11 (24) июля 1918 г.
32-е заседание Отдела о духовных академиях состоялось 11 (24) июля 1918 года в Скорбященском монастыре под председательством под председательством проф[ессора] И. В. Попова, в присутствии членов Отдела: епископа Анатолия, ректора Казанской духовной академии, проф[ессоров]: архимандрита Илариона, архимандрита Гурия, прот[оиерея] Д. В. Рождественского, прот[оиерея] Н. Н. Писарева, В. А. Керенского, И. П. Соколова, И. М. Громогласова, Ф. М. Россейкина, С. С. Глаголева, А. И. Бриллиантова и прот[оиерея] К. М. Аггеева. Началось заседание в 6 ч[асов] 20 м[инут] вечера.
I. Оглашаются протоколы двух предшествующих заседаний Отдела (20 июня (3 июля) и 26 июня (7 июля) 1918 г.).
II. Оглашается сообщение Канцелярии Собора о включении в состав членов Отдела прот[оиерея] К. М. Аггеева.
III. Председательствующий предлагает обсудить вопрос о способе дальнейшего рассмотрения проекта: нужно ли сначала обсуждать частности проекта и потом суммировать суждения или сразу дать принципиальное заключение по содержанию проекта и потом, в зависимости от того или иного характера этого заключения, или постатейно рассматривать проект, или прекратить его обсуждение.
После обмена мнений ПОСТАНОВЛЕНО: перейти к постатейному обсуждению проекта.
IV. Председательствующий оглашает по разделам общие положения проекта и предлагает членам Отдела высказать по ним свои суждения.
V. Первый раздел, в котором уясняются общие основания учреждения высшей церковно-богословской школы, возражений не встречает.
VI. Во втором разделе живой обмен мнений вызывают два положения: 1) о желательности образования разнотипных академий, 2) указание проекта, что существующие академии не осуществляют строго определенных задач.
1) С. С. Глаголев говорит, что
желательность образования разнотипных высших церковно-богословских школ
оправдывается аналогией с светскими высшими учебными заведениями. Так, наряду с
историко-филологическим факультетом существует историко-филологический институт, в коем лица, получившие высшее
образование, приобретают теоретические и, главным образом, практические знания
в педагогической области. Таким образом, одно высшее учебное заведение как бы
пополняет другое.
А. И. Бриллиантов говорит, что если пользоваться этой аналогией, то школе проекта нужно усвоить название «институт» и дать ей отличную по учебной и воспитательной стороне от академий организацию.
Епископ Анатолий, указывая, что в настоящее время существующие академии значительно отличаются друг от друга по бытовым условиям, находит, что можно допустить отличие и в методах преподавания. С научной точки зрения разнообразие в методологическом отношении даже желательно, но необходимо, чтобы методы были чисто научные.
2) И. М. Громогласов говорит, что проект, указывающий недостаток существующих академий в том, что они не преследуют строго определенных задач, сам не указывает определенных задач, которые должна выполнить проектируемая школа. Если отсутствие определенности — дефект существующих академий, то его не лишена и новая школа. Кроме того, И. М. Громогласов не соглашается с тем положением, что однотипность существующих академий является дефектом. По его мнению, в данное время распыление ученых и учебных сил Церкви, отвлечение их от прямых задач неудобно.
И. В. Попов указывает, что при той организации учебной и воспитательной стороны, какая предполагается в проекте, качественного отличия новой школы от академий не будет. Разница может быть только в составе учащихся. Но и эта сторона в проекте не выдержана. Есть указания, что не только учащиеся, но и преподаватели могут быть светские. Большой смысл имела бы такая школа, которая, не отличаясь по содержанию преподаваемых в ней наук от существующих академий, отличалась бы по крайней мере составом слушателей, связанных единством дисциплины и единством цели: это может быть тогда, когда все ученики и учителя школы будут монахи.
VII. Председательствующий оглашает 3-й и 4-й разделы первой части проекта (о задачах и целях школы и о необходимости организации ученого иночества).
И. М. Громогласов высказывает недоумение по поводу слов «ученое иночество». Есть ученые иноки, но ученого иночества как учреждения нет. Оно будет тогда, когда будет устав такого иночества, в коем будет указано, как совместить служение наук с монашескими подвигами. По мнению И. М. Громогласова, это вообще невозможно. Иночество не оставляет времени для научных занятий.
И. В. Попов говорит, что занятие наукой по существу не противоречит монашеской дисциплине. На Западе есть монастыри, где послушанием для монахов является научный труд.
Епископ Анатолий, на основании личного опыта, говорит, что на практике соединение научных занятий с иноческими подвигами невозможно. Научные работы будут препятствовать точному выполнению иноческих обетов или наоборот. Ученое иночество может быть признано только как бытовое явление.
Архимандрит Гурий говорит, что при существующем в настоящее время в монастырях обычае нести послушание по очереди, у монахов будет оставаться много времени для научных занятий.
В. А. Керенский указывает, что в Римской Церкви ученых иноков не связывают службой. Об известном церковном историке Лянгене сообщили, что ему, носившему сан диакона в Римской Церкви, пришлось служить всего два раза.
И. В. Попов ссылается на слова Пальмиери, который говорил, что он на церковную службу уделял не более часа.
И. М. Громогласов говорит, что академия, где профессора будут и монашествующие, и не монашествующие, ученого монашества не даст. Ученые монахи будут, но они не будут обязаны академии.
VIII. Председательствующий оглашает раздел VI общей части проекта (определение Высшей церковно-богословской школы).
А. И. Бриллиантов говорит, что относительно цели все можно одобрить, но совершенно не раскрыт вопрос о средствах осуществления этой цели.
И. В. Попов просит архимандрита Гурия разъяснить, почему в определении употреблены два по существу однозначущих слова: «на строго церковном святоотеческом принципе».
Архимандрит Гурий говорит, что одно из этих слов может быть выпущено.
Епископ Анатолий находит недостаток определения в том, что оно ставит практические задачи в чисто научной области. По мнению епископа Анатолия, практические задачи осуществляются скорее тогда, когда на первом месте стоят задачи чисто научные. Эту мысль можно уяснить следующей аналогией. Ученые исследователи в области химии, не преследуя практических задач, сделали больше открытий, имеющих практическое значение, чем алхимики, старающиеся сразу отыскать золото, жизненный эликсир и под. Еще пример: В. В. Болотов занимался ориентализмом, не имея в виду практических целей, но эти знания имели практическое значение в деле присоединения несториан. Если же будут преследоваться прямо практические задачи, то может получиться узость научного кругозора.
IX. Председательствующий предлагает перейти к рассмотрению 2-й части проекта: о предметах преподавания, количестве кафедр и лекций, и оглашает 1-й раздел: о преподавании Священного Писания.
С. С. Глаголев и И. В. Попов указывают, что урочная система, которую предполагается ввести в школе в отношении практических занятий, предполагается и новым академическим уставом.
Архимандрит Гурий говорит, что урочная система в новой школе вводится главным образом в целях побуждения студентов к точному усвоению текста Библии.
И. В. Попов указывает, что в академическом уставе заучивания текста не предусмотрено. В этом отличие устава от проекта, что и надо было отметить в тексте проекта.
В. А. Керенский дает справку о постановке преподавания Священного Писания в высших богословских школах на Западе. Там профессор для практических занятий берет одну или несколько глав и в течение целого учебного года подвергает их тщательному исследованию в присутствии студентов. Заучивание текста не входит в систему преподавания Священного Писания на Западе.
Епископ Анатолий говорит, что составители проекта вряд ли имели в виду начетничество. Наверно, они хотели исправить недостатки старой академии — отсутствие у студентов знакомства с целым курсом науки. Но эта задача уже предусмотрена новым академическим уставом, коим предполагается, что на экзамен студенты будут готовить полный курс.
Прот[оиерей] Д. В. Рождественский, останавливая внимание собрания на том, что в проекте предполагается преподавание Священного Писания Ветхого Завета соединить с преподаванием основ библейской археологии и еврейского языка, находит такое соединение неудобным. Оно невольно поведет к тому, что все внимание преподавателя будет сосредоточиваться на Священном Писании, еврейский же язык останется в стороне, что, как показывает практика, поведет к плохим результатам. Если составители проекта желают, чтобы слушатели их школы знали еврейский язык, они должны выделить его в особую кафедру с отдельным преподаванием. Если же это окажется невозможным, то тогда лучше об еврейском языке не упоминать вовсе.
Архимандрит Гурий говорит, что выделение еврейского языка в особую кафедру со стороны составителей проекта препятствий не встретит.
X. Оглашается 2-й раздел II части (о преподавании патрологии).
Проф[ессор] И. В. Попов говорит, что существуют два способа изучения патрологии. Первый — когда учение святых отцов рассматривается в исторической перспективе; при таком способе изучения отмечаются различия в учении святых отцов, но остается в тени то, что есть общего в их учении. Второй — когда отмечается то, в чем согласны святые отцы как хранители церковного предания (патристика); в таком случае получается система святоотеческого учения, но зато трудно бывает уловить особенности воззрений того или иного св. отца. В проектируемой школе, где преподавание систематических наук сильно понижено, преподавание патрологии должно вестись по второму методу. Кроме того, по той же причине необходимо ввести преподавание византийской литературы. Обо всем этом должно быть сделано указание в проекте.
XI. Оглашается 3-й раздел II части проекта (о преподавании догматического и нравственного богословия, под общим названием «систематического богословия»).
По содержанию этого раздела, а также отчасти и по общим положениям проекта, говорит С. С. Глаголев:
«Существенная задача духовных академий состоит в том, чтобы выпускать из своих стен богословов с непоколебимыми прочными православными убеждениями. В проекте монашеской академии чувствуется как будто обвинение, что эта задача неудовлетворительно или не вполне удовлетворительно выполняется академиями. Существенно важною задачей академий является возбуждать в своих воспитанниках любовь к пастырству и охоту служить на пастырском поприще. На дело выполнения академиями этой задачи монашеский проект смотрит, по-видимому, с большею грустью. Иерархи и пастыри Русской Церкви с академическим образованием, в том числе и авторы проекта, опровергают это обвинение. И оно падает безусловно, если принять во внимание, что иерархи и пастыри, не получившие непосредственно академического образования, получили богословское образование у питомцев духовных академий и из книг, написанных ими.
Но за всем тем устроить школу еще лучше, чем нынешние академии, обещающую выполнять существенные задачи академии, весьма желательно. Очевидно, для лучшего выполнения задачи нужны новые средства, но к удивлению в проекте новой академии этих средств не указывается. Мало этого. В учебном плане академии есть нечто возбуждающее сомнения относительно того, чтобы богословы из нее выходили более православными, чем из существующих академий. Чтобы быть непоколебимо православным богословом, во всяком случае должно основательно знать православное богословие. Но изучению богословской системы в проекте отведено очень мало места и в то же время на систематическое богословие возложено очень много задач. Можно с уверенностью сказать, что в намеченное число часов не может быть даже раскрыто и выяснено православно-христианское вероучение и не может быть речи о разъяснении хотя бы важнейших недоумений, вызываемых у многих вероучением. Мысль, что широкое изучение Библии и патрологии возместит недостаток собственно богословского обучения, ошибочна. Нужный материал из Библии и св. отцов должен извлечь и систематизировать богослов, но этот материал экзегетом и патрологом трактуется с иных точек зрения и во имя иных запросов. Православный богослов должен каждому дать обоснованное исповедание своей веры. Гомеопатическое богословие монашеской академии иного ему дать не может.
XII. Оглашается 4-й раздел II части проекта (о преподавании церковной истории).
А. И. Бриллиантов говорит, что при отсутствии групп двух кафедр для преподавания церковной истории недостаточно; по новому академическому Уставу их предполагается около шести.
И. В. Попов находит, что те части проекта, которые трактуют о преподавании систематического богословия и церковной истории, не соответствуют понятию о церковно-богословской школе как ученом учреждении и вряд ли будут достигать практической цели, которую так усиленно преследует проект.
XIII. Оглашаются 5, 6, 7, 8 и 9 разделы II части проекта (о преподавании церковного права, литургики, церковной археологии с историей христианского искусства, пастырского богословия с гомилетикой, агиологии и аскетики).
Из положений, заключающихся в этих разделах, замечания вызывают только два: о преподавании церковного права и литургики.
Проф[ессор] И. М. Громогласов, указывая, что проект преследует цель наилучшего усвоения церковных канонов и их точного православного смысла, находит, что при 6 лекционных часах, которые отведены в проекте для преподавания церковного права, достичь этой цели невозможно.
Проф[ессор] И. В. Попов находит, что для изучения истории христианского богослужения и происхождения богослужебных чинов, вместе с изъяснением их символического смысла и изучением церковного устава, пяти лекционных часов, предложенных в проекте, недостаточно.
XIV. Дальнейшее обсуждение проекта откладывается до следующего заседания.
XV. Преосвященный Анатолий сообщает, что в Совещании Епископов 8 (21) июля было заслушано заявление о необходимости обсудить в спешном порядке вопрос о содержании духовных академий и что Академическому отделу в ближайшем будущем придется заняться разрешением этого вопроса.
XVI. Прот[оиерей] К. М. Аггеев предлагает поставить вопрос о содержании академий на повестку одного из ближайших заседаний Отдела.
XVII. Заседание закрывается в 9 часов вечера.
Председательствующий Проф[ессор] И. Попов
Делопроизводитель Н. Соловьев
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 380. Л. 116–120 об. Машинопись. Подлинник. Подписи — автографы.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 599. Л. 24–33. Машинопись. Копия. Подписи отсутствуют.