1 (14) марта 1918 г.
Заседание открыто в Соборной палате в 10 часов утра под председательством высокопреосвященного митрополита Новгородского Арсения в присутствии 251 члена Собора, в том числе 33 епископов.
На повестке заседания: 1) текущие дела; 2) доклад Отдела о благоустроении прихода «Положение о православном приходе» (продолжение), докладчики: В. А. Потулов, Н. Д. Кузнецов, свящ[енник] Ф. Ф. Григорьев.
Председательствующий. Прошу занять места. Ст. 12 Положения о православном приходе «О составе причта» обсуждалась в заседании 24 февраля, но мы не могли прийти к соглашению. Решено было передать ее в Отдел о благоустроении прихода для обсуждения в спешном порядке в связи с внесенными к этой статье поправками. Отдел имел два заседания и выработал новую редакцию. В первоначальном виде ст. 12 читалась так: «Приходский причт состоит из священника и псаломщика. Число членов причта может быть увеличиваемо по просьбе прихода, в согласии с нуждами его, за счет местных или государственных средств на содержание причта. Примечание. Псаломщик может быть и в сане диакона». Измененная Отделом редакция гласит: «Приходский причт состоит ив священника, диакона и псаломщика. Число членов причта может быть увеличиваемо или сокращаемо по постановлению епархиальной власти, по просьбе прихода и в согласии с его нуждами; в таком случае причт может состоять из священника и диакона или из священника и псаломщика. Примечание. Псаломщик может быть в сане диакона». Ставлю на голосование ст. 12 в измененном Отделом изложении. Несогласных прошу встать.
Постановлено: принять ст. 18 в измененном Отделом изложении.
Председательствующий. Продолжается обсуждение ст. 15. Слово принадлежит члену Собора А. И. Июдину.
А. И. Июдин. Говорят, что нельзя вводить выборное начало в такое бурное время. Но нельзя было его ввести и в мирное время. Выходит, что в смутное время нельзя, и в мирное время тоже нельзя. С 1906 г. ждали Собора и желали, чтобы было выборное начало. На Соборе положили начало выборам. Избирали Патриарха. Избирали клирики и миряне, и не погрешили. Сейчас вопрос, когда настанет время, что будем избирать и духовенство. Мне вспоминаются слова, сказанные Иисусом Христом книжникам и фарисеям: «Пришел Иоанн Креститель: не хлеба не ест, ни вина не пьет, и говорят: в нем бес. Пришел Сын Человеческий: ест и пьет, и говорят: вот человек, который любит пить вино, друг мытарям и грешникам» (Лк. 7, 34–35). Не это ли самое и у нас? В мирное время нельзя, и на бурное время тоже нельзя. У нас нет приходской жизни, потому что не было связи между пастырями и паствой. Пастыри назначались, а выборное начало сближает пастырей с пасомыми. Для пастыря будет побуждение пойти в народ. Еще вопрос. Мы выбираем волостного старшину, платим ему и жалованье. А здесь предлагают так, что жалованье мы платить будем, а выбирать духовенство не будем. Некоторые говорили здесь, что священник венчается с приходом. Если я буду венчаться, то кто может мне дать невесту, как не сам я ее выбираю? Отцы и братия. Я предлагаю дать выборное начало, хотя бы и с ограничением.
В 1906 году дана была Конституция государству Николаем II, потом ее постепенно отняли, это послужило обманом. Святейший Синод дал выборное начало в 1917 году, а вы его отбираете. Не послужит ли это обманом? Государственная дума просила у Николая II ответственного министерства, чего он не дал, в силу этого случилось такое его трагическое положение. Боюсь, архипастыри и отцы, чтобы с вами не случилось быть пастырями без пасомых.
Прот[оиерей] А. Г. Альбицкий. Священный Собор. Здесь возражали против выборного начала, между тем, с выборным началом связаны великие страницы русской истории, великие по подъему русского народа духа. Кто спас Россию в смутное время? Выборный человек Косьма Минин Суханов. За кем пошло тогда земское ополчение? За выборным вождем князем Димитрием Пожарским. Кто рассылал грамоты, призывая стать на защиту Родины? Выборный Патриарх Московский святитель Гермоген. С кем совещался Косьма Минин? С выборным протопопом Нижегородским Саввой Евфимиевым. Выборное лицо всегда имеет людей, которые ему сочувствуют и готовы его поддержать. В тяжелые февральские дни 1917 года назначенные лица бросили, оставили государство, а выборные люди стали на защиту Родины. (Голоса: И хорошо теперь?) В дальнейшем не выборное начало виновато.
Председательствующий. Прошу не слишком углубляться.
Прот[оиерей] А. Г. Альбицкий. Здесь, когда указывали на существование выборного начала в Константинопольской Церкви, то указывали и на ту страницу зависимости, в какой находится священник у прихода. Но это лишь говорит о том, что вопрос о выборном начале относится к числу таких, к которым надо подходить с большою осторожностью. У нас назначение получило полные права гражданство. За многие годы оно утвердилось у нас твердо и прочно. Что же дало оно за эти многие годы? Епископат и пресвитерство ослабели в духе и силе. Епископат ослаблен был обер-прокурором, а пресвитерство — епископами; так, при замещении приходских мест и в управлении епархиями епископат поставлен в положение не только не полезное, но нередко даже приносящее вред делу. Епархии у нас большею частью обширные, в них более 1000 приходов, и занимают они обширные территории. Епископу тяжело даже объехать епархию, а еще более тяжело — знать ее и управлять ею. Кроме того, он завален разного рода бумагами, паспортами, прошениями, жалобами. Ежедневно отвлекается приемом просителей. Далее, он должен служить, присутствовать по обязанности на заседаниях, на торжественных собраниях и пр. Ему некогда рассматривать кандидата, а тем более узнавать его душу. Правда, он опирается на диплом, который имеет при себе кандидат. Но с этим дипломом люди поступают и в священники, и в преподаватели, и в канцелярские чиновники. Еще хуже дело обстоит с экзаменами при назначении на священнические должности. В силу необходимости епископу приходится руководиться отзывами частных лиц. Отсюда, естественно, бывают ошибки уже при самом назначении. Нередко епископ из чувства сожаления не отрешает недостойных клириков от их мест. Все это вместе взятое приводит некоторых епископов к сознанию своих ошибок, а прихожан — к просьбам, а иногда и к требованиям назначить им то лицо, какое им хочется. Благодаря этому руки у епископа — пресвитерство — стали больные. Но мы знаем, что и епископат в таком же положении остался и теперь, по силе принятия нового Положения об епархиальном управлении. Поэтому кто же должен помочь епископу? Приход, нуждающийся в священнике, а о нем-то и должно помнить. Допуская выборы, мы должны твердо знать, что как священника нельзя заставить простить грехи недостойно кающемуся, так, равным образом, и епископа нельзя заставить посвятить недостойное лицо на ту или иную иерархическую должность. Такое положение епископа является гарантией того, что в священники не пройдут люди недостойные. Таким образом, вопрос об избрании священника приходом сам собой сводится к вопросу о рекомендации прихожан пред епископом о том или ином лице, — рекомендации законной, обставленной известными условиями, а не простом ходатайстве частных лиц, иногда не имеющих к приходу никакого отношения. Чрез эту рекомендацию епископ и приход сходятся на одном лице. Епископ доверяет этому лицу вести словесное стадо, совершение таинств и богослужения, а прихожане вверяют ему себя, желают следовать за ним, потому что они знают его, знают даже голос его. Правда, когда выбирают человека на должность, положение его тяжелое. Приход, прежде чем принять его, хочет его знать и испытать его: может ли он быть их духовным отцом. Положение для избранного не совсем приятное. Но нужно помнить, что трудно найти людей достойных. Многие епископы сказали здесь, что ставят без диплома в силу необходимости и что единственно, к чему они стремятся нередко, чтобы посвящаемый ими был человеком верующим. Это последнее обстоятельство еще более побуждает нас дать приходу права при избрании священника. Конечно, уродливые явления могут быть, избранными кандидатами могут быть люди недостойные — это явление неизбежное. Но к выборному прихожане относятся как к своему, а к назначенному приход приглядывается, относится, по крайней мере вначале, подозрительно. Выборный священник опирается на епископа и приход, а назначенный только на епископа. При таком порядке и положение епископа удобнее, особенно при жалобах на священника. Епископ справедливо может сказать жалующим: «Что же, сами выбирали», и этим положит конец жалобам. При назначении так епископу поступить неудобно. Настоящие назначенные священники удалены от прихода, хотя и знают его и работают в нем нередко много лет; при выборном порядке священник составляет одно тело и одну душу с приходом.
Священник Л. Е. Иваницкий. Много речей сказано было с этой кафедры против выборного начала при избрании духовенства. Но к великому сожалению, никто не попытался уяснить этот вопрос с положительной стороны. Я беру на себя смелость просить Священный Собор позволить мне сказать несколько слов в защиту выборного начала. Указывали на разлагающее, якобы, влияние выборного начала, называли его пресловутым «вселенским приказом № 1» и т. д. Создавалось определенное впечатление, что это все действительно так и есть. Но когда отрешишься от сладких словес и поближе подойдешь к обсуждаемому нами. т. ским приказом № 1″ «якобы, влияние выборного начала, не сказать несколько слов в защиту выборного начала. с приходом. вопросу, то увидишь, что это далеко не так. Выборное начало не разлагающий приход, а серьезный церковно-общественный экзамен. Весь вопрос сейчас сводится к тому — выдержим ли мы этот экзамен или же блистательно провалимся на нем. Выборное начало — целительное средство от разлагающего влияния владычных секретарей и, подчас, келейников, средство, поразительно заставляющее нас поближе подойти к народу и как следует подвинуться. Всемогущее влияние архипастырских секретарей и келейников общеизвестно. Кому приходилось сталкиваться с этим, тот поймет мои слова и заключающийся в них весь трагизм системы назначений. Для меня важнее нечто другое. Подтянемся ли мы, пастыри, или нет, если сохранится у нас выборное начало? Думаю, что да. А вот и живые тому примеры. Пример первый. В одном из городов нашей матушки Руси я знавал одного пастыря, который в проповедях, обращенных к молящимся в храме прихожанам, не стесняясь рассказывал грехи своих духовных детей-прихожан же, облекая свои рассказы в формы, никак не позволительные для лиц, находящихся не только в храме, но даже в самом мало-мальски приличном обществе… Совершился государственный переворот. Применены были на местах временные правила Св. Синода о выборном начале, и в результате нашему недостойному пастырю пришлось быть переизбранным и удаленным волею православного верующего народа из ограды разлагаемого им прихода. Пример второй. Был случай небрежного совершения пастырем богослужения. Когда же прихожане, недовольные службой, стали указывать своему пастырю, что нельзя более так исполнять высокие пастырские обязанности, и напомнили ему о возможности применения к нему Положения о выборном начале, то он исправился и начал исполнять службу как должно. Говорят, нельзя идти навстречу жизни, потому что это де мол идет против самого общества христианского учения. В чем же заключается сущность христианского учения, христианской жизни? Истинная христианская жизнь состоит в живом единения всех членов Церкви Христовой. По мнению высокого знатока живоносных свойств христианской жизни св. Иоанна Златоуста (вытекающему из самого тщательного изучения его произведений) следует, что Царство Божие, каковым в вечной обстановке является целокупный организм Церкви Христовой, есть теснейшее взаимопроникновенное общение людей между собою на вековечной основе — истинной христианской любви. Отвергая выборное начало, мы разрушаем в зародыше единение пастыря с пасомыми и тем самым нарушаем весь строй церковной жизни. По должности члена епархиального церковного совета мне часто приходилось соприкасаться с действительной жизнью. Могу привести массу примеров, когда священник, назначенный после введения выборного начала, приезжал в приход, и ему говорили, что он не нужен. А в заседании совета бывали случаи, являлись делегаты с мест и даже допускали в присутствии епископа резкие выражения вроде: «Не присылайте нам неугодного пастыря, а если все-таки пришлете, мы его убьем». Спросил бы я теперь противников выборного начала, к чему приведет старая, быть может, и несколько ослабленная система назначения? Пусть ответит за них сама жизнь. А она, поверьте мне, не замедлит ответить, и очень скоро… Впрочем, дай Бог, чтобы этого не случилось, ибо вред от возвращения к старому получится для спокойствия церковного тела несомненный. И вот почему я предостерегаю от ложного шага наш Освященный Собор. Наши избиратели послали нас сюда, на Собор, говорить правду, как бы горька ни была эта правда. Отцы и братия! Давайте сознаемся и скажем прямо и открыто: ведь в том, что были уродливые формы избрания народом кандидатов на священно- церковнослужительские должности виноваты не только наши прихожане, но и наши собратья, да и мы сами, пастыри. Это особенно усиленно подчеркивали и те ораторы, которые говорили против выборного начала. Где искать выход при решении этого животрепещущего вопроса? Выход нужно искать в обстоятельствах седой древности православной русской жизни. Один из вчерашних ораторов, уважаемый профессор И. М. Покровский, приводя справки из древнерусского быта, останавливал свое внимание почему-то только на отрицательных фактах применения на практике выборного начала. Основываясь тоже на документах, я скажу, что и тогда были не только отрицательные факты, но немало и положительных. С вашего позволения я прочитаю выдержку из одного акта юридического быта древней Руси (приведенных в систему неким Н. Калачевым). Вот она: «Всем нам свидетельствуют древнерусские прихожане, приходским людям, он, священник, люб, потому что он человек добрый и смирный, всяких недобрых дел удаляется». Таким образом, мерилом для избрания на Святой Руси искони веков было нравственное достоинство желательного для прихода священника, а также и уверенность в том, что избранный будет «подвижен», т. е. «охоч», старателен к исполнению религиозных треб прихожан и исправен в деле совершения богослужения («чтобы Церковь Божия не была без святого пения», как говорится в другом древнерусском акте от 1687 года). Изображенное мерило не только неоспоримо с точки зрения церковного блага, но и вполне пригодно в современной житейской. Вот к чему приводит беспристрастное решение вопроса о выборности духовенства Итак, за приходом должно быть оставлено то право производить выборы нужного им священно-церковнослужителя, которое уже было дано временными правилами Св. Синода. Надо закрепить за ним это право и дать только необходимые руководящие указания для наилучшего проведения в жизнь всего, что широко уже практикуется по всей России. Дать указания, а не отнимать совсем… Выборное начало нисколько не посягает и на власть епископа. Ему, облеченному благодатной властью поставлять строителей таин Божиих, как принадлежало, так и будет принадлежать окончательное поставление лица, избранного народом на священно-церковнослужительскую должность. В результате всего сказанного мною, я предлагаю принять проект выборного начала Отдела о приходе, изложенный в 15-м параграфе положения, и тем считаю свой долг пред своими избирателями исполненным.
Митрополит Харьковский Антоний. Я не подам особой записки, а обращаюсь к тексту, выработанному Отделом. Если провести эту статью, как там указано, беды не будет. По Отделу выходит, что избираются те, которых епископ признает достойными, и из выборных прихода баллотируются те, которых указал епископ. Ни одного недостатка в этом порядке указать нельзя. Но фактически этот порядок не будет введен. Нельзя думать, чтобы просители ограничились одной подачей прошения епископу. Несомненно, ранее этого они будут избирать не приходом, отыскивая поддержки. Выбирать придется большею частью из неокончивших курса. Теперь совсем не идут в священники окончившие курс. Об образовании говорить можно, но образованных педагогов не будет. Какой-нибудь красивый, голосистый диакон и будет выбран. Что касается подкупов водкой, я не знаю, но раздачу чая и сахара влиятельным старушкам я знаю. Очень многие образованные люди говорят, что образованных священников не надо, что достаточно избрать начитанного мужичка благочестивого. Но теперь с одним благочестием священник едва ли удовлетворит прихожан. Сами они теперь образованны. Я не понимаю, как у людей хватает смелости говорить, что между священниками и народом доселе не было живой связи. Неправда. При всех событиях жизни, при счастливых и несчастных (свадьба, похороны). Эта связь ослабеет, когда священник будет выборный. Выборы хороши когда это касается наблюдения за имуществом, за деньгами, но когда идет вопрос о том, чтобы вверять свою совесть доброму руководителю, тут выборное начало не при чем. Говорили, что если бы дано было ответственное министерство, то революция произошла бы на два месяца раньше. В своих статьях в «Церковных ведомостях» за 1905 г. и в 1911 г. я ранее предвидел разделение России и смуту, которая произошла. В Отделе хорошо разработан порядок выборов, но в жизни он не будет введен. Теперь с пистолетами требуют назначения священника, с пистолетами заставляют священника венчать незаконные браки. В расходовании церковных сумм должен участвовать приход. Виноват тот приход, который не радеет о церкви. Главное, чтобы любили храм Божий, горячо относились к церкви. Хорошему священнику приход и хлеб будет вырабатывать. Дай Бог, чтобы, по проведения в жизнь положений Отдела, осталась половина таких прихожан, какие были 25 лет тому назад. А то, может случиться, что прихода совсем не будет, а будут одни только формальные отношения. Что будет тогда делать приходский совет? Считать жалкие гроши, а что дальше? Где есть одушевленный священник, там был приход и будет. А проект так далек от действительной жизни, он не предусматривает того, что будет. Мы не знаем религиозной жизни. (Один из ораторов говорил, что о нравственных качествах кандидата на священника должен сообщить духовник. Да разве тогда будут сообщать о грехах духовнику? Я знаю случай, что ставленник налгал духовнику, а потому пошел каяться другому священнику в том, что он налгал.) Говорят, что епископы не обращают внимания на приход. Неправда. Когда есть у прихода излюбленное лицо, <арх>иерей радуется, что они берут того, кого любят. Опять повторяю, что положения Отдела не создадут прихода, ибо не будет образованных пастырей. Экзамены ведут…
…возможно, что были признаны в одинаковой мере сильными и неопровержимыми доводы как за, так и против избирательного начала, но возможно, что доводы и одной, и другой стороны представлялись Отделу совершенно несостоятельными. Как бы то ни было, но выработан проект устава о замещении священнослужительских вакансий, отличающийся искусственностью. Помимо этого, проект устава при введении его в жизнь открывает широкий простор для недоразумений и столкновений между епископом и приходом, он в своем осуществлении открывает дверь для несогласий и разделений в приходе, дли разного рода смут и нестроений в жизни Церкви. Эти опасения высказывали здесь, имея глубокое к тому основание, члены Собора, близко стоящие к народу и знакомые с приходской жизнью. Они знают, что очень трудно бороться с укоренившимися в сознании народа ошибочными взглядами и убеждениями. Народ не поймет, что он избирает пастыря, но изгнать его не имеет права, он не захочет примириться с тем положением, при котором избранный им пастырь может быть и не назначен в приход к избирателям. Ввиду всего этого я высказываю уверенность, что Собор не разделит точку зрения Отдела, что он не пойдет на путь сочетания двух противоположных принципов, но после всесторонней оценки каждого из них примет способ замещения вакансии по избранию прихода или же по назначению епископа. Избирательное начало получило здесь полное и всестороннее освещение, как «за», так и «против» этого начала здесь выступали с речами богословы, канонисты, юристы и люди хорошо знающие народ и жизнь, здесь вместе с доводами разума слышали голос сердца. Мне хотелось бы, не повторяя сказанного, дать чисто объективную оценку рассматриваемого вопроса и осветить тот и другой способ замещения вакансий с точки зрения целесообразности. Когда указывают разного рода пути и способы к достижению какой-либо цели, то для правильной расценки предлагаемых путей и способов мы должны сознать и ясно представить себе ту цель, к которой мы стремимся; затем мы должны рассмотреть, все ли пути ведут к этой целя, нет ли среди них ложных, мнимых, и, наконец, производя сравнительную расценку всех ведущих к цели способов и путей, определить самый естественный, простой и удобный. Указываемая схема оценки может быть применена к двум способам замещения священнических вакансий. Прежде всего следует уловить ту цель, к которой мы стремимся, предлагая способ избрания и назначения. Само собой разумеется, что такой целью не является только замещение вакансий, так как в этом случае не могло бы возникнуть таких горячих и страстных прений, ибо и тот, и другой способ одинаково бы достигали своей цели. Целью в данном случае является не просто замещение вакансии, но замещение целесообразное, согласующееся с благом и интересами прихода. Необходимо иметь какой-либо критерий, чтобы судить, когда замещение священнических вакансий нужно считать удачным, разумным, целесообразным, и когда — неудачным и нецелесообразным. Наша Церковь имеет определенный состав священнослужителей и поэтому располагает определенными пастырскими силами и пастырской энергией. Для оживления и процветания церковной жизни необходимо, чтобы имеющиеся в наличности пастырская сила и энергия получили самое широкое приложение, самое полное применение. Вот эта идея — возможно полного и всестороннего применения имеющихся в наличности пастырских сил — должна быть осуществляема при замещении священнослужительских вакансий. Самое суждение о мере удачности и целесообразности замещения вакансий должно опираться и основываться на том, в какой степени осуществляется эта идея. Когда открывается вакансия в приходе, где развито пьянство, то из числа кандидатов необходимо выбрать пастыря, заявившего себя успешной и умелой борьбой с пьянством. Когда открывается вакансия в приходе, где замечается упадок религиозного чувства и нравственности, необходимо туда назначить пастыря, могущего своим словом и примером собственной жизни усилить среди прихожан религиозное чувство и поднять нравственность. В приход, где замечались нестроения, столкновения между причтом и прихожанами, нужно назначить пастыря, отличающегося благоразумием и особенным житейским и пастырским тактом и т. д. Только при таком замещении вакансии каждый пастырь найдет широкое приложение для своих сил и принесет самые обильные и богатые плоды. Для того чтобы при замещении вакансий осуществлять идею полного приложения к делу пастырских сил, необходимо принять во внимание все особенности прихода, в котором открылась вакансия, а также и индивидуальные особенности пастырей, и произвести замещение вакансий в соответствие с особенностями прихода и индивидуальными силами и способностями пастыря. Сведения о приходе, его особенностях…
Епископ Селенгинский Ефрем. По поводу обсуждаемого вопроса хочется сказать: «Снявши голову, по волосам не плачут». Выборное начало, являющееся предметом нашего многодневного словесного состязания, уже принято и проведено сверху донизу и опнуло:ь только на самой низкой ступени церковной организации — приходе. Если уже узаконены выборы Патриарха, епископов, членов всех органов вводимого церковного самоуправления, от высшего центрального до благочиннического включительно, то стоит ли говорить о выборном начале по отношению к священнику прихода? Но страх ответа пред Богом и голос совести заставляют говорить.
Я не буду говорить о практической нецелесообразности и дико уродливых формах проявления выборного начала, что здесь прекрасно изображено многими предыдущими ораторами. Вчера пензенский депутат, будучи не в силах изобразить те ужасы, которые создались около предстоящих выборов на пензенскую кафедру епископа, в отчаянии лишь хватался за голову. Сторонники же этого начала отсылают нас в седую старину, когда будто бы это начало процветало, давая благие плоды. Но таковым я рекомендовал бы прочитать книгу далеко не консервативного профессора Московского университета А. П. Лебедева «Духовенство древней Вселенской Церкви», в которой автор рисует нам картины выборов седой старины и отмечает такие факты выборов, как, напр[имер], выборы при замещении епископской кафедры в Риме, происходившие в 60-х годах IV столетия, когда партия кандидата Дамаса и партия кандидата Урсина в предвыборной компании дрались на улицах города в течение трех дней, а в день выборов, когда победила партия Дамаса, в храме, где происходили выборы, было поднято 137 трупов, а потом, когда верх взяла партия Урсина, в храме подняли 160 трупов. Таких ли выборов нам ждать, если узаконить выборное начало?
Не буду я говорить о канонической стороне вопроса, ясной, как Божий день, и с полнотой и обстоятельностью раскрытой здесь многими ораторами, как учеными канонистами, так и просто сведущими людьми.
Я хочу остановить внимание Церковного Собора на догматической стороне рассматриваемого вопроса, которая как будто остается в тени, недостаточно уясненной.
Спор о праве выбора есть в существе спор о власти, об источнике ее происхождения и о ее природе.
Я знаю две природы власти, которые между собой, как добро и зло, как свет и тьма, противоположны до диаметральности. Одна из них имеет своим источником Бога, как начало всякого добра, другая истекает из злого начала. Первую мы называем «теократия», вторую в обширном смысле — «демонократия» и «демократия», как часть этого целого. В той и другой посланник творит волю пославшего его.
Теократический принцип власти проходит господствующим чрез весь Ветхий Завет, весь Новый Завет и всю историю Церкви, т. е. во все времена и на всех ступенях Божия о людях домостроительства. Это та власть, которая создала мир и человека, дала закон бытия, которая в путях промышления о падшем человечестве сама выделила в особый удел особый народ, которая сама избирала ветхозаветных патриархов, сама посылала пророков, судей, царей народу, а в последок дней послала Сына Своего Единородного в мир. Здесь избрание и послание свыше, от Бога. «Как Ты послал Меня в мир, так и Я посылаю их в мир» (Ин. 17, 18), говорил Христос Богу Отцу в Своей первосвященнической молитве об апостолах. В этой власти — «отчество» с одной стороны и смиренное сыновнее «послушание» с другой стороны. «Не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22, 42). «Не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26, 39). Христос лично Сам избрал учеников для апостольства, а потом сказал им: «Не вы Меня избрали, но Я избрал вас и поставил вас… вы не от мира, но Я избрал вас от мира: того ради ненавидит вас мир» (Ин. 15, 16–19). Апостол Павел, указуя на авторитет своего апостольства, говорит: «Павел апостол, избранный не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом, и Богом Отцом, воскресившим Его из мертвых» (Гал. 1, 1). Сам апостол Павел в послании к ученику своему епископу Тимофею, говоря о поставлении священнослужителей, о их нравственных качествах, ничего не говорит о выборах, а всю ответственность возлагает на самого епископа Тимофея: «Рук ни на кого не возлагай поспешно и не делайся участником в чужих грехах» (Тим. 5, 22). «Как носитель власти, полученной не от людей, а от Бога» (Гал. 1, 1), апостол Павел говорит, что «имеет великое во Христе дерзновение приказывать… что должно» (Фил. 1, 8), имеет право «употребить строгость по власти, данной Господом» (2 Кор. 13, 10), требует исполнения от поставленного им епископа так, «как приказывал» (Тит. 1, 5). И апостол Петр требует повиновения и подчинения (1 Петр. 5, 5). От апостолов вся полнота власти в устроении Церкви Божией преемственно перешла епископам; пресвитеры же и диаконы являются лишь уполномоченными от епископа для осуществления его власти: они, по словам канониста Павлова, делегаты власти епископов и действуют в размерах лишь тех полномочий, какие им даны епископами, потому и не являются существенным элементом в церковном священноначалии. «Правительственная власть в Церкви, — говорит канонист И. С. Бердников, — неразрывно связана с священным саном: она принадлежит высшей степени церковной иерархии — епископской, и имеет догматико-каноническое основание» (см. его «Краткий курс церк[овного] права», изд. 2, 1913 г., стр. 28–32).
Так как власть церковного священноначалия имеет догматическую силу и значение, то в символических определениях Церкви священноначалие поставлено в ряду православной веры, Закона Божия и таинств. «Церковь, — говорится здесь, — есть от Бога установленное общество человеков, соединенных между собою православной верой, Законом Божиим, священноначалием и таинствами (см. Катих[изис] м[итрополита] Филар[ета]). Что мы сказали бы о человеке, который стал бы искажать нашу святую веру православную? Что скачали бы мы о человеке, который стал бы искажать Закон Божий или смысл таинств. Мы не обинуясь сказали бы, что этот человек — еретик. Мы видим, что на Вселенских Соборах, когда дело касалось догматических определений Церкви, св. отцы Церкви не шли ни на какие уступки еретикам, отметая всякое их мудрование, всякую хитрую их диалектику, которой они старались прикрыть свою ересь. Особенно в этом отношении яркий пример представляет нам состязание св. Афанасия с еретиком Арием на Первом Вселенском Соборе об естестве Сына Божия. Неужели священноначалие церковное, носящее полноту власти церковной и объединяющее, как и вера православная, Закон Божий и таинства, верующих в один союз, именуемый Церковью, составляет исключение и может быть подвержено искажению в своем существе?
Так как учение о Церкви есть учение догматическое, и власть церковная в лице священноначалия имеет догматическую безусловность, то это учение внесено в Символ веры в девятом его члене, где и сказано, что мы веруем в Церковь Апостольскую, т. е. управляемую епископами, власть свою унаследовавшими чрез преемство благодати священства от апостолов, во всей ее полноте, как и учит нас наш православный Катехизис и наша православная догматика. К Символу же веры не может быть ни одного слова прибавлено, ни одного слова из него изъято, и ни одно слово его не может быть подменено в его подлинном смысле и значении, под страхом анафемы (1-е пр[авило] VII Вс[еленского] Соб[ора]). Заключив в Символ веры теократический принцип своей власти, Церковь это утвердила многочисленными незыблемыми каноническими определениями, по которым высшая правительственная власть во Вселенской Церкви принадлежит епископату в его целом, возглавляемом вселенским Патриархом, в каждой Поместной Церкви — епископату своей Церкви с митрополитом или Патриархом во главе, в епархии же — местному епископу, которому вверена от Бога паства и за которую он в ответе пред Богом, почему и пресвитеры и диаконы не могут ничего совершать без воли своего епископа (Ап[остольское] пр[авило] 39). Так как полнота власти церковной находится в руках епископа и епископата в целом, и при этом приемлется не от людей, не от церковного общества, а от Бога, то и церковные Соборы, как Поместные так и Вселенские, всегда были и должны быть только из епископов, как это и законоположено со всей ясностью в канонах Церкви; участие же пресвитеров, диаконов, также и мирян допускалось и может быть допускаемо волей епископов для помощи епископским суждениям, но без права участия в самых решениях.
Такова природа церковной власти, по принципу теократии, согласно Слову Божию и канонам Церкви Христовой.
Указанной власти коренным образом противоположна природа власти по принципу демократии. В теократии власть получается свыше, от Бога, в демократии — снизу, от воли самого народа: там нормы жизни — в определениях, здесь — в самоопределениях; там — управление, здесь — самоуправление; там — пасение, здесь — самопасение; там носитель власти является путем посланничества, извне, а здесь — изнутри, посредством выборного уполномочия от общества; в теократии мы слышим: «Я посылаю Ангела Моего» (Мф. 11, 10), «Вот Я посылаю к вам пророков» (Мф. 23, 34), «Иди, Я посылаю тебя» (Суд. 6, 14), «Я посылаю тебя к сынам Израилевым… Я посылаю тебя и ты скажешь им» (Иез. 2, 3–4), «Я посылаю вас, как овец» (Мф. 10, 16), «Как Ты послал Меня… так и Я посылаю их» (Ин. 17, 18) и т. д., а при таком посланничестве всегда: «Не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22, 42); в демократии же совсем иная речь — там говорят: «Не Твоя, Боже и Отче, воля, но моя и наша воля да будет, и кого нам нужно, того мы сами из своей среды найдем путем выборов»; далее, по принципу теократии — «вся власть Богу», по принципу же демократии — «вся власть народу». Епископ Феофан Затворник противопоставляет теократии — Боговластию и Богоправлению — существо демократии, т. е. народовластия, с его идолом — выборным началом. В своем толковании 2-й главы 2-го Послания к Солунянам он называет это выборное начало антихристовым и сатанинским, и говорит, что антихрист явится посредством демократии и будет провозглашен и признан при помощи демократического выборного начала, и это будет тогда, когда законная власть будет упразднена и «народы всюду заведут самоуправство (республики, демократии)». «Тогда, — говорит этот святитель, — антихристу действовать будет просторно. Сатане не трудно будет подготовить голоса в пользу отречения от Христа, как это показал опыт во время французской революции» (Толк[ование на] посл[ание] св. ап[остола] Пав[ла] к Филип[пийцам] и Сол[улянам], изд. 2-е, 1895 г., стр. 504).
Когда же стало пред теократией это богоборное начало? Ответим: со времени возникновения зла в мире, когда воля тварного существа противопоставила себя воле Творца своего. Ангелы, предводительствуемые Сатанаилом, своим восстанием против Бога уже сказали: «Вся власть народу» — им, ангелам. Потом мы знаем, как «самоопределились» наши прародители, и ядом этого самоопределения так отравили всю человеческую природу, что потребовались тысячелетия для ее оздоровления и пришествие даже Самого Сына Божия на землю.
Далее это богоборное начало развивалось и культивировалось в язычестве. Много раз оно проявлялось и в среде богоизбранного народа Израильского, пребывавшего под теократией. Когда старейшины Израиля обратились к пророку Самуилу с просьбой: «Поставь нам царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов», то «не понравилось слово сие Самуилу, и молил Самуил Господа, и сказал Господь Самуилу: Послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе, ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтобы Я не царствовал над ними» (1 Цар. 8, 7–8). Не в гражданской только, но и в церковной жизни народовластие стремилось заменить собою теократию Ветхого Завета: «Полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь. Почему же им ставить себя выше народа Господня», — говорили Моисею и Аарону «начальники общества, призываемые на собрания, люди именитые» — Корей, Дафан и Авирон с сообщниками, восставшими против иерархической власти Аарона (Числ. 16, 1–3).
В христианский период истории народов Европы, когда язычество возродилось в новых формах в самом христианском обществе и стало известным под именем «неоязычества», идея народоправства, отвергнув всякий мистический авторитет власти, достигла наивысшего своего развития в разного рода философских обоснованиях, была положена в основу государственного строительства одних народов, стала затаенной мечтой других народов, и с особою силою демонстрировала себя во французской революции. В XVI веке эта идея достигла громадного победного торжества и в сфере церковной, в лице протестантства, сказавшего католической теократии то же, что некогда сказали Корей, Дафан и Авирои с сообщниками Моисею и Аарону: «Полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь. Почему же вы ставите себя выше народа Господня?» Отвергнув богоучрежденное священноначалие, а вместе с тем таинства и всю благодатную и мистическую сторону Церкви, протестантство создало свою религиозную жизнь на началах народовластия и стало в ряд обычных человеческих учреждений, причем первым актом новой религиозной жизни в протестантских общинах было именно избрание волею самого народа себе пасторов.
Наконец, в переживаемое время, на наших глазах, в пределах России идея народовластия, как никогда прежде, достигла своего развития и расцвета, успевши в течение одного года проявить себя в бесчисленных дроблениях, самоопределениях и самоуправлениях, на самых широких основаниях избирательного права, и уже дала плоды по роду своему в судьбах нашей Родины. Столь высокая волна демократического течения не могла не перекинуться и в ограду Церкви. Мы видим, что сюда она вторглась в замаскированном виде под знаменем «соборности». Отметим кратко путь этого вторжения.
Во IX члене Символа веры сказано, что мы веруем: в Церковь «соборную». Слово «соборную» и послужило для сторонников церковной демократии исходным пунктом в их борьбе за власть в Церкви. В греческом языке, представляющем подлинный текст Символа веры, на месте «соборную» стоит «καθαλικήν», что, по буквальному словопроизводству значит «всецелую», «всеобщую», «вселенскую», и выражает ту мысль, что Церковь Христова объемлет по всей вселенной всех людей, без различия их национальности и местожительства, вступивших в ее лоно, она есть собрание всех таковых людей и народов во едино во всей вселенной: в ней «несть еллин, ни иудей, обрезание и необрезание, варвар и скиф, раб и свободь, но всяческая и во всех Христос» (Кол. 3, 11); вот подлинный смысл слова «καθαλικήν», как нам, не мудрствуя лукаво, трактуют все наши катехизисы и догматики. О власти же церковной, церковном управлении, о строе церковной жизни в слове «καθαλικήν», переведенном на русский язык словом «соборную», нет и мысли, нет и речи: это содержание заключено в другое определение Церкви, занесенное в тот же IX член Символа веры, именно в слове «апостольскую» — «αποστολικήν». Наши церковные демократы в достижении своей цели стали на путь подмен подлинного смысла терминов, определяющих догмат Церкви, и, замалчивая греческий текст, под словом «соборную» стали разуметь «народную», толкуя эту народность в смысле демократическом, влагая в это определение понятие о власти, о самоопределении, самоуправлении, о народном выборном начале и т. д., постепенно и по возможности незаметно, искусством диалектики и средствами адвокатской техники, перенося право власти с церковного священноначалия на церковный народ.
Так как указанная «свобода» обращения с догматом Церкви и Символом веры, затронув существо власти церковной, неизбежно столкнулась с канонами Церкви, нормирующими осуществление этой власти, то слуги демократии решили дискредитировать каноны, лишить их присущей им силы, значения и авторитета, доказывая их «изменяемость», их «противоречие между собою», их «безжизненность» и т. п. Борясь с канонами и стараясь их аннулировать, сторонники демократии искали себе опору в истории Церкви, извлекая из нее желательные им факты и игнорируя факты иного характера. Конечно, если в жизни каждого человека может быть множество фактов самого разнообразного свойства, не являющихся, однако, нормой бытия этого лица, то тем паче это следует сказать относительно Церкви Христовой за ее почти двухтысячелетний период существования на земле. Бывали случаи выборов народом себе пастырей во дни гонений Церкви, когда нужно было иметь пастырей, готовых идти и за собой вести на страдания и смерть за Христа; бывали случаи выборов пастырей народом, когда у епископата, за отсутствием специальной школы и по условиям того времени, не было кандидатов в священство; бывали времена и грубой узурпации права в борьбе за власть, но все это «бывалое» не есть норма бытия Церкви Христовой на земле. Церковь с этим отрицательными бывалым всегда боролась, а неизменные и вечные нормы своей жизни выражала в правилах св. апостолов, св. Вселенских и Поместных Соборов со всею обстоятельностью. Тем не менее, этими именно «бывалыми» фактами и случаями, за неимением более солидной аргументации, и оперирует оппозиция церковной теократии во всех доказательствах и обоснованиях своей фальсифицированной, во образ мирского народовластия, «соборности», с ее самоопределением, самоуправлением и выборным началом.
Следует отметить, что с такими негодными средствами, как фальсификация соборности и аргументация из области бывалого, сторонники народовластия едва ли смогли бы достигнуть успеха, если б они не решились стать на путь революционного переворота в области церковной и не прибегли бы и здесь к тем же мерам революционного насилия, какие ими были пущены в ход в жизни государственной. И мы видим, что идея народовластия в области церковной водворялась не с меньшей грубостью, бесчестностью и насилием, чем в то же самое время это делалось в государстве. Решив произвести в недрах Русской Церкви реформацию на манер протестантской, революция приняла ряд решительных мер. Она разогнала старый законный Синод, созвала новый — из лиц, которым она доверяла и при которых она надеялась осуществить свои задачи беспрепятственно. Епископат Русской Церкви она подвергла чистке, изгоняя десятками архиереев, виновных только в том, что честно, по принятой присяге, служили Церкви и Родине и были людьми строго церковными, от которых трудно было ожидать измены канонам Церкви. Революция своей силой, лишь под прикрытием Синода своего собственного созыва, провела ряд коренных реформ в Церкви на началах широкой демократизации: она объявила всенародное выборное начало для епископов и всех прочих священно-церковнослужителей, лиц епархиального управления, служащих духовно-учебных заведений, потребовала введения в жизни церковной начал самоуправления, приказала храмы и все церковное имущество передать народу в лице прихожан. Чтобы освещать и оправдывать свое революционное действо в области Церкви, официальные органы церковной печати, обязательно выписываемые во всех приходах и учреждениях церковных, были переданы в руки церковной революции, и в течение полугода рядом статей эти органы так хулили церковные каноны, церковную власть, христианство отожествляли с социализмом, Церковь — с демократией, о всем законном и здравом замалчивали, а все революционно-церковное приветствовали на своих страницах, в назидание подневольным своим читателям. Желая, наконец, закрепить свои завоевания в Церкви, революция решила для этого созвать Всероссийский Церковный Собор, не советуясь о его благовременности с самими носителями церковной власти — епископами, которые до тех пор пребывали в своих местах под революционным террором со всех сторон: сверху — со стороны власти, снизу — от епархиальных съездов, поднятых против власти, и совне — от государственной революции. Только спустя полгода после насаждения в Церкви демократических начал епископам было предоставлено право, без предварительного между собою уговора, письмами и телеграммами, указать с своей стороны кандидатов в Предсоборный Совет. Этот-то самый Предсоборный Совет, созванный не волею и разумом русского православного епископата, а инициативой и силами вспыхнувшей революции, с тенденциозным подбором членов своего состава, работавший под революционным засильем и с лихорадочной поспешностью, дал нормы созыва Собора и нормы его деяний.
Как и следовало ожидать, Предсоборный Совет дал плоды по роду своему и по духу переживаемого времени. Выработанные им нормы для Всероссийского Собора отметают теократический принцип церковной власти и, сколь только возможно, вводят в церковную жизнь начала демократии. По ним пресвитеры и миряне призываются к законодательству и строительству церковному на равных правах с епископами, чего Церковь досель не знала. В целях усиления церковной оппозиции, нормами Предсоборного Совета на Собор введены в усиленном количестве представители нецерковных установлений и учреждений (от всех университетов, от Академии наук, от Государственной революционной думы, от революционной армии и большевистского флота и т. д.), и искусственно ослаблены силы самой Церкви (отказано представительству миссий внешней и внутренней, законоучителей, отклонен вызов профессоров-канонистов ортодоксального направления и т. д.).
На наших глазах по всем правилам парламентских состязаний протекает на Соборе борьба двух противоположных течений за власть церковную. Одно течение стремится созидать жизнь церковную на канонических основаниях, при сохранении всей полноты апостольской власти за епископатом, другое течение старается передать власть в Церкви самому церковному народу, во имя своеобразно толкуемой «соборности» Церкви. В результате этой борьбы на всем соборном законодательстве в лучшем отношении лежит печать духовной тли переживаемого времени, с явным уклоном от канонов Церкви в сторону протестантского народовластия.
Выработанными уже законоположениями признано участие в законодательстве и строительстве церковном мирян и пресвитеров, как сил в этом отношении самодовольных и равноправных с епископами, чего доселе Церковь не знала. Узаконено в Церкви выборное начало на широких демократических основаниях в выборах членов Собора, в выборах Патриарха и епископов, в выборах членов всех органов церковного управления — в советы собрания, округа и т. д., в явное нарушение канонов Церкви. Разработана подробно и уже узаконена система церковного самоуправления, с признанием источника власти снизу — от избирающего и уполномочивающего, при котором все носители власти, не исключая и епископа, являются не посланниками Бога, а «лицами, облеченными доверием народа», «народными избранниками». Далее, по текущей законодательной работе на Соборе мы видим, что сторонники церковного народоправства, по вполне понятным тактическим соображениям, проводят свои положения в такой формулировке, которая сейчас как будто не говорит ничего ни уму, ни сердцу, но в которую потом удобно вложить желаемое содержание, и при которой будет еще легче осуществлять в Церкви народовластие, чем при злоупотреблении словом «соборность». Узаконяя идеи народовластия, они говорят: «Епископ есть… управляющий епархией… при соборном (?) содействии (?) клира и мирян» (§ 15). Отклонено название органа епархиального управления «управлением», как нетерпимым в демократических установлениях. «Благочиннические округа… являются в общем строе епархиальной жизни следующими после епархиального собрания административно-распорядительными органами, они находятся в ведении благочиннических советов и благочинных, как исполнительных органов благочиннического собрания» (§ 63), а уже не епископа. «Приходом… называется общество… находящееся в канонических отношениях (?) к… епископу» (§ 1-й Положения о приходе). «Управление приходским делом… совершается настоятелем прихода, совместно (?) с другими членами причта и прихожанами» (§ 28) и т. д. Все законодательство строится в таких положениях, что «соборное содействие клира и мирян» упраздняет собою каноническую власть епископа в епархиальном управлении, занимает здесь место епископа, любезно предоставляя ему лишь «преимущественное право почина» (§ 19), но лишая его право выбора кого бы то ни было в органы епархиального управления и ставя его в положение контролера епархиального самоуправления или в положение своего рода епархиального благочинного. Ясно, что предсоборная и соборная борьба двух встретившихся в Церкви течений, диаметрально между собою противоположных, завершается победой демократии и низложением теократии. Ясно, что церковное законодательство стало на путь Корея, Дафана и Авирона с их сообщниками, пошло дорогой Лютера с его единомышленниками и дает новые формы церковного управления по принципу: «Полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь. Почему же вы ставите себя выше народа Господня?» Этим в Церкви нашей начинается та «игра в республику», о которой на Предсоборном присутствии говорил высокопреосвященный Антоний, тогда архиепископ Волынский, ныне митрополит Харьковский (см. Журн[алы] и Проток[олы] Предсоборного присутствия, т. III, стр. 75).
Ввиду того, что власть в Церкви, покоящаяся на принципе теократии и запечатленная всей историей Божия домостроительства, имеет за собой силу и значение догматическое, в силу чего она определена и закреплена девятым членом Символа веры и со всей определенностью выражена в канонах Церкви, а в символических определениях Церкви поставлена в равном достоинстве с православной верой, Законом Божиим и таинствами, о силе коих мы мыслим, что если ангел с небес благовестит нам паче, анафема да будет (1-е п[равило] VII Вс[еленского] Соб[ора]), мною относительно всего уже проведенного законодательства об управлении церковном, по силе § 64 и в порядке § 180, дано особое мнение следующего содержания:
«Ввиду того, что законопроект об управлении Всероссийской Православной Церкви, выработанный в Отделах Собора и в главной своей части уже принятый Собором в качестве закона, противоречит догматико-каноническому учению о соборно-епископальном церковном управлении и в своих основных положениях принимает и вводит чуждые Церкви Христовой начала церковно-народного самоуправления, с умалением и существенным ограничением канонических прав и власти епископа, нарушая Богоустановленный теократический строй Церкви Православной, о чем подробно было доложено в Епископском Совещании 11-го числа сего февраля, считаю долгом совести выразить протест по существу данного закона и заявить о возможности принятия его, как меры лишь временной и даже кратковременной, стоящей в связи с тяжелым состоянием Православной Церкви в России в переживаемое время; в таком именно понимании названного закона мною и дано свое подписание под соответствующим Деянием Собора».
В силу всего сказанного, теперь, когда решается вопрос об узаконении выборного начала при замещении священно-церковнослужительских вакансий в приходах, я, конечно, буду голосовать против. Но, предполагая, что Собор, желая сохранить свое лицо и остаться себе верным и быть последовательным, может принять и узаконить выборное начало, и в данном случае, я считаю необходимым просить Собор принять в качестве примечания к рассматриваемому параграфу, если он будет принят в редакции Отдела, таковую поправку:
«Действие настоящего параграфа не распространяется на миссионерские станы и приходы, находящиеся в ведении внешних миссий, где священно-церковнослужительские вакансии замещаются в порядке управления этими миссиями».
Поправка эта необходима уже потому, что не могут избирать себе проповедника веры Христовой обращаемые в христианство, как не избирали себе апостолов обращаемые апостолами в христианство язычники. Но, несомненно, следует ожидать, что случайные прихожане миссионерских церквей из русских, коих при некоторых станах населило Переселенческое управление, будут этого домогаться и требовать, если законопроект Отдела примет силу церковного закона[N1] .
[Г. Г.] Сергеев. Из прослушанных речей мы видим, что по вопросу о выборном начале образовались две партии — одни защищают это начало, а другие отвергают. Защитники выборного начала приводили много примеров, но мало у них было доказательств на основании Священного Писания и канонов. Некоторые указывали, что идея выборного начала сама-то хороша. А если идея хороша, то когда же вы дадите нам это право? Но я бы сказал, что есть еще хорошая идея. Христос заповедовал друг друга любить. Но есть ли эта любовь среди нас? Господь сказал: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48). А совершенны ли мы? Когда бы мы были совершенны, то не просили бы права выборного начала. Теперь я опрошу, есть ли в Священном Писании хотя бы одно место, которое давало бы повод думать о выборном начале? Совершенно нет. Если бы мы достойно носили имя Христа, то сказали бы нам [что] и Он сказал о Себе: «Я исполняю волю пославшего Меня Отца» (Ин. 5, 30), так и мы не должны требовать своей воли, а подчиниться воле Божией. Я бы добавил, что у нас должно быть не демократическое начало, не народоправие, а богоправие.
Господь сказал: «Созижду Церковь Мою и врата адова не одолеют» (Мф. 14, 18). А как она составилась? Господь взошел на гору (Мф. 3, 13) и показал кого Сам хотел, и сказал: «Не вы Меня избрали, но Я вас избрал и положил, чтобы вы шли и приносили плод» (Ин. 15, 16). А посылая своих учеников на проповедь, Он говорил: «Уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф. 28, 20). А в Евангелии св. Марка сказано: «И если кто не примет вас и не будет слушать вас, то выходя оттуда отрясите прах от ног ваших во свидетельство на них. Истинно говорю вам: отраднее будет Содому и Гоморре в день суда, нежели тому городу». И апостолы о выборном начале ничего не говорили. Св. апостол Павел о себе: «Я избран не людьми, а Богом» (Гал. 1, 1); «Подражайте мне, как я Христу» (1 Кор. 11, 1). Апостолы подражали Христу, они рукополагали пресвитеров, но не видно, что избранных (Деян. 14, 23). В первом послании к Карфагенам [N2] (16, 10–11) апостол так говорит: «Если же придет к вам Тимофей, смотрите, чтобы он был у вас безопасен… никто не пренебрегай его» (1 Кор. 16, 10–11). А в послании к Титу (1, 13) говорит: «Обличай их строго, дабы они были здравы в вере».
Правила канонические, на которые и здесь ссылались, также не дают основания для выборного начала. Я укажу 13-е прав[ило] Лаодикийского собора; здесь сказано: «Да не будет позволяемо сборищу народа избирати имеющих произвестися во священство». Правда, указывают на то, что здесь речь о толпе, а мы говорим о приходе. Но у меня возникает недоумение. Воспрещается сборищу, толпе избирать священников. А по нашему докладу (§ 37) предполагается ввести в состав приходских собраний, которые будут избирать священников, всех прихожан обоего пола. Я затрудняюсь и представить это новое право. Если из мужчин одни скажут, что нам нужен аскет, а другие — общественный деятель, то что скажут женщины?
Но лучше обратиться к самому правилу и толкованию на него. В толковании на 13-е прав[ило] Лаодикийского Собора Аристид говорит: «Не избран, кто избирается мирскими людьми», т. е. если избирает приход, то не избран.
Вальсамон поясняет: «Из настоящего правила открывается, что в древности избираемы были народом не только епископы, но и священники, что и запрещено».
Значит, уже был Собор, который обсуждал вопросы об избрании народом священников и запретил это, потому что к пользе оно не приводило. Если вдуматься в дело, то совесть предскажет, что и нам надо довольствоваться поставленными пастырями. А если нет, то я боюсь, как бы не подпасть под такое писание: «Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху» (2 Тим. 4, 3).
Я присоединяюсь к тем, которые говорят, что назначение должно быть от епископа, а прихожанам дать только право просить, если у них есть определенное лицо, поставить его в священника к ним.
В. А. Рождественский. Прослушанный мною длинный ряд речей произвел на меня такое впечатление, как будто ораторы старались повлиять на наше решение посредством воздействия на наше чувство. Но путь чувства является путем опасным. Мне хотелось бы услышать от какого-либо оратора по вопросу о выборном начале более солидного обоснования. И я не без интереса стал слушать одного оратора, который хотел подвести догматические, историко-канонические, логические и практические основания по вопросу о выборном начале. Но когда прослушал эту речь, мне стало страшно за догматику, обидно за историю, больно за логику и удивительно за неосновательность практических соображений. В речах дальнейших ораторов, даже протоиерея С. Н. Щукина, я никаких новых оснований не услыхал. И они старались повлиять более на чувство, но не указывали достаточно серьезных оснований, по которым бы я мог сказать: да, должно быть выборное начало, или наоборот, — нет, его не должно быть.
Моя совесть находится в страшном смущении, а сердце почти разбито. Я вышел на эту кафедру, чтобы только исповедать, что как в начале первой сессии, так и теперь я стою не распутье.
Решение Отдела для меня было неубедительно. Творцы обсуждаемого параграфа, вероятно, и сами не верят в его правильность, потому что то, что здесь называется выборным началом, на самом деле не есть выборное начало, а какое-то необыкновенное, которым нельзя пользоваться во всем объеме.
Во всяком случае, я не могу принять это выборное начало в том виде, как оно предложено Отделом, потому что то, что принято понимать под термином «избирательное право», здесь не осуществлено. Если уж вводить выборное начало, так на записной основе прямого, равного, всеобщего и тайного голосования. Тогда получивший наибольшее число голосов и явится наиболее достойным кандидатом. А если ограничить избирательное право всякими соображениями, то это уже не будет избирательное право, и я таким правом пользоваться не хочу. Я не хочу довольствовать винегретом, который мне подсовывают под видом избирательного права.
Итак, я высказываюсь против выборного начала в том виде, как оно предначертано Отделом. Но я не высказываюсь и за назначение. Назначение на священнические места в прежнем виде неприемлемо. Необходимо предоставить право участия в выборе священника и народу.
Председательствующий. Список ораторов исчерпан. Еще просит слово проф[ессор] И. И. Соколов. Он желает сказать, какова практика поставления на священнические должности в Константинопольской Церкви. Если позволите, то можно назначить срок не более 10 минут.
Голоса. Просим.
Проф[ессор] И. И. Соколов. Обсуждаемый весьма важный вопрос требует разностороннего освещения. С этой точки зрения для Священного Собора небесполезно знать, как поставляется в должности духовенство в приходах Православных Церквей греческого Востока. В ответ на этот вопрос я не буду углубляться в седую церковно-историческую древность, о средневековой же эпохе в истории Греко-Восточной Церкви кратко скажу, что выборное начало в Византии не применялось в отношении к приходскому духовенству, которое получало свои должности посредством назначения со стороны епархиальных архиереев в силу известных канонических требований (13-е пр[авило] Лаод[икийского] Соб[ора], 2-е пр[авило] VII Всел[енского] Соб[ора]). После падения Византии в Константинопольской Церкви применялся преимущественно старый порядок, хотя новые условия в положении Церкви по местам создавали и новую практику, например, на островах Архипелага, где духовенство и избиралось прихожанами. В половине XIX века в Константинопольской Церкви была произведена крупная административная реформа, в силу которой там был учрежден и смешанный Совет с участием мирян. Обсуждался тогда и приходский вопрос, но регламентация его не была осуществлена. В последние 20 лет Вселенская Патриархия много занималась этим предметом. Около 10 лет тому назад в Патриархии была составлена особая комиссия, на которую было возложено составление единого и общего приходского устава. Но комиссия, состоявшая из архиереев и мирян, не пришла к определенному решению, так как в ее составе образовались две партии, каждая из которых выступила со своим проектом приходского устава. По этой причине дело затормозилось, и в Константинопольской Церкви и до настоящего времени нет общего и единого устава для приходов всех ее епархий. В одно из своих путешествий в Константинополь мы имели беседу с Патриархом Иоакимом III по этому вопросу, и Его Святейшество, в разъяснение неудовлетворительности проектов приходского устава, образно выразился: «Нельзя всех людей нарядить в одинаковое платье». Поэтому в Константинопольской Церкви каждая епархия имеет свои приходские уставы, которые составляются для городов и сел в соответствия с местными условиями и в зависимости от местных потребностей и традиций. Ведь нельзя регламентировать одним уставом весьма разнообразную приходскую жизнь европейских и азиатских епархий Константинопольской Церкви, епархий на свободных островах Архипелага и в вольном горном Эпире. И вот в Константинопольской Церкви имеется очень много приходских уставов. В нашем распоряжении было до сотни этих уставов, относящихся к городам и селам и европейских, и азиатских епархий, островов и Эпира. Уставы различаются на приходские и кинотские. Кинот (…) — не то же, что приход (…), и от неправильного представления дела нередко высказывались в русской литературе несправедливые суждения о приходской жизни в Константинопольской Церкви. Кинот обнимает несколько приходов и имеет иное назначение, чем входящий в его состав приход. И вот ни в одном из уставов приходских или кинотских, относящихся к епархиям Константинопольской Церкви, нет и речи о правах прихожан выбирать священников и диаконов, напротив, во всех уставах прочно устанавливается, что право назначения духовенства принадлежит только епархиальному архиерею в силу известных канонических требований. Но фактически бывают исключения из этого общего правила, относящиеся к большим городам, например, к Константинополю, Халкидону. Дело в том, что в приходах и кинотах Константинопольской Церкви существуют так называемые церковные епитропии и ефории храмов, состоящие из мирян и имеющие назначение ведать имущественно-хозяйственною частью прихода. Но епитропии и ефории иногда усвояют себе право и избирать духовенство. Впрочем, это иногда происходит и с согласия епархиальной власти, как, например, в Пере, в Константинополе. Но, получивши власть назначать священников и диаконов, ефории и епитропии ставят духовенство в крайне тяжелое положение, которое неблагоприятно отражается на приходской жизни. Они подчиняют себе священников, распоряжаются по своему усмотрению и даже увольняют их по собственному желанию. Церковная власть с осуждением относится к такому положению дел и борется с злоупотреблениями. И вообще в Константинопольской Церкви применяется [не] только назначение духовенства со стороны епархиальных архиереев, а бывает и избрание, преимущественно в больших городах, где приходы имеют интеллигентную среду и приобретают большее влияние на приходские дела. В Константинополе при Патриархии учреждена Центральная церковная епитропия, которая подвергает испытаниям кандидатов священства и требует от них повышенных познаний и свидетельства от епархиальной власти и духовника на прежнем месте служения, после чего великий протовосенкелл, состоящий помощником Патриарха по управлению Константинопольской епархией, и предоставляет достойным лицам священнические должности. Такой же контроль предоставляется Патриархом и великому архидиакону, поставляющему на должности диаконов в пределах Константинопольской архиепископии. В некоторых епархиях Константинопольской Церкви существуют такие же центральные церковные епитропии, которые под председательством епархиального архиерея и назначают священников и диаконов на места. В большинстве же епархий сам епархиальный архиерей единолично ведает назначением духовенства в приходы.
И в Антиохийской Церкви назначение священников в приходы зависит от епархиальных архиереев, но приходская жизнь выработала в Сирии и обычай рекомендации или даже избрания кандидата священства со стороны приходской общины, которая обыкновенно из своей среды избирает наиболее достойного кандидата и обращается к митрополиту с просьбою посвятить его в сан священника. Таким кандидатом обыкновенно бывает односельчанин, умеющий читать и писать, знакомый с церковным уставом, человек нравственный, пользующийся уважением прихода за свои моральные качества. Для епархиального архиерея такое избрание со стороны прихожан и рекомендация кандидата священства не имеет безусловного значения, он может и отказать прихожанам в их просьбе, но ввиду того, что в Сирии и вообще мало хороших кандидатов священства, архиереи принимают во внимание представление прихожан и удовлетворяют их просьбу, если, с своей стороны, признают рекомендуемого кандидата достойным священства. Но наряду с этим сохраняет свою силу и назначение епархиальным архиереем священников в приходы по своему желанию и избранию, независимо от возбужденного прихожанами ходатайства. Оно применяется преимущественно в городах, где священнику предъявляются повышенные требования и в отношении образования. Избрание же духовенства приходом имеет и неблагоприятную сторону. В селах нередко возникают партии, из которых каждая избирает своего кандидата. И вот в небольшом селе появляются два священника, тогда как приход едва в состоянии содержать и одного пастыря, происходят столкновения и споры, которые крайне неблагоприятно отражаются на приходской жизни. Поэтому епархиальная власть весьма редко допускает избрание со стороны прихожан, взирая на него как на исключительное явление.
И в Иерусалимской Церкви соблюдается тот же порядок, т. е. господствует назначение духовенства епархиальными архиереями и допускается рекомендация прихожанами своих кандидатов, в исключительных же случаях совершается избрание священников приходами, хотя и в Палестине на этой почве возникают нестроения в области приходской жизни, поддерживаемые такими же смутами, какие вырастают около выборов и в приходах Сирии.
В Александрийской Церкви в последнее время, при Патриархе Фотии, стало применяться назначение духовенства епархиальными архиереями, за исключением городов Александрия и Каира, где епитропы и ефоры, не без согласия Патриарха, могут пользоваться правом избрания своих пастырей.
В Церкви Королевства Греческого, напротив, преобладает избрание духовенства прихожанами, причем это право приходов получило закрепление в новом приходском уставе, введенном в Греции в действие накануне происходящей войны. Но последствия этого устава для приходской жизни еще не выяснились.
Вообще надлежит сказать, что в греческих Церквах православного Востока, особенно в Церкви Константинопольской, которая по положению своему является наиболее подходящим для нас показателем и примером, в отношении к приходскому духовенству применяется назначение со стороны епархиальных архиереев, допускается при этом и рекомендация со стороны прихожан, что же касается избрания духовенства приходами, то в Патриархатах оно является исключением.
В заключение, обращаясь к обсуждаемому нами приходскому уставу, приходится сказать, что и нам требуется с большею осторожностью и осмотрительностью относиться к избирательному праву приходов. Невольно вспоминается изречение Святейшего Патриарха Иоакима III об одинаковом наряде для всех людей, с другой стороны, нельзя отождествлять приходы больших наших городов и столиц с приходами в инородческой Сибири и на далеком севере России. Наконец, весьма показательны и те отрицательные инстанции для выборного начала, которые раскрыты многими членами Собора. Все это побуждает меня высказаться против той регламентации избирательного права приходов, которая предлагается обсуждаемым уставом.
Председательствующий. Теперь предстоят заключительные речи докладчиков. По уставу докладчик может говорить более 1/2 часа. Если будут говорить все три докладчика, то это отнимет много времени. Между тем, сегодня нам нужно кончить с обсуждаемым вопросом, так как следующее заседание будет чрез 3-4 дня. И я покорнейше просил бы щадить время и быть по возможности краткими. Объявляю перерыв на 20 минут.
Перерыв объявляется в 12 ч[асов] 10 м[инут].
Заседание возобновляется в 12 ч[асов] 30 м[инут].
В Соборную палату прибывает Святейший Патриарх Тихон.
Докладчик Н. Д. Кузнецов. Прежде всего прошу Собор не смешивать допущение народа к участию в избрании кандидатов в пастыри с введением демократического начала в Церковь, как делают некоторые члены Собора и тем запутывают вопрос. Один из них, г[осподин] Куликов, возражая против участия народа, подтверждал свое соображение указанием, что будто бы уже всех разочаровало выборное начало в политической жизни, которое разрушило веру в государстве и разрушит ее в Церкви. Смею уверить г[осподина] Куликова, что Церковь, как я обращал внимание в прошлый раз, 24 февраля, гораздо раньше настоящего Собора не только допускала, но даже считала нужным участие народа в избрании пастырей. Что же, г[осподин] Куликов решится упрекать Церковь в демократизме? Церковь — общество особого рода. Она имеет свои собственные начала и принципы, независимые от государства, и основания в ней к участию народа в избрании духовенства совершенно иные, чем современные политические лозунги для избирательной системы в государстве. Пусть эти лозунги стремятся давать одинаковое значение добрым и злым, образованным и невежественным, способным и бездарным, мудрым и глупым. Пусть нынешние строители государства закрывают отуманенные отвлеченными теориями глаза на различие между людьми, указываемые действительной жизнью. Пусть они ровняют Бисмарка или Гамбетту с кухаркой, обладающей кругозором, не выходящим за пределы кухни, а голоса двух таких кухарок предпочитают голосу Бисмарка или Гамбетты. Неужели мы предлагаем сделать нечто подобное и в деле избрания пастырей, вернувшись хотя отчасти к порядку уже существовавшему в Церкви задолго до всяких нынешних политических избирательных систем?
Противники участия народа в избрании пастырей, как мы слышали и на Соборе, нередко напоминают слова Спасителя в Его прощальной беседе с учениками, что не они Его избрали, а Он избрал их (Ин. 15, 16), и в этих словах усматривают отрицание возможности участия народа в избрании пастырей и необходимости сосредоточения всего дела у епископов. Но вполне естественно, что Основатель и Глава Церкви Христос Спаситель избирает апостолов, а не они избирают Христа. Иначе и быть не могло. Но какое же непосредственное отношение [это] имеет к делу избрания нынешних членов приходского причта? Если же при избрании этих лиц должно обнаруживаться, что оно угодно Христу, то к этому должна быть привлекаема по возможности вся Церковь. Земную среду, которая наиболее способна для выражения Божественного учения и воли, представляет из себя вся Церковь, а вовсе не отдельное сословие даже епископов, а еще тем более какой-либо один из них. Есть свидетельство об этом таких великих представителей Церкви, как св. Киприан Карфагенский и св. Василий Великий. Божественный суд, по разъяснению св. Киприана, обнаруживается в приговоре соепископов и голосе народа. «Где духовные мужи, — писал св. Василий, — начальствуют при совещаниях, народ же Господень последует им по единодушному приговору, так усомнится ли кто, что совет составляется в общении с Господом Иисусом Христом, излиявшим Кровь Свою за Церковь?»
В первое время христианства, когда это фактически было возможно, в избрании людей для служения Церкви принимала участие вся тогдашняя Церковь, как это видно, наприм[ер], из обстоятельств избрания 7 диаконов (Деян. 6, 5), Иуды и Силы для отправления их с Павлом и Варнавою в Антиохию (Деян. 15, 22), и затем местным христианским общинам, о чем свидетельствует, наприм[ер], Дидахе (Учение 12 апостолов. 15, 1). Таким образом, уж если в деле избрания членов причта основываться на указанных словах Спасителя и заботиться о том, чтобы оно возможно более согласовалось с Его Божественной волей, то к участию в этом избрании в той или иной форме должен быть привлечен приход.
Многие не считающие возможным отвергать участие народа в избрании пастырей в прежнее время утверждают, однако, что впоследствии Соборы отменяли этот порядок и даже воспретили устанавливать его на будущее время. Для этого, конечно, должны быть указаны ясные канонические правила, и вот мы слышим ссылки на правила VII Вселенского Собора 3-е, Лаодикийского 5-е и 13-е, и 89-е Василия Великого.
Седьмой Вселенский Собор в 33-м правиле изъясняет недействительным избрание в епископа, или пресвитера, или диакона, совершенное мирскими начальниками. Закон, который, конечно, следует исполнять всегда. Но едва ли он соблюдался у нас при прежнем церковно-бюрократическом строе, когда разные мирские высокопоставленные лица нередко оказывали большое влияние не только на назначение приходского духовенства, но и самих епископов. Известный русский канонист епископ Иоанн в разъяснение этого правила утверждает, что оно имеет в виду влияние светской власти, когда сильные и знатные лица сами собой хотели избрать епископа по своей воле или по своим видам, что нередко бывало во время ересей, когда светские покровители их старались получать единомышленников или полезных им людей.
Но разве возможно распространить это правило на участие в избрании кандидатов пастырей прихода как церковного общества, понятие которого, во всяком случае, не совпадает с понятием «мирские начальники»? Участие прихода в избрании пастырей нисколько не нарушает 3-го правила VII Вселен[ского] Собора, как не нарушает оно и 89-го правила Василия Великого. В последнем устанавливается, что для принятия в клир нужно строгое испытание человека и его поведения, которое должны производить пресвитеры и диаконы и доносить об этом хорепископам, а последний — представлять дело на утверждение епископа. Но хорепископы не всегда исполняли это, и в клире оказалось немало людей недостойных. Василий Великий требует восстановления того порядка, чтобы не считать в клире людей, принятых без разрешения. Мы, конечно, не отрицаем, что без епархиального епископа никто не может делаться клириком, но где же здесь воспрещение приходу участвовать в избрании кандидатов в клирики? Мало того, правило именно указывает, что дело это не должно быть сосредоточенным у одного епископа и зависеть лишь от одного личного усмотрения. Избрание должно сопровождаться строгим испытанием и обследованием поведения будущего клирика через пресвитеров и диаконов. А если в этом примет участие и приход, то обследование может быть еще более правильным и беспристрастным.
5-е Лаодикийское правило предписывает, чтобы избрание на церковные степени не происходило в присутствии служащих. Над служащими, как справедливо поясняет епископ Иоанн, разумеются и кающиеся, и готовящиеся ко св. Крещению — вообще те, которые в храме при совершении литургии допускались только к слушанию Св. Писания, но не участвовали в молитвах с верными. Поэтому естественно, что такие лица уже по месту, занимаемому ими в Церкви, не могли принимать участия в избрании на церковные степени. Какое же отношение имеет это правило к вопросу об участии в избрании прихода как общества людей, находящихся в полном общении с Церковью, и каким образом можно усматривать в нем воспрещение этого участия?
Наконец, 13-е Лаодикийское правило говорит, что не позволяется сборищу народа избирать имеющих произвестися во священство. Сборище народа есть перевод греческого слова όχλος. Оно, по разъяснению епископа Далматинского Никодима, означает вообще толпу, или сборище простого народ, производящего бунт и беспорядок. Подобные сборища также пытались иметь голос при выборе духовных лиц, и когда это им удавалось, происходили беспорядки. Для устранения этого Собор издал правило. Но, конечно, буквальный смысл этого правила не дает основания распространять его на приход, который представляет не сборище народа, производящее беспорядок, а организованное церковное общество, состоящее из клира и мирян, объединенное при храме и находящееся в каноническом управлении епархиального епископа. Применить к приходу понятие обыкновенного сборища народа — значит заранее сводить к нулю всю трудную работу Собора об устроении прихода и даже оскорбить все русские приходские общины. Во всяком случае, рассматриваемое правило, как справедливо замечает епископ Никодим, не отнимало у народа законного права участвовать в известных пределах при выборе духовных лиц.
Таким образом, ни одно из указываемых канонических правил не воспрещает участия церковного народа в избрании членов причта. Правда, с течением времени оно все более и более ослабевало в Византии, но это совершалось постепенно в связи с оттеснением церковно-общественного начала от дел церковных, и заменой его императором или его представителями.
Обнаруживающееся ранее в России участие народа в избрании пастырей было уничтожено под влиянием развившегося у нас церковно-бюрократического строя и по причинам политическим, когда многие священники оказались замешанными по делам о восстании крестьян против помещиков. Кому приходилось изучать наши полные собрания законов, тот мог достаточно убедиться в этом. Итак, нет соборных правил, навсегда отменяющих участие православного народа в избрании пастырей, и оно вполне допустимо с церковной точки зрения.
Многие члены Собора, противники участия народа в избрании пастырей, основывают свои соображения преимущественно на современных картинах печального состояния церковного сознания в народе и непонимания им своего отношения к Церкви. Но ведь эти мрачные картины представляют ясный укор епископам, которые сосредоточили у себя все дело назначения священников, и нашим пастырям, которые в качестве назначенных архиереями лиц допустили церковному сознанию народа упасть столь низко. Таким образом, действительная жизнь, на которую постоянно ссылаются противники выборного начала, свидетельствуют не о том, что нужно сохранить прежний порядок, как они уверяют, а именно о необходимости его изменения. Не будем забывать, что положение приходских священников при прежнем строе было крайне неустойчивым, колебавшим у них уверенность в завтрашнем дне и, естественно, ослаблявшим энергию для отдачи себя пастырскому служению на известном месте. Наприм[ер], бывший архиепископ Тобольский Варнава, при посвящении которого особенно ярко [N3] обнаружились недостатки церковно-бюрократического назначения архиереев, в течение одного года уволил и переместил по своему усмотрению около 300 священников в Тобольской епархии, что было засвидетельствовано в Государственной думе членами ее от Тобольской губ[ернии]. Между прочим, этот епархиальный епископ, будучи сам полуграмотным и с крайне ограниченным кругозором, очень не любил священников более его образованных, а особенно окончивших высшую школу, часто всячески к ним придирался и старался внедрить в них смирение. Чтобы способствовать улучшению церковного сознания в народе, кроме, конечно, его религиозно-нравственного просвещения, нужно установить и другие формы приходской жизни. Новые формы должны и внешним образом заставить народ смотреть на себя и на свое отношение к Церкви иначе, чем это было при прежнем строе. Между прочим, новый порядок необходим и в деле назначения приходских причтов. Он должен показать, что народ в приходе не может быть рассматриваем, как, наприм[ер], призреваемые в богадельнях, больные в госпиталях и т. п., которые не имеют никакого отношения к определению в эти учреждения тех или других должностных лиц. Народ в Церкви представляет все же овец разумных и словесных. Как бы низко ни изображать современное нравственно-религиозное состояние русского народа, нельзя, однако, сказать, что в массе его пропала всякая совесть и он уже не может различать добро и зло в людях. Напротив, русский человек, будучи сам греховен, однако, еще имеет сознание греха и избегает, наприм[ер], идти на исповедь к священнику-пьянице или заподозренному в разврате, в корыстолюбии и т. п. Он предъявляет к пастырям повышенные требовании и готов осуждать их строже других людей. Неужели же русский народ оказывается неспособным удостоверить, если уже не положительные, то, по крайней мере, отрицательные качества членов причта, делающие их мало или совершенно непригодными для служения на занимаемых ими должностях. Неужели народ не в состоянии засвидетельствовать, что человек, наприм[ер], пьяница, убийца, сварлив, корыстолюбив, т. е. имеет свойства, которые, по ап[остолу] Павлу, исключают для него возможность избрания пастырем (1 Тим. 3, 3)? Неужели народ не может отличить развратника, игрока, откупщика ради корысти, невольного убийцу, которые, по церковным правилам 17 и 42 апостолов, 50-му Трул[льского] Собора, 16-му Карфагенского и 5-му Григория Нисского, не должны быть пастырями. Вообще, пастыри всего менее могут быть приравниваемы к чиновникам, которые называются только по усмотрению высшего начальства, лишь бы они нравились самому начальству, а как на них смотрит население — не важно. Ап[остол] Павел для большего успеха пастырского служения признает до известной степени необходимым и хорошее отношение к пастырю со стороны окружающего общества. Доброе свидетельство даже от людей внешних (1 Тим. 3, 7), т. е. не принадлежащих к Церкви, каковыми тогда были иудеи, еллины и друг[ие]. Если же апостол говорит, что при назначении пастырей следует принимать во внимание мнение людей неверующих, то тем более нельзя не считаться со свидетельством русского православного народа, хотя бы и с невысоко стоящим церковным сознанием. Народ не должен забывать, что дело назначения приходских священников близко касается его, что он так или иначе должен принимать в этом участие. Чтобы по возможности примирить разные течения, обнаружившиеся на Соборе по вопросу о выборном духовенстве, и сохранить известную долю участия народа в избрании членов причта, я предлагаю следующую редакции 15-й статьи: «Не отрицая возможности участия прихожан в избрании кандидатов на священнослужительские и церковно-служительские места, Всероссийский Церковный Собор по современным условиям жизни устанавливает для этого следующий порядок. Приходам предоставляется право рекомендации кандидатов на указанные места, замещение которых происходит в общем порядке епархиального управления. Но лица, определяемые на эти места, считаются исправляющими должность один год, в течение которого приход может заявить о препятствующих правильному исполнению обязанностей недостатках священнослужителей и церковнослужителей с надлежащими доказательствами. Если таковых заявлений не последует или они будут признаны не заслуживающими внимания, то указанные лица утверждаются в их должностях».
На непременном включении в 15-ю ст. ее начала и последующий декларативный характер я не настаиваю, если против него последуют возражения.
Докладчик священник Ф. Ф. Григорьев. Я свободно вздохнул, когда Н. Д. Кузнецов закончил свою речь такой формулой, на которой мы с ним могли бы согласиться. Я согласен, что идею выборов невозможно отвергать. И Н[иколай] Д[митриевич] прав, когда говорит, что наш Собор должен признать идею выборов, иначе он станет в то же положение, в какое стал Стоглавый Собор по отношению к клятвам. Но хороших идей много, и если бы имели дело только с идеями, тогда так. Но идея в данном случае воплощается в несоответствующую форму, в форму § 15 проекта, с относящимися к нему литерами. И мы должны иметь в виду не отвлеченные идеи, а закон, который будет действовать или не будет действовать, считаться с тем, быть или не быть отрицательным сторонам в деле замещения пастырских должностей. Повторяю, я в состоянии привести новые факты в подтверждение злоупотреблений правом выбора. Во Владимирской губернии имел место случай, когда человека не посвященного в диаконскую степень заставили в церкви во время литургии произносить ектению и только пред Херувимской священнику удалось уговорить прихожан не допускать далее этого бесчинства. В Воронежской губ[ернии] диакона, не рукоположенного во священника, заставили служить вместо священника. Я не буду утомлять ваше внимание перечислением таких фактов. Эти факты вы можете получать ежедневно и весьма разнообразные. Когда о. прот[оиерей] Щукин говорил, что мы не должны отрицать выборного начала, я вполне присоединяюсь. Еще приятнее читать сообщения об этом в «Церковно-общественном вестнике» или «Церковных ведомостях». Мы имеем так много опыта, что могли достаточно убедиться. Мне не хотелось касаться параллели между церковной и политической жизнью. Если бы Николай II дал ответственное министерство, то, как сказал высокопреосвященный митрополит Антоний, революция произошла бы на 2 месяца ранее. Я никогда не клеветал на наш народ и никогда не высказывал того, чтобы народ в целом был непонимающим и хулиганствующим. Я сам сын крепостного[N4] . Но я говорю: в настоящее время лучшие элементы оттерты. Они сами говорят: на сходы и собрания мы не пойдем. Н. Д. Кузнецов говорит, что людей заведомо отрицательного характера не будут избирать, но одно дело — сказать, а другое — провести в жизнь. Хорошие, скромные люди на сходы не пойдут, а дурные, способные на все, тем или другим путем найдут возможность доброму делу помешать. Это все пастыри знают. Один член Собора, Комиссаров, говорит, что мы не имеем права весь народ называть непонимающим, и сам же в конце своей речи замечает, что народ — это толпа, которую нужно предварительно просвещать, распространять брошюры о выборах, организовывать братства, устраивать разного рода культурно-просветительные начинания. Все это нужно, и я сам это крепко буду отстаивать, когда об этом зайдет речь в нашем докладе. Пока же такого просвещения нет, то и трудно рассчитывать, чтобы восторжествовали лучшие элементы в приходе. Многие усматривают хорошую сторону выборного начала в том, что оно будет содействовать возрождению прихода, причем предполагается, что возрождения прихода не будет, если не будет выборного священника. Возрождения прихода я также желаю, как и другие, но я не могу согласиться с тем, что раз в приходе пастырствует выборный священник, то совершается обновление этого прихода. Не могу согласиться вот почему. Припомните, кого вы обыкновенно выбираете: большинство высказывается за того, кто был псаломщиком или диаконом; выбирают потому, что знают этого человека. Но ведь быть псаломщиком или диаконом — это еще не гарантия того, что это лицо будет хорошим пастырем. Я мог бы согласиться, если бы во всех приходах были хорошие псаломщики или диакона, но ведь такие псаломщики и диакона не могут быть во всех приходах. Придется подыскивать кандидатов, а в этом случае, как бы вы ни ограждали себя в § 15, вы не можете оградить от недостойного лица. Будет иметь место соискание и соревнование. Вы скажете, мы достаточно оговорили процесс избрания. Но кроме оговорок, которых мы имеем в § 15, Самарский съезд нашел возможным предусмотреть еще одну оговорку: на освободившиеся места кандидаты сами не являются, они подают прошения в приходский совет; чтобы видеть кандидата, прихожане сами являются на места их жительства. Вот уже и еще ограничения. Достаточно ли их теперь? Нет. Предо мной листок, в котором Андрей, епископ Уфимский, полагает, что при замещении миссионерских священнических мест преосвященный должен предварительно испрашивать заключения миссионерских советов, чтобы они были способными миссионерами. И это важно. Если вы обратите внимание на Поволжье, то увидите, что там за время с 1905–1907 гг. до 17 т[ысяч] человека отпало в магометанство. Почему же? Избирательное начало привлекло? Нет, а потому, что мусульмане пользуются особым авторитетом. Или обратите внимание на наш Запад: за время с 1905–1907 гг. отпало в католичество до 150 т[ысяч] православных, это по исчислению католиков, и до 170–200 т[ысяч] по исчислению нашего ведомства. Чем же это объясняется? А тем, что у нас образованного духовенства мало. В Вильне имелся только один священник с высшим образованием, тогда как католики имели до 50 пастырей, и из них 24 с высшей ученой степенью. Если мы хотим устроить свою Церковь, для нас должны быть одинаково интересны все окраины, а мы должны считаться с образовательным цензом. Митрополит Антоний сказал, что образованные еще ранее с трудом шли в пастыри, а теперь с образованием никто не пойдет. Трудно претерпевать те муки, на которые обрекает человека выборное начало. Я напомню, что говорил один из отцов, членов Собора, в защиту выборного начала; имею в виду прот[оиерея] С. И. Шлеева. Он говорил, что хотя выборное начало и обрекало бы нас на мучения, мы все-таки должны его принять. Но в единоверии, говорит он, образовательный ценз не должен иметь применения, ведь чем образованнее человек, тем ему труднее решиться пойти на тяжелые мучения при выборном начале. Что же тогда произойдет? Получится то, что понизится образование духовенства; в Церкви будет иметь место застой; мы подвергли бы Церковь опасности натиска о стороны образованных католиков; люди десятками тысяч стали бы отпадать в католичество, и против этого натиска некому было бы встать. Здесь предлагали еще принять нечто среднее: прот[оиерей] Бекаревич говорил, что он несогласен с выборным началом в том виде, как оно предлагается нам в проекте, но не хочет и отрицать его. Он ссылается на пример Галиции, где кандидат во священство посылается в приход на предварительное испытание. И он предлагает определить срок для этого испытания в один год или менее. Об этом же упоминает и Н. Д. Кузнецов в своем заключительном слове. Но одно дело там, в Галиции, другое — у нас. Каким образом наш священник, часто обремененный большой семьей, поедет в приход для испытания на один год, по истечении которого ему, может быть, придется оставить этот приход? Скажут, он может тогда направиться в другой приход. А если и там его не примут? Я сказал бы, что его возможно еще было бы применить только ко вновь ищущим священства, но для послуживших уже это оказалось бы делом положительно невозможным. Послуживший священник желал бы перейти на свободное место. Приезжает, [оставляет] прежний приход. Живет год или полгода; наконец выборы — и его не выбирают. Куда ему деваться? Человек свой приход потерял, а другого не получил. А ведь перемещение иногда необходимо в чисто церковных интересах. Здесь указывали на то, что мы выборное начало уже собственно признали. Мы применяли выборное начало к членам Собора, мы участвовали в избрании Его Святейшества, Патриарха Московского и всея России; епископы тоже будут избираться; в духовной школе выборное начало уже практикуется. Но я скажу: между выборами во всех перечисленных случаях и выборами в приходах есть существенная разница. Не следует упускать из виду, что когда в выборах участвуют юристы, педагоги, то выбирают люди развитые, люди образованные. Равным образом, я не думаю, чтобы мы впали в противоречие; допустив избрание епископов и не присоединившись к избранию священников. Ведь в 1906 г. по усиленной просьбе группы священников были допущены выборы духовенства в Грузинском Экзархате, и через 2½ года посыпались в Св. Синод мольбы о прекращении таковых, что уже и сделано. Здесь бросали укоры по адресу существующего порядка назначения священников на приходы. Говорили, что бывали случаи, когда лица недостойные давали взятки келейнику архиерея и получали приход. Но если эти случаи и были, то они были ранее, когда не было выборных епископов. При выборных же епископах таких случаев, конечно, не будет. Но я знаю, что и прежде, когда, например, архиереи по своему усмотрению переводили священника с одного места на другое, легче было явиться к епископу и исповедать ему свое горе. И я сказал бы: 95% из них сжалилось бы над пострадавшим, вникло бы в его положение, может быть, выразило бы даже сожаление о совершившемся, дали бы хорошее место и воодушевило бы к пастырству. Ваш покорный слуга был в подобном положении, и я никогда не забуду отеческого привета и внимания владыки. Он вник в дело, поддержав, дал снова энергию к работе, и вот видите, я не пропал и имею честь быть здесь и выступать пред вами. Архипастырь всегда отнесется к вам душевно, если вы сами придете к нему с открытой душой. В заключение скажу одно: принимать проект о выборном начале в том виде, в каком он предлагается нам, невозможно. Кроме вреда он ничего не принесет. Объединение священника с приходом всегда возможно и без применения выборного начала, если священник человек хороший. Если же он плохой, то никакие выборы не гарантируют этого единения. В дальнейшей части проекта и Отдел, и я, вместе с моими содокладчиками, будут поддерживать участие прихожан в приходской жизни в том объеме, в каком намечает проект. И когда прихожане увидят, что священник все делает и непрестанно ревнует о благе прихода, никто не бросит упрека ему в том, что он «назначен» на приход. В § 16 сказано, что члены причта могут быть перемещаемы или увольняемы только по суду. Этот § касается, конечно, отдельных лиц, а все остальное духовенство останется на местах. Ведь если строго рассуждать в духе тех, кто убежден, что без выборного начала не может быть возрождения прихода, то выходит, что все мы, оставшиеся на местах, обрекаемся на неспособность оживления приходской жизни. Разве до настоящего момента не было и нет достойных тружеников из пастырей? Разве все остающееся духовенство без выбора уже неспособно к единению и оживлению с приходом? Конечно это неправда. И мы можем объединиться с прихожанами для работы по совести. Утверждение иначе значило бы несправедливо упрекать многих тружеников из духовенства. Выборы никакого плюса не дают. Этот плюс дает школа и убеждение епископа в достоинствах для пастырства того или другого лица. Поэтому я присоединяюсь к формуле епископа Челябинского Серафима, который предлагает представить приходам право рекомендации своих кандидатов, а епископы при назначении должны принимать во внимание кандидатов, предложенных приходским приговором. Эту формулу Собору тем легче принять, что и Н. Д. Кузнецов, как будто, присоединяется к ней.
Докладчик В. А. Потулов. Я не буду утруждать Собор указанием на те и другие стороны выборного начала, хотя я мог бы указать более отрицательных сторон в выборном порядке. Порядок назначения существовал давно, а порядок выборов — только с 21 июня 1917 года, еще менее года, но последний уже явил многие отрицательные стороны. Но этот прием был бы несправедлив: всякое начало имеет свои положительные и отрицательные стороны. Я остановлюсь на противоречиях, которые я замечаю во мнениях противников выборного начала. Они говорили, что выборное начало <привело> к образованию «крестового» духовенства, но после они сами и другие авторитетные голоса говорили о том, что наличного духовенства недостаточно. Теперь масса воспитанников семинарий и детей духовенства уклоняется от поступления в духовное звание. Это заявление раздается не в первый раз: такое заявление сделано в записке думского духовенства, поданной обер-прокурору А. Д. Самарину; там указывается, что скоро мы останемся без образованного духовенства. Если теперь замечается недостаток в лицах духовного сана, то какой может быть разговор о «крестовом» духовенстве? Это возражение не выдерживает критики. Другое возражение. Выборное начало поведет к падению образовательного уровня духовенства. Это возражение не выдерживает критики, так как в той же записке указывается, что и при системе назначения уровень образования понижается: за неимением кандидатов приходится назначать лиц недостаточно подготовленных и мало образованных. Как пример можно указать на известные Восторговские курсы. Это возражение надо отвергнуть по противоречию между тем, что есть и что наблюдается, и тем, что должно быть. Говорили, что священники несменяемы, но к архиерею являются люди чуть не с резолюциями и требуют смены. Правда, есть правило, что нельзя смещать членов клира без суда, но архиереи все-таки смещают, может быть, под влиянием револьверов. Если мы даже проведем и выборное начало, все равно — могут явиться люди с револьверами и угрожать.
Здесь указывали на то, что выборы обставлены очень сложными формальностями, но всякое выборное производство надо обставить гарантиями для правильности выборов. И мы стремились к этой цели, но если этих гарантий не дали, то ваше дело — исправить, а гарантии все уже должны быть установлены. Если не будет правил о выборах, то всякие выборы придется признавать правильными, и архиерей должен будет их утвердить. А у нас имеются две стадии: 1) архиереи рассматривают представленных кандидатов в отношении их пригодности и 2) выборы рассматриваются с точки зрения законности; если закон нарушен, то, несмотря на качества выбранных лиц, архиереи должны отменить выборы и сказать: произведите новые выборы. Таким образом, является двойная гарантия. А относительно качеств выбираемого лица мы старались устроить так, чтобы архиерею были представлены только достойные кандидаты, и он был бы поставлен в необходимость отказывать некоторым, как недостойным. Кроме того, выборы вовсе не являются обязанностью прихода, а только его правом: нельзя принуждать выбирать — если прихожане хотят, они могут просить о назначении священника. Я думаю, что если такой параграф будет установлен, то приходы все чаще и чаще будут обращаться к епископу с просьбами о назначении. Но, вместе с тем, невозможно и отнять право выбора: следует помнить, что право выборов уже дано Св. Синодом и при том в гораздо более широкой степени, чем то, что даем мы, отмена же выборов может вызвать такие действия, с которыми нам потом будет трудно считаться. Это право сказалось гораздо ранее, а не под давлением революции: я сошлюсь здесь на пример преосвященного Андрея Уфимского, который еще в год до проведения выборного начала его у себя в епархии ввел не вполне, но опыт он сделал. Я имел удовольствие работать под его председательством, и он не говорил ничего о том, что он был бы недоволен результатом выборной системы. Я боюсь, что если мы теперь не удовлетворим требований, то, как показала моя практика в государственных учреждениях, вновь выступят с более радикальными требованиями: если не удовлетворить небольших требований, то вскоре выступает с требованиями гораздо большими, чем прежде.
Председательствующий. На мне лежит обязанность привести в порядок разнообразные поправки, представленные членами Священного Собора. Имеется 21 поправка. Я попытался систематизировать их. Одни из них говорят о назначении, другие о выборах, третьи о замещении, четвертые об образовании, пятые о лишении прихода. Я не могу голосовать в чистом виде основные принципы — или выборы, или назначение, потому что все ораторы не стоят на такой принципиальной точке зрения, что одни из них могут высказаться исключительно за выборы, другие — исключительно за назначение. Если бы я спросил: вы голосуете за выборы, то мне ответили бы: да, за выборы, но с таким или другим условием. Значит, нельзя голосовать в чистом виде основные принципы, и это вполне естественно, так как и из Слова Божия, и из церковных канонов, и из истории Церкви мы видим, что при замещении священнослужителей могут иногда допускаться выборы, а иногда назначение. Апостол Павел говорит о поставлении Тимофея в Крите: «Я тебя поставил», а в другом месте он говорит об избрании верующими, и св. отцы также говорят в одних местах о назначении, в другом — об избрании. Все это показывает, что вопрос о том, следует ли применять выборы или назначение при замещении священнослужительских мест, есть вопрос целесообразности. Например, в миссионерском приходе, где от священника требуются специальные знания для опровержения лжеучений и привлечения к Святой Церкви из инославия или иноверия, там необходимо назначение пастырей. В другом месте целесообразнее предоставить право выбора или рекомендации кандидата в пастыри и самим прихожанам. Нужно избрать формулу, которая объединяла бы оба принципа, и с этой точки зрения я прошу судить о поправках. Еще позволяю себе обратить ваше внимание на то, может быть, преходящее явление, о котором опустил сказать докладчик. Я разумею армию в 5 тыс[яч] человек, которая ныне лишена возможности отправлять священнослужение. Это военное духовенство, законоучители, епархиальные наблюдатели и др. Св. Синод, издавая постановление о выборах священнослужителей, рекомендует в то же время обратить при замещении вакансий особое внимание на этих священнослужителей. Но что я могу сделать, если прихожане будут избирать не такого священника, оставшегося за штатом, а другого кандидата? Необходимо при голосовании иметь в виду и эти случаи. Во всяком случае, выборное начало не есть догматическая истина, а вопрос административного управления, и то, что мы постановим, следующий Собор, имеющий быть через три года, может исправить. В данном случае будем руководиться соображениями целесообразности. Назначение следует определить епископу, но и прихожан не следует лишать права указывать своих кандидатов. Слухи о том, что при назначении священнослужителей епископами большое влияние оказывают келейники и секретари, не соответствуют действительности. Я предлагаю вашему вниманию голосовать те или другие формулы не в чистом принципе, т. е. за выборы или против выборов, а в поправках с соответствующими примечаниями. Я предлагаю огласить поправки, а затем голосовать их.
В. А. Потулов. Мне казалось бы, нам следует применить тот прием, которым мы руководствовались при принятии первой статьи, а поправки предварительно напечатать и раздать членам Собора для обсуждения.
Председательствующий. Я оглашу сначала поправки, и Собор решит, приступать ли теперь же к голосованию или сначала напечатать поправки и раздать членам.
Гр[аф] П. Н. Апраксин. По вопросу голосования. Я не хотел говорить, думая, что сообщит докладчик. У нас у всех создалось уже то или иное решение. Между тем, по мере того, как будут голосоваться поправки и ни одна из них не будет принята — поправки исчерпаны. Что же это означает? Не нашла объединяющего большинства та или иная поправка. Значит ли это, что параграф принят? Нет. Но вот выход. Мне казалось бы, что поправки необходимо разбить на категории и пробаллотировать.
Председательствующий. Это сделано.
Гр[аф] Апраксин. Я не нахожу ответа, как искоренить недоразумения.
Председательствующий. Я прочитаю поправки.
Н. Г. Малыгина: «Положение о выборных началах отменить до того времени, когда будет это более благоприятным временем для проведения их в жизнь».
Свящ[енника] С. В. Нежинцева: «При освобождении вакансии священно- и церковнослужителей за смертью, выходом за штат, перемещением или лишением места по суду прихожанам православных приходов предоставляется право в продолжение 2 месяцев ходатайствовать пред епархиальным архиереем о назначении того или другого достойного кандидата. Примечание. В случае [если] прихожане такого ходатайства в продолжение 2 месяцев не представят или укажут на кандидата, не соответствующего каноническим требованиям, то епархиальный архиерей замещает вакансию по своему усмотрению».
В. К. Недельского: Вместо первых пяти строк и пункта «а» принять такую редакцию: «Когда в каком-либо приходе за смертью, уходом на покой, перемещением или лишением места по суду освобождается место священника, диакона или псаломщика, то об этом без замедления сообщается в официальной части „Епархиальных ведомостей“, и желающие занять открывшуюся вакансию лица подают прошения епархиальному архиерею в сроки, установленные для того в каждой епархии епархиальною властью. а) Если прихожане имеют своих хорошо известных им и давно пользующихся их расположением кандидатов, то они могут в тот же установленный срок ходатайствовать о назначении одного из этих кандидатов к своему храму пред епархиальным епископом чрез своего благочинного, поименовав в прошении своем излюбленных лиц в порядке, соответствующем степени желательности их для прихода». Пункт «б» принять по тексту доклада. В пункте «в» исключить конец со слов «а список кандидатов». Пункты «г» и «д» тоже исключить. Вместо пункта «е» принять: «Назначение на свободное священно- церковнослужительское место должно состояться не позже 3 месяцев со времени открытия вакансии». Пункт «ж» выпустить. В пункте «з» слово «избранного» заменить словом «рекомендуемого», и к слову «сан» прибавить определение «священный». Вместо двух упомянутых в пункте «и» экзаменационных комиссий нужно установить одну, отметив при этом, что экзамен может производиться и на звание псаломщика».
Свящ[енника] В. А. Беляева: «Выбор и назначение к приходским храмам членов причта составляет право и обязанность епарх[иального] епископа. Приходам предоставляется право рекомендации достойных кандидатов в члены причта и ходатайство за излюбленных».
А. Г. Куляшева: «На свободные места священно- церковнослужители назначаются епархиальным епископом. Прихожане, пользуясь месячным сроком, представляют епископу своих кандидатов, с которыми при назначении епископ и считается».
Д. А. Несмеянова: «Священно- церковнослужители назначаются в приходы епархиальным епископом. Прихожанам предоставляется право ходатайства за право способных кандидатов».
Епископа Андроника: «На все свободные места священно- церковнослужителей прихожане в течение не далее одного месяца по открытии места приговором могут ходатайствовать пред архиереем о назначении известных им кандидатов. В случае непризнания оных кандидатов достойными или неуказания таковых приходом архиерей назначает священно- церковнослужителей по своему усмотрению. Для кандидатов на священно- церковнослужительские места, не имеющих достаточного образовательного ценза, во всякой епархии учреждаются экзаменационные комиссии из соответствующих для того лиц. Выработанные и одобренные высшею церковною властью программы для экзаменов сообщаются во все комиссии».
Арх[иепископа] Тамбовского Кирилла: «При назначении клириков епископом принимается во внимание желание прихожан, а в случае отказа дается по возможности мотивированный отказ».
Епископа Челябинского Серафима: «Право избрания на священно- церковнослужительские места, принадлежит епископу, который при избрании принимает во внимание и тех кандидатов, о коих приговором ходатайствует приход».
Н. Д. Кузнецова (1-я редакция): «Приходам предоставляется право указания кандидатов на священно- и церковнослужительские места, замещение которых происходит епархиальным архиереем при содействии епархиального совета. Но определенные лица в течение года считаются исправляющими должность, а затем утверждаются епископом, если приходы не представят ясных и заслуживающих внимания доказательств несоответствия этих лиц своему назначению».
(2-я редакция): «Право избрания на священно- и церковнослужительские места принадлежит епископу совместно с епархиальным советом, который принимает во внимание и кандидатов, о которых ходатайствует приходское собрание».
Вот поправки, касающиеся назначения членов причта епископом. Вы изволите уяснить себе их, чтобы сознательнее голосовать ту или другую поправку? Если вы усвоили их, то я буду голосовать.
Докладчик предлагает принять поправку еп[ископа] Серафима, дабы не пойти вразрез с принятыми уже нами положениями о том, что оценка кандидатов принадлежит епископу. Я ставлю на голосование эту поправку, с которой согласны Н. Д. Кузнецов и о. Григорьев. Если она соберет большинство голосов, тогда я не буду голосовать других поправок.
Н. Д. Кузнецов. Я буду просить отложить вторую мою поправку.
Председательствующий. Во всяком случае, я буду голосовать поправку епископа Серафима.
Н. Д. Кузнецов. Я ничего против не имею.
Председательствующий. Итак, вторая поправка Н. Д. Кузнецова читается так: «Право избрания на священно- и церковнослужительские места принадлежит епископу совместно с епархиальным советом, который принимает во внимание и кандидатов, о которых ходатайствует приходское собрание». Она почти согласна с поправкой прот[оиерея] Бекаревича.
Итак, я буду голосовать поправку епископа Серафима: «Право избрания на священно- церковнослужительские места принадлежит епископу, который при избрании принимает во внимание и тех кандидатов, о коих приговором ходатайствует приход». Несогласные с этой поправкой встают. Прошу голосовать обратно. Итак, она значительным числом голосов принята.
Постановлено: принять ст. 15 в изложении епископа Челябинского Серафима.
Председательствующий. Итак, я повторяю: все мы страдаем. Мы счастливы будем, когда приход достигнет совершенства, и не думайте, чтобы мы имели какие-либо личные цели. Мы не отвергали просьб прихожан и раньше, не отвергаем и теперь. Соответственно этому, быть может, Отделом будут приспособлены и дальнейшие статьи доклада.
Свящ[енник] Ф. Ф. Григорьев. Здесь Собором принята поправка, которая не отвергает кандидатов, рекомендуемых приходами. Он может быть и недостаточно образованным. Принятой формулой мы все исчерпали и не нужно делать еще каких-либо ограничений.
Председательствующий. Заседание Собора закрывается. Следующее заседание будет в понедельник, с 11 до 2 часов без перерыва.
Заседание закрыто в 2 час[а] 10 мин[ут] дня.
РГИА. Ф. 833. Оп. 1. Д. 9. Л. 3–50. Машинопись, рукописные правки. Беловой экземпляр.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 97. Л. 48–86. Рукопись, машинописные вставки. Черновик.