Деяние № 74

31 января 1918 г.

Заседание открыто в Соборной палате в 10 часов утра под председательством Святейшего Патриарха Тихона в присутствии 210 членов Собора (в том числе 32 епископов).

На повестке заседания: 1) текущие дела; 2) доклад соединенного собрания Отделов о высшем церковном управлении и о церковном имуществе и хозяйстве «О введении в действие новых органов высшего церковного управления», докладчик Н. Н. Медведков.

Товарищ Председателя митрополит Новгородский Арсений. Предметом обсуждения является постановление Соборного Совета об освобождении наличного состава Святейшего Синода от исполнения обязанностей и вступлении в круг своих обязанностей вновь избранных членов Священного Синода и Высшего Церковного Совета. Предлагаю членам Собора высказаться по сему вопросу. Слово предоставляется докладчику соединенных Отделов о высшем церковном управлении и о церковном имуществе и хозяйстве, которому Соборный Совет поручил предварительно представить свои предположения в связи с вопросом о введении в действие названных исполнительных органов высшего управления Русской Православной Церкви.

Н. П. Медведков. Мне выпала сегодня особенная честь доложить высокому вниманию Священного Собора о результатах весьма и весьма спешных работ соединенных заседаний двух Отделов о высшем церковном управлении и о церковном имуществе и хозяйстве по вопросу о введении в действие соборных определений об устройстве высшего управления в Русской Православной Церкви.

Священному Собору благоугодно было поручить Отделам безотлагательно и не позднее 7 февраля 1918 года представить Собору: 1) предположение о расходах по содержанию Священного Синода и Высшего Церковного Совета и об источниках покрытия сих расходов, и вместе с сим, ввиду переживаемых Церковью тяжелых обстоятельств, войти в обсуждение вопроса о том, не следует ли временно сократить численный состав названных учреждений, 2) предположение о патриарших учреждениях, с исчислением расходов на их содержание и указанием источников покрытия сих расходов.

Заседаний по означенным вопросам было два: 26 и 30 января. В последнем заседании, затянувшемся до 10 часов вечера, не успели составить постановления и протокола, а потому мне пришлось поздней ночью на память воспроизвести все сказанное и постановленное. В некоторых шероховатостях прошу извинить.

Предложения Священного Собора в собрании Отделов были расчленены по существу на две части: 1) о сокращении численного состава Священного Синода и Высшего Церковного Совета и 2) о тратах сих управлений и источниках покрытия расходов.

Я должен отметить особенное, трогательное единодушие, которое сразу сказалось во всех речах выступающих ораторов по поводу предложений Собора.

С особенной чуткостью Отделы отнеслись к предложению, ввиду переживаемых Церковью тяжелых обстоятельств, войти в обсуждение вопроса о том, не следует ли временно сократить численный состав названных учреждений.

Все ораторы — и епископы, и клирики, и миряне, и представители служащих в канцеляриях — все единодушно высказались за невозможность такого сокращения. Одна нотка прозвучала диссонансом в этом стройном и единозвучном концерте голосов, и то касалась она лишь сокращения численного состава Священного Синода.

В самом деле, переживаемое время — особенно тяжелое, требующее большего числа работников.

На местах недоумевают, почему до сих пор новые высшие церковные учреждения не приступили к действию, ибо организация высшего церковного управления — главный момент в реформах Церкви.

Теперь церковная жизнь строится на новых началах. Работы много неотложной и напряженной. В настоящее время связь внутри Церкви утеряна. Вся наша Русь находится в каком-то бродячем, переходном состоянии.

Потому вопрос о сокращении численного состава высших органов церковного управления вызывает только одно недоумение. Если он вызван декретом народных комиссаров об отделении Церкви от государства, то явление это временное и скоропреходящее. Оглянемся и посмотрим на совершающееся вокруг нас. Такое ли теперь время, чтобы сокращать силы борцов? Теперь Церковь на военном положении, и нужны не сокращение, не уменьшение сил, а собирание больших сил, не демобилизация, а мобилизация этих сил, увеличение их, чтобы было кому понести тяготы организационной работы. Наших избранников ожидает крестный путь, путь лишений, страданий, подвига, так как реорганизация Церкви должна быть от самого верха и до глубоких низов. Кто же все это должен сделать? Главным образом, наши органы высшего церковного управления. Собор и его Отделы потратили очень много времени и сил на образование органов церковного управления, выработали это управление в строгом соответствии с предстоящими ему работами, а теперь производить ломку этой стройной системы было бы, по меньшей мере, неосторожно, непроизводительно и непоследовательно.

Последние события требуют небывалого напряжения всех сил. Предстоит колоссальная работа. Церковная жизнь оставлена совершенно без призора. Нет хозяина. Всюду — на местах и в центре — неуверенность. Поэтому необходимо ввести в жизнь новые высшие церковные учреждения, не откладывая ни минуты. Для нас понятно желание настоящего Святейшего Синода и его усиленное прошение возможно скорее освободить его от тяжелых обязанностей по управлению церковными делами. Надо идти навстречу этому справедливому и своевременному желанию, и потому соединенные Отделы пришли к глубокому и, повторяю, единодушному решению немедленно, сегодня же Священному Синоду и Высшему Церковному Совету вступить в отправление своих обязанностей и принять все дела от Святейшего Синода.

Члены Священного Синода и Высшего Церковного Совета должны приступить к работам немедленно, начать свою деятельность с Собором, пока он не прекратит своих занятий, и идти с ним рука об руку на первых порах своей самостоятельной жизни. Единственным нарушением единодушия было соображение одного оратора о том, что вопрос о сокращении численного состава Священного Синода вызван не финансовыми соображениями, которые здесь имеют второстепенное значение, а затруднительностью найти 12 правящих епископов, потому что вызов старейших и опытнейших иерархов из отдаленных мест может вредно отразиться для этих мест. Да и будет ли достаточно дела для них, ибо круг дел Священного Синода не велик? Эти соображения вызвали горячую отповедь как со стороны присутствовавших епископов, так и всех остальных. Ведь если бы не хозяйственные соображения вынуждали Собор к сокращению числа членов высшего церковного управления, то зачем бы приглашать для решения этого вопроса Отдел об имуществе и хозяйстве церковном, довольно бы было одного Отдела о высшем церковном управлении.

Переходя, далее, к материальной стороне вопроса, вызвавшей, по-видимому, и самую нужду в перерешении данного вопроса — как и на что содержать членов Священного Синода и Высшего Церковного Совета, то соединенное собрание двух Отделов положительно не находит возможным ради экономии 30-40 тысяч рублей нанести непоправимый вред самому делу укрепления Русской Церкви. Нужные средства найдутся, необходима уверенность в работе во время всеобщей и страшной разрухи, царящей на Святой Руси.

По заключении суждений на поставленные высокопреосвященным председателем архиепископом Кириллом на соединенном заседании 30 января вопросы, было постановлено:

1) Вопрос о сокращении состава Священного Синода и Высшего Церковного Совета единогласно отклонить.

2) Священный Синод и Высший Церковный Совет немедленно приступают к отправлению своих обязанностей и принимают все дела от Святейшего Правительствующего Синода.

3) Члены Священного Синода и Высшего Церковного Совета временно получают содержание по званию членов Собора, но с тем, чтобы по выработке штатов и утверждении таковых, им было уплачено полное, положенное по новым штатам содержание, с зачетом полученного содержания по званию членов Собора.

4) Избрать комиссию из восьми лиц и поручить ей выработать штаты для Священного Синода и Высшего Церковного Совета и штатное расписание должностей и содержание по оным всех учреждений и канцелярии бывшего Святейшего Синода и патриарших учреждений и канцелярий. Комиссии предоставляется право приглашать в свои собрания и сведущих лиц; причем приглашенные из членов Собора пользуются правом решающего голоса, а не члены Собора — правом совещательного голоса.

5) Священный Синод и Высший Церковный Совет принимают участие в работах комиссии по выработке штатного расписания должностей для служащих в учреждениях и канцеляриях высшего церковного управления и патриарших учреждений, давая указания и объяснения по своему почину и по просьбе комиссии.

6) До окончательной выработки новых штатов все служащие в учреждениях и канцеляриях Святейшего Синода продолжают свою службу по прежним штатам.

7) Вопрос об изыскании средств на покрытие расходов по содержанию высшего церковного управления передать в Отдел о церковном имуществе и хозяйстве, где уже работает специальная комиссия по улучшению церковного хозяйства и по изысканию средств на все необходимые расходы.

Н. Д. Кузнецов. Пока я не имею оснований сомневаться, что новое высшее церковное управление лучше справится с своей задачей, чем прежний Св. Синод. Я согласен с докладчиком Отдела, что работы членам новых учреждений предстоит много и она необходима в интересах Церкви, и выполнять ее им никто не мешает. Вопрос лишь, в какой форме сейчас удобнее делать это.

Необходимо принять во внимание и окружающие условия жизни, спутавшие все отношения Церкви и государства в России, самое уничтожение у нас какого бы то ни было государственного порядка, сопровождающееся и разрушением внешнего церковного строя. Теперь мало, если Собор постановит открыть действия Высшего Церковного Совета и Священного Синода. Следует подумать, есть ли для этого в данный момент соответствующие условия в действительной жизни. Мне кажется, что нет. Сам же докладчик, например, предупреждает, что для этого еще нужно изыскивать средства. К этому я добавляю, что эти средства едва ли и найдутся при современном положении Церкви. Кроме того, Отдел совершенно не разъясняет важного вопроса с юридической стороны, которую так не любят многие члены Собора, забывающие, что ее нельзя игнорировать, пока мы живем на грешной земле. Делая постановление о введении в действие новых учреждений, Отдел должен был указать, какой точкой зрения нужно руководствоваться по вопросу об отношении Церкви и государства в России: декретом ли народных комиссаров 23 января 1918 г. о полном отделении их или тем, что постановил в этом направлении Собор? Если декретом, то этим Отдел предлагает вступить в противоречие с Собором. Я полагаю, что это путь опасный и чреватый большими невыгодными последствиями. Прежний Синод представлял из себя не только церковное, но и государственное учреждение. Он является юридическим собственником не только многих церковных капиталов, но и разных недвижимых имуществ. Вот почему Временное правительство при открытии Собора справедливо объявило, что постановления Собора по организации нового церковного управления должны быть представлены на утверждение государственной власти и уже после этого вводимы в действие. Иначе Собор пойдет по пути декрета 23 января, и если в России появится новое правительство, оно может сказать: то, что сделано Собором без сношения с правительством, не может получить юридической силы в государстве. Если Собор уничтожит Синод, то принадлежащее ему имущество окажется без собственника и может быть объявлено выморочным. Судебные решения по брачным делам и разные акты об имуществе, совершаемые по распоряжению или от имени новых церковных учреждений, не будут признаваемы в силе таковых. Окружные суды могут не считаться с решениями о разводе, а старые нотариусы откажут в утверждении разных актов о церковном имуществе. По моему мнению, в данное время не следует ликвидировать прежнее церковное управление, а лишь ввести в состав Св. Синода членов избранных в новые учреждения и сделать нужные изменения в порядке решения дел. Для плодотворности этих работ, в которой заранее уверен докладчик, имеет уже второстепенное значение, как называется самое учреждение — Св. Синодом или Высшим Церковным Советом.

А. В. Васильев. Трудно понять, чего желает Н. Д. Кузнецов. Отношение Церкви к государству определится тогда, когда установится государственная власть. Если власть будет христианская, то она будет считаться с решениями Собора. Неизвестно, когда и какая утвердится у нас власть, языческая или христианская. Не зная этого, как же мы можем отлагать то, что существенно необходимо? Церковь должна делать свое дело и жить по своим канонам.

Е. Н. Трубецкой. По вопросу, на каком основании действовали Отделы о высшем церковном управлении и о церковном имуществе и хозяйстве, вынося свое постановление о скорейшем вступлении в исполнение обязанностей нового состава Священного Синода и Высшего Церковного Совета и стал ли Священный Собор на точку зрения отделения Церкви от государства, я отвечу: он стал на точку зрения крайней необходимости. Закон предполагает существование правительственной власти, которая должна утверждать наши постановления о высшем церковном управлении. Но такой власти нет; волей-неволей мы должны рассматривать ее как несуществующую. Когда восстановится на Руси законная государственная власть, то и она должна стать на нашу точку зрения крайней необходимости и не вменить нам вынужденных правонарушений.

С. Н. Булгаков. Сомнения, высказанные Н. Д. Кузнецовым, всецело разделяю и я. Мы подвергаемся опасности пойти по пути провокации большевизма, который недолговечен; мы рискуем запутать всю сложную сторону правовых отношений. Передача однодневно власти Святейшего Синода Священному Синоду и Высшему Церковному Совету, я сказал бы, акт поспешный и истеричный. В настоящее время большинство избранных членов этих учреждений отсутствуют. Если они не явятся, должны ли вступить в исполнение их обязанностей кандидаты? Нужно было бы установить известный срок для этого вступления. Отделами не предусмотрено это обстоятельство, и оно требует дополнительного постановления Собора. Бесспорно, что желательно немедленное вступление в исполнение своих обязанностей вновь избранных членов высших церковных учреждений, ввиду тягостного положения старого Святейшего Синода, ответственного во всем. Но, с другой стороны, нужно всеми силами стремиться удержать Святейший Синод, как известный правовой титул, как учреждение государственного порядка. Отсюда сам собой ставится вопрос: нельзя ли найти новый исход, исход компромисса? До тех пор, пока существует Священный Собор, он может соединять и то, и другое. Собор может сохранить Святейший Синод и теперь же из членов Священного Синода и Высшего Церковного Совета образовать комиссию, которая бы вошла в состав Синода. Я считал бы недопустимым полное уничтожение Святейшего Синода ввиду того, что он есть учреждение двух природ — церковной и государственной. В первом отношении мы можем его упразднить, вторая же сторона не в наших руках. Нужно, по выражению юристов, создавать правовую фикцию, поддерживающую непрерывность существования Синода до появления у нас государственной власти, но если уничтожить Синод как государственное учреждение, восстановить потом будет трудно. Быть может, своей торопливостью мы этим облегчим и для теперешней лукавой власти путь для новых и quаsi-правомерных хищений церковного имущества.

С. А. Котляревский. Я хочу дать некоторые юридические справки. Когда созван был Собор, то Временное правительство постановило, что постановления Собора (не все, а касающиеся изменений государственных законов) должны представляться на утверждение правительства. В конце октября минувшего 1917 года была разрушена та власть, при которой начались занятия Собора. Правда, Святейший Синод — учреждение государственного порядка — остался, но нет соответственной государственной власти, так как в самой этой власти произошел разрыв правового преемства. Какой бы компромисс мы ни придумали, надо признать, что легального выхода из положения нет. Священный Синод и Высший Церковный Совет — учреждения новые, не получившие санкции государственной власти. Между тем, ни одним словом Собор не должен давать понять, что он признает отделение Церкви от государства. Крайняя необходимость, упоминаемая князем Е. Н. Трубецким, действительно имеет значение: вынужденное действие становится правовым. Здесь имеется невозможность представить решение Собора на утверждение высшей правительственной власти, и на эту невозможность и нужно указать в постановлениях Собора. Этим снижается обвинение в том, что Собор высказывается за отделение Церкви от государства. Когда наша государственная разруха окончится, власть позаботится о восстановлении нарушенной правовой преемственности.

Какое значение будут иметь акты, исходящие не от Священного Синода, а от Священного Собора? Для судебных определений они не будут иметь значения. Но по восстановлении порядка, конечно, будет все же власть, которая найдет выход из создавшихся затруднений и утвердит судебные и имущественные права Церкви.

Надо помнить, что правильного юридического решения обсуждаемого вопроса при полной несообразности той обстановки, среди которой мы живем, мы сделать не можем.

С. Г. Рункевич. Декретом Совета народных комиссаров, взявших в свои руки государственную власть, объявлено, что Церковь отделяется от государства. Я не говорю «с изданием», не говорю «в силу», но по смыслу этого декрета, по его содержанию, Святейший Правительствующий Синод, как установление не только церковное, а церковно-государственное, естественно прекращает свое существование, потому что нынешняя предержащая власть от него отказалась, а другой какой-либо власти он не имеет в виду. Во всем культурном мире принято, что с изданием закона определяется и порядок, и время его введения в действие, его осуществления. Декрет не упоминает, с какого момента вводится в жизнь отделение Церкви от государства. Но получены достоверные сведения, что в здание Св. Синода в Петрограде явились агенты нынешней власти, заняли помещение и прекратили в нем служебные занятия. Таким образом, декрет, по-видимому, вводится ныне же в жизнь, и Св. Синод в настоящее время лишен возможности правильно продолжать свое действование. Церковь же ни на один момент не может оставаться без правильно действующих органов управления. Я примыкаю к соображениям, высказанным С. Н. Булгаковым, но не вижу той безвыходности положения, о которой он говорил. Для управления церковного естественно должны быть выдвинуты вместо Св. Синода новые органы высшего церковного управления, — они уже и сорганизованы Священным Собором. Однако было бы неосторожно проводить сейчас же полную реформу церковного управления и идти вслед за декретом, идти, так сказать, по собственной инициативе на отделение Церкви от государства. Постановление о введении в действие новых органов церковного управления, если оно будет принято, должно быть дано в соответственной мотивировке, примерно так: ввиду декрета Совета народных комиссаров об отделении Церкви от государства и ввиду невозможности правильного действования для Святейшего Синода, вступают в действие избранные Священным Собором органы церковного управления — Священный Синод и Высший Церковный Совет.

А. В. Васильев. За исключением объяснений князя Е. Н. Трубецкого, все остальные витии, ссылаясь на юридические и всякого рода другие основания, в действительности не дали нам основания, чтобы мы могли согласиться с ними. Согласиться с ними — значит зачеркнуть все, что сделал Собор. Дело идет не об отделении Церкви от государства, не о том, чтобы отделяться или не отделяться: это зависит не от Церкви, а от государства. Церковь же всегда будет молиться за государство, благословляя одни из его постановлений и действий и осуждая другие. Не Церковь отделяется от государства, а государство от Церкви. Даже кадетская партия считает необходимым отделение Церкви от государства. Церковь должна выйти из той зависимости, в какой находится от государственной власти, должна переделать дело Петрово и Феофаново. Это Собор уже и сделал. Между тем, если стать на точку зрения Н. Д. Кузнецова и С. Н. Булгакова, то следует сделать вывод, что и Святейший Патриарх не должен входить в состав Синода. Прежняя государственная власть отрицала эту должность, упразднила ее, а мы избрали Патриарха, и он вступил в исполнение своих обязанностей. Какое же его место в прежнем Синоде? Церковь остается сейчас без хозяина. Существующий прежний состав Синода не оградил ни церковного достоинства, ни церковного хозяйства. Церковное хозяйство расхищается. Поэтому является существенно необходимым, чтобы скорее вступили в отправление своих обязанностей новые члены Священного Синода и Церковного Совета, против которых не будет иметь ничего никакое правительство, кроме, может быть, теперешнего. Нам же оставаться без церковного правительства, при фикции прежнего Синода, который упразднен и теперешним правительством, и Священным Собором, нет оснований.

В. П. Шеин. Вопрос, которым занято сейчас внимание Священного Собора, из вопроса, так сказать, злободневного превратился в вопрос принципиальный. Но ранее, чем обсуждать принципиальную сторону, вокруг которой и сосредоточивается спор, я не могу не обратить внимания Священного Собора на внешние обстоятельства, которые делают затруднительным немедленное вступление в действие новых органов церковного управления. Это затруднение очень простое: просто их нет налицо. Если Собор вынесет постановление, чтобы они немедленно вступили в отправление своих обязанностей, то этим самым будет сказано, что в течение некоторого времени никакого высшего церковного управления не будет, ибо из всех членов Священного Синода налицо только один высокопреосвященный Арсений, митрополит Новгородский. Между тем, по Положению об учреждении Священного Синода, чтобы заседание его состоялось, необходимо присутствие не менее половины, т. е. 6 его членов. В несколько лучшем положении находится Церковный Совет. Здесь имеется налицо половина его членов: три лица пресвитерского сана и три лица из состава мирян. Поэтому, хотя налицо и имеется законное число членов, но стоит лишь не явиться одному из них, и заседание Совета состояться не может. Таково чисто фактическое положение дела, с которым приходится считаться. Другое препятствие, о котором говорил С. А. Котляревский, это неопределенность положения церковного суда. Если немедленно ввести в действие новые органы управления, то можно сказать, Церковь на некоторое время, может быть на несколько дней, но останется без суда, так как предполагалось, что высшим церковным судом будет заведовать особый орган, и судебная часть не отнесена ни к ведению Священного Синода, ни Высшего Церковного Совета. Поэтому, если Собору угодно будет вынести постановление о вступлении в действие новых органов церковного управления, то он должен пополнить этот пробел и определить, какое из учреждений — Священный Синод или Высший Церковный Совет — должно ведать судебными делами, которые были в ведении Святейшего Синода. После этих соображений, которые имеют характер фактических справок, перейдем к принципиальному вопросу об отношении Церкви к государству. Если бы мы жили в нормальное время, то все соображения Н. Д. Кузнецова были бы верны, ибо с точки зрения правовой его соображения совершенно справедливы. Но мы переживаем время небывалое, когда строить управление на точном смысле законов представляется не только невозможным, но, я бы сказал, что погоня за формальной законностью привела бы в совершенно безвыходное положение, в тупик. С этой стороны последовательна была большевистская власть, издав декрет о прекращении суда, ибо при современном ниспровержении всех законов судам делать нечего, так как суд действует только на основании законов. Поэтому, если в переживаемое время с уничтожением судов уничтожен правопорядок, то несогласно с обстоятельствами времени требовать, чтобы Церковь в своих отношениях к государству руководствовалась точным смыслом законов и постановлений. Единственно, что возможно сделать, так это то, что предлагает С. А. Котляревский: действовать, так сказать, правомерно в кредит, заявив, что Церковь желала бы действовать правомерно, но ввиду того, что само государство действует совершенно неправомерно, ей ничего не остается, как действовать пока самостоятельно и определить свои отношения к государству в будущем. Если бы мы последовали за Н. Д. Кузнецовым, то это привело бы Церковь в безысходное положение. Требовать, чтобы продолжал действовать старый церковный строй при наличии созданного Собором нового в то время, когда государственная власть отселе не признает ни нового, ни старого церковного строя, привело бы к тому, что новый строй не будет приводиться в действие, а старый строй, который почерпал силу из государственной основы и лишен теперь государственной поддержки, оказался бы пустым местом, без содержания, обреченным на постепенное вымирание. Представьте себе, что кто-нибудь из числа членов Святейшего Синода выйдет по болезни или по другой причине в отставку; если стоять на прежней точке зрения, его должна заместить новым государственная власть, а теперь не будет такого органа, который мог бы пополнить состав Святейшего Синода. Мы стоим, таким образом, лицом к лицу с возможностью остаться без высшего церковного управления, поэтому Церковь поставлена в необходимость устраивать свое бытие собственными силами. Вот тут-то и возникает вопрос: как поставить свои отношения к государству таким образом, чтобы сохранить связь Церкви с государством, освященную веками? Для этого нужно определить, в чем эта связь заключается. Всего меньше я вижу эту связь в тех или других письменных законах, а теперь эти законы ниспровергнуты и, за отсутствием суда, лишены своей силы и содержания. И будущее государство едва ли будет основываться на тех обрывках законов, которые где-либо случайно сохранятся. Не эти воспоминания о том, как когда-то относилась Церковь к государству, не эти обрывки законов будут руководить государством в его отношениях к Церкви. Связь Церкви и государства коренится в сознании, которое заложено в каждом из нас. Я думаю, что каждому из нас также невозможно представить себя неправославным, как и нерусским человеком. Вот где связь между Церковью и государством. Она в живом сознании, что каждый из нас связан и с Церковью, и с государством. И вот, поскольку эта живая связь выразится в будущих законодателях, постольку определятся и отношения государства к Церкви как благожелательные, и едва ли при этом государство будет озираться на то, как, например, Собор отнесся на заседании 31 января 1918 года к прежним законам. Во-вторых, государство будет руководиться тем, что будет представлять из себя Церковь — живой ли, действенный и сильный организм или нечто мертвенное, слабое, безвольное. И вот, если Церковь ко времени будущего государственного сосредоточения будет живой, могущественной силой, то, как бы враждебно ни относилась к Церкви государственная власть, она будет вынуждена считаться с Церковью, как с действительной силой. Поэтому мы должны устремить все свое внимание и все наши мысли к тому, чтобы закладывать основы будущего мощного и самодовлеющего церковного строительства. Если это так, то должно побороть все препятствия, как и до сих пор Священному Собору удавалось побороть все препятствия и поставить церковное управление на надлежащую почву. Что Церкви это удастся, это мы видим из того смелого, можно сказать отчаянно смелого шага, который Церковь сделала своим избранием Патриарха. Скажите, кому пришло в голову отрицать учреждение патриаршества? А ведь это шаг не в пример более смелый, чем замена существующего состава Синода. Это был переворот, и этот переворот был всеми безмолвно принят. Даже в самой левой печати никто не поднял голоса против патриаршества, не было возражений и со стороны тех представителей хотя и временной, хотя и самозваной власти, которые делали какие угодно нам препятствия, но не обмолвились ни одним словом, что они не признают Патриарха. Таким образом, если церковное и общественное сознание восприняло наше главное преобразование, то какое основание мы имеем отказаться от того, чтобы сделать следующий шаг? Раз мы сказали «а», то следует сказать и «б». «А» мы уже сказали, увенчав наше церковное управление избранием Патриарха; теперь мы должны сказать и «б», докончить дело и дать в помощь Патриарху те учреждения, без которых высшее церковное управление будет неполное и невозможное. Посему закончу речь упованием, что дело это началось не сегодня и обдумано, и, во всяком случае, мы из соображений принципиальных не должны задерживать введения в действие наших новых церковных учреждений, а должны смело идти по тому пути, по которому шли, и с Божиею помощью преодолеем все препятствия.

Протоиерей А. П. Рождественский. Я вполне примыкаю к предложению В. П. Шеина и усердно прошу Священный Собор своим постановлением сегодня же ввести в жизнь новые высшие церковные учреждения — Священный Синод и Высший Церковный Совет, освободив нынешний состав Святейшего Синода от исполнения лежащих на нем обязанностей. Этим Священный Собор разрубит тот гордиев узел, который завязан обстоятельствами нынешней политической жизни. Но это постановление Собора не должно ни в какой мере опираться на декреты ныне существующей власти, в этом я расхожусь с С. Г. Рункевичем, ссылка на декрет давала повод думать, что Собор признает власть, его издавшую, источником права, чего Собор, конечно, вовсе не намерен утверждать. Но некоторые почтенные юристы-члены Священного Собора предвидят немалые осложнения, связанные с немедленною заменою Святейшего Правительствующего Синода Священным Синодом и Высшим Церковным Советом. Например, С. Н. Булгаков говорил мне, что будущее правительство, не особенно благорасположенное к Церкви, может отказаться возвратить ей захваченные ныне здания, принадлежащие Святейшему Синоду, на том основании, что Святейший Синод тогда не будет существовать и, следовательно, эти здания, как геs nullius, подлежат отобранию в казну. Если бы подобные страхи повлияли на решение Священного Собора, то я считаю долгом напомнить иной выход из создавшегося положения, предложенный мною в начале декабря на соединенном заседании Святейшего Синода и Соборного Совета, с участием юристов-членов Собора. Нынешний состав Священного Синода еще тогда выражал желание передать свои полномочия избранным Собором учреждениям, и так же, как и ныне, против этого были выдвинуты юристами сильные возражения. Тогда я предложил, не нарушая титула, сохранить без изменения наименование Святейшего Правительствующего Синода, но заменить нынешний состав избранными Собором: членами Священного Синода и Высшего Церковного Совета. Если бы Священному Собору угодно было ныне остановиться на таком компромиссном решении, то и члены Церковного Совета — миряне — могли бы быть введены временно в состав Святейшего Синода, заменив там обер-прокурора, который ныне, конечно, уже не имеет там места. Но в настоящее время, принимая во внимание вовсе не обстоятельства внешние, которые не поколебали бы готовности Святейшего Синода исполнять свои обязанности, а внутреннее настроение, я склоняюсь к более решительной мере и усердно прошу Священный Собор ныне же призвать к жизни новые церковные установления, состав коих давно уже избран.

Б. А. Бялыницкий-Бируля. По отношению к тем животрепещущим вопросам, которые нас занимают, обнаружились две точки зрения: одни стоят на правовой точке зрения, стремятся к возможности сохранить эту точку зрения и при настоящих обстоятельствах; другие держатся того мнения, что бывают моменты, когда необходимо не считаться с правовой точкой зрения, а выходить из фактического положения дела. Я держусь последнего мнения, а сторонникам правовой точки зрения отвечу, что прежнего правового положения теперь уже нельзя сохранить. Нельзя сохранить прежнего положения в государстве уже потому, что само государство сошло с этой точки зрения; оно вышло не из правовых норм, а из факта революции. И если бы прежний Синод захотел стоять на прежней точке зрения, то для этого потребовалось бы предварительно восстановить прежний государственный строй. Но это не значит, что Церковь не может теперь занять правового положения в государстве. Теперь никакое правовое государство не может отнять у людей право гражданина, а если оно будет отнимать эти права, то само будет не правовым. Что же такое Церковь с точки зрения правового государства? Она, несомненно, есть правовое явление, и права ее как правового явления не могут быть уничтожены, и все декреты относительно Церкви сами были не правовыми. Церковь должна пользоваться правами. Церковь православная — соединение граждан, которые имеют право удовлетворять свои религиозные нужды; граждане, входящие в Церковь, имеют право объединяться; и это соединение должно иметь правовой характер. Должно быть предоставлено ему право самоуправления. Органы, которые мы создаем, — наши органы. Такое право принадлежит теперь гражданам не только в этой области, а и в других, и если государство стало бы препятствовать в этом обществу, оно бы закричало. Следует оставить ту точку зрения, что государство дает все права. Государство теперь не может уничтожать естественные права человека и гражданина, и в законодательство, например, Соединенных Штатов вводится декларант прав человека и гражданина. И мы с этой точки зрения можем действовать. Другое дело, как к нам отнесется государство. Но какое бы ни было государство, оно, если будет благоразумно, не решится уничтожить Церковь как бытовое, жизненное явление. Это смешная вещь, неужели государство решится на это только потому, что без его ведома будут назначены те или другие лица в органы управления? Что же может государство сделать? Не даст денег? Это другая сторона взаимоотношений Церкви и государства, но и этот вопрос зависит не от правовой точки зрения, а от реального соотношения сил. Если Церковь сильна, государство уступит. Вы читали в газетах, что конституционная демократическая партия стоит за защиту Церкви. Неужели мы думаем, что будет власть еще левее большевиков? Левее только анархисты, тогда, конечно, и говорить нечего. Но если будет власть правее большевиков, если бы, например, остались у власти даже социал-революционеры, они признали бы права Церкви и сочувствовали бы нашим путям и начинаниям, тому, что мы устраиваем внутри себя. И неужели правовое государство будет вмешиваться, назначим ли мы 10, 20 или 30 лиц для управления? B правовом государстве не требуется и легализация лиц управления. Мы знаем, что в земских управах отдельные лица не нуждаются в утверждении. Только там, где существует государственная опека, требуется сообщить — Иван, Петр или Сидор будет на известном месте. Будущее государство не станет этого делать, если оно будет правовым, а оно будет правовым: Наконец, если некоторые слишком осторожно относятся к законам; можно сказать следующее. Правовое государство не знает перерыва власти. Оно преемственно. Если нет власти в лице Совета министров, то есть отдельные министры, есть установления. В частности, если нет министра исповеданий, есть товарищ министра, был Синод, и монарх чрез него и обер-прокурора осуществлял верховные права. Итак, остались еще Синод и товарищ министра. И крючкотворам буквы можно сказать, что верховная власть не прекратилась, — она в этих органах. Пусть эти оба органа утвердят наши постановления, тогда будет соблюдена и легальная точка зрения, и впоследствии никакие крючкотворы не могут кассировать наши решения. Спрашивается, во что выльются отношения Церкви к власти в будущее время? Это боевой вопрос. Будут, несомненно, ущемления даже тогда, когда будет социал-революционное правительство. Правительство может потребовать утверждения лиц, выбранных для управления Церковью. Неужели и тогда, когда государство будет правовым, мы согласимся, чтобы наших представителей непременно утверждала государственная власть? Ведь даже в волостном выборном земстве не требуется этого утверждения. Неужели важнее непременно спасти юридические отношения, чем сохранить достоинство Церкви? Вопрос об отделении Церкви от государства не должен нас пугать. С принципиальной точки зрения, конечно, важно, чтобы нас рассматривали как государственное учреждение, но мы не выиграем, если будем сдавать позиции, становясь на ту точку зрения, что мы — государственное учреждение. Мы можем действовать как жизненное, бытовое явление. Вступим же смело и немедленно в жизнь, если можно сейчас, а если не сегодня, — завтра, чрез неделю. Отлагать этого нельзя. Вопрос касается самого существования Церкви. Предстоит борьба с большевизмом, поскольку он отрицает религию. Приходится рассуждать не о законности, а о самом бытии, о том, как бороться с большевизмом. Прежний Синод путается, не может действовать решительно, так как не уверен, что пользуется доверием, новый же Священный Синод и Высший Церковный Совет могут действовать смело, так как члены их избраны самим Собором. Поверьте, наша сила в силе нашей веры. Если бы не было этой силы, не было бы крестных ходов в Петрограде, Москве и других городах. Смущаться поэтому нечего. История знает моменты, когда для спасения необходимо нарушать букву закона. Такой момент наступил и теперь, и мы должны смело нарушать букву закона. Россия еще православная и верующая. И те два миллиона солдат, которые распропагандированы большевиками, молились в окопах, и голодные рабочие идут в Церковь, и десять, сто тысяч большевиков не заградят им дороги.

Председательствующий. Поступило предложение о прекращении записи ораторов. Угодно ли Собору принять это предложение?

Постановлено: принять предложение.

В 12 часов 15 м[инут] дня объявляется перерыв.

Заседание возобновляется в 12 часов 40 мин[ут] дня под председательством митрополита Новгородского Арсения.

Председательствующий. Продолжается обсуждение доклада соединенного собрания Отделов о высшем церковном управлении и о церковном имуществе и хозяйстве.

Н. Д. Кузнецов. Отношения Церкви и государства устанавливаются не личными взглядами лиц, стоящих у власти, а государственными законами. У нас нет определенной власти, заявляют некоторые, но ведь в русском государстве, хотя и находящемся в состоянии анархии, разве уничтожены все прежние законы, положение о Св. Синоде, Устав духовных консисторий, том X Законов гражданских и т. д.? Пока эти законы не отменены государством, безразлично, кто будет занимать места правителей. Собор, заявивший о необходимости поддерживать союз Церкви и государства, тем более не может не считаться с существующими законами. Нарушение этих законов едва ли в интересах самой Церкви. Оно, повторяю, может повести к крайней запутанности прав и компетенции церковных учреждений с точки зрения закона гражданского, когда возникнут такие вопросы. Поэтому указание А. В. Васильева и других на необходимость преобразования Синода и на право Церкви жить по своим канонам не решает возбужденного мной вопроса. Точно также не выводит нас из затруднения и напоминание кн[язя] Е. Н. Трубецкого и С. А. Котляревского на требование крайней необходимости. В чем же выражается эта крайняя необходимость для Церкви не считаться с существующими законами? Кто же нас принуждает к этому? Нынешние правители? Едва ли! Но даже если и так, то государственные законы должны исполняться независимо от того, кто правители, которые особенно в наше время могут часто меняться. Во всяком случае, нельзя смешивать государство с случайными людьми, стоящими у власти, и в действиях, направленных против Церкви, усматривать полное изменение отношений между Церковью и государством.

В. П. Шеин пытается уяснить вопрос несколько иначе. Если Церковь будет живой и могущественной силой, то государственная власть, по его мнению, вынуждена будет с ней считаться и непременно изменить и гражданские законы в соответствие с желаниями Церкви. Пример, утверждающий это, г[осподин] Шеин усматривает в избрании Собором Патриарха, которого теперь никто не отрицает. Но вопрос ведь не в признании или непризнании самого факта учреждения в России патриаршества, а в том, получит ли Патриарх публично-правовое положение в государстве и будут ли иметь силу его распоряжения в области юридического порядка государства. А разве это уже достигнуто тем, что Собор избрал Патриарха? Конечно, нет. Пока Патриарх в государственном отношении такой же человек, как и все другие. Нынешние правители на официальном языке сознательно называют его просто «гражданин». Пусть Собор издает какие угодно свои законы о новом устройстве церковного управления. Этого права государство не отнимает у него и теперь. Но другое дело — сообщить этим церковным законам силу в государстве и приводить их в исполнение, вступая в противоречие с законами государственными, особенно когда и сами составители церковных законов имели в виду иное положение Церкви. В этом случае необходима большая осторожность, чтобы не увеличивать с своей стороны уже и без того запутавшиеся отношения Церкви и государства, что может быть вредно для самой же Церкви.

Князь Е. Н. Тpу6ецкой. Все, что приводилось здесь в пользу сохранения нынешнего Святейшего Синода, относится к области государственной мудрости, а не церковной. Я боюсь, чтобы мы из-за фикции законности государственной не забыли церковных канонов. В Евангелии сказано: «Ищите прежде Царствия Божия и правды Его и сия вся приложатся вам». Мы должны, прежде всего, позаботиться о восстановлении в нашей Церкви во всей полноте канонического строя. Церковь наша должна омыться от исторического греха. Ведь почему мы желаем заменить прежний Святейший Синод каноническими органами управления? Не потому, что мы недовольны его членами, — все они люди достойные, а потому, что сам Синод — учреждение, не гармонирующее с каноническим церковным строем. Церковь имеет теперь Собор, выборного Патриарха и выборных членов новых учреждений — Священного Синода и Высшего Церковного Совета. Прежний Святейший Синод, состоящий из назначенных светскою властью членов, был бы инородным телом в этой системе. Когда мы собирались на Собор, мы твердо решили обновить сверху донизу церковную жизнь, восстановить в ней канонический строй. Мы надеялись на содействие в этом государственной власти, но надежда эта рухнула, власти нет. Но если бы и была законная власть, то неужели для нас обязательны неканонические и беззаконные ее веления? Нужно не забывать, что мы должны повиноваться более Богу, чем людям. Поэтому нет никаких оснований сохранять обломки антиканонического строя и останавливаться в осуществлении выработанной нами церковной реформы ради внешней помехи — отсутствия государственной власти, которая утвердила бы наши постановления. Кроме того, вводя в жизнь новые органы высшего церковного управления, мы совсем не разрываем этим связь с государством. Напротив, мы дорожим связью с государством, если она основана на канонах. В самом деле, с каким государством мы дорожим связью?

Только с государством христианским. Мы надеемся, что после большевистской власти придет законная власть, которую мы можем признать. Неужели эта власть, основываясь на юридической точке зрения, не будет признавать наших учреждений законными только потому, что в дни ее отсутствия мы не могли повергнуть их на ее утверждение? Я глубоко убежден, что христианская власть на такую точку зрения не станет. Над всякой другой, нехристианской, социалистической властью мы должны поставить крест; нам невозможно наладить нормальные отношения с такою властью. Соображения житейской мудрости мы должны оставить в стороне и исполнить свой долг перед Церковью. В то время, когда христиане омываются от греха и несут страдания, и Церковь должна омыться от исторического греха, каковы бы ни были от сего последствия.

П. Ф. Миклашевский. Я возражаю против предложений Н. Д. Кузнецова об оставлении Святейшего Синода в новом составе и прот[оиерея] А. П. Рождественского о замене состава Синода избранными Собором членами Синода и Высшего Церковного Совета, из коих могут быть выбраны и миряне. В таком составе это учреждение будет неканоническим и не будет отвечать назревшим потребностям. Святейший Синод сам сознал, что настало время, когда он должен уступить свое место новым органам — Священному Синоду и Высшему Церковному Совету. Я согласен с Б. А. Бялыницким-Бирулей, что нет препятствий к немедленному введению в действие новых учреждений; но несогласен с его мнением, что верховная власть может быть теперь признана за Синодом и товарищем министра исповеданий и что они вправе утверждать постановления нашего Собора. По поводу высказанного Н. Д. Кузнецовым вспомним, что, когда в конце прошлой сессии, в декабре месяце, мы рассуждали об организации высшего церковного управления, мы не слышали тех возражений, которые выдвигает теперь Н. Д. Кузнецов; нам не говорили, что на учреждение Священного Синода и Высшего Церковного Совета потребуется согласие или разрешение правительства. Тогда — как большинство членов Собора, я надеюсь, помнит, — делались возражения лишь в связи с вопросом о казенных кредитах на ведомство. Кредиты были отпущены правительством Святейшему Синоду на 1917 год. Если бы Священный Синод и Высший Церковный Совет были введены в действие в этом году, то являлось опасение, как бы не отпали упомянутые кредиты с исчезновением Святейшего Синода. Собор восстановил патриаршество, учредил Священный Синод и Высший Церковный Совет. Когда Патриарх был избран и вступил в исполнение своих обязанностей, никто не возражал, все стали ему повиноваться; признали его и другие Церкви. А когда стали вводить в жизнь Священный Синод и Высший Церковный Совет, стали возражать. Нам следует пройти мимо новых возражений и спешить с решением, ибо промедление смерти бывает подобно. Наша работа однажды была уже заторможена подобным образом, когда мы решили вопрос о сокращении штатов новых учреждений. Учреждения Священного Синода и Высшего Церковного Совета следует ввести в действие завтра, 1 февраля.

Наконец, относительно опасения, что с заменою Святейшего Синода теперь же новыми учреждениями перестанет на время функционировать церковный суд, я должен сказать, что подобная приостановка бывала и прежде, именно во время перерыва в занятии Святейшего Синода. Если и теперь на неделю, другую прекратится действие церковного суда, то от этого не произойдет особенно вредных последствий.

Архимандрит Гурий. Здесь уже указывалось, что введение в действие новых высших церковных органов — Священного Синода и Высшего Церковного Совета — является логическим развитием того, что сделано Собором до сих пор. Если же стать на ту точку зрения, на которую стал Н. Д. Кузнецов, что постановления Собора должны быть утверждены государственною властью, то выйдет, что Собор не может сделать ни одного постановления в настоящих условиях. Но нужно ли нам заботиться об отношении власти к нашим постановлениям? Если государственная власть будет христианскою, то такая власть примет и облобызает наши решения. Если она будет нехристианская, естественно не последует утверждения наших постановлений. Если она будет полухристианская, то она будет тайно давить на Церковь, и в целях высших едва ли нужно дорожить связью с таковою властью. Поэтому при решении вопроса об органах высшего церковного управления не нужно связывать себя соображениями об отношении к этому решению государственной власти, а нужно руководиться только канонами. С канонической точки зрения вопрос разрешен, остается вопрос о том, можно ли новые учреждения ввести в действие немедленно. Говорят, что этого нельзя сделать ввиду отсутствия членов этих учреждений в нужном числе. Я сказал бы, что теперь состав Священного Синода, применительно к принятому правилу о кворуме в заседаниях Синода, мог бы быть половинный: вместо 12 членов в нем может быть 6. Три избранные члена уже имеются в наличии: Святейший Патриарх, митрополит Арсений и митрополит Сергий, который хотя и находится сейчас во Владимире, но легко может быть вызван по телеграфу даже к завтрашнему дню. К этим членам следует прибавить 3 членов по вызову из создаваемых нами митрополичьих округов. Последних членов могут избрать из своей среды присутствующие здесь епископы, в числе которых имеются представители всех округов. Таким образом, в отношении личного состава Священного Синода нет препятствий к немедленному введению его в действие; члены же Высшего Церковного Совета имеются в наличии в избытке. Говорят, что препятствием к неотложному вступлению новых учреждений в исполнение своих обязанностей служит сдача дел Святейшего Синода этим учреждениям. Но вопрос о сдаче дел чисто формальный, и притом сдачу можно производить так, что она не будет препятствовать деятельности Синода. Третье препятствие — перерыв в судопроизводстве — также отпадает. Если возникнет необходимость в неотложном суде над епископом, то судить его может существующее ныне Совещание Епископов. Если потребуется суд над мирянами или клириками, их будет судить общее собрание Священного Синода и Высшего Церковного Совета. Итак, препятствий к введению завтра или послезавтра в действие новых органов высшего церковного управления нет. Чем скорее наша Церковь получит полноту канонического устройства, тем для нее лучше. Если мы сделаем только это — введем в действие новые учреждения, то и это одно будет великим делом для Церкви.

Еще два слова о содержания членам новых учреждений. Я полагаю, что ввиду недостатка у нас средств, следует соблюдать экономию при назначении содержания. По моему мнению, члены Священного Синода и Высшего Церковного Совета, состоящие членами Собора, пока могут довольствоваться тем содержанием, которое они получают в качестве членов Собора.

П. Б. Мансуров. Здесь попутно с вопросом о вступлении Священного Синода и Высшего Церковного Совета в исполнение своих обязанностей поднят был вопрос о том, как можно было бы сконструировать состав Святейшего Синода, если бы его решено было оставить. Указывалось, что в Синод можно было бы ввести членов-мирян из Высшего Церковного Совета. Мы не должны успокаивать себя тем, что преобразованный временный состав Святейшего Синода будет существовать недолго, — в России мы полагаться на это не можем, — поэтому мы должны озаботиться, чтобы не сойти в этом случае с канонической почвы. Русская Церковь составляет часть Вселенской Церкви и должна руководиться теми же законами, что и последняя. Каноны требуют, чтобы во главе Церкви, в составе высшего органа ее, был иерарх. При Петре Великом, по-видимому, была мысль ввести в состав Синода членов из мирян, но она не была осуществлена, может быть, потому, что для этого потребовалось бы утверждение со стороны других Церквей. Обер-прокурор Святейшего Синода, конечно, не является членом Синода. Могу указать на пример Константинопольской Церкви. Там в 1847 году введены были под давлением Порты в Священный Синод три светских члена, но чрез год созванный в Константинополе Собор исключил этих членов. Вообще, в других Церквах нет смешанных составов Синода. Правда, в Карловицкой Церкви есть такой смешанный состав, но сама эта Церковь находится как бы под подозрением, и присваиваемое ею себе наименование Патриархата не признается в других Церквах. В Черногорской Церкви, как мне сообщали, проектировался смешанный состав Синода, но приведен ли этот проект в действие в настоящее время, мне неизвестно. Притом, Черногорская Церковь находится в особых условиях. Она самостоятельною иерархическою жизнью не живет и в иерархическом своем составе должна восполняться за счет других Церквей. Поэтому мы не можем призвать в состав Синода мирян в качестве полноправных его членов, не подорвав канонической основы нашей церковной жизни.

Председательствующий. Список ораторов исчерпан. Не угодно ли докладчику сделать какое-либо разъяснение.

Докладчик Н. Н. Медведков. Попробую резюмировать бывшие прения. Вполне понятно, что доклад соединенного собрания Отделов встретил столько возражений со стороны юристов, но эти возражения нашли уже достаточный отпор… Особенную отповедь вызвало предложение Н. Д. Кузнецова. Что такое, в конце концов, он собою представляет? Из бывших здесь речей ясно, что Н. Д. Кузнецов заводит нас этим предложением в такой тупик, из которого ни он, ни мы не видим выхода. Правда, он несколько сошел с своей первоначальной позиции, склонившись к компромиссной формуле о. А. П. Рождественского. Раньше он заявил, что Собор не может издавать законов и что новое правительство не признает наших постановлений. Такая формальная точка зрения неприемлема для нашего соборного сознания. До чего в этом вопросе вообще может довести формализм, показывает высказанное членом Собора Б. А. Бялыницким-Бирулей соображение, что прежний Синод и товарищ министра исповеданий могут утвердить наши постановления и будущее законное правительство должно будет считаться с этим утверждением. Поэтому профессор С. Н. Булгаков уже соглашается на некоторый компромисс, а проф[ессор] С. А. Котляревский идет далее и приходит к примирительному выводу, что раз нет власти, то не может быть и утверждения, и что когда явится власть, тогда возникнет и вопрос об утверждении; пока же, в промежуточное время, Собор может самостоятельно законодательствовать: Собор собрался и действует с разрешения правительства, и поэтому постановления его имеют силу закона. Многие признаки показывают, что промежуточное время скоро пройдет и явится законная власть. Н. Д. Кузнецов говорит, что эта власть не признает наших постановлений, а мне кажется, признание последует. Меня укрепляет в этой надежде отношение Временного правительства к нашему постановлению о восстановлении патриаршества. Мы слышали, как это правительство выражало свою радость по поводу помянутого постановления. Таким образом, очевидно, что вступление в действие новых учреждений — Священного Синода и Высшего Церковного Совета — имеет под собою жизненную и правовую почву, и что к такому вступлению нет никаких логических и юридических препятствий.

Нужно несколько остановиться на компромиссном предложении о. протоиерея А. П. Рождественского. Предложение это является отзвуком проекта об однопалатной системе высшего церковного управления, предложенного во время суждений по вопросу об учреждении Высшего Церковного Совета. Хотя эта мысль и вышла из недр соборных, но Собор уже отверг ее и вновь возвращаться к ней — значит тормозить дело. Если бы мы и приняли предложение о. протоиерея и оставили бы прежнее только название «Синод», то едва ли бы помогли бы себе этим. Святейший Синод называется Правительствующим, а новый только Священным. Это одно дало бы основание новому правительству для придирок, ибо при Патриархе Синод не может быть главным, правительствующим органом, а лишь вспомогательным. Кроме того, в этом предложении есть еще одна сторона, отмеченная в речах, — это противоречие каноническим требованиям в отношении устройства церковного правления. Переходя к речам, сказанным в защиту доклада, могу лишь с благодарностью вспомнить о них. Я едва ли могу прибавить что-либо к произведшим большое впечатление речам князя Е. Н. Трубецкого и Б. А. Бялыницкого-Бирули, кроме заявления, что считаю необходимым призвать к жизни выношенные Собором, взлелеянные его любовью новые учреждения. Что касается практической стороны, то в этом отношении страхи излишни. О. архимандрит Гурий справедливо указал, что новые учреждения могут быть введены в действие в 2 дня. Передача дел, конечно, не может быть произведена в полчаса. Но сейчас требуется только вступление в исполнение обязанностей, сдача же дел может идти так, как возможно, чтобы не препятствовать текущим делам. В заключение обращаюсь к Священному Собору, видимо, уже утомленному продолжительными финальными прениями об устройстве церковного управления, с просьбою в спешном порядке принять доклад соединенного заседания Отделов о высшем церковном управлении и о церковном имуществе и хозяйстве.

Председательствующий. Обсуждение вопроса закончено. Нужно резюмировать прения. Вопрос касается введения в действие новых учреждений — Священного Синода и Высшего Церковного Совета. Соединенное заседание двух Отделов о высшем церковном управлении и о церковном имуществе и хозяйстве признало, что это необходимо сделать немедленно — с 1 февраля. Святейший Синод и Соборный Совет отложили это до 7 февраля, до представления заключения соединенного заседания двух помянутых Отделов с их предложениями о штатах Священного Синода и Высшего Церковного Совета, содержании их и источниках для этого содержания, а также о временном сокращении численного состава этих учреждений.

Но соединенное заседание двух Отделов высказалось за немедленное вступление в действие новых учреждений. Это вопрос первый и основной. Второй вопрос о временном сокращении численного состава этих учреждений, по финансовым соображениям. Речь тут о сокращении не в уничтожении состоявшегося уже постановления Собора, говорю это от лица Соборного Совета, а только ввиду финансовых затруднений при настоящих обстоятельствах. Я вот архиерей; а если я буду лишен обстановки, хора, например, то я сам буду становиться на клирос и петь. Все это в соединенном заседании двух Отделов было принято во внимание, и, однако, препятствий к введению в действие новых учреждений в полном их составе не найдено, так как в этом случае нужно руководиться высшими мотивами, имея в виду, что теперь необходимо приложить все дарования ума, чтобы вывести Церковь из тяжелого положения. Все эти соображения входили в постановление соединенного заседания двух Отделов.

Третий вопрос ставился с правовой стороны Н. Д. Кузнецовым, С. Н. Булгаковым и С. А. Котляревским. Этой точки зрения касаться не буду. Скажу только, что и эта сторона в соединенном заседании двух Отделов имелась в виду и препятствием для его постановления не оказалась.

Оглашаю записку, которую мне сейчас подал о. протоиерей А. П. Рождественский: «Св. Синод не говорит об отсрочке до 7 февраля». (Голоса с места: Соборный Совет.) Исправляю свою неточность: не Св. Синод и Соборный Совет отсрочивали до 7 февраля, а Собор.

Теперь я оглашу поправки. Поправка Н. Д. Кузнецова читается так: «сохраняя до времени учреждение Святейшего Синода, ввести в состав его избранных Собором членов Священного Синода и Высшего Церковного Совета». Поправка прот[оиерея] А. П. Рождественского. Присоединяясь к поправке Н. Д. Кузнецова, он предлагает: прибавить в конце: «уволив нынешний состав Св. Синода от исполнения обязанностей». Поправка С. А. Котляревского указывает мотивы, почему нельзя вводить в действие новые учреждения: они окажутся без санкции государственной власти. Читается она так: «ввиду невозможности представить в настоящее время постановления Собора о высшем церковном управлении на уважение подлежащей государственной власти». А другая его поправка касается церковного суда. Эта поправка не вошла в доклад соединенного заседания двух Отделов. Читается она так: «Впредь до принятия постановлений Собора о церковном суде все права, принадлежащие Святейшему Синоду в области суда, передаются Священному Синоду». Поправка архимандрита Гурия касается содержания членов Священного Синода и Высшего Церковного Совета. Она читается так: «Члены Синода и Совета во время существования Собора довольствуются содержанием членов Собора». Далее, я смотрю на постановление соединенного заседания двух Отделов, как на поправку к соборному постановлению.

Голосую ст. 1-ю постановления соединенного заседания двух Отделов: предложения Соборного Совета о временном сокращении численного состава Священного Синода и Высшего Церковного Совета отклонить. Угодно ли Священному Собору принять эту статью?

Постановлено: ст. 1 постановления соединенного заседания двух Отделов принять.

Председательствующий. Угодно ли Священному Собору согласиться со ст. 2-ю заключения соединенного собрания о том, чтобы Священный Синод и Высший Церковный Совет вступили в действие немедленно и приняли все дела от Святейшего Синода?

Постановлено: ст. 2 заключения соединенного собрания принять.

Председательствующий. Итак, Священный Синод и Высший Церковный Совет вступают в действие с 1 февраля сего года. (Голоса с мест: надо бы голосовать раздельно, кто за 1 февраля и кто за 7 февраля.)

Можно и так. Угодно ли Собору, чтобы новые учреждения вступили в действие с 1 февраля?

Постановлено: принять, что Священный Синод и Высший Церковный Совет приступают к исполнению своих обязанностей с 1 февраля 1918 г.

Председательствующий. Итак, «с 7 февраля» отвергнуто.

Докладчик Н. Н. Медведков. По-моему, нет никаких серьезных мотивов к отсрочке до 7 февраля. Быть может, некоторых смущает то, что соединенному заседанию двух Отделов поручено представить свое заключение к 7 февралю, т. е. не позже 2 февраля; но порученное Отделам дело сделано раньше этого срока. И чем скорее вступят в действие лелеянные Собором учреждения, тем лучше.

Председательствующий. Таким образом, историческая дата: 1 февраля 1918 года по церковному стилю вступают в действие Священный Синод и Высший Церковный Совет.

Голосую теперь 3-ю статью постановления соединенного заседания двух Отделов о том, что члены Священного Синода и Высшего Церковного Совета временно получают содержание по званию членов Собора, но с тем, чтобы, по выработке штатов высшего церковного управления и по утверждении таковых, им было уплачено полное, положенное по новым штатам содержание со дня вступления в должность, с зачетом полученного содержания по званию членов Собора.

К этой статье имеется поправка архимандрита Гурия: «Члены Синода и Совета во время существования Собора довольствуются содержанием членов Собора». Вопрос, стало быть, о том, возмещать ли членам Священного Синода и Высшего Церковного Совета разницу содержания, если по штатам содержание их будет превышать то, что они получают по званию членов Собора. Соединенное заседание двух Отделов — за возмещение, а архимандрит Гурий — против возмещения.

Докладчик Н. Н. Медведков. Считаю долгом пояснить, из чего исходило соединенное заседание двух Отделов по этому вопросу. Имелась в виду наша соборная практика. Ведь члены Собора получают содержание и по своей должности (чиновники), и одновременно по званию членов Собора. Применительно к этому справедливость требовала отнестись и к содержанию членов Священного Синода и Высшего Церковного Совета за время Собора так, как постановлено в заседании Отделов.

Архимандрит Гурий. После данного докладчиком разъяснения я снимаю свою поправку.

Председательствующий. Благодарю Вас. Итак, голосую третью статью постановления соединенного заседания двух Отделов — о содержании членов Священного Синода и Высшего Церковного Совета.

Постановлено: статью 3-ю принять.

Председательствующий. Голосую статью 4 постановления соединенного заседания двух Отделов: «Избрать комиссию из 8 лиц и поручить ей выработать штаты Священного Синода и Высшего Церковного Совета, и штатное расписание должностей, и содержание по оным для канцелярий, отделов высшего церковного управления и патриарших учреждений».

Секретарь Собора В. П. Шеин (с места). Во время перерыва заседания Собора такая комиссия уже избрана и рассмотрению Собора не подлежит.

Докладчик Н. Н. Медведков. Считаю нужным объяснить, почему вместо 7 лиц комиссия избрана из 8 лиц. Сделано это ввиду того, что последние по списку избранных три лица получили по равному числу голосов. (Голоса с мест: просим огласить, кто вошел в комиссию.)

Председательствующий. В Комиссию вошли: епископ Никандр (21 гол[ос]), Н. Н. Медведков (19 гол[осов]), М. И. Арефьев (16 гол[осов]), Л. К. Артамонов (14 гол[осов]), Б. А. Бялыницкий-Бируля (14 гол[осов]), С. П. Руднев (12 гол[осов]), прот[оиерей] Н. Гепецкий (12 гол[осов]) и М. Ф. Глаголев (12 гол[осов]). Итак голосую всю 4-ю статью.

А. В. Васильев. Почему в статье говорится только о канцелярии Св. Синода и умалчивается о других учреждениях Св. Синода, которые не входят в Синодальную канцелярию, например, о Хозяйственном управлении и др.?

Председательствующий. В статье говорится: «выработать штаты Священного Синода и Высшего Церковного Совета и штатное расписание должностей и содержание по оным для канцелярий, отделов высшего церковного управления и патриарших учреждений».

Постановлено: статью 4-ю принять.

Председательствующий. Голосую статью 5-ю заключения соединенного заседания двух Отделов о том, что «в работах комиссии по выработке штатного расписания для служащих в канцеляриях высшего церковного управлении принимают участие члены Священного Синода и Высшего Церковного Совета».

Постановлено: статью 5-ю принять.

Председательствующий. Голосую статью 6-ю заключения соединенного заседания двух Отделов: «До окончательной выработки новых штатов все служащие в синодальных учреждениях продолжают службу по прежним штатам».

Постановлено: статью 6-ю принять.

Председательствующий. Голосую статью 7-ю заключения соединенного заседания двух Отделов: «Вопрос об изыскании средств на покрытие расходов по содержанию органов высшего церковного управления передать в Отдел о церковном имуществе и хозяйстве».

Постановлено: статью 7-ю принять.

Председательствующий. Итак, приняты все постановления соединенного заседания двух Отделов.

Н. Д. Кузнецов предлагает новую поправку. (Голоса с места: Поправка его отпадает).

Вы еще не знаете, какая поправка. Н. Д. Кузнецов представил другую поправку на тот случай, если первое его предложение будет отклонено. Эта поправка его гласит: «Сохраняя до времени учреждение Священного Синода, ввести в его состав членов Высшего Церковного Совета мирян с совещательным голосом». (Голоса с места: И это отпадает.)

Если отпадает эта поправка, то она голосованию не подлежит; но я прочел ее для вашего ознакомления. Теперь предстоит решить вопрос о том, где — в Священном Синоде или Высшем Церковном Совете — должны ведаться судные и бракоразводные дела. Соборный Совет предлагает поручить Отделу о церковном суде представить Собору не позднее 7 февраля свои соображения по означенному вопросу. Угодно Собору согласиться с этим постановлением Соборного Совета?

Постановлено: заключение Соборного Совета утвердить.

Председательствующий. Относительно церковного суда имеется следующая поправка С. А. Котляревского: «Впредь до принятия постановлений Собора о церковном суде все права, принадлежавшие Святейшему Синоду в области суда, передаются Священному Синоду».

Докладчик Н. Н. Медведков. Я полагал бы, что должны судные и бракоразводные дела подлежать ведению соединенного заседания Священного Синода и Высшего Церковного Совета, а утверждение решений по этим делам может исходить от Священного Синода.

Председательствующий. Голосую поправку С. А. Котляревского.

Постановлено: поправку принять.

Б. А. Бялыницкий-Бируля (с места). Кто же будет исполнять распоряжение Святейшего Патриарха или Священного Синода?

А. В. Васильев (с места). Исполнение будет делаться по принадлежности: дела, касающиеся ведения Священного Синода, будут исполняться от имени Священного Синода, а дела Высшего Церковного Совета — от имени Совета.

Б. А. Бялыницкий-Бируля (с места). До сих пор все законы приводились в исполнение после того, как их объявит Правительствующий Сенат. Подобно этому, постановления высшего церковного управления должны приводиться в исполнение Священным Синодом.

Председательствующий. Это дело внутреннего распорядка, и его решит Отдел о высшем церковном управлении. Имеется еще провиденциальная поправка С. А. Котляревского: «Ввиду невозможности представить в настоящее время постановление Собора о высшем церковном управлении на уважение надлежащей государственной власти».

А. В. Васильев. Это предложение следует признать совершенно, неприемлемым, ибо постановления Священного Собора никакою властью не могут быть утверждаемы, так как Церковь самостоятельна. Представлять постановления Собора на утверждение гражданской власти — это значило бы возвращаться к старым порядкам — к Духовному регламенту. Но Духовный регламент разорван. Православная Церковь ныне самостоятельна и в своей внутренней жизни никому не должна подчиняться. Те законы, из которых будто бы вытекает необходимость утверждения постановлений Собора гражданскою властью, противоцерковны. Если государство захочет считаться с какими-либо постановлениями Собора, то оно само выяснит тот порядок, как они будут опубликовываться и делаться принудительно обязательными, но, повторяю, Церковь самостоятельна, и никто не должен утверждать тех постановлений Собора, которые обязательны для всех православных христиан.

Докладчик Н. Н. Медведков. Как поступили бы мы в данном случае, если бы была христианская власть? Мы представили бы постановления Собора на утверждение этой власти. Также Собор должен поступить по миновании анархической волны. Формула С. А. Котляревского предусматривает настоящее переходное время. Он объясняет, что непредставление постановлений Собора на утверждение гражданской власти было вынуждено настоящим положением государства. Принятие этой поправки представляло бы для нас некоторый резерв.

С. П. Руднев (с места). Эго совершенно новый вопрос. И его нужно обсудить.

Председательствующий. Значит, следует открывать прения по этому вопросу? (Голоса с места: После заключительного слова докладчика нельзя.)

И. М. Громогласов. Ясно, что по условиям времени невозможно представлять постановления Собора на утверждение гражданской власти. Об этом следует сказать, и я предлагал бы поправку С. А. Котляревского изложить таким образом: «Ввиду невозможности, по условиям переживаемого времени, войти в соглашение с государственною властью относительно порядка введения в действие новых учреждений по высшему церковному управлению».

Председательствующий. Ставлю на голосование поправку И. М. Громогласова, представляющую новую редакцию поправки С. А. Котляревского.

Постановлено: принять поправку.

Председательствующий. Соборный Совет слушал заявление протоиерея А. П. Рождественского о поручении Соборному Совету в ближайшем заседании выработать меры к спешному разрешению Священным Собором тех законопроектов, которые наиболее необходимы для упорядочения церковной жизни. Обсудив это заявление, Соборный Совет постановил: в случае создавшейся для Собора необходимости приостановить свои занятия ранее выполнения всех намеченных задач 1) предоставить высшему церковному управлению вводить выработанные Отделами и нерассмотренные Собором предначертания в жизнь, по мере надобности, полностью или в частях, повсеместно или в некоторых епархиях, с тем, чтобы с восстановлением занятий Собора таковые предначертания были представлены на рассмотрение Собора;

2) предложить Отделам безотлагательно выяснить выдвинутые современными обстоятельствами вопросы и представить по ним свои доклады Собору;

3) особо подтвердить Отделу о церковном суде о необходимости поспешить с представлением доклада о расторжении браков.

Б. А. Бялыницкий-Бируля. В этом постановлении не предоставлено высшему церковному управлению права делать изменений в вводимые в действия предначертания Отделов, поэтому следовало бы после слов «по мере надобности полностью или в частях» добавить следующие слова: «с правом их изменения согласно требованиям жизни».

Председательствующий. Угодно ли утвердить постановление Соборного Совета с добавлением, предложенным Б. А. Бялыницким-Бирюлей?

Постановлено: постановление Соборного Совета утвердить с добавлением Б. А. Бялыницкого-Бирули.

Председательствующий. Последнее заседание при действии одного старого стиля закрывается. Отныне мы вступаем в исчисление и по новому стилю. Дни заседаний мы будем обозначать по принятому порядку — в виде дроби. Повестка на следующее заседание будет объявлена завтра вечером.

Заседание закрыто в 2 часа 10 минут дня.

Опубликовано: Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Пг., 1918. Кн. VI. С. 189–210.

ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 75. Л. 27–82. Машинопись, рукописные вставки. Беловой экземпляр.

РГИА. Ф. 833. Оп. 1. Д. 4. Л. 1–27 об. Машинопись, рукописные вставки. Черновик. Л. 28–79. Машинопись, рукописные вставки. Черновик.