5 октября 1917 г.
Заседание состоялось в 6 час[ов] вечера в актовом зале духовной семинарии под председательством преосвященного Георгия, епископа Минского. Присутствовало по подсчету 90 членов Отдела, из коих 81 расписались в прилагаемом при сем списке.
В заседании закончился обсуждением и был проголосован принципиальный вопрос о том, какова должна быть организация епархиального управления.
С согласия Отдела слово предоставлено было не члену Отдела епископу Феофану Полтавскому, который сказал следующее. Здесь много было прослушано ученых речей. Я всхожу на эту кафедру не как ученый или оратор, а как верующий и епископ, получивший благодать от Господа. По моему убеждению, в эти минуты решаются здесь судьбы веры и Церкви, поскольку речь идет о Поместной Церкви. Центральный вопрос, который сейчас здесь рассматривается, — о канонических пределах епископской власти. По этому вопросу здесь определились две точки зрения. Я хочу возвысить ваше внимание за пределы разномыслия. Для всех нас существует одна непререкаемая аксиома, что в Церкви с самого начала ее существования было священноначалие, т. е. иерархия разных степеней: первою и главною степенью в этой иерархии всегда была епископская власть, притом не только по количественному объему власти, но и по благодатному ее значению. Чрез епископа благодать изливается по всем нервам церковного организма. Но если это так, то, соответственно благодатным полномочиям епископа, ему должна принадлежать и высшая власть в церковном организме. Кто оспаривал это положение — назывались еретиками, ибо они потрясали основы канонического строя и нарушали течение церковной жизни. Здесь один оратор сказал, что нам нужно не только жить седою древностью, но и прислушиваться к голосу современной жизни. Я повторил бы эти слова, но в более глубоком смысле. Господь сказал в Евангелии: «Лицемеры, вы умеете наблюдать знамения небесные, знамений же временом не можете искусить». Нам нужно вникнуть в смысл событий, происходящих пред нашими очами. Великая и страшная картина. Мир утопает в море крови; наступило время, когда восстал народ на народ и царство на царство. Силы эти поднялись из глубин на христианство, рушится то κατέχον, что их сдерживало. Волны анархии поднимаются все выше и выше. По всему видно, что конец миру близок, близок и конец Церкви. Сбудется скоро слово Христа: «Не имут пребывати в мире сем, зане суть плоть». И если бы раскрылись очи людей неверующих, они бы поняли, какие ужасы надвигаются на нашу отчизну, на нашу веру, на наши монастыри и храмы. Вскоре придется нам быть исповедниками и мучениками за веру. Единственным сдерживающим началом остается в настоящее время твердый церковный иерархический строй. Церковь может управляться только силой благодати Божией, особенно в такое катастрофическое время. Источником этой благодати является иерархия, а высшим ее носителем — епископская власть. С каким же страхом надо подходить к реформам, касающимся церковной жизни. Мы, епископы, просим вас: придите к нам на помощь, облегчите наше бремя, возьмите от нас часть житейских попечений — мы это вам охотно уступим и даже просим вас об этом. Но мы не можем отдать того, что принадлежит нам по праву божественному. С великим трепетом вспоминаю я день, когда я в слух всего народа произносил епископские обеты. И я знаю, что действительно исполню эти обеты. Вместе с древними отцами Православной Церкви я лобызаю каноны, как произведение Духа Святого. И если бы Собор принял что-либо противное этим канонам, то я не приму этого и обращусь к вселенским патриархам. Ибо истина в Церкви всегда была и будет только одна. Я принимаю только такую реформу епархиального управления, где епископу должна принадлежать власть. Я не признаю епископа только в качестве председателя епархиального собора или совета, с одним голосом; такая реформа будет неканоничной и антихристианской и приведет нас к анархизму.
Председатель. На одном из предыдущих заседаний нашего отдела один из говоривших ораторов, кажется, архимандрит Матфей, сказал, критикуя предложенный вам проект епархиального управления, что этот проект не представляет из себя работы Предсоборного совета и что поэтому соборная канцелярия, написавшая на этом проекте титул «Предсоборный совет», совершила подлог и поступила нечестно. По этому поводу один из делопроизводителей Отдела, Е. И. Петровский, просит у меня слова для разъяснений.
Е. И. Петровский. В заседании Отдела по епархиальному управлению 21 сентября, в мое отсутствие по срочной служебной командировке, некоторыми членами Отдела предъявлены были тяжкие обвинения к соборной канцелярии по поводу недавно розданного вам печатного проекта Предсоборного совета «Об управлении епархиальном». Именно, проф[ессор] Громогласов относительно этого проекта сказал следующее: «То, что вы видите в этой тетради, является для меня неожиданностью: это представляет канцелярскую работу». Еще дальше пошел архимандрит Матфей, который сказал: «Пред началом заседания я узнал от преосвященного Георгия, что этот проект не был заслушан на общем заседании Предсоборного Совета…. Напечатав на заголовке „Предсоборный Совет“, канцелярия совершила подлог и поступила нечестно». Обвинения в неподлинности проекта продолжали раздаваться и на последующих заседаниях Отдела. Так, член Отдела Мансуров назвал этот проект мозаикой канцелярского происхождения, а прот[оиерей] Санковский, ссылаясь на заявление проф[ессора] Громогласова, утверждал, что проект этот родился в тайниках канцелярии и облыжно записан в метриках как детище Предсоборного совета.
Необходимо отметить, что заявления такого рода, даже самые резкие, ни разу не были остановлены председателем Отдела, преосвященным Георгием, хотя владыка, как бывший член 3-го отдела Предсоборного совета — об епархиальном управлении — прекрасно осведомлен о ходе работ по составлению этого проекта.
Председатель. Я должен заявить, что я хотя и состоял членом 3-го отдела Предсоборного совета, но был на заседаниях этого отдела только раз пять. Потому я не принимаю заявления, будто я был прекрасно осведомлен о работах отдела.
Петровский. Ознакомившись ныне, по возвращении из командировки, с приведенными обвинениями, я, как делопроизводитель Отдела, редактировавший для печати проект об епархиальном управлении, испросил разрешение преосвященного председателя Отдела на внеочередное заявление, чтобы, во-первых, снять с себя и с соборной канцелярии столь тяжкие и позорные обвинения уголовного характера, и во-вторых, чтобы выяснить по существу, что из себя представляет проект об епархиальном управлении — подлинную или подложную работу Предсоборного совета.
Этот последний вопрос выяснен с исчерпывающей полнотою и авторитетностью в одном официальном документе, который у каждого из вас имеется. Я разумею розданные всем вам печатные экземпляры представления Св. Синода Поместному Собору, при коем Св. Синодом были внесены на рассмотрение Собора 12 законопроектов Предсоборного совета. В этом представлении, после перечисления означенных 12 законопроектов, Св. Синод пишет следующее: «В отделах Предсоборного совета выработаны также положения, не поступившие за краткостью времени на рассмотрение общего собрания Предсоборного совета и еще не напечатанные, по следующим предметам: 1. Проект епархиального управления, составленный 3-м отделом Предсоборного совета при пользовании проектом Предсоборного совещания. Проект состоит из следующих частей: а) об епархии, ее устройстве и учреждениях; б) об епископе; в) об епархиальном соборе; г) об епархиальном совете и д) об епархиальном управлении, его устройстве и делопроизводстве».
Таким образом, для всех членов Собора должно быть известно, какого рода проект об епархиальном управлении находится на рассмотрении нашего Отдела. Это проект, составленный 3-м отделом Предсоборного совета. Также должно быть известно, что этот проект не был рассмотрен общим собранием Предсоборного совета. Потому-то именно он и не был внесен Св. Синодом на уважение Поместного Собора одновременно с 12 другими окончательно редактированными проектами, а предлагается лишь в качестве вспомогательного материала при разработке Собором положения об епархиальном управлении.
Здесь раздавались возражения такого рода: почему же на этом проекте в заголовке стоит титул «Предсоборный совет», если проект не был рассмотрен в общем собрании Предсоборного совета. На это я должен объяснить, что титул «Предсоборный совет» является общим для проектов всех отделов Предсоборного совета, и этот-то именно титул в заголовке, а также стоящее в заголовке слово «проект», указывают, что данная работа не была рассмотрена в общем собрании Предсоборного совета. Ибо если вы посмотрите на те 12 проектов Предсоборного совета, которые были рассмотрены его общим собранием, то вы увидите, что там в заголовке стоит другой титул — «Свят. Прав[ительствующий] Синод» и нет уже слова «проект».
Считаю не лишним несколько коснуться истории и разработки проекта об епархиальном управлении в 3-м отделе Предсоборного совета. Проект разрабатывался в спешном порядке, в течении месяца с небольшим — с 21 июня по 27 июля с[его] г[ода]. За этот срок отдел имел 11 заседаний. При составлении проекта отдел пользовался, главным образом, проектом об епархиальном управлении, разработанным Предсоборным совещанием, а кроме того — постановлениями об епархиальном совете Всероссийского съезда духовенства и мирян в Москве, утвержденным Св. Синодом временным положением о церковно-епархиальных советах и печатным мнением об этом положении Братства московских святителей — Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, а также составленным директором Хозяйственного управления при Св. Синоде И. А. Осецким проектом положения об епархиальном соборе. Отделом детально проредактированы 4 главы положения — об епархии, об епископе, об епархиальном совете и епархиальном правлении. В главе же об епархиальном соборе отделом детально проредактированы общие положения и раздел о председателе собора и его товарищах (§§ 15–32). Остальные параграфы этой главы — с 33-го по 83-й — просмотрены отделом, детальную же их редакцию в духе принятых отделом общих положений отдел возложил на товарища председателя отдела, прот[оиерея] Ф. Д. Филоненко, который и выполнил эту работу ко времени открытия Собора. Именно этим и объясняется то обстоятельство, что к открытию Собора данный проект не был еще напечатан.
Будучи назначен делопроизводителем настоящего соборного Отдела, я счел необходимым для удобства пользования членов Отдела отпечатать этот проект в Московской синодальной типографии. При этом все мое редакторское творчество выразилось лишь в установлении порядка номенклатуры параграфов. В остальных я ни на одну йоту не позволил себе отступить от текста проекта, принятого 3-м отделом Предсоборного совета. Это легко доказать имеющимися у меня под руками журналами данного отдела, и засвидетельствовано в прошлом заседании Отдела бывшим членом 3-го отдела Предсоборного совета проф[ессором] А. И. Покровским как от себя лично, так и по уполномочию от бывшего председателя 3-го отдела архиепископа Ярославского Агафангела.
После всего сказанного я полагаю, что обвинение соборной канцелярии в нечестности и подлогах должно быть признано необоснованным. Пред вами не подложная, а самая подлинная работа, подлинный проект 3-го отдела Предсоборного совета. И если замечаются в этом проекте разного рода несогласованности и мозаичность, на которые здесь указывалось, то эти дефекты отнюдь не канцелярского происхождения, — канцелярия тут не при чем. Объясняются они исключительно спешностью работы 3-го отдела Предсоборного совета.
Проф[ессор] И. М. Громогласов. Я выступаю по личному вопросу. Я совсем не предвидел того употребления, которое сделают из моих заявлений относительно проекта об епархиальном управлении некоторые члены Отдела. Так, архимандрит Матфей выдвигал здесь против соборной канцелярии упрек в нечестности и учинил ей жестокий разнос. Я со своей стороны хотел лишь сказать, что считаю критику этого проекта нецелесообразной, потому что это не есть законченный труд, а продукт канцелярской работы. Я глубоко извиняюсь пред канцелярией, обидеть ее я не хотел. С формальной стороны я мог говорить о канцелярской работе, так как вы слышали здесь заявление, что кодификация проекта принадлежит канцелярии. При этом канцелярия сделала только то, на что она имела право, т. е. расставила в порядке параграфы проекта. За эту работу мы должны быть признательны канцелярии, так как благодаря этому мы теперь имеем под руками хоть что-нибудь. Здесь справедливо указывалось, что многие параграфы в проекте не согласованы. Конечно, канцелярия такой работы не могла и не должна была выполнять. Эту работу надо было выполнить или отделу, или общему собранию Предсоборного совета. Я участник 3-го отдела, но под многими §§ проекта не дал бы своей подписи. И однако, критиковать этот проект ввиду его незаконченности не следует. Нужно пользоваться им как канвою, если будут приняты основные положения этого проекта, или же отвергнуть его, если будут нами здесь отвергнуты эти положения. Я еще раз повторю, что если я говорил об этой работе как о канцелярской, то этим только хотел назвать кодификаторов проекта, и поскольку они выполнили эту кодификационную работу, мы должны быть им благодарны.
В. П. Шеин. Я выступаю здесь по должности секретаря Собора. Я приношу благодарность проф[ессору] Громогласову, из слов которого совершенно ясно, что ни нечестности, ни подлога соборной канцелярий не учинено. Вообще же я должен заявить, что в составлении проектов соборная канцелярия никакого участия не принимала, ибо она образована уже после открытия Собора. В соборную канцелярию вошли чины синодской канцелярии, предыдущая высоко-полезная деятельность которых не может дать повода к заподозреванию их в подлогах и нечестности. Кроме того, в соборной канцелярии трудятся почтенные преподаватели той семинарии, которая нас приютила, их предыдущая учебно-воспитательная и церковно-общественная деятельность точно также исключает всякую возможность заподозревания в подлогах и нечестности. Поэтому обращаюсь к преосвященному председателю с усерднейшей просьбой ограждать впредь своим высоким председательским авторитетом чинов соборной канцелярии от резких и необоснованных обвинений.
Преосвященный Серафим Челябинский. Разрешите и мне сделать краткое заключение с малым обзором сказанного
моим корреферентом профес[сором] А.
И. Покровским. На прошлом собрании Отдела выступали с речами — о. Мельницкий,
профес[сор]-протоиерей А. В. Смирнов, архим[андрит] Гурий, представитель от
Смоленской епархии, преосвященный Георгий и А. И. Покровский. Речь батюшки
Мельницкого была не по существу… Дело шло о принципе, о природе епархиальной
власти, а не о злоупотреблениях властью и диких ее проявлениях, а потому
какого-нибудь ответа речь батюшки и не
заслуживает. Выступление проф[ессора]-прот[оиерея] А. В. Смирнова более
направлено лично против о. архимандрита Вениамина и к моему докладу не
относится. Но в речи досточтимого о. протоиерея меня порадовало то, что он
говорил с сердечной болью и подчеркивал, что во всех речах выступавших ораторов
нет и тени, нет и намека на борьбу с епископатом, нет желания подрыва законной
власти и епископского авторитета. И он и другие, по его словам, в тяжкие дни,
переживаемые Церковью, заботились и
заботятся о поддержке пошатнувшегося авторитета епископской власти. О.
архимандрит Гурий, преосвященный председатель и представитель от Смоленской
епархии совершили говорили по
существу то же, что и я в первом своем докладе, и лишь только последний из них
остановился более подробно на параграфах предложенного нам проекта, показывая
всю несостоятельность и непригодность их с практической точки зрения. Остается
профес[сор] Покровский, с которым мы расходимся в принципах, во взглядах на
основы церковной власти. К обзору его речи и приступаю, предварительно
повторив, что не о единоличном управлении епископом в епархии я вел речь в
первом своем докладе; тем менее могла быть речь об епископском абсолютизме, —
не механически и мыслю я соборное начало в жизни Церкви… Я мыслю епархию как εκκλησιία ή παροικουσα, т. е. как
Поместную Церковь с епископом во главе, при котором пресвитеры как senatus ecclesiae, т. е. советники епископа, диаконы — как ministri — служители… Все церковное управление в
епархии должно быть одушевлено одним, общим, соборным началом, — но во главе
этого соборного управления в епархии стоит епископ как носитель божественной власти и силы, но власти не
господства, «не яко обладающе», но власти, проявляющейся в пастырско-отеческом
руководстве решительно всею жизнью Поместной Церкви, при содействии ему в том
клира и мирян. Эта власть существует jure divino (Мф. 28, 18; Ин. 20, 21; Мф. 18, 15–18) —
власть эта для мира, но не от мира (не jure humano), а потому и неизменна в своих основаниях. «Благостояние Церкви, как
свидетельствует бл[аженный] Иероним, зависит от сана верховного священника: если ему не будет дано некоторой
чрезвычайной и превосходнейшей пред всеми власти, то в Церквах появится столь
же расколов, сколько священников» (т. 4, 70). «Сан епископский рождает отцов
для Церкви, а сан пресвитерский, будучи не в состоянии рождать отцов, рождает
чад для Церкви» (Епифаний Кипр[ский]. Твор[ения], т. 5, 39). Как видите,
благосостояние Церкви зависит не от епархиальных учреждений, а от власти и сана
епископского, епископы рождают отцов, отсюда громадная разница между
епископами, их саном и властью в жизни епархии и прочими клириками. Они отцы, а
прочие — их дети.
Говорят: в Церкви нет деления на начальствующих и подчиненных и ссылаются на Златоуста (Т. 10, 633). Не совсем так. «В Церкви нет высокомерия начальствующих, нет и раболепства подчиненных, а есть власть духовная, которая не ищет почестей» (Злат[оуст]. Т. 10, 633). Да, нет высокомерия начальствующих, нет раболепства подчиненных, но власть-то есть, есть и начальствующие, и подчиненные, причем начальствующие не ищут почестей, ибо епископское служение — это подвиг. Это страдание, мученичество. В Церкви есть в смирении подвига своего начальствующие — есть в смирении зависимости и служения и подчиненные. Когда-то я указывал на свидетельства св. Златоустого, св. Григория Богослова, Климента Римского… Ныне только небольшую ссылку сделаю на «Апостольские постановления». «Тебе, пастырю, — читаем там, — надлежит начальствовать над подчиненными, а не быть у них под начальством, потому что и сын не начальствует над отцом, ни раб над господином, ни ученик над учителем» (кн. 2, гл. 19, 33, 26, 14 и др.). Ссылались здесь на св. Киприана, позабывая, что решительно никто, а я менее всех, отрицал участия клира и мирян в жизни Церкви; я также считал и считаю необходимым это участие, но только указывал — где, кто и какое место должны занимать. Нет, св. священномученик Киприан на стороне тех, кои заявляют, что во главе епархиального управления стоит епископ. Приведши известные слова Христа Спасителя, сказанные Им ап[остолу] Петру: «Аз тебе глаголю, яко ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей; и дам ти ключи царства небеснаго: и еже свяжеши на земли, будет связано на небесех, и еже разрешиши на земли, будет разрешено на небесех» (Мф. 16, 18–19), Киприан пишет: «Отсюда последовательно и преемственно истекает власть епископов и управление Церкви, так, что Церковь поставляется на епископах и всяким действием Церкви управляют те же начальствующие» (Твор[ения]. Т. 1, пис[ьмо] 17). Пастырское служение никогда не отделялось, да и немыслимо это сделать, от управления, причем «всяким действием управляют» епископы. Клир и народ — это советники, по Киприану: «Обыкновенно при посвящении клириков мы советуемся с вами и общим голосом обсуждаем поведение и заслуги каждого» (Т. 1, 180).
Епископ не только, как говорят, первый член общины, но и главнейший.
«Епископ в Церкви и Церковь в епископе, и кто не с епископом, тот и не в Церкви»
(Т. 1, 257 стр. Твор[ения] Киприана). «Как куст не может отделиться от своего
корня, река от своих истоков, — говорит Златоуст, — так дети неразлучны с
отцами своими, а ученик и с своими учителями» (Твор. Тьер[р]и — «Иоанн
Златоуст и Евдок[сия]», стр. 84–86). Корень цел — и ветви отрастут, будут и
листья. Беда, когда корень подрубят. Без епархиальных учреждений, упростив
жизнь, Поместная Церковь проживет, а без епископа она погибнет. Не о
соперничестве тут речь шла. Кому оно нужно? Епископство и всегда-то, а ныне в
особенности, крестный подвиг, мученичество. Но у епископов есть страх Божий,
есть сознание величайшей пред Господом ответственности за паству, есть ведение
основ Церкви, канонов, почему они в данном вопросе и говорят с вами таким
языком. «Хранитель благочестия — народ» — слова, взятые из «Окружного послания»
1848 г.,
не говорят о том, будто охранение православной веры принадлежит исключительно
народу православному. В том же послании, п. 21, сохранение веры и православия
усвояется пастырям, пресвитерам и монашескому лику без упоминания уже о мирянах.
Послание прежде всего обращается к пастырям и их просит охранять стадо Христово
(п. 18). Потом уже чрез них передает просьбу и прочим чадам Церкви стоять на
страже православия. Если вы прочтете внимательно в целом это послание, то
поймете, что смысл один, именно: на Востоке иерархия предохранена от всяких
нововведений в вопросах веры и жизни христианской благочестием церковного
народа и его неизменным консерватизмом. Но в сем послании иерархии отводится
первое место. Впрочем, без толкований я обращусь лучше к книге профес[сора]
Покровского о Соборах, где читаем: «Хранителями истины в Церквах многолюднейших
были, главным образом, епископы, то они же, разумеется, были и первыми
выразителями хранимой здесь истины на Соборах в Иконии и Синаиде» (стр. 276). А
несколько ранее: «Доминирующее положение епископата в Древней Церкви нисколько
не должно казаться для нас соблазнительным и странным, якобы нарушающим самую
идею церковно-соборного братства и равенства» (стр. 216). И здесь, в Отделе,
тому же Александру Ивановичу кажется несовместимым это доминирующее положение
епископата с идеей Собора. Как видите — иные речи, иная песнь. А дальше…
«Епископы были естественными представителями иерархическо-административной
власти Церкви» (стр. 130). В предложенном же проекте, так горячо и страстно
защищаемом проф[ессором] Покровским, епископ уже не является представителем
административной власти… Учи, служи, священнодействуй, а управление,
администрация, суд — дело не твое… Объясняя, почему на древнейших Соборах
выступали только епископы, Покровский сам же пишет: «потому что пресвитеры и
прочие клирики лишены были всякого самостоятельного значения и
представительства: они были включены в состав приходско-епископского клира и
вне его не имели решительно никакой самостоятельности» (стр. 128). Ну, а здесь
профессор заявил иное… Он не только говорил о представительстве и
самостоятельности пресвитеров, но и о равенстве, как это ни странно, их с
епископами. Ссылались здесь на 1 Тим. 4, 14 и указывали на авторитет Болотова,
со ссылкой на бл[аженного] Иеронима. Авторитетов никто не отрицает, но признает
их в делах веры и Церкви постольку, поскольку выводы их согласны с Словом
Божиим и вселенским церковным преданием. Мало ли было частных мнений даже у
отцов Церкви… «А верить им, отцам, — учит пр[еподобный] Викентий Лиринский, — должно
по такому правилу: что только или все они или большинство их единомысленно
принимали, содержали, передавали открыто, часто, непоколебимо, как будто по
какому предварительному согласию между собой учителей, то почитать несомненным,
верным и непререкаемым, а о чем мыслил он,
святой ли он или ученый, исповедник ли и мученик, не согласно со всеми или даже
противореча всем, то относить к мнениям частным, личным, сокровенным и отличать
от авторитетства общего, открытого и всенародного верования, дабы оставив
древнюю истину всеобщего учения по нечестивому обычаю еретиков и раскольников,
с величайшей опасностью относительно вечного спасения, не последовать нам
новому заблуждению одного человека» («Памятн[ые] записки» по изд[анию] 1863 г., стр. 135–136, и 19-е
пр[авило] VI Вс[еленского]
С[о]б[ора]). Великий учитель Церкви И[оанн] Златоуст [в] 14-м ст[ихе] 4-й
гл[авы] так объясняет: «С возложением рук священничества. Не о пресвитерах
говорит он, Павел, здесь, а об епископах, потому что не пресвитеры рукополагали
епископов» (т. 11, 707 стр.; см. еще толк[ования]
на паст[ырские] посл[ания] бл[аженного] Феофилакта Болгарского). В древнем
Эфиопском списке <в> тексте 14-го ст[иха] читаем: «с возложением рук
епископов» (см. Poliglot[a] Biblia).
Рачинский, Феофан Затвор[ник], Голубинский, Муретов, Соловьев, Достоевский — вот авторитеты, выставленные профес[сором] Покровским. А мы смиренно им противопоставляли учение Христа Спасителя о власти, правила св. апостолов, Вселенских и Поместных Соборов, учение св. отцов, в особенности Игнатия Богоносца, Иринея, Климента Римского, Златоустого и др. Но если бы мы захотели, то у тех же авторитетов человеческой мудрости могли бы Александру Ивановичу указать многое и иное, чем то, что привел нам почтенный профессор. Вот Болотов: «Над пресвитерами возвышается уже весьма рано один из них (епископ)»; «ангелы седми апокалипсических церквей засвидетельствованы уже св. Иоанном» (Лекции по ист[ории] Церкви. Т. 2, 458); «епископ возвышается над пресвитериумом, как ιερώιαιος αρχιερευς (Т. 2, 459). «Пресвитеры, — говорит Болотов, — рассматривались как советники епископа» (Т. 3, 162). А вот что читаем у Соловьева. Повторяю: для меня в делах веры и благоустроения Церкви Соловьев не авторитет. Привожу же только для того, чтобы показать всю шаткость и неосновательность ссылок, делаемых г. Покровским. «Для христианства, — говорит Соловьев, — существенна идея первосвященника, необходимо бытие в Церкви архиерея. Верить же в Собор вообще или в „соборное начало“, никто не обязан, ибо соборность не ручается за истинность. Рядом с истинными православными Соборами были и ложные. Если в славянском чтении Символа веры Церковь и называется соборной, то это лишь архаический перевод греческого слова καθολική и, следовательно, означает Церковь всеобщую, а никак не Церковь, управляемую Собором» (см. «Церк[овный] голос», 1906 г., № 3). Полемизируя с Куляшевым, профессор ссылался и на Мышцына. Но в приводимом сочинении Мышцын весь на стороне церковников. «Все источники первых двух веков, читаем у него, послания Игнатия, Иринея, Климентины несомненно доказывает, что сознание необходимости подчинения церковному авторитету, объединение вокруг епископа порождалось в христианском обществе чрезвычайным распространением лжеучений. Христиане скоро на опыте убедились, что индивидуализм приводит к распадению христианской общины и ее догмы. Христиане потеряли веру в целесообразность самого правления, в достоинство охлократии и искали спасения в твердой власти» (стр. 462). Кажется, довольно приведенного, хотя я мог бы указать и на Голубинского, Муретова… Выше всех этих авторитетов я признаю авторитет Григория Богослова и особо Златоустого. У первого читаем: «В епископе сидящие на престолах пусть ищут законодателя, гражданские начальники — градостроителя, простолюдины — учителя благочиния, ученые — наставника, девы — невестоводителя, супруги — наставника целомудрия, пустынники — окрыляющего, живущие в обществе — судию, любители простоты — путеводителя, ведущие жизнь созерцательную — богослова, живущие в веселии — узду, бедствующие — утешение… и все всем бывшаго вся (1 Кор. 9, 22), да всех, или как можно большее число людей, приобрящет» (т. 4, 112). Александр Иванович приводил Златоустого, что «в Церкви нет ни высокомерия начальствующих, ни раболепства подчиненных» и делал вывод отсюда о равноправии всех членов в Церкви, о голосе решающем… Если бы вы прочитали 18-ю беседу Златоустого на 2-е Посл[ание] коринфянам всю, а не в отрывках, то там-то вы и нашли бы ответ на обсуждаемый нами здесь вопрос и, конечно, отринули бы весь доклад г. Покровского. «Послушай, — пишет Златоуст, — как иногда и апостолы привлекали к участию в своих решениях подчиненных… И ныне, если один не говорит полезного пусть другой встает и говорит. Хотя-бы он был даже последний, не оставь без внимания… Не будем презирать тех, кто дает нам полезные советы (τα δέοντα συμβουλέυοντας) хотя-бы они были из подчиненных, хотя-бы из людей низких»… Но — «не говори: для чего призываешь меня на совет, если не слушаешь, что я говорю. Такие замечания приличны не советнику, а властолюбивому человеку. Советник властен только предлагать свое мнение. Если же будет дан другой совет, более полезный, а он станет требовать, чтобы сделали так, как ему хотелось, то он уже не советник, а, как я сказал, властолюбец» (Т. 10, 633–634). Но пусть профессор не говорит, что перевод испорченный. Вот текст греческий: «Μηδε λέγε, — τι με κάλεις εις συμβουλήν ει μή ακούεις ο λέγω ουκ εστι συμβούλον ταντι τα εγκληματα αλλα τυράννου». Ясно, здесь речь идет об участии клира и мирян, но — с голосом совещательным, а не разрешающим, и всегда <они> назывались только «советниками — σύμβουλοι». Отсюда ясен и смысл 39-го пр[авила] св. апостол и 57-го Лаод[икийского] С[о]б[ора]. Я кончил. Вывод ясен. Вот переход к голосованию: во главе епархиального управления стоит епископ, который, как носитель апостольской власти, на основании Слова Божия и церковных канонов, управляет епархией при содействии клира и мирян, и вообще при содействии разных епархиальных учреждений, — съездов, советов, управлений и т. д.
Проф[ессор] А. И. Покровский. Я не стану возражать преосвященному Серафиму по всем пунктам. Хочу
только рассеять недоразумение, повторявшееся неоднократно и другими,
относительно моей книги, будто бы в ней содержатся иные мысли, чем те, которые
я здесь защищал. Преосвященный
Серафим приводил в доказательство этого цитаты
из моей книги. Должен сказать, что здесь недоразумение. Наш современный
церковный строй не похож на древний, когда во главе почти каждого прихода стоял
епископ. Естественно, что епископ и являлся представителем прихода на Соборах,
а не низший клирик. Теперешние епископы совсем в других условиях, с точки
зрения канонов некоторые из них подлежали бы даже осуждению. Ведь говорится:
аще кто от мирских человек власть приемлет, да отвержен будет. Но я об этом ли
не буду распространяться. В древности священники не были самостоятельны, они
состояли в клире епископа. Теперь положение иное. Надо брать эпоху, нельзя
выдергивать цитаты вне связи с
остальным текстом. А теперь позвольте предложить формулу для голосования от
имени моего и моих единомышленников: «Во главе епархии стоит епископ, который
управляет епархией на основе Св. Писания и церковных канонов, при непременном
соборном участии клира и мирян, причем в делах веры, священнодействия и
пастырского душепопечения епископу принадлежит вся полнота власти; в делах же
административных, судебных и хозяйственно-экономических представители клира и
мирян, совместно с епископом, имеют право решающего голоса. В случае же
разногласия епископа с Собором дело, по требованию канонов, переносится на
решение большего Собора».
Председатель. Итак, прения закончены; сейчас мы приступим к голосованию. Пред нами два течения: одно представлено проф[ессором] А. И. Покровским, другое — преосвященным Серафимом Челябинским. По первому мнению, епархия должна управляться соборно. Это положение основывалось главным образом на логическом построении: Церковь управляется соборно, значит, и епархия должна управляться соборно. Правда, были приведены ссылки на каноны, на святоотеческие творения. Но другие ораторы указывали, что ссылки эти могут быть названы тенденциозными. Я лично также не согласен с этой точкой зрения, по моему мнению, если епархией начнут управлять многие, то получится раздор.
Проф[ессор] А. И. Покровский. Я протестую, это не объективная, а прокурорская речь. Если вы берете слово для возражений, то говорите с кафедры.
Граф Граббе (Покровскому). Встаньте, когда говорите с епископом.
Председатель. Кроме того, где нет епископа, там нет и
Церкви. И если бы епархиальное собрание
оказалось в разногласии с епископом, то такое решение большинства все же
было бы по существу неправильно нецерковным. По второму мнению, во главе
епархии должен стоять епископ. Это свое положение они основывали на слове Божием,
церковных канонах и писаниях св. отцов. Епископ, по их мнению, должен управлять
епархией в живой связи с клиром и мирянами, но клир и миряне могут иметь в
управлении не решающий, а совещательный голос. Впрочем, в делах хозяйственных
им можно предоставить и решающий голос. Напрасно здесь изменяли умаляли
значение совещательного голоса, это великая сила, и епископ всегда послушает
дельного совета. Но нельзя предоставить клиру и мирянам решающего голоса по
всем делам управления. Это решило значило бы заставить епископа
обязательно следовать мнению большинства. А вы знаете, что истина часто бывает
на стороне меньшинства. Епархия есть
организм, и соборность в ней должна быть органическая, но не равноправная. Предлагаю свою формулу для голосования: «Во
главе епархии стоит епископ, который, как носитель апостольской власти,
управляет епархией на основании Свящ. Писания и церковных канонов, при
содействии клира и мирян».
Проф[ессор] И. М. Громогласов. Я просил слова к порядку голосования. Чтобы голосовать, надо сначала обсудить вопрос. В заключении председателя мы слышали одну сторону; объективного же заключения еще не имеем, и значит, не наступил еще момент для голосования. Председатель своей речью открыл новую запись ораторов, и я предлагаю продолжить прения.
Председатель. Если я
и допустил субъективизм в своем заключительном слове, то он, по моему мнению,
неизбежен, так как никто не может заставить меня отказаться от моего мнения
совсем выйти из своего «я» и отказаться
от своих мыслей.
Проф[ессор] П. А. Прокошев. Я выступаю по мотивам голосования. Полагаю, что мое слово особенно уместно в данный момент, когда нам надо высказаться за одну из трех предложенных формул. Я не имел возможности посещать предыдущие заседания Отдела. Однако, по моему мнению, здесь упущено из виду одно существенное обстоятельство, а именно: то огромное значение, какое имеет усвоение общецерковным сознанием того или иного постановления. В делах Церкви с этим нужно особенно считаться. Государство менее может считаться с тем, как относится общество к его постановлениям, так как оно имеет возможность прибегнуть к репрессиям для проведения в жизнь этих постановлений.
Церковь же по самой своей природе не может прибегать к таким репрессиям, а потому она особенно чутко должна относиться к тому, как будут поняты ее постановления на местах. На московском Всероссийском съезде духовенства и мирян, прежде чем выносить те или иные постановления, заслушивались делегаты с мест. И в этом собрании нам прежде всего следовало бы выслушать представителей епархий — как они мыслили по данному вопросу на своих епархиальных съездах.
Н. Ф. Миклашевский (не член Отдела). Здесь было высказано обвинение против председателя в недостаточной объективности его заключительного слова. Я полагаю, что председатель не мог обойти молчанием той формулы, которую он сам предлагает. Это еще могло бы быть сколько-нибудь понятно, если бы он ранее не выступал как оратор в защиту этой формулы. Я считаю, что преосвященный Георгий был вполне объективен. Пред голосованием, по моему мнению, необходимо объявить перерыв.
Свящ[енник] В. А. Чернявский. Нужно перейти к делу, т. е. произвести голосование. Но перед голосованием необходим перерыв, чтобы обсудить внесенные формулы. А засим необходимо произвести проверку присутствующих членов Отдела.
Епископ Нестор Камчатский. Пред голосованием, ввиду его важности, я просил бы пропеть величание Московским святителям — Петру, Алексию, Ионе и Филиппу, память которых празднуется сегодня, и икона коих здесь находится.
Проф[ессор] А. Ф. Одарченко. Для меня обнаружилось здесь 2 течения, одни подчеркивали епископскую власть, забывая о церковной общине, другие выдвигали общину и ее роль характеризовали как соборность. Нужно голосовать за ту или другую формулу. Между тем их можно согласовать. Есть в епархиальном управлении область, где епископу принадлежит дискреционная власть, например, власть вязать и решить; но есть случаи, когда епископ проявляет свою власть вместе с общиной, когда и община имеет свою долю власти. Я предлагаю свою примирительную формулу, которую сейчас подам в письменном виде.
Пишет и представляет председателю следующую формулу. «По вопросу об управлении епархией Отдел полагает: во главе епархии стоит епископ. В тех случаях, где епископ применяет свою власть решить и вязать, ему принадлежит решающий голос; в других случаях он осуществляет свою власть в согласии с клиром и мирянами».
Архимандрит Вениамин. Здесь будет предложено несколько формул, но они сводятся к двум основным — за епископскую власть или за соборную власть. Поэтому можно одновременно подать голос за несколько однородных формул. Все мы ясно понимаем сущность предстоящего голосования; поэтому никакого перерыва не нужно.
Архиепископ Кирилл Тамбовский. Настоящее наше собрание многолюднее, чем в прежние разы. Это значит, что здесь присутствуют сегодня члены Отдела, которые не всегда были в Отделе. А формулы, предложенные на голосование, должны быть выводом из всего того, что здесь говорилось. Проф[ессор] Одарченко в предыдущих прениях не участвовал, поэтому его формула, казалось бы, не должна голосоваться. Нужно либо признать точку зрения, которую развивал здесь преосвященный Серафим, либо точку зрения А. И. Покровского и в дальнейшем строить епархиальное управление по принятой формуле.
Председатель ставит на голосование вопрос о перерыве заседания.
По открытому голосованию вставанием за перерыв высказалось 46 голосов, против 38. Объявляется перерыв на 10 мин[ут] в 8 ч[асов] 10 мин[ут] вечера.
В 8 ч[асов] 20 мин[ут] заседание возобновляется. Все присутствующие поют величание Московским святителям. Засим производится проверка по списку присутствующих членов Отдела. Председатель объявляет, что голосованию подлежат три формулы: 1) общая формула, выработанная совместно преосвященным Георгием и преосвященным Серафимом, — она приведена выше в речи преосвященного Георгия; 2) формула проф[ессора] Покровского и 3) формула проф[ессора] Одарченко.
С мест раздаются голоса о закрытом голосовании формул.
Председатель оглашает ст[атью] 179 Соборного устава, по коей закрытое голосование производится по заявлению не менее трети присутствующих в заседании членов, и ставит на голосование вопрос, как производить голосование формул — открытой или закрытой подачей голосов.
При голосовании вставанием за закрытое голосование высказалось 34 члена Отдела, т. е. более 1/3 присутствующих — 90 человек; поэтому производится закрытое голосование записками. К подсчету голосов приглашены: архиепископ Кирилл Тамбовский, свящ[енник] Чернявский и проф[ессор] Одарченко. Формулы голосуются в таком порядке: формула епископов Георгия и Серафима, формула проф[ессора] Покровского и формула проф[ессора] Одарченко. Результаты голосования объявляются председателем и выражаются в следующем:
за формулу епископов Георгия и Серафима — 48 гол[осов].
Против — 42.
За формулу проф[ессора] А. И. Покровского — 41 гол[ос].
Против — 47.
За формулу проф[ессора] А. Ф. Одарченко — 16 гол[осов].
Против — 70.
Председатель объявляет, что принятой Отделом, по большинству голосов, является формула епископов Георгия и Серафима.
Проф[ессор] А. И. Покровский заявляет, что так как при голосовании двух первых формул голоса разделились почти поровну, то меньшинство представит Собору особое мнение.
Заседание закрывается в 9½ час[ов] вечера.
Председатель Георгий, Епископ Минский
Члены Отдела:
Делопроизводитель Е. Петровский
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 252. Л. 77–88. Машинопись. Подлинник. Подписи — автографы. Рукописные вставки.