3 октября 1917 г.
Заседание открылось в епархиальном доме, в комнате № 5, в 5 час[ов] вечера, председательствовал архиепископ Кишиневский Анастасий, присутствовали 34 члена Отдела, согласно прилагаемому списку.
По открытии заседания был заслушан и утвержден протокол предшествующего заседания 29 сентября сего года за № 7.
Высокопреосвященный председатель находит, что протокол не закончен, так как в него не внесено постановление о прекращении прений по обсуждению ст. 1 основных положений о церковном имуществе и хозяйстве.
Преосвященный Анатолий заявляет, что ему принадлежит право слова по поданной на предшествующем заседании записке, но что он не был выслушан и настаивает на предоставлении ему слова, так как он имеет внести поправку в статью первую.
Высокопреосвященный председатель обращается к собранию, которое подтверждает о прекращении прений, но разрешает внести поправку, не входя в ее обсуждение.
Преосвященный Анатолий читает следующую формулу ст. 1: «имущество, принадлежащее учреждениям Русской Православной Церкви на правах собственности, составляет ее общее достояние, неотъемлемое и неотчуждаемое без ее согласия» и делает соответствующее разъяснение.
По предложению проф[ессора] И. М. Покровского, не встретившему возражения со стороны преосвященного Анатолия, слово «учреждение» заменяется словом «установление», согласно принятой на Предсоборном Совете терминологии; кроме того, также с согласия преосвященного Анатолия, заключительные слова формулы «без ее (Церкви) согласия» заменены были словами: «без согласия высшей церковной власти».
Затем высокопреосвященный председатель, указав, что точкою отправления для наших суждений о субъекте церковно-имущественного права, служила ст. 1 Предсоборного Совета, предлагает перейти к голосованию поступивших к ней нескольких поправок. Прежде всего, он ставит на голосование самую радикальную из них, принадлежащую А. А. Осецкому, которая читается так: «имущество русских православных церковных учреждений есть общая собственность всей Русской Православной Церкви». Большинством голосов поправка А. А. Осецкого отклоняется.
Следующая по времени поступления поправка С. А. Котляревского, которая формулируется таким образом: «имущество Русской Православной Церкви, приуроченное ее установлениям, составляет общее ее достояние», снимается с голосования, по заявлению ее автора.
Далее высокопреосвященный председатель читает следующую поправку С. М. Раевского, близкую к формуле А. А. Осецкого: «имущество церковных установлений составляет неделимую и неотчуждаемую собственность всей Церкви». Большинством голосов формула С. М. Раевского отвергнута.
Отклоняется также большинством голосов поправка С. Г. Рункевича, изложенная таким образом: «церковное имущество есть имущество, принадлежащее церковным установлениям и обществам и предназначенное для религиозных целей».
Относительно представленной письменно Н. Ф. Шенецом поправки, изложенной таким образом: «имущество, принадлежащее (церковным) установлениям Русской Православной Церкви, является общим ее достоянием, предназначенным на церковные цели», в виду заявления, что составитель ее не состоит ни членом Собора, ни членом Отдела о церковном имуществе и хозяйстве, постановлено, что эта поправка отпадает сама собою.
Затем большинством голосов была отклонена поправка преосвященного Митрофана Подольского, которая формулирована так: «имущество, принадлежащее установлениям Русской Православной Церкви, составляет церковное достояние».
При голосовании поправки преосвященного Анатолия, в окончательной своей редакции, изложенной следующим образом: «имущество, принадлежащее на правах собственности установлениям Русской Православной Церкви, составляет ее общее достояние, неотъемлемое и неотчуждаемое без согласия высшей церковной власти», возникли недоразумения. Два члена Отдела, К. И. Самбурский и М. П. Арашкевич, подавшие свои два голоса, благодаря которым получилось большинство за принятие поправки, заявили, что они намерены были голосовать против принятия поправки и не поняли предложения председателя. При обсуждении инцидента предложено было преосвященному Анатолию снять с голосования свою поправку, как внесенную только сегодня, но последний отказался.
П. И. Астров предложил или открыть прения, или вновь переголосовать.
Высокопреосвященный Кирилл высказался за голосование как формулы, а не как поправки.
Высокопреосвященный председатель заявил, что возвращаться к обсуждению по существу едва ли допустимо и предложил повторить голосование, надеясь, что это будет полезно для существа дела.
При вторичном голосовании формула преосвященного Анатолия была отклонена большинством голосов. Наконец, была поставлена на голосование последняя поправка, принадлежащая проф[ессору] М. А. Остроумову, которая ничем почти не отличается от формулы Предсоборного Совета, кроме слова «священное», а именно она читалась: «имущество, принадлежащее установлениям Русской Православной Церкви, составляет священное ее достояние», но и эта поправка была также отклонена большинством голосов.
Высокопреосвященный председатель предложил возвратиться к формуле Предсоборного Совета, для ее голосования. Последняя, изложенная в редакции «имущество, принадлежащее установлениям Русской Православной Церкви, составляет общее ее достояние», была принята подавляющим большинством голосов.
Переходя затем ко 2 статье, изложенной Предсоборным Советом в следующей форме: «верховным распорядителем имущественного достояния Православной Церкви, является Поместный Церковный Собор», высокопреосвященный председатель напоминает, что центральной и основоположительной статьей является третья статья, которая читается так: «отдельные церковные установления, которым имущество принадлежит на праве собственности, распоряжаются им самостоятельно, но в согласии с правилами Церкви, с постановлениями Поместного Собора и распоряжениями его исполнительного органа и под их надзором и контролем», статья же вторая служит как бы связующим звеном между 1 и 3 статьями.
В возникших по содержанию второй статьи прениях обнаружилось два течения. Одни высказывались за исключение этой статьи на том основании, что распорядительным учреждением не может быть учреждение, не постоянно действующее; Собор, собирающийся периодически, не может непосредственно распоряжаться церковным имуществом все время, и, следовательно, таким распорядителем может быть только исполнительный орган Собора; с другой стороны, в формуле третьей статьи исчерпывающим образом разъясняется вторая, а потому последняя является излишней. Предлагалось также переместить на место второй статьи четвертую (преосвященный Анатолий Томский).
Другие, хотя и находили, что содержание второй статьи имеет декларативный характер, реальным же образом эта статья раскрывается в третьей, все же настаивали на сохранении второй статьи в том смысле, что Собор в области церковного имущества является не только законодателем, но и верховным распорядителем, как бы в противовес светской власти, и осуществляет это свое право непосредственно на время своего существования и чрез исполнительный орган за время прекращения своих действий (высокопреосвященный Кирилл, С. А. Котляревский, М. И. Арефьев, М. А. Дьяконов, прот[оиерей] Садовский, проф[ессор] М. Г. Красножен, проф[ессор] Л. И. Писарев и др.).
При выяснении мнений были предложены редакционные поправки, причем формула второй статьи вылилась в следующих выражениях: «высшая власть в распоряжении церковным имуществом принадлежит Поместному Собору» (С. А. Котляревский, М. А. Дьяконов).
Высокопреосвященный председатель поставил сначала на голосование вопрос о сохранении или упразднении второй статьи, и, когда большинство голосов высказалось за сохранение, предложил проголосовать поправку, которая и была принята значительным большинством голосов.
Приступлено было к обсуждению третьей статьи, которая в редакции Предсоборного Совета читается так: «отдельные церковные установления, которым имущество принадлежит на праве собственности, распоряжаются им самостоятельно, но в согласии с правилами Церкви, с постановлениями Поместного Собора и распоряжениями его исполнительного органа и под их надзором и контролем».
Проф[ессор] М. Г. Красножен находит нужным прибавить к слову «Церковь» — «Православная».
Прот[оиерей] В. П. Садовский предлагает заменить слово «самостоятельно» выражением «на правах юридического лица», потому что коллектив, как распорядитель, может быть и не признан государством.
Проф[ессор] И. М. Покровский замечает, что это предусмотрено статьей 11 основных положений о церковном хозяйстве.
М. И. Арефьев обращает внимание на конец второй статьи, со слов «в согласии с правилами Церкви, с постановлениями Поместного Собора и распоряжениями его исполнительного органа и под их надзором и контролем» и, сопоставляя эту часть статьи с шестой статьей, по которой заведывание церковным имуществом и контроль над ним Поместный Собор Русской Православной Церкви осуществляет через установляемые им учреждения, спрашивает, нет ли здесь противоречия, так как в шестой статье об исполнительном органе ничего не говорится?
Высокопреосвященный председатель не находит никакого противоречия, если взять вместе статьи 2, 3 и 6-ю.
М. И. Арефьев все же находит, что было бы точнее редактировать конец статьи: «под надзором и контролем исполнительных органов, установленных Собором».
Против этой поправки восстает высокопреосвященный Кирилл, который полагает, что исполнительный орган, с прекращением действий Собора, получает от последнего все полномочия и объединяет в себе права, как распоряжения, так и надзора, и контроля.
Высказанное высокопреосвященным Кириллом
положение вызывает продолжительный обмен мнений по вопросам, как об отношении
между Собором и его исполнительным органом, так и об отношении к последнему установлению
контроля, как учреждения.
М. И. Арефьев возбуждает вопрос, будет ли церковный контроль самостоятельным. По его мнению, контроль не может быть подчинен исполнительному органу, так как нельзя в одно и то же время распоряжаться и контролировать себя. И церковный контроль, чтобы быть действительным контролем, должен быть независимым. Поэтому в третьей статье можно говорить только о надзоре исполнительного органа, а не о контроле, речь о котором нужно отнести к статье шестой.
Преосвященный Анатолий против отожествления прав Собора с исполнительным органом. Не может быть исполнительный орган адекватен Поместному Собору, так как иначе он не будет уже исполнительным органом. Точно также он не может примириться с мыслью, что могут быть двойное распоряжение и двойной контроль.
Поэтому он высказывается за исключение из статьи третьей заключительных слов «и распоряжениями его исполнительного органа и под их надзором и контролем», равно как и за исключение из статьи 4-ой слов: «и высшим его исполнительным органом».
М. А. Дьяконов вполне согласен с мнением М. И. Арефьева, что контроль должен быть независимым органом. Он касается истории отношений контроля к Хозяйственному управлению и обер-прокурору Святейшего Синода и на основании данных из этой истории и личного опыта, приходит к заключению, что контроль должен быть подчинен только Поместному Собору. В случае же возникновения пререканий между высшим распорядительным органом и контролем, эти пререкания, по его мнению, должны разрешаться особой постоянно действующей, комиссией, исходящей от Собора.
Высокопреосвященный Кирилл говорит, что те скорби, которые были во времена обер-прокуратуры едва ли будут иметь место в будущем. Собор Поместный, являясь истолкователем веры, законодателем и распорядителем церковного имущества, прекращая свое существование, все свои полномочия передает в полной мере исполнительному органу, название которого пока еще не установлено. Следовательно, автономия этого органа, хотя и с некоторою условностью, будет полная: он распоряжается, он и контролирует, для чего ему и будут даны хозяйственное управление и контроль. Не может того быть, чтобы высшая власть когда-нибудь отсутствовала. Мы должны положение будущего, назовем, Синода, ставить очень высоко и не в коем случае не выражать ему недоверия. Существовать же рядом с Синодом самостоятельным учреждениям, хозяйственному управлению и контролю, нельзя. Синод будет распоряжаться и контролировать чрез них, а они будут относиться к нему, как к верховному учреждению. Вот почему слово «и контролем» в третьей статье должно быть употреблено.
П. И. Астров высказывается также за сохранение слова: «и контролем», придавая в данном случае статье значение не закона, а декларативное.
Проф[ессор] Н. М. Абрамов не может согласиться с положением высокопреосвященного Кирилла и П. И. Астрова. По его мнению, для контроля необходимо независимое существование. Исполнительный орган не может сделаться контрольным. Синод не может сам себя контролировать. Наряду с Синодом Контроль ответственен перед Собором во всех своих деяниях. Опасение разногласий между Контролем и Хозяйственным управлением при Патриархе должно отпасть. Предлагаю в 3 ст. слово «и контролем» исключить.
В. А. Потулов также высказывается за исключение слова «и контролем», так как предполагает, что контроль будет независимым от исполнительного органа. Не думает он также, что Собор и Синод равны, так как директивы дает Собор.
М. И. Арефьев находит, что подчинить контроль председателю Синода или Патриарху будет лучше, чем подчинить Синоду — исполнительному органу.
Высокопреосвященный председатель, резюмировав прения, предложил на голосование прежде всего поправку преосвященного Анатолия об исключении из 3 статьи слов: «и распоряжениями его исполнительного органа и под их надзором и контролем», каковая поправка была отклонена. В связи с этим преосвященный Анатолий снимает с голосования предложенную им поправку к статье четвертой. Затем была проголосована поправка об исключении из 3 статьи слов «и контролем», принятая большинством голосов.
Таким образом, третья статья была установлена в следующей редакции: «отдельные церковные установления, которым имущество принадлежит на праве собственности, распоряжаются им самостоятельно, но в согласии с правилами Церкви, с постановлениями Поместного Собора и распоряжениями его исполнительного органа и под их надзором».
Высокопреосвященный председатель предлагает перейти к обсуждению четвертой статьи, изложенной Предсоборным Советом таким образом: «церковные правила о церковном имуществе издаются Поместным Собором Русской Православной Церкви и высшим его исполнительным органом». При обсуждении статья вызвала две поправки. П. И. Астров предложил дополнить ее выражением «по его уполномочию» пред словами «высшим его исполнительным органом». В. А. Потулов, взамен означенной поправки, предложил вставить пред теми же словами «в пределах предоставленных ему полномочий», потому что, как пояснил он, «по уполномочию» значит только доверенность, я же хочу эту доверенность ограничить.
Обе поправки не встречают особых возражений.
Высокопреосвященный председатель указал, что мы ничего этими поправками не предрешаем в отношении будущего исполнительного органа, но в данном случае опаснее передать, чем не додать. Обе поправки имеют юридической оттенок. Законодательный орган по силе прав не может быть приравнен своему полномочному органу.
П. И. Астров не видит существенного изменения для своей поправки от поправки В. А. Потулова; последняя говорит, что нельзя выходить за пределы полномочий; директивы же определяются тем, что даст Собор. А так как обе поправки взаимно не только не исключают друг друга, а скорее дополняют, то он предлагает соединить обе поправки с контекстом четвертой статьи. Таким образом, четвертая статья получила бы следующую редакцию: «церковные правила о церковном имуществе издаются Поместным Собором Русской Православной Церкви и по его уполномочию, высшим его исполнительным органом, в пределах предоставленных ему прав». Все три поправки были проголосованы, причем последняя была принята единогласно.
В 8 часов 20 минут вечера заседание было закрыто.
Председатель Архиепископ Анастасий
П. Астров
Делопроизводитель Л. Кастровский
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 406. Л. 51–55 об. Машинопись. Подлинник. Подписи — автографы.