиционного термина «нравственное богословие» употреблен другой: «христианская этика»? Название само по себе неважно, название науки редко определяет науку, но в данном случае бросается в глаза, что термин православный почему-то хотят заменить протестантским.

Ф. М. Россейкин. И. М. Громогласов предложил устранить из числа общеобязательных предметов второй курс патрологии. Как известно, этот курс в большей своей части будет посвящен изучению византийской богословской литературы. При большом количестве намеченных общеобязательных наук я воздерживался рекомендовать историю Греко-Восточной Церкви. Но если И. М. хочет устранить вторую кафедру патрологии и в то же время говорит против введения истории Греко-Восточной Церкви в систему общеобязательных наук, то я считаю долгом сказать, что, по моему мнению, решение Отдела должно идти в двух направлениях: или Отдел должен сохранить вторую кафедру патрологии, иил взамен ее сделать общеобязательным курс истории Греко-Восточной Церкви.

Ввиду позднего времени председатель предлагает голосование внесенных предложений отложить до следующего заседания, а настоящее заседание считать законченным.

Заседание закрывается в 8 ½ часов вечера.

Председатель Протоиерей А. Рождественский

Делопроизводитель Н. Соловьев

ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 380. Л. 75–81 об. Машинопись. Подлинник. Подписи — автографы.

ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 381. Л. 140–146 об. Машинопись. Копия. Подпись делопроизводителя.