К ПРОТОКОЛУ № 8 ОТ 10 ОКТЯБРЯ 1917 Г.
8 октября 1917 г.
При лечении болезни, прежде чем применять те или иные средства, необходимо бывает предварительно распознать самую болезнь, или, выражаясь языком медицинским, поставить диагноз болезни. Главная задача Подотдела «О богослужебном Уставе» — изыскание мер к упорядочению нашей богослужебной практики, урегулирование ее такими нормами, которые способствовали бы поднятию богослужения на надлежащую высоту. И в этом важном деле, прежде чем принимать те или иные средства, надлежит установить, в чем же, собственно, сказывается беспорядочность современной богослужебной практики, против чего должны направляться те или иные положительные меры. И здесь требуется своего рода диагноз.
На непорядки в нашем богослужении указывалось давно и много раз. Немало пришлось выслушать горьких сетований по этому поводу и в собраниях нашего Подотдела. Но высказываемые печатно или устно заявления о непорядках в богослужебной практике носят в большей части случайный характер и, кроме того, лишены более или менее твердых объективных оснований, а от этого подобные заявления не всегда даже согласуются одно с другим. То, что принимается одним за беспорядок, у другого получает иное освещение, и наоборот. То же явление наблюдается и в практической деятельности самих совершителей богослужения, ревнующих об упорядочении церковных служб: меры, принимаемые в этом направлении одним, вызывают отрицательное к себе отношение у другого и т. п. Причина всего этого, по нашему мнению, заключается в том, что как при суждениях об упорядочении церковных служб, так и при осуществлении разных мер к водворению богослужебного порядка руководствуются более личным вкусом, переживаемым настроением, иногда даже воспоминаниями из светлой поры детства, и в то же время забывают об одном единственно твердом и непререкаемом критерии, именно — о нашем церковном Уставе, или Типиконе. Этот источник, по нашему мнению, и должен служить точкой отправления при суждениях о богослужебных нестроениях; только стоя на точке зрения церковного Устава, можно рекомендовать и разные меры к улучшению наших богослужебных обычаев.
С постоянными обращениями к Типикону я и хотел бы сделать указания на те богослужебные непорядки, которые следовало бы иметь в виду нашему Подотделу при определении мер к улучшению богослужебной практики. Не претендуя на исчерпывающую полноту, я хотел бы затронуть лишь самое общее.
Время совершения богослужения
Прежде изложения порядка той или иной церковной службы Типикон обычно указывает время ее начала. Указания эти имеют в виду характер и назначение службы, разные времена года, особенности группировки суточных последований в некоторые великие праздники и посты и, наконец, физические силы молящихся. Одни из этих указаний выражены путем описательным, другие — через точное обозначение дневных или ночных часов по восточному исчислению. Указания первого рода чаще встречаются в первой (общей) части Устава, где дается общий порядок суточных — как праздничных, так и будничных — служб. Вот некоторые из относящихся сюда типиконных выражений: «Прежде солнечнаго захождения», «По еще зайти солнцу мало», «Прежде вечера мало», «Во утрии» — и некоторые другие. Употребляя такого рода выражения, Устав сообразуется с разной долготой дня и ночи в различные времена года. В месяцесловной и триодной частях Типика мы чаще встречаем обозначение времени начала служб через точное указание на часы: «При часе 7-м дне», «О часе 10-м нощи», «В начале 2-го часа дня знаменуем в кампан» и т. п. В некоторых случаях Устав показывает и время окончания богослужения: «Подобает же экклисиарху, и сие смотрети прилежно, да егда повечерия отпущут, быти знамению дне, сиречь прежде сомрака» (понед[ельник], 1 седм[ица] Поста) или: подобает же экклисиарху имети опаство, да егда скончавается Литургия» (в Великую Субботу), «Будет час яко вторый нощи». Что касается Литургии, то Типикон определяет и время начала, и время окончания ее, отводя на эту службу (как это ни странно) один час (см[отри] 8-ю главу Типикона). Как видно, церковный Устав, предоставляя некоторую свободу в определении времени для начала рядовых — как праздничных, так и будничных — служб, с большою настойчивостью берет под свой контроль время совершения богослужения в некоторые нарочитые праздники и преимущественно в посты. Почему так? Главным образом потому, что в такие праздники и посты суточные последования группируются иначе, чем как это бывает в обычное время, к тому же значительно, когда меняется и самый характер службы таких дней. Очевидно, неуставное время для начала нарочитых праздничных последований не соответствовало бы самой идее таких последований, <лишало> бы их присущего им колорита. Принимаются при этом во внимание и физические силы молящихся. Так, в некоторые великие праздники Уставом предписывается совершать Литургию «порану» — труда ради бденнаго. Так относится к богослужебным терминам наш Типикон. И что представляет из себя в этом отношении действующая практика? Мы не станем говорить об обычных службах суточного круга в будние и большую часть праздничных дней. То разнообразие, которое наблюдаем мы по разным храмам во времени начала вечерни и утрени, еще так или иначе может быть оправдано неопределенными указаниями Типикона: «Мало к вечеру» или «Во утре». И вечер, и утро имеют по нескольку часов, и потому и начинать вечерние и утренние службы можно в разные часы.
Но мы решительно отказываемся подыскивать более или менее удовлетворительные объяснения тем нарушениям Устава, которые касаются времени начала службы в некоторые нарочитые праздники и в Великий пост. Из нарочитых праздников Типикон в этом отношении выделяет навечерия Рождества Христова и Богоявления. В эти праздничные дни службы распределяются по часам дня и ночи в нашем Уставе так: в 8 ч[асов] утра (по восточному — во 2-м часу дня) полагается начало так называемых царских часов, в 1 ч[ас] дня (по вост[очному] — при часе 7-м) — великая вечерня с Литургией Василия Великого и, наконец, в 4 часу ночи (в 10 ч[асов] нощи) — великое повечерие с утреней. Что же мы видим в практике приходских, как городских, так и сельских, храмов? Обычно в навечерия Рождества Христова и Крещения служба совершается в два, т[ак] ск[азать], приема: утром — часы, вечерня и Литургия, вечером — повечерие с утреней. Важнейшая из этих служб — праздничная вечерня — отправляется около 9-10 ч[асов] утра, а иногда и того раньше. Если же навечерие названных праздников падает на субботу и воскресенье, то вечерня совершается тоже с Литургией и совершается сразу после нее. Хотя по Уставу между этими двумя службами должен быть перерыв для вкушения пищи, «яко да не наречется пост». И кто знает, не в этом ли нарушении Устава о времени начала для рождественской, напр[имер], вечерни кроется одна из причин малоизвестности и малопосещаемости этой торжественнейшей в церковном круге службы. Мы как бы не хотим подчеркнуть ее необъятность во времени начала и тем самым низводим в разряд заурядных богослужений. То же следует сказать и о службах великопостных и, в особенности, о богослужении Страстной седмицы. У нас нет единообразия во времени для начала даже таких выдающихся по своей духовной красоте и наиболее посещаемых богомольцами богослужений, как вечерня Великой Пятницы или великосубботняя Литургия. В кафедральных храмах и в некоторых обителях обе эти службы начинаются хотя <бы> приблизительно в уставное время. Но в приходских церквах, как городских, так и сельских, в данных случаях руководствуются очевидно ложно понимаемым выражением «Якоже изволит настоятель» и начинают эти службы далеко не в уставное время. В некоторых храмах вечерня Великой Пятницы служится сразу после часов задолго даже до полудня, а великосубботняя Литургия даже оканчивается за несколько часов до того времени, когда она должна по Уставу только начинаться.
На все эти беспорядки следует обратить внимание и принять меры к введению большего единообразия во времени начала таких выдающихся служб нашего круга. Пусть эти немногие службы начинаются в уставное время и пусть это сделается так же строго охраняемо на практике, как это мы видим в отношении к пасхальной, например, утрени.
Группировка церковных служб
Чинопоследования службы суточного круга редко совершаются в отдельности, но обычно соединяются в те или иные группы. В обычное время Устав придерживается одной системы, но в некоторых случаях отступает от нее. Такие отступления применяются Уставом, опять-таки, или для особо великих праздников, или для постов. Очевидно, в данном разе Церковный Устав имеет нарочитые цели: или подчеркнуть и усугубить величие праздника, или содействовать проведению и исполнению своих предписаний о посте. Практика не всегда в данном отношении следует предписаниям Устава. Всем нам известны неуставные способы группировки службы в будние дни, а также во дни постов. Теперь не только в домовых церквах, но и в соборных, а иногда и в монастырях будничная утреня соединяется с вечерней, что ослабляет разницу между буднями и праздниками. Известно также, что подобное соединение допускается и в дни Великого поста, чрез что, быть может, ослабляется степень воздействия на душу молящихся великопостных служб.
Применяя различную группировку служб в зависимости от праздников и постов, Церковный устав в иных случаях совершенно опускает некоторые церковные последования. Это прежде всего нужно сказать о полной Литургии в дни Великого поста. Уставная отмена полной Литургии для великопостных будних дней всецело зиждется на каноническом основании (Лаод[икийский собор, правило] 49 и Трулл[ьский собор, правило] 52), тем не менее известны случаи отступления и от этого предписываемого Уставом и канонами порядка. Подлежат периодической отмене и некоторые последования келейного характера, как, напр[имер], междочасия, повечерие, полунощница. Но первые из названных чинопоследований у нас почти нигде не совершаются, а Устав о дальнейших не соблюдается в точности.
в) О строе службы
Для усиления значения поста в жизни христианина наш богослужебный строй для постных дней назначает службы, выделяющиеся своими особенностями. Наиболее заметные из них это пение Аллилуиа и поклоны с молитвою Ефрема Сирина. На практике эти особенности блюдутся в отношении лишь великопостного богослужения. Службы других постов у нас ничем уже не отличаются от обычных, хотя по Уставу и эти службы имеют отличия, приближающие их к великопостному богослужению. Нам нигде не приходилось слышать богослужение с Аллилуиа и молитвою Ефрема Сирина в будние дни Филиппова и Петровского постов. Многие даже и не подозревают, почему на некоторые числа ноября и декабря положены первыми стихиры Богородице, и иногда поют эти стихиры, не применяя других положенных по Уставу особенностей для таких служб. И кто знает, не чрез это ли опущение уставных требований посты Филиппов и Петровский нарушаются у нас с большей легкостью, чем режим великопостный.
Местонахождение священнослужителей при отправлении некоторых служб
При всех службах местом стояния священника и диакона у нас является алтарь. Сюда приходят священнослужители еще пред началом богослужения и остаются здесь во все время и его совершения, исходя лишь для произнесения ектений, каждения и для т. н. входов. Между тем, по церковному Уставу, алтарь оказывается местом постоянного пребывания священника лишь при совершении Литургии. В отношении к прочим службам алтарь для священника своего рода святая святых, куда он входит лишь несколько раз для совершения тех или иных священнодействий. Так, на всенощном бдении священник входит в алтарь не более, кажется, шести раз, на будничной же вечерне всего лишь один раз и два раза на будничной утрене. Такие же службы, как часы (в отдельности от Литургии), полунощница и повечерие, совершенно и не предполагают входа священнослужителей в алтарь. Такое место стояни<я> священника за богослужением, имея за собою исторические основания, проникнуто и глубокой идеей. Священник входит в алтарь как дерзновенный ходатай за предстоящих в церкви, или с кадилом для воздаяния чести святыням алтаря, или в такие моменты службы, какие являются молитвенными по преимуществу. Сравним нашу практику с Уставом и увидим ее полное несоответствие с ним.
д) Сокращение Устава
Самым ярким и наиболее чувствительным нарушением Устава в современной практике является его сокращение. Сокращение богослужебного Устава, в своей основе вызванное, конечно, необходимостью, сделалось теперь явлением как бы даже законным, своего рода обычным правом. Такого рода сокращения не только не вызывают какого-либо соблазна, но едва ли для большинства даже самих совершителей богослужения и заметны.
Для некоторых же сокращений имеется к тому же некоторое основание в узаконенных высшею властью церковнопевческих сборниках, или так называемых обиходах. О сокращениях этого рода мы подробно говорили в одном из предшествующих своих докладов, теперь же сделаем лишь некоторые общие упоминания. Таковы, напр[имер], пение вместо всего предначинательнаго псалма на бдении 4 или 6 стихов из него; пение 6 стихов первого антифона первой кафизмы; чтение, а не пение двух прочих антифонов той же кафизмы; пение двух первых стихов с припевом : «Услыши мя, Господи» из т. н. возвашных вечерних псалмов, вместо исполнения их в целом виде; постоянная замена 17-й кафизмы на утрене полиелейными псалмами <и>, в свою очередь, сведение этих псалмов к 4 стихам; замена библейских песен канона припевами и чтение <предначертанных> для пения канонных тропарей, опущение второй литии в конце бдения. Все это такие сокращения, которые сделались как бы уже законными. Наоборот, приближение к Уставу в перечисленных случаях показалось бы чем-то необычным и могло бы теперь показаться каким-то противоуставным новшеством. Замена, напр[имер], на некоторых бдениях пения полиелейных псалмов уставным исполнением 17-й кафизмы. Такое деяние в лучшем случае вызовет недоумение, а со стороны некоторых, пожалуй, можно услышать даже и протест.
К подобного рода отступлениям от Устава следует отнести и изъятие из богослужения святоотеческих чтений. При нашем современном объеме бдения и других служб введение таких чтений в полном их комплекте свело бы наши службы почти к сплошному и редко прерываемому пению молитв и слушанию этих поучений. Обходя указанного характера отступления от Устава, остановимся лишь на таких нарушениях его, которые собственно суть нарушения самой практики, нарушения своего рода богослужебного минимума, освященного обычаем. Для удобства распределим этого рода сокращения Устава по двум рубрикам: а) сокращения, касающиеся неизменяемых частей богослужения, б) сокращения изменяющихся составных частей его. Первые сокращения менее значительны по объему и применяются не так часто и не так, скажем, смело, как вторые. Так, в последовании вечерни такие сокращения едва даже и заметны: неизменяющиеся части ее хотя конспективно и путем обозначения, но исполняются почти все. Наиболее заметным опущением можно считать пропуск литии на вечерне, соединяемой с утреней в бдении, и пропуск 33-го псалма. На утрене постоянные составные части ее подвергаются большему сокращению. Так, весьма нередко сокращение шестопсалмия — этого ядра утренней службы в историческом отношении — пропуск псалма 50-го, сокращение до 2 первых стихов хвалитных псалмов и нечто другое. На службах келейного характера — часах, полунощнице и повечерии — нередки пропуски целых псалмов. Особенно это нужно сказать о великом повечерии.
В сокращении изменяющихся частей суточных служб наблюдается уже большая свобода. Здесь безжалостно опускаются многие частности, притом такие, которые оказываются первостепенными или по своей древности, или по высоте заключенной в них поэзии. Иногда опускаются такие песнопения, в котор<ых>, говоря без преувеличения, выражена вся суть праздника и, что важнее всего, в сжатых, но ярких образах указано нравственное значение воспоминаемого священного события. В зависимости от неумолимого и ничем не ограждаемого сокращения праздничных песнопений и вообще изменяющихся частей служб стоит тот печальный факт, что наши службы совершенно обесцвечены, лишены идейности праздников, чересчур подведены под какой-то общий шаблон. Воскресные службы — это 8 самостоятельных, значительно разнящихся одна от другой поэм в честь страдания и Воскресения Господня. Но при нашем отношении к Октоиху такого впечатления от воскресных служб не получается. Воскресные бдения — это до утомительности похожие одна на другую службы. Только некоторые из богомольцев чуть-чуть улавливают разницу между воскресными бдениями, да и то не по содержанию их, а скорее по песненной стороне, по изменяющимся гласам. То же следует сказать и о праздничных службах. Через пропуск праздничных стихов кондаков характер праздничных бдений значительно ослабляется и праздничные бдения становятся похожими на обычные воскресные.
В порядке числа служб пропуски изменяющихся частей можно отметить так:
Сокращение стихир на Господи, воззвах иногда до одной, причем вместо пения стихир допускается чтение их.
Совершенное игнорирование стихир из Миней в воскресные дни, когда в Минее нет нарочитого праздника.
Полная беспорядочность в соединении стихир при совпадении памятей.
Пропуск славников, тогда как последнего рода стихиры по своему этическому характеру полнее других песнопений освещают историю праздника.
Сокращение повторения великих прокимнов или пение их по образцу обычных.
Пропуск паремий на полиелейных службах, особенно при соединении их с воскресными.
Пропуск стихир стиховных и игнорирование соответствия богородичнов со славниками.
Однократное или двукратное пение тропаря в конце вечерни на бдении.
Сокращенное в смысле количественном и неправильное в порядке следования пение тропарей на Бог Господь.
Почти полное игнорирование седальнов. В лучшем случае чтение их вместо песненного исполнения (по своему значению седальны почти одинаковы с тропарями).
Сокращенное пение тропарей по Непорочных на воскресных бдениях и сокращение стихов избранных псалмов в праздники до одного или двух. Последнего рода сокращение представляется даже малопонятным: длительность пения величаний у нас сообразуется со временем, потребным для каждения всего храма. При обширных храмах певцы растягивают пение величаний до утомительности, однако почему-то не хотят спеть лишний стих.
Пропуск воскресных антифонов. В некоторых храмах поют, впрочем, три первые стиха. Между тем степенны антифоны — одно из трогательнейших церковных песнопений с библейским оттенком.
Всем известное сокращение канонов как в отношении ирмосов (однократное, вместо по большей части двукратного, пение их), так и в отношении промежуточных песнопений между 3 и 6 песнями. Пение 3 и 4 ирмосов катавасии в праздники и игнорирование уставных указаний о ее смене.
Пропуск эксапостилариев и светильнов. Или полный пропуск, или значительное сокращение стихир на хвалитех и стиховных, в том числе на воскресных бдениях пропуск стихиры евангельской. Непонятная свобода в выборе стихиры на «и ныне» пред великим славословием.
Пропуск тропаря и богородична его или только последнего по великом славословии.
Свободное отношение к соединению двух тропарей, а также тропарей и кондаков на часах.
На Литургии:
Почти полное игнорирование антифонов «по вся дни».
Сокращение праздничных антифонов до 2 стихов.
Сокращение блаженн и полное игнорирование стихов или тропарей от канонов.
Беспорядочное исполнение тропарей и кондаков по входе.
Пропуск аллилуиария.
Игнорирование уставных указаний о соединении апостольских и евангельских чтений на Литургии при совпадении памятей.
Неправильное произношение отпустов в конце Литургии, равно как и в конце других служб.
е) Добавочные части
Сокращая число служб, практика наша иногда осложняет их добавочными частями. Наиболее частое применение добавочных частей мы слышим при поминовении усопших. Отводя из одной седмицы субботу как преимущественный день для совершения молений об усопших, церковный Устав и в прочие будние дни назначает краткие молитвословия и песнопения за умерших, молитвы на полунощнице; тропарь и кондак. Но есть дни (праздничные), когда Уставом запрещается поминовение умерших. Наша практика не хочет знать этого: мы не только слышим ектении на Литургии в каждый праздник, но можно указать и случаи заупокойных канонов на воскресных утренях.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 286. Л. 113–119. Машинопись. Подлинник.