24 июля (6 августа) 1918 г.,
в Скорбященском монастыре,
в 7 час[ов] вечера
Заседание открылось под председательством высокопреосвященного Сергия, митрополита Владимирского. Присутствовали: епископ Старицкий Серафим, епископ Якутский Евфимий, епископ Палладий, прот[оиерей] И. В. Знаменский, проф[ессор] Н. Н. Фиолетов, И. С. Стахиев, прот[оиерей] П. Е. Крутиков, Ф. Г. Гаврилов, Н. А. Огиевич, прот[оиерей] А. Юницкий, Н. Остроумов, прот[оиерей] А. Г. Альбицкий, прот[оиерей] И. Н. Дроздов.
1. По открытии заседания оглашен был протокол заседания Отдела, от 19 июля — 1 августа 1918 г. за № 48.
2. Председатель митрополит Сергий предлагает приступить к обсуждению выработанных комиссией при Священном Синоде правил делопроизводства о расторжении брачного союза, освященного Церковию.
Отдел принимает без замечаний ст. 1 и 2 «Правил» в следующей редакции:
ст. 1. Расторжение брака, освященного Церковию, при принадлежности обоих или одного из супругов к православию, подлежит ведению церковного суда.
ст. 2. Дело о расторжении брака вчиняется в подлежащем епархиальном суде.
По оглашении ст. 3, определяющей подсудность бракоразводных дел, председатель митрополит Сергий указывает на необходимость упомянуть и о тех поводах, которые Отдел предполагает внести на уважение Священного Собора.
И. С. Стахиев предлагает упоминание о поводах исключить, оставив статью в таком виде: «при расторжении брака дело вчиняется по месту жительства супруга-ответчика».
Прот[оиерей] И. В. Знаменский указывает, что предлагаемая комиссией редакция сразу ясна и понятна для каждого, если же исключить из нее упоминание о поводах, то такой ясности уже не будет, а потому следовало бы сохранить редакцию.
И. С. Стахиев предлагает в таком случае внести упоминание и о побоях и истязаниях, предусмотренных в ст. 22 соборного постановления, о поводах к разводу.
Епископ Старицкий Серафим указывает на необходимость упоминания о злонамеренном оставлении одного супруга другим.
Отдел принимает ст. 3 в редакции комиссии с тем, чтобы впоследствии в ней было сделано упоминание и о других поводах, по которой подсудность может быть определена по месту постоянного жительства супруга-ответчика.
Ст. 3. При расторжении брака по отпадению от православия, по прелюбодеянии и противоестественным порокам, по неспособности к брачному сожитию, заболеванию сифилисом, снохачеству, сводничеству, извлечению выгод из непотребства супруга и вступлению одного из супругов в новый брак — дело вчиняется по месту постоянного жительства супруга-ответчика.
Далее принимаются в изложении комиссии с некоторыми редакционными поправками следующие статьи:
ст. 4. При расторжении брака вследствие заболевания проказою, присуждения одного из супругов к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния, и посягательства на жизнь и здоровье супруга или детей дело вчиняется по месту жительства просителя.
ст. 5. При расторжении брака по безвестному отсутствию одного из супругов дело вчиняется по месту последнего жительства отсутствующего супруга или, при неизвестности такового, по жительству просителя.
ст. 6. При проживании одного из супругов заграницею дело вчиняется по месту жительства другого супруга.
ст. 7. При проживании обоих супругов заграницею, а также при проживании заграницею супруга, просящего о разводе вследствие безвестного отсутствия другого супруга, дело вчиняется в Петроградском Епархиальном суде.
ст. 8. Высшему Церковному Суду предоставляется дозволять изъятие из вышеуказанного порядка, в исключительных случаях, по просьбам о том супруга, ищущего развода, или по соображениям самого суда о пользе для дела при таком изъятии.
ст. 9. При производстве дела в иноепархиальном суде взимается установленная церковно-судебная пошлина в двойном размере.
ст. 10. Епархиальный суд принимает дело в производство на основании заявленных в исковом прошении сведений о месте жительства исковой и ответной сторон.
ст. 11. Прошение о расторжении брака должно исходить непосредственно от самого супруга, ищущего развода.
Примечание. Правило сие распространяется и на тех, кои по общим гражданским законам лишены права предъявления исков (несовершеннолетние, состоящие под опекою за расточительность или под попечительством вследствие глухонемоты или немоты).
ст. 12. Все дальнейшие действия по производству дела о расторжении брака могут быть совершаемы и поверенными супругов.
ст. 13. Супруга, состоящего под опекою вследствие душевной болезни, глухонемоты или немоты, в деле, начатом им самим до учреждения над ним опеки, а также в деле, возбужденном против него другим супругом, представляет опекун.
Далее оглашается ст. 14 в изложении комиссии: «Поверенными по бракоразводным делам могут быть лица православного исповедания, имеющие право ведения гражданских дел в общих судебных местах».
Проф[ессор] Н. Н. Фиолетов указывает, что слова: «имеющие право ведения гражданских дел в общих судебных местах» в настоящее время являются анахронизмом, и поэтому могли бы быть выпущены.
И. С. Стахиев, соглашаясь, что институт присяжных поверенных в том виде, в каком он был ранее, уже не существует, указывает, что при разбирательстве дела в настоящее время допускаются правозаступники; этими правозаступниками могут быть и прежние присяжные поверенные и другие лица. Один из декретов назначает и жалование правозаступникам. Но пока такого института нет. Дело это еще не сорганизовано. Поэтому в настоящее время при разбирательстве судебных дел председатель судебного заседания нередко, за отсутствием правозаступника приглашает кого-либо из публики выступить на защиту подсудимого. Конечно, такой порядок нежелательно допускать в церковном суде, а поэтому и надо оговорить, что поверенными по бракоразводным делам могут быть лица, имеющие право на ведение гражданских дел.
Проф[ессор] Н. Н. Фиолетов указывает, что выражение «имеющие право на ведение гражданских дел» очень растяжимо и вносить его в устав о церковном суде рискованно, так как лица, получившие право на защиту в гражданских судах от Советов, далеко не всегда могут быть желательными поверенными по бракоразводным делам. Поэтому лучше оставить статью в таком виде: «поверенными по бракоразводным делам могут быть лица православного исповедания». Что касается упоминания о правах, то, церковный суд может и не предъявлять такого требования, чтобы поверенными были лица, имеющие право ведения гражданских дел.
И. С. Стахиев указывает, что необходимо сделать ограничение, чтобы поверенными лицами были честные люди.
Проф[ессор] Н. Н. Фиолетов находит, что в таком случае нет оснований отнимать право быть поверенными у лиц с академическим образованием, раз церковный суд не встретит к этому препятствий, и предлагает изложить статью так: «поверенными по бракоразводным делам могут быть лица православного исповедания с юридическим или богословским образованием, получившие на то право от епархиального суда».
Председатель митрополит Сергий указывает на необходимость сказать в таком случае и о праве суда лишить поверенного предоставленного ему права вести дела, так как может обнаружиться, что тот или другой поверенный злоупотребляет своим правом.
Прот[оиерей] И. Н. Дроздов указывает, что поверенный должен назначаться на каждое дело по особому журналу суда. В противном случае могут быть разводы совершенно неожиданные для другой стороны. Легко представить случай, что муж живет в Москве, а жена в Сибири в Якутске. Поверенный явится с фиктивными полномочиями и устроит развод без ведома другой стороны.
Председатель митрополит Сергий указывает, что это едва ли будет возможно по самому существу будущего церковного суда, так как предполагается устроить церковный суд так, чтобы он не был пассивным воспринимателем документов. По поводу же высказанных мнений одними членами Отдела, что суд по каждому делу входит в рассуждение о поверенном при ведении дела, а другими — что поверенными по бракоразводным делам выступают лица, получившие разрешение от суда на ведение этого рода дела, отмечает необходимость в последнем случае, установить и условия, при которых такие поверенные могут быть лишены этого права.
Прот[оиерей] И. В. Знаменский считает, что одного упоминания об образовательном цензе не достаточно при решении вопроса, кто может быть поверенным по бракоразводным делам, необходимо применить к ним нравственные требования.
Председатель митрополит Сергий указывает, что при ведении бракоразводных дел не столько важна аттестация поверенного с нравственной стороны, сколько его опытность. Суд с этой стороны и может прежде всего рекомендовать поверенного, так как невозможно допустить, чтобы суд стал рекомендовать поверенным по бракоразводным делам такое лицо, которое дела не знает, и , получив вознаграждение, окажется не только не полезным, а даже вредным для доверителя.
Ф. Г. Гаврилов отмечает, что разрешение суда на ведение бракоразводных дел надо понимать так, что суд допускает известное лицо к ведению бракоразводных дел, но это не значит, что он в то же время и рекомендует его как поверенного по бракоразводным делам.
И. С. Стахиев предлагает изложить статью так:
ст. 14. «Поверенными по бракоразводным делам с разрешения епархиального суда могут быть лица православного исповедания с юридическим или богословским образованием, получившие на то право от епархиального суда». Что же касается более подробных указаний, какие именно лица могут быть поверенными, по бракоразводным делам, а также при каких условиях поверенные могут быть лишены права вести дела, то об этом можно составить особые правила, которые и внести в Устав о судопроизводстве.
Отдел принял 14 ст. в предложенной И. С. Стахиевым редакции, поручив И. С. Стахиеву, Н. Н. Фиолетову и прот[оиерею] И. Н. Дроздову выработать правила о поверенных.
Далее принимается ст. 15 в изложении комиссии:
ст. 15. Полномочие поверенному удостоверяется надлежащею письменною доверенностью или словесным заявлением, занесенным в протокол заседания епархиального суда.
Далее Отдел переходит к обсуждению следующей части «Правил», и принимает ст. 16 с добавлением ст. 17 в измененной редакции:
ст. 16. исковое прошение о расторжении брака должно содержать в себе:
а) указание епархиального суда, в который подается,
б) означение имени, отчества, фамилии, звания и места действительного жительства как истца, так и ответчика.
в) указание почтового адреса обоих супругов и приходов, в коих они имеют жительство.
г) изложение обстоятельств, вызывающих ходатайство о расторжении брака; в том случае, когда проситель указывает два или несколько оснований к разводу, он должен обозначить главный повод, по которому просит развода.
д) приведение доказательств, на которых основано таковое ходатайство, с перечислением представляемых для сего документов и с означением свидетелей,
е) просьбу о расторжении брака,
ж) подпись просителя, собственноручную, или подпись лица, коему он доверит сие, с означением в таком случае причины, по коей проситель не сам подписал прошение.
Далее оглашается ст. 17: «В одном прошении не допускается соединение ходатайств о расторжении брака по двум или нескольким поводам».
Н. Н. Фиолетов находит, что эта статья неуместна в церковном суде; она связывает суд, который должен будет согласно этой статье действовать в пределах данного иска. Между тем церковный суд должен иметь свою инициативу и самостоятельность.
И. С. Стахиев указывает, что эта статья заимствована из гражданского судопроизводства. Там нельзя было предъявлять иска на разных основаниях, так как смешение оснований влекло за собой разное судопроизводство. Так предъявление иска по векселю влекло за собою сокращенное судопроизводство, а если иск был о земле, то судопроизводство должно было вестись в общем порядке, отличающемся более сложным процессом.
Председатель митрополит Сергий указывает, что статья внесена потому, чтобы можно было определять подсудность. Но может быть можно допустить соединение ходатайств по нескольким поводам, но при условии, чтобы один из них был указан как главный, а другие — как второстепенные.
И. С. Стахиев находит, что это откроет широкий простор к сутяжничеству и даст бесконечные бракоразводные процессы. Так возможно, что супруг из желания досадить другому супругу, возбудит дело сразу по нескольким поводам и будет искать развода сначала по одному, потом по другому поводу и т. д., затягивая дело на целое десятилетие. Зачем вводить затруднение для суда, надо облегчить суду вести дело. В противном случае мы создадим бесконечные бракоразводные процессы, и дело будет хуже, чем было в Консисториях.
Ф. Г. Гаврилов считает допустимым возбуждение ходатайства по двум поводам. Допустим, в прошении указывается два повода: злонамеренное оставление и прелюбодеяние. Прошение подано в виду того, что муж оставил жену. Между тем на суде обнаруживается, что по злонамеренному оставлению нельзя дать развода, так как срок еще не вышел, а прелюбодеяние не было доказано. Развод таким образом не был дан. Могло случиться так, что повод неудачно выбран; в предупреждение этого просителю должно быть дано право — указывать все поводы, по которым он признает свое брачное сожитие невозможным.
Прот[оиерей] П. И. Крутиков указывает, что и в действительности часто имеет место не один повод. Так, прелюбодеяние очень часто соединяется с ненавистью, сопровождающейся истязанием, нанесением побоев. Суд, должен принять во внимание оба повода, так как в данном случае один усиливается другим.
Председатель митрополит Сергий указывает, что если признаем допустимым возбуждение ходатайства по нескольким поводам, то создадим затруднение для суда при определении подсудности. Допустим, что в прошении указываются два повода: прелюбодеяние и присуждение к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния. Можно ли здесь определить подсудность, когда по первому прелюбодеянию — они определяются по месту постоянного жительства супруга-ответчика, а по второму — по месту жительства просителя.
И. С. Стахиев указывает, что указание в прошении на несколько поводов в том смысле, в каком указано было о. прот[оиереем] Крутиковым, возможно когда поводы родственны по своему основанию, то естественно, что один может быть указан, как главный, а другие как подкрепляющие обстоятельства и это вполне допустимо. Иное дело, когда поводы разные, тогда суд неизбежно будет поставлен в затруднение при определении подсудности.
Епископ Якутский Евфимий указывает, что упоминание нескольких поводов создает затруднение не только для определения подсудности, но и для направления дела, а поэтому лучше принять статью, как она есть.
Прот[оиерей] И. Н. Дроздов считает, что основание к разводу должно быть одно, но <проситель> все может сказать в прошении. Поэтому пусть суд с согласия просителя указывает тот повод, по которому может быть дан развод.
Прот[оиерей] П. Е. Крутиков указывает, что вполне возможны такие случаи, что и два повода могут быть бракорасторгающими. Супруг оставил другого супруга. Покинутый супруг впоследствии напал на след и обнаружил нарушение святости брака со стороны своего супруга. Вот он и может возбудить ходатайство и по злонамеренному оставлению своим супругом и по его прелюбодеянию.
Председатель митрополит Сергий предлагает изложить так ст. 17: «если в прошении указывается несколько поводов, на основании которых возбуждается ходатайство о разводе, то суд определяет, по какому поводу вести процесс».
Прот[оиерей] А. Г. Альбицкий находит, что в прошении должен быть один повод к разводу, так как развод влечет за собою последствия. Последствия же бракорасторжения разные в зависимости от повода, по которому расторгнут брак. Может случиться, что суд изберет такой повод для развода, который невыгоден для просителя по последствиям.
Прот[оиерей] Юницкий, указывая, что в 16 ст., где говорится об исковом прошении, в п. г. сказано, что прошение должно заключать в себе изложение обстоятельств, вызывающих ходатайство о расторжении брака. Но какие это обстоятельства — не указано. Вот здесь и можно сказать о том, что в прошении должен быть указан главный повод к разводу и второстепенные.
И.С. Стахиев предлагает дополнить статью словами: «причем стороне разрешается указать и другие поводы в подтверждение первого».
Проф[ессор] Н. Н. Фиолетов отмечает, что ст. 17 сводит бракоразводный процесс к гражданскому частному иску и связывает церковный суд, который должен будет действовать в пределах, указанных в прошении.
О. прот[оиерей] Юницкий обращает центр тяжести на формальную сторону прошения, предлагая сделать добавление к ст. 16, где говорится об исковом прошении. Здесь казалось бы можно было сказать о том, как в прошении указывается повод к разводу.
Прот[оиерей] П. Е. Крутиков отмечает, что слова о. прот[оиерея] Альбицкого были бы справедливы, если бы для бракоразводных процессов сочинялись поводы, а не давала бы их сама действительность. Но так как в действительности мы часто встречаем, что не один повод является бракорасторгающим, а есть в то же время и другие, то ограничение, какое делается в этой статье, будет стеснением и для истца ограничением его права. Поэтому необходимо дать право истцу указывать несколько поводов, но с тем, как указал Его высокопреосвященство, чтобы суд избирал один как главный для процесса, а другие были бы второстепенными.
Ф. Г. Гаврилов предлагает опустить статью, в случае же несогласия изложить ее так «если в прошении указывается несколько поводов к расторжению брака, то суд устанавливает с согласия истца главный повод к разводу, а прочие рассматривает как обстоятельства, отягчающие вину».
Председатель митрополит Сергий ставит высказанные предложения на голосование. Предлагается к голосованию следующие предложения: Ф. Г. Гаврилова об исключении статьи, И. С. Стахиева о добавлении статьи словами: «причем стороне разрешается указать и другие поводы в подтверждение первого». Прот[оиерея] Юницкого и Н. Н. Фиолетова [о] перенесении ст. 17 в ст. 16 п. г в изложенной редакции и наконец редакция, предложенная Ф. Г. Гавриловым. Голосуется предложение об исключении статьи. За исключение 1 голос против 11 голосов. Далее голосуется предложение о. прот[оиерея] Юницкого и Н. Н. Фиолетова. За это предложение высказывается 9 голосов, против 3.
Отдел постановил перенести ст. 17 в п. г ст. 16 в изложенной редакции с сохранением той мысли, что стороне разрешается указать и другие поводы в подтверждение главного.
В виду позднего времени дальнейшее рассмотрение Правил было отложено до следующего заседания.
3. И. С. Стахиев, указывая, что уставом о судопроизводстве не предусмотрена подсудность членов Св. Синода и Высшего Церковного Совета, а также чинов канцелярий высшего церковного управления по их проступкам по должности, просит указаний для составления соответствующих статей устава.
По обмене мнений Отдел признал, что первой инстанцией для суда над указанными лицами должен быть Высший Церковный Суд, а второй — Особое судное присутствие Собора, отложив детальное обсуждение вопроса о составе этого присутствия до следующего заседания.
4. Ф. Г. Гаврилов предлагает заслушать составленный им проект доклада Священному Собору о поводах к разводу, отвергнутых Совещанием Епископов следующего содержания: Постановлением Священного Собора Православной Всероссийской Церкви о поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковию, было отвергнуто Совещанием Епископов в порядке ст. 64 и 66 Соборного Устава и подлежало новому рассмотрению Собора; но в виду того, что 18 статей Соборного постановления, не опровергаемых Совещанием Епископов, были затем приняты Собором в порядке внеочередного заявления в заседании 6—19 апреля 1918 г.; Отделу о церковном суде было поручено Священным Собором подвергнуть новому рассмотрению только те статьи, которые были отвергнуты Совещанием, и Отдел, обсудив основания, послужившие к их отвержению, предлагает Священному Собору принять дополнительно следующие 5 статей о поводах к расторжению брачного союза, освященного Церковию.
1. Неизлечимая душевная болезнь одного из супругов служит для другого супруга поводом к расторжению брачного союза, если болезнь, будучи несомненно наследственного происхождения, наступила не позднее пяти лет по заключении брака и продолжается при постоянном течении не менее трех лет, а при периодической ее форме со светлыми промежутками не менее пяти лет.
2. В случае выздоровления душевнобольного супруга и нового его заболевания, ходатайство другого супруга о расторжении брака может быть возбуждено не ранее, как по исполнении указанных в статье первой сроков со времени нового заболевания душевной болезнью.
3. Выздоровление от душевной болезни устраняет право просить о расторжении брака; но не лишает силы состоявшееся уже постановление о бракорасторжении.
4. Душевная болезнь, служащая поводом к расторжению брака, а равно и выздоровление от нее, лишающее права просить о разводе, должны быть удостоверены в законном порядке; (ст. 368 и след. 378 и 380 и др. т. X ч. 1 Зак[онов] гражд[анских], изд. 1915 г.).
5. Злонамеренное оставление супруга другим супругом служит для оставленного супруга поводом к расторжению брака, если длится не менее трех лет.
Отдел постановил внести в ближайшее время доклад Священному Собору о поводах к разводу, отвергнутых Совещанием Епископов, в предложенной Ф. Г. Гавриловым редакции, избрав докладчиком на Соборе по сему предмету члена Отдела Ф. Г. Гаврилова.
5. Ф. Г. Гаврилов предлагает обсудить вопрос о внесении на уважение Священного Собора принятых Отделом ст. о последствиях расторжения церковных браков, находя с своей стороны, что эти статьи удобнее предложить Собору вместе с правилами о заключении браков и признании браков незаконными и недействительными.
Отдел постановил не вносить статей о последствиях расторжения церковных браков впредь до выработки правил заключения церковных браков и признания их незаконными и недействительными.
Заседание закрывается в 9 час[ов] 20 мин[ут] вечера.
Председатель Митрополит Сергий
Делопроизводитель Е. Панов
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 259. Л. 58–64. Машинопись. Подлинник. Подписи — автографы.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 264. Л. 64–70. Машинопись. Копия. Заверение делопроизводителя.