13 ноября 1917 г.
Заседание открыто в Соборной палате в 5 час[ов] 20 мин[ут] вечера под председательством архиепископа Новгородского Арсения в присутствии 305 членов Собора.
На повестке заседания: 1) текущие дела; 2) доклад о братских доходах; докладчик священник Н. Т. Карташев; 3) доклад о проповеди; докладчик В. К. Недельский; 4) доклад о правовом положении Церкви в государстве; докладчики: проф[ессор] С. Н. Булгаков, П. И. Астров, проф[ессор] Ф. И. Мищенко; 5) доклад о типе и управлении духовно-учебных заведений; докладчик протоиерей К. М. Аггеев.
Председательствующий. Священный Собор имеет выслушать доклад соборного Отдела об имущественном и правовом положении духовенства по вопросу о братских доходах. Прошу члена Собора священника Николая Карташева сделать доклад.
Докладчик. Постановлением Священного Собора от 30 сентября 1917 года за № 21, согласно заявлению 30 членов Собора и заключению Соборного Совета, Отделу о правовом и имущественном положении духовенства предложено в первую очередь рассмотреть вопрос о нормах раздела братских доходов между членами причтов.
На выполнение этой задачи потребовалось 6 заседаний Отдела, и, кроме того, в 4 заседаниях вопрос о разделе доходов рассматривался частично, в связи с общим вопросом об обеспечении духовенства. Результаты своих работ Отдел имеет честь представить Священному Собору.
До настоящего времени пользование местными средствами содержания православного духовенства определяется особыми правилами, утвержденными 24 марта 1873 года, а раздел этих средств производится на основании определения Святейшего Синода от 16–24 декабря 1887 года, сущность коего за небольшими исключениями сводится к тому, что каждый псаломщик получает 1 часть, диакон 2 части и священник 3 части.
Но в последнее время такой способ раздела доходов многих перестал удовлетворять. В текущем году целый ряд епархиальных съездов обсуждал этот вопрос и решал его в том смысле, что долю доходов псаломщиков необходимо увеличить за счет остальных членов причта. Такое же решение принял и всероссийский съезд духовенства и мирян в июне месяце сего года. Из многих епархий ходатайства о разрешении ввести новый способ дележа доходов подавались в Святейший Синод, но были отложены до Собора. Несмотря на это, во многих местах изменения в распределении братских доходов в разной форме уже вошли в жизнь. Немалое число членов Собора имеют в своих наказах определенное поручение поставить этот вопрос на рассмотрение Собора. Надо заметить, что на местах обсуждение вопроса о дележе причтовых доходов происходило нередко с большою страстностью и горячностью, а кое-где предмет этот и до сих пор служит причиною расстройства добрых отношений между членами клира, к соблазну для прихожан. Ясно, что пересмотр старого порядка раздела доходов назрел и вызывается существенными жизненными требованиями. И справедливо написали подавшие заявление 30 членов Собора, что решения по сему делу с нетерпением ждут на местах во всех епархиях.
Основною причиною острой постановки вопроса о разделе братских доходов является крайняя скудость содержания, получаемого псаломщиками, во многих местах доходящими до нищеты. Получаемое ими обеспечение далеко ниже самой скромной прожиточной нормы. Нередки случаи, что псаломщики не только не в состоянии дать образование своим детям, но едва могут прокормить их. Они вынуждены, в ущерб своим прямым обязанностям, заниматься самыми трудными и черными работами, нанимаясь в услужение к богатым прихожанам и отдавая внаймы своих детей. Поэтому-то псаломщики, как только получили право голоса на епархиальных съездах, в первую же очередь стали добиваться увеличения получаемой ими доли доходов. Утверждение, что псаломщики бедствуют и что настоятельно необходимо теперь же улучшить их положение, не нуждается в доказательствах и в Отделе не вызывало разногласий. Но вопрос о том, справедливо ли улучшать положение псаломщиков за счет других членов причта, потребовал долгого обсуждения. Отдельными ораторами указывалось, что ни в одном ведомстве вознаграждение низших служащих не повышается путем урезки жалованья у их старших сослуживцев. Говорилось, что и простые рабочие, добиваясь увеличения заработной платы, нигде не приходят к мысли повысить свои заработки за счет своих же собратий, а изыскивают для этого иные способы. Доказывалось, что недопустимо и не основательно решать вопрос об обеспечении псаломщиков посредством перекладывания средств из одного кармана в другой. Обращалось внимание и на то, что уменьшение заработка священников будет для них незаслуженным и тяжелым моральным ударом. Нарисованы были потрясающие картины бедности самих священников, которых материальная нужда пригнетает к земле и часто сильно мешает надлежащим образом исполнять пастырский долг. Поэтому для улучшения материального положения псаломщиков предлагалось остановиться на других способах, как-то: 1) просить государство о пособии им, 2) просить о том же прихожан, 3) предложить местным комитетам помощи жертвам войны поддержать их и 4) дать субсидию из средств свечных заводов.
Отдел вполне соглашался с тем, что священники в очень многих приходах и даже в целых епархиях бедствуют, что, строго говоря, не только нельзя что-либо отнимать у них, но им самим следует помочь. Однако были приняты во внимание и такие доводы: 1) если ужасно положение священников, то во сколько же раз ужаснее и даже прямо ужасающее положение псаломщиков; 2) все указанные способы обеспечения псаломщиков извне являются только пожеланиями, надеяться на скорое осуществление которых нет никаких оснований; 3) хотя по наблюдающемуся порядку не принято обеспечивать одних за счет других, особенно бедняков за счет лиц тоже нуждающихся, но быт русского народа дает много примеров, когда бедняк получает помощь от своего брата бедняка скорее, чем от постороннего богача, и духовенство само иногда получает доброхотные даяния от бедных прихожан чаще, чем от богатых, — а потому в пользу младших клириков, при безвыходности положения, ближе всего поступиться по-христиански старшим собратиям их; 4) священники имеют некоторые посторонние доходы, например, за законоучительство; 5) некоторое уменьшение доходов священника ухудшит его положение, но все же оставит у него достаточные средства для прожития; если же псаломщику не увеличить содержания, это значит в иных случаях обречь его с семьей на голодовку; 6) получение теперь доходности священниками втрое больше псаломщиков, может быть, и оправдывается сравнительною значимостью труда тех и других, но, принимая во внимание сравнительную оценку во многих ведомствах труда высших и низших служащих, например, директора и учителей, пропорция эта могла бы быть несколько уменьшена; 7) изменение нормы дележа доходов не есть, в сущности, перекладывание доходов из одного кармана в другой, а есть только более справедливое распределение народных даяний; 8) изменение норм дележа бывало и в прежнее время, но несправедливым или незаконным не считалось; наконец, 9) что уделение части доходов священниками в пользу псаломщиков укрепило бы добрые отношения между ними, побудило бы псаломщиков строже относиться к своему служению и дало бы им возможность больше помогать священникам в их пастырских трудах. И наоборот, если оставить дело в прежнем положении, то это многих псаломщиков совсем угнетет, а тех, кто по постановлениям своих съездов уже получает повышенную часть, может и озлобить; и во всяком случае, недоразумения и обостренные отношения между членами причта из-за этого вопроса не исчезли бы, а могли бы еще усилиться. Указывалось и на то, что на местах голос мирян, из приношений которых и составляются доходы причта, был за увеличение части псаломщика.
По этим соображениям Отдел, с удовлетворением отмечая полную готовность пастырей пойти на возможные жертвы для улучшения быта их сотрудников, единогласно, при одном воздержавшемся и одном подавшем решительный протест до голосования, а затем на голосовании не присутствовавшем, признал, что существующая пропорция при дележе братских доходов должна быть изменена. В связи с этим был поставлен вопрос, должны ли поступиться в пользу псаломщиков одни священники, или также и отцы диаконы. Большинство ораторов признавало, что священники и диаконы должны поступиться равномерно. Диаконы едва ли обременены обязанностями больше псаломщиков, священники же имеют много тяжелых чисто пастырских забот и дел, и урезывать их одних было бы несправедливо. По достаточном обсуждении, большинством членов Отдела против 4 было постановлено, чтобы и диаконы поступились частью своих доходов в пользу псаломщиков. С таким решением благородно согласились почти все работающие в Отделе о[тцы] диаконы.
Перейдя к суждениям о том, в каких же цифрах должно быть выражено перераспределение доходов, Отдел прежде всего рассмотрел формулу всероссийского съезда духовенства и мирян, по которой псаломщику назначена 1 часть, диакону 1½ и священнику 2 части. Оказалось, что по этой формуле в пользу псаломщика делается урезка только от священника, а часть диакона остается без изменения; формула была отвергнута. Затем были предложены и обсуждены следующие нормы: 1) 5 частей псаломщику — 6 частей диакону и — 9 частей священнику; 2) 1 — 1½ — 2¼ части; 3) 5 — 8 — 12 частей; 4) 1 — 1⅓ — 2 части или проще 3 — 4 — 6.
Выяснилось, что всеми этими способами достигается равномерное понижение долей священника и диакона в пользу псаломщика; в частности второй способ (1, 1½, 2¼) подкупает тем, что вводит стройную постепенность в соотношение частей: диакон получает в 1½ раза больше псаломщика, священник в 1½ раза больше диакона. Но в то же время уяснены были и недостатки первых трех формул. Прежде всего, в них соотношение частей священника и псаломщика при двухчленном составе причта, — а таких большинство, — недостаточно просто и удобно для дележа (5 и 9; 1 и 2¼; 5 и 12). Далее, по первой формуле (5 и 9) часть священника даже вдвое не превышает части псаломщика, а по второй и третьей формулам псаломщик получает слишком незначительную прибавку. Последняя формула (3, 4, 6) оказалась самая удовлетворительная. По ней часть священника ровно вдвое больше части псаломщика; соотношение между долями священника и диакона остается прежнее (1 : 1½); сравнительно с нынешним способом раздела священник и диакон лишаются по ней, при трехчленном составе причта, в пользу псаломщика равномерно по 1/13 из части своих доходов, а псаломщик приобретает почти в 1½ раза больше, чем имел. (Раньше из 1 рубля получалось 50 к., 33⅓ к. и 16⅔ коп., теперь 462/13 коп., 3010/13 к. и 231/13 коп.) По этим соображениям Отдел сильным большинством всех голосов против 3 и принял формулу: 1, 1⅓ и 2; или, без дробей: 3, 4, и 6 частей. Части эти усваиваются каждому штатному члену причта, из скольких бы лиц причт ни состоял. Такой способ раздела доходов должен распространяться не только на приходские церкви, а и на тюремные, домовые и при женских монастырях.
Подробно рассмотрен вопрос о дележе доходов в соборных причтах. Предварительно поставлены были на обсуждение следующие общие вопросы. а) Сохранять ли особые части доходов для должностей, существующих только при соборах, т. е. штатного протоиерея, ключаря, протодиакона и иподиакона? Постановлено: доколе существуют особые должности, необходимо сохранить для них и особые разряды вознаграждения; при этом внесено было предложение не выделять уездного штатного протоиерея из ряда остальных священников, но такая мысль Отделом не была принята на том основании, что на уездном протоиерее лежат известное представительство и соединенные с ним расходы и что на эту должность желательно привлечь наиболее видных людей. б) Должен ли уездный штатный протоиерей получать, как и раньше, равную часть с кафедральным протоиереем или лучше приравнять его к ключарю? Решено оставить прежний порядок. в) Имеет ли право на лишнюю часть дохода один в уезде протоиерей или вообще все штатные протоиереи-настоятели? Приняв во внимание, что в настоящий раз Отдел не имеет своей задачей пересмотр штатов, а только установление новых норм дележа между членами причтов существующих штатов, большинство постановило, что право на повышенную часть дохода сохраняется вообще за штатными соборными протоиереями, которые в настоящее время по закону получают 4 части. И, наконец, г) принять ли при определении частей те же основания, какие действуют и теперь, или указать какие-либо новые? Решено оставить прежние основания, т. е. чтобы иподиакон получал среднюю часть между псаломщиком и диаконом, протодиакон — наравне со священником, штатный протоиерей — две диаконских части и ключарь — среднюю долю между протоиереем и священником.
В результате установлена такая таблица для соборных причтов:
| штатный протоиерей получает | 2⅔ | (8) | частей |
| ключарь | 2⅓ | (7) | частей |
| священник и протодиакон | 2 | (6) | частей |
| диакон | 1⅓ | (4) | части |
| иподиакон | 11/6 | (3½) | части |
| псаломщик | 1 | (3) | части |
Закончив основную задачу о частях доходов, Отдел счел себя обязанным, в предупреждение могущих возникнуть на местах недоразумений, разрешить и некоторые побочные вопросы, связанные с введением новых правил, а именно: какие источники обеспечения подлежат перераспределению по новым нормам и какие не подлежат? Когда новый порядок должен быть введен в действие и как обеспечить согласование прежних правил с новыми?
Весьма продолжительный обмен мнений вызвал вопрос о том, все ли местные средства содержания духовенства должны поступать в братский раздел или часть доходов составляет личный заработок их получателей. По ныне действующим правилам доходы разделяются на кружечные, составляющие вознаграждение всего причта, и на личные, поступающие или одному священнику за исполнение исключительно его званию принадлежащих треб, или одному из низших членов причта за отправление его званию свойственных обязанностей. Из речей выяснилось, что правила эти не везде одинаково понимаются, что из-за разделения доходов на кружечные и личные происходят иногда недоразумения, и потому было предложено все решительно доходы, кем бы из членов причта и где бы они ни были получаемы, вкладывать в братскую кружку, и даже такие доходы, как за хождение священника с постными молитвами, за напутствование больных на дому, за чтение псаломщиком псалтири над умершим, за участие диакона в совершении какой-либо требы по особому приглашению в чужом приходе, не считать личными. Но против этого многими членами Отдела представлены основательные возражения, что из-за некоторых нарушителей существующих правил совершенно несправедливо личные доходы членов причта, соединенные с затратой времени, а иногда и с значительными расходами (постная молитва), включать в общий раздел. При последовательном проведении такого требования, пришлось бы записывать в кружку и жалованье о[тцов] диаконов за учительство в церковных школах. Да и усчитать личные доходы довольно трудно. В конечном итоге было единогласно принято, что все поступающие в пользу причта доброхотные даяния деньгами и натурою непременно должны делиться между всеми членами причта за исключением добровольного вознаграждения за особые, вне храма, труды отдельных членов причта, каждого по его званию. Таким образом, оставлен в силе § 2 правил о местных средствах содержания духовенства 1873 г., но для определенности в него внесена поправка, что личные доходы могут быть только за труды вне храма.
В таких же пропорциях, как и денежный доход, Отдел признал необходимым делить и доходы продуктами, или вещественные приношения, делаемые в пользу всего причта. Были предложения разделять такие доходы поровну между всеми членами причта, как это постановлено на всероссийском съезде духовенства и мирян; но после уяснения, что во многих местах даяния продуктами составляют главную плату за требоисправления при совершенной незначительности денежного вознаграждения, Отдел подавляющим большинством голосов постановил делить натуральные приношения так же, как и кружечные доходы.
Церковно-причтовая земля, представляющая один из важнейших источников обеспечения духовенства, тоже, по постановлению Отдела, должна распределяться по новым нормам. Но так как в наступившем сельскохозяйственном году земля частью уже обработана или, по крайней мере, подготовлена к весенней обработке, частью сдана в аренду, то передел ее в натуре применительно к новым нормам необходимо отложить до будущего 1918–19 сельскохозяйственного года; расчеты же за излишки земли, причитающиеся от священников и диаконов в пользу псаломщиков за текущий сельскохозяйственный год, по расчету времени от введения в действие нового порядка раздела и до конца сельскохозяйственного года, должны быть произведены деньгами по существующим в данной местности арендным ценам. Конечно, без особых оговорок ясно, что если где-либо члены причта по взаимному соглашению пожелают произвести передел земли теперь же или по такому же соглашению найдут более удобным для себя не производить его и в будущем году, а расчесться деньгами, то это их добрая воля.
При суждениях о земле часть членов Отдела настаивала, что переделу должны подлежать и усадебные земли; другая часть доказывала, что усадьбы делить никак нельзя: они уже огорожены, находятся иногда в разных местах, заняты постройками, садами и т. п. Согласились на том, что усадебные земли под домами и надворными постройками с прилегающими к ним садами и огородами переделу не подлежат. Конечно, возможны спорные случаи, например, если усадьба отведена на весь причт, а ею доселе незаконно пользовались только некоторые члены причта; но такие случаи, как и вообще отдельные недоразумения, должны разрешаться на местах.
Получаемое ныне причтами казенное жалованье, впредь до пересмотра во всей полноте вопроса об обеспечении духовенства за счет государства, Отдел не признал возможным перераспределять по новым нормам, как оно и доныне не всегда сообразовалось с действующими нормами (100, 150 и 300 руб. средне-нормальный размер), а постановил единогласно при одном воздержавшемся, чтобы оно получалось без изменения, т. е. в тех суммах, в каких назначено. Это потому, что казенное жалованье не есть местный источник обеспечения духовенства; между тем, Отдел имеет суждение только о местных средствах; оно, далее, тесно связано с размерами казенной пенсии; из него делаются определенные с каждого члена причта вычеты на пенсию и в доход казны; наконец, раздается оно по именным спискам, под личные расписки получателей и составляет полную их собственность.
Из действия нового закона, по общему порядку, должны быть исключены доходы с специальным назначением. Хотя это ясно само собою, но, во избежание недоразумений, Отдел счел необходимым точно указать на это в проекте закона, почти буквально повторив § 15 правил 1873 г. При этом на справку было, между прочим, доложено, что в казачьих областях земли нарезаны причтам тоже по особым правилам, например, в Кубанской области псаломщику 1 пай, диакону 1½ и священнику 2, каковое распределение нарушается только тогда, когда число членов причта превышает положенное для них число паев, — и предложено было сделать исключение и для этих земель. Но Отдел, обсудив вопрос, признал, что специальные нормы в казачьих областях должны иметь силу лишь при определении общего количества земли для нарезки причтам; распределение же полученной земли членами причта должно быть одинаково со всеми остальными местностями и делать здесь исключения не следует.
По вопросу о времени введения в действие нового порядка дележа доходов было несколько предложений. Из них наиболее внимания заслуживают два. По одному новый порядок должен быть введен со времени опубликования его в печатном органе Святейшего Синода. По другому, исходящему из того, что печатный орган Св. Синода в некоторых местах может быть получен долго спустя после пропечатания в нем нового закона, когда деньги за известный месяц уже разделены и истрачены, — срок применения нового закона должен быть указан несколько заблаговременно, именно — с 1 января 1918 года; при таком порядке удобнее будет произвести и расчеты за землю, за круглые месяцы. Последнее предложение и было принято в Отделе большинством всех голосов против 17.
Некоторые члены Отдела находили необходимым от имени Собора разъяснить, что введенные уже в разных епархиях новые способы раздела должны до отмены их настоящим законом считаться законными, и потому члены причта не должны предъявлять друг к другу никаких претензий за прошлый дележ. Но так как местные порядки имеют для себя каждый свое особое основание, на которое и должны опираться и которое, как местный закон, исключает какие-либо иски, то Отдел и не счел нужным делать по сему никаких указаний, полагая, что закон должен иметь в виду будущую практику, а не прошедшую. Отдел остановил внимание еще на следующей мысли. Настоящее определение о разделе доходов между членами причта только частично изменяет правила о местных средствах содержания духовенства 1873 г. В остальном правила эти, имеющие преимущественно инструкционный характер, покамест остаются в силе. По крайней мере, внимательно прочитав их, Отдел не нашел в них ничего такого, что требовало бы немедленного изменения. Могут быть и новые узаконения, связанные с вопросом о средствах содержания духовенства. Пользоваться правилами, разбросанными в разных книгах и номерах официальных изданий, довольно затруднительно. Для духовенства важно иметь все законоположения о средствах содержания в системе. Сделать это можно только по окончании соборных работ. Посему Отделом и постановлено, чтобы высшим церковным управлением все правила о средствах содержания духовенства были приведены в систему, согласованы и изданы в законченном виде. Сводя всю свою работу к основным положениям, и расположив эти положения в логическом порядке, Отдел имеет честь предложить на уважение Священного Собора следующий проект частичного закона в 9 статьях о разделе братских доходов.
«Определение Священного Собора Православной Российской Церкви о разделе местных средств содержания приходского духовенства.
В изменение существующих правил о разделе местных средств, поступающих на содержание православного духовенства, Собор определяет:
1) Все местные средства содержания приходского духовенства, как то: кружечные доходы, проценты с причтовых капиталов, доходы от оброчных статей, земли, выдаваемое от приходов в определенном размере довольствие, а также и обычные в некоторых местностях при требоисправлениях приношения в пользу всего причта хлебом или иными продуктами, — делятся при всяком составе причта так: каждый штатный псаломщик получает одну (1) часть, каждый штатный диакон получает одну с третью (1⅓) часть, каждый штатный священник получает две (2) части. Указанное соотношение частей для удобства может быть выражено еще так: 1½, 2 и 3 или 3, 4 и 6 частей.
Примечание. Доброхотные даяния за особые труды отдельных членов причта, каждого по его званию, совершенные вне храма, составляют личное вознаграждение получившего и разделу не подлежат.
2) В таких же долях делятся доходы между членами причтов церквей тюремных, домовых, кладбищенских и при женских монастырях.
3) При всех соборных причтах штатный протоиерей получает 2⅔ частей, ключарь 2⅓ части, каждый священник и протодиакон 2 части, каждый диакон 1⅓ части, каждый иподиакон 11/6 части и каждый псаломщик 1 часть (или проще: 8 – 7 – 6 – 4 – 3½ и 3 части).
4) Настоящее определение вводится в действие с 1 января 1918 года.
5) Причтовые земли, обработанные или сданные в аренду, подлежат переделу в натуре по новым правилам с 1918/19 сельскохозяйственного года. В текущем же 1917/18 сельскохозяйственном году расчеты за причитающиеся со священников и диаконов в пользу псаломщиков излишки земли должны быть произведены деньгами, по точному расчету времени с 1 января 1918 г. до конца сельскохозяйственного года, применительно к существующим в данной местности арендным ценам.
Примечание. Усадебные земли, находящиеся под домами и надворными постройками с прилегающими к ним садами и огородами переделу не подлежат.
6) Получаемое ныне причтами жалованье от казны, впредь до решения во всей полноте вопроса об обеспечении духовенства за счет государства, должно выдаваться в тех размерах, в каких назначено, без перераспределения.
7) Действие настоящего определения не простирается: а) на проценты с таких капиталов или доходы с таких имуществ, которые предназначены жертвователями на содержание только известных членов причта, например сверхштатных диаконов; б) на такие случаи, когда раздел между членами причта процентов со внесенного капитала или доходов с пожертвованного имущества определен самим жертвователем, и в) вообще на доходы и имущества с специальным назначением.
8) За указанными в предыдущих статьях изменениями, в остальном правила о местных средствах содержания приходского духовенства, утвержденные 24 марта 1873 г., с последующими к ним дополнениями остаются в силе.
9) Высшее церковное управление имеет сделать сводку и согласование неотмененных прежних правил о средствах содержания духовенства и о разделе их с настоящим определением и с другими возможными узаконениями по сему вопросу и опубликовать их в законченном виде».
Председательствующий. Не желает ли кто-либо высказаться по вопросу, изложенному в докладе?
Прот[оиерей] А. В. Санковский. Представленное вниманию Священного Собора в прочитанном докладе решение вопроса о новой нормировке раздела доходов членов причта не имеет за собой исторического прецедента. Этот доклад — дитя революционного времени. Насколько мне известно, вопрос о новом делении доходов причта возник в текущем году в Екатеринославской епархии. По этому поводу было напечатано сообщение в нашем «Всероссийском церковно-общественном вестнике». Вопрос собрал затем вокруг себя низших членов клира, которые и объединились в Союз диаконов и псаломщиков. В разных епархиях на съездах духовенства и мирян вопрос о дележе доходов всюду ставился на очередь и проходил с такой страстностью, с таким натиском на священников, что нередко последние оставляли залы съездов, и вершить дела, порученные съезду, оставались лишь диаконы и псаломщики, да примыкавшие к ним миряне. Вопрос был поставлен и на всероссийском съезде духовенства и мирян в Москве в мае текущего года, но в пленарном заседании не был заслушан. Он был доложен лишь двумстам членам съезда из 1200 и этой частью съезда не был обсуждаем, а только принят к сведению. После съезда в Святейший Синод стали поступать многочисленные протесты против постановлений епархиальных съездов о новом дележе доходов, а Св. Синод эти протесты, как и решение самого этого вопроса, оставил до созыва Священного Собора. Здесь, на Соборе, вопрос был направлен в Отдел о правовом и имущественном положении духовенства. В течение 1½ месяцев Отдел три раза входил в Соборный Совет с просьбой об ускорении рассмотрения вопроса в общем собрании Собора, вне очереди, и вот теперь мы уже видим в соборном заседании по этому вопросу доклад в виде законопроекта, который охватывает вопрос в его полном виде и урезывает содержание священников в пользу псаломщиков. Такова знаменательная и, добавлю, весьма прискорбная история вопроса.
Как всякому ясно, все вопросы материального характера жгучи, остры, и потому подходить к ним нужно с осторожностью, давая им всестороннее освещение. Приступая к рассмотрению вопроса, я с своей стороны коснусь поэтому прежде всего принципиальной его стороны. И во-первых, пастыри Церкви в течение не одного столетия ожидали созыва Священного Собора; ожидали того именно времени, когда властью Собора будут уничтожены тяжелая подвластность, бесправие и обездоленное положение духовенства Русской Церкви. Ведь отошедшая в вечность русская власть держала духовенство впроголодь, в черном теле. В течение 200 лет синодального периода правительство много раз отнимало имущество и капиталы Церкви и духовенства в пользу государства и разных сословий, награждая в восполнение отнятого духовенство орденами и лентами. Смело можно сказать, что ни одно сословие не подвергалось такому унижению со стороны власти, как наше сословие духовное. Но и прежняя власть, когда с высоты своего величия смотрела на духовных своих рабов — молитвенников за нее, не дерзала все же увеличивать благосостояние одних групп духовенства за счет других. Для улучшения быта духовенства она сокращала причтовые штаты, соединяла несколько приходов в один, делала причтам разные подачки, но никогда не отнимала материальных средств у одной части духовенства в пользу другой, и вот почему нам, первому Всероссийскому Собору, который духовенство ожидало с таким нетерпением, тем более неудобно становиться на путь таких определений об улучшении положения духовенства, который предлагается Отделом и который является гибельным для Церкви. Ведь каждое учреждение заботится о том, чтобы состав его работников удовлетворял своему назначению. В центральных и губернских учреждениях всемерно прилагаются заботы к тому, чтобы число служащих, имеющих высшее образование, все более и более увеличивалось, и такое увеличение там ставят в зависимость от улучшения правового и материального положения служащих. А эта мера, выработанная нашим Отделом, мера, предлагающая передел доходов духовенства, разве может быть отнесена к тем мерам, которые способны улучшить состав служащих? Возьмем для выяснения этого вопроса, напр[имер], следующие цифровые данные. В епархии, представителем коей являюсь я, из 300 священников 206 имеют неполное богословское образование. В соседней Могилевской епархии сейчас состоит свыше 300 священников, тоже не получивших полного богословского образования. В Харьковской епархии 120 человек из духовенства, наиболее способных, ушло учиться в светские учебные заведения. В стенах Московского университета аудитории наполнены священниками. Но иначе и быть не может, ибо жить в тех условиях, в каких духовенство сейчас живет, невозможно. Часто говорят, что духовенство настолько необездолено, что даже среди псаломщиков есть лица с полным не только семинарским, но и богословским образованием. Конечно, этому явлению надо было бы только радоваться, и если бы все члены причтов были с средним образованием, то крики против наших семинарий были бы совершенно неосновательны. Но ведь псаломщики, прошедшие академию или семинарию, — это редкие птицы, залетающие в клир по особым, исключительным обстоятельствам. А если такое, как теперь, положение духовенства продолжится, то в его рядах не будет людей ни с высшим, ни с средним образованием. Мы, теперешние клирики, поэтому, вероятно, являемся последними могиканами, как лица, прошедшие нужный для пастырства курс образования. Быть может, там, впереди, будут пастыри другие, чем предполагаю, хорошие по поведению, но ведь, они должны иметь и достаточное образование.
Но путь улучшения быта духовенства, принятый соборным Отделом, опасен еще и вот почему. Церковь наша переживает сильнейший натиск врагов. В высшем слое России, в интеллигенции, развивается масонство. Далее, недавно правительство разрешило въезд в Россию иезуитам, а как они умеют обрабатывать народные массы, вы сами знаете из истории. Из Америки, как сообщал нам член Собора Д. И. Боголюбов, едут к нам две партии баптистских проповедников, а в Германии баптисты обрабатывают наших солдат и совращают их в свою секту. И когда эта армия совращенных воинов явится домой, разве не надо будет употребить все наши церковные силы для борьбы с враждебным Церкви учением? Но разве священник, при современном своем положении, в силах будет бороться с врагами Церкви? Как бороться, если он охвачен заботой заработать кусок хлеба? Архимандрит Вениамин здесь упрекал духовенство, что в нем мало веры, что оно отошло от настроения истинного пастырства. Упрек неправильный: из духовно-учебных заведений у нас выходят идеалисты, но в том и беда, что самые условия жизни понижают пастырский идеализм, заставляют с горечью чувствовать несоответствие идеала с действительностью и поступаться идеалом. Далее, современная жизнь указывает на всю ненормальность нашего общественного строя: с одной стороны, люди, стоящие во главе прогресса, посвятившие всю свою жизнь на служение науке, еле «концы с концами сводят», а служка-мальчик в нашей спальне, подметающий полы, получает 120 руб. в месяц на всем готовом содержании. Рабочий на заводе получает 600 руб. в месяц, а инженер еле существует. Отсюда житейские заботы, страдания. Но все же кто борется за существование, тех положение улучшается; но никто, полагаю, нигде не читал, чтобы пролетарий делился заработком с пролетарием, профессор с приват-доцентом, смотритель школы с учителем, доктор с фельдшером; священника же хотят заставить делиться с своими сотрудниками. В нашем Отделе есть протесты уже от 20 епархий на новые разделы доходов, но Отдел не обратил на них внимания.
Если мы вступим на путь урезок содержания священников, то не явятся ли аномалией эти урезки в условиях современной русской жизни? Вступив на этот путь, наш Отдел, скажу прямо, вписывает только новую страницу в работы Маркса и Энгельса. Скажу более того: проект Отдела является совершенно непланомерным разрешением вопроса. Кроме своего, указанного в докладе, реального решения вопроса, Отдел изготовил утопический проект относительно жалованья духовенству, утопический потому, что не считается с настроением общества и власти. Представьте себе, что Собор будет хлопотать о жалованье духовенству пред Учредительным собранием, основываясь на бедности духовенства, которому жить нечем, а между тем мы находим возможность отнимать у священников часть доходов в пользу псаломщиков, признавая, таким образом, что священники хорошо обеспечены и притом настолько хорошо, что могут уделять из своего обеспечения часть своим сотрудникам. Здесь говорилось о долях в разверстке доходов: ⅓, ¼, 1/6, но это такие доли, которые нашему пониманию вопроса ничего не дают. Мы поэтому возьмем лучше другие цифры. У нас около 50 000 священников (собственно, 49 600 с небольшим). Если мы отделим от их содержания, с каждого по 200-300 руб. в год, то получится в год от 10 до 15 миллионов рублей: вот сколько отнимем мы у священников! Об этом надо серьезно подумать. «Как же, — скажут вам, — вы просите духовенству жалованье, когда вы сами отнимаете у него 15 миллионов рублей? Значит, вы богаты». Мы, таким образом, сами подрубаем тот сук, на котором сидим. Мы боимся, что Церковь отделят от государства, и эта боязнь происходит главным образом от опасения, что при отделении Церкви от государства духовенству нечем будет жить. Но пастырство сейчас получает 19 миллионов рублей содержания. Если мы отнимем у него 15 миллионов, останется всего 4 миллиона. Чего же нам бояться указанного отделения Церкви от государства, если мы сами отнимаем у пастырства такую громадную сумму? Странное, аномальное явление! Жизнь в настоящее время так дорога. Цены на все так бешено скачут все вверх. Цены на пропитание и одежду (в некоторых местах стакан молока стоит уже рубль, фунт мяса 9 руб.) повышаются невероятно, а содержание духовенства в 800 р., в 1200 руб. остается все то же, тогда как жизнь вздорожала в 30-40 раз. И в это время мы решаемся отнимать у пастырей Церкви 15 миллионов рублей! Это невозможно! Вы читали на днях, что правительство издало декрет, в силу которого все церковные земли с инвентарем — и живым, и мертвым — должны отойти в земельные комитеты. У духовенства отберут, таким образом, и рабочий скот, и земледельческие орудия, и даже сено. Один член Собора говорил уже о том, что ему пишут с родины: священник не может, не имеет права пойти в сарай и взять корму для своей коровы. А мы в это время хотим у священника отнять часть его доходов. Наконец, неужели же творческая сила Собора должна быть сведена к тому, чтобы перекладывать деньги из одного кармана в другой? Неужели в этом и заключается улучшение правового и имущественного положения духовенства? Я даже не смею думать, я верить не хочу, что будет так: я думаю, что так не будет, что Собор не станет из сумы одних покрывать скудость других, брать из того, что получают священники, иначе говоря, все из той же сумы пастыря — интеллигентного нищего, из которой хотят облагодетельствовать других, оставив пастырям вместо взятой части содержания обязанности, ответственность и рабство.
Теперь обращу внимание на ту часть общего доклада Отдела, которая сегодня прочитана. Докладчик говорил, что положение священника настолько бедственно, что, по существу, нужно не у них что-либо брать, а им давать. И в то же время доклад отнимает у священника часть его содержания. На Руси, по докладу, уж так повелось, что не богатый дает бедному, а бедный бедному. Отсюда вывод: священник должен давать псаломщику. По местам по благоусмотрению священников существует свобода в распределении доходов, действуют нормы раздела последних, отвечающие нормам доклада. Но такой порядок не принят определенным законодательством и не установлен 9 тезисами, как в докладе Отдела. А когда тезисы будут приняты, это уже не будет благоусмотрением. Доклад хочет уравнять духовенство с другими служилыми сословиями и говорит, что священник получает втрое больше псаломщика, тогда как, напр[имер], директор гимназии втрое больше учителя не получает. Но если я возьму директора народных училищ и учителя начального училища: ведь разница в их содержании большая, чем у священника и псаломщика. Нет, не мир наступит, когда мы проведем в жизнь прочитанный сейчас доклад, а война; ни одна сторона в клире этим законом не будет удовлетворена; даже диаконы пойдут против псаломщиков, и псаломщики — против диаконов, а там примкнут к войне и миряне. Представьте себе после этого положение священника, когда возьмут засилье псаломщики, и когда нужен для Церкви мир.
Обратим особенное внимание на церковно-причтовые земли. Вышел приказ отнять у духовенства эти земли. А тут, в докладе Отдела, вдруг предполагается в 1918 г. новый раздел земли между клириками. Как же будет произведен этот раздел? Положим, до марта месяца землю у духовенства не отнимут, и на основании определения Собора псаломщики в январе потребуют новую долю земельного надела, и священник в марте уже не получит за землю то, что он должен был бы получить между январем и мартом. Доклад Отдела говорит о переделе земли. Но разве вам неизвестно, что такое земельный передел? Легко о нем сказать, но на деле сколько неприязни, какую вражду создают эти переделы! Я бы очень много сказал по этому поводу, но не буду утруждать вашего внимания. Но вот что я должен сказать. Конечно, положение псаломщика чрезвычайно тяжело. Не будем говорить и о различии служения священника и псаломщика, как и о правоспособности того и другого в служебном деле: говорить об этом не рекомендую. Но все же отделять от содержания священника значительную часть псаломщику безосновательно, нецелесообразно. Ведь если священники иногда имеют побочное содержание, напр[имер], от законоучительства, то и псаломщики как в городах, так и в селениях работают за вознаграждение в кооперативах и других учреждениях. Но все же положение многих псаломщиков ужасно. Известно, как они живут. Их материальный быт не лучше крестьянского. Немного лучше положение диаконов, но и им сопутствуют лишения, труд, нищета. Вообще же положение псаломщика бедственно, но нельзя улучшать его за счет священников и диаконов. Я не смею указывать Священному Собору мероприятия, которыми можно было бы улучшить положение псаломщиков, но некоторый все-таки намечу. Наши свечные заводы продают в год 600 тысяч пудов свеч. Увеличьте стоимость пуда на 1-2 рубля и дайте эту прибавочную стоимость псаломщикам. Увеличьте также на 1 коп. ценность церковных бланок; примите во внимание и то, что в епархиях есть свободные церковные капиталы. Пусть церкви и епархии и придут на помощь псаломщикам отчислением от выручки за бланки и процентами с капиталов. Есть в духовно-учебных заведениях казенные и полуказенные стипендии для питомцев: вот и дайте их детям псаломщиков. Но скудость одних восполнять из скудости других нецелесообразно, непланомерно, несвоевременно. Вот почему я и прошу покорнейше Священный Собор, во имя блага и мира Церкви, во имя любви к нашему клиру, ради славы первого Всероссийского Церковного Собора, снять с очереди тезисы доклада. Ведь когда определится положение Церкви в государстве, Собору придется работать в новых грозных условиях церковной жизни и снова решать вопрос о содействии священнику и в его деле, и в его быту: церковное дело покоится ни на ком ином, а именно на священнике; священник, а не кто иной, является проводником определений Собора. Как бы ни были хороши соборные постановления, их некому будет проводить в жизнь, если священники будут обездолены, ибо наступает то время, когда, говоря словами крестьянина еще XVIII века Посошкова, «мужик — за соху, и поп — за соху».
Ф. Г. Гаврилов. Когда на местах стало известно, что на Соборе будет рассматриваться вопрос о новом способе раздела братских доходов, я стал получать массу заявлений с мест от отдельных причтов и постановлений от церковных организаций о том, чтобы не изменять существующего ныне способа раздела братских доходов до тех пор, пока не будет решен общий вопрос об обеспечении духовенства так, как это предположено Отделом. В своей пространной речи о. прот[оиерей] Санковский сказал много, но не затронул одной стороны дела, которая очень важна. Нигде не бывает, чтобы улучшение положения одних производилось на счет ухудшения положения других, особенно в тот момент, когда духовенство находится в особо бедственном положении. Конечно, если бы те мысли и чувства, которые заставили духовенство говорить об улучшении положения псаломщиков, не изменились в настоящее время, то можно бы только приветствовать этот доклад о новом разделе братских доходов. Многие причты уже производят раздел доходов по новому порядку. Но жизнь показывает, что оставаться при прежних способах содержания духовенству совершенно невозможно, что положение его крайне бедственно.
То, что могут дать священники в пользу псаломщиков, не улучшит существенно их положения, содержание же священников ухудшится. Мое конкретное предложение сводится к следующему. Признавая, что псаломщики, должны быть обеспечены в той пропорции, как это предположено в докладе, я считаю необходимым отложить введение нового порядка раздела доходов до тех пор, пока причты не будут достаточно обеспечены на казенный счет, а до того времени полагаю нужным сохранить прежний раздел причтовых доходов. Но в отношении многосемейных диаконов и псаломщиков необходимо принять меры к улучшению их положения и обеспечить их иными способами. Не найдет ли Священный Собор возможным улучшить их положение не на счет священников, а из других источников? Священники признают в принципе раздел доходов по новым правилам, но сами священники находятся в бедственном положении и вопиют. Поэтому раздел доходов пока нужно оставить прежний, казенное же жалованье распределять по новым нормам.
М. П. Арашкевич. Протоиерей Санковский начал и кончил свою речь некоторого рода угрозой, и затем два предыдущих оратора базировались на том, что предлагаемый порядок раздела братских доходов между членами причта есть, выражаясь грубо, перекачивание денег из одного кармана в другой. Этот принцип протоиерей Санковский положил в основание своей речи, привел в подтверждение его устрашающие факты, которые страшны только при его взгляде на дело, и поэтому предлагал отвергнуть постановление Отдела.
В начале речи протоиерей Санковский указал на то, что будто бы диакон и псаломщики вошли в союз или даже в стачку с мирянами и едва ли не насильно сами провели на съездах постановление о разделе причтовых доходов. Но я, как мирянин, категорически утверждаю, что ни стачки, ни союза в этом деле не было. Но почему же в вопросе о разделе причтовых доходов миряне стали на сторону низших клириков? Отнюдь не в силу стачки или из милосердия, а в видах справедливости. Я предлагаю рассматривать проектируемый Отделом способ распределения доходов между членами причта не как перекачивание денег из одного кармана в другой, а как акт справедливости. Положение духовенства действительно тяжелое — это все знают и об этом все говорят; но пусть протоиерей Санковский не смущается тем, что в отдельных случаях миряне высказываются против священников заодно с низшими клириками. Это объясняется исключительными обстоятельствами данного времени. Благоразумные же миряне на всех съездах, посылая нас на Собор, усиленно просили разрешить там в первую очередь вопрос о материальном обеспечении всего духовенства. Когда же мы спрашивали, как же обеспечить духовенство, на счет государства или самих прихожан, то миряне отвечали, что хорошо было бы, если бы государство дало на это средства, но тогда государство опять станет давить Церковь, опять заставит наше духовенство делать то, что несогласно с евангельским учением. Если будет такая опасность, то они, миряне, постараются сами изыскать средства на содержание своих причтов. Необходимо только установить нормы вознаграждения. Вот слова мирян.
(Голоса: Где так говорят?)
Это я узнал из разговоров с мирянами, но есть и письменные постановления благочиннических съездов. Нечего бояться. Все явления, указанные протоиереем Санковским, временны.
Скажу теперь о справедливости. Насколько известно, на съездах, где миряне настаивали на новом способе распределения причтовых доходов, они руководились не стачкой, а справедливостью. Миряне видели, в каком ужасном положении находятся низшие клирики. Если положение священников плохое, то низших клириков — никуда не годится. Поэтому, между прочим, личный состав низших клириков, за самым редким исключением, не удовлетворяет своему назначению. В диакона и псаломщики идут неудачники, которых отовсюду гнали. На эти места они идут лишь затем, чтобы как-нибудь устроиться. Не всегда, но в большинстве случаев бывает так. Как же быть? Если при общих тяжелых условиях, положение священников сравнительно хорошее, а низших клириков невозможное, то миряне пришли к заключению сделать так, чтобы было справедливо. Чувством справедливости руководствовался и Отдел при решении вопроса о разделе причтовых доходов. Я не бывал в Отделе, но думаю, что так и было. Конечно, местные доходы не улучшат положения духовенства. Если оставить только эти доходы, то это значит строить здание на песке. Постановления Отдела имеют лишь временный характер. Непонятно, почему Отдел внес на рассмотрение Собора проект раздела братских доходов между членами причта, а не проект установления определенного жалованья духовенству. Мне говорят: кто же будет его платить? Странно! Зачем же созван Собор? Он должен указать, кто обязан платить жалованье причтам, и установить нормы вознаграждения. Если все это сделает Собор, то, может быть, и сами прихожане войдут в тяжелое положение духовенства и разложат между собою его содержание. Важно, что прихожане привлекаются ныне к активному участию в церковно-приходской жизни, будут знать, куда идет каждая копейка, и позаботятся о содержании духовенства. Нынешние доходы причтов случайные, служат яблоком раздора между духовенством и мирянами, и оставлять прежние способы сбережения духовенства значит углублять пропасть…
(Голоса: Довольно!)
Нет, не довольно!
Председательствующий. Прошу не пререкаться. Имеете право говорить полчаса.
М. П. Арашкевич. Говорили здесь, что во имя блага Церкви следует проект Отдела отложить, а я скажу: во имя блага Церкви примите его. Во многих епархиях, напр[имер] в нашей епархии, установлены уже нормы вознаграждения духовенства без всякого давления со стороны, и само духовенство согласилось с ними. Правда, нашлись отдельные, единичные лица, возражавшие против них, стоя исключительно на букве закона. Так как установление норм зависит от Св. Синода, то они думали, что если не будет со стороны духовенства протеста, то Св. Синод и утвердит эти нормы; а если будут протесты, то тогда Св. Синод будет не вправе утвердить нормы, так как в этом случае он нарушил бы закон. Поэтому некоторые духовные лица и начали подавать протесты против нового распределения доходов. Так мне рассказывали…
Председательствующий. Пользоваться слухами нельзя.
М. П. Арашкевич. Это не слухи.
Председательствующий. Прошу не пререкаться.
М. П. Арашкевич. Когда Св. Синод не утвердил нового порядка распределения доходов, то на следующих съездах это вызвало недоумения. Во многих местах этот порядок уже существует. Как же быть с ним? Призывая, во имя блага Церкви, не утверждать нового раздела доходов, вы тем самым внесете раздор между клиром и мирянами. Поэтому прошу утвердить проект Отдела и смотреть на него как на меру временную и справедливую, а не как [на] перекачивание денег из одного кармана в другой.
Докладчик. Член Собора М. П. Арашкевич выразил недоумение, почему Отдел о правовом и имущественном положении духовенства внес на рассмотрение Собора доклад о новом способе раздела доходов между членами причта, а не доклад вообще об установлении новых источников содержания духовенства. Считаю нужным по этому поводу разъяснить, что Отдел обсуждал вопрос об улучшении имущественного положения духовенства во всей его полноте, но ему дана Священным Собором определенная задача срочно, в первую очередь рассмотреть этот вопрос о разделе братских доходов между членами причтов.
Диакон А. Н. Никольский. О. прот[оиерей] Санковский говорил, что несколько столетий доходы делились между членами причта по известной норме, затем, вследствие революции, псаломщики потребовали себе прибавки. На самом деле это не так. Псаломщики стали просить об улучшении своего положения не вследствие революции, а потому, что получили право голоса. Ведь еще недавно — всего лет десять тому назад — они получили 1/4 голоса и то на благочиннических съездах, а на епархиальные съезды их до последнего времени не допускали. Как же бы они могли заявлять о своих нуждах? Ясно, что не могли. Обвинять псаломщиков в стачке, как сделал о. прот[оиерей] Санковский, выражаясь мягко, — неделикатно. Как известно, экстренные епархиальные съезды, имевшие место в текущем году, были случайными. Люди съезжались из всех уголков епархии. Миряне, да и мы, духовные, участники съездов друг друга не знали. Говорить о стачке при таких условиях значит не сообразоваться с действительностью. Да и так ли велико требование или, скорее, просьба псаломщиков, как говорил о том о. прот[оиерей] Санковский? Он указал, что от священника уйдет от 200 до 300 руб. в год. Священник ныне, при двухчленном составе причта, каких большинство, получает 75 р. из 100 р. При новом, предлагаемом Отделом, разделе доходов он получит на 8 рублей с сотни меньше. Общую сумму, которая отойдет от священников в пользу псаломщиков по всей России, о. Санковский исчисляет в 10-15 милл[ионов] руб. в год, причем останавливается на последней цифре, как наиболее вероятной, т. е. принимает, что каждый священник потеряет не менее 300 р. в год. Так неужели о. Санковский получает в год до 4000 р.? Вряд ли есть такие приходы, где причты получали бы такие средства. Я имел в виду приходы с двухчленным составом причта — из священника и псаломщика, а где есть диакон, там священник потеряет не более 3 р. с сотни рублей, значит, из 1000 р. годового дохода — не свыше 30 р. На священнике эта сумма очень тяжело не отразится, а для псаломщика в при 300–400 руб. годового дохода — это будет великое подспорье. Бояться того, что раньше ссорились священники с псаломщиками, а теперь начнется вражда у псаломщиков с диаконами нет достаточных оснований. И ныне штатных диаконов мало. Диаконов вводили как учителей для церковно-приходских школ; теперь церковно-приходских школ нет, и диаконов будет еще меньше, чем ныне. Кроме того, диаконы не протестовали против нового порядка раздела доходов; они добровольно пошли на уступки. Говорят, что нужно просить пособия для низших членов причта — псаломщиков. Хорошо, если его дадут; в таком случае это пособие можно обратить в братскую кружку. Но я не думаю, чтобы мы добились такого пособия; если же его дадут, то, по-моему, следует обратить его в раздел между всеми членами причта.
Кроме братских доходов из кружки, священник получает еще вознаграждение за законоучительство, и если иметь в виду это вознаграждение, то священник получит не втрое, а более чем втрое против псаломщика. А для псаломщика получить частные занятия очень трудно. Священник располагает свои занятия по своему усмотрению, не считаясь с удобствами псаломщика. Псаломщик такой свободы в распоряжении своим рабочим временем не имеет, и ему, в случае неудобства совместить посторонние занятия с служебными обязанностями, приходится или оставить эти занятия, или уходить с должности, а уходить не всякий рискнет, особенно в настоящее трудное время.
Скажу относительно проектируемого Отделом нового порядка раздела церковной земли. О. Санковский говорит: вот в январе священник уплатит псаломщику за землю по арендной оценке, а в марте или апреле церковную землю отберут. Если церковную землю отберут, и никто из членов причта землею пользоваться не будет, то, конечно, псаломщик и не потребует с священника вознаграждения за землю, если же уже успел получить, то возвратит священнику неправильно полученное. А может случиться, что прихожане и не пожелают взять церковную землю, или же ее совсем не отберут, или же отберут чрез 10-15 лет? И я бы усерднейше просил Священный Собор утвердить предположение Отдела о новом порядке раздела братских доходов, потому что псаломщики голодают.
А. Г. Куляшев. Я поддерживаю доклад Отдела и не соглашаюсь с речью почтенного о. протоиерея Санковского. Верю и знаю, как тяжело, особенно в переживаемую годину, положение православного духовенства. Тем не менее, долг и справедливость побуждают меня заявить, что о. Санковский несколько сгустил краски в своем докладе. Он говорил, что не нужно соглашаться с докладом Отдела о разделении дохода, и в доказательство ссылался на то грустное, печальное явление, что молодые лучшие силы не идут в священники. Думается нам, что они не принимают священства во всяком случае не потому, что известную часть их доходов передают псаломщику. Ведь эта передача только проект, а в действительности ее не было, почему и ссылаться на нее не следует. Знаю я, что наступающая опасность со стороны сектантства слишком грозна. Но она-то меня больше всего и заставляет, вопреки о. Санковскому, говорить об улучшении материального положения диаконов и псаломщиков. Эти лица будут крайне необходимы для защиты св[ятого] православия. Повторяю, мне прекрасно известно тяжелое положение священника, но я не могу умолчать о тягостном положении и псаломщика. Мне известно, что есть псаломщики, при современной дороговизне получающие только 4 рубля в месяц, есть псаломщики, которые, чтоб прокормить себя, должны наниматься в работники, заниматься извозом, нести чернорабочую ношу. Нам говорят: псаломщики — люди холостые, почему и средств им требуется меньше. Но позвольте спросить: почему они не женятся? Не потому ли, что им одним есть нечего? Рассуждая о церковной реформе, я глубоко убежден, что о будущем нельзя судить по настоящему и недавно прошедшему, иначе наша реформа не изменит наших коренных дефектов. Пора бы нам на псаломщиков и диаконов посмотреть другими глазами и поставить их в то положение, в коем они находились в Древней Церкви. Отцы IV и VII Вселенских Соборов и отцы Лаодикийского Собора придавали чтецам и диаконам более высокое значение, чем придаем им мы. Необходимо псаломщиков и диаконов привлечь к просветительной работе, предварительно подготовив их чрез курсы. Наш опыт в Пермской епархии убеждает нас в том, что чрез просветительную деятельность диаконов и псаломщиков может улучшаться и материальное их положение. Один священник при всем своем желании не в силах улучшить богослужение, если псаломщик и диакон в его приходе будут не на высоте своего положения. Верится нам, что хорошие, деятельные псаломщики, прилагая свои труды и старания, не уменьшат, а увеличат, поднимут доходность и чрез это возвратят священнику то, что проектом предполагается взять от доли священника и диакона. Руководясь этими соображениями и не находя другого исхода, я и позволяю себе всецело поддерживать проект, предложенный Отделом для нашего рассмотрения.
Н. Д. Кузнецов. Речь о. протоиерея Санковского показывает, что вопрос о распределении средств содержания между членами причта не так прост, чтобы Собор решал его мимоходом, как предлагает Отдел. Нужно иметь в виду, что это вопрос второстепенный, и тем не менее его требуют немедленно решить в форме закона. А вдруг решение Собора окажется неудачным? Кто же будет изменять его? Только новый Собор, который неизвестно когда соберется. Непонятно заявление некоторых говоривших здесь, что новое распределение содержания между членами причта устанавливается лишь на время. Но тогда необходимо указать, на какое же: на год, на два или до наступления какого условия. Если закон срочный, в нем должен быть ясно определен срок его действия. Иначе закон может лишь спутывать отношения. Член Собора Арашкевич утверждал, что увеличение содержания псаломщиков за счет священников необходимо во имя справедливости, что во многих епархиях это уже сделано, что на этом настаивают и миряне, и тогда они позаботятся об обеспечении духовенства. Сам Арашкевич считает, однако, большинство низшего клира не соответствующим своему назначению и состоящим из лиц, которые не могли устроиться на другой службе. Попробуем же встать на точку зрения справедливости. Разве священник, диакон и псаломщик представляют из себя три равных величины? Во всяком случае, их церковное положение нельзя оценивать по выставленным революцией лозунгам равенства и братства, как потребовали весной сего года многие диаконы и псаломщики, и на что, как мне известно, склонны были соглашаться некоторые иереи. Удивительное потемнение пастырского сознания и непонимание своего положения в Церкви! Священник призван к служению и совершению действий, которые не могут быть выполняемы диаконом, а тем более псаломщиком, даже и называющимся лишь церковнослужителем. Без священника не может быть приходского причта, а без диакона и псаломщика он может быть. Представителем причта на епархиальных съездах или на соборе может быть только священник уже в силу своих иерархических полномочий, а никак не диакон или псаломщик, когда они в качестве представителей причта избираются голосованием наравне со священником. К удивлению, это нередко забывалось на происходивших весной и летом 1917 года некоторых епархиальных съездах, не исключая и бывшего в Москве всероссийского съезда духовенства и мирян, на который иногда ссылаются, как это мы слышали сегодня. Этот всероссийский съезд раз навсегда должен быть поставлен на надлежащее место. В нем отсутствовал епископат, за исключением очень немногих лиц, и неправильно было организовано представительство от священников. Уже одно это показывает, что решения всероссийского съезда не могут иметь достаточно авторитетного и руководящего значения. Они представляют из себя не более как мнения собравшихся на съезд нескольких епископов, священников, диаконов, псаломщиков и представителей мирян. При обсуждении разных вопросов мнения эти, конечно, могут быть принимаемы во внимание, но должны быть тщательно пересматриваемы, прежде чем Собор сообщил бы им силу закона.
Итак, для прихода необходим священник, а отсутствие в нем диакона и штатного псаломщика вполне допустимо. Невозможно оспаривать указания многих не только на совершенно необеспеченное, но даже и на нищенское положение большинства русского духовенства. К этому я должен лишь добавить, что это положение имеет тенденцию ухудшаться. Может быть, недалеко время, когда многие приходы в России останутся без священнослужителей, более или менее удовлетворяющих своему назначению, а иные приходы за недостатком пастырей или средств на их содержание придется вовсе закрывать. Духовенство уже и теперь иногда начинает почти умирать от голода. В таком именно духе мне пишут из некоторых губерний. А если уже так, то лучше пусть умирают псаломщики и диаконы, лишь остались бы на своих местах священники. Зачем же отнимать часть содержания у голодных священников и тем еще более уменьшать недостаточные для них средства к существованию? Говорят, священникам придется поступиться всего 83 рублями на тысячу их содержания. Но чем меньше получает священник, тем труднее будет ему лишиться этой суммы. Священнику, между прочим, необходимо следить за государственной и общественной жизнью, за течением религиозной мысли, выписывать газеты, духовные журналы, книги и т. п. Если священник имеет доходов в тысячу рублей, то отобрание у него 83 рублей как раз и может лишить его возможности удовлетворять указанной потребности. Член Собора Куляшев справедливо высказал, что нам нужны образованные не только священники, но и диаконы и псаломщики, и что последним следует поручить и христиански-просветительную работу. А. Г. Куляшев думает, что увеличение содержания псаломщика за счет священника на 83 руб. с каждой тысячи, получаемой причтом, привлечет на эти места лучшие силы, которые, в свою очередь, поднимут доходы причтов. Я думаю, что, придавая такое значение 83 руб. в деле улучшения состава псаломщиков, да еще в наше исключительное по дороговизне время, г[осподин] Куляшев слишком увлекается, добиваясь немедленной обязательной для всей России прибавки за счет священников. Но если 83 руб. — сумма столь важная в глазах г[осподина] Куляшева, то ведь потеря ее для священника может повести к ухудшению состава самих пастырей, а это, как, вероятно, признает и г[осподин] Куляшев, будет еще вреднее для Церкви и прихожан. Я отнюдь не отрицаю, что должно быть улучшено и положение других членов причта, диаконов и псаломщиков, но только это нужно сделать каким-либо другим способом. Например, при помощи тех прихожан, о которых говорит М. П. Арашкевич и которые почему-то столь интересуются порядком распределения содержания между членами причта. Если эти прихожане действительно заботятся о причте, то кто им мешает выдавать диаконам и псаломщикам достаточное пособие хотя бы на современную небывалую дороговизну предметов первой необходимости? Если эти прихожане, как утверждает г[осподин] Арашкевич, только ждут решения Собора по данному вопросу, чтобы начать заботиться о содержании причта, а до сих пред[о]ставляют диаконам и псаломщикам бедствовать на их глазах от недостатка средств, то я не верю искренности этих прихожан и должен сказать, что г[осподин] Арашкевич, по меньшей мере, преувеличивает надежду на помощь прихожан, а такая преувеличенная надежда не может быть положена в основание решения Собора. Кроме того, со стороны члена Собора Арашкевича, объявившего большинство нынешних диаконов и псаломщиков людьми не подходящими для этих должностей, странно настаивать на улучшении положения за счет священников тех лиц, которые без ущерба для приходов могли бы покинуть свои места. Говорят, что в некоторых епархиях уже введен предлагаемый Отделом порядок распределения содержания. Ну и прекрасно! Это вопрос местный, и пусть он решается на епархиальных съездах с утверждения епископа или даже Св. Синода. По церковным правилам, как видно, наприм[ер], из 4-го правила св. апостолов, этот вопрос вполне в компетенции епархиального архиерея. Но к чему заниматься этим вопросом Всероссийскому Поместному Собору и устанавливать одинаковый порядок для всей России с ее очень разнообразными условиями церковной жизни? Во всяком случае, обсуждаемый вопрос тесно связан с другим, более общим, о материальном обеспечении духовенства, и едва ли полезно решать первый отдельно от второго. Приходский отдел скоро должен будет заняться крайне сложным и трудным вопросом о содержании духовенства, а затем внести свои соображения на обсуждение Собора. Прежде чем сделать мимоходом то или другое постановление о распределении содержания между членами причта, Собору следует представить себе весь вопрос о содержании духовенства во всем его трагическом положении, омрачаемом еще полной неясностью современной перспективы будущей государственной и церковной жизни России. Постановление Собора по частному вопросу может связать как работу Приходского отдела, так и последующие решения самого Собора относительно материального обеспечения духовенства. Поэтому я предлагаю не издавать сейчас никакого узаконения о распределении содержания в причтах до рассмотрения общего вопроса о материальном обеспечении духовенства. Это не предрешает рассматриваемого вопроса в ту или другую сторону и не исключает необходимости возможно скорее позаботиться об улучшении положения диаконов и псаломщиков, нередко действительно способного вызывать слезы.
В заключение я очень возражаю против решения данного вопроса, предложенного членом Собора Ф. Г. Гавриловым, утвердить намеченное Отделом распределение содержания между членами причта, но приведение этого решения в исполнение отложить до назначения казенного жалованья духовенству. Это значило бы оставить вопрос в неопределенном положении, вероятно, до самого конца мира. Интересно бы знать, как представляет себе член Собора Ф. Г. Гаврилов устанавливающиеся, без сомнения новые, отношения Церкви и государства в России? Для меня, по крайней мере, надежда на казенное жалованье духовенству теперь не больше, чем надежда на покаяние немалой части русского народа и особенно его интеллигенции в отступлении их от религиозно-нравственных начал жизни. В этом отношении, по крайней мере в данное время, перспективы жизни не представляют ничего утешительного, и Россия, как государство, едва ли скоро станет на путь такого отношения к Православной Церкви, при котором содержание духовенства могло бы быть возложено на государственное казначейство. Устраивать в наши дни церковную жизнь в расчете на казенное жалованье духовенству — это значит потерять чувство действительности, а это было бы печально для всей законодательной деятельности Собора.
И. С. Корнилецкий. Горячо говорили предшествовавшие и горячо защищали положение священников, т. е. положение тех именно лиц, которые и так пользуются сравнительно лучшим положением. Здесь прот[оиерей] Санковский описывал нам ужасную картину, что во многих приходах уже и теперь есть священники, которые не получили никакого образования, и это как будто от того, что в приходах псаломщики получают третью часть дохода. Говорил и он, и другие ораторы, что многие священники бегут от приходов в университет. Неужели и это от того, что псаломщики получают третью часть? Если они бегут в университет, то, значит, имеют на то средства. А куда убежит псаломщик? Никуда! У него не только нет средств убежать в высшее учебное заведение, но и совершенно нет никаких средств, нет возможности прокормить свою семью. Протоиерей Санковский говорил еще, что это не шутка, что потребуется при 50 000 священников чуть не 15 миллионов на увеличение доходов псаломщиков. Но если будет 100 000 священников, тогда придется уделить 30 миллионов; а если будет один священник, то нужно будет уделить самую малую часть. Протоиерей Санковский говорил, что, уделяя псаломщикам треть всего братского дохода, подрубаем свой собственный сук. А один из ораторов даже говорил: пусть лучше сначала умрет псаломщик. И действительно, псаломщикам приходится умирать или почти умирать! Зачем же допускать, чтобы несчастные псаломщики умирали, если можно им уделить кусок хлеба? Говорили: они не нужны, их могут заменить наемные лица. А разве наемники будут даром служить? Все равно никакой разницы нет. Говорили: пусть лучше будут обеспечены священники. Да разве они не лучше обеспечены? Они в три раза обеспечены лучше, а тогда будут в два раза более обеспечены. Я сам получаю 50 р., а священник 300 р. Если он уделит часть, неужели это тяжело? Некоторые ораторы просили снять доклад: пусть псаломщики умирают. Говорили: постановление всероссийского съезда духовенства и мирян о разделе доходов незаконно. Да разве кто считает его законным? А законным будет то постановление, какое вынесет Собор. Собор проявит любовь к тем маленьким, несчастным людям, которые также работают на ниве Христовой и к которым теперь предъявляется больше требований и знаний. Если псаломщики по-прежнему будут недостаточно обеспечены, то разве пойдут на эти места способные и достойные кандидаты? Теперь можно избрать более обеспеченное положение. И если все же многие псаломщики не уходят, то только потому, что любят храм Божий. Мне самому предлагали и хорошие места, но я не могу уйти, я люблю церковное пение, люблю храм. Пусть мне плохо живется. Если и придется умереть благодаря пожеланиям добрых людей, то и умру на этом посту. Мой дед был псаломщиком, и отец псаломщик. А я если и не получил образования, то по недостатку средств. Прошу Священный Собор войти в положение несчастных маленьких людей. Если уделите из 100 р. 8 р., а из 1000 р. — 80 р., то это для бедного псаломщика много значит, это подкрепит их положение. Если священник уступит немного, это для него нечувствительно, а для псаломщика важно: для него и 80 р. большие деньги.
Свящ[енник] С. А. Сабинин. Говорят, что вопрос, подлежащий нашему обсуждению, — дитя революции. Это не совсем так: он только всплыл наружу в дни революции, а родился гораздо раньше. Обсуждался он в не совсем здоровой атмосфере. Прошу обратить внимание на цифры. При двухчленном клире, состоящем из священника и псаломщика, священник поступается в пользу псаломщика из 1000 р. — 80 р., а при трехчленном клире священник поступается только 40 р. Много ли это, страшно ли это? Многие ли тысячи мы получаем? Если мы получаем менее 1000 р., то велика ли, страшна ли будет уступка? Ничуть! При решении этого вопроса нужно не между добром и злом делать выбор, а из двух зол выбирать меньшее. Если бы Собор решил этот вопрос отрицательно, то сделал бы ошибку в том отношении, что наши взаимные отношения в приходе еще более ухудшились бы. Отклонить вопрос нельзя. Решения его ждут, высчитывают дни и даже часы. Кто знает, в каких условиях зародился этот вопрос, тот знает, что отклонять его нельзя. Я буду говорить не во имя справедливости, а во имя мира и любви. Нужно принять то, что предлагает Отдел. Если решим вопрос отрицательно, мы, священники, при настоящих условиях приходской жизни потеряем гораздо больше, нежели приобретем. Сейчас не эти 80 р. дороги, а дороги мир и любовь на местах. Решите этот вопрос хотя временно, до полного, всестороннего обсуждения вопроса об обеспечении духовенства.
Говорят, что этот вопрос об обеспечении духовенства будет обсуждаться; пусть тогда клир и миряне выскажут свой голос. А теперь речь идет о разделе тех несчастных крох, которые не составляют обеспечения.
Я предлагаю во имя мира и любви, чтобы умиротворить псаломщиков, приобрести в них лучших помощников пастырской работе, возвысить их образовательный ценз, во имя всего этого я предлагаю принять доклад Отдела. В Отделе этот принципиальный вопрос почти не подвергался особым переспорам, он был принят сразу. Вопрос обсуждался только, в какой форме нужно сделать. Священники в большинстве ничего против этого не имеют. В частном совещании этот вопрос решался положительно, на епархиальных собраниях он также решался положительно. Нужно принять то, что предлагает Отдел, тем более что он пришел к своему заключению после подробного рассмотрения вопроса.
Свящ[енник] А. П. Масальский. Священный Собор подходит к жгучему и больному вопросу. Первый из говоривших ораторов сказал, что надо подходить к нему с большою осторожностью. Я ждал, что это будет исполнено. Но первый же оратор поразил меня: он задел мою душу и сердце своим освещением вопроса. Он поставил столько возражений против выработанного Отделом, что я затрудняюсь сказать на все эти возражения.
Я, как священник, не могу не протестовать против них. Оратор пугал нас, что если будет принят предложенный Отделом раздел доходов, пастыри будут уходить, а к нам придут сильные враги, которые и одолеют Церковь. Не верю этому я. Слишком мало ценит духовенство оратор, если думает, что из-за такой незначительно малой подачки оно убежит. Нет! Я верю, что Церковь останется, хотя бы пришли иезуиты, сектанты, баптисты. Уделив малую часть, мы сделаем дело любви и милосердия. И тогда Сам Бог поможет нам, немощным, сделать что-либо доброе не на словах только, а и на деле. Нужно помнить апостольскую заповедь заботиться о ближнем. А кто нам больше ближний, как не наши сотрудники — псаломщики и диаконы! А положение псаломщика действительно тяжелое. Я знаю пример, что прошлым летом псаломщики уходили в пастухи, чтобы обеспечить семью. Конечно, почетно это звание. Но сообразите, какой труд должен понести псаломщик, чтобы исполнить свои прямые обязанности и те, какие возлагает на него нужда. Особенно тяжело было слушать, что предложенный раздел внесет вред, что священники и диаконы будут против этого, и начнется борьба. Мы устанавливаем известный закон, определяем норму раздела. Мы делим не то, что находится в нашем кармане, а то, что имеет поступить. И если псаломщик будет получать одну треть, это будет норма справедливая, священник и при ней все же будет получать больше псаломщика. Соглашаясь на такую норму, священник обнаружит любовь к своему младшему сотруднику.
Я должен сказать, что Н. Д. Кузнецов несправедливо смотрит на отношение мирян к этому вопросу. Миряне чутко подходят к этому вопросу. Они болеют при виде большой разницы доходов священника и псаломщика, они просят священника поделиться с псаломщиком. Н. Д. Кузнецов предлагает отложить доклад до решения общего вопроса в Отделе о приходе. Но там будет решаться вопрос о капитальном обеспечении духовенства, а теперь идет речь о более равномерном и справедливом распределении наличных доходов, и я предлагаю разрешить настоящий вопрос сразу, не откладывая его, в том виде, как это предположено Отделом.
А. И. Июдин. На мой взгляд, означенный вопрос откладывать нельзя. Даже в Олонецкой епархии на благочиннических и епархиальных съездах возбуждался этот вопрос. Меня многие из епархии спрашивают. Я ссылаюсь на Священный Собор, как он решит. А что касается взгляда мирян, то должен сказать, что мы, слыша, как делится доход и дается псаломщику четвертая часть, удивлялись, откуда взята такая малая норма — одна четвертая голоса, одна четвертая дохода. И видя бедность псаломщика, приходящего тихими стопами, мы подавали ему сверх того, что приходилось. Поэтому миряне на многих благочиннических и епархиальных съездах думали, что треть для псаломщика будет самою справедливою нормою. Если бы сказали, что псаломщик должен получать столько, сколько священник, то это было бы несправедливо, так как мы тогда не ценили бы образования. Но если священник будет получать в два раза более псаломщика, он будет оценен достаточно.
Один из ораторов сказал, что миряне вошли в стачку с псаломщиками… Простите: я жертвую и вхожу в стачку? Это неправильно, неосмотрительно и в устах священного лица недопустимо. Говорили еще: пусть помрет сначала псаломщик, а потом священник. Согласно ли с христианской точкой зрения говорить так? Мы по-христиански думаем, что если умирать, так лучше умирать всем вместе. Это выходит, что если ты бедный человек, то и ступай в могилу. Это кощунственная мысль.
Прот[оиерей] А. В. Суворов. После обстоятельной речи о. протоиерея Санковского я вошел на эту кафедру, чтобы сказать и свое слово. Я был участником всероссийского съезда духовенства и мирян и знаю, что обсуждаемый нами теперь вопрос решался на этом съезде тогда, когда многие участники съезда разъехались, осталось из 1000 человек 200. И все приходские священники протестовали против этого решения. На епархиальных съездах я всегда был защитником интересов псаломщиков, я сочувственно относился к их бедственному положению и скудости их доходов. На нашем епархиальном съезде, когда обсуждался этот вопрос, большинство священников согласилось увеличить доходы псаломщика за счет доходов священника. Но когда некоторые священники заявили, что и диаконы должны быть привлечены к уступке части своих доходов в пользу псаломщиков, то диаконы не согласились с этим, и вопрос не был решен. Когда я приехал с епархиального съезда на уездный и когда участники этого съезда узнали о решении всероссийского съезда духовенства, то ко мне все духовенство, в лице священников, обратилось с горячим протестом и требовало объяснений: чем вы руководились, лишая нас доходов, к которым мы привыкли? Как вы дерзнули, как посмели так поступать? В каком ведомстве принято, чтобы старшие служащие были урезываемы в своем жалованье в пользу низших? Сравнили ли вы ответственность и обязанности, лежащие на священниках? Как вы посягнули на такое унижение священников? Я принял во внимание протесты священников и счел своим долгом взойти на кафедру и поведать голос нашего духовенства. Не вводите меча в отношения клира. Вы говорите, что отказ в увеличении доходов псаломщиков внесет вражду. Наоборот: урезание доходов священников и диаконов внесет больше смуты. Если теперь недовольны псаломщики, то тогда будут недовольны и священники и диаконы. Я всегда сочувствовал псаломщикам, но не буду рад за их участь, если будет принято положение Отдела. Я знаю, в какие моральные отношения станут к священникам и диаконам псаломщики и как к последним будут относиться священники, лишенные части своих доходов не по своим заслугам. Я знаю, как духовенство со слезами просило снять 10-рублевую плату за пользование общественным домом: ему дорога каждая копейка. Эта копейка дорога и священнику. Здесь обида не столько материальная, сколько нравственная. Тяжесть церковного клира ложится на плечи священника, и вы хотите его скорби дополнить холодом своего отношения, убавлением его доходов. Я прошу Священный Собор оставить дележ доходов в прежнем положении, но не забудьте положения псаломщика. Пусть нужда псаломщиков будет освещена в приходских советах и на епархиальных съездах; пусть псаломщики не будут забыты. Но вместе с тем пусть не урезывают доходов священника, пусть незаслуженно не оскорбляют священников и диаконов.
Председательствующий. Поступило за надлежащим числом подписей предложение о прекращении записи ораторов. Всего записалось 9 ораторов.
Постановлено: запись ораторов прекратить.
П. И. Астров. Я прошу принять большое извинение за то, что решаюсь говорить по этому вопросу. Когда я слушал тех, которые говорили, что следует принять доклад, я им сочувствовал, а когда выступали другие, которые говорили, что эти деньги отнимаются у тех членов клира, которые не обеспечены, я тоже сочувствовал, и если я взял на себя смелость говорить, то имею свои основания не в сфере отношений пастыря к псаломщикам, а в внешних обстоятельствах, которые без сомнения имеют решающее значение. Нельзя отмалчиваться тем, что это переходное время, а потом справедливо решен будет вопрос. Нет, в настоящее время, в 1917 г., нельзя говорить, что мы живем в условиях переходного времени: это — переход, о котором мы знаем, откуда он идет, но куда приведет не знаем. Он заставляет Священный Собор заняться другими вопросами. В будущую среду будут обсуждаться основные вопросы о положении Церкви в государстве, о хозяйстве церковном, и грозно пред нами станет вопрос, не горит ли все здание церковное; и при решении второстепенных практических вопросов я не могу отделаться от впечатления, что мы в то время, когда горит весь дом, делим комнаты. И вот глубоко сочувствуя стремлению улучшить положение псаломщиков и священников, я считаю мудрым предложение не выносить по этому вопросу решения, пока не будут разрешены основные вопросы об отношении Церкви к государству, о хозяйстве, о приходе. Ведь создается все заново и, может быть, от старого ничего не останется; поэтому предложение сделать изменение в распределении доходов внесет только смуту в жизнь, и мое мнение — не выносить постановления, пока не будут разрешены основные вопросы.
В. А. Рождественский. Здесь уже один из ораторов обратился с просьбою дать кусок хлеба низшим членам клира. Эту просьбу я поддерживаю, но совершенно не могу согласиться с утверждением другого оратора, что будто во имя справедливости нужно принять то самое решение Отдела, которое представлено вниманию Священного Собора в настоящем заседании. Оратор, который особенно подчеркивал основательность этого решения, говорил, что да, положение священников плохое, но положение низших членов клира никуда не годное, и поэтому никто из порядочных людей сюда не идет; идут неудачники, которым деваться некуда. И вот, желая привлечь удачников, он считает нужным принять решение Отдела, забывая, что при этом ухудшится положение священника, и сюда пойдут тоже неудачники. Таким образом, если теперь одна часть клира состоит из неудачников, то с принятием решения Отдела можно опасаться, что все приходы из двух, трех и более членов причта будут наполнены сплошь неудачниками. Затем далее, его утверждение, что это будет иметь большое значение для привлечения удачников, неосновательно. Я лично думаю, что в псаломщики не идут не потому, что положение их никуда не годное, а потому, что эта должность не представляет из себя чего-нибудь самодовлеющего: в псаломщики идут, предполагая впоследствии сделаться диаконами, а потом священниками, совершить таким образом круговорот. Ясное дело: если мы изменим положение псаломщиков таким образом, что переведем их из никуда негодного положения в плохое, то едва ли это плохое, хотя и улучшенное положение, будет привлекать мудрейших людей, и предполагать, что при таком изменении положения псаломщика, с ухудшением в то же время положения священника, Церковь процветет, нет особенных оснований.
Потом, между прочим, некоторые ораторы указывали, что диаконы и псаломщики имеют большое значение, и если они с образованием и много работают, увеличиваются и доходы причта. Я согласен, что доходы причта улучшатся, если диаконы и псаломщики из удачников или обладают хотя внешними хорошими качествами, будет, напр[имер], голосистый диакон; но они улучшатся еще более, если попадет в приход хороший священник, который сумеет своею деятельностью, своим вдохновленным проповедническим словом произвести впечатление на прихожан, чего другие члены причта в таком объеме сделать не в состоянии, а между тем предлагается ухудшить положение священника. Если бы от способа дележа доходов зависело улучшение церковной приходской жизни, я бы, конечно, приветствовал его. Но нельзя допускать, чтобы и без того плохое положение священника ухудшилось. Может быть, и не будет того большого богатства священников, о котором говорит о. Санковский, но и притока лиц, которые, подобно апостолам и пророкам, совершенно не интересуются материальным обеспечением, нельзя ожидать. В обыкновенных условиях каждый человек подчинен более воле животных инстинктов желудка, чем идеальным стремлениям, и едва ли у многих не слабеют ноги в преддверии тюрьмы и могилы.
Говорили, что уменьшение доходов священника на 80 р. из 1000 р. незначительно; но это является обидным для священника. Я на основании опыта знаю, что положение тех и других членов причта не хорошо, и ясно, что необходимо улучшить положение всех; а в действительности предлагают перекачивание из кармана одного члена причта, получающего незначительные средства, в карман другого, причем, ухудшая положение первого, едва ли существенно улучшают положение того, к кому перекачивают часть этих средств. В гражданском ведомстве в том случае, если нельзя содержать многих лиц, производится сокращение штатов, чтобы не сделать штаты никуда не годными. Некоторые ставили вопрос: как же сократить штаты — путем измора? Нет, в настоящее время оставшийся за штатом найдет возможность устроиться, а если все-таки умрет, то, очевидно, не способен ни к чему. Если должно таким образом произойти сокращение штатов, то, конечно, за счет псаломщиков. Я считаю, что псаломщики и членами причта состоят по недоразумению. Каждый и из нас, мирян, может исполнить обязанности псаломщика не хуже его, а может быть, и лучше. Таким образом, ясно, что если сокращать штаты, то следует уничтожить должность псаломщика. Говорят, что вопрос о такой нормировке распределения доходов возник не под влиянием революции, что после революции низшие члены клира только получили возможность говорить об этом. Во всяком случае, вопрос этот возник в нездоровой атмосфере, и не совсем невероятно, что не было стачки или проявления того, чего не должно бы быть на съездах. И отчего бы не пойти и далее в деле уравнения священника и псаломщика? Ведь высказывается же мысль, что министр и курьер должны получать одинаковое вознаграждение. И если священник и псаломщик будут получать одинаковое содержание, то не настанет ли причтовый рай? Но если нельзя достигнуть, чтобы все служащие, начиная от министра и кончая курьером, получали одинаково, то едва ли можно уменьшить содержание одного, чтобы увеличить содержание другого. Необходимо улучшить положение всех членов причта, но из других источников. Кроме того, для меня представляется странным раздел доходов от земли. Ведь земля ускользает от Церкви, и говорить о разделе доходов от земли преждевременно. Неужели вопрос стоит так остро, что его нужно во что бы то ни стало решить, не дожидаясь решения вопроса о правовом положении Церкви в государстве? Лично я думаю, что эта нормировка деления доходов едва ли есть дело Собора: это дело Святейшего Синода. Но Святейший Синод не хотел разрешить этого вопроса, хотя имел на это законное право, а между тем вопрос этот не такой большой важности, чтобы ему посвящались труды Собора. Во всяком случае, этот проект не удовлетворит известную часть причта и желанного мира не принесет. И если эта мера и доставит временное успокоение низшим членам клира, то может возбудить у них и злорадство, а это плохое чувство для взаимных отношений. Лично я думаю, что с разрешением этого вопроса следует повременить или, по крайней мере, освободить его от тех деталей, которыми нельзя заниматься, не умаляя достоинства Собора.
Председательствующий. Поступило предложение за надлежащим количеством подписей о сокращении речей сроком до 5 минут.
Постановлено: ограничить время речи каждого оратора пятью минутами.
А. А. Востоков. Здесь о. Санковским было сказано, что даже и старое правительство никогда и ни разу не обижало так священников, как сейчас хочет обидеть Священный Собор. Это неправда и исторически неверно. Духовенству должно быть хорошо известно, что когда введены были церковно-приходские школы, то для преподавания в них в большинстве епархий пришлось ввести в состав причта диаконов, и им из братских доходов была выделена соответственная часть, чем, конечно, коренным образом было изменено соотношение нормы деления дохода. И тогда, при старом правительстве, никто из священников не говорил, что их обижают, что вводят за счет других.
Несправедливо и другое его утверждение. Он говорит: «Мы просим себе казенное жалованье и ссылаемся при этом на то, что мы бедны, а в то же время находим возможным выделить псаломщикам 15 миллионов руб., а посему государство вправе нам сказать, что мы богаты». Но это не совсем так. Во-первых, я сильно сомневаюсь в показанной о. Санковским цифре, а во-вторых мы, когда просим жалованье, ссылаемся не на бедность, как говорит о. Санковский, а на то, что 3/5 всей нашей работы приходится не на Церковь, а на государство; вот за эту-то государственную работу мы и просим себе жалованье.
Говорят еще: чтобы улучшить материальное положение духовенства, нужно уничтожить институт псаломщиков. Эту мысль я считаю абсурдной, так как говорящие так незнакомы ни с цифрами, ни с действительностью. В условиях нашей русской жизни один священник без низшего клирика пока немыслим. По данным статистики видно, что священников у нас 50 тыс., псаломщиков тоже 50 тыс., а диаконов только 12 тыс. Следовательно, уничтожив 50 тыс. псаломщиков, мы будем вынуждены создать 38 тыс. новых диаконов, а так как диакону должна быть большая часть, то очевидно, предлагаемая мера не улучшит, а значительно ухудшит материальную сторону дела, не говоря уже о ее технической малопригодности. Правда, в таких больших городах, как Москва, где мы постоянно слышим то синодальный хор, то Юхова или Архангельского, псаломщики почти не нужны, но ведь огромное большинство приходов падает на села. И насколько я знаю крестьянское население Тамбовской, Воронежской и Рязанской г[уберний], то могу смело утверждать, что псаломщики решительно необходимы. Там не только нет подобных хоров, но даже часто трудно найти приличного чтеца, который мог бы помочь псаломщику особенно в Великий пост, когда он беспрерывно в течение 5 часов один и поет и читает, и устает ужасно. В числе прихожан иногда трудно найти лиц, которые могли бы правильно пропеть Херувимскую или Великое славословие. И неправ был только что сошедший перед мною оратор, говоривший, что псаломщика может заменить всякий мирянин. Не только не всякий, но даже он сам не может: я положительно утверждаю, что он ни за что не сумеет правильно исполнить канон в службе Великого поста. Конечно, прочесть шестопсалмие многие и в селе могут, но обязанности псаломщика не в этом только: в селе он и чтец, и певец, и регент, и письмоводитель, и за старосту, и за сторожа. И если волостные правления гордятся, что они провели военную мобилизацию, то я позволяю себе сказать, что это не совсем так: мобилизацию провели псаломщики, не спавшие ночи и составлявшие призывные списки. Да и вообще при новом коренном переустройстве нашей Родины можно ли говорить об уничтожении какой-либо культурной единицы! В самом деле, из кого состоит сельская интеллигенция? Это — священник, псаломщик, учитель и волостной писарь. Вот все те люди, которые должны будут проводить все новые мероприятия в жизни, и вот эту-то, одну из немногих культурных сил деревни, хотят уничтожить.
Председательствующий. Об уничтожении должности псаломщика здесь вопроса не поднималось; одним из ораторов это сказано между прочим. Я прошу вас говорить о разделе доходов между членами причта.
А. А. Востоков. Кто знает сельскую жизнь, тот об уничтожении и не может говорить. Дальше. О. Санковский сказал, что часть священников уже ушла и еще уйдет из священства, если часть священника будет уменьшена на 100 р. в год: я прошу обратить внимание на то, что не в месяц, а в год! А вот псаломщики, как им ни плохо, в пастухи нанимаются, как говорил здесь один батюшка, а не бегут. А мы миряне на это должны сказать, что если из-за 100 р. священник бросает свою паству, то такого священника не следует жалеть, так как истинный пастырь не бросит из-за этого своей паствы. Характерно, что в защиту низших членов клира не высказались высшие представители Церкви, но я думаю, что стыдно будет членам Собора, если они в эту протянутую руку низших членов клира положат камень.
А. Т. Тимофеев. Нас, мирян, втянули в ближайшие суждения о дележе доходов. Нам нежелательно было слышать то, что здесь говорили: говорили о том, кто больше служит, кто больше читает, кто более нужен; а нам все нужны — и священник, и диакон, и псаломщик. Но нас втянули и к нам прибегают, чтобы решить, как справедливо поделить доходы. Наши взгляды состоят в том, чтобы псаломщику давалось не 1/4; большинство же всех епархиальных съездов полагало, что ему следует выдавать ⅓. Мой взгляд на это такой: не откладывать решения вопроса, потому что на местах могут возникнуть недоразумения. Я полагаю, что по этому вопросу нужно принять решение Отдела.
Прот[оиерей] А. М. Станиславский. Вопрос о дележе доходов так остр и жгуч, что возникал на всех епархиальных съездах духовенства и мирян. Члены съездов разделялись на два лагеря: с одной стороны — священников, а с другой — мирян и низших клириков. О. протоиерей Санковский говорил о несвоевременности и неуместности этого вопроса, но данные условия повелительно требуют не откладывать этого вопроса. Все мы, священники, знаем, что псаломщиков нужно устроить; к нам обращаются с просьбами помочь псаломщикам и в некоторых приходах делят уже доходы по новому: священник получает из 3 частей 2, а псаломщик — 1. В некоторых местах эти меры установили прекрасные отношения, а в других враждебные. Священники ссылаются на закон 1873 г. и не отдают псаломщикам ⅓ части доходов, но они говорят, что если Собор постановит иначе делить доходы, они подчинятся его решению. Затем нужно заметить, что в Отделе огромное большинство священников соглашалось поступиться частью своих доходов. Если это дело предоставить будущим епархиальным съездам, то и там члены разделятся на два враждебных лагеря, и эти враждебные отношения будут мешать успешности работ съездов. Во имя мира и любви я бы просил принять доклад.
Граф П. Н. Апраксин. Нельзя без содрогания слушать те речи, которые пришлось услышать, но надобно взять себя в руки и с холодным чувством постараться отнестись к этому вопросу. Положение псаломщиков, особенно сельских, чрезвычайно ужасно. Сейчас нанесен еще страшный удар семьям духовных: им нельзя жить в деревне; клочок земли отнят, отнято то, что было некоторым украшением жизни, что могло доставить много хороших минут в жизни и служить облегчением; все это у них отнимают, и в такие минуты поднимается вопрос о каких-то 80–100 рублях. Я не буду смотреть с точки зрения голодного псаломщика и малообеспеченного священника, а буду смотреть с точки зрения прихожанина. Я знаю, что у моего духовного отца есть семья — жена и дети. И вот у него уменьшается содержание на 80-100 рублей; на эти деньги теперь не долгое время поешь, но все-таки можно купить лишнюю книгу, журнал, лекарство для своей жены и детей. И я к этому священнику пойду на исповедь, буду искать у него утешения, а Собор будет требовать вдохновенных проповедей! Я не знаю, отцы и братие, как вы смотрите; мне тяжело говорить о псаломщике, но с ужасом думаю о 80 рублях, которыми отнимается душевное спокойствие у священника. Не знаю, мир или вражду принесет это решение. Думаю, что 80 руб. не удовлетворят никого, и первый шаг будет психологически требовать второго: почему совсем не уравнять священников и псаломщиков? Я не буду говорить о тех апостолах и святых, которые при всяких обстоятельствах ревностно исполняли свои обязанности, а о тех слабых и борющихся людях, которые, хотя и ползком, ведут к Царствию Божию. Ведь прибавляется для священников еще удар, и нерасчетливый, и жестокий.
(Голоса: Верно!)
Происходит самообман: мы как будто улучшаем положение духовенства, но отнимаем кусок у одних и передаем другим. Нужно изыскивать другие пути. Чрез несколько времени мы можем узнать, что государство никакой помощи Церкви не желает давать.
Ф. К. Кузнецов. На мой взгляд, что бы мы здесь ни делали, что бы ни говорили, мы должны иметь в виду благо и пользу Церкви. Мы должны поставить себе правилом, чтобы благо и польза Церкви были поставлены выше всего. С этой стороны я и хотел бы подойти к обсуждаемому вопросу. Что послужит на благо Церкви: отложение вопроса или разрешение его? Мы знаем, что и на благочиннических собраниях, и на епархиальных съездах, и на всероссийском съезде клириков и мирян вопрос этот обсуждался, и в большинстве случаев он решался в положительную сторону, в пользу псаломщиков. И надо заметить, что такое решение принято не одними клириками, но и по пожеланию мирян, тех жертвователей, той руки дающей, которая содержит и псаломщиков, и диаконов, и священников. Если теперь отклоним вопрос, то нам миряне могут сказать: «Вы не приняли во внимание наше решение; а если бы приняли во внимание наше пожелание, то мы сочли бы своим прямым долгом дать больше духовенству, чтобы можно было что делить». Значит, с этой точки зрения откладывать вопроса нельзя. Если же отложим, то принесем Церкви не пользу, а ущерб. А я полагаю, что благо Церкви надо поставить выше всего. Здесь указывали, что теперь многие священники сельские уходят в высшие учебные заведения. Да, если они воспользовались настоящим временем, чтобы поступить в высшее учебное заведение и затем вернуться обратно, то честь им и слава, Бог их не оставит. Но если они поступили в высшее учебное заведение, чтобы не возвращаться к своему служению, то, простите мне, если скажу: они не пастыри, а наемники. Если мы все объединены одною мыслию содействовать благу Церкви и водворить мир в Церкви, то должны разрешить вопрос, как предлагали миряне, чтобы не вызвать осуждения. Затем при обсуждении вопроса мы должны позаботиться и о том, чтобы решение не отозвалось болезненно у наших священников. Мы должны сказать всему народу, что, исполняя свой долг, мы надеемся, что народ не оставит своего причта. Псаломщик — ближайший помощник и сотрудник священника. Улучшение его положения послужит к пользе и самого священника. Священнику приятно иметь псаломщика, который был бы способен помочь ему и быть его правою рукою. У городских священников бывают интеллигентные прихожане, и вдруг у него псаломщик некультурный, малообразованный, не умеющий вести беседу с прихожанами. Это неприятно священнику и не полезно для Церкви. Малокультурность же псаломщика объясняется его бедностью, при которой он не имеет возможности выписать даже самой дешевой газеты.
Итак, я призываю всех решить этот вопрос так, чтобы решение его послужило на благо и пользу Церкви.
К. И. Самбурский. Тяжелый вопрос! Не так важно отнять 80 руб. у одних и передать другим: важно, что здесь затрагивается нравственная сторона. Я не буду распространяться. Все уже кем-нибудь сказано и освещено, и я скажу только то, что не было сказано другими. В первые дни Собора священники и диаконы братски обсуждали, как этот вопрос решается на местах. Некоторые говорили, что он решается под давлением, а по словам других миролюбиво. И вот здесь на своем собрании клирики решили, чтобы в пользу псаломщиков поступились не только священники, но и диаконы. Правда, и тогда о. Санковский возражал против этого, но все мы единогласно постановили решить вопрос в пользу псаломщиков; указывали, что на местах вопрос уже решен в этом смысле и отменять это уже неудобно. Я считаю справедливым принять решение Отдела.
Архимандрит Вениамин. Мне, как и многим другим членам Собора, легче было бы отделаться от этого вопроса молчанием, тем более что я монах. Я и хотел было так поступить. Но я избран от курии низших клириков. Они указали мне свои нужды, изложили свои требования и просили меня доложить об этом Собору. Я обещал своим избирателям, что буду говорить искренно, по своей совести. Теперь, выслушавши речи, здесь произнесенные, я вижу, что к поднятому вопросу нужно относиться с большой осторожностью. Как же разрешить его, где найти выход? Новый выход намечается с одной стороны в том, что Церковь в дальнейшем будущем поднимает вопрос об организации кружков клириков. Но это дело будущего, как дело будущего и вопрос о полном обеспечении членов клира. Какой же выход найти в данное время? Если бы Собору казалось несомненным все то, что говорили одни батюшки, искренно и от души утверждавшие, что нужно пойти навстречу пожеланиям низшего клира; если бы мы были уверены, что и все молчавшие батюшки думают так же, как эти милосердные батюшки: тогда действительно нужно было бы согласиться с Отделом. А если мы в этом сомневаемся, если видим, что решение Отдела вызывает особую остроту взаимных отношений, то нужно отнестись к этому решению с большой осторожностью.
Я понимаю, что мудрее было бы отложить решение вопроса до более благоприятного момента. Я внес бы поэтому такое предложение: «Ввиду тяжелого материального положения всего клира вообще, псаломщиков в частности, и в особенности многосемейных, предложить Отделу разработать вопрос об изыскании средств для улучшения положения клира и в особенности псаломщиков из иных источников — епархиальных, местных, церковных, приходских».
Епископ Уфимский Андрей. Тяжело было слушать в Отделе рассуждения по этому вопросу. Еще более тягостное впечатление производит повторение здесь этих рассуждений. Никто да не дерзает упрекать духовенство, ибо мало кто позаботился об улучшении его положения. Мы должны серьезно отнестись к этому вопросу. Одушевленная речь о. Санковского была выслушана в Отделе с большим вниманием. Были согласны с основными ее положениями, но не могли согласиться с заключением. Тем большее разочарование мы получили, когда он взамен уничтожаемого им братски снисходительного к бедным проекта ничего нового не предлагает.
По существу я не буду говорить: если потребуется, докладчик подробно осветит вопрос, а я коснусь только двух пунктов. 1) О земле. Когда выносилось в Отделе решение, не было еще власти большевиков; доклад перепечатывался, когда большевики произвели переворот. Как было дело, не важно. Это было захватное право, беззаконие, и считаться с этим мы не можем, да и долго ли они удержат власть? Может быть, неделю, две, а там произойдет новое изменение; гадать об этом нельзя, а мы должны иметь в виду, что принадлежащее Церкви должно быть сохранено, и никто ее достояния без проклятия захватить не может. 2) Хочу еще сказать несколько слов о 15 миллионах. Не знаю, каким образом о. Санковский сосчитал эти 15 миллионов; конечно, 80-100 руб. не спасут бедных, но если священники из 1000 рублей будут уделять в пользу псаломщиков 80 руб., то до 15 миллионов будет далеко.
Затем, вопрос не так труден и не стоит так остро в действительности, как это казалось на основании тех речей, которые произносил о. Санковский. Но откладывать не приходится, так как обострились отношения на местах; незачем ждать, когда будет решен вопрос о правовом и имущественном положении Церкви в государстве: мы знаем, что Отдел считает необходимым союз Церкви с государством, но большевики не признают никаких культов, значит, не согласятся и с этим.
Да мы и не мечтаем о новых источниках: мечты теперь приходится вытягивать в ниточку. Но все-таки необходимо достигнуть соглашения о разделении доходов. По взаимному соглашению и братской уступчивости, в некоторых местах уже привыкли делить по-новому, и мы без спора должны согласиться. И я бы полагал не требовать слова от докладчика, а если нельзя целиком принять все 9 пунктов доклада, принять доклад по существу и потом сделать редакционные изменения. Но для блага духовенства, для избежания прекословий необходимо покончить с этим вопросом.
Председательствующий. Заключительное слово должно бы принадлежать докладчику; но за поздним временем не угодно ли будет Собору прямо приступить к голосованию о переходе к постатейному рассмотрению доклада?
Постановлено: перейти к постатейному рассмотрению доклада.
Председательствующий. Постановление Отдела изложено в 9 статьях. Но против предлагаемого Отделом изложения сделаны возражения. Протоиерей А. В. Санковский внес такое предложение: раздел братских доходов производить по прежним правилам, а Св. Синоду предложить озаботиться изысканием средств и источников для оказания пособия беднейшим псаломщикам, по усмотрению епархиальных съездов. А архимандрит Вениамин предлагает поручить Отделу разработать вопрос об изыскании средств для улучшения положения клира, и в особенности псаломщиков, из новых источников — епархиальных, местных, церковных, приходских.
Докладчик. Так как некоторые положения не выяснены, то я снимаю с себя ответственность за направление решения.
Председательствующий. Собор берет ответственность на себя. Я предлагаю на голосование предложение о. Санковского.
Постановлено: отклонить предложение протоиерея Санковского.
Председательствующий: Голосую предложение архимандрита Вениамина.
Постановлено: принять предложение архимандрита Вениамина.
Председательствующий. Постатейное обсуждение доклада будет произведено завтра. (Голоса: Сегодня!) <В таком случае> приступаю к голосованию статьи 1:
«Все местные средства содержания приходского духовенства, как то: кружечные доходы, проценты с причтовых капиталов, доходы от оброчных статей, земля, выдаваемое от приходов в определенном размере довольствие, а также и обычные в некоторых местностях при требоисправлениях приношения в пользу всего причта хлебом или иными продуктами, — делятся при всяком составе причта так: каждый псаломщик получает одну (1) часть, каждый штатный диакон получает одну с третью (1⅓) часть, каждый штатный священник получает две (2) части. Указанное соотношение частей для удобства может быть выражено еще так: 1½, 2 и 3 или 3, 4 и 6 частей.
Примечание. Доброхотные даяния за особые труды отдельных членов причта, каждого по его званию, совершенные вне храма, составляют личное вознаграждение получившего и разделу не подлежат».
Постановлено: статью первую принять.
Председательствующий. Статья 2: «В таких же долях делятся доходы между членами причтов церквей: тюремных, домовых и при женских монастырях».
Архиепископ Тверской Серафим. Я признаю необходимым сделать поправку. Не при всех женских монастырях имеются приходы, а где приходов нет, там проскомидийные доходы не в пользу причта, а в собственность монастыря.
Председательствующий. Отлагаю прения до завтрашнего дня. Заседание имеет быть завтра в 10 час[ов] утра.
Заседание закрыто в 9 час[ов] вечера.
Опубликовано: Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Пг., 1918. Кн. III. С. 189–229.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 40. Л. 27–90. Машинопись. Беловой экземпляр. На первом листе помета «Черновой»; Л. 91–136. Рукопись, машинописная вставка. Черновик.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 447. Л. 22–42. Типографский оттиск.
РГИА. Ф. 833. Оп. 1. Д. 75. Л. 135–192. Машинопись, рукописная правка. Черновик. Без начальных листов.