Протокол № 9

28 сентября 1917 г.

Заседание Отдела состоялось 28 сентября 1917 года в 5 часов вечера в комнатe № 8 Епархиального дома, под председательством архиепископа Арсения и в присутствии 34 членов Отдела.

Заслушан и принят был протокол предшествующего собрания.

Председатель оглашает редакцию ст. 9, выработанную комиссией из 3 лиц (проф[ессор] Прокошев, проф[ессор] Жукович и Гр. Трубецкой): «Брак между членом Православной Церкви и лицом иного вероисповедания заключается по православному чину венчания, и юридически последствия такого брака определяются законодательством Православной Церкви».

Проф[ессор] Жукович предлагает включить слово: «церковный» брак.

Проф[ессор] Мищенко высказывается против включения ввиду того, что вообще не ярко в законопроекте проведено различие между церковным и гражданским браком.

Ген[ерал] Артамонов утверждает, что слово «церковный» необходимо, потому что имеется в виду не вообще брак, а церковный, между тем нам могут предлагать такие формы, которых не пожелает Церковь.

П. И. Астров, решительно высказываясь против комиссионной редакции, указывает на то, что здесь определен способ бракозаключения, мы предрешаем специально церковный вопрос и вторгаемся в догматическую область, которой касаться не должны. Он предлагает свою формулу такого содержания: «юридические последствия смешанных браков определяются законодательством Православной Церкви».

Проф[ессор] Мищенко соглашается с его формулой и предлагает лишь включить пред словом «последствия» слово «условия».

Ивановский, высказываясь в пользу формулы Астрова, подчеркивает, что она вполне удовлетворяет юридическим требованиям законопроекта, так как правильно освещает юридическую сторону дела и выражена соответствующим языком.

П. И. Астров вновь указывает, что мы не можем распоряжаться таинством венчания, соглашается с проф[ессором] Мищенко относительно добавления слова «условия» и соглашается в середину формулы вставить фразу: «если один из брачу[ю]щихся принадлежит к Православной Церкви», — чтобы не было презумпции.

Проф[ессор] В. К. Соколов находит, что формула комиссии, требуя совершения брака в Православной Церкви, сталкивается с свободой совести и в ущерб этому последнему принципу легализирует принцип господства большинства над меньшинством. Имея в виду пример Австрии, он предлагает, чтобы не нарушался принцип свободы совести, такую редакцию: «форма и юридические последствия смешанных браков определяются по соглашению самих брачующихся».

Проф[ессор] Жукович находит, что в решении вопроса нужно исходить из того положения, что православная религия — первенствующая, и предлагает такой исход дела: для опасающихся стеснения свободы другой половины брачного союза возможен брак гражданский, но если желателен брак церковный, то он может быть заключен только по православному чину.

Ген[ерал] Артамонов подтверждает предложение проф[ессора] Жуковича и говорит, что нам надлежит крепко держать в руках свое положение как исповедующих первенствующую религию, чтобы этого положения у нас не вырвали католики и сектанты.

Епископ Анатолий указывает на неудобство формулы комиссии в том, что юридические последствия браков определяются Православною Церковию. Пр[и] решении дела только органами Православной Церкви возможны коллизии с требованиями других Церквей. Поэтому он предлагает другую формулу, именно: «Брак православного с лицом инославным заключается по православному чину, но в своих юридических последствиях определяется общегосударственными законами».

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко говорит, что в предложенных формулах, конкурирующих с формулой комиссии, обнаруживаются ясно и дефекты последней. Во-<первы>х, недостаточность указания «с лицом иного вероисповедания», необходимо прибавить «христианского». Во-<вторы>х, некоторая неуместность (в законопроекте) утверждения, что брак совершается в Православной Церкви. В-<третьи>х, недостаточность указания, что определяются только юридические последствия брака; необходимо дополнить: «и условия» (разумеется, заключения). В-<четверты>х, отсутствие указания на юридическую компетенцию государства в деле определения условий последствия браков. Необходимо добавить слово «согласно», именно: «определяются согласно с законодательством Православной Церкви».

Председатель оглашает 1) основную формулу комиссии, 2) формулу епископа Анатолия и 3) формулу П. И. Астрова, которая с поправками приняла такой вид: «Юридические условия и последствия смешанных браков, если один из брачующихся принадлежит к Православной Церкви, определяются согласно с законодательством последней».

Голосуется последняя формула. Принимается единогласно.

Председатель предлагает перейти к рассмотрению следующей по порядку ст. законопроекта 10-й и оглашает ее.

Уясняется прежде всего, что нового дает эта статья сравнительно с прежним временем, когда православная вера имела не только свободу исповедания, но и права пропаганды. Новое — в ограждении этой свободы государственными законами, которое было недостаточно при прежнем порядке (происки католиков и сектантов и их воздействие на православных имели место и раньше). Отсюда вытекает необходимость этого ограждения.

Дальше был поставлен вопрос, в каких реальных формулах следует понимать это ограждение и в какие моменты оно должно иметь место.

Ген[ерал] Артамонов указывает на то, что мы вообще должны добиваться сохранения положения своей религии как первенствующей.

Проф[ессор] Завитневич конкретно выясняет, что здесь должн<ы> иметься в виду свобода храмового богослужения (чтобы другие не врывались и не бесчинствовали) и свобода всякого религиозного действия, которую бы никто не нарушал (в этом смысле понятно слово «проповедания»).

Проф[ессор] В. К. Соколов находит, что эта статья возвращает нас к прежнему порядку, когда православная религия находилась в исключительно привилегированном положении, обидном для других религий (имеется в виду применение 177-й ст., каравшей за совращение православных, и отношение закона к смешанным бракам). Это он признает особым способом пропаганды и не считает желательным. Для того чтобы исключалась в статье возможность подобного рода предположений, он предлагает статью иначе отредактировать.

Но мысли проф[ессора] Соколова не встречают сочувствия.

Бахметьев заявляет, что следует гарантировать верующих от всякого посягательства со стороны государственной власти на свободу исповедания и проповедания религии и открытого ее богослужения и добиваться повсеместного ограждения этой свободы законом.

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко дает справку о том, как составлялась эта статья в Предсоборном Совете. Оказывается, что она составлялась довольно спешно. Основная мысль, которую желали вложить в редакцию статьи, была та, чтобы оградить православных от тех стеснений, какие имеют место по отношению к верующим во Франции и имели место у нас раньше по отношению к сектантам. Но с другой стороны, говорили, что это такой принцип, что мы, может быть, ломимся в открытую дверь. То есть по содержанию статья нужна, но практически, может быть, не вызывается.

Ивановский, высказываясь в пользу статьи, говорит, что содержание ее настолько определенно и настолько конкретно и сжато выражено, что рассуждать о ней много не следует.

П. И. Астров говорит, что сам участвовал в работах Предсоборного Совета, но с тех пор, за <четыре> месяца, общее положение настолько изменилось, что заставляет его не удовлетворяться этой статьей. Он говорит, что здесь нет никаких реальных конкретных требований к государству, в смысле его отношения к Церкви. Эта статья заглядывает вперед, когда нас будут гнать, и не вяжется с тем определенным утверждением церковной автономии, свободы, которое мы раньше сделали. Он находит, что статья заключает повторение прежнего и ставит в унизительное положение Православную Церковь, уравнивая ее с другими вероисповеданиями. Он предлагает сказать о другом, сохранивши идею, выразить ее в других, более целесообразных формах. Именно ввиду того, что свобода жесточайшим образом попрана государством в его законе от <14> июля 1917 г., которым дозволяется 14-летним юношам уходить из православия, он предлагает побороться с таким посягательством на свободу. Предлагает поставить задачу более широко и углубленно, чем в Предсоборном Совете, и провозгласить начало, чтобы правительство не писало впредь подобного рода законов.

Епископ Анатолий говорит, что слово «ограждается» не достаточно ясно выражает мысль. Не сказано, от чего ограждается и кем, имеются ли в виду какие учреждения или другие исповедания. Остается возможность вредного влияния на православие со стороны других враждебных ему исповеданий.

Проф[ессор] Попов, указывая на западные губернии, где ярко определились агрессивные действия католичества в отношении к православным, говорит, что статью следует дополнить конкретизирующим положением, и предлагает дополнение формулировать так: после слова «богослужения» — «публичного оказательства культа». Под таким определением он понимает всякое открытое религиозное действие, вроде появления священника в ризе с крестом, вроде крестного хода и т. п. На почве всех таких фактов на западе часто возникают конфликты. Для конкретизирования указанного добавочные слова необходимы.

Гаврилов напоминает, что Собор при обсуждении вопроса о Законе Божием передал вопрос о свободе совести на специальное обсуждение нашего Отдела, и находит чрезвычайно уместным теперь обсудить этот вопрос и выработанное положение, в связи с рассматриваемой статьей, внести в законопроект. Он предлагает отнестись к этому вопросу глубже и выяснить, как должно понимать свободу совести, сказать и в защиту ее, и против таких злоупотреблений этих принципов, которые выразились в приведенном П. И. Астровым законе. Не мешает образовать для уяснения этого вопроса комиссию, которая может выработать даже 2 или 3 положения.

Проф[ессор] Жукович высказывается за принятие поправки проф[ессора] Попова из признания принципа первенствующей религии. До сих пор это преимущество православия мало было выражено в законопроекте.

Ген[ерал] Артамонов подчеркивает, что это единственная статья, которая определенно ограждает интересы православия, и вместе [с тем] такая статья, которая устанавливает согласие в настроении Предсоборного Совета с настроением и взглядами на дело Всероссийского съезда духовенства и мирян, на котором слышались масса жалоб на те кощунства и оскорбительные действия по отношению к православной вере, которые имели место в последнее время. Он предлагает принять редакцию статьи в смысле усиления ее тона: потребовать, чтобы свобода православной веры ограждалась во всякое время и во всяком месте, где бы ни совершалось то или другое религиозное действие, и чтобы оскорбление религиозного чувства пресекалось страхом строжайших наказаний и кар.

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко на основании сделанных заявлений предлагает выкинуть в редакции слово «признается», потому что речь не о признании, но о том, чтобы государство оказало содействие религии реальными мерами, и тогда формула не будет бесцветной. Он же высказывается и за прибавление слов «публичного оказательства культа», предложенных проф[ессором] Поповым.

Епископ Анатолий против внесения слов<а> «культа», находя его неудобным и непривычным для нас, и слово «ограждается» предлагает заменить [на] «охраняется», имея в виду в последнем случае потребность защиты и от некоторых исповеданий, слишком тонко и ухищренно действующих на православие.

П. И. Астров тоже находит слово «культ» неудобным, и говорит за исключение слов «свобода» и «признается». Соглашаясь с тем, что нужно определенно выразить взгляд на свободу совести, он подчеркивает, что нужно сделать это не только потому, что этого требуют от Отдела, но это требуется существом дела, в этом необходимое психологическое объяснение того, как вообще составлялась статья.

Председатель делает заключение к прениям. Одни стоят, говорит он, за уничтожение статьи, находя, что признание положения Православной Церкви как первенствующей не требует заявления о свободе исповедания. Другие связывают этот вопрос с общим вопросом о свободе совести и на этом основании предлагают уничтожить статью. Третьи предлагают оставить статью, но внести в ее редакцию некоторые изменения. Затем внесено предложение составить дополнительную новую статью, которая бы легко осветила вопрос о свободе совести и ясно определила требования Церкви по отношению к государству, так или иначе связанные с принципом свободы совести.

Председатель предлагает сначала голосовать поправки к статьям и всю статью целиком, а затем поставить вопрос о разработке дополнительного пункта.

Голосуется предложение проф[ессора] Мищенко исключить слово «признается». Поправка принимается.

Голосуется предложение П. И. Астрова исключить слово «свобода». Большинством голосов поправка отклоняется.

Голосуется поправка епископа Анатолия: «право свободного исповедания… (и так дальше) охраняется государственною властью». Большинством голосов поправка отклоняется.

Голосуется дополнительная поправка проф[ессора] Попова: к словам «свобода исповедания и проповедания православной веры, открытого богослужения Церкви» [добавление] слов «и публичного оказательства ее культа».

После некоторого обмена мнений по поводу употребленного в добавлении слова «культ» и других предложенных взамен его определений дополнительная поправка отклоняется (голосом председателя).

Председатель голосует статью в целом виде. Статья принимается в такой формуле: «Свобода исповедания и проповедания православной веры и открытого ее богослужения ограждается государственною властью».

Председатель вносит предложение о выработке дополнительной статьи по вопросу о свободе совести. Предложение встречает общее сочувствие. Предлагается взять на себя труд по разработке вопроса П. И. Астрову. Ввиду заявления проф[ессора] Жуковича о том, что вопрос о свободе совести обсуждается в специальной правительственной комиссии под председательством товарища министра исповеданий С. A. Котляревского и в ней же принимает участие теперешний министр исповедания А. В. Карташев, решено просить и указанных лиц вместе с проф[ессором] Жуковичем принять участие в работе по составлению статьи.

Председатель предлагает перейти к обсуждению 11-й ст. законопроекта.

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко делает сообщение о редактировании этой статьи в Предсоборном Совете. Он говорит, что выражение, принятое в редакции, — «особо чтимые Православной Церковью дни», — носит неопределенный характер. Но это сделано намеренно: отчасти имелись в виду местночтимые праздники, отчасти имелась в виду самая эта неопределенность. Общий фундамент, на который опиралось составление статьи, было сознание того, что праздничный календарь наш слишком велик и что еще раньше обнаруживалось стремление его сократить. Минимум пожеланий, которым руководился Предсоборный Совет, — это чтобы государственный календарь сообразовался с церковным календарем. Но исчисление праздников, по мнению Совета, повело бы к слишком пространному изложению.

Проф[ессор] Жукович предлагает слова «воскресные дни» поставить раньше, чем «двунадесятые праздники», и также предлагает присоединить список особо чтимых праздничных дней, имея в виду, что каждая местность определяет их особо и что в случае неопределенности указания государство его не примет.

Проф[ессор] Мищенко говорит, что при составлении статьи имелся в виду пример западноевропейских стран и особенно Англии, где чрезвычайно строго охраняется святость воскресного дня. Неопределенное указание на «особо чтимые Православною Церковью дни» предполагает и такие дни, как некоторые дни Страстной седмицы. Охранение святости и этих дней может потребоваться при так резко меняющемся общем настроении в стране. В этом отношении неопределенная редакция весьма неудобна.

Бахметьев говорит, что необходимо отметить и местночтимые праздники; пример — почитание дня святителя Митрофана в Воронежской губернии.

Епископ Анатолий вносит предложение дополнить статью словами «применительно к ныне действующему календарю». Он предполагает, что против этого не будет в Учредительном собрании таких возражений, какие слышались раньше в Государственном совете.

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко сообщает, что в Предсоборном Совете имелась в виду и такая формулировка: «табель неприсутственных дней устанавливается сообразно с православным календарем».

Бахметьев говорит, что нужно добавить пожелание, чтобы государство ограждало и должное времяпровождение праздничных дней.

Епископ Серафим говорит, что указание на календарь вносит неопределенность.

П. И. Астров подчеркивает, что вопрос о календаре очень важный и его следует даже провести отдельной статьей.

Голосуется статья в редакции законопроекта: «Двунадесятые праздники, воскресные дни и особо чтимые Православной Церковью признаются государственною властью неприсутственными днями» и принимается.

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко вносит добавочное предложение о надобности сделать редакционную перестановку слова «дни», именно выразить так: «воскресные и особо чтимые Православной Церковью дни». Это принимается.

П. И. Астров вносит свою формулировку предлагаемой им дополнительной статьи о календаре: «Православный календарь признается русским государственным календарем».

Епископ Серафим делает замечание, что слово «русским» считает лишним; достаточно «государственным календарем».

П. И. Астров соглашается с замечанием. Его предложение о статье и тексте ее принимается собранием.

Епископ Иннокентий и проф[ессор] Одарченко указывают на то, что могут быть затруднения при столкновении с вопросом о старом стиле, не соответствующем общепринятому.

Председатель предлагает перейти к обсуждению ст. 12-й законопроекта.

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко говорит, что Предсоборный Совет имел в виду сначала выразить «православными от рождения», но после, ввиду возражений, не стал на эту точку.

Ген[ерал] Артамонов говорит, что эти слова ввести необходимо, что это пожелание согласуется и с мнением Всероссийского съезда духовенства и мирян.

Епископ Анатолий предлагает свою формулировку этой статьи: «должны происходить из исконно православной семьи».

П. И. Астров не согласен с предложенной формулой «православными от рождения». Внесение этих слов, по его мнению, выражает неуважение к таинству Крещения, которое перерождает человека. Кроме этого, он предлагает иное: потребовать, чтобы православным был и министр просвещения, так как просвещение страны стоит ближе всего к Церкви. Статья должна быть дополнена соответствующим указанием.

Прот[оиерей] Галахов и проф[ессор] Одарченко присоединяются к заявленному мнению.

Розанов высказывается против требования, чтобы глава государства и министр исповеданий были православными. Он говорит, что здесь скрывается недоверие духовенства к собственной силе влияния на народ, а вместе с тем это требование не мирится с принципом свободы совести.

Проф[ессор] Одарченко говорит, что если бы зависело от него лично, то он бы потребовал, чтобы все министры были православными. Требование относительно главы государства и министра исповеданий обязательно должно быть включено. Оно настойчиво вызывается настоящим положением дела по управлению страною. Опасение, что здесь нарушается свобода совести, — фальшивое и основано на глубоком недоразумении. С точки зрения права, свобода не может пониматься как нечто абсолютное, но как рамки, в которых нужно действование, и она безусловно подлежит ограничению.

Ген[ерал] Артамонов говорит, что правительство, может быть, и не согласится с нами, но народ будет знать наше мнение, и если мы откажемся от требования, чтобы глава государства и министр исповеданий были православными, то чего же нам ждать от правительства?

П. И. Астров говорит, что ввиду поступивших возражений он считает нужным сказать, что обсуждаемое нами требование не свидетельствует о слабости сил и внутреннего самосознания Церкви и духовенства, но оно вытекает из широкой задачи великого государственного строительства, которую принимает на себя Церковь и которая поглощает всякие личные интересы. Свобода совести здесь не нарушается, это смешение понятий. Никто не запрещает главе государства и министру исповеданий перейти в другое исповедание, но тогда они должны уйти от своей государственной роли. Мы охраняем чистоту государственной идеи, как мы ее понимаем в своей православной совести, но на личные права отдельных лиц нисколько не посягаем. С этой точки зрения, необходимо потребовать, чтобы и другие министры, ведающие просвещение, были православными. И он предлагает такую формулу статьи: «Глава Русского государства, министр исповеданий и министры, ведающие народное просвещение, должны быть православными».

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко говорит, что нам следует иметь в виду не наше желание вообще, но только известные пожелания, которые так или иначе можно осуществить. Мы должны написать деловое обращение к правительству. Можем ли мы говорить о других министрах, кроме министра исповеданий? И в прежнее время не все министры были православными. Наше требование может оказаться слишком претенциозным и может подорвать желательное отношение правительства ко всему законопроекту. Он высказывается против добавления слова «от рождения». Это добавление, по его мнению, будет противоречить истории и вносить ненужный родословный признак. Нам могут сказать: «Идите на выборы и выбирайте православного».

Проф[ессор] Завитневич, поддерживая проф[ессора] Мищенко, указывает, что народ кого захочет — выберет, и может статься, как и бывало, что лютеранин окажется лучшим министром, чем русский.

Епископ Анатолий поддерживает свою мысль, что глава государства и министр исповеданий должны происходить из исконно русской семьи. Это обеспечит то, что они будут, может быть, и не крепко верующими, но вполне православными людьми. Он находит, что на этом нужно настаивать, потому что мы видим, как евреи везде и всюду пользуются общественным доверием и проходят на все выборные должности. Ссылку на то, что иноверцы оказывались лучшими правителями, он находит неубедительной, потому что мотивы, по которым они действовали, не всегда были искренними.

Председатель приступает к голосованию ст. 12.

Голосуется формула епископа Анатолия и большинством отклоняется.

Голосуется формула П. И. Астрова и большинством принимается.

Председатель подвергает голосованию дополнительную поправку «от рождения». Большинством 13 против 6 поправка принимается.

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко просит, чтобы был доложен и проект Предсоборного Совета.

П. И. Астров говорит, что чем единогласнее и сильнее принято решение, тем для нас лучше, и поэтому предлагает, несмотря на то, что в душе согласен с решением, еще раз обсудить этот вопрос в Отделе.

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко предвидит нежелательные последствия от принятия решения, которое могут расценивать, как не глубоко христианское. Это решение может подорвать отношение к самому проекту, как излишне претенциозному. Он вспоминает, что и монархи не были иногда православными от рождения.

Гаврилов обращает внимание на то, что хотя формула принята, но не единогласно, и он предпочитает решение соборное, когда одни поступаются в пользу других. Поэтому он предлагает такую формулу, которая бы примирила: «глава государства, министр исповеданий и министр народного просвещения должны быть православными» (не указывая «от рождения»).

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко и епископ Серафим предлагают не считать голосование действительным и произвести вторичное голосование.

Ген[ерал] Артамонов настаивает на том, что народ по-своему расценит это наше требование, и для него тяжко и оскорбительно будет не видеть выражения того желания, чтобы глава правительства и министр исповеданий были от рождения православными. Он заявил свое настроение на съезде и довольно ярко. Между тем как здесь не видим крестьян, не видим типичных выразителей вполне народного мнения. И в истории нужно считаться только с нормальными фактами, но не с исключениями.

Председатель указывает на нежелательную малолюдность собрания.

Епископ Анатолий заметил, что если будет допущено переголосование, то он будет настаивать на своей формуле: «из русской и православной семьи». Это христианское требование и подобное требование существует в конституциях других стран. Оно будет гарантировано от того, что какой-нибудь пришлец, авантюрист не завладеет правами государственного правления. Креститься он может неискренно, с определенным намерением.

П. И. Астров, будучи согласен с ген[ералом] Артамоновым и епископом Анатолием, указывает на то затруднение, с которым придется отстаивать эту точку зрения на Соборе, так как придется признать, что таинство Крещения не имеет надлежащей силы. Он предлагает или вернуться к формуле епископа Анатолия, или для лучшего выражения мысли образовать комиссию.

Прот[оиерей] Боголюбов высказывает недоумение по поводу того, чтобы еврей-министр мог пользоваться общим уважением.

Епископ Анатолий говорит, что таинство Крещения перерождает человека, если он принимает его с верою, «не в суд или во осуждение себе», а по поводу последнего замечания говорит, что евреям часто удавалось обманывать и вводить в заблуждение многих.

Ввиду того, что при обсуждении редакционных поправок статьи члены Отдела не пришли к соглашению, и ввиду сравнительной малолюдности собрания председатель предлагает продолжить обсуждение статьи в следующем заседании и тогда же выработать окончательную формулу ее.

Предложение принимается

Заслушивается следующая по порядку ст. 13 и принимается собранием.

Заслушивается следующая ст. 14. Текст см. на стр. 16.

Корнилецкий высказывает недоумение по поводу того, в параллель с какими общегосударственными школами будут поставлены те или другие школы, открываемые Церковью.

Гаврилов разъясняет, что здесь дается возможность открывать школы различного типа, лишь бы он<и> имели тот или другой установленный государством минимум. Если есть этот минимум, то школа утверждается и пользуется всеми правами «на общих основаниях».

Арефьев говорит, что мы не просим привилегий: это и значит открывать школы «на общих основаниях».

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко говорит, что Предсоборный Совет имел в виду выразить ту мысль, что школы, открываемые Церковью, должны иметь государственные права (так как во Франции церковные школы не имеют прав). В этом отношении важно соответствие известному образовательному уровню. Если соответствие есть, то права — предполагается — будут даны.

Ст. 14 принимается.

Заслушивается ст. 15. Текст см. на стр. 16.

П. И. Астров заявляет, что готов принять эту статью, но в углубленном и расширенном виде. Раз заговорили о необходимости просвещения в духе Православной Церкви, то нужно сказать это громко и выразительно.

Ген[ерал] Артамонов присоединяется к высказанному мнению.

Председатель предлагает для разработки вопроса образовать комиссию.

Епископ Серафим, в соответствии с тем, что высказывалось на Соборе, предлагает потребовать, чтобы обязательность Закона Божия имела место во всех школах — и низших, и средних, и высших.

Это принимается.

Образуется комиссия для редактирования ст. 15 из двух лиц: П. И. Астрова и проф[ессора] прот[оиерея] Боголюбова.

Председатель Отдела Архиепископ Арсений

За делопроизводителя Отдела В. Цветкова

Делопроизводитель П. Минин

Ст. 14. Православная Церковь учреждает низшие, средние и высшие школы как специально богословские, так и общеобразовательные. Школы эти пользуются в государстве всеми правами правительственных учебных заведений на общем основании.

Статья принята.

Ст. 15. Во всех светских государственных и частных школах, в которых учатся дети православных родителей, преподавание Закона Божия обязательно. Содержание законоучительских должностей в государственных школах принимается на счет казны.

Статья по обсуждении принята с существенными поправками, о которых речь идет в следующем протоколе.

Делопроизводитель П. Минин

ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 277. Л. 65–72 об. Машинопись. Подлинник. Рукописные вставки и исправления. Подписи — автографы.

ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 590. Л. 47–54 об. Машинопись. Копия. Рукописные вставки и исправления. Подпись П. М. Минина — автограф.