30 июля (12 августа) 1918 г.
В заседании под председательством замещающего председателя преосвященного Симона, епископа Охтенского, в зале гимназии при Скорбященском монастыре присутствовало 39 членов, собственноручно расписавшихся на прилагаемом у сего листе.
I. По предложению замещающего председателя епископа Симона делопроизводителем Отдела Н. Кедровым был доложен протокол предшествовавшего заседания Отдела от 25 июля (7 августа) за № 43.
II. По оглашению протокола членом Отдела Р. Е. Сапиным было заявлено о том, что в протокол не внесены сделанные им в собрании следующие его предложения: а) в случае крайней нужды, дабы не прекращать совершение Евхаристии, допустить употребление нашего северного чистого хлеба (ржаного) и вина из нашего северного винограда (смородины), листьями напоминающего южный виноград, и других северных гроздий; б) дабы не смущалась совесть иерея, выбросить[1] из «Учительского известия», приложенного к Иерейскому служебнику, прещение за употребление непшеничного хлеба и невиноградного вина; тем более, что это «Известие», по докладу И. А. Карабинова, католического происхождения.
Постановлено: согласно заявлению члена Собора и Отдела Р. Е. Сапина, внести в протокол случайно опущенные в нем предложения Сапина, прочее же предложенное в протоколе принять к утверждению.
III. По предложению замещающего председателя епископа Симона решено было приступить к дополнительным суждениям по вопросу о поминовении восточных патриархов за богослужениями в нашей Российской Православной Церкви, и в частности за Литургией.
IV. И. А. Карабинов предварительно дал историко-литургическую справку, в которой указал, что частного поименного поминовения патриархов за богослужениями в Церквах Восточных не было, как равно не было этого и в Церкви Древнерусской. По крайней мере, по заявлению профессора, ему неизвестно ни одной рукописи, где бы указывалось на поименное поминовение патриархов. В Церкви Греческой хранятся некоторые (числом 3-4) чины, в которых указано поименное поминовение патриархов, но не на ектениях сугубой или великой, а по возгласе «изрядно о пресвятей». В Русской Церкви последнее встречается в чине поминовения со времен Патриарха Никона, оригинальный текст такого чина хранится в Синодальной библиотеке. Перевод этого чина приложен к Деяниям Собора 1667 г. Существует текст поименного поминовения от XV века, но последнее должно совершаться по этому тексту тайно, про себя. Обычное поминовение было на Великом выходе словами: «Всех вас да помянет Господь Бог». Священным Синодом уже утверждено постановление о поминовении по выработанной формуле на Великом выходе и по освящении Св[ятых] Даров. Отступать от этой формулы, по мысли докладчика не следует, а напротив необходимо предписать строго и держаться.
Согласно предложению председателя, постановлено: благодарить докладчика за данную им справку и продолжать обсуждение рассматриваемого вопроса.
V. В начавшемся затем обсуждении приняли участие члены Отдела: А. В. Васильев, Артамонов, прот[оиреи] Кудрявцев, Юницкий, Дроздов, г[осподин] Малыгин, Карабинов и замещ[ающий] председателя епископ Симон, причем некоторые ораторы выступали по несколько раз. Суждения, высказываемые ораторами, сводились к следующим положениям: а) Одни из ораторов стояли за поминовение, исходя из мысли, что первым актом заменившего собою Патриарха Духовного коллегиума, переименованного затем в святейший Правительствующий Синод, при Петре Великом было запрещение такого поминовения, ораторы заключали, что, стало быть, в допетровской Руси оно существовало. С восстановлением в наши дни патриаршества на Руси необходимо восстановить уничтоженное ранее поименное поминовение восточных патриархов как знак или печать единения и общения православной Русской Церкви с Греко-восточной (Васильев). б) Посещающие св[ятые] места Востока русские паломники знают о существовании восточных патриархов и, возвращаясь на родину, желают поминать их, записывая в свои памянники и подавая последние для поминовения за службой. Поминовение имело бы большое значение и для самих восточных патриархов, управляемые которыми Церкви, по заявлению их самих (Григорий Антиохийский), чувствуют какую-то отчужденность и обособленность. Поминовение служило бы свидетельством общения Русской Церкви с Церквами востока, удовлетворяло бы простой народ, а с тем вместе служило бы отрадным впечатлением для самих представителей восточных православных Церквей (Артамонов). в) Другие указывали на то, что нет надобности наслоять наше богослужение, и без того весьма длительное, еще особым чином патриаршего поминовения, при том быть может прямой ущерб истовому выполнению, ныне не всегда совершаемому, уставных частей богослужения (прот[оиерей] Кудрявцев). г) Предлагали отложить обсуждение вопроса о поименном поминовении всех восточных патриархов до того момента, когда будут получены от них ответы на послание об избрании ныне Патриарха Русскою Церковью и станет известным отношение представителей восточных Церквей к этому пункту (прот[оиерей] Юницкий). д) Против высказанного положения, что поминовение патриархов будет наслоять богослужение, выражена была мысль, что это поминовение займет не более двух минут и что, не откладывая его, лучше подумать об устроении вопроса о чтении в церквах поминаний за живых и умерших, действительно и без нужды затягивающее наше богослужение. е) Указывали далее на то, что существуют другие автокефальные Православные Церкви, поминовение представителей которых также могло бы быть уместным. ж) Выражалась мысль (еп. Симон), что дело не во времени, тот или другой промежуток которого должно занять поминовение, а в самой идее вопроса. з) Говорили, что не следует обременять и без того обременяющееся длительными службами сельское духовенство.
После изложенного обмена мнений замещающим председателя поставлены были на голосование вопросы: 1) следует <ли> совершать поименное поминовение восточных патриархов за иерейским богослужением; 2) следует ли совершать за богослужением архиерейским и, наконец, 3) за патриаршим? В результате голосования вопрос о поминовении восточных патриархов был определен в следующих градациях: поминовение за богослужением иерейским было отвергнуто, за богослужением архиерейским оно было признано в том смысле, чтобы совершалось самим служащим епископом, и притом не поименное поминовение, а в общих выражениях; третий вопрос был разрешен в том смысле, что за патриаршим служением должно быть совершаемо поминовение поименное всех восточных патриархов и также самим Патриархом.
VI. При предложенном затем замещ[ающим] председателя епископом Симоном продолжении в настоящем собрании обсуждения вопроса о церковно-богослужебном языке возникли горячие прения — следует ли обсуждать выработанные Подотделом тезисы по сему предмету по существу или же перейти к голосованию их без предварительного нового обсуждения их по существу. Некоторые ораторы, ссылаясь на то, что в составе Отдела ныне находятся новые члены, достаточно не ознакомленные с работами Подотдела по сему вопросу, что вопрос о богослужебном языке является сам по себе вопросом чрезвычайной важности, что предположенные Подотделом тезисы составлены в такой форме, что не представляется возможным приступить к их непосредственному голосованию, делая лишь редакционные поправки, а не касаясь обсуждения их по существу, — настойчиво предлагали обсуждать вопрос о церковно-богослужебном языке по существу. Другие, напротив, утверждали, что вопрос о церковно-богослужебном языке разработан Подотделом с достаточною полнотою и обстоятельностью и что вторичное обсуждение его по существу не может внести ничего нового, что в предшествовавшем заседании обсуждение вопроса по существу было уже отвергнуто, — предлагали теперь же приступить к постатейному чтению тезисов и голосованию их, не допуская обсуждения их по существу, а делая лишь редакционные поправки их текста. При этом было высказано пожелание, чтобы желающие высказаться ораторы выступали, с разрешения председателя, по одному лишь разу и продолжительность их речей была ограничена временем от 3 до 5 минут. После этого замещающим председателя вновь было предложено голосование об обсуждении вопроса по существу, каковой вопрос голосованием отвергнут.
VII. После кратких замечаний замещ[ающего] председателя о том, чтобы не смущались предлагавшие обсуждение вопроса по существу отрицательным его решением ввиду того, что вопрос этот разрабатывался уже десятки лет, что он настойчиво выдвигается самою жизнью и требует безотлагательного решения, что обсуждение того или иного его решения будет иметь еще место на самых заседаниях Священного Собора, замещ[ающий] председателя приступил к постатейному чтению тезисов, выработанных Подотделом о церковно-богослужебном языке и голосованию их. При начавшемся голосовании п. 1 тезисов принят был без изменений в редакции Подотдела, именно в таком тексте: «Славянский язык в богослужении есть великое священное достояние нашей родной церковной старины, и потому он должен сохраняться и поддерживаться, как основной язык нашего богослужения.»
При чтении п. 2, который в тексте Подотдела был изложен и в такой редакции: «В целях приближения нашего церковного богослужения к пониманию простого народа признаются принципиально права русского и украинского языков для богослужебного употребления», возникли прения. Прежде всего предложено было из текста тезиса выпустить слово «принципиально» и слово «украинского» заменить выражением «общерусского и малороссийского» (Богданович), «права русского народа всех наречий их языка» (Малыгин). А. В. Васильев предложил исключить (с редакционной точки зрения) весь второй пункт, потому что о том же самом, о чем говорится в этом пункте, идет речь и в пунктах последующих — 3 и 4. Если же признано будет необходимым упомянутый пункт оставить, то слово «украинского» заменить словом «малорусского и белорусского» или же признать достаточным слово «русского». Но против этого замечания было сказано (проф[ессор] Карабинов), что термины «украинский и русский» языки сомнительны, их удобнее было бы заменить выражением «наречия» для богослужебного употребления, и второе замечание (Сапина) о том, что если допускается слово «малорусского», то возможно принять и слово «великорусского», и, наконец, третье (Богданович), допускающее выражение «общерусского и малороссийского языков». При голосовании второго пункта внесенное Васильевым предложение об исключении этого пункта было отвергнуто. Отвергнуты были также и поправки, внесенные в редакцию пункта теми же Васильевым, Малыгиным и Сапиным, и принята была лишь вторая поправка Богдановича. Таким образом, второй пункт тезисов был принят в такой редакции[2]: «В целях приближения нашего церковного богослужения к пониманию простого народа признаются права общерусского и малороссийского языков для богослужебного употребления».
Внесены были также поправки в п. 3 и последующие. В редакции Подотдела п. 3 читается так: «Немедленная и постепенная замена церковнославянского языка в богослужении русским или украинским неосуществима и нежелательна». Некоторые члены Отдела (диакон Ливай, Артамонов) предлагали опустить означенный пункт, а другие, наоборот, утверждали, что он должен сохранить свою силу (Васильев), причем замечали, что раз сказано в пункте, что замена языка неосуществима, то о желательности или нежелательности ее не может быть и речи. Голосованием (14 голосов против 12) постановлено: весь третий пункт оставить на своем месте, произведя в нем лишь редакционные поправки, а именно: замену слов «русским или украинским» словами «общерусским или малороссийским», и перестановкою слов «нежелательна и неосуществима» одного на место другого, а равно также замену слова «постепенная» словом «повсеместная», т[аким] о[бразом] в установленной редакции текст пункта читается так[3]: «Немедленная и повсеместная замена церковнославянского языка в богослужении общерусским или малороссийским нежелательна и неосуществима».
Текст пункта четвертого в редакции Подотдела читается так: «Частичное применение русского и украинского языков в богослужении (чтение слова Божия, отдельные песнопения и молитвы, замена отдельных слов и речей и т. п.) для достижения более вразумительного понимания богослужения при одобрении сего церковною властью допустимо и при известных условиях желательно». Некоторые ораторы, внося в этот текст поправки, находили, прежде всего, данный пункт противоречащим с пунктом третьим (Артамонов); другие (прот[оиерей] Альбицкий) не уясняли себе выражения «постепенная замена», относя его частию ко времени, а частию к самому составу церковно-богослужебного текста; третьи (Васильев) защищали пункт в редакции, выработанной Подотделом; четвертые предлагали выпустить в тексте пункта выражения «допустимо» и «при известных условиях» и выражение «частичное применение». После голосования поправок редакция пункта формулирована была так[4]: «Частичное применение общерусского и малороссийского языков в богослужении (чтение слова Божия, отдельные песнопения, молитвы, замена отдельных слов и речений и т. п.) для достижения более вразумительного понимания богослужения при одобрении сего церковною властью желательно и в настоящее время».
По п. 5, который в редакции Подотдела читается так: «Заявление какого-либо прихода о желании слушать богослужение на русском или украинском языках в меру возможности подлежит удовлетворению по одобрении перевода церковною властью», было высказано замечание, в котором выражалась мысль, что перевод может быть сделан частными лицами, а потому слова «по одобрении церковною властью» предлагалось опустить. Однако при голосовании означенные слова были сохранены в редакции текста и последняя была установлена в следующих выражениях[5]: «Заявление какого-либо прихода о желании слушать богослужение на общерусском или малороссийском языках в меру возможности подлежит удовлетворению по одобрении перевода церковною властью».
П. 6 составлен Подотделом в такой редакции: «Св. Евангелие в таких случаях читается на двух языках — славянском и русском (или украинском)».
При обсуждении изложенной редакции пункта сделаны были замечания о том, чтобы означенный пункт был присоединен к п. 5 (Новосельский); как должно поступать в тех нередких случаях, когда в состав прихода входят и русские, и малороссы, и молдаване (Черноуцан); высказывались также (Богданович) как за совершенное опущение означенного пункта, так и за сохранение его (о. Марин, Васильев и замещ[ающий] пред[седателя] епископ Симон). При голосовании постановлено сохранить пункт в редакции Подотдела, а именно в таком тексте[6]: «Св. Евангелие в таких случаях читается на двух языках, славянском и русском или малороссийском».
П. 7, по изложению редакции Подотдела, читается так: «Необходимо при высшем церковном управлении иметь особую комиссию, как для упрощения и исправления церковнославянского текста богослужебных книг, так и для перевода богослужения на русский или украинский языки». Ораторы (прот[оиерей] Синцов) предлагали упомянуть в пункте и об опытах переводов, представляемых частными лицами; прибавить к тексту редакции после слова «украинский» слова и «иные», употребляемые в Православной Русской Церкви языки (Васильев), и наконец, вставить в начале пункта слова «необходимо немедленно озаботиться». Согласно сделанным замечаниям означенный пункт по голосовании получил такую редакцию[7]: «Необходимо немедленно образовать при высшем церковном управления особую комиссию как для упрощения и исправления церковнославянского текста богослужебных книг, так и для перевода богослужения на общерусский или малороссийский и иные употребляемые в Православной Русской Церкви языки, причем комиссия должна принимать на рассмотрение как уже существующие опыты подобных переводов, так и вновь появляющихся».
Текст 8-го п[ункта] в редакции Подотдела такой: «Желательно издание богослужебных книг на двух параллельных языках — славянском и русском (или украинском), а также издание отдельных книжек с параллельными текстами, заключающих в себе церковно-богослужебные молитвословия». По изложенному пункту были сделаны замечания, по которым одни находили его излишним ввиду сказанного в п. 1, что основным церковно-богослужебным языком является язык славянский (Сапин); другие, наоборот, признавали крайнюю необходимость пункта ввиду трудности понимания текста наших церковно-богослужебных книг и не только одними лишь простолюдинами.
При голосовании текст редакции пункта был формулирован так[8]: «Высшее церковное управление неотлагательно должно озаботиться изданием богослужебных книг на параллельных языках — славянском, общерусском или малороссийском и иных, употребляемых в Православной Русской Церкви языках, а также изданием таковых же отдельных книжек с избранными церковно-богослужебными молитвословами и песнопениями».
Текст редакции 9-го п[ункта] Подотдела таков: «Желательно широкое ознакомление с церковнославянским языком богослужения как чрез изучение его в школах, так и путем разучивания церковных песнопений прихожанами для общего церковного пения». По изложенной редакции пункта были сделаны замечания о замене слова «желательно», о том, чтобы поставить данный пункт примечанием к предыдущему. Согласно этим замечаниям, установлена была следующая редакция пункта[9]: «Необходимо принять меры к широкому ознакомлению с церковнославянским языком богослужения, как чрез изучение в школах, так и путем разучивания церковных песнопений прихожанами для общего церковного пения».
Редакция п. 10, выработанная Подотделом, следующая: «Употребление церковно-народных гимнов на русском языке и на внебогослужебных собеседованиях по одобренным церковною властью сборниками признается полезным». К пункту были сделаны замечания о том, что у нас на западе это уже вошло в практику, что слово «полезными» следует заменить словом «допустимые», что в конце пункта следует прибавить слово «и желательным», что пункт следует отнести к п. 4, что следует поставить слова «гимнов и духовных стихов» и добавить слова «на русском и иных языках». При голосовании отвергнуты были предположения о присоединении п. 10 к 4-му, о включении слова «допустимо», и таким образом, текст пункта был установлен следующий[10]: «Употребление церковно-народных стихов, гимнов на русском и иных языках на внебогослужебных собеседованиях по одобренным церковною властью сборникам признается полезным и желательным».
Текст последнего 11-го пункта тезисов, выработанных Подотделом, следующий: «Издать русский перевод Библии с текстом 70 толковников. Перевод должен быть снабжен указанием разночтений текстов и переносных мест по русской Библии с еврейского языка». Отделом, ввиду заявления, что мысль о подобном издании разрабатывается в Отделе библейском, отвергнут и пункт исключен.
Отвергнуто было также и предложение члена Собора свящ[енника] Попова о составе и допущении к богослужебному употреблению новых песнопений.
IX. После установления вышеизложенной редакции тезисов о церковно-богослужебном языке Отделом постановлено было внести оные в доклад на рассмотрение Священного Собора, для чего докладчиком с выраженного им на то согласия избран член Собора А. В. Новосельск<ий>. Вместе с тем, Отделом постановлено просить замещающего председателя епископа Симона войти в переговорами с членами Отдела С. Г. Рункевичем по вопросу о принятии им на себя труда докладчика вместо отсутствующего на Соборе епископа Прокопия, по внесенному уже на Соборе докладу «Об учреждении Патриаршей палаты церковных искусств», ввиду сделанного делопроизводителем Отдела Н. Кедровым заявления, что означенный доклад подлежит рассмотрению в одно из ближайших заседаний Собора.
После просьбы, обращенной замещ[ающим] председателя епископом Симоном к проф[ссору] Карабинову о обещанном последним дополнении сообщения по вопросу о веществах для таинства Евхаристии, собрание было объявлено замещ[ающим] председателя закрытым в 2 ч[аса] 35 м[иинут] дня.
Замещающий председателя Симон, епископ Единоверческий Октенский
Секретарь
Делопроизводитель: Николай Кедров
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 283. Л. 594–599 об. Машинопись. Подлинник. Подписи — автографы. Пометы в тексте.
[1] Над словом надпись: «исключить».
[2] На левом поле указана цифра 2.
[3] На левом поле указана цифра 3.
[4] На левом поле указана цифра 4.
[5] На левом поле указана цифра 5.
[6] На левом поле указана цифра 6.
[7] На левом поле указана цифра 7.
[8] На левом поле указана цифра 8.
[9] На левом поле указана цифра 9.
[10] На левом поле указана цифра 10.