Деяние № 58

2 декабря 1917 г.

Заседание открыто в Соборной палате в 10 час[ов] 10 мин[ут] утра под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея России Тихона в присутствии 333 членов Собора.

На повестке заседания: 1) текущие дела; 2) доклад Отдела об епархиальном управлении — (гл[ава] I) об епархии, ее устройстве и учреждениях и (гл[ава] II) об епископе; докладчики: епископ Челябинский Серафим и проф[ессор] А. И. Покровский; 3) доклад Редакционного отдела о правовом положении Православной Российской Церкви; докладчик С. Г. Рункевич.

Докладчик Редакционного отдела С. Г. Рункевич. Постановлением Священного Собора Православной Российской Церкви передан в Редакционный отдел, согласно ст. 138 Уст[ава] Пом[естного] Соб[ора], для установления окончательной редакции проект соборного постановления о правовом положении Церкви в государстве. Рассмотрев текст этого проекта, переданный в Отдел 24 ноября, в заседаниях 25, 27 и 28 ноября с. г. Редакционный отдел принял редакционные изменения в ст. 3, 5, 6, 7, 10, 11, 12, 18, 19, 20, 22 и 23, а прочие статьи в прежнем изложении, статьи 4 и 6 переместил одну на место другой и постановил предложить Священному Собору принять означенное постановление в следующей редакции: «Священный Собор Православной Российской Церкви признает, что для обеспечения свободы и независимости Православной Церкви в России при изменившемся государственном строе должны быть приняты государством следующие основные положения:

1) Православная Российская Церковь, составляя часть единой Вселенской Христовой Церкви, занимает в Российском государстве первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей, как величайшей святыне огромного большинства населения и как великой исторической силе, созидавшей Российское государство.

2) Православная Церковь в России в учении веры и нравственности, богослужении, внутренней церковной дисциплине и сношениях с другими автокефальными Церквами независима от государственной власти и, руководясь своими догматико-каноническими началами, пользуется в делах церковного законодательства, управления и суда правами самоопределения и самоуправления.

3) Постановления и узаконения, издаваемые для себя Православною Церковью в установленном ею порядке, со времени обнародования их церковною властью, равно и акты церковного управления и суда признаются государством имеющими юридическую силу и значение, поскольку ими не нарушаются государственные законы.

4) Государственные законы, касающиеся Православной Церкви, издаются не иначе, как по соглашению с церковною властью.

5) Церковная иерархия и церковные установления признаются государством в силе и значении, какие им приданы церковными постановлениями.

6) Действия органов Православной Церкви подлежат наблюдению государственной власти лишь со стороны соответствия их государственным законам в судебно-административном и судебном порядке.

7) Глава Российского государства, министр исповеданий и министр народного просвещения и товарищи их должны быть православными.

8) Во всех случаях государственной жизни, в которых государство обращается к религии, преимуществом пользуется Православная Церковь.

9) Православный календарь признается государственным календарем.

10) Двунадесятые праздники, воскресные и особо чтимые Православною Церковью дни признаются в государстве неприсутственными днями.

11) Свобода исповедания и проповедования православной веры, равно и свобода православного богослужения ограждаются государственною властью. Посему под страхом уголовного наказания воспрещаются: 1) публичное поношение и поругание учения православной веры, предметов религиозного почитания и священно-церковнослужителей ее; 2) осквернение мест богослужения и религиозного почитания; 3) насилие и угрозы для отвлечения из православия.

12) Добровольный выход из православия допускается не ранее достижения возраста, установленного для вступления в брак. Прежде достижения этого возраста дети могут оставить православие только по желанию родителей, и при том лишь в случае оставления православия самими родителями; от детей, достигших 9-летнего возраста, требуется их согласие.

13) Государственное законодательство относительно условий заключения брака лиц православного исповедания устанавливается сообразно с нормами церковного права.

14) Церковное венчание по православному чину признается законною формой заключения брака.

15) Церковно-судебные решения по делам о разводе и о признании совершенного церковного брака незаконным или недействительным признаются в силе судебных решений.

16) Юридические условия и последствия смешанных браков, если один из брачующихся принадлежит к Православной Церкви, определяются согласно с законодательством последней.

17) Церковные метрические книги ведутся согласно государственным законам и имеют значение актов гражданского состояния.

18) Учреждаемые Православною Церковью низшие, средние и высшие школы, как специально богословские, так и общеобразовательные, пользуются в государстве всеми правами правительственных учебных заведений на общем основании.

19) Во всех светских государственных и частных школах воспитание православных детей должно соответствовать духу Православной Церкви; преподавание Закона Божия для православных учащихся обязательно как в низших и средних, так и высших учебных заведениях; содержание законоучительских должностей в государственных школах принимается на счет казны.

20) Удовлетворение религиозных нужд членов Православной Церкви, состоящих в армии и флоте, должно быть обеспечено заботой государства; каждая воинская часть должна иметь православное духовенство.

21) Священнослужители, монашествующие и штатные псаломщики свободны от воинской и других личных натуральных повинностей. Служащие в учреждениях церковных пользуются правами государственной службы.

22) Имущество, принадлежащее установлениям Православной Церкви, не подлежит конфискации или отобранию, а самые установления не могут быть упраздняемы без согласия церковной власти.

23) Имущества, принадлежащие установлениям Православной Церкви, не подлежат обложению государственными налогами, волостными, городскими и земскими сборами, если эти имущества не приносят дохода путем отдачи их в аренду или наем.

24) Православная Церковь получает из средств Государственного казначейства по особой смете, составляемой высшим церковным управлением и утверждаемой в законодательном порядке, ежегодные ассигнования в пределах ее потребностей, представляя отчетность в полученных суммах на общем основании.

25) Установления Православной Церкви, пользующиеся в настоящее время правами юридического лица, сохраняют эти права, а установления, не имеющие их или вновь возникающие, получают таковые права по заявлению церковной власти».

Постановлено: принять предначертание в изложении Отдела.

Докладчик Отдела об епархиальном управлении проф[ессор] А. И. Покровский. Нашему общему вниманию и суду подлежит глубоковажный и жизненно-полезный вопрос. Мы впервые подходим к обычному рядовому жизненно-церковному строительству, всем нам равно понятному, всем одинаково близкому и дорогому. Не одна высшая иерархия, не одни теоретики-профессора церковные историки и канонисты заинтересованы в правильном построении предложенного сегодня на ваше обсуждение проекта, — нет, здесь самым существенным образом затронуты интересы всей массы рядового духовенства, всего церковного народа и всего многомиллионного крестьянства. Это важное дело — уврачевание наболевших язв нашего церковного епархиального управления.

Правда, и над этим делом уже поработало множество малых и больших епархиальных съездов, кончая июньским всероссийским съездом духовенства и мирян в Москве. Но на них не всегда выяснялся и принимался тот средний царский путь, которым должно идти строительство церковной жизни. Нам надлежит найти этот царский путь, нам предстоит спокойно, беспристрастно и объективно разобраться во множестве наболевших вопросов нашей церковно-епархиальной жизни и предложенных иногда, быть может, чересчур радикальных мер их излечения.

Руководящие начала, которые легли в основу всего проекта, изложены в предисловии к нему. Я не буду читать этого предисловия, так как оно находится пред глазами всех, а постараюсь дать лишь общее освещение всего проекта в целом, чем, может быть, мне удастся предупредить некоторые частные, дробные возражения и тем самым сократить срок наших дальнейших прений.

Догматико-каноническая основа нашего доклада есть та, излагаемая в Символе, истина, что Церковь есть Единая, Святая, Соборная и Апостольская. В своей сущности и идеале Церковь едина, но в условиях своей жизни на земле, в границах времени и пространства, она разделяется на многочисленные отдельные Поместные Церкви, которые в свою очередь распадаются на отдельные церковные единицы.

Епархия есть самая мелкая церковная единица, последнее, наиболее мелкое деление, на которое дробится Единая Вселенская Церковь. Правда, существует еще более мелкое деление — приход, и может быть, многим казалось бы, что именно приход-то и есть последняя самая мелкая единица; но нет, приход нельзя считать основной единицей, он есть лишь часть законченной единицы — именно епархии, ибо приход не имеет епископа, и только епархия возглавляется епископом. Между тем по общецерковному взгляду, так хорошо выраженному св. Киприаном Карфагенским в его сочинении «О единстве Церкви»: «нет Церкви без епископа». Правда, следуя букве древних канонов Церкви, мы находим, что основной каноническою единицею в них неоднократно называется приход; наиболее древние каноны трактуют именно приход в качестве законченной церковной единицы (Ап[остольское] пр[авило] 15; I Вс[еленского] 15–16; IV Вс[еленского] 5, 10, 20; Трулльск[ого] 17, 18; Ант[иохийского] 3; Карф[агенского] 54, 90 и др[угие]). Но это только потому, что фактически в первые три века истории Церкви приход совпадал с епархией. В первые три века сельских приходов не было (за очень редкими исключениями), были лишь городские с прилегавшими к ним сельскими местностями; такой приход возглавлялся епископом и, таким образом, составлял в сущности не приход (в нашем смысле), а епархию. Этим объясняется, что многие каноны безраздельно говорят и о приходе, и об епархии (παροσκία, πόλις, λαός, ΄επαρχία, ΄ενορία употребляются как синонимы). Если мы возьмем древние церковные памятники, напр[имер], «Учение 12 апостолов» (Διδαχή) и другие, то мы увидим, что церковное управление в древних парикиях отличалось удивительной простотой и патриархальностью. Христианская община строилась на основе дружного единства всех ее членов, и по силе этого единства, как во всей жизни общины, так и в ее управлении, близкое и живое участие принимали и представители иерархии, и миряне. Этот патриархальный строй управления получил у канонистов особое название «епископально-общинного» строя.

Н. А. Заозерский в своем труде «О церковной власти» доказал, что этот строй есть самый лучший и образцовый, подражать которому должны всячески и мы, поскольку это возможно в условиях современной жизни Церкви. Строй этот без существенных изменений продержался в Церкви до IV века. Он характеризуется двумя чертами: 1) публичным характером управления, 2) активным участием в управлении самой церковной общины. Согласно характеристике почтенного канониста проф[ессора] Заозерского, древнецерковная «епархия по составу своих членов представляет общество или общину лиц, связанных братской любовью друг к другу во имя общей им всем любви к Отцу Небесному. Они все принимают живое и непосредственное участие во всех делах церковной жизни, но каждый соответственно занимаемому им положению в церковном обществе… Применение особых прав (иерархических) производится имеющими их членами Церкви не изолированно, а на виду, при свидетельстве и деятельном соучастии и содействии всех полноправных членов церковного общества» («О церковной власти», стр. 141–142).

Такое соотношение клира и народа другой канонист — проф[ессор] Суворов — называет «органическим»; подобно этому еп[ископ] Георгий Минский в своих интересных статьях в «Ц[ерковно]-общ[ественном] вестнике» такое взаимоотношение и соучастие в общей работе всех членов церковного тела определяет термином «органичность», что, как мне кажется, более точно должно быть названо «органической соборностью».

Таков идеал, завещанный нам христианской древностью, к восстановлению которого должны мы стремиться всеми силами.

К сожалению, уже издавна этот идеальный церковный строй начал подвергаться порче. Порча эта стояла в связи с обмирщением самой Церкви, с проникновением в нее чуждых, тлетворных начал, влияние которых начало сказываться почти с того самого момента, когда была установлена связь между Церковью и государством. В Церковь проникла свойственная государству принудительная система управления и, как неизбежное ее следствие, — дух чиновничества и бюрократизма. Управление Церковию лишилось тех подлинно церковных начал, на которых оно строилось прежде и которые служили выражением самого существа подлинного церковного управления. Это искажение началось еще в Византии; высшего своего развития оно достигло в католичестве в средние века, когда даже Библия была изъята из рук народа, когда введен был мертвый богослужебный язык, непонятный молящимся.

К сожалению, искажения церковного строя проникли и к нам; в период митрополии и патриаршества отношения между епископом и духовенством, а также и мирянами его епархии напоминают скорее отношения рабовладельческие, тяглые и крепостнические, чем христианские, оживотворенные и согреваемые духом Христовой любви. Чтобы убедиться в этом, достаточно познакомиться, напр[имер], с работой Н. Ф. Каптерева о светских архиерейских чиновниках или привести известный протест Георгия Скрипицы, который на Соборе 1503 г. горячо обличал современное ему высшее духовенство за его отступление от церковных норм: «Господа священно-начальницы! Неблагословно начальствуете мирским воинством — недельщиками, закащиками, приставами — а не по закону Христову!»

В синодальный период этот церковный бюрократизм усилился еще более, а в последнее десятилетие, в эту недоброй памяти эпоху реакции, он развился до небывалой степени и вылился, в конце концов, в совершенно уродливую форму «распутинщины». Недавно совершившийся огромный политико-социальный переворот, давший нам столько радужных надежд, но одновременно успевший уже принести столько горьких разочарований, оказал самое сильное, хотя и отраженное влияние и на ход наших общественно-церковных дел. Стена церковной рутины, формализма, централизации и бюрократизма должна была рухнуть и здесь под напором свежей общественно-народной волны.

Но вешние воды, как известно, бывают бурливы и мутны: рядом с той великой пользой, какую приносит их благодетельный разлив, они оставляют немало следов повреждений и хозяйственных изъянов. Не обошлось без того и в сфере церковно-епархиального строительства по новым примерам и образцам. Долго подавляемая общественно-народная стихия прорывалась иногда слишком бурно и отливалась в такие формы, которые, конечно, нельзя приветствовать и поощрять.

За истекшие весну и лето по епархиям Русской Церкви пронесся целый поток различных церковных съездов, глубоко и благотворно всколыхнувших нашу апатично-вялую церковную жизнь, но нередко также переходивших границы позволительного и вступавших на скользкий путь различных эксцессов и дешевой демагогии. Конечно, психологически и это все понятно, и никто из нас нисколько здесь не без греха, чтобы с легким сердцем бросить камнем осуждения даже и в такие увлекавшиеся съезды. Но одно дело — все понять и все простить, другое дело — это одобрить и поощрить, чего я, во всяком случае, не могу и не хочу делать.

Церковное строительство — особенно тонкое и деликатное дело, требующее исключительного также и искусства. Основная трудность заключается здесь в том, что ведь церковное дело имеет не только человеческую, но и Божественную сторону; а если первая, как дело рук человеческих, как продукт истории и нации, подлежит изменению и процессу, то вторая, как некоторый незыблемый фундамент, должна оставаться вечной и неизменной. Вся трудность и вместе все искусство церковной реформы в том именно и состоят, чтобы наиболее правильно и целесообразно сочетать эти два начала церковной жизни — начало догматическое, неизменное, и начало человеческое, изменяющееся.

Во весь свой рост встала эта трудность и пред нашим Отделом, и притом не только отвлеченно, но и конкретно, в живых ее носителях и представителях: с одной стороны — в тесной сплоченной группе иерархов, с другой — в довольно внушительной и компактной группе клириков и мирян. Иерархи отстаивали — и совершенно справедливо — первый (иерархический) принцип, клирики и миряне столь же справедливо отстаивали второй (церковно-общественный) принцип. Эти две группы членов Отдела подходили к вопросу с разных сторон, смотрели на него с различных точек зрения, строили под разными углами зрения, задавались неодинаковыми целями и задачами, а главное — сами-то в значительной степени были проникнуты различной психологией, в силу чего, даже говоря в сущности об одном и том же, они далеко не всегда понимали друг друга, не сразу находили общий язык мыслей и чувств. Бывали такие моменты, когда эти две группы совершенно отказывались понимать друг друга и расходились, без надежды сговорится в Отделе, и с желанием вынести свой спор на третейский суд всего Собора. Но острый момент проходил, и с помощью Божиею стороны находили пути к взаимному примирению и соглашению, на почве тех или иных решений и формул.

Самым критическим моментом во всей нашей работе в Отделе было разграничение между единоличной властью епископа и соборным участием клира и мирян. Но мы преодолели и этот момент, и зафиксировали свою общую победу в так называемой «согласительной формуле». Не буду оглашать ее, так как она вошла как основа во весь проект. Формула эта выручала нас, но она же нас отчасти и связывала, так как во всех суждениях приходилось считаться с нею; она поставляла нас в известные рамки и уже принудительно заставляла нас считаться со всеми логическими ее последствиями. В общем, мы все очень благодарны этой «согласительной формуле», так как только при наличности ее мы и могли довести свою работу до благополучного конца: она была для нас тем спасительным компасом, с которым мы постоянно сверялись при всех последующих сомнениях и затруднениях в смысле правильности нашей работы и ее верности основному, раз принятому, курсу.

Может быть, проект местами покажется слишком строгим, местами слишком широким и смелым, но нужно помнить, что он является результатом взаимного соглашения двух расходившихся между собою групп.

Такова вкратце история нашего проекта в Отделе. Вынося его на суд Собора, мы просим помнить, что при обсуждении его дело будет касаться свежих, еще не заживших ран нашей церковной разрухи и что поэтому ораторам следует проявить как можно больше осмотрительности, осторожности и такта, памятуя, что мы в Отделе спорили много, судили со всевозможных точек зрения и принимали наши положения под перекрестным огнем со всех сторон. Я не хочу этим сказать, что в нашем проекте нет недостатков, так как первый сам убежден в том, что такие недостатки в нем существуют и будут исправлены деловой критикой и беспристрастным судом Собора. Не могу в заключение всего еще раз не подчеркнуть только того, что мы одушевлены были самыми лучшими намерениями и что самый наш проект, по нашему крайнему разумению, представляет собою посильную попытку возвратить Церковь к идеалу епископально-общинного управления, к тому порядку, который для Церкви является идеалом на все времена.

Этими словами я заканчиваю мои вводные замечания и позволяю себе просить Собор принять общие основания нашего доклада и приступить к его постатейному обсуждению.

Епископ Якутский Евфимий. Дело рассмотрения проектов на Соборе теперь проводится весьма спешно, так что некоторые частности в проектах остаются несогласованными между собою, во многих местах остаются недомолвки. Представленный теперь на наше рассмотрение проект уже по самой внешности представляет собою нечто неполное, обрезанное. Представлены лишь две главы — об епархии и об епископе, между тем, как сказано в предисловии, центр доклада лежит в главах об епархиальном собрании и совете. Решать вопросы об епархии, ее устройстве и учреждениях, не имея пред глазами всего проекта, невозможно. Может быть, в дальнейших главах епархиальное управление будет построено так, что епископ окажется лишенным того положения, которое должно ему принадлежать.

Если докладчик касался истории проекта в Отделе, то позволю себе и я коснуться этой истории. Тот ненормальный порядок, при котором проходило обсуждение проекта в Отделе, всего лучше характеризуется тем, что положения, принятые уже однажды большинством членов Отдела, но неугодные меньшинству, иногда вновь подвергались обсуждению. В фактической работе по составлению статей проекта участвовала, собственно, только комиссия в числе десяти или немного более лиц, остальным членам Отдела приходилось принимать положения, выработанные этой комиссией, как непременные истины. Комиссия эта была составлена после того, как при обсуждении первой статьи, т. е. вопроса о том, кто управляет епархией, мнения членов Отдела настолько разошлись, что понадобилось избрать согласительную комиссию, преосвященный Председатель не давал высказаться…

Председательствующий митрополит Новгородский Арсений. Я прошу Ваше Преосвященство не оглашать того, что было в Отделе: Устав не позволяет делать этого без согласия Отдела (ст. 77).

Епископ Якутский Евфимий. Я предлагаю отсрочить постатейное чтение до внесения Отделом полного доклада.

Архиепископ Тамбовский Кирилл. Из того сообщения, которое сделал почтенный докладчик и из тех обстоятельств, которые мы усмотрели из речи преосвященного Евфимия, видно, что проект, который теперь предложен на утверждение Собора, рождался в Отделе с немалыми трудностями, рождался при страстных горячих спорах, для предупреждения которых требовалась особая работа согласительной комиссии, особая согласительная формула, которая постоянно висела над членами Отдела как известный устрашающий знак; требовалось, чтобы никто не смел выходить за пределы этой формулы из опасения, что в таком случае все рассыплется и работа будет невозможной.

Откуда эта страстность, откуда это расхождение? Докладчик сообщил, что Отдел распался на две компактных группы: группу епископов, правильно, как он сказал, отстаивавшую епископскую власть в Церкви, и другую, группу — не епископов, отстаивавшую те права и привилегии, которые, с их точки зрения, нужно было отстаивать.

В основу доклада положено понятие «малой Церкви». Для меня это понятие остается мало приемлемым и мало усвояемым; однако нужно сказать, что самое это понятие мало отразилось в тех частях доклада, которые нам представлены. Едва ли мысль о Церкви действительно руководила работой Отдела.

Ясно, что центр тяжести всего доклада лежит в тех частях его, которых сейчас мы еще не видим, но которые будут представлены, т. е. в тех частях, где будет говориться об организации епархиальных собраний и советов. С помощью этих учреждений авторы проекта надеются достигнуть той «живой и одушевленной творческой работы всех составных частей церковного строя — епископа, клира и народа», о которой говорит предисловие к докладу. И несомненно, что когда мы будем обсуждать эти главы доклада, нам понадобится столько же времени и столько же согласительных комиссий и формул, сколько их было в Отделе. Теперь же нам надлежит проделать менее спорную часть работы. Я не разделяю мнения преосвященного Евфимия, что нужно откладывать постатейное чтение I главы. Эта первая глава представляет собою то самое, что было выработано в Предсоборном совете, а работа в Предсоборном совете была порчею работ Предсоборного совещания. Нам нужно сравнить то, что есть в настоящем докладе с тем, что имеется в работе Предсоборного совещания и исправить доклад. Это нужно сделать для того, чтобы оправдать то положение, что при составлении доклада действительно принимались во внимание догматико-канонические основы Церкви, и что авторы его имели в виду именно Церковь. Ибо здесь вычеркнуто все то, что говорит об епархии как о действительно церковном учреждении. Из проекта Предсоборного совещания вычеркнуто то, что устанавливало связь епископа с епархией, — все это отпало.

Итак, ничуть не настаивая на отсрочке обсуждения доклада, я вместе с почтенным докладчиком готов взывать, чтобы мы отнеслись к делу со всем вниманием и со всякою осторожностью. Легко может быть, что мы захотим поспешить и пропустим законопроект негодный. Нужно опасаться этого и помнить, что вся тяжесть труда по составлению закона епархиального управления лежит на самом Соборе.

Н. Д. Кузнецов. Я вполне присоединяюсь к заявлению епископа Якутского Евфимия о неудобстве рассматривать доклад Отдела об органах епархиального управления, пока не будет представлен весь законопроект. Не следует сейчас же обсуждать только две его главы, между тем как остальные три нам совершенно неизвестны. Понятие епархии и положение в ней епископа, определяемые в первых двух главах, должны так или иначе выражаться в последующих частях законопроекта об епархиальном собрании и совете, о благочиннических округах и советах. Нам теперь же необходимо видеть, как реализовались они во всем епархиальном управлении, и это один из лучших способов проверить правильность определений, указываемых в законе. Я с своей стороны уже неоднократно обращал внимание Собора, что установившийся у нас порядок законодательства — обсуждение законопроектов по частям, да еще с большой поспешностью, угрожает изданием для Русской Церкви таких законов, которые сразу же окажутся неясными, в приложении к жизни будут возбуждать много недоразумений и могут выйти даже недостаточно согласованными в своих собственных частях. Но Собор до сих пор не придавал значения подобным указаниям, которые, кроме меня, делали и другие члены Собора. Я уверен, что и на этот раз предложение епископа Евфимия, поддержанное мной, не встретит сочувствия, а потому я теперь же скажу несколько слов по поводу общей части доклада Отдела об епархиальном управлении. В случае одобрения ее Собором выраженные в ней положения приобретут авторитет соборного постановления, и на них впоследствии могут ссылаться для подтверждения всех вытекающих из них выводов. В общей части доклада написано, что одним из двух главных начал, положенных в основание работ Отдела, является взгляд на епархию, как на «малую Церковь», т. е. как на основную церковно-каноническую единицу, причем начало это названо догматико-каноническим. Докладчик Отдела А. И. Покровский пояснил, что такой взгляд опирается на то, что в епархии содержится вся полнота церковной жизни и в ней находятся все составные элементы церковного тела: епископ, клир и миряне. Но я не считаю подобный взгляд на епархию правильным и не могу согласиться, чтобы епархию именно в догматико-каноническом отношении можно было рассматривать как малую Церковь. Если выражение «малая Церковь» не употреблено Отделом в каком-либо переносном смысле и не составляет ни к чему не обязывающую игру слов, то, ведь, с ним мы соединяем представление как о чем-то, хотя и малом, но самодовлеющем или, по объяснению докладчика, заключающем в себе полноту церковной жизни. Но в епархии, вопреки утверждению проф[ессора] Покровского, именно и нет полноты церковной жизни. Епархия, предоставленная самой себе, уединившаяся от других, не может, так сказать, справиться сама со всеми церковными делами, а рано или поздно может даже потерять и ту часть церковной жизни, которую она действительно имеет. В епархии могут возникать дела, касающиеся веры или церковного устройства, выходящие из обычных рамок епархиальной жизни. Каноны обязывают епископа не решать их самостоятельно, хотя бы и при содействии всей его паствы, но переносить их на Собор епископов области, что ясно, напр[имер], из 37-го правила апостолов и 19-го пр[авила] Собора Халкидонского. Не будем также забывать, что епископ может поступать неправильно и вызывать жалобы. Кто же и как будет их разбирать? Конечно, не сам же епископ, но каноны не допускают, чтобы их разрешала и сама епархия. А затем вдруг епископ впадет в ересь, что неоднократно и бывало на протяжении истории. Епархия не имеет в себе самой средств, чтобы выйти из такого затруднительного положения. В обоих случаях, как указывают каноны, напр[имер], 5-е пр[авило] I и 6-е пр[авило] II Вселенского Собора, 14-е Антиохийского и 12-е Карфагенского Соборов, требуется обращение к Соборам епископов. Наконец, епископ должен умереть. Сама епархия не может произвести из себя нового архиерея, а должна прибегать к другим епископам области, как это видно из правил, напр[имер], 1-го Апостольского, 4-го пр[авила] I и 3-го пр[авила] VII Вселенских Соборов.

Таким образом, именно в каноническом отношении епархия не может быть названа малой Церковью, и она не может в этом смысле представлять из себя какую-либо самодовлеющую церковно-каноническую единицу. Еще менее возможно это, по моему мнению, в отношении догматическом. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, что со стороны догматической Церковь состоит из двух частей: земной — видимой и небесной — невидимой, при сохранении их единства. Каким образом связать с этим взгляд на епархию как на малую Церковь, я себе не представляю.

Во всяком случае, если уж прилагать к епархии название «малая Церковь», то это возможно лишь в переносном смысле, по некоторым естественным сходствам Церкви и епархии, как ее части, и скорее в отношении религиозно-нравственном, а никак не в догматико-каноническом. Поэтому я считаю необходимым исключить из общей части доклада слова о догматико-каноническом взгляде на епархию как на малую Церковь и предложить Отделу сделать в этой части соответствующее изменение.

Протоиерей Т. П. Теодорович. Я должен повторить слова уважаемого докладчика об исключительной важности поставленного вопроса. И если бы можно было соединить нас особыми нитями со всеми пастырями России и верующим народом, то эти осведомительные нити теперь дрожали бы особенно напряженно: настолько важна настоящая работа, к которой мы приступаем, ибо здесь весь центр церковной жизни. Основная мысль доклада, что «необходима живая и одушевленная творческая работа всех составных элементов церковного тела — епископа, клира и народа»; здесь проводится принцип соборности, и с ней — все наши надежды на лучшее будущее церковной жизни, ибо соборность есть выражение и, в то же время, источник любви, этого основного христианского начала. Но разве этих начал соборности не было и нет в нашей церковной жизни? Ведь были же епархиальные съезды, коллегиальные консистории и другие учреждения, иногда и с выборным началом? Да, были, но горе в том, что не было тех нравственных основ любви, доверия и уважения между элементами церковного тела, без которых невозможно устроение церковно-общественной жизни, без которых всякое христианское учреждение мертво. С горечью надо сказать о той пропасти, которая с давних времен разделяет архипастыря от клира и мирян и часто делает их далекими и взаимно не понимающими друг друга. Ведь церковная жизнь не может устраиваться по принципу внешнего начальствования одних и внешнего подчинения со стороны других; здесь жизненно только нравственно-духовное объединение тех, кто делает церковные распоряжения, и тех, кто их исполняет. Нужна та органическая соборность между членами Церкви, лучший образец которой представляет семья, в которой воля отца не внешне навязывается взрослым детям, не под угрозой, но принимается ими после взаимного обсуждения, любовного совета, и отцовская воля тем дороже и охотнее исполняется детьми. Между тем, что же у нас в церковной семье? Буду говорить преимущественно об отношениях между пастырями и архипастырем. Мы обращаемся к своим владыкам: «Милостивый архипастырь и отец», «с сыновней преданностью» и пр[очее]. Но ведь это чаще всего — одни внешние титулы, за которыми не чувствуется внутреннего содержания, одна официальность. И как больно это сознавать тем и другим! И эта пропасть, разделяющая архипастыря и пастырей, его ближайших сотрудников, прямо стала роковой. Я не буду говорить о причинах, создавших это печальное явление, их много, и не время о них говорить, но факт общепризнанный: пастыри стали одинокими, без должного руководства, с пониженным сознанием своего пастырского достоинства, всецело предоставленными самим себе. Я за первые пять лет своего священства в деревне не имел общения с своим архипастырем, ибо опытные люди мне внушили, что без определенного дела не следует беспокоить владыку. Но и в городах мы мало имеем общения со своими архипастырями. А без этого общения, без этого духовного единства, в основе которого лежит любовь, доверие и уважение, никакие внешние реформы, никакие уставы с самыми многочисленными и точными статьями не помогут оживлению церковной жизни, ибо буква мертва, а только дух животворит. Об этом начали как-то забывать. Я ждал, что к этому вопросу подойдут на московском всероссийском съезде духовенства и мирян, но не дождался. Все надежды были на Собор. Здесь, мне казалось, зажигается этот огонь любви и единения между архипастырями и пастырями. Представители каждой епархии с своим епископом-отцом — ведь это семья, которая должна жить на Соборе единством совета и разумения, а все эти епархиальные семьи, объединившиеся, хотелось верить, согреют всю нашу соборную семью — Церковь — единым чувством тесной любви, совета, рассуждения, но этого нет и нет. Пропасть не засыпана, — боюсь, как бы она не углубилась. Был трогательный момент: Собор призывал 14 сентября верующую Россию к покаянию. Я ждал и даже подал свой письменный голос, правда, единоличный, чтобы нам, членам Собора, слиться со всем народом в покаянии — вместе — здесь же, в палате: мы все грешны — епископы, клирики, народ, грешны пред Богом за свою Церковь, за умаление ее, за ее раны! Но и этот момент прошел, не захватив нас, как членов Церкви, сознанием необходимости покаянных чувств. Но я еще хочу верить и надеюсь, что путь церковно-христианских переживаний приведет нас к благодатному моменту покаяния, примирения и деятельной любви отца-архипастыря к своим детям — пастырям и пасомым — и взаимно. Без этого любовного единения и общения бесцельны будут все внешние реформы.

А. В. Васильев. Не раз приходилось мне всходить на эту кафедру, чтобы сказать слово в защиту понимания органичности начал соборности, как гармонического слияния начал лично-пастырского с началом церковно-общественным. В этом докладе я с полным удовлетворением вижу гармоническое соединение этих двух начал. Поэтому, вопреки мнениям Н. Д. Кузнецова и преосвященного Евфимия, я думаю, что нам следует приступить к рассмотрению проекта. Я думаю, что положение об епархии как об основной церковно-канонической единице совершенно правильно. Николай Дмитриевич говорил о смерти епископа. Я ему укажу пример, как целая автономная Церковь долгое время возглавлялась одним епископом, и только теперь там два епископа, из них один викарный, и это — Черногорская Церковь; есть и другая Церковь — на Синае. Когда в Черногории умирал епископ, то новый выбранный ставленник приезжал в Россию для рукоположения. Таким образом, то обстоятельство, что епископ один, не лишает эту общину признаков отдельной Церкви. И семья есть малая Церковь, но не полная, так как в ней нет епископа. Поэтому я считаю эти две главы доклада вполне удовлетворительно определяющими характер и положение епископа в Церкви. То обстоятельство, что здесь представлен не весь проект, не должно нас останавливать: если бы в остальных главах оказались какие-нибудь расхождения с принятыми положениями, то мы эти новые положения исправим, да это сделает и сам Отдел, продолжающий свои работы.

Ф. Г. Гаврилов. После прекрасной осведомительной речи профессора А. И. Покровского я выступаю только потому, что выдвигается основной вопрос о том, рассматривать ли проект теперь или передать его в Отдел. Я хотел бы сказать несколько слов в возражение Н. Д. Кузнецову. Конечно, нужно сказать, что наша соборная работа вообще затрудняется тем, что мы не знакомы с работой всех Отделов. Поэтому члены Собора с самого начала захотели попасть во все Отделы, и Собор пошел этому желанию навстречу, разрешив дополнительную запись в Отделы. Но, конечно, некоторые Отделы незнакомы с положениями, принятыми в других Отделах. Поэтому Отдел о церковном суде работает, прислушиваясь к тому, что делается в другом Отделе. Я, напр[имер], присоединяюсь к мнению Николая Дмитриевича, что речь о суде над Патриархом не должна была войти в доклад, но сейчас нет оснований откладывать рассмотрение. Первые главы, как совершенно правильно сказал преосвященный Кирилл, стоят совершенно особо, но они настолько разработаны, настолько ясны и определенны, что я не нахожу оснований отлагать рассмотрение доклада.

Архим[андрит] Вениамин. Я не один раз высказывался здесь о том, что вопрос об епархиальном управлении гораздо важнее вопроса, напр[имер], о Патриархе; поэтому нам необходимо отнестись к этой работе как можно внимательнее. Я с особенной радостью услышал в словах профессора А. И. Покровского, что в основу доклада положены догматико-канонические принципы: положены они или нет, мы увидим дальше, но они должны быть положены. Так будем же искренни, и если действительно известное положение соответствует или не соответствует каноническим основам, то и будем его принимать или отвергать. Но проф[ессор] Покровский сказал, что этот доклад — не только плод догматико-канонических основ, но и результат компромисса. Для меня несомненно, что во многих пунктах и редакция компромиссная, а не каноническая. Во многих случаях для меня совершенно ясно, что проект ставит центр тяжести не в том, в чем он положен канонами, например, в ст. 15. Я обращаю внимание Собора на это обстоятельство и прошу всех быть искренними. Говорят, что теперь надо считаться с современным положением вещей и не требовать применения канонов к жизни: согласен, но надо, чтобы основные принципы были сохранены. Мне здесь говорят: почему я отстаиваю власть епископскую, когда я до Собора был совсем другим? Обстановка соборной деятельности и заставляет меня отстаивать то, под что здесь подкапываются. Святые отцы говорили, что грех мысли гораздо тяжелее всех остальных грехов. Если же я, как член Собора, проведу какую-нибудь мысль, которая повредит Церкви, то Господь с меня гораздо строже взыщет, чем за другой мой личный грех. Несомненно, во многих положениях проекта есть обход канонов. Я думаю, что если мы слукавим перед Господом, то я боюсь, что Господь покарает не только меня одного, но и всю нашу Церковь. Поэтому я призываю всех, и прежде всего епископов, а также клириков и мирян, отбросить свои личные соображения, чтобы наша работа шла на благо Церкви.

В. К. Недельский. Я стою всецело за отсрочку обсуждения этого доклада до получения остальных глав этого законопроекта. К этому у меня имеются основания. Несколько дней тому назад в зале семинарии архиепископом Тверским Серафимом была предложена беседа об оживлении приходской жизни. Сам архипастырь много потрудился в деле обновления церковно-приходской жизни на новых началах. Совершенно справедливо указывали, что основанием епархиального управления служит епископ, он является центром тех благих порывов, которые мы приветствуем как явление обновления приходской жизни. Но из рассмотрения первой главы этого проекта совершенно не видно, что здесь сделана попытка дать епископу ту первенствующую роль, которая необходима для того, чтобы приблизить нас к той жизни, которой жила древняя Церковь. Докладчик говорит, что в древней Церкви епархии были малыми Церквами, и Церковь без епископа, без его возможно близкого руководства, не могла окормляться так, как это необходимо для нашего спасения. В основу законопроекта, к сожалению, вошла не эта мысль, и те печальные, ненормальные, уродливые условия жизни, о которых говорили предыдущие ораторы, не устранены. В ст. 6 и 7 говорится: «В отношении управления епархия разделяется на благочиннические округа, которые состоят в ведении благочиннических советов, действующих на основании особой инструкции. Каждый благочиннический округ заключает в себе несколько приходов, существующих на основании положения о приходе».

Итак, епископ не руководит ко спасению: епархия управляется, епископ остается по-прежнему владыкой, но отделенным от пасомых целой массой округов и приходов, в особенности в больших епархиях. Не заметно никакой попытки приблизить епископа к народу, епископ лишается возможности быть пастырем душ в собственном смысле этого слова. Епископ управляет, значит, у него может явиться соблазн и повелевать. Кроме того, приобретают особую власть члены епархиальных советов: снова живая личность будет ими загорожена. Необходимы наиболее частые поездки епископа по епархии; об этом здесь не говорится. А в ст. 14 мы читаем: «епископ, как преемник апостольского служения, есть предстоятель местной Церкви и управляет епархией на основании Св[ященного] Писания и канонов Церкви, при соборном содействии клира и мирян». Мне представляется, что здесь несколько преувеличено значение клира и мирян. А разве епископ не соборность? Я опасаюсь, что, пока мы не имеем последних глав законопроекта, мы не можем судить со всей определенностью о целом законопроекте. А пока этого нет, я очень прошу Священный Собор отложить рассмотрение доклада.

Архиепископ Тверской Серафим. Так как нам совершенно немыслимо вернуться домой, не принеся никаких резолюций после работы в течение 4 месяцев, то я прошу Собор и настаиваю перейти к рассмотрению представленных глав. Нельзя надеяться, что при помощи параграфов и уставов мы улучшим отношения между епископами и пасомыми: это создается не параграфами, а теми нравственными основами, которые провозвестил Господь Иисус Христос. На меня сильное впечатление произвело заявление пастыря о том, что он не чувствует в своем сердце единения в Церкви. Но дорогой пастырь забыл, что нарушением канонов нельзя достигнуть единения с епископами. Разве каноны знают отдельное от епископов представительство от клира и мирян? Разве, выбирая заместителей епископов среди клира и мирян, мы не нарушали канонов, с чем епископы не могут согласиться? Разве всегда в семьях отцы виноваты в том, что дети их не хороши, что они не могли достигнуть того, что им дано о Господе? Приходите, открывайте свою душу отцу, объединяйте свою душу с ним, а если будете ходить к епископу только с просьбами, то единения не может быть. Надо самим приблизиться к отцам: если дети не будут ласкаться к отцам, то и отцы не будут любить детей.

Епископ Минский Георгий. Здесь ораторы говорили о том, что законопроект об епархиальном управлении не должен быть рассматриваем Собором до тех пор, пока не поступит полного законопроекта. Об этом говорили преосвященный Евфимий и Н. Д. Кузнецов. Да, мы не успели представить законопроект в полном объеме. Но это не наша вина. Законопроект был бы представлен полностью, если бы синодальная типография действовала как следует. Он был сдан для печати в типографию, но то, что в настоящее время представлена только часть законопроекта, не может служить основанием к отложению рассмотрения предложенного доклада: доклад о высшем церковном управлении рассматривался также не в целом виде, даже когда некоторые части его не были закончены разработкой в Отделе. Наш же законопроект разработан в полном объеме, и только вследствие задержки в печатании его он не был полностью роздан членам Собора. Почему же наш доклад не может быть рассматриваем, когда остальная часть его печатается и скоро будет напечатана?

Преосвященный Евфимий говорил, что занятия в нашем Отделе шли ненормально: раз принятые решения потом отменялись. Но так было два раза. По вопросу о епархиальном управлении была внесена формула. Большинство было против нее, и нам нужно было придти к соглашению. Была образована согласительная комиссия, и представители епископата выработали согласительную формулу. Второй случай был, когда речь шла об епархиальном совете. Преосвященный Евфимий не откажется вспомнить, что дело касалось только названия учреждения. Сперва одни хотели назвать его епископским советом, другие — епархиальным управлением. Потом у одних явилось предложение назвать его же епархиальным управлением, у других — епархиальным советом. Вопрос был пересмотрен, и установлено то название, которое имеется в докладе, именно: епархиальный совет. Сущность учреждения не была затронута, все сводилось к одному названию проектируемого учреждения. Поэтому я не нашел нужным препятствовать пересмотру вопроса о названии учреждения.

Говорят, что такой способ рассмотрения дел в Отделе — ненормальный. Я не нахожу этого. Я думаю, что как в Отделах, так и на Соборе должно действовать так, чтобы все приходили к согласию в решении поставленных вопросов. Чтобы достигнуть согласия, мы избрали такой образ действий, который привел к единодушию и согласию. Я не знаю, в чем здесь ненормальность.

Нам могут сказать, что при таком порядке, были нарушены каноны, как утверждает архимандрит Вениамин. Действительно, если бы были затронуты каноны, — да, это было бы неприемлемо. Но каноны не были затронуты, и в применении их мы только считались с потребностями действительной жизни.

Преосвященный Евфимий говорит, что в Отделе не позволяли ораторам высказываться. Я протестую. Я предоставил ему слово, но он сам отказался, о чем и заявил на Соборе.

Некоторые ораторы хотели набросить тень сомнения на наш законопроект, будто бы он не соответствует тому понятию о Церкви, которое проведено в докладе А. И. Покровского. Но странно, как такая точка зрения могла бы отразиться в первой главе законопроекта, в которой указывается только тип епархиального управления. Если же обратимся ко второй главе законопроекта, то увидим, что там понятие Церкви раскрыто сполна.

Еще высказывалось недоумение, почему в нашем докладе епархия называется малою Церковью. Но св. Киприан Карфагенский говорит, что где есть епископ, там и Церковь, а в Церкви есть клир и миряне.

Таким образом, принимая во внимание все сказанное, предлагаю приступить к рассмотрению законопроекта и не высказывать никаких подозрений — мы не нарушали канонов, а стремились применить их к потребностям жизни.

Докладчик проф[ессор] А. И. Покровский. К прекрасной исчерпывающей речи Председателя Отдела немного остается добавить докладчику. Преосвященный Кирилл изображал в своей речи те муки рождения, которые приходилось преодолевать при выработке настоящего законопроекта. Но это говорит только в пользу проекта: если проект составлялся в муках рождения, то, значит, в нем все продумано, пережито и прочувствовано. Относительно согласительной формулы, выработанной в Отделе для примирения противоположных в нем течений, скажу, что мы считали ее спасительным компасом на пути достижения главной задачи, и появление ее не грозит докладу сделаться неприемлемым.

Преосвященный Кирилл сказал, что будто бы в Отделе мы обратили все свое внимание на разработку второй главы доклада — о епископе, а первой главой — об епархии, ее устройстве и учреждениях — совсем не занимались. Но на самом деле происходило совершенно обратно: наше внимание было сосредоточено на первой главе. В заключении своей речи преосвященный Кирилл сделал вывод, что весь наш доклад представляет искажение прекрасного проекта, выработанного в 1914 г. Предсоборным совещанием, и что будто бы мы лишь заменили краткими определениями то, что в проекте Совещания было изложено точнее и подробнее. Беру проект Предсоборного совещания и обращаю внимание Собора на ст. 2, в которой сказано: «Границы епархии определяются высшим церковным правительством, по соглашению с властью государственною, и вообще, следуют гражданскому делению государства на губернии и области». В нашем же положении та же статья изложен так: «Границы епархии определяются высшей центральной церковной властью». Да, здесь государственного мотива нет, но это не делает наше определение епархии менее церковным, чем в проекте Совещания. В нашем докладе (ст. 14) говорится, что «епископ, как преемник апостольского служения, есть предстоятель местной Церкви и управляет епархией на основании Св[ященного] Писания и канонов Церкви, при соборном содействии клира и мирян». Между тем ст. 22 проекта Совещания говорит о епископе: «Епархиальный архиерей есть ближайший ответственный пред Богом и законом начальник епархии, в служебном подчинении которому находятся все епархиальные священно- и церковнослужители, а равно и миряне, состоящие на службе в епархиальных учреждениях». Конечно, такой бюрократической печати, где все служба, служба, — в нашем изложении нет, и от этого полнее выступает церковность нашего проекта.

Отвечу архимандриту Вениамину о канонах. Он стоит за то, чтобы все строилось на канонах и не допускалось никакого компромисса. Мы также желаем во всем основываться на канонах. Но компромисс заключается не между канонами и жизнью, а между канонами и взглядами на них людей. Архимандрит Вениамин заявил, что члены Отдела различно смотрели на одни и те же каноны. Он сам сознался, что за время Собора у него переменились убеждения относительно некоторых канонов, что до Собора он не отстаивал власть епископскую так, как теперь. Поэтому сам архим[андрит] Вениамин может служить прекрасным примером того, что взгляды на каноны у людей разные и могут меняться, и вот мы в своих работах стремились к тому, чтобы вопросы решались канонически, а не в том направлении, какое желает придать им известная группа с точки зрения личного своего взгляда на каноны. Поэтому я предлагал бы перейти к постатейному рассмотрению доклада Отдела.

Председательствующий. Согласно ст. 131 соборного Устава, ставлю на голосование вопрос о переходе к постатейному рассмотрению доклада об органах епархиального управления Православной Российской Церкви.

Постановлено: перейти к постатейному рассмотрению доклада.

Объявляется перерыв в 12 час[ов] 5 мин[ут].

Заседание возобновляется в 12 час[ов] 50 мин[ут].

Председательствующий. Приступим к постатейному рассмотрению главы первой предложенного доклада — об епархии, ее устройстве и учреждениях. Статья 1: «Епархией именуется часть Православной Российской Церкви, канонически управляемая епархиальным архиереем».

Н. Д. Кузнецов. В ст. 1 Отдел предлагает определить в законе понятие епархии. Нужно помнить, что всякое законодательное определение предмета — дело трудное и ответственное. Кому приходилось заниматься применением законов к жизни и порождаемым ею отношениям, тот знает, что указанное в законе определение получает при этом руководящее значение, особенно когда возбуждаются какие-либо недоумения при толковании отдельных статей закона. Во всяком случае, и для законодательства логика требует, чтобы при определении того или другого понятия было раскрыто его содержание, т. е. указаны существенные признаки понятия, без которых мы не можем его мыслить. «Епархией, — по утверждению Отдела, — именуется часть Православной Российской Церкви, канонически управляемая епархиальным архиереем». Анализ этого определения показывает, что оно, говоря языком логики, несоразмерно. Объем определяющего выражения «часть Русской Церкви» слишком широк в сравнении с объемом определяемого — епархия. Отдел, по-видимому, полагает, что он достаточно ограничивает объем выражения «часть Церкви» пояснением «канонически управляемая епархиальным архиереем». Но разве из такого сочетания получается существенный признак понятия епархии? Ведь и приход составляет часть Церкви, канонически управляемую епархиальным архиереем. Кроме того, что значит выражение «канонически управляемая епархиальным архиереем»? Относится ли это к тому, что архиерей внутри своей епархии действует согласно канонам? Если так, то в этом нет ничего характерного собственно для епархии. Каждый и во всякой части Церкви должен поступать таким образом. Но если бы епархиальный архиерей и не исполнял канонов, — разве от этого какая-либо епархия перестанет быть таковой? Или, может быть, указанное выражение имеет в виду, что сам архиерей должен быть канонически поставлен для управления епархией? Но эта мысль высказана очень неясно. А между тем, канонически поставленный архиерей составляет существенный признак не оторвавшейся от Церкви епархии, которая объединяется в таком епископе и через него поддерживает нравственно-духовную связь с другими епископами и епархиями, а все они, в свою очередь, находятся в каноническом подчинении Собору и постоянным органам высшего церковного управления.

Другим существенным признаком епархии является территория. Пределами этой территории каноны определяют самое пространство прав епархиального архиерея. Это вполне ясно, напр[имер], из 35-го правила апостолов о рукоположении им клириков, из 8-го правила III Вселенского Собора о пространстве епархиальной власти епископа вообще, и из указания 9-го правила Антиохийского о том, что в зависимости от епископа должна находиться известная местность. В определении епархии Отделом этот существенный признак упущен, и это упущение не может быть заменено указанием в ст. 2, что границы епархии устанавливаются высшей церковной властью. Определение, если оно дано в законе, должно содержать в себе существенные признаки предмета, по которым его можно было бы безошибочно узнать и отличить от других, а вовсе не выясняться из сопоставления разных последующих статей закона. Иначе не для чего и делать такое определение в законе: при руководстве им оно может только спутывать. Конечно, нелегко сейчас же составить исчерпывающее определение епархии: об этом нам следует еще подумать. Но все-таки мне, на основании сказанного, кажется, что определение епархии будет правильнее предлагаемого Отделом, если ст. 1 мы изложим так: «Епархией называется занимающая известную территорию (местность) часть Православной Русской Церкви, подчиненная власти Всероссийского Церковного Собора, управляемая епархиальным архиереем, находящимся в каноническом общении с Собором русских епископов».

Архиепископ Тамбовский Кирилл. Я, прежде всего, должен рассеять то недоразумение, которое докладчик внес в мои замечания о первой главе доклада. О первой главе не было и речи. Идеи бюрократической в проекте Предсоборного совещания нет. Это мы в свое время укажем. А. И. Покровский не по адресу возражал. Относительно ст. 1 я присоединяюсь к мысли Н. Д. Кузнецова. Редакция статьи не выражает надлежащим образом той мысли, какую хотелось бы в не<й> видеть. Если в основу доклада положен взгляд на епархию как на «малую Церковь», то этот церковный элемент и нужно было бы ввести в определение епархии. Необходимо также ввести в статью 1-ю точное определение того, какое пространство должна заключать епархия и какое церковное значение она имеет. В редакции Отдела епархией именуется часть Православной Российской Церкви, но это ничего не говорит моему церковному сознанию. Следует определить епархию как известную область, очерченную определенными границами, область, входящую в состав Российской Церкви, но, конечно, не территориально, а в лице ее членов, которые входят в епархию не потому только, что проживают в этой области, но потому, что содержат православную веру, в своей жизни осуществляют канонический строй, установленный Вселенскою Церковью, и иерархически находятся под постоянным водительством архиереев. Это более соответствовало бы тому «догматико-каноническому» взгляду на епархию, о котором говорится в начале доклада. Поэтому предлагаю такую редакцию ст. 1: «Епархией именуется определенная известными границами область, входящая в состав Православной Российской Церкви в лице тех ее обитателей, которые при исповедании православной веры и хранении канонического устройства своей церковной жизни, созидают свое вечное спасение под иерархическим водительством своего архипастыря».

Епископ Якутский Евфимий. Я нахожу, что в ст. 1 недостаточно ясно оттенены богоучрежденность и значение епископской власти в епархии.

(Голоса: Не слышно! Тихо!)

С внешней стороны доклад приемлем. В ст. 1 говорится: «Епархией именуется часть Православной Российской Церкви, канонически управляемая епархиальным архиереем». Далее в ст. 4 говорится: «В каждой епархии в непосредственном ведении епархиального архиерея существует епархиальный совет и епархиальный суд». Но если сопоставить ст. 1 первой главы с ст. 14 второй главы, то мы увидим, что епархия управляется не одним епископом, но «при соборном содействии клира и мирян». В Отделе даже хотели сказать «при непременном содействии клира и мирян», но здесь это слово почему-то опущено. Значит, епархиальный архиерей разделяет свою власть с клиром и мирянами. К сожалению, сейчас не имеется доклада Отдела о епархиальном совете и об епархиальных учреждениях. Там, может быть, власть епископа еще более ограничивается. Даже в общей части рассматриваемого доклада Отдела, где указывается новое начало, положенное в основу епархиального управления, ничего не говорится об епископе как главе епархии, а новое начало, которое здесь вводится, заключается в том, что при епископе будут действовать два учреждения: епархиальное собрание и епархиальный совет. Поэтому, в содержание ст. 1 нужно внести поправку, яснее оттенить иерархические полномочия епископа в управлении епархией. Предлагаю такую редакцию ст. 1: «Епархией именуется часть Православной Российской Церкви, богоучрежденной главой и полномочным управителем которой является епархиальный архиерей».

П. Б. Мансуров. Мы вступили на очень трудный путь определений. Это такой философский вопрос, который вряд ли мы разрешим благополучно. Всякое определение чрезвычайно трудно. Мне пришлось работать в 1905 г. в Предсоборном присутствии. Там потребовалось определить, что такое приход. Было представлено семь проектов определения, из коих был принят проект профессора Алмазова, но он должен был отказаться от своего определения, так как и его проект оказался неудовлетворительным. Тогда мы решили в других случаях не делать определений, а лишь описывать. Поэтому предлагаю отказаться от определения, что такое епархия. В внесенных поправках к ст. 1 указываются внешние несущественные признаки. Не территориальность составляет сущность понятия епархии: сущность заключается в общине, как сказал преосвященный Кирилл, в живых людях, которые составляют местную епархиальную общину. На это указывают и многие каноны. Поэтому территориальность — второстепенный признак. Делается особое ударение, что епархия — это часть Российской Церкви. Но это также несущественный признак: епархия не есть часть Российской Церкви, но часть Церкви Вселенской, и предстоятели епархий — епископы — являются и призываются быть членами Вселенских Соборов, где говорили и будут говорить не от Российской Церкви, а от имени той епархиальной общины, какую они представляют и свидетелями веры коей они являются. Поэтому предлагаю или совсем отказаться в данную минуту от определения, что такое епархия, или отложить это до того времени, когда выяснится построение нашей дальнейшей работы.

Епископ Минский Георгий. По моему мнению, то определение епархии, которое дано в ст. 1 доклада, вполне удовлетворительно. Несогласие с редакцией статьи представляется недоразумением. Н. Д. Кузнецов сказал, что здесь нет указания на территориальность, но если обратим внимание на ст. 2, то увидим, что на это есть указание. В ст. 2 говорится: «границы епархии определяются высшей центральной церковной властью». Ясно, что здесь разумеется территориальность епархии. Преосвященный Кирилл заметил, что в ст. 1 нет определения того, кто составляет епархию. Разумеется, православное население. Это напрасное возражение. В ст. 1 сказано, что епархией именуется часть Православной Российской Церкви; следовательно, напр[имер], раскольники не могут входить в епархию. Значит, здесь дается точное определение. Н. Д. Кузнецов сказал, что в этой статье не указывается на отношение епархии к Собору епископов. Но я думаю, что это есть. Здесь сказано, что епархией именуется часть, «канонически управляемая епархиальным архиереем». Если обратить внимание на выражение «канонически управляемая», то значит, что епархия стоит в установленном канонами отношении к Собору епископов. Если же епархия не захочет знать других епископов и Собора, то она не будет канонически управляемой. Поэтому указывать в ст. 1 специально на отношение епархии к Собору не нужно. П. Б. Мансуров говорил, что в той же статье не указано отношение епархии к Вселенской Церкви. Но это мне кажется излишним. Сказано, что епархия есть часть Православной Российской Церкви. Русская Церковь есть часть Вселенской Церкви, а если у нас сказано, что епархия есть часть Русской Церкви, то, само собой понятно, она является и частью Церкви Вселенской, почему достаточно было сказать: «часть Православной Российской Церкви». Поэтому в ст. 1 дано определение епархии удовлетворительное, и я прошу принять его в предложенной Отделом редакции.

Докладчик проф[ессор] А. И. Покровский. Ничего нового, сравнительно с проектом Предсоборного совещания, мы в свой проект не внесли. Статья 1 буквально взята из текста, выработанного Предсоборным совещанием. Возражения Н. Д. Кузнецова не выдерживают критики и опровергнуты высокопреосвященным Кириллом. Н. Д. Кузнецов подчеркивает территориальность епархии, но этот признак непоказательный. На территории епархии могут жить и иноверцы, даже язычники. Высокопреосвященный Кирилл справедливо указал, что это признак случайный, несущественный и не церковный. Такие подходы к определению должно считать не церковными, а гражданскими. В определении доклада проводится совершенно последовательная <ш>кала от единой Вселенской Церкви до епархии и парикии. Российская Церковь есть часть Церкви Вселенской, а епархия — часть Церкви Российской, так что определение это указывает на положение епархии и во Вселенской Церкви. Н. Д. Кузнецов справедливо указал на необходимость определения отношения епархии к высшей церковной власти. Другие указывали на необходимость определения того же по отношению к низшим органам церковной власти. Но я думаю, что термин «канонически» — широкий и указывает на нормы отношений епархии и к низу, и к верху, обнимает и то и другое положение ее в митрополичьем округе. Все эти возражения отпадают, и я прошу принять статью в той краткой редакции, в какой она представлена Отделом. Краткость есть достоинство; если же будем многословны и укажем много признаков, то вызовем только затруднения и возражения.

Председательствующий. Внесены три поправки: первая Н. Д. Кузнецова; вторая высокопреосвященного Кирилла и третья епископа Евфимия. Сначала голосуется поправка высокопреосвященного Кирилла.

Постановлено: поправку отклонить.

Председательствующий. Ставлю на голосование поправку Н. Д. Кузнецова.

Постановлено: поправку отклонить.

Председательствующий. Ставлю на голосование поправку, предложенную епископом Евфимием.

Постановлено: поправку отклонить.

Председательствующий. Ставлю на голосование ст. 1-ю в изложении Отдела:. «Епархиею именуется часть Православной Российской Церкви, канонически управляемая епархиальным архиереем.

Постановлено: принять ст. 1 в изложении Отдела.

Председательствующий. Статья 2: «Границы епархии определяются высшей центральной церковной властью». Ставлю ее на голосование.

Постановлено: принять ст. 2 в изложении Отдела.

Председательствующий. Статья 3: «Епархии именуются по епархиальному городу, в котором имеет местопребывание и епархиальный архиерей».

Н. Д. Кузнецов. Я не понимаю, какую цель преследовал Отдел, устанавливая в ст. 3, что епархии именуются по епархиальному городу, в котором проживает архиерей. Что же, Отдел находит нужным изменить название некоторых русских епархий, именуемых не по епархиальному городу, а по целой области? Например, Таврическую епархию он желает переименовать в Симферопольскую, Донскую — в Новочеркасскую, Литовскую — в Виленскую? А как же назвать тогда епархии Финляндскую, Северо-Американскую, Японскую и т. п.? Да и для чего Отделу нужно изменять все это? Насколько мне известно, Отдел руководился при составлении ст. 3 церковными правилами 17-м IV и 38-м VI Вселенских Соборов о том, что распределение церковных дел должно следовать гражданскому и земскому порядку. Но в России, как мы знаем, необходимо стремиться к уменьшению пространства епархий, обыкновенно совпадающих с большими губерниями и областями, а вовсе не к сохранению их в этих границах. Некоторые епархии уже разделены на меньшие, и они перестали сливаться с пределами губерний и областей. Этот процесс в интересах церковной жизни не должен останавливаться, и с течением времени епархиальные города, как местопребывание архиерея, все чаще и чаще не будут вместе с тем городами губернскими или областными. Указанные церковные правила, вызванные тогдашними обстоятельствами, не могут иметь обязательного значения для всех времен и народов. В настоящее время потребности русской церковной жизни, как видим, не всегда допускают применения этих правил. Вот хороший пример, что древние каноны не все имеют одинаковое значение, как склонны думать многие члены Собора. Есть каноны, касающиеся существа церковной жизни, и есть немало канонов, нормирующих ее второстепенные отношения, да и возникавшие лишь во времена составления канонов.

Архиепископ Тамбовский Кирилл. Хотя краткость и считается за достоинство, но иногда лучше быть многословным, чтобы можно было понять. Статья 3 представляет сокращение редакции, выработанной Предсоборным совещанием. Такое сокращение повело к искажению. Там сказано: «епископ именуется по епархиальному городу и области». Статья говорит только о наименования епархии и не грозит никакими переменами в порядке распределения епархий. В настоящее время есть несколько епархий, которые называются по области, а не по городу, и их придется переименовывать, ибо этого будет требовать закон. Затем, не только епископ называется по городу, но требуется, чтобы он и пребывание имел в городе. Таким образом, Олонецкому епископу придется переезжать из Петрозаводска в Олонец, Херсонскому — из Одессы в Херсон, Забайкальский будет именоваться Читинским. Это внесет ненужные затруднения, и все потому, что текст статьи испорчен сравнительно с тем, что дало Предсоборное совещание. Лучше сохранить редакцию Предсоборного совещания (статьи 3 и 4), где говорится, что местопребывание епархиального архиерея, по возможности, назначается в том городе, где находится главное гражданское или военное управление данной местностью. Значит, название епархии по городу и пребывание епископа в городе необязательны. Эти статьи 3 и 4 изложить надо так, как они изложены в редакции Предсоборного совещания.

Архиепископ Волынский Евлогий. Статью 3 надо совсем выпустить; ничего она не дает, а лишь вводит путаницу в изложение.

Докладчик проф[ессор] А. И. Покровский. Отдел нисколько не заинтересован в сохранении этой статьи и внес ее, руководясь 17-м прав[илом] IV Всел[енского] Собора и 38-м прав[илом] VI Всел[енского] Собора; в 17-м правиле IV Вселенского Собора говорится: «аще царскою властью вновь устроен будет град, то распределение церковных приходов да последует гражданскому и земскому порядку». Этот мотив параллелизма управления церковного и гражданского и занесен сюда в статью. И практика церковная установила как обычай, что епископ проживает и называется по епархиальному городу. Кроме того, правила требуют, чтобы в одном городе не было двух епископов. Соблюдая дух и букву правил, Отдел и внес такое определение в ст. 3. Конечно, есть исключения из этого правила. Так, епархия, к которой я принадлежу, называется Херсонской, а епископ живет в Одессе. Нет правила без исключения. Но, по общему правилу, епархиальный епископ называется по своему епархиальному городу, в котором имеет местопребывание.

Председательствующий. Предложено несколько поправок. Высокопреосвященный Евлогий предлагает выпустить совсем ст. 3. В. К. Недельский предлагает прибавить: «или получают наименование от исторических условий своего существования»; епископ Пермский Андроник предлагает добавить: «или по той области, в пределах которой находится епархия, напр[имер], епархия Финляндская, Приамурская и др[угие]»; наконец, есть поправка высокопреосвященного Кирилла, предлагающего сохранить редакцию Предсоборного совещания. Ставлю на голосование предложение архиепископа Волынского Евлогия совсем выпустить ст. 3.

Постановлено: статью 3 из первой главы доклада исключить.

Председательствующий. Раз статья 3 выпускается, то остальные поправки отпадают. Статья 4: «В каждой епархии в непосредственном ведении епархиального архиерея существуют епархиальный совет и епархиальный суд».

Докладчик проф[ессор] А. И. Покровский. Я предлагал бы пока наименования новых учреждений, которые значатся в этой статье — епархиальный совет, епархиальный суд, — не рассматривать. Предлагаю снять сейчас этот вопрос с обсуждения и отложить до рассмотрения его в III и V разделах, где будет специальная речь об епархиальном совете и епархиальном суде. Теперь предлагал бы пока сказать в общей форме: органы епархиального управления и епархиального суда.

Архиепископ Тверской Серафим. Если термин «епархиальный совет» снят с обсуждения, то я говорить не буду. Но в общем мне кажется, что слово «совет» (приходский совет, епархиальный совет, Высший Церковный Совет) слишком вошло в моду.

Архиепископ Тамбовский Кирилл. Я приветствую предложение докладчика и вышел сюда, чтобы закрепить слова А. И. Покровского. Статья 4 представляет испорченную редакцию проекта Предсоборного совещания. Там сказано: «епархиальное управление для управления епархией и епархиальный суд для церковного суда». Эти выражения «для управления» и «для суда» почему-то не понравились нашему Отделу и их выпустили. Я бы предлагал сказать: «существуют учреждения для управления и суда».

П. В. Цветков. Мне кажется, снимать с очереди обсуждение статьи 4 нет никакой надобности. Только слова «епархиальный суд» и «епархиальный совет» заменить следующими: «в каждой епархии в непосредственном ведении епархиального архиерея существует епархиальный совет и суд, на основании учреждений о церковно-судебных установлениях».

Митрополит Харьковский Антоний. Пока молчат, позвольте сказать два слова о редакции статьи 4. Предлагаю никогда слова «епархиальный» не употреблять, а заменять словом «церковный»: Церковный совет, Церковный суд. Моя дьячиха, которая меня просвещала, говорила: «пархинальное начальство».

Председательствующий. Имеются следующие поправки к статье 4-й:

а) Докладчик предлагает снять с обсуждения статью.

б) П. В. Цветков предлагает следующую редакцию статьи: «В каждой епархии в непосредственном ведении епархиального архиерея существует епархиальный совет и суд, на основании учреждений о церковно-судебных установлениях».

в) Архиепископ Кирилл предлагает вместо слов «существует епархиальный совет и епархиальный суд» сказать: «существуют учреждения для управления и суда».

г) Митрополит Антоний предлагает заменить выражения «епархиальный совет и епархиальный суд» выражениями «церковный совет и церковный суд».

Прежде всего ставлю на голосование поправку докладчика о снятии статьи с обсуждения.

Постановлено: отложить обсуждение статьи 4 до рассмотрения III раздела, где будет специально речь об епархиальном совете.

Председательствующий. Так как обсуждение статьи 4 отсрочено, то остальные поправки не подлежат голосованию. Статья 5: «Общие основания епархиального управления и суда суть: а) Священное Писание, б) догматы православной веры, в) каноны св. апостолов, св. Соборов и св. отец и г) действующие церковные и государственные законы».

Архимандрит Вениамин (с места). «Общие» выпустить.

Архимандрит Матфей. В этой статье возбуждает недоумение следующее место. В статье читаем: «каноны св. апостолов, св. Соборов и св. отец», и дальше стоит: «и г» с точкой.

(Голос: Это пункт «г».)

Далее читаем: «государственные законы». На этот счет надо быть осторожными. Ведь, может быть, государство издаст законы, которые станут в противоречие с Свящ. Писанием и Свящ. Преданием. Каким же образом мы будем их вводить как нормы, которыми должны руководиться церковные учреждения? Я предлагаю в ст. 5 сказать: «принятые Церковью, не стоящие в противоречии с Священным Писанием и Священным Преданием».

Докладчик проф[ессор] А. И. Покровский. Редакционную поправку архим[андрита] Матфея понимаю и принимаю. Надо сказать: «и принятые Церковью церковные и гражданские законы». Несомненно, что все наше законодательство строится не только на канонах, но и на гражданских законах (номос): отсюда Номоканон. Церковно-гражданское право особенно разработано было в Византии; так, напомню: законы Юстиниана, Василики. В основу епархиального управления необходимо положить и гражданские законы, но не все, а действующие, которые приняты Церковью.

Проф[ессор] Ф. И. Мищенко. Я полагаю, что слово «принятые» не следует вносить в статью, как слово вызывающее. Действительно, само собой разумеется, что если Церковь не может принять за руководство того или иного закона, она его не примет. Но если сказать «принятые», это предполагает процесс принятия. Это лишнее: если закон неприемлем, то Церковь может протестовать, но не может быть процесса принятия.

Проф[ессор] С. Н. Булгаков. Редакционный недостаток статьи в том, что в общем перечне ставятся рядом: Свящ. Писание, догматы православной веры, каноны св. апостол, св. Соборов, св. Отец и действующие церковно-государственные законы: это шокирует. Нужно вставить слова, не изменяющие смысл статьи, но выделяющие одни основания из других; напр[имер], можно сказать: общие основания, а затем частные, специальные основания: действующие государственные законы. Это можно и по-другому лучше выразить.

(Голоса: Сверх того. А также. Почему не говорите о Священном Писании?)

«А также» — этого мало.

А. В. Васильев (с места). Исключить слова: «и государственные».

Архиепископ Таврический Димитрий. Предлагаю добавить: «государственные законы, не противоречащие вселенскому преданию».

Проф[ессор] И. М. Громогласов. Кратко мотивирую предлагаемую мною поправку. В пункте «г» следует сказать: не «действующие церковные законы», а «местные церковные законы». Сказать «действующие» — это значит, что каноны церковные не действуют. Так противопоставлять «действующие» и «не действующие» нельзя. Надо противопоставить общие и местные основания. Предлагаю в пункте «г» сказать: «местные церковные законы» и прибавить пункт «д»: «законы государственные, не противоречащие основам церковного строя».

П. И. Астров. К порядку голосования. Я ходатайствую поставить на голосование не только поправки к ст. 5, но и основной текст этой статьи в редакции Отдела, так как поправки идут вразрез с началами, положенными в основу доклада, а основной текст доклада выражает именно эти начала.

Председательствующий. К ст. 5 имеются 4 поправки: 1) архим[андрит] Матфей предлагает изложить пункт «г» так: «принятые Церковью, не стоящие в противоречии с Священным Писанием и Священным Преданием» государственные законы; 2) проф[ессор] И. М. Громогласов предлагает тот же пункт изложить так: «местные церковные законы» и дополнить эту статью новым пунктом «д»: «законы государственные, не противоречащие основам церковного строя»; 3) докладчик А. И. Покровский предлагает такую редакцию пункта «г»: «и принятые Церковию церковные и гражданские законы»; 4) А. В. Васильев предлагает совершенно исключить этот пункт.

Ставлю на голосование, прежде всего, поправку архим[андрита] Матфея.

Постановлено: поправку отклонить.

Председательствующий. Ставлю на голосованье поправку И. М. Громогласова.

Епископ Челябинский Серафим. Вносить в редакцию ст. 5 слово «местные», как предлагает проф[ессор] И. М. Громогласов, совершенно невозможно, ибо в основание епархиального управления должны быть приняты не только местные законы, но и законы византийских императоров, изложенные в Номоканоне, а это уже не местное законодательство.

Постановлено: поправку отклонить.

Председательствующий. Ставлю на голосование предложение И. М. Громогласова дополнить ст. 5 пунктом «д».

Постановлено: дополнить ст. 5 пунктом «д» в редакции И. М. Громогласова.

Председательствующий. Предлагаю поправку архимандрита Вениамина об исключении из ст. 5 начального слова «общие» передать в Редакционный отдел.

Постановлено: поправку архим[андрита] Вениамина передать в Редакционный отдел.

Председательствующий. Итак, с принятием поправок ст. 5 читается так: «Общие основания епархиального управления и суда суть: а) Священное Писание, б) догматы православной веры, в) каноны святых апостолов, св. Соборов и св. Отец, а также г) церковные законы и д) законы государственные, не противоречащие основам церковного строя».

Постановлено: принять ст. 5 в прочитанной редакции.

Председательствующий. Статья 6: «В отношении управления епархия разделяется на благочиннические округа, которые состоят в ведении благочиннических советов, действующих на основании особой инструкции».

Архиепископ Тверской Серафим. Я считаю долгом остановить внимание Собора на этом вопросе. Здесь говорится, что благочиннические округа состоят в ведении благочиннических советов. Доселе они были в ведении благочинного, а теперь вверяются целой коллегии. Это меняет весь смысл этого древнего установления — благочинных. Что такое благочинный? Это необходимый помощник, объединяющий епископа с клиром и паствою. Если не будет этого помощника, никакой епископ не будет в состоянии объединиться с клиром и паствою. Каким образом он объединится с клиром и паствою, если приходы будут находиться в ведении благочиннических советов, а не в ведении благочинного, и не будет посредника между епископом и паствою? Мы будем говорить о митрополичьих округах именно потому, что Патриарх не может объединиться с епископами, если не будет округов, состоящих в ведении митрополитов. Если в епархии не 1200 приходов, а только 300, то и в таком случае епископу невозможно посетить все приходы и провести в их жизнь свои предначертания, если у него не будет помощников-посредников между ним и паствою. Неужели же пастыри не нуждаются в руководстве? Есть молодые пастыри. Кто будет вводить их в церковно-приходскую жизнь? Коллегия? Это невозможно. То, что введено временными правилами, — это увлечение. Результаты этого увлечения уже сказываются. В декларативной части доклада мы слышали, что епархиальные дела передаются в благочиннические советы, чтобы разгрузить епархиальное управление — консистории, и приблизить его к жизни. Но что такое благочиннические советы? Ужели мы будем держаться аналогии, подражать современному гражданскому строю? Советы не суть постоянно действующие учреждения. Члены советов живут за 15–20 верст один от другого. И вот ныне, по новой моде, им вверяются дела, которые ранее были в епархиальном управлении. Прежде писали и обращались к благочинному, теперь в благочиннические советы. Результаты нового порядка сказываются. Чтобы собрать совет, нужно израсходовать 60 р. денег. Кто будет платить? Церкви. Других источников нет, а церкви отказываются платить. Благочиннические советы собираются чуть не каждую неделю. Прежде они собирались редко, напр[имер], по делам земельным, а ныне они производят и следствия и дознания. И вот, каждую неделю церкви должны нести такие расходы. Разве это возможно? С принятием ст. 6 епископы лишатся своих ближайших помощников благочинных. Поэтому я предлагаю изложить статью 6 так: «В отношении управления епархия разделяется на благочиннические округа, которые находятся в ведении благочинных, действующих вместе с советами, состоящими при них, на основании особой инструкции».

Епископ Челябинский Серафим. Я хочу сделать несколько разъяснений по ст. 6. Настоящий доклад не согласован с тем положением о «благочиннических округах» и «благочиннических советах», которое было разработано и принято Отделом в то время, когда настоящий доклад был отдан в печать. Отдел принял ст. 6 в такой редакции: «В отношении управления епархия разделяется на благочиннические округа, которые состоят в ведении благочиннических советов, действующих на основании особой инструкции». Таким образом, благочиннический совет является исполнительным органом благочиннического собрания, а благочинный — исполнительным органом благочиннического совета. Благочинный вместе с тем является посредником между благочинническим округом и епархиальным епископом. Так и должно быть.

Председательствующий. Итак, вы стоите за статью 6 в редакции Отдела?

Епископ Челябинский Серафим. Да.

Председательствующий. К ст. 6 имеются поправки: a) архиепископа Тверского Серафима (оглашенная ранее); б) архиепископа Таврического Димитрия, предлагающего после слов «благочиннических советов» вставить «возглавляемых благочинными»; в) преосвященного Якутского Евфимия, предлагающего изложить ст. 6 так: «Епархия разделяется на благочиннические округа, которые состоят в ближайшем ведении благочинных, в иерархической зависимости от епархиального архиерея»; г) архимандрита Матфея, предлагающего добавить в конце статьи слова: «инструкции, утвержденной епархиальным епископом»; д) А. В. Васильева, предлагающего заменить в конце статьи слово «инструкция» русским словом «наказ» и вместо «на основании особой инструкции» сказать: «на основании особого наказа»; е) Н. Д. Кузнецова, предлагающего, ввиду непредставления еще части законопроекта о благочиннических округах, изложить статью 6 так: «В отношении управления епархия разделяется на благочиннические округа», т. е. оставить только первую часть статьи, а вторую часть ее исключить, и ж) архиепископа Тамбовского Кирилла, предлагающего принять статью в изложении Предсоборного совещания: «В отношении управления епархия разделяется на благочиннические округа, которые состоят в ведении благочинных, с благочинническими при них советами, действующих на основании особой инструкции».

Ставлю на голосование, прежде всего, поправку Н. Д. Кузнецова.

Постановлено: поправку отклонить.

Председательствующий. Прошу лиц, подающих поправки, принять во внимание положение мое и положение канцелярии. Поправки пишутся так, что нельзя понять, к какой статье они относятся и кем поданы. Необходимо писать на записке свое имя и обозначать, к какой статье доклада вносится поправка.

Ставлю на голосование поправку архиепископа Тверского Серафима.

Постановлено: поправку архиепископа Серафима принять.

Председательствующий. Ставлю на голосование поправку А. В. Васильева.

Постановлено: поправку А. В. Васильева принять.

Председательствующий. Итак, ст. 6 получает такой вид: «В отношении управления епархия разделяется на благочиннические округа, которые находятся в ведении благочинных, действующих вместе с советами, состоящими при них, на основании особого наказа».

Постановлено: принять ст. 6 в прочитанной редакции.

Пом[ощник] Секретаря В. Н. Бенешевич. Хозяйственно-распорядительным совещанием представлен в Соборный Совет доклад с предположениями о средствах содержания Собора. Такими средствами намечаются: а) обложения каждого пуда отпускаемых епархиальными, монастырскими и военными свечными заводами свеч пятирублевым взносом, что даст за год около 3 миллионов рублей; обложение вводится со дня объявления о сем постановления Святейшего Синода; б) обложение 3-копеечным налогом бланок для церковных книг, как то: метрических, исповедных, приходо-расходных, клировых и комитетских по постройке церквей, что составит в год сумму от 150 до 200 тысяч рублей; в) обложение бланок выписей из метрических книг о рождении, бракосочетании и смерти, а также брачных свидетельств по 5 коп. за экземпляр, что даст в год от 175 до 200 тысяч рублей. Засим, в Соборный Совет поступили: 1) выписка из определения Св. Синода от 20 октября — 20 ноября за № 5851, из коей видно, что Св. Синод, обсудив ходатайство Центрального комитета свечных заводов об отмене постановления Святейшего Синода от 14 июля 1917 г. за № 4490 об обращении на покрытие неотложных расходов по созыву и деятельности Священного Собора 300 т[ысяч] р. из капитала на покупку воска, и имея в виду, что вопрос относительно заимообразной выдачи из сумм на покупку воска 300 т[ысяч] р. для нужд Собора стоит в тесной связи с вопросом о продолжении деятельности Собора, постановил: просить Соборный Совет войти в рассмотрение настоящего дела в видах целесообразного разрешения ходатайства Центрального комитета свечных заводов; 2) словесное заявление председателя названного комитета протоиерея Г. И. Леончукова и председателя Ревизионной комиссии того же комитета протоиерея П. П. Кульбуша: а) о признании ими возможным установить с 1 января 1918 г. 5-р[ублевое] обложение выпускаемых заводами свеч с тем, чтобы взимание сего налога производилось самими свечными заводами при отпуске свеч, и б) о том, что, так как указанное обложение может предоставить в распоряжение Собора необходимые средства только в 1918 г., до того же времени существование Собора оказывается необеспеченным потребными средствами, они, желая всемерно пойти навстречу Собору в обеспечении ему возможности довести до конца его столь необходимые для блага и устроения Церкви труды, находили бы возможным выдать в распоряжение Соборного Совета, под обеспечение вновь устанавливаемого налога на свечи, ссуду из денежной наличности Центрального комитета, всего до 2½ миллионов рублей, из них до 500 т[ысяч] р. в 1917 г. и до 2 миллионов в 1918 г., с начетом на эту ссуду 4% годовых, если, конечно, таковые проценты не будут сложены 5-м всероссийским съездом представителей епархиальных свечных заводов.

Соборный Совет, обсудив означенный доклад в заседании 28 ноября 1917 г., постановил: 1) ввиду приводимых в ходатайстве Центрального комитета епархиальных свечных заводов Святейшему Синоду соображений, сообщить Святейшему Синоду, что со стороны Соборного Совета не имеется препятствий к отмене синодального определения от 14 июля с. г. за № 4490 об обращении на покрытие неотложных расходов по созыву и деятельности Священного Собора 300 тысяч рублей из капитала на покупку воска.

2) Из намечаемых Хозяйственно-распорядительным совещанием при Соборном Совете источников обеспечения Собора денежными средствами пока принять только первый, т. е. введение особого сбора на церковные свечи, почему предложить Собору:

а) установить с 1 января 1918 г. с выпускаемых из епархиальных, монастырских и других церковных свечных заводов церковных свеч особый сбор по пяти рублей с пуда;

б) сбор этот производить в течение 1918 года по 1 января 1919 года;

в) взимание сбора возложить на свечные заводы при отпуске свеч, а дело заведования сим сбором сосредоточить в Центральном комитете епархиальных свечных заводов;

г) разрешить названному комитету выдать Соборному Совету на текущие расходы по содержанию Собора, под обеспечение вновь устанавливаемого сбора, в 1917 г. — до 500 тысяч рублей и в 1918 г. — до двух миллионов рублей частями, от 300 до 500 тысяч рублей в месяц, из денежной наличности Центрального комитета, с начислением на позаимствованный капитал 4% годовых и с тем, чтобы это позаимствование постепенно покрывалось поступающим в Центральный Комитет от свечных заводов устанавливаемым сбором;

д) имеющие поступить от указанного сбора или заимствуемые под его обеспечение суммы обращать исключительно на покрытие расходов по содержанию Собора по распоряжениям Соборного Совета или состоящего при нем Хозяйственно-распорядительного совещания;

е) предоставить Святейшему Синоду учинить по сему предмету соответствующие распоряжения.

Постановлено: заключение Соборного Совета утвердить.

Пом[ощник] Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило заявление, за подписью 33 членов Собора (прот[оиерей] А. М. Станиславский и друг[ие]) о необходимости, ввиду состоявшегося избрания Патриарха, а также ввиду приближающегося перерыва в занятиях Собора, приступить в одном из ближайших заседаний Собора к избраннию членов Священного Синода и Высшего Церковного Совета.

Соборный Совет постановил предложить Собору избрание членов Священного Синода и Высшего Церковного Совета отложить на вторую сессию занятий Собора. Между тем, сегодня поступило новое заявление, за подписью 33 членов Собора (П. И. Астров и друг[ие]) следующего содержания: «Просим Соборный Совет: 1) выработать совместно с Святейшим Синодом предположения о порядке введения в действие учреждений Священного Синода и Высшего Церковного Совета, каковые предположения внести на уважение Собора в настоящую сессию в спешном порядке; 2) поручить Редакционному отделу закончить работу по окончательной редакции постановлений о Священном Синоде и Высшем Церковном Совете с таким расчетом, чтобы они могли получить силу соборных постановлений в настоящую сессию».

Председательствующий. Как видите, Соборный Совет постановил, чтобы выборы членов Священного Синода и Высшего Церковного Совета произвести во вторую сессию занятий Собора. Для этого имеются очень серьезные основания. Между тем, поступило новое заявление по тому же предмету, и подписавшие заявление просят рассмотреть вопрос в спешном порядке.

(Голос с места: А в Соборном Совете это заявление рассматривалось?)

Я и предлагаю передать это заявление в Соборный Совет. В понедельник мы обсудим это заявление в Соборном Совете и во вторник предоставим его на рассмотрение Священного Собора.

Постановлено: передать заявление на заключение Соборного Совета.

Пом[ощник] Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило заявление за подписью 33 членов Собора (проф[ессор] И. И. Соколов и друг[ие]) об образовании особой комиссии для обсуждения вопроса о порядке и способах сношений Русской Церкви с Православными автокефальными Церквами.

Соборный Совет постановил образовать для указанной цели особую комиссию с предоставлением членам Собора, желающим потрудиться в ней, войти в состав ее.

Постановлено: заключение Соборного Совета утвердить.

Пом[ощник] Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило предложение прот[оиерея] А. П. Рождественского послать от имени Священного Собора приветственную телеграмму английскому королю по поводу великого события в жизни всего христианского мира — взятия Иерусалима английскими войсками. Телеграмма составлена в следующих выражениях: «Петроград. Великобританскому послу. Всероссийский Церковный Собор просит Вас передать Его Величеству, королю Англии, поздравление и радость православного русского народа по поводу великого события в жизни всего христианского мира — взятия святого града Иерусалима войсками Его Величества. Да благословит Господь начало освобождения Святой Земли от иноверного владычества. Уповаем, что отныне великие христианские святыни навсегда останутся в обладании христиан. Председатель Церковного Собора Всероссийский Патриарх Тихон».

Председательствующий. Извините: этот вопрос не ставился на обсуждение Соборного Совета. Я телеграммы не читал.

Пом[ощник] Секретаря В. Н. Бенешевич. Вопрос о посылке приветственной телеграммы королю Великобритании обсуждался в заседании Соборного Совета 30 ноября. Текст телеграммы доложен Святейшему Патриарху и им одобрен.

Председательствующий. Виноват: я не был на заседании Соборного Совета 30 ноября. Если Святейший Патриарх согласился на посылку этой телеграммы, то следует принять.

Архимандрит Матфей. Необходимо отложить вопрос до следующего заседания.

Архимандрит Вениамин (по личному вопросу). А. И. Покровский сказал, что будто бы я представляю прекрасный пример того, как люди меняют свои убеждения. Я не изменился в своих убеждениях; напротив, я еще более окреп в направлении, нежелательном А. И. Покровскому. Я изменился не в убеждениях, а в психике: я стал энергично защищать то, о чем ранее мало говорил. Это совсем иное дело. К этому побудили меня те течения, которые я здесь заметил. Если бы здесь не было компромиссных течений и приспособлений, которые я здесь увидал, я бы не выступил. Но ввиду этих течений, я стал тверже говорить и защищать богоустановленную власть епископов. Итак, я не только не представляю прекрасного примера того, как люди меняют свои убеждения, но являю пример обратный.

Заседание закрыто в 2 часа 25 минут дня.

Опубликовано: Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Пг., 1918. Кн. V. С. 225–258.

ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 59. Л. 47–110. Машинопись. Беловой экземпляр. Рукописные исправления. На первом листе отметка: «На стр. 64: исправить по получении корректуру»; Л. 111–151 об. Рукопись, машинописные вставки. Черновик.

РГИА. Ф. 833. Оп. 1. Д. 2. Л. 378–445. Машинопись, черновики. Рукописные пометы на полях и исправления в тексте.