7 августа 1918 г.
Заседание происходило в зале Скорбященской гимназии под председательством высокопреосвященного Митрофана, архиепископа Астраханского и было открыто им в 6 час[ов] 30 мин[ут] вечера.
Лист с собственноручными подписями присутствующих при сем прилагается.
В заседании продолжалось обсуждение вопроса об устройстве высшего церковного управления на Украине.
По означенному вопросу высказалась следующие ораторы.
Протоиерей Юницкий. Скорейшее решение вопроса об Украинской Церкви есть ключ к разрешению вопроса о Церкви малороссийской в Закавказье. Рада Закавказская имеет сношение с Радой малороссийской и также мечтает о автономии. Экзарх Кирион давал иногда малороссам право совершать богослужение на родном языке. Дарование автономии, может быть, привлечет и Церковь Грузинскую. Поэтому надо скорее создать особый Украинский округ для Малороссийских Церквей с подчинением Всероссийскому Патриарху.
Л. К. Артамонов поддерживал мысль о необходимости утвердить постановления Украинского Собора, чтобы объединить Церковь около Патриарха. Постановления Собора дышат спокойствием. Можно утвердить их почти полностью за исключением § 4 и 15, где говорится об отношении Церкви к государству. Утвердить же эти постановления должен не Патриарх, а Собор, потому что едва ли кто осмелится идти против Всероссийского Собора. На бумагу же правительства надо дать вежливый, но отрицательный ответ.
Проф[ессор] П. Д. Лапин. Стремление к централизации в Церкви начинается очень рано, это заметно в правилах 2-го и 4-го Вселенских Соборов. К этому времени образовались диоцезы, и на Соборах этих диоцезов (или патриархатов) решались вопросы, касавшиеся этих патриархатов. Но вместе с тем Вселенский Собор (например, 2-й) давал известную автономию и местным Церквам. Это подтверждается и правилами 6-го и 7-го Вселенских Соборов. Конечно, эти принципы в высшей степени целесообразны, но, к сожалению, после эпохи Вселенских Соборов, принцип этот стал падать, Областные Соборы не собирались, а заменялась Синодами.
Вместе с тем стала падать и централизация в Церкви. Те или другие народы стали требовать себе независимости (в XIX в.) и образовались мелкие Восточные Церкви. Вместе с этим стала падать и жизнь церковная. Проф[ессор] Курганов в своем исследовании о Румынской Церкви ярко отмечает то печальное явление, когда те или другие народности требовали независимости своей Церкви. И вот, благодаря этому дроблению, Восточная Церковь обессилила, так как сила только в единении. В свою очередь эти мелкие Церкви потеряли свою силу и подпали или турецкому или вообще светскому правительству. При возникновении и у нас вопроса о независимости той или другой части нашей Церкви надо иметь в виду как канонические принципы, так и вековой опыт Церквей Востока. Переходя теперь к проекту Украйны, необходимо отметить, что там ни слова не говорится о Священном Всероссийском Синоде или Высшем Церковном Совете, не говорится о подчинении даже Всероссийскому Собору и т. п. Имея же в виду вековую история Украйны, не следует давать подобную автономию Украинской Церкви. Восточная Византийская Церковь не раз давала независимость той или другой Церкви известной народности (например, Карловицкой, Румынской, Сербской). Но там были другие принципы. На Украине же живет не другой, а наш же русский народ, говорящий на нашем языке и на нашем же славянском языке совершающий богослужение. Если Украйна, по-видимому, образует отдельное государство, то таких государств теперь может образоваться много. Да если это и случится, то все же надо подождать. И Восточная Церковь давала автономию не сразу, а через много лет после выделения их в особые государства. Если указывают на трудность сношений для Украинской Церкви, то за последнее время довольно исправно поступают в Священный Синод бумаги от Украинской Церкви (так например, недавно в Синоде получена бумага от Киевской академии о производстве некоторых профессоров из экстраординарных в ординарные и т. п.).
Имея в виду все сказанное выше, Украинской Церкви можно бы дать не полную автономию, а полузависимое положение в делах церковных.
Проф[ессор] С. А. Котляревский поддерживает Л. К. Артамонова и указывает, что аналогия проф[ессора] Лапина не убедительна. Мы и хотим избежать тех печальных последствий, какие случились на Балканах. Далее, как понимать термин «полунезависимость»? Если бы греческая Константинопольская Церковь встала на другой путь, то вероятно не было бы болгарской схизмы. Вот и надо встать на путь, на который встала Церковь Украинская. В первых §§ Украинского положения Патриарх является главою и всех украинских Церквей — с функциями административными и судебными. И никакой важный факт в жизни Украинской Церкви не может быть без благословения Патриарха. Далее, всем проектом, видимо, предполагается, что представители Украинской Церкви будут и на Всероссийских Поместных Соборах. Никакой опасности для Церкви в этой автономии Украйны нет. На самом деле — не удобнее ли решать такие вопросы, как о профессорах академии на месте, чем в Москве? Наконец, подписи самих епископов свидетельствуют, что с этим проектом согласны были люди, которых никак нельзя подозревать в самостийности, например, митрополит Антоний, архиепископ Евлогий, епископ Никодим и т. п. Подписи этих лиц показывают, что такая автономия на Украйне является чем-то жизненно необходимым. Единственно 1-й раздел возбуждает некоторые сомнения об отношении между Церковью и государственной властью. Самым же убедительным доказательством для нас должны быть имена подписавшихся епископов.
Высокопреосвященный председатель счел долгом внести некоторую поправку. По сообщениям преосвященного Никодима, авторами проекта явились профессора Титов и Гроссу. Владыка Антоний застал уже проект готовым. Правда, он его подписал, но деятельного какого-либо участия в составлении его и автономии Украинской Церкви он не принимал.
Епископ Симон смущается временными правилами, тогда как окончательная будущая картина скрывается от нас и Украинским Собором и украинским правительством. Поэтому мы должны быть очень осмотрительны к этому проекту, а не утверждать его так просто, как некоторые предлагают. Далее, нельзя согласиться вполне с проф[ессором] Лапиным. Областная жизнь Церкви стала замирать. Но почему? Потому что императоры, стремясь к централизации, заставляли подчиняться и молчать, что и вызывало остальные стремления в подвластных Церквах. Но если на Востоке хранили централизацию императоры, то какая власть заставит молчать и подчиняться Малороссийскую Церковь? Я бы предложил третий способ. Выделить три южные округа: Харьковский, Киевский и Одесский. И дать им право составлять свой Собор под председательством митрополита Киевского. На этих Соборах они могут производить суд над епископами и т. п. функции. Конечно, тогда потребуется при Киевском митрополите особое хозяйственное и может быть другие управления. Но эти органы правления при митрополите Киевском должны быть в подчинении общероссийскому органу церковной власти. Вот такие права должны мы дать Украйне не временно, а навсегда, и не по требованию их, а по любви.
Князь Васильчиков. Для меня домогательства украинского правительства ясны, и понятно, почему оно упирает на временность этих правил. Собор же, очевидно, исходит из других соображений. Стремление к единению с Россией на Украйне не растет. Если мы утвердим эти временные правила, то что мешает будущему Собору на Украйне изменить или даже совсем отменить эти правила. Поэтому мы никак не можем оставить пустое место и ничего не сказать об этих правилах. Это обстоятельство украинское правительство постарается использовать в целях помехи единению с Россией. Если сделать пересмотр этих правил, как некоторые предлагают, и устроить на Украйне свое управление, то это может внести путаницу в церковные умы. Но, конечно, в положении Украинской Церкви есть пробел, который необходимо восполнить, — это отношение Украинского Собора к Собору Всероссийскому.
П. И. Астров поддерживает проф[ессора] Лапина. Проф[ессор] Лапин нашел верное, но мягкое слово «полунезависимое». Я скачу более прямое слово: в украинском проекте скрывается мысль о полной независимости. Я нигде не вижу мысли о зависимости от Русской Церкви. В первом § говорится только о канонической связи с Патриархом. Мы не имеем никакого права вкладывать свою мысль в слова законодателя. Это особенно ясно из § 3, где говорится, что высшим органом церковной, законодательной, правительственной и судебной власти является Украинский Церковный Собор. Будем понимать слова прямо, как их высказывает законодатель, и скажем: приемлемо это или нет, желательно это или нет, все можно принять или частично. Если мы это все примем, то надо скачать, что единству Русской Православное Церкви положен конец. Допустим, что мы приняли § 3. Но что же останется на долю власти Патриарха? Он благословляет митрополита. Однако высшая власть не у Киевского митрополита, а у Украинского Собора. Правда, Патриарх благословляет и созыв Соборов, но законодатель предвидел это и оставил, что Украинские Соборы собираются периодически через 3 года, — и что же остается Патриарху, как не благословлять эти Соборы. И от всей канонической связи остается только то, что имя Патриарха возносится на молитве в Украинской Церкви да к нему могут обращаться с апелляционными жалобами недовольные местным судом епископы. Но в этом ли только должна заключаться каноническая связь. Проф[ессор] Лапин справедливо указывал, что автономия давалась Восточным Церквам не сразу. И в настоящее время особенно надо бы повременить с Украиной. Если князь Васильчиков смотрит с надеждой в будущее, то мы по настоящему положению можем только сказать, что если мы дадим им полную независимость, то о чем мы с ними будем говорить дальше? Конечно, Всероссийский Собор может принять эти положения, но им надо все же нечто противопоставить. Мы можем дать им автономию, но такую, которая не шла бы против единства Православной Церкви, против единства веры, богослужения и иерархии.
Митрополит Кирилл. В какой мере было бы прилично нашему Собору идти навстречу этому проекту? Высказываются соображения, что надо отвечать как бы не по существу проекта, а ради того чтобы заградить уста своего рода шовинистам на Украйне. Мне кажемся, что Собору на такую точку зрения становиться нельзя. Надеяться, что эта автономия или лучше автокефалия переменится или совсем провалится — невозможно. Несомненно, этот проект явился результатом того отношения, которое давно было к русским на Украйне и в Грузии. Это обидное отношение как к обидчикам. Но Православная Церковь должна бы ответить прямо и откровенно тем, что мы можем признать законным в Малороссийской Церкви и чего никак допустить не можем. Допустить хозяйственную и судебную автономию, конечно, возможно, но не более того. Собор может ответить, что обсуждать этот проект Собор мог бы в своем первом составе, когда на нем были и представители Украйны. Я бы предлагал этот проект отложить (а украинцы все равно идут по пути отделения) и дать им только то, что мы можем дать.
Высокопреосвященный председатель спрашивает: значит, Вы стоите за частичное рассмотрение проекта?
Владыка Кирилл подтверждает мысль председателя.
Епископ Никодим указывает, что забывается отношение председателя Украинского Собора о том, что все постановления Всероссийского Поместного Собора обязательны для всех епархий Украйны. Не рассматривать совсем проекта нельзя, так как на Украйне есть целая группа автокефалистов, и при голосовании данного проекта 60 человек вышли. Нельзя не согласиться с кн[язем] Васильчиковым, что правительство Украйны использует это неутверждение проекта. Правительство давит церковную власть, церковная власть бессильна, а там идет Уния, влияние Шептицкого, у которого в Киеве своя Церковь, и митрополит Шептицкий ставит своих священников даже в те приходы, где нет у него церквей. Правительство без ведома митрополита Киевского учредило Ученый комитет, где обсуждаются вопросы о языке священных книг и т. п. Имея все это в виду, нельзя оставлять проект без утверждения, конечно, не без исправления и добавления некоторыми статьями.
Митрополит Кирилл с разрешения председателя спрашивает епископа Никодима: наше утверждение проекта будет ли иметь значение для следующей сессии Украинского Собора?
Епископ Никодим отвечает, что это утверждение сильно бы укрепило защитников автономии, а не автокефалии, которые бы тоже может быть примкнули сюда же.
Епископ Серафим указал на исторические примеры. В свое время Грузия просила у нас немного. Не уступив ей, мы ее потеряли. Святейший Синод все смотрел с той точки зрения, что все еще нужны няньки. Нельзя на все смотреть с точки рения мертвых канонов, Христос вручил Церковь не мертвой хартии, а живым людям. Апостол говорил: повинуйтесь наставникам, живым людям, а не мертвым книгам. Кроме канонов есть церковная икономия, церковное приспособление к обстоятельствам, о котором так сильно пишет св. Феодор Студит. Вот с это точки зрения приспособления мы и должны подойти к Украинской Церкви, и с этой стороны бояться нам временных правил Украйны нечего. Из представленного проекта ясно видна зависимость Украинской Церкви от Русской, а особенно это ясно из отношения председателя Украинского Собора к Святейшему Патриарху. Правда, здесь может быть есть и недоговоренности, их надо исправить. Но если мы не примем вовсе этих положений, то, пожалуй, может случиться то, то было с Грузией. Если П. И. Астров указывает на 3-й раздел § 11, то ведь в известном отношении эти права имела наша консистория, как же мы этого не дадим целой Церкви. Каждая Церковь имеет право иметь свои особенности в управлении, в богослужении и т. п., на что настойчиво указывает блаженный Иероним. Я не согласен потому ни с владыкой Симоном, ни с владыкой Кириллом. Правда, мы разделяем Русскую Церковь на округа, но какую же роль будет играть в них Киевский митрополит? Он не папа, не патриарх, и создавать здесь новую надстройку нечего. Я бы предлагал начать чтение проекта, конечно, с некоторыми изменениями, но такими, которые не оттолкнут от нас малороссов.
Проф[ессор] В. Н. Бенешевич не соглашается с тем, что говорил П. И. Астров. Основной вывод из проекта Украйны — по временным положениям — это тот, что Украинская Церковь есть часть единой Русской Церкви, находящаяся в зависимости от Всероссийского Патриарха. У нас есть письмо головы Украйны, из него ясно, что на Соборе установлена зависимость от Всероссийского Патриарха. Ясно, что этот проект не может вызывать каких-либо опасений. Уложить же все в прокрустово ложе канонов тоже невозможно. Если указывали здесь примеры из истории, то ведь их можно бы было повернуть и в другую сторону, но я не буду долго останавливаться на них. Правда, представленный проект не таков, чтобы не нуждался в добавлениях или изменениях, я готов признать и многое другое. Но эти измененные правила нам необходимо сопроводить посланием, в котором выразить нашу принципиальную точку зрения. Однако исправлять проект нам трудно потому, что здесь почти нет представителей Украйны, хотя эти члены как бы делегированы нами на их Собор. Сам Собор Украинский дает нам сильное оружие своим постановлением, что все постановления Всероссийского Собора для них обязательны. Впрочем, для большей авторитетности можно бы в виду комиссии пригласить и членов Украинского Собора.
А. В. Васильев указал на то, что в проекте есть мысль о зависимости Украинской Церкви от Всероссийской. Например, все пять первых §§ говорят о подчинении Святейшему Патриарху. Мог ли бы священнодействовать епископ, неблагословенный Патриархом? Далее, Патриарх благословляет созыв Соборов на Украйне, значит, всякое собрание без благословения Патриарха будет самочинным сборищем. Такую же зависимость мы можем усмотреть и в хозяйственной части и наконец в том, что имя Патриарха возносится во всех церквах. Во всем этом видна победа, одержанная над автокефалистами. Перед Пасхой, когда я был в Екатеринославе, в одной церкви, то там нашего Патриарха не поминали, а поминали вообще православных патриархов, Украинскую Церковную Раду и местного епископа. В этом же проекте ясно, что автокефалия побеждена. Поэтому, если мы теперь совсем оставим проект без рассмотрения, то можем вновь оттолкнуть Украйну. Нельзя застыть на древних канонических формах, ибо все течет и жизнь есть вечное движение. Стоячая вода и воздух гниют, да Христос Царство Божие сравнивал с закваской, которая не лежит, а движется. Жизнь требует известных изменений, так видоизменялась и жизнь церковная. Необъятность пространств России и условия ее жизни требуют у нас округов; одним из таких округов с большими расширенными правами мог бы быть и Киевский округ, с известными органами управления, в виду Высшего Церковного Совета, о котором упоминается в проекте. Поэтому я бы предлагал перейти к постатейному чтению проекта, кроме главы об отношении между Церковью и правительством. Далее, мы не имеем слова от предстоятеля Киевской Церкви, кроме того замечания епископа Никодима, что утверждение этого проекта упрочило бы положение самого митрополита, но однако митрополичьего письменного заключения мы здесь не имеем. Поэтому надо бы вызвать на наш Собор украинских епископов.
Епископ Никодим разъяснил, что он не привез с собою сюда мотивированных пространных докладов о зависимости от Всероссийского Патриарха. Это целые ученые трактаты. В них между прочим говорится, что если на Киевский митрополичий престол избирается светское лицо или иеромонах, то он должен за рукоположением ехать к Московскому Патриарху. Если из Украйны на этот Собор не прибыли епископы, то по неопределенности сведений о времени занятий Всероссийского Собора. Далее А. В. приоткрыл завесу того, что у нас творилось. Церковная рада в октябре объявила себя письменно высшим церковным лицом и приказала поминать в церквах только ее одну. Когда составился Украинский Собор, то выгнали церковную Раду, а затем понемногу было препобеждено и стремление к автокефалии. Таково было положение дела и так трудно было бороться с автокефалистами.
За поздним временем высокопреосвященный председатель объявил заседание закрытым.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 221. Л. 154–159. Машинопись. Подлинник.