17 ноября 1917 г.
Заседание открыто в Соборной палате в 5 час[ов] 25 мин[ут] вечера под председательством Новгородского архиепископа Арсения в присутствии 310 членов Собора.
На повестке заседания: 1) доклад о правовом положении Церкви в России; докладчики: П. И. Астров и проф[ессор] Ф. И. Мищенко; 2) доклад о высшем церковном управлении; докладчик проф[ессор] И. И. Соколов.
Председательствующий. Поступили поправки к ст. 1-й доклада о правовом положении Православной Церкви в России: 1) П. И. Астрова; 2) преосвященного епископа Андроника; 3) преосвященного архиепископа Евлогия; 4) Н. Д. Кузнецова; 5) протоиерея Илии Матикова; 6) А. В. Васильева. Начинаю голосование с поправки А. В. Васильева, предлагающей вообще исключить всю статью 1-ю.
Протоиерей И. К. Матиков. Статья 1-я является как бы заглавием для всех последующих статей. Она выражает всю мысль законопроекта. Ввиду такой ее особливой важности, я желал бы, чтобы ее текст не касался других исповеданий и не говорил бы, что «в Русском государстве Православная Церковь занимает именно первенствующее среди других исповеданий положение». Дальше есть слово «подобающее», т. е. подобающее положение Церкви; это слово гораздо сильнее, чем слова «первенствующее», «господствующее» и им подобные. Надо было бы говорить в нашем законодательстве безотносительно к другим религиям. И без того известна сущность нашей религии: как истина она есть, конечно, первая между религиями. Зачем же нам просить государство сажать нас на первую скамью, на которой мы и без того сидим?
(Голоса: Довольно. Ясно все!)
Председательствующий. Прошу не перебивать оратора с мест.
Прот[оиерей] И. К. Матиков. Я, как военный священник, испытал в своей полковой части, что значит трогать чужое религиозное чувство. Это чувство хрупкое, нежное, потому и затрагивать его нельзя. Церковь есть наша мать, которая в разные времена была в разных положениях вплоть до рабского, но все же она имела всегда воспитательное значение, влияла на государство. Такова ее всем известная сила. Зачем же нам вламываться в открытые двери, когда мы сами сидим на первой скамье, ходим в церковной истине? Что означает первенство религии? Зачем нам употреблять это слово, которое может в войсках оскорбить, напр[имер], магометан, защищающих Родину наравне с другими воинами? Зачем оскорблять тех неправославных, которые будут сидеть в Учредительном собрании и которые прочитают нашу первую статью? Первенство надо доказывать не словами, а делами, всей жизнью.
Председательствующий. Итак, я голосую приведенную мной поправку А. В. Васильева, предлагающую исключить из законопроекта всю статью 1-ю.
Постановлено: поправку А. В. Васильева отклонить.
Председательствующий. Голосую поправку протоиерея И. К. Матикова, предлагающую читать статью 1-ю без слов «первенствующее среди других исповеданий».
Постановлено: поправку протоиерея И. К. Матикова отклонить.
Председательствующий. Перехожу к поправке П. И. Астрова. Голосовать ее всю целиком сразу или по частям?
Докладчик П. И. Астров. Прошу покорнейше голосовать мою поправку сразу всю, ибо в ней отдельные части имеют значение и открывают свой смысл только в своей взаимной связи.
Председательствующий. Голосую предложение П. И. Астрова о том, чтобы его поправка голосовалась сразу вся.
Постановлено: поправку П. И. Астрова голосовать целиком, а не по частям.
Проф[ессор] И. М. Громогласов. Я хочу представить то соображение, что предварительно надо высказаться по частям поправки П. И. Астрова и по частям голосовать ее, а потом уже голосовать всю, ибо одно в поправке может быть принято, а другое отвергнуто. Одно из изменений статьи в этой поправке состоит в том, чтобы выпустить слово «публично-правовое», а между тем этого сделать нельзя: весь смысл этой статьи в том и заключается, что, согласно статье, Церкви усвояется публично-правовой характер. Если мы опустим указанное слово, то опустим в статье ее существенную мысль. Далее, если мы станем обосновывать публично-правовое положение Церкви в государстве, то видеть эту основу в указываемом поправкой Божественном происхождении Православной Церкви нельзя именно с точки зрения государственно-правовой. Что Основатель христианства и Церкви есть Сам Бог — это истина, но она не определяла собой положения религии, напр[имер], в Римской империи. Следовательно, приведенная мысль поправки П. И. Астрова для обоснования положения Церкви в государстве не имеет значения. Эта мысль имеет лишь декларативный характер, она имеет свой смысл только для нас, для Собора, как наше исповедание. И если поправка говорит о Божественном происхождении Церкви, то почему бы ей не продолжить свою мысль и не сказать о том, что Церковь есть столп и утверждение истины, что мы веруем во Единого Бога Отца и т. д.? Почему не изложить начатую поправкой декларацию более широко? Но наша задача не декларативная: она в том, чтобы определить положение Церкви именно в государстве. А для этого достаточно указать на Церковь как, по тексту статьи, «на величайшую святыню огромного большинства населения», как, по другим поступившим поправкам, на «большую культурную силу в истории государства» и т. д.
(Голоса: Правильно!)
Докладчик П. И. Астров. Я прошу обратить внимание, что слова «публично-правовое положение» являются совершенно излишними, после того как приняты статьи 2-я и 3-я. Этими статьями публично-правовое положение Церкви утверждено. Я прошу Председательствующего поставить на голосование мою поправку в полном объеме или отвергнуть ее целиком. Смысл статьи 1-й определяет Церковь как духовно-созидающую силу России. (Голоса: Довольно!) Статьи 2-я и 3-я открыто развивают это определение. Повторять, что Церковь есть институт публично-правовой, не следует. Если не принять моей поправки, то нам придется отказаться, что Церковь есть великая святыня и часть Церкви Вселенской.
Архиепископ Харьковский Антоний. Я хочу прибавить только два слова к сказанному П. И. Астровым, но с иной точки зрения. Упоминание о том, что наша Церковь есть часть Вселенской, имеет громадное значение. Это не только исповедание нашей веры, но и важное предостережение. Во Франции для Католической Церкви все стеснения исходили из того, что не признавали ее вселенского характера. Во Франции правительство не хотело признать Католической Церкви по той причине, что она не есть часть Вселенской Церкви, и старались, таким образом, ослабить и стеснить ее развитие. В других областях, например в искусстве, признают общечеловеческий характер, а за религией не желают признать такое значение, чтобы стеснить ее развитие. Практически чрезвычайно важно указание, что Православная Русская Церковь есть часть Вселенской.
Докладчик проф[ессор] Ф. И. Мищенко. Я просил бы голосовать по частям.
Председательствующий. Этого нельзя сделать, так как вопрос уже решен.
Докладчик проф[ессор] Ф. И. Мищенко. Тогда прошу позволения мне высказаться относительно различных частей в отдельности. Говорили, что здесь не следует упоминать о публично-правовом положении, потому что это понятие имеет раскрытие во всех последующих статьях. Но и все содержание статьи 1-й находит раскрытие в дальнейших статьях, напр[имер], первенствующее положение Церкви раскрывается в ст. 9-й и в других, такова природа этой статьи 1-й. Опущение указания на публично-правовое положение было бы очень существенным недостатком, ибо, хотя дальнейшие статьи и раскрывают содержание первой статьи, но все-таки понятия о частно-правовом и публично-правовом положении Церкви — понятия различные. В германском кодексе, напр[имер], учтено, каким исповеданиям дано это публично-правовое положение, каким нет. Говорят, что наша Церковь есть часть Церкви Вселенской. А какие же права вытекают из этого положения? Мы определяем положение Церкви в Русском государстве, и этот законопроект пойдет ведь в Учредительное собрание, а не предназначается только лишь для верующих православных людей. Когда мы разговариваем с неверующим или с человеком иного исповедания, то простая вежливость требует не говорить, что моя вера истинная, а твоя ложная. Если мы назовем православную веру истинной, то в Учредительном собрании магометане и другие иноверцы скажут: они, православные, мотивируют свое положение тем, что их религия есть истинная, я этого не нахожу, следовательно, это положение неправильно, и поэтому я буду голосовать против законопроекта. Мы здесь основываемся на государственных соображениях о том, что православная вера есть вера большинства населения Русского государства, и поэтому ей должно быть отведено подобающее место. Такое положение является приемлемым для людей других исповеданий, и эти люди со спокойной совестью могут голосовать за наш законопроект.
Докладчик П. И. Астров. Между мной и Ф. И. Мищенко существует разногласие. Он говорит, что из вежливости надо скрыть кое-что, а я думаю, что, представляя подавляющую часть населения, мы можем спокойно говорить обо всем. И не должно из вежливости скрывать то, во что мы веруем. А если опустить слова «публично-правовое положение», то никакого недоразумения не произойдет. Статьи 2-я говорит о церковном законодательстве, управлении, суде и сношении с другими автокефальными Церквами, и, тем самым, признается публично-правовое положение Церкви.
Докладчик проф[ессор] Ф. И. Мищенко. Я ничего не прошу скрывать, я не привык скрывать и я протестую против утверждения, что мы хотим идти в Учредительное собрание, желая что-то скрыть. А если мы не говорим о вселенском характере Церкви, то потому, что это само собой понятно. Вопрос о том, как говорить, какими мотивами пользоваться. И вот мы думаем, что надо пользоваться такими аргументами, которые приемлемы тем, к кому будет обращен законопроект, а не такими, которых они принять не могут. Нельзя сказать, что это вежливость: это просто практическое соображение.
Председательствующий. Между докладчиками возникло разногласие. Это показывает, насколько серьезно нам должно относиться к обсуждаемому вопросу. П. И. Астров говорит, что в ст. 1 не следует упоминать о публично-правовом положении Церкви, ибо это ясно из других статей проекта, но я знаю, что в науке различаются институты публично-правовые и частно-правовые. Я не хочу производить давления ни в какую, сторону… Итак, предстоит или оставить статью в редакции Отдела, или опустить указание на публично-правовое положение Церкви. Я прочитаю ст. 1: «В Русском государстве Православная Церковь занимает первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей как величайшей святыне огромного большинства населения»; с поправкой же П. И. Астрова она будет читаться так: «Православная Российская Церковь, будучи Божественным установлением и частью Вселенской Церкви, занимает в Русском государстве первенствующее среди других исповеданий положение, подобающее ей как величайшей святыне огромного большинства населения и духовной силе, создавшей Русское государство».
Ставлю на голосование поправку П. И. Астрова.
Постановлено: поправку П. И. Астрова отклонить.
Председательствующий. Теперь ставлю на голосование поправку архиепископа Евлогия; с этой поправкой статья получает такое чтение: «В Русском государстве Православная Церковь занимает первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей как величайшей святыне огромного большинства населения и величайшей исторической культурно-государственной силе». К ней приближается по содержанию поправка Н. Д. Кузнецова: «В Русском государстве Православная Церковь занимает первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей как величайшей святыне огромного большинства населения и как великой исторической силе, созидавшей Русское государство». Я голосую сначала поправку архиепископа Евлогия.
Постановлено: поправку архиепископа Евлогия отклонить.
Председательствующий. Теперь ставлю поправку Н. Д. Кузнецова.
Постановлено: поправку Н. Д. Кузнецова к ст. 1 принять.
Председательствующий. Ставлю статью на голосование с поправкой епископа Андроника: «В Русском государстве Православная Церковь, составляя часть единой Вселенской Христовой Церкви, занимает первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей как величайшей святыне огромного большинства населения».
Постановлено: поправку епископа Андроника принять.
Председательствующий. Итак, статья 1 с принятыми исправлениями будет читаться так: «В Русском государстве Православная Церковь, составляя часть единой Вселенской Христовой Церкви, занимает первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей как величайшей святыне огромного большинства населения и как великой исторической силе, созидавшей Русское государство».
Ставлю ее на голосование.
Постановлено: статью 1 принять в оглашенном изложении.
Председательствующий. Итак, голосую весь доклад в совокупности.
Единогласно постановлено: принять весь доклад.
Председательствующий. Дай Бог успеха!
(Голоса: Благодарить Председателя! Многая лета!)
Председательствующий. Дело еще не окончено: имеется еще декларация. Декларация внесена в порядке частном, а не от Отдела; она должна быть напечатана, а потом предложена будет Собору. Она не имеет существенного значения в смысле законопроекта, хотя важного значения ее отрицать нельзя. Но если она пойдет от одного лица, она не будет иметь такого веса и значения, как если бы она вышла от имени Собора.
Князь Е. Н. Трубецкой. Я настаиваю на том, чтобы декларация была принята и внесена от лица Собора, и вот почему. Может статься, что она окажется важнее самого законопроекта. Законопроект говорит о союзе Церкви с государством. Можно опасаться, что благодаря темным силам этот союз не осуществится в жизни. Но от лица Собора должно быть вынесено авторитетное учение Церкви об отношениях ее к государству. Это будет важнее всего. Я предлагаю: ввиду того, что декларация еще не отпечатана, суждения по ней отложить до того момента, когда она будет напечатана и роздана всем на руки для ознакомления.
Председательствующий. Ставлю на голосование предложение князя Е. Н. Трубецкого.
Постановлено: предложение князя Е. Н. Трубецкого принять.
Помощник Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило заявление члена Собора от Саратовской епархии, инспектора тамошней гимназии В. И. Гавриловского о том, что он по служебным обстоятельствам слагает с себя звание члена Собора. Соборный Совет постановил: огласить заявление на Соборе, не вызывая заместителя Гавриловского, ввиду близкого окончания работ Собора.
Постановлено: заключение Соборного Совета утвердить.
Помощник Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило заявление 30 членов Собора (П. И. Астров и друг[ие]):
«Православное сознание не перестает смущаться тем, что торжественные похороны многих православных воинов и других православных христиан совершены у стены священного Кремля, против святынь Казанского собора и храма святого Василия Блаженного, вблизи часовни Иверской Божией Матери, без совершения на месте погребения установленного богослужения. Между тем, по древнему церковному правилу, на самом месте погребения совершается особое заупокойное богослужение, и в настоящее время, ввиду переживаемых грозных событий, такое богослужение за упокой наших почивших братьев на месте их упокоения было особенно необходимым. Общественный характер похорон вызывал поэтому необходимость обращения их устроителей к представителям Православной Церкви, между тем такого обращения не было, и представители Церкви даже не были извещены о месте и времени погребения.
Это вынуждает нас просить Священный Собор выяснить это недоумение для всеобщего сведения всех чад Православной Церкви и удостоверить: 1) что представители Церкви не были извещены о месте и времени похорон; 2) что святыни Кремля, собора Казанской Божией Матери, храма святого Василия Блаженного, часовни Иверской Божией Матери составляют святыни Русской Церкви, и поэтому погребение православных христиан при этих святынях требовало церковных молитв и предварительного разрешения Церкви; но этой молитвы не было и разрешения Церкви не испрашивалось, почему Церковь и не давала своего благословения на погребение своих чад под сенью этих святынь; 3) что касается заупокойного богослужения, которое не было совершено на могиле почивших, то усердно просим Священный Собор принять меры к совершению, если близкие люди пожелают, этого богослужения и этим успокоить встревоженное православное народное сознание, требующее молитвы за усопших на месте нахождения их останков; почившие — чада Православной Церкви, и не их вина в том, что они оказались лишенными такой церковной молитвы на своих могилах».
Как результат предпринятых митрополитом Платоном шагов, явилось отношение Военно-революционного комитета от 16 ноября 1917 г. за № 4662 следующего содержания: «Президиум С. Р. и С. Д. считает совершение тех или иных религиозных обрядов делом совести как отдельных членов, так и целой религиозной общины, и не считает возможным в какой бы то ни было мере вмешиваться в совершение религиозных обрядов над братской могилой похороненных гражданскими похоронами павших за дело революции. Президиум С. Р. и С. Д. доводит об этом до сведения населения, вместе с тем обращается к духовенству своевременно дать знать о времени совершения религиозного обряда на братской могиле».
Соборный Совет составил следующий проект постановления по настоящему делу:
«Кремль московский и прилегающая к нему Красная площадь с находящимися на ней Казанским собором, храмом св. Василия Блаженного и часовней Иверской иконы Божией Матери составляют священные для русского народа места.
До наших дней там находили себе место вечного упокоения лишь блаженной памяти строители земли Русской: благоверные цари и великие святители, многие из которых причтены к лику святых. В преднамеренно совершенном без церковной молитвы погребении под стенами Кремля людей, которые осквернили его святыни, разрушали его храмы и, поднявши знамя братоубийственной борьбы, возмутили народную совесть, Собор видит явное и сознательное оскорбление Церкви и неуважение к святыне.
Невзирая на всю скорбь по поводу происшедшего, Собор, по чувству материнской любви Церкви к своим, хотя бы и заблудшим, чадам, не желая отказать в молитвенном утешении родным и близким сих погребенных, а также и уповая, что многие из них, лишь обольщенные своими вождями, не ведали сами, что творили, принял все меры к тому, чтобы и их души не были лишены церковной о них молитвы.
В этих целях в Храме Христа Спасителя в 12-й день ноября совершено было соборное моление об упокоении всех без различия павших жертвами народного волнения последних дней. Приглашая всех православных принять участие в этом молении, Собор оповестил их об этом следующими словами: жители Москвы, богатые и бедные, и знатные, и простые, и военные и невоенные, все приглашаются, забыв всякую партийную рознь и помня только заветы великой Христовой любви, объединиться в общецерковной молитве о блаженном упокоении почивших.
В отеческом попечении о том, чтобы погребенные у стен Кремля не были лишены и отпевания по церковному чину, Собор в заседании 11 ноября постановил: поручить митрополиту Тифлисскому Платону чрез сношение с подлежащими организациями выяснить: было ли совершено отпевание над прахом тех убитых в дни междоусобной брани воинов и рабочих, кои погребены 10 сего ноября на Красной площади, и о последующем доложить Священному Собору в одном из ближайших заседаний для суждения о совершении чина отпевания или панихиды на могилах усопших.
Ныне, по выяснении обстоятельств дела, Священный Собор предоставляет московскому епархиальному начальству, для успокоения смущенной совести верующих и для облегчения загробной участи самих погребенных, которые, представ пред лицом Нелицеприятного Судии, нуждаются теперь только в церковной молитве, совершить на месте погребения их положенное по церковному чину заупокойное моление.
Сообщая об этом всем чадам Православной Российской Церкви, Собор призывает их молить Господа об отпущении вольных и невольных грехов рабов Божиих, во дни междоусобной брани убиенных».
Постановлено: проект постановления утвердить.
Председательствующий. По принятому Собором постановлению Соборным Советом будет сделано надлежащее распоряжение.
Архиепископ Волынский Евлогий (внеочередное заявление). Я прошу разрешения поведать Священному Собору о тех кощунственных оскорблениях, которым подверглись святыни Почаевской лавры. Временно исполняющий должность наместника Почаевской лавры сообщает мне об этом следующее: «4 октября посетили Лавру солдаты стрелкового полка 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. Войдя в Успенский собор и увидев на колонне у левого клироса историческую картину спасения Божией Матерью кучера от стрелявшего в него графа Потоцкого, солдаты штыками или тесаками выдолбили Потоцкому все лицо и требовали, чтобы картина была замазана красками. За неимением красок картина была закрыта иконою Спасителя, благословляющего детей. На другой день, 5 октября, те же солдаты вошли в собор, икону Спасителя сняли и с ругательством опять напали на Потоцкого, стали кричать „буржуй“ и проч[ее]… еще больше выдолбили ему лицо, остальные части его фигуры испороли штыками и требовали уже, чтобы картина не была закрыта, а оставалась бы на виду всех для издевательства. После того те солдаты были в пещерной церкви. Здесь, когда пономарь отлучился и алтарные двери запер на замок, то они замок сломали, толпой вошли в алтарь, ящики поперекидали, облачения все перековыряли, служебник-литургию св. Иоанна Златоустого изорвали и бросили в плевательницу; на престоле только открыли верхнее покрывало; стоявшую в ведре воду разлили в алтаре по полу и ведро унесли. Затем, того же 5 октября они опять были в Успенском соборе около 6 часов вечера, и тоже, воспользовавшись моментом, что никого не было у иконостаса, отворили царские врата, толпой вошли в алтарь. В ту же минуту стоявший у стопы Божией Матери монах Мелетий прибежал в алтарь, и солдаты, увидев его, начали выходить и вышли все из алтаря. Когда сообщили об этом мне, я тотчас же поспешил в церковь и когда я указал солдатам на неблаговидность их поступков, они ответили, конечно в насмешку: „Мы не знали, что туда нельзя ходить“. В тот же день толпа эта заходила и в зимнюю Похвальскую церковь, где в то время служилась вечерня. В Успенском соборе на стене они увидели между прочими икону св. равноапостольного царя Константина, которого тоже начали ругать, собираясь, по-видимому, на другой день ободрать живопись иконы. Но на следующий день утром ушли к позициям, не успев зайти в собор. Для усиленного внутреннего надзора как в Успенском соборе, так и в пещерной церкви, мною сделан был наряд братии, и дежурили по очереди беспрерывно иеромонахи, иеродиаконы и монахи. Прошло не более двух дней, эти солдаты опять появились в Почаеве и продолжали рассматривать Успенский собор. Увидев на стенах и колоннах иконы святых равноапостольных Владимира, Константина, а также Александра Невского и святителей Стефана Владимир-Волынского и Нифонта Новгородского, начали бесчинно кричать: „Зачем их понаписывали?“, называли их „буржуями“ и проч[ее], требовали уничтожить иконы и грозили, что они сами их уничтожат. В коридоре братского корпуса тоже продолжали ругать этих святых, а на св. равноапостольного Владимира изрыгали такие хулы, что и писать не удобно. Предъявляли также строгие претензии, зачем похоронен в соборе архиепископ Палладий, кричали, что он такой же, как и все люди, и грозили, что его оттуда выбросят».
Мы возмущались, когда австрийцы, овладев Почаевской лаврой, устроили в ней кинематограф. Оказывается, что то же сделали и русские солдаты, которые, по распоряжению коменданта, устроили кинематограф в стенах Лавры в помещении типографии рядом с церковью, в 15 шагах от Свято-Троицкого собора. Духовный Собор Лавры заявил протест коменданту, указав, что усматривает в этом кощунство и соблазн для населяющей Лавру братии и даже для окрестных верующих мирян. На протест Лавры комендант ответил отношением от 8 октября за № 3319, что он не видит никакого нарушения святости храма, если кинематограф будет устроен в типографском помещении в стороне от Троицкого собора, указывая, что в соборе богослужения ныне не совершаются. Работа в названном помещении по устройству приспособлений для кинематографа продолжаются.
Я думаю, что комментарии к сказанному излишни.
Заседание прерывается в 6 час[ов] 45 мин[ут].
Заседание возобновляется в 7 час[ов] 40 мин[ут] веч[ера].
Помощник Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило заявление за подписью 38 членов Собора (М. Г. Красножен и друг[ие]): «Мы, нижеподписавшиеся члены Собора, принимая во внимание, во-первых, то обстоятельство, что из 180 миллионов населения нашего государства Русского абсолютное большинство (более 100 миллионов) составляет православно-русское население; во-вторых, что, являясь выразителями желаний и воли этого избравшего нас своими представителями на Церковном Соборе населения, мы, члены Собора, должны проводить в жизнь его насущные интересы и интересы Русской Православной Церкви, — настоятельно просим Соборный Совет доложить Священному Собору о нашей просьбе пересмотреть вновь в заседании Собора ст. 7-ю проекта о правовом положении Церкви в государстве и формулировать ее в таком виде: „Глава Русского государства, министры исповеданий и народного просвещения и их товарищи должны быть православного вероисповедания и русской национальности“. В случае отказа Собора нам в этой просьбе просим Соборный Совет направить ее на обсуждение в Совещание Епископов».
Соборный Совет полагал бы направить заявление в Совещание Епископов.
П. И. Астров. Прошу разрешения сделать возражение против решения Соборного Совета. В Уставе Собора совершенно определенно сказано, что в Совещание Епископов поступают принятые Собором постановления, и Совещание Епископов высказывается, принимает оно эти постановления или не принимает. Поступившее заявление касается перерешения уже принятой Собором ст. 7 проекта.
Председательствующий. Ставлю на голосование предложение Соборного Совета о передаче поступившего заявления в Совещание Епископов.
Постановлено: предложение Соборного Совета отклонить.
Помощник Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило заявление за подписью 53 членов Собора следующего содержания: «Не получая суточных за октябрь месяц сего года и путевых денег, мы, нижеподписавшиеся, поставленные в крайне затруднительное материальное положение, просим принять соответствующие меры к выдаче нам таковых».
Соборный Совет постановил довести до сведения Собора о тех мерах, которые были предприняты, чтобы деньги были получены.
Председательствующий. Вопрос материальный — слишком острый и вызывает иногда нарекания на лиц, которые в этом не виноваты, нарекания в том, что о членах Собора не заботятся; но Соборный Совет с своей стороны сделал все, что можно, и если не успел в этом, то это зависело не от него. Я предлагаю казначею рассказать о всех тех препятствиях, с которыми он встретился при добывании денег.
Помощник казначея Хозяйственного управления при Святейшем Синоде М. А. Лебедев. Сразу же по приезде в Москву я встретился с непреодолимыми препятствиями для получения разменных знаков. Меня еще в Петрограде предупредили о недостатке мелких денег в Москве. Обладая знакомством с директором Московского купеческого банка, я обратился прежде всего к нему. Встретили меня радушно, и это вселило в меня уверенность, что я буду иметь достаточное количество разменных знаков, но на деле оказалось иное: на первый раз у меня был чек на 30 тысяч рублей, по которому я из кассы и получил 30 тысячерублевых билетов. Обратившись к директору Купеческого банка за содействием по размену, я был представлен главному кассиру банка как чиновник Святейшего Синода, причем директором было сказано, что Святейший Синод — почетный клиент Купеческого банка, совершающий многие операции при посредстве банка в течение долгих лет, а посему он, директор, и просит главного кассира удовлетворять мои просьбы. Главный кассир предложил мне подождать, а сам послал отбирать мелкие деньги из отдельных касс, куда они поступали от публики, производившей в банке те или другие платежи. Только чрез 1½ часа я получил на 24 тысячи рублей мелких знаков, а 6 тысяч так и остались неразмененными. Следующие попытки размена денег были еще менее удачны. Государственный же банк менял только по 1 тыс[яче] рублей на каждое лицо. Чтобы устранить эти препятствия, министр исповеданий подписал письмо к управляющему московской конторой Государственного банка, в котором просил управляющего о содействии. Письмо я вручил по адресу и получил мелкими деньгами 75 тысяч; я роздал их членам Собора; когда же я явился в разменную кассу чрез несколько дней с повторной просьбой разменять 40 тысяч, то касса, не получая подкрепления из Петрограда, могла разменять только 10 тысяч, а 30 тысячных билетов так и остались у меня в кармане неразмененными. Отсюда вышло, что одни из членов Собора получили деньги сразу, а другие с задержкой, причем я был лишен возможности сказать каждому члену Собора о причине промедления в выдаче денег. Кроме этой причины, задержавшей своевременную выдачу, в конце сентября иссякли 500 000 руб., переведенные из Петрограда; дополнительного перевода некоторое время не поступало, и недовольство членов Собора увеличивалось. Все же, хоть и с запозданием, выдача сентябрьских суточных была закончена. В октябре из казны были ассигнованы в счет 2 миллионов руб. — 500 тысяч руб., и деньги были немедленно переведены из Петрограда в Москву на текущий счет. Но революция нарушила почтовое сообщение; перевод денег задержался в пути и поступил в Москву, когда была междоусобица. В это время банки и все другие учреждения были закрыты, и только один Собор продолжал занятия. В первый же день (8 ноября), когда Московский купеческий банк был открыт, мне удалось попасть, пройдя длинную очередь, в банк в 11 часов, а ушел я из Банка в 4½ час[а], исполнив следующие операции: записал на текущий счет 500 000 руб. и взял с текущего счета для раздачи членам Собора 200 000 руб., из них 1000 руб. мне дали наличными, а 199 000 руб. — чеком на Государственный банк. 9 и 10 ноября Государственный банк был закрыт, и я не мог получить денег по чеку, а когда я пришел в день открытия банка, мне представилась невиданная картина: громадная толпа буквально осаждала банк, и не было никакой физической возможности проникнуть за решетку к подъезду. Ходил я вместе с контролером и 13 ноября; принимал все меры проникнуть в банк, но безуспешно. В эти же дни было вывешено объявление, что банк выдает по чекам только по 150 руб. на человека, для получения же большей суммы нужно было иметь отметку на чеке от совета солдатских депутатов или народного комиссара. Обо всем этом я счел долгом сообщить председателю Хозяйственно-распорядительного совещания. 14 ноября я опять был около Государственного банка и пытался получить пропуск в банк у барышни — секретаря революционного комитета, но получил категорический отказ: «Нужна подпись комиссара, исключений мы никому не делаем». Таким образом, чек целую неделю оставался не использованным. Тогда, по распоряжению председателя Хозяйственно-распорядительного совещания, были изысканы паллиативные меры: меня командировали в склад епархиального свечного завода для получения наличного остатка ежедневной выручки. Думали таким путем получать до 30 000 руб. в день, но оказалось, что сумма наличной выручки колебалась от 5 до 20 тысяч руб. Из этой же суммы производились расходы по удовлетворению нужд учебных заведений и оплачивались счета самого склада. Мне там ответили так: при всем желании помочь, склад не имеет никакой возможности удовлетворить нужды Собора, и рекомендовали приходить чрез день, обещая делиться своею наличностью. Таким образом, в первый день я получил 15 000, а чрез день еще 10 000 рублей. Эти деньги я раздавал членам Собора авансом по 100 руб., причем расписки в получении делались членами Собора на отдельных бумажках, что при множественности их крайне затрудняло ведение денежной отчетности. Итак, и эта мера оказалась недостаточной для разрешения вопроса, и приходилось изыскивать другие меры. Игнорируя революционный комитет, я не счел возможным обратиться в совет рабочих депутатов. Решено было обратиться в Московский купеческий банк с просьбой помочь Собору пережить этот острый период и выдавать не чеки на Государственный банк, а наличные деньги. Предварительно официального посещения я опять использовал знакомство с директором банка и на свой страх обратился к нему. Директор отнесся сочувственно к моей просьбе, но предупредил, что в настоящее время лишен возможности удовлетворить просьбу, а при первой возможности сделает все, что можно; при этом он просил заготовить письмо от Соборного Совета, подтверждающее нужду Собора в деньгах. Получивши письмо, я отправился с утра в банк. Встречен был сочувственно и дирекцией банка, только дирекция нашла, что до 300 000 руб. наличными, как было указано в письме, выдать нельзя, но за получением 100 000 меня просили явиться в 2 часа дня. Обрадованный этим, я поспешил к председателю Хозяйственно-распорядительного совещания, чтобы порадовать и его. В вестибюле был остановлен многими членами Собора и им сказал то, что мог сказать. Но, вернувшись в банк к 2 часам, я узнал, что артельщики, посланные в Государственный банк за денежным подкреплением, еще не возвратились. Я ждал их до 4 часов, и только в 5 часу мне сообщили печальную весть, что артельщики вернулись с пустыми мешками. Это указывало на острый недостаток денежных знаков и в Государственном банке. И вот я с пустыми руками вернулся сюда и был неприветливо встречен членами Собора. Но это уже вина не моя.
Председательствующий. Вы полагаете, что это будет временно?
М. А. Лебедев. В Московском купеческом банке мне сказали, что при первой возможности поделятся наличными деньгами с Собором. Но недалек тот день, когда выдачи будут производиться купонами, сериями и процентными бумагами. Не получил я сегодня денег и на свечном заводе, где побывать не имел возможности. Пойду туда завтра, если не будет другого распоряжения.
Помощник Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило заявление за подписью 90 членов Собора (П. П. Кудрявцев и друг[ие]): «Мы, нижеподписавшиеся, считаем необходимым теперь же вынести от лица членов Собора постановление по поводу текущих событий, проект которого прилагается». Автором проекта является проф[ессор] П. П. Кудрявцев, который и доложит его.
Князь Е. Н. Трубецкой. Позвольте предварить обращение, составленное проф[ессором] П. П. Кудрявцевым, несколькими словами. России готовится новое испытание, самое тяжелое из всех испытаний, которое Собор не может пройти молчанием. 19-го числа этого месяца люди, назвавшие себя русским правительством, вошли в сношение с германцами относительно сепаратного мира и, тем самым, от лица русского народа изменили союзникам. Если союзники не выступали до сих пор против нас войною, то потому, что надеялись, что это так называемое правительство неправомочно, что оно не выражает воли русского народа и что русский народ не захочет изменить своим союзникам. Если же они убедятся, что это правительство есть выразитель воли России, то последствием этого будет полный раздел России: часть отойдет к Японии, часть к Америке, часть Англии и Франции, а остальное будет отдано на съедение немцам.
Может ли Собор обойти молчанием гибель Родины? Целый день мы обдумывали в Соборном Совете поступившее заявление; много приводилось доводов за и против предложения, и в конце концов мы пришли к заключению, что пройти молчанием события, грозящие гибелью Родины, — значит не исполнить своего долга как членов Собора. Мы говорим, что не дело Собора вмешиваться в партийную политику; но тут речь идет о гибели нашей Родины, которой преступная рука вонзает нож прямо в сердце. Союзники ждут решения: есть ли эта власть выразительница воли русского народа? Городские думы говорят: нет, эта власть не выражает воли русского народа. Торгово-промышленная группа говорит то же самое. Священный Собор представляет из себя единственное законное представительство 100-миллионного православного русского народа. Если этот Священный Собор промолчит в тот момент, когда приближается гибель Родины, когда Россия будет вычеркнута из списка великих держав, то не изменит ли он своим священным обязанностям? Неужели возможно молчание Собора? Указывают на последствия, которым может подвергнуться Собор, говорят, что это повлечет за собой разгон Собора. Но как же мы можем смотреть иначе?! Собор нужно беречь для его святой деятельности. Но сберечь его можно только исполнением его священных обязанностей. Кто сбережет душу свою, тот утратит ее, а кто утратит, тот сохранит. Своим торжественным заявлением, что эти люди не призваны говорить от лица русского народа, мы спасем Собор как ту силу, которая может влиять на русский народ. И голос Собора должен прозвучать властно. А если мы этого не сделаем, то на страницах истории будет занесено, что Собор не исполнил своего долга. В том обращении, которое составлено, нет вмешательства в политику. Дело идет только о спасении Родины, и в обращении говорится, что эти люди не выражают воли русского народа, и что мир может быть прочен только тот, который будет заключен в согласии с нашими союзниками. В этом заявлении будет указано на желательность мира и на то, что деятельность самозванной власти ведет только к худшей разрухе. Сейчас это заявление будет прочитано. С этим делом необходимо спешить, оно должно быть закончено сегодня же. Послезавтра начнутся мирные переговоры; желательно, чтобы завтра же это заявление было напечатано в газетах. При этих условиях, если на Соборе возникнут прения, то все это дело, которое составляет наш священный долг, может быть погублено в самом начале. Обращение мастерски составлено проф[ессором] П. П. Кудрявцевым, в самых осторожных выражениях. Каждое слово тут продумано и взвешено Соборным Советом. Может быть, нам скажут, что можно написать лучше, но в данном случае лучшее есть враг хорошего, как говорит французская пословица. Я обращаюсь к Собору с мольбою: ввиду бесспорности этого послания, принять его, перекрестившись, без прений.
Проф[ессор] П. П. Кудрявцев. Предлагаемое послание составлено очень кратко. Речь в нем идет действительно о спасении нашей Родины, и решение вопроса, выступать или нет с этим обращением, принадлежит совести каждого. Вопрос в том: как выступить? Конечно, нет такого события, по которому не мог бы выступить Собор. Я полагаю только, что есть разница между выступлением Собора и членов Собора. Обращение это составлено от лица членов Собора. В настоящее время там и здесь раздаются речи, иногда резкие. Но иное дело голоса политических организаций и партийных деятелей, и иное дело голос членов Собора, который является коллективом беспартийным. Я полагаю, что если стать на эту точку зрения, то мы, как члены Собора — епископы, клирики и миряне, можем выступить, но не в качестве политической партии. Здесь мы имеем право выступить и в качестве свидетелей того, что, по нашему убеждению, думает православное население нашей страны. С этой точки зрения и написано краткое обращение. Если говорят о мире большевики, то и мы можем и должны говорить о мире, зная, что русский народ жаждет мира. Вот текст нашего обращения от лица членов Собора:
«В последнее время группа людей, силою оружия захватившая власть в Петрограде, Москве и некоторых других городах, взяла на себя смелость накануне открытия Учредительного собрания вступить с Германией от лица русского народа и Русского государства в переговоры о мире. Мы, все члены Всероссийского Церковного Собора, епископы, клирики и миряне всех званий и состояний, как законно избранные представители свыше ста миллионов православного населения России, в полном согласии и единодушии считаем своей обязанностью засвидетельствовать, что русский народ, истомленный бедствиями войны и междоусобной брани, действительно жаждет мира, и что поэтому на обязанности правомочных органов власти в Российском государстве лежит скорейшее принятие действительных и достойных России мер к приближению прочного мира. Но, свидетельствуя об этом, мы не можем не засвидетельствовать и того, что лица, вступившие от лица Российского государства в международные сношения, не являются свободно избранными представителями населения и выразителями мысли и воли нации, почему и не могут быть признаны правомочными в деле ведения мирных переговоров. Вместе с тем, мы утверждаем, что прочный и достойный Российского государства мир может быть заключен не иначе, как в согласии с нашими союзниками, и что мир, заключенный на иных основаниях, был бы изменой нашим союзникам, предательством единоверных нам народов и мог бы ввергнуть Россию в горшие бедствия, от чего да избавит ее Господь Бог»».
Собор воспевает: «Под Твою милость прибегаем, Богородице»… и «Пресвятая Богородице, спаси нас».
Председательствующий. Предлагаю принять текст обращения без прений. Есть поправка: предлагают в тексте вместо «члены Собора», внести выражение Священный Собор. Но эта поправка снята самим автором. Ставлю на голосование текст обращения в прочитанном изложении.
Постановлено: принять обращение в прочитанном изложении.
Заседание закрыто в 8 ½ час[ов] веч[ера].
Опубликовано: Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Пг., 1918. Кн. IV. Вып. 1. С. 123–139.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 45. Л. 29–75. Машинопись. Беловой экземпляр. Рукописные вставки; Л. 76–94 об. Рукопись. Черновик.