11 сентября 1917 г.
4-е заседание Отдела о правовом положении Церкви в государстве состоялось 11 сентября сего года, в комнате № 8 Епархиального дома, под председательством высокопреосвященнейшего Арсения, архиепископа Новгородского, в присутствии заместите<л>я председателя высокопреосвященнейшего Анастасия, архиепископа Кишиневского, и 49 членов Отдела, означенных в списке, при сем прилагаемом.
По прочтении протокола предшествующего заседания и утверждении его Отделом, председатель оглашает переданное Советом Собора заявление за подписью 39 членов Собора (арх[имандрит] Александр и др.) о необходимости обсудить, в порядке спешности, в общем собрании, какое отношение между Церковью и государством должны иметь в виду члены Собора при работе в Отделах, и предлагает членам Отдела высказаться по поводу этого заявления.
Епископ Анатолий, указав на то, что христианская религия, как религия большинства населения Русского государства, имеет право сам<а> квалифицировать свои отношения к государству, полагает, что ответ по вопросу об отношении Церкви к государству будет дан в той декларации, которую предполагаете выработать Отдел по данному вопросу.
Проф[ессор] В. З. Завитневич полагает, что Отдел по поставленному в заявлении вопросу может высказать только свои pia desideria: окончательно вопрос будет решаться Учредительным собранием.
Проф[ессор] С. Н. Булгаков указывает, что в данный момент Отдел наметил общие точки зрения на предмет, но эти точки зрения еще не зафиксированы. Лучше выступить на общем собрании после того, как будет выработан весь законопроект. Желающим же знать, в каком положении находится вопрос об отношении Церкви в государстве в Отделе, можно предложить ознакомиться с протоколами Отдела; будет служить в известной степени ответом на поставленный вопрос и предполагаемая декларация по этому вопросу.
А. А. Салов, присоединяясь к проф[ессору] Булгакову, считает чрезвычайно важным дополнить формулу перехода к попунктному рассмотрению законопроекта указанием на то, что Церковь должна принять активное участие в строительстве государства; способ и формы участия должны быть обсуждены в данном Отделе.
Проф[ессор] П. А. Прокошев убежден, что работа в других Отделах невозможна, пока они не получат ответ на вопрос, поставленный в заявлении. Почти нет Отдела, предмет занятий которого самым тесным образом не соприкасался бы с вопросом о том, какое положение Церковь займет в государстве. А ответ на этот вопрос возможен. Можно уже теперь сказать, что Церковь, с точки зрения Отдела, не может быть отделена от государства, что в сфере внутренних отношений она должна пользоваться полной автономией, роль органа государственной власти должна быть ограничена наблюдением за закономерностью. Если это будет сообщено другим Отделам, работа Отделов пойдет гораздо успешнее.
Проф[ессор] Ф. И. Мищенко указывает на то, что Отдел пришел пока только к одному, чисто отрицательному решению: он принял постановление о неотделении Церкви от государства; в положительном же смысле пока ничего не сделано.
А. В. Васильев находит, что из протоколов заседаний Отдела могут быть извлечены такие положения, как положение о неотделении Церкви от государства, о необходимости для государства оказывать Церкви материальную поддержку. Эти положения можно теперь же проголосовать и сообщить Отделам.
Свящ[енник] М. Ф. Околович предлагает ознакомить общее собрание членов с точкой зрения Отдела на данный вопрос, без обсуждения этого вопроса в собрании.
Проф[ессор] Н. Н. Фиолетов полагает, что про[то]колы заседаний Отдела, представляющие ряд отдельных мнений, — материал, не оформленный юридически, — не могут служить источником осведомления других Отделов. Поэтому нужно сначала установить основные положения законопроекта и потом уже сообщать их Отделам.
Проф[ессор] И. П. Соколов высказывается против отсрочки ответа по оглашенному в заявлении 39 членов вопросу, так как и после выработки декларации по вопросу об отношении Церкви к государству и составления доклада фактическая вероятность отделения Церкви от государства останется столь же неясною, как и сейчас; а между тем, для работы Отделов важно было бы условиться, какое разрешение вопроса об отношении Церкви к государству следует иметь в виду. Поэтому запрос архимандрита Александра следовало бы предложить на рассмотрение Собора теперь же.
С. Н. Розанов, ссылаясь на 81-ю статью Устава Собора, находит, что, так как в данном случае лицо, подписавшее первым заявление и способное дать разъяснение по нему, отсутствует, то Отдел не может и обсуждать этого заявления.
Епископ Анатолий, обращая внимание на 88-ю статью Устава Собора, предлагает устроить в семинарском зале соединенное заседание Отделов, на котором может быть сделан краткий доклад о ходе работ в Отделе для всех желающих ознакомиться с этим ходом.
П. И. Астров полагает, что предлагаемое епископом Анатолием объединенное заседание Отделов никакого руководящего указания для членов Отдела не может дать. Запрос имеет целью предузнать голос по вопросу об отношении к государству всей Православной Русской Церкви. Церковь же может высказать свой голос только тогда, когда этот вопрос будет вынесен на общее собрание заседаний: только решение этого заседания будет решением всей Церкви.
Н. Ф. Миклашевский присоединяется к мнению предшествующего оратора.
Того же мнения и Т. Г. Суринов, который настаивает на том, чтобы возможно скорее внесены были на общее собрание хотя бы основные положения по рассм<а>триваемому вопросу — о неотделении Церкви от государства, о внутреннем самоопределении Церкви, о том, что государственная власть в отношении к Церкви должна ограничиться наблюдением за закономерностью. Если Собор примет эти положения, то работа всех других Отделов пойдет успешнее. Постановление Собора будет иметь значение и для Учредительного собрания, которое не может не считаться с постановлением Собора.
Председатель указывает на то, что внесение вопроса об отношении Церкви к государству в общее собрание до окончательного разрешения его в Отделе поведет только к тому, что прения по этому вопросу из Отдела будут перенесены в общее собрание.
Член Государственной думы М. И. Арефьев предлагает перейти к рассмотрению отдельных пунктов законопроекта, полагая, что если некоторые Отделы не могут вести своих работ до выяснения вопроса об отношении Церкви к государству, то эти Отделы временно могут прервать свои занятия.
Ф. Г. Гаврилов предлагает перейти к постатейному чтению.
Председатель, резюмируя прения, говорит, что, с одной стороны, несомненно, Отделу следует поспешить с выработкой законопроекта об отношении Церкви к государству, с другой же, пока этот законопроект не закончен рассмотрением, невозможно выносить вопросы, связанные с ним, на общее собрание. Поэтому можно сказать только одно, что Отдел в данный момент затрудняется дать на поставленный в заявлении 39 членов Собора вопрос определенный ответ, так как этот вопрос в самом Отделе находится еще в процессе обсуждения; вместе с тем, Отдел может указать, что в нем предрешены вопросы о неотделении Церкви от государства и о внутреннем самоопределении Церкви.
Резюме председателя не встречает возражений, и Отдел переходит к обсуждению 2-го пункта законопроекта о правовом положении Церкви в России.
2-й п. законопроекта гласит: «Православная Церковь в России в делах своего устройства, законодательства, управления, суда, учения веры и нравственности, богослужения, внутренней церковной дисциплины и внешних сношений с другими Церквами независима от государственной власти (автономна)».
Ф. Г. Гаврилов предлагает обратиться к рассмотрению этого пункта после того, как будут установлены последующие пункты законопроекта.
Епископ Анатолий вносит следующую поправку: после слов «с другими Церквами» следует добавить «внутри и вне государства».
А. В. Васильев настаивает на исключении слова «автономна», во-первых, потому, что это слово иностранное, а во-вторых, потому, что оно содержит ограничительный смысл и стоит в противоречии с понятием «независимости» Церкви.
Проф[ессор] Ф. И. Мищенко, отвечая епископу Анатолию и А. В. Васильеву, разъясняет, что если в этом пункте идет речь о сношении с другими Церквами, то имеются в виду Церкви автокефальные. Что же касается слова «автономна», то оно введено с целью пояснить, что независимость Церкви в известной области мыслится не как абсолютная независимость, а как независимость в объеме автономии.
Проф[ессор] Н. Н. Фиолетов возражает против введения в законопроекте понятия «автономии» без точного указания границ применения этого понятия. Вообще законопроект страдает отсутствием разграничения трех видов права. К церковному праву, взятому во всем его объеме, слово «автономия» неприложимо. Автономия предполагает делегацию со стороны государства, между тем есть область церковного права, где нет надобности даже в рецензии со стороны государства.
П. И. Астров предлагает слова «в учении веры» и т. д. поставить прежде слов «в делах своего устройства» и т. д., причем весь пункт будет иметь такую редакцию: «Православная Церковь в России в учении веры и нравственности, богослужени<и>, внутренней церковной дисциплин<е> и внешних сношениях с другими Церквами независима от государственной власти, а в делах своего устройства, законодательства, управления и суда пользуется правом самоуправления».
Проф[ессор] С. Н. Булгаков в общем соглашался с редакцией пункта П. И. Астрова, предлагает только слова «внешних сношений с другими Церквами» поставить после слова «суда» и после слова «пользуется» добавить «на основании канонов» или, точнее, «на основании догматико-канонических начал». Тогда весь пункт может быть представлен в таком виде: «Православная Церковь в России в учении веры и нравственности, богослужении и внутренней церковной дисциплине независим<а> от государственной власти, а в делах церковного законодательства, управления, суда и сношений с другими автокефальными Церквами, руководясь своими догматико-каноническими началами, пользуется правом самоуправления». В этой редакции «сношения с другими Церквами» отнесены в область дел самоуправления Церкви, потому что внешние сношения с другими Церквами не могут быть независимы от государства; здесь можно указать только на необходимость для государства считаться с предписаниями церковных канонов.
А. В. Васильев, настаивая на исключении слова «автономна», а также указывая, что Русская Церковь должна быть независима от государства и в сношениях с другими Церквами, полагает, что нужно или принять этот пункт в редакции законопроекта, с исключением слова «автономна», или сократить его, при этом в сокращенном виде он мог бы быть редактирован так: «Православная Церковь в своем устроении и жизни самоопределяется в согласии с догматами и канонами не зависимо от государственной власти».
За сокращение пункта высказывается и Г. И. Булгаков. Пункт должен служить выражением той мысли, что государство предоставляет Церкви жить по своему церковно-каноническому кодексу.
Проф[ессор] П. А. Прокошев, присоединяясь к проф[ессору] Фиолетову, находит, что весь законопроект носит характер с<п>ешного наброска и нуждается в полной переработке. Главный недостаток его — это отсутствие разграничения трех по существу совершенно различных групп дел: а) есть область дел, в которой государство вполне правомочно; в этой области Церковь может только так или иначе воздействовать на государство; б) в другой области Церковь и государство должны идти рука об руку; в этой области Церковь может требовать, чтобы государство стояло на канонической почве; наконец, в) есть такая область, в которой Церковь безусловно не зависит от государства. Когда будут установлены основные принципы законопроекта, внимание должно быть обращено на то, чтобы все §§ законопроекта представляли собой логическое раскрытие этих принципов, были бы расположены с точки зрения этих принципов. В этом случае не имели бы место те несообразности, которые мы встречаем в данном законопроекте, когда, напр[имер], после пункта о двунадесятых и воскресных праздниках почему-то следует пункт о главе Русского государства и министре исповеданий.
Проф[ессор] П. Д. Лапин говорит, что следует разграничивать две области дел — дела чисто духовные и дела смешанного характера; в первом случае Церковь должна быть независима от государства, во втором — действовать с ним в согласии. Исходя из этого, можно так редактировать 2-й п.: «Православная Церковь в делах чисто духовных независима от государства, а в делах внешнего характера действует в согласии с государством».
Свящ[енник] М. Ф. Околович не удовлетворяется редакцией пункта законопроекта. Так, понятие «законодательство» — понятие слишком широкое, и его лучше опустить, понятие «устройство» — очень неопределенное понятие. В редакции должна быть полная точность.
Проф[ессор] Ф. И. Мищенко разъясняет, что «законодательство», вопреки мнению свящ[енника] Околовича, не может включить в себя законодательство, касающееся учения Церкви, и вообще понятия «церковного законодательства» и «учени<я> веры» — суть два различных понятия.
Ф. Г. Гаврилов полагает, что удобнее всего было бы разделить этот пункт на два пункта; в одном указать, в каких случаях Церковь автономна; в другом — в каких случаях она независима.
Дальнейшие прения сосредоточиваются вокруг трех положений: а) следует ли Церковь признавать независимою от государства в сношениях с другими Церквами; б) нужно ли вводить в пункт, там, где речь идет о самоуправлении Церкви, дополнение «на основании канонов» или «на основании догматико-канонических начал»; и в) какое понятие следует удержать в редакции пункта — понятие ли самоуправления, или понятие самоопределения.
а) По первому положению князь Г. Н. Трубецкой, разъясняет, что трудно говорить о полной независимости Церкви от государства в деле сношения с другими Церквами. Церковные интересы и политические интересы нередко бывают так тесно переплетены, что их невозможно разграничить. Чтобы убедиться в этом, следует только обратить внимание на положение дела в Сербии, Болгарии или на Афоне.
Эту точку зрения поддерживают Ф. Г. Гаврилов, проф[ессор] С. Н. Булгаков и др.
За независимость Церкви и в этом случае высказываются А. В. Васильев, епископ Анатолий, проф[ессор] П. Жукович.
Проф[ессор] Жукович обращает внимание на то, что Римско-Католической Церкви в России, по выработанному особою комиссиею Временного правительства законопроекту, предоставляется право непосредственных, без всякого правительственного контроля и даже осведомления, сношений с папским престолом и всеми высшими римско-католическими церковными учреждениями. Он находит, что Русская Православная Церковь тем более не должна быть стесняема государственной властью в своих сношениях с другими автокефальными Церквами.
Архиепископ Евдоким рядом примеров доказывает, как нередко сложны бывают отношения одной Церкви к другой. Он обращает внимание на особую важность этого вопроса и на необходимость самого серьезного отношения к нему.
б) За введение слов «на основании канонов» говорят проф[ессор] С. Н. Булгаков, ген[ерал] Артамонов, архиеп[ископ] Евлогий и А. В. Васильев.
Против этих слов — проф[ессор] Ф. <И>. Мищенко, П. И. Астров, при этом проф[ессор] Мищенко поясняет, что введение этого понятия не гарантирует Церковь от вмешательства государства, а затем, не следует опускать из виду, что напоминание об устроении церковной жизни на основе канонов имеет свою обязательную силу только для Церкви, которая и без этого строит свою жизнь на канонах, а не для государства, к которому мы направляем свой законопроект.
в) По вопросу о том, какое понятие — «самоуправление» или «самоопределение» — наиболее точно выражает мысль о наибольшей независимости Церкви от государства, говорит проф[ессор] А. Ф. Одарченко. Он говорит, что понятие «автономии» или «самоуправления» совершенно неприложимо к области церковного права, так как это понятие предполагает понятие делегации со стороны государства, и настаивает на исключении этого понятия из законопроекта. Понятие «самоуправления» должно быть заменено понятием «самоопределения».
Понятие «самоопределение» поддерживают кн[язь] Г. Н. Трубецкой, А. В. Васильев.
П. И. Астров защищает термин «самоуправления» и находит вполне уместным ввести его в данный пункт законопроекта.
Ввиду того, что прения не привели к какому-либо определенному результату, член Государственной думы М. И. Арефьев, находя, что редакция 2-го пункта законопроекта действительно носит неопределенный характер, предлагает избрать комиссию, которой и поручить редактирование этого пункта.
Предложение об учреждении комиссии поддерживается кн[язем] Г. Н. Трубецким, свящ[енником] Околовичем.
Проф[ессор] С. Н. Булгаков предлагает, прежде чем направлять этот пункт в комиссию для редакции, проголосовать его в редакции с поправками проф[ессора] Булгакова и П. И. Астрова, не предрешая пока вопроса о том, какое понятие — «самоуправления» или «самоопределения» — должно быть признано наиболее точным.
Председатель ставит на голосование пункт с внесенными в него проф[ессором] С. Н. Булгаковым и П. И. Астровым поправками, и пункт по существу большинством голосов принимается.
После сего намечается комиссия из трех лиц — П. И. Астрова, проф[ессора] А. Ф. Одарченко и проф[ессора] П. Д. Лапин, которая обязуется к следующему заседанию представить окончательную редакцию 2-го пункта.
Заседание закрывается в 2 1/2 часа дня. Следующее назначается 14 сентября, в 6 часов вечера.
Председатель Отдела Архиепископ Арсений
Делопроизводитель Петр Минин
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 277. Л. 18–23 об. Машинопись. Подлинник. Рукописные вставки и исправления. Подписи — автографы.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 590. Л. 12–17 об. Машинопись. Копия. Рукописные вставки и исправления. Подпись П. М. Минина — автограф.