7 февраля 1918 года
Заседание Отдела о церковной дисциплине началось в 5 час[ов] вечера в комнате № 2.
Объявив Собрание открытым, заст[упивший] место председателя протоиерей о. Петр Миртов, осведомив собрание о тяжелой утрате в лице священномученика митрополита Владимира, упомянул о его духовной близости Отделу не только как первосвятителя Русской Церкви, но и как председателя Отдела. Говоря о живом горении почившего и том внимании, с каким он относился к работам нашего Отдела, Председательствующий указал, что предмет церковной дисциплины почивший высокопреосвященный председатель считал краеугольным камнем всего церковного домостроительства. Не порвав и теперь этой духовной связи, почивший молитвенно будет оказывать нам свою помощь с высот небесного Иерусалима. Священномученик митрополит был носителем высших христианских идеалов: он имел самособранность аскетического духа, не нуждавшегося в дисциплине; от почившего мы получили завет служить не формам, а началу любви, одушевляющему эти формы.
По предложению председательствующего собранием была пропета Вечная Память новопреставленному убиенному высокопреосвященнейшему митрополиту Владимиру.
Председательствующий ставит на очередь вопрос о выборе нового председателя. Собрание постановляет этот вопрос включить в повестку следующего заседания.
Председательствующий далее осведомляет об отнятии постановлением канцелярии Соборного Совета делопроизводителя Отдела В. П. Протопопова. В связи с общим лишением, понесенным президиумом (лишенным в настоящее время председателя, тов. председателя, двух секретарей), председательствующий говорит о чувствительности понесенной потери, так как указанный делопроизводитель, состоя в указанной должности с самого начала существования Отдела, был уже хорошо знаком с ходом работы в Отделе и являлся единственной преемственной связью.
И. М. Громогласов высказывается за возбуждение ходатайства о возвращении В. П. Протопопова. В том же смысле высказывается и секретариат Отдела.
Свящ[енник] Чельцов высказывается за возможность возложения делопроизводительских обязанностей на секретариат.
Отделом принимается предложение Громогласова.
Председательствующий оглашает журнал предыдущего заседания, который и утверждается собранием.
Далее председательствующий оглашает приложенный при сем перечень вопросов, поступивших в Отдел в виде отдельных прошений, заявлений, докладных записок.
Высокопреосвященный Иоасаф, архиепископ Коломенский, предлагает дополнить объявленный перечень вопросов еще двумя: 1) о венчании браков в некоторые запрещенные теперь дни, напр[имер] вторник, четверг, субботу, заговение. Желательно, чтобы дано было общее решение этих вопросов, а не испрашивалось каждый раз соизволение епископа; 2) относительно степеней родства. Желательно, чтобы сепаратно разрешаемые Синодом для западных епархий браки в 4-й степени были разрешаемы и повсеместно.
О. Кудрявцев высказывается за отмену предбрачных оглашений.
Председательствующий говорит, что необходимо принять заявление прот[оиерея] Теодоровича о желательности знаков взаимного пастырского приветствия между священнослужителями.
Демидов предлагает прежде профильтровать указанный выше список вопросов.
Председательствующий переходит к докладу текущих дел, поступивших в Отдел.
Между ними – прошение о восстановлении чина диаконисс, представленное по Екатеринославской епархии. По этому поводу, напоминая об особом обстоятельном докладе, заготовленном почившим высокопреосвященным митрополитом Владимиром, председательствующий предлагает истребовать через секретариат Собора этот доклад, что и принимается собранием.
Заявляется о вступлении новых членов: прот[оиерея] Гепецкого, иер[омонаха] Афанасия и об исключении прот[оиерея] Артоболевского; оглашается доклад законоучителя Могилевского института о. Шимковича, каковой и передается в особую комиссию. Туда же передается и докладная записка свящ[енника] Херсонской епархии Сидорова о сокращении постов; так же поступается и с прошением одного псаломщика о разрешении вступить в третий брак.
Оглашается также протокол заседания Собора о необходимости скорейшего разрешения важнейших вопросов, выдвинутых современностью. Постановлено передать в ту же комиссию, причем указанная комиссия пополняется прот[оиереем] А. Ф. Преображенским.
Председательствующий докладывает резолюцию по докладу И. В. Фигуровского «О внебогослужебном одеянии и стрижении волос священнослужителями».
В объяснение резолюции И. М. Громогласов сказал: «Резолюция имеет своею целию отразить в себе суждения членов Отдела по данному вопросу и резолютивную часть, иначе сказать, сознание Отдела по рассматриваемому вопросу. Нужно поставить на обсуждение каждый пункт в отдельности и относительно каждого пункта принять известное постановление. Теперешняя форма ношения волос не имеет канонического обоснования, так как каноническое правило говорит о форме стрижения, а не рощения волос. Этим, впрочем, указывается на известную форму ношения волос клириками. Об одежде для священнослужителей говорят 16-е пр. VII Вс[еленского] Собора, 12-е, 23-е пр. Гангрского Собора. По одежде клирик должен отличаться скромностью и избегать щеголеватости, а также не должен менять ее на другую, хотя в данном случае Вальсамон говорит о замене духовной одежды воинским платьем. Отрицая канонич[ескую] обязательность теперешнего ношения волос и теперешнего покроя одежд, необходимо признать, что все же канонами устанавливаются известные особенности в ношении волос и покрое одежд священнослужителей».
О. Попов: «В резолюции опущены два пункта: священнослужителям дозволяется носить светскую одежду 1) при исполнении физических работ; 2) во время обучения в светских учебных заведениях. Желательно знать, по какой причине, сознательно или бессознательно они опущены».
Громогласов: «Было бы целесообразнее идти систематическим путем: проанализировать ряд обстоятельств, из которых принимается резолюция, и определить, насколько наша резолюция охватывает всю сумму соображений, высказанных в Отделе по данному вопросу».
В заключение Громогласов предлагает решить, высказываться ли по каждому отделочному пункту или сразу по всей резолюции.
Председательствующий заявляет о поступлении еще резолюции Руднева, который, перенося центр тяжести при разрешении данного вопроса на пастырскую совесть, читает свою резолюцию.
Священник Куликов высказывает недоумение, почему вопросы о волосах и об одежде так смущают теперь духовенство. «Ведь старообрядцы не возбуждают же таких вопросов. Что это за угода духу времени? Этот вопрос возбуждается священниками, гонящимися за модой и не желающими принять мученичество за Христа».
В. В. Градусов: «Данный вопрос следует обосновать с канонической, исторической и археологической точек зрения, следует представить объективно научное решение его».
Громогласов: «В резолюции ясно и определенно должны быть выражены мотивы наших определений, настоящее компромиссное резолютивное решение получается из сопоставления различных мотивов».
Председ[ательствующий] говорит, что «мы обсуждаем редакционную часть, а не мотивировку, почему и не можем обсуждать вопроса по существу».
Высокопреосвященный архиепископ Иоасаф говорит относительно 4-го пункта. «Наша одежда (ряса) восходит к концу XVI в. В Соборе 1667 г. был поставлен вопрос, следует ли носить греческую одежду русскому духовенству или оставить свою, прежнюю. Ранее у греческого и русского духовенства был в употреблении хитон (или кафтан) с узкими рукавами. Такую одежду носили патриархи и другие духовные лица. Теперь ввиду дороговизны употребления двух одеяний, особенно в сельском быту и в жаркую погоду, бывает тягостно. А между тем, ношение одного подрясника священники ставят диаконам в вину. Ранее рясу священники надевали два-три раза. В 60-ых годах они надевали подрясник, опоясанный поясом. Старообрядцы на широкую одежду нашего духовенства смотрят неодобрительно; хотя иногда их духовные лица и приспособляются к нашим, но это для того, чтобы православные считали их за священников. Требуется замена двух одежд одной. В чине монашеского пострижения рясой называется подрясник. Не лучше ли поэтому возвратиться к прежнему обычаю?
Председ[ательствующий] просит о[тцов] и г[оспод] ораторов иметь в виду не мотивировку, а резолюцию.
Священник Попов: «Я хочу сказать относительно слова «подстригают». Да, но не остригают совсем».
Свящ[енник] Елабужский: «Если бы каноны и говорили о длинной одежде и длинных волосах священнослужителей, то это не было бы обязательно для нас. Слова «скромная одежда» не указывают на одинаковость одежды клириков и мирян».
Председ[ательствующий]: «В правилах Трульского Собора указывается особая форма одежды, но какова она, ясно и определенно не указывается».
О. Намнек: «Вопрос о волосах и одежде уже заслушан; все уже высказались. А между тем, сегодня снова начинают высказываться; не можем же мы снова начинать прения».
Председательствующий: «Так как возражений никаких нет, то я приступаю к чтению самой резолюции. (Читает ее.) Я бы предлагал внести в резолюцию поправку: мы все говорим о совести. Но ведь она может смущаться тем, что Собор отменяет постановление Вселенских cоборов». Затем он предлагает поправку не узаконять особым писанным правилом того, что вошло уже в практику, во избежание соблазна.
Свящ[енник] Чельцов: «Благоразумнее священнику являться в светской одежде, чтобы не привлечь внимания гонителей. Соблазн будет и тогда, когда священник будет являться неостриженным и в неряшливом виде. Стрижка волос необходима как показатель в глазах народа, дабы последний видел, до чего доведено духовенство. Я бы предлагал пересмотреть первые слова резолюции».
Председательствующий читает резолюцию и дополнение к ней.
Свящ[енник] Елабужский указывает на противоречие резолюции канонам.
И. И. Громогласов: «Каноны говорят, что духовенство как-то остригало свои волосы, но в какой форме, не указано. Каноны стремятся к благоприличию во внешнем виде священника. Отменять установленную форму одежды нехорошо. Заявление о. Чельцова может произвести и обратное действие. В годы гонений открытое исповедничество оказывало моральное воздействие. Традиционная приличная одежда духовенства пусть сохраняется, волосы же можно и остригать. Вообще же резолюция ни в чем не отменяет канонов».
Прот[оиерей] Попов: «В канонах не указывается особой от мирян одежды духовенства, а вы рекомендуете особую одежду».
И. М. Громогласов: «Обычай, традиция имеет существенное значение. Он не балласт, который может быть легко выброшен за борт. Ныне ввиду обстоятельств переживаемого времени необходима особенная стойкость».
Свящ[енник] Елабужский: «Как же каноны разрешают, а мы отрицаем?»
И. М. Громогласов: «Норма входит в правосознание народа и потом записывается. Обычай часто идет впереди писанного закона. В канонах указываются нормы, которые частично отмирают и заменяются живым обычаем. Надо относиться с уважением к церковным обычаям и не противоречить церковным канонам».
Председательствующий читает резолюцию.
Демидов: «Добавление о. Миртова вносит двойственность. Не нужно подчеркивать незыблемости канонических правил. Профессор может устранить эти недостатки».
Прот[оиерей] Попов говорит о своей поправке.
И. М. Громогласов: «Угодно ли Собранию указать, что сохранение одежды священников желательно, что при этом будет сохранена верность канонам и что совместимо ли умеренное острижение волос с высоким саном священника?».
Свящ[енник] Намнек: «Этим положением, по-видимому, разрешается и стричься, и носить светскую одежду. Нужна категоричность, а не компромиссы».
И. М. Громогласов: «Прошлое заседание не имело возможности пойти по иному пути, как компромиссному. В этом собрании я снова решаюсь спросить, прямолинейно ли или компромиссно решать данный вопрос?»
Председательствующий читает первый пункт и поправку к нему.
Прот[оиерей] Попов высказывается за исключение слов «не поставляя в вину» и внесение слов «при умеренном пострижении волос».
Председательствующий читает первый пункт в редакции комиссии.
Ф. Елабужский высказывается за внесение поправки: «допуская умеренное пострижение волос».
О. Попов снимает свою поправку. Поправка о. Елабужского принимается.
Председательствующий вносит поправку: «имеющим… иногда силу канона».
Первое положение принимается единогласно.
Председательствующий читает второе положение, которое и принимается единогласно, и затем приступает к третьему пункту. Происходит обмен мнений, в котором участвуют о. Попов, Градусов, о. Намнек, о. Елабужский и И. М. Громогласов; причем последний высказывается за объективизм. Он говорит: нельзя ли принять такое положение: «смотря по обстоятельствам места и времени священник может носить одежду, какую сочтет подходящей»? Надо вопрос решить голосованием.
При дальнейшем обсуждении вопроса в резолюцию к третьму пункту вносятся поправки прот[оиереем] Поповым, свящ[енником] Елабужским.
Как резолюция, так и все поправки принимаются. Резолюция и поправки приложены к журналу на особом листе.
Настоящий протокол через журнал изложен в одном общем виде, ввиду того, что в заседании не принимал участие, как обычно, делопроизводитель, почему запись и производилась членами секретариата.
Председательствующий прот[оиерей] П. Миртов.
Секретари К. Знамировский, Влад[имир] Гр<адусо>в
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 316. Л. 154-158. Машинопись. Подлинник. Подписи присутствуют.
[Резолюция]
Отдел о церковной дисциплине, заслушав и обсудив в двух своих заседаниях (26 янв[аря] и 6 февр[аля] 1918 г.) доклад члена Собора И. В. Фигуровского «О внебогослужебном одеянии и волосах священнослужителей» и принимая во внимание:
а) что церковными канонами в особом способе стрижения волос (VI Всел[енский] Соб[ор], пр. 21) и приличной скромности одеяния (VII Всел[енский] Соб[ор], пр. 16; VI Всел[енский] Соб[ор], пр. 27; Гангр[ский] Соб[ор], пр. 12 и 21) указано от древних времен установившееся внешнее отличие клириков от мирян, приличествующее священному чину и состоянию;
б) что ношение священнослужителями Православной Русской Церкви длинных волос и внебогослужебной одежды принятого покроя, не имея ни канонических, ни историко-археологических оснований для признания его безусловно обязательным, представляет местный церковно-бытовой обычай, не восходящий своим началом ранее половины XVII (в отношении к одежде) и даже XVIII (относительно волос) веков;
в) что по различию местных условий отступления от этого обычая как относительно ращения волос, так и относительно особого покроя внебогослужебной одежды, имеют неодинаковое значение в глазах православных мирян, представляя соблазн для одних и нисколько не смущая других (напр[имер], в Прибалтийском крае и др[угих] окраинных епархиях);
г) что в исключительных обстоятельствах переживаемого времени указанные особенности внешнего облика священнослужителей нередко ставят последних в крайне тягостное положение (напр[имер], во время переездов по железной дороге и т. п.), а для вынужденных покинуть свои церковные должности и добывать средства существования службой в светских учреждениях являются иногда решительным препятствием к получению такой службы, –
ПОСТАНОВИЛ:
Представить на утверждение Священного Собора нижеследующие свои постановления: 1) Приписанное ниже дополнение;
2) ввиду особого значения, какое получает в наши дни мужественная стойкость в последовании церковным обычаям, рекомендовать православным священнослужителям в качестве общего правила и на будущее время ношение обычной внебогослужебной одежды, допуская (не поставляя при этом в вину) умеренное пострижение волос;
3) разрешить священнослужителям, утратившим свою церковную должность и вынужденным искать средства существования на службе в светских учреждениях, носить светское платье и соответственно стричь волосы, доколе остаются на означенной службе; светских учебных заведениях; При исполнении физических работ.
4) предоставить священнослужителям окраинных епархий постоянно вне богослужения, а всем прочим – во время отдаленных путешествий за пределы прихода одеваться в светское платье, когда признают это целесообразным и незазорным для своей священнослужительской совести.
Дополнение
1. Не узаконять особым писанным (непрописанное слово) то, что вошло в практику (непрописанное слово) силой позднейшего обычая и в обход ясных канонических постановлений и правил Св. Отец, дабы отмена Поместным Собором правил Соборов Вселенских не послужила соблазном для немощных.
«При исполнении физических работ, во время обучения в светских учебных заведениях». Пр[отоиерей] Ал[ександр] Попов.
«Допуская умеренное пострижение волос». Свящ[енник] М. Елабужский.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 316. Л. 159-162 Машинопись с рукописными вставками. Подлинник. Подпись присутствует.