15 ноября 1917 г.
15-е заседание Отдела об епархиальном управлении происходило от 6 до 9 часов вечера в зале духовной семинарии под председательством проф[ессора] И. М. Громогласова и Серафима, епископа Челябинского. На заседании присутствовали 83 члена Отдела, расписавшиеся на прилагаемом при сем листе.
Пред началом заседания председательствующий проф[ессор] И. М. Громогласов говорит: «По соглашению с епископом Серафимом объявляю зачседание Отдела открытым; предлагаю заслушать протокол предыдущего заседания».
Делопроизводитель Е. И. Петровский оглашает протокол заседания Отдела 9 ноября 1917 г. за № 14.
Проф[ессор] И. М. Громогласов предлагает высказаться по содержанию заслушанного протокола.
Димитрий, епископ Таврический, просит внести поправку: вместо слов: «Я протестую против того, что заявление архиепископа Кирилла сделано от имени всего епископата», внести более точное выражение: «Я протестую против того, что заявление архиепископа Кирилла было понято, как заявление от имени всего епископата».
Засим, по предложению председательствующего, протокол утверждается.
Делопроизводитель Е. И. Петровский оглашает выписку из протокола Священного Собора от 11 ноября 1917 г. за № 38, в коей Отделу предписывается ускорить свою работу так, чтобы доклад Отдела мог быть заслушан Собором на заседании 22 ноября. (Выписка прилагается при сем протоколе.)
Проф[ессор] И. М. Громогласов предлагает Отделу, во исполнение предписания Священного Собора, назначить время для ближайших заседаний Отдела, чтобы усилить ход работы.
По обмене мнениями Отделом ПОСТАНОВЛЕНО: ближайшее заседание назначить на четверг, 16 ноября, поручив Серафиму, епископу Челябинскому, определить часы для заседания по соглашению с председателем Отдела о высшем управлении и объявить на пленарном заседании Собора, следующее заседание назначить в воскресенье, 19 ноября, в 6 часов вечера.
Председательствующий проф[ессор] И. М. Громогласов предлагает обсудить вопрос об избрании докладчика или докладчиков на пленарном заседании Собора.
Свящ[енник] Титов предлагает отложить этот вопрос об избрании докладчиков до воскресенья.
Председательствующий Серафим, епископ Челябинский, говорит, что отлагать до воскресенья не следует, потому что нужно спешить с докладом и хотя бы часть его напечатать до воскресенья, иначе нельзя напечатать доклад к 22 ноября, и предлагает избрать докладчиков в перерыве на этом же заседании.
Проф[ессор] А. И. Покровский приступает к докладу о работах Комиссии и оглашает следующий, 26-й параграф, составленный Комиссией по вопросу об избрании епископа на кафедру: «По освобождении епископской кафедры, прежде замещения ее, епископы округа составляют список кандидатов, в который после канонической оценки включаются и кандидаты, намечаемые епархией. По ознакомлении епархии со списком одобренных кандидатов, епископы округа, клир и миряне епархии, собравшись в главном городе вдовствующей епархии, совместно избирают одного, который и представляется на утверждение высшей церковной власти; если не достигнуто единодушия, то утверждение одного из кандидатов, получивших не менее ½ избирательных голосов, представляется высшей церковной власти».
К сему параграфу проф[ессор] А. И. Покровский делает следующее пояснение. Указанный порядок выборов составлен Комиссией после многих обсуждений вопроса. При решении этого вопроса нужно было согласить и сочетать многие интересы: во-первых, интересы самой епархии, во-вторых, епископов данного округа, в-третьих, высшей центральной власти. В этой формуле по возможности и обеспечены все интересы: вдовствующая епархия имеет право выбора своего кандидата. Епископы округа, согласно 9-му и 16-му правилам Антиохийского Собора и 34-му пр[авилу] апостолов, деятельно участвуют в избрании нового кандидата, им принадлежит законное право принимать или не принимать нового члена в свою среду. Наконец, высшая церковная власть осуществляет свое право надзора за замещением епископских кафедр, и вдовствующая епархия получает от нее одобренный список кандидатов. Избрание епископа из этого списка кандидатов производится всеми церковными элементами, т. е. епископами округа, клиром и народом. Достигается, таким образом, канонический consensus. Если общего единодушия не получается, то высшей церковной выласти представляется несколько кандидатов, получивших абсолютное (больше ½) большинство голосов, из которых ею и назначается один во епископы.
Прежде открытия суждений по сему параграфу Устава Андроник, епископ Пермский, и В. Г. Дьяченко просят докладчика выяснить, каким же порядком епархия избирает своих кандидатов на освободившуюся епископскую кафедру.
Проф[ессор] А. И. Покровский объясняет, что этим вопросом Комиссия специально не занималась, но, как показывает практика древней, напр[имер], Карфагенской Церкви, здесь имел важное значение клир кафедрального города; он, собственно, сообщал список кандидатов. То же может быть и в настоящее время; но, кроме клира кафедрального города, в этом составлении списка кандидатов примут участие и благочиннические советы епархии.
А.Г. Куляшев. Мне хотелось бы обратиться к суждению по существу вопроса, выраженному в приведенном параграфе Комиссии. Вопрос об избрании епископов слишком сложный и трудный, его легко и скоро разрешить невозможно. Решение Комиссии меня совсем не удовлетворяет. Я пребываю в большом недоумении. История и каноны Церкви говорят нам о другой системе выборов. Вопрос об избрании епископа, по нашему мнению, нужно рассматривать с точки зрения религиозно-нравственного состояния нашей паствы. В древности этот вопрос так и решался. В первые века, когда верующие стояли на высокой степени нравственного совершенства, епископ избирался всем народом. Когда же это состояние стало понижаться, система выборов существенно изменялась: в выборах епископов принимали участие только епископы. Мы позволяем себе привести несколько канонических правил, кои свидетельствуют об избрании епископов только епископами. Приводим для сокращения только основную мысль правил. 4-е правило I Всел[енского] Собора гласит: «Епископа поставляти наиболее прилично всем тоя области епископам». По словам 19-го прав[ила] Антиохийского Собора, «согласием большого числа епископов да совершится поставление», 13-е пр[авило] Карфагенского Собора законополагает: «многие епископы, собравшись, да поставляют епископа». По словам 3-го пр[авила] VII Вс[еленского] Собора «имеющий произвестися во епископа должен избираем быти от епископов». «Епископ по суду митрополитов и окрестных епископов, — читаем в 12-м прав[иле] Лаодикийского Собора, — поставляти на церковное начальство». Итак, 5 правил Вселенских и Поместных Соборов, в разное время собиравшихся, с категорической убедительностью говорят нам об одном — об избрании епископа епископами. Быть может, кто возразит мне, указав, что под поставлением нужно разуметь не избрание, а только рукоположение. На это возражение я даю такой ответ. Толковники этих, нами приведенных, правил — Зонара, Аристин и Вальсамон — под поставлением разумеют избрание, а не рукоположение. Вот как толкует Вальсамон 4-е правило I Вселенского Собора: «Здесь говорится о том, как поставлять, т. е. избирать епископа. В древности избрания архиереев совершались в собрании граждан. Но божественным отцам не было угодно, чтобы жизнь посвящаемых подвергалась пересудам мирских людей, и потому они определили, чтобы епископ был избираем областными епископами каждой области». Зонара на 12-е пр[авило] Лаодикийского Собора пишет: «В древности избирал епископов городской народ. Но поелику от этого происходили смятения, то по этой причине решения и постановления епископов предоставлены епископам каждой области». В греческом тексте 13-го правила Карфагенского Собора «да поставляют многие епископы» употреблен такой термин: χειροτονησουσιν. Вальсамон, однако, этот термин толкует так: «поставление здесь разумей не в смысле рукоположения и посвящения, а в смысле избрания». Теперь нас интересует вопрос, почему Церковь Христова, допускавшая сначала избрание епископов народом, впоследствии так решительно высказалась против такого народного избрания. Решение этого вопроса мы находим у Зонары в его толковании 12-го правила Лаодикийского Собора, где он, говоря об избрании в древности епископов народом, заявляет, что от этого «происходили смятения». По словам Вальсамона, при избрании «жизнь посвящаемых подвергалась пересудам мирских людей» (на 4-е пр[авило] I Вс[еленского] Соб[ора]). Что это были за смятения, об этом свидетельствует церковная история. В Риме после смерти Либерия при выборах нового епископа выборщики подразделялись на две весьма враждующие партии. Одна была за Дамаса, другая за Урсина. Дело дошло до ужасного столкновения; в результате такого столкновения 297 человек убитых. В Константинополе, когда подходило время к выборам епископов, к месту выборов обычно посылались императорами вооруженные войска (см. Лекции В. В. Болотова). Если такими кровопролитиями сопровождались иногда выборы епископа, то естественно возникает вопрос, как же мы в настоящий момент, переживая столь ужасное время, должны смотреть на самые выборы. За решением данного вопроса считаем нужным обратиться сначала к такому светильнику Церкви, как св. Иоанн Златоуст. Этот отец Церкви, рассуждая об избрании на церковные должности, говорит следующее: «Не все смотрят на то, на что единственно нужно смотреть, на добродетель души. Стараются предпочесть другим своего приятеля, другой родственника, а иной льстеца, но никто не хочет смотреть на способного и сколько-нибудь узнать душевные качества. Что может быть беззаконнее, когда люди негодные получают честь за то, за что надлежало бы их наказывать… Избирают недостойных, но и отвергают способных» (III сл[ово] о свящ[енстве]. Т. I, 428 стр.). Наши отечественные церковные историки, такие ученые, как В. В. Болотов и Голубинский, отрицательно относятся к соборному началу. Первый смотрит на выборы, как на увлечение модой, «выборное начало, — говорит почтеннейший ученый В. В. Болотов, — много находит сторонников, но я не из числа их» (Лекции. Т. 3, 177). Е. Е. Голубинский, говоря о приходском духовенстве, пишет: «замещать священнические места не посредством собора прихожанами, а посредством назначения епархиальной властью» (О реформе в быте Рус[ской] Церк[ви], 98).
Останавливая свое внимание на самой системе выбора, я не нахожу точно определенного указания на то, как происходили выборы епископов Древней Церкви. По словам профессора А. И. Покровского, инициатива выбора принадлежит клиру, апробируют епископы, одобряет же избранного вся местная община (из его сочинения «Соборы», стр. 502). Другой профессор — почтенный канонист П. Д. Лапин — картину выборов епископа рисует нам другую: «Епископы избирались народом, клиром и всеми провинциальными епископами» («Собор», 526 стр.). Как видите, наши профессора по данному вопросу расходятся между собой. Один из них (А. И. Покровский) народу придает в деле выбора епископа окончательное, решающее значение, другой последнее слово предоставляет епископату. Вопрос о выборах епископа, таким образом, весьма осложняется. Меня лично в этом вопросе весьма смущает, во-первых, то, как быть с теми ясными пятью правилами Вселенских и Поместных Соборов, кои мы приводили в начале нашей речи как доказательство выборов епископа епископами; во-вторых, я весьма хотел бы знать о том, современное религиозно-просветительное состояние нашей паствы напоминает ли нам, хотя несколько, настроение христиан первых веков или же оно приближается к тому, против коего, как <…> против настроения охлократии, отцы Лаодикийского Собора издали свои 12 правил. Мне хотелось бы знать, кто из мирян будет иметь право принимать участие в выборе епископа. А. И. Покровский, говоря в своем солидном труде по данному вопросу, ярко выделяет верный народ, но в то же время с точностью не определяет этого термина «верного народа». Знакомясь с историко-канонической точки зрения с вопросом о выборе епископов, я весьма смущен, как быть нам в данном случае, как будто все говорит против формулы, выработанной Комиссией. Буду ждать разъяснения наших канонистов: не установят ли они другую точку зрения и не оправдают ли они историческим путем формулы, выработанной Комиссией.
Архимандрит Вениамин. Я совершенно согласен с предыдущим оратором А. Г. Куляшевым в вопросе об исключительном положении епископата при избрании епархиальных епископов. Считаю нужным несколько дополнить его речь. Прочитаю 3-е правило VII Вселенского Собора, которым устанавливается канонический порядок избрания епископа: «Имеющий произвестися в епископа должен избираем быти от епископов, якоже святых отец в Никеи определено в правиле (4), которое гласит: „Епископа поставляти наиболее прилично всем тоя области епископам; аще же сие неудобно, или по належащей нужде, или по дальности пути, то по крайней мере три вкупе да соберутся, а отсутствующие да примут участие в избрании и изъявят согласие посредством грамат; и тогда творити поставление. Утверждати же таковыя действия в каждой области подобает ея митрополиту“». Из этого правила мы видим, что избрание нового епископа было обязанностью епископов округа. Еще яснее это видно из 36-го Апостольского правила. А. Г. Куляшев спрашивает, не известны ли случаи, когда епархии не принимали избранных для них епископов. Ответ дает 36-е Апост[ольское] правило, гласящее: «Аще кто, быв рукоположен в епископы не приимет служения и попечения о народе, ему порученного, да будет отлучен, доколе не приимет онаго. Такожде и пресвитер и диакон». И далее: «аще же пойдет и не будет принят, не по своей воле, но по злобе народа; он же да пребывает епископ, клир же града того да будет отлучен за то, что такового непокориваго народа не учили». Из него совершенно ясно, что епископы назначались именно Собором епископов; иначе невозможно допустить, чтобы епархия, избиравшая сама своего епископа, не приняла бы облюбованного ею кандидата. Правило 19-е Антиохийского Собора говорит даже о силе большинства епископов: «превозмогает решение множайших епископов». И в истории Восточной Церкви этот порядок действительно имел место. Если припомнить творения Григория Богослова и Василия Великого, то это сразу предстанет пред нашим взором. Но мне особенно ярко воспроизводится случай избрания св. Василия Великого на кафедру архиепископа Неокесарийского. Съехались епископы округа. Против кандидатуры св. Василия Великого оказалось много выборщиков. Тогда защитники его сорганизовались крепче и, чтобы усилить себя, подняли почти со смертного одра святителя Григория Назианзина, отца св. Григория Богослова. Принесли его в собрание епископов даже на носилках; и только большинством одного его голоса был избран великий святитель.
Такой порядок избрания продолжался на Востоке и далее. И в XIV, напр[имер], веке св. Симеон Солунский описывает его так, что сначала епископы намечали кандидатов, затем они же избрали 3 кандидатов; а из них одного утверждал уже один архиепископ округа, согласно канонам.
Несомненно, что такой порядок дела хранился и преемственно передавался от веков прежних. Причем святой отец называет его лучшим порядком, делом Святого Духа.
Чтобы подкрепить себя и авторитетами от науки, сошлюсь хотя бы на
диссертацию проф[ессора] Заозерского, которого едва ли можно обвинить в
излишнем ортодоксализме. Рассматривая порядок избрания епископов с IV века, он прямо ссылается на известное 4-е
правило I Вселенского Собора,
которым утверждается соборный епископско-митрополитский строй Церкви вообще и
избрания епископов, в частности. А только что вчера в Комиссии о патриарших
правах и обязанностях профессоры П. Д. Лапин и И. И. Соколов, на основании
массы канонических данных, церковно-исторического материала и современного
положения в восточных Патриархатах, с принудительной уверенностью выяснили (проф[ессору]
А. И. Покровскому) тот самый порядок избрания епископов, о котором говорил
Куляшев, говорю и я сейчас.
Отмечу здесь, кстати, что в восточных Патриархатах, Сербии и Карловицкой митрополии и доселе избрание епископов совершается епископами же.
Таково каноническое и историческое положение дела. Теперь спросим: обеспечено ли это особое положение епископов в деле избрания епархиальных архиереев тем проектом, который предлагается как сейчас Комиссией? Я скажу: ясно — недостаточно; во-первых, по проекту кандидаты на занятие кафедры подлежат канонической оценке Св. Синода, который и посылает список одобряемых им лиц в вдовствующую епархию. Это хорошо, но далеко недостаточно. Ведь епархия имеет право по проекту представлять своих кандидатов, может быть, совершенно неизвестных высшему церковному управлению. Кто же даст им оценку? Из проекта даже и этого не видно. А, по-видимому, дело предоставляется так, что эти новые кандидаты без особого предварительного одобрения (δοκημασία) их епископами непосредственно подвергаются голосованию. Во-вторых, в голосовании епископы округа уже совсем тонут, что совершенно понятно, так как среди клира и мирян, участия которых в избрании я не отрицаю, они будут единицами. Но быть может, в-третьих, высший церковный орган, Св. Синод, состоящий из епископов, осуществит канонический порядок вещей? На это скажу, что, с одной стороны, это противоречит канонам, которыми избрание епископа предоставляется епископам ближайшего округа, а не далекого центра; а с другой стороны, Св. Синод может совсем даже не знать новых кандидатов епархии. Наконец, даже и здесь, в утверждении избранных кандидатов, право Св. Синода очень ограничено: он может утверждать лишь одного из кандидатов, получивших непременно более ½ голосов, а это будет очень редко. Большей частью один кандидат будет получать более ½, другие менее, хотя бы на 5–10 голосов. И таким образом, вынуждено будет утверждать фактически уже утвержденного по положению. След[овательно], право и Св. Синода превращается почти в фикцию по проекту.
А если обобщить теперь все это и сказать откровенно, то значение епископов, более и прежде всех других ответственных за Церковь Божию, сводится предложением комиссии к простому декоруму, приличному украшению. Все же полномочия и фактическая сила в избрании у них отнята почти и отдана лишь клиру и мирянам.
Кирилл, архиепископ Тамбовский. Архимандрит Вениамин достаточно выяснил сущность дела. В проекте Комиссии действительно многое не договорено. Неясность получилась от того, что доселе не было известно, будут ли образованы округа или их совсем не будет. Теперь, судя по работам Отдела о высшем управлении, нужно думать, что такие округа будут. Посему этот параграф о порядке избрания епископов нужно изложить так, чтобы, дав надлежащее участие в выборах самой епархии, обеспечить признание и каноническую оценку новоизбранного епископа со стороны епископов округа, как это требуется каноническими правилами. По проекту Комиссии список кандидатов одобряется высшею церковною властью, но ведь центральная власть может не знать тех кандидатов, которые представляются от епархии. И это обстоятельство еще более требует того, чтобы окружному епископату даны были право и участие в выборе епископа. Епископов в округе не много; при общем голосовании клира и мирян голоса епископов потонут, и присутствие епископов на Соборе будет только в роде декорума. Нужно постановить так, чтобы представляемый на утверждение высшей церковной власти кандидат имел на своей стороне и сочувствие епископов. Если же епископы не желают иметь его, то такого кандидата нельзя избирать в епископы. Кроме того, в проекте Комиссии неясно определен также вопрос об единодушии и большинстве голосов при избрании кандидата; Комиссия говорит, что если единодушия нет, то один из кандидатов, получивших не менее ½ голосов, представляется на утверждение высшей церковной власти. Но если, напр[имер], голоса разделились так, что из 300 один кандидат получил 151 голос, другой 149, ясно, что из них нельзя представлять на утверждение одного.
Далее архиепископ Кирилл оглашает следующий проект § 26 вместо предложенного Комиссией: «По освобождении епископской кафедры, высшею церковною властью составляется список кандидатов, достойных для ее замещения. После канонической оценки в этот список вносятся также имена кандидатов, указанных вдовствующею епархиею. Список этот сообщается избирательному собранию, которое созывается митрополитом округа в главном городе вдовствующей епархии и состоит из всех епископов округа, клириков и мирян в количестве, устанавливаемом особыми правилами.
Бесспорно избранным признается кандидат, получивший не менее ¾ всех избирательных записок и одобряемый епископами округа. Такой кандидат представляется на утверждение высшей церковной власти. Если один кандидат не получит указанного большинства голосов, то собрание последовательным голосованием намечает не менее двух кандидатов, получивших более половины избирательных записок, и эти кандидаты, по одобрении их епископами округа, представляются высшей церковной власти, избирающей и утверждающей одного из них в качестве заместителя свободной кафедры».
Далее архиепископ Кирилл касается вопроса о том, каким порядком будут избираться епархией кандидаты в епископа. Проект Комиссии как-будто намечает два собрания: одно для выбора кандидатов, другое для избрания епископа из одобренного высшей церковною властью списка кандидатов. Но это вызвало бы расходы, непосильные для многих епархий. Выбор кандидатов можно определить в инструкционном порядке. Большое значение при этом должны иметь благочиннические советы и духовенство епархиального города. Теперь существуют также комитеты, объединяющие все духовенство епархии. Имена кандидатов могли бы называться в губернском городе, затем происходят сношения и сговор на благочиннических советах, которые оценивают названных кандидатов и указывают других.
Проф. А. И. Покровский. Идя на настоящее собрание я, признаться, совсем не предполагал, чтобы у нас сегодня могли подняться какие бы то ни было принципиальные прения по такому основному и, казалось бы, совершенно бесспорному, категорически решенному и наукой, и самой жизнью вопросу, как вопрос об избрании епископов. Впрочем, не менее неожиданно всплыл тот же самый вопрос и вчера у нас, в Патриаршей комиссии, по поводу обсуждавшегося там порядка патриарших выборов. И мне вчера еще экспромтом пришлось выступать на защиту выборного принципа среди нашей небольшой коллегии специалистов, держащихся, в большинстве, другой, противоположной со мной, точки зрения. Поэтому я искренне рад, что сейчас получаю возможность вынести наш принципиальный спор на гласный суд более широкой и полнее представленной аудитории, пред которой я попытаюсь, хотя и вкратце, но все же более подробно и документально, раскрыть и обосновать свою точку зрения.
Против применения выборного начала к замещению епископской кафедры идут
возражения с двух сторон: со стороны ревнивых охранителей иерархического принципа
авторитета, которые на каждую даже
совершенно законную и правомерную долю участия церковного клира и народа в деле
замещения иерархических вакансий готовы
смотреть, как на вторжение в сферу, им не принадлежащую, как на незаконное
вмешательство, каковое они или полностью отрицают, или допускают в таких
минимальных, микроскопических дозах, которые на деле равносильны отрицанию. С
другой стороны, против выборного начала возражают и те излишне боязливые, хотя,
несомненно, и глубоко церковные люди, которые думают, что церковные каноны и
история, действительно, не благоприпятствуют выборам и даже чуть ли не осуждают
их; а потому их верующая совесть смущается таким нарушением церковных устоев, и
они не решаются принять этого, якобы нового, выборного порядка, предпочитая
держаться прежней практики административного назначения.
Свою речь я направлю главным образом по адресу этих последних искренно
смущающихся ревнителей церковных канонов, и задачей моей речи ее я
ставлю то, чтобы развязать их совесть, выяснить их добросовестное заблуждение и
показать, что истинно-церковная традиция, поскольку она запечатлелась в истории
и канонах, идет не против выборной системы,
а в защиту ее.
Мне, к счастью, почти вовсе нет нужды доказывать, что система иерархических выборов имеет самое прочное основание в глубокой церковной исторической древности — в жизни Церкви первых 3 веков. Эту позицию довольно охотно уступают мне и мои оппоненты, как, напр[имер], почтенный миссионер г. Куляшев, который выбор епископа в первые 3 века считает фактом прочно и твердо установленным. Однако, ввиду того, что существуют охотники оспаривать и этот несомненный факт — притом из среды не только простых добровольцев, но и патентованных канонистов, — нахожу нелишним привести два-три наиболее выразительных свидетельства и из этого периода.
Древнейшим памятником первенствующей Церкви, отразившем на себе и ее каноническую практику, является «Дидахэ» — памятник первой четверти II века. В нем по интересующему нас вопросу мы находим следующую красноречивую цитату: «Избирайте себе епископов и диаконов, достойных Господа, мужей крепких и истинных, и нельстивых, ибо они также исполняют для вас служение пророков и учителей. Посему не пренебрегайте ими, ибо они должны почитаться вместе с пророками и учителями» (15 гл.). Здесь отмечен момент смены первичной харизматической иерархии (пророки и дидаскалы) вторичной, должностной иерархией (епископы и диаконы), и о представителях этих последних совершенно ясно говорится, что они должны быть избираемы самой общиной, причем заботливо указываются и необходимые качества для таких выборных кандидатов.
Другим, также очень почтенным и авторитетных каноническим источником служат «Апостольские постановления», авторитет которых в чисто канонической области наши ученые канонисты ставят очень высоко (Н. А. Заозерский, Н. П. Аксаков и др.). Здесь об избрании епископа мы имеем следующее руководственное указание: «Во епископа рукополагать того, кто беспорочен, избран всем народом, как наилучший. Когда его наименуют и одобрят, то народ, собравшись в день господень с пресвитерством и наличными епископами, пусть даст согласие. Старейший же прочих спросит пресвитерство и народ: тот ли это, кого просят они в начальники, и когда они ответят утвердительно, то снова пусть спросят: все ли свидетельствуют, что он достоин (αξιος) сего великого и славного начальствования? Когда все по истине, а не предубеждению засвидетельствуют, что он таков, и когда в третий раз подтвердят, что достоин, то от всех пусть потребуют знака согласия, а как скоро дадут его, пусть умолкнут. Когда настанет молчание, один из первых епископов вместе с другими совершают рукоположение» (8, 254 стр.). «С полной ясностью здесь выступает, — говорит проф[ессор] Заозерский, <…> — что в акте хиротонии епископа различается три момента: а) предварительное избрание и наименование кандидата местной общиной; б) торжественное испытание Собором епископов избранного и указанного кандидата и в) священная хиротония его» (Брошюра «О личном составе собрания для избрания кандидата на Московскую митрополию». Москва, 1917. Стр. 7).
Добавлю, что рудиментарный остаток этих древних епископских выборов сохраняется в нашем богослужебном чине архиерейской хиротонии, в форме троекратного возглашения αξιος, которое имеет глубоко фактическое происхождение, а не то, якобы только моральное значение, какое приписывают ему некоторые канонисты (проф[ессор] Лапин).
Третье весьма ценное и авторитетное свидетельство о практике епископских выборов мы извлечем из так называемых «Церковных канонов» — памятника половины II века (140–180 гг.), где между прочим дается руководственное указание относительно того, как должна поступать при выборе себе епископа та слабая и малочисленная Церковь, всех наличных членов которой на избирательном собрании будет меньше 12. Такой Церкви для полноты законности ее выборов дается совет восполнить себя двумя или тремя «избранными мужами», присланными от соседних Церквей, совместно с которыми и должно быть произведено избрание и хиротония нового епископа. Не совершенно ли ясно из этого древнейшего избирательного закона, что право выбора себе епископа, по существу дела, принадлежит самой же осиротевшей общине, которая лишь восполняется и усиливается депутатами со строны, от соседних церквей, откуда приходят лучшие люди, т. е. предстоятели этих церквей — их епископы?
Чтобы покончить со свидетельствами первых веков, сошлюсь еще на письма священномученика еп[ископа] Киприана Карфагенского, в которых сохранилось немало следов различных епископских выборов (самого Киприана, испанских епископов — Василида и Марциала и др.) и где особо отчетливо проводится грань между ролью соседних провинциальных епископов и правами местной Церкви, о чем желающие могут с достаточной подробностью познакомиться по моей докторской диссертации («Соборы древней Церкви»… 367, 504, 555 и др.).
Перехожу теперь к более пререкаемому периоду — к эпохе Вселенских Соборов,
когда будто бы древнее избирательное право атрофировалось и было заменено
административным назначением. Защитники такой антицерковной практики любят
обыкновенно ссылаться на 1-е апостольское и 4-е I Вс[еленского] Собора правила, в которых
говорится об епископской хиротонии, совершаемой при участии или в присутствии по возможности в
присутствии всего окружного епископата и никак не менее, чем при трех
епископах. Давая расширительное толкование сим канонам, выводят из них
обязательность участия окружных епископов (выводим из них обязательность
участия окружных епископ) не
только в акте церковного посвящения, но и в предварительном акте избрания,
опираясь в данном случае на толкование Вальсамона (XII века). Но Вальсамон, взятый со строны его объективной фактической аргументации, а
не его позднейших субъективных взглядов, больше благоприятен для защитников
системы выборов, так как и он определенно говорит о древнем церковном обычае и
даже праве, когда «населению городов представлялось избирать святителей, когда
сходился сам народ и указывал разных кандидатов… получившему большее количество
голосов предоставлялось священное достоинство». А известный восточный канонист
еп[ископ] Никодим (Милаш) совершенно категорически утверждает, что по крайней
мере в 1-м Апост[ольском] правиле речь идет не об избрании епископа, а только
об его рукоположении (Правила с толков[аниями]. I, 47 стр.). А в толковании на 4-е пр[авило] I Вс[еленского] Собора тот же авторитетный
канонист, которого, конечно, никто не заподозрит в колебании основ епископата,
дает целую сводку всех своих выводов и наблюдений по затронутому вопросу,
откуда и я позволю себе привести наиболее характерную выдержку. «Итак, —
говорит еп[ископ] Никодим, — на основании определения Никейского Собора и на
основании других исторических свидетельств за полтора века <после> этого
собора… видим, что избрание епископа в первые пять веков Церкви состояло в
следующем. Собирался народ, клир и областные епископы, исследовали, кто достоин
занять кафедру, и после того, как народ высказал мнение об известных лицах,
собравшиеся епископы решали, который из них был достойнейшим епископства; или
же сами епископы предлагали какое-либо лицо, и народ изъявлял свое согласие или
несогласие на его избрание… Голос народа, следовательно, был также компетентен,
как и голос епископов, так что без народного участия никто не мог быть
поставлен епископом. Если епископы не могли прийти к соглашению относительно
известного лица, то решал, как мы видели, голос большинства, а если и после
этого было какое-либо несогласие, тогда снова обращались к народу, для которого
избирали епископа, и голосом народа устранялось всякое дальнейшее несогласие… В
главном, такой порядок избрания, — продолжает
еп[ископ] Никодим, — повторяется и в правилах многих соборов (апост[ольское]
19; Лаод[икийского] 12; Карф[агенского] 13, 50 и др.)». Так что пусть никто не
говорит и даже про себя не думает, что будто бы правильно понимаемые церковные
каноны устраняют выборы или даже
вовсе запрещают их. Совершенно
наоборот, каноны ясно требуют законной и очень высокой доли участия клира и
народа в выборе себе лиц священного сана, как о том с полной определенностью
свидетельствуют еще и такие каноны, как 50-е Карф[агенского] Собора, как 89-е
св. Вас[илия] Велик[ого] и 7-е св. Феофила Александрийского.
Чтобы удалить и последнее сомнение относительно правильности приведенного нами истолкования 4-го какона I Вс[еленского] Собора, приведем еще одну цитату из послания этого Собора к египетским епископам: «Когда умрет кто из церковных священнослужителей, то можно допустить на его место и тех, которые незадолго до того вступили в Церковь, если будет найдено, что они достойны, и если их изберет народ, впрочем, с согласия и утверждения Александрийского епископа. Это позволено и всем прочим» (Деяние 1, 189 стр.). А в деянии того же Собора, как оно изложено древним церковным историком Геласием, еп[ископом] Кизическим, имеется и комментарий на данное постановление, именно как на дозволение Собору низлагать арианских епископов и ставить на их места православных, избранных «решением» (ψύφω) Собора, клира и народа каждой епархии».
Не умножая других подобных же свидетельств, обращаем свои взоры на Запад, к практике Римской, Лионской, Парижской и др. Церквей за период единой нераздельной Церкви. Римлянин — юрист по самой своей природе, а потому и система епископских выборов там особенно отчетлива и ясна. Вот, напр[имер], выдержки из письма св. Льва Великого, современного и влиятельного руководителя IV Вселенского Собора: «По смерти митрополита, когда на место его должен быть избран другой, епископы области должны сойтись в митрополичий город, чтобы выражением воли клириков и всех граждан из пресвитеров или диаконов того же города был избран наилучший» (Письмо 84). И тот же авторитетный иерарх, заботливо предостерегая, говорит: «Никто да не поставляется против воли и желания народа, чтобы народ, претерпев в понуждении, не возненавидел и не стал презирать нежелаемого епископа и не потерял должного благоговения, как скоро ему не позволяют иметь епископом того, кого он желал» (Там же). А вот и целый ряд соборных свидетельств о том же из истории западных Церквей IV–VIII веков. «Никто не должен быть посвящен, если за него нет ручательства народа» (Иппонский, в Африке — IV век). «Митрополит избирается епископами области, клиром и народом (Орлеан[ский] 553 г.). «Епископ избирается клириками и гражданами» (Клерм[онский] 535 г.). «Ни один епископ не должен быть рукоположен вопреки гражданам, но только кого призовет вполне добровольное избрание народа». (Париж[ский] 557 г.). «По смерти епископа да ставится на его место тот, кого изберут клир и народ города. Если кто достигнет епископства без соизволения клира и граждан, да не будет рукоположение его иметь силы, сообразно постановлениям отцов». Как совершенно ясно из всего сказанного, церковная история и каноны не только не противоречат свободному избранию епископов, но требуют его как необходимого предварительного условия для правильности и действительности последующей хиротонии. Так что сомневаться и смущаться строгому церковнику и канонисту следует скорее относительно назначаемых епископов, а никак не относительно избираемых.
Для большей законченности и полноты своей исторической справки сошлюсь только на одно, на очень выразительное свидетельство нашей летописи, красноречиво подтверждающее устойчивость избирательной практики и в условиях древнерусской жизни. Это достопамятный ответ Ростовского князя Всеволода II по поводу присылки к нему епископа, назначенного из Киева: «Несть достойно наскакати на святительский сан, но его же Бог восхощет, князь и людие изберут» (XII век).
В ответ архимандриту Вениамину, ссылавшемуся на авторитет почтенного
канониста проф[ессора] Н. А. Заозерского, будто бы где-то в своей докторской
диссертации осудившего систему выборов епископа, я вынуждаюсь сказать
следующее. Я, признаюсь, не помню ни одного такого места из названной книги
проф[ессора] Заозерского, где бы он так категорически и без всяких оговорок
осудил выборно-архиерейскую систему. Но если даже и допустить нечто подобное,
то ведь указанная книга издана автором довольно давно, кажется, в 1891 г. и имеет,
следовательно, уже почтенную давность. А вот в нынешнем 1917 г. тот же самый
проф[ессор] Н. А. Заозерский по поводу предстоявших в Москве митрополичьих
выборов напечатал особую брошюру специально в защиту широко-церковных выборов,
откуда между прочим и я с благодарностью воспользовался значительной долей в
материала для своей сегодняшней
аргументации; так что если бы даже
действительно проф[ессор] Заозерский 26 лет тому назад и мыслил так, как
хочется о. Вениамину, то теперь он во всяком случае мыслит совершенно иначе и
гораздо ближе к тому, как думаю и я.
Заключая свою речь, я не хочу скрывать того, что еще и древняя Восточная Церковь, приблизительно с эпохи Лаодикийского Собора или, точнее, с законодательства Юстиниана I, встала на путь борьбы и ограничения выборного начала. Особенно усердствовали в этом отношении византийские императоры, подменившие церковный народ «именитыми гражданами», или так называемыми «нобилями», т. е., по-нашему, или родовитой аристократией, или чиновничьей бюрократией. С течением же времени императорская власть и вовсе присвоила это право только себе, во имя своего суверенного положения в государстве.
Но с точки зрения церковной автономии это было незаконным вторжением в церковную сферу и искажением основных канонических норм.
В частности, у нас в России пала теперь и эта самодержавная цезарепапистическая власть, давившая Церковь и стеснявшая ее свободное развитие.
Теперь ничто нам не мешает восстановить во всей его древне-канонической широте и полноте принцип избирательного замещения иерархических должностей. Мы сделать теперь это можем, а следовательно, и должны.
После речи проф[ессора] А. И. Покровского член Собора А. И. Июдин обращается к нему с вопросом: что разумеется в его сочинениях под выражением «верный народ»?
Проф. А. И. Покровский. Это выражение взято у св. Киприана. У него различаются «падшие» (lapsi) и stantes — верные, не отпавшие от Христа во время гонения. Под верным народом можно теперь мыслить всех верующих, церковных людей.
Председательствующий проф[ессор] И. М. Громогласов предлагает Отделу выбрать докладчиков на общем собрании Собора и сделать для сего перерыв, в течении которого будут раздаваться записки.
После перерыва происходит подача и подсчет записок.
Засим председательствующий проф[ессор] И. М. Громогласов оглашает результаты голосования: докладчиками большинством голосов избраны следующие лица: Серафим, епископ Челябинский, и проф[ессор] А. И. Покровский.
Председательствующие
Заместитель председателя Серафим, епископ Челябинский
Заместитель председателя проф[ессор] И. Громогласов
Делопроизводитель А. Трошин
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 252. Л. 138–150. Машинопись. Подлинник. Подписи — автографы. Рукописные вставки и подчеркивания.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 254. Л. 125–137. Машинопись. Копия.