11 октября 1917 г.
Заседание открыто в Соборной палате в 10 час[ов] 25 мин[ут] утра под председательством митрополита Московского Тихона в присутствии 364 членов Собора.
На повестке заседания: 1) текущие дела; 2) доклад Издательского отдела о средствах и способах осведомления православного населения о деятельности Собора (продолжение); 3) доклад Уставного отдела о дополнении статей Устава Собора, касающихся порядка записи членов в Отделы; докладчик В. Н. Бенешевич; 4) доклад Отдела о высшем церковном управлении по поводу формулы перехода к очередным делам, принятой Отделом по окончании в нем прений о высшем управлении; докладчик Митрофан, епископ Астраханский.
Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений. Согласно постановлению Собора на прошлом заседании, предстоит голосование 2-й половины 3-го пункта статьи 2-й доклада Издательского отдела: «причем главным редактором их („Церк[овно]-общ[ественного] вестника“ и „Церк[овных] ведомостей“) желательно назначить члена Издательского совета и члена Собора и Издательского отдела прот[оиерея] П Н. Лахостского, который и должен организовать состав редакции». Было постановлено голосовать эту формулу закрытым голосованием записками. Согласно ст. 162 Устава, каждый член Собора должен написать на записке «да» или «нет». Согласные с предложением Издательского отдела пишут «да», а несогласные — «нет». Прошу раздать записки.
Долгом считаю объяснить, что, на основании ст. 163 Устава, после объявления суждений по делу оконченными никакие новые предложения не принимаются и на голосование не ставятся, а по ст. 172 при голосовании предначертаний или иного предложения, поступившего из Отдела, голосованию подлежит предначертание или предложение в том виде, как они предлагаются Отделом.
Проф[ессор] П. П. Кудрявцев. Я испросил слово по постановке вопроса. В прошлом собрании я выступил с предложением: раз одно лицо предлагается в редакторы, то на записках писать «да» или «нет». Но потом выступил проф[ессор] П. А. Прокошев. После его выступления моя точка зрения была отвергнута и принято решение, чтобы в следующем собрании не подвергать баллотировке протоиерея П. Н. Лахостского, а производить выборы редактора. Раз состоялось такое постановление, мы обязаны стать на точку зрения этого постановления, пока оно не отменено. Мы должны не баллотировать протоиерея Лахостского, а произвести выборы главного редактора. С этим мы должны считаться. Раз нужно выбирать редактора, то делать это следует так, как вообще производятся выборы по Уставу Собора.
Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений. Собор постановил, чтобы редактор был избран из состава Издательского совета.
(Голоса: Просим прочитать протокол.)
Прошу успокоиться. Мы все заинтересованы, чтобы наш орган начал скорее выходить.
Епископ Вятский Никандр. Я выступаю с внеочередным заявлением по ст. 153 Устава, которая дает право каждому члену Собора вне очереди указать на происходящее отступление от Устава.
Я состою членом Издательского отдела и должен сказать, что два месяца Издательский отдел работал и не мог привести своей работы к концу, и это ставится ему в вину. На прошлом собрании принято постановление:
1) Признать необходимым немедленно организовать широкое осведомление населения о деятельности Церковного Собора через посредство газеты «Церковно-общественный вестник», журнала «Церковные ведомости», листков и брошюр, поручив ближайшую организацию этого дела Издательскому совету при Святейшем Синоде.
2) Просить Святейший Синод: а) определение его, от 22 марта, относительно «Церковно-общественного вестника» отменить, б) «Церковные ведомости» возобновить в прежнем виде, т. е. к официальной части прибавить неофициальную, и в) редакцию обоих периодических изданий поручить Издательскому совету при Святейшем Синоде.
2-я половина 3-го пункта о назначении редактором протоиерея Лахостского в открытом голосовании также была принята. Но потом принято решить вопрос о редакторе закрытым голосованием. Это была ошибка Председателя. Надо поступать по Уставу и согласно ст. 172 голосовать положение в том виде, как оно предложено Отделом. Председатель ставит на голосование вопрос таким образом, чтобы ответ на него заключался в простом «да» или «нет». Проф[ессор] П. П. Кудрявцев выступил со своим заявлением уже после того, как было принято решение вопроса закрытым голосованием, и он говорил, что нужно подвергнуть закрытому голосованию избрание редактором протоиерея Лахостского. Затем внесенная протоиереем Цветковым поправка ко второму положению пункта 3-го статьи 2-й была отвергнута и новой поправки не заявлено. Я прошу не задерживать решения дела и не обвинять, что Издательский отдел затягивают дело.
(Голоса: Просим прочитать протокол.)
Пом[ощник] Секретаря В. Н. Бенешевич оглашает извлечение протокола 23-го заседания Собора:
«Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений ставит на голосование статью 1 доклада Издательского отдела. — Постановлено: принять статью первую доклада Издательского отдела: „Признать необходимым немедленно организовать широкое осведомление населения о деятельности Церковного Собора через посредство газеты «Церковно-общественный вестник», журнала «Церковные ведомости», листков и брошюр, поручив ближайшую организацию этого дела Издательскому совету при Святейшем Синоде. — Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений ставит на голосование пункт а) статьи второй доклада Издательского отдела. —Постановлено: принять пункт „а“ ст. 26: „Просить Святейший Синод: а) определение его от 22 марта относительно «Церковно-общественного вестника» отменить“. — Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений ставит на голосование пункт „б“ ст. 2 доклада Издательского отдела. — Постановлено: принять пункт „б“ ст. 2: „»Церковные Ведомости» возобновить в прежнем виде, т. е. к официальной части прибавить неофициальную». — Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений ставит на голосование первое положение п. „в“ ст. доклада Издательского отдела. — Постановлено: принять первое положение п. „в“ ст. 2: „редакцию обоих периодических изданий поручить Издательскому совету при Святейшем Синоде“. — Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений ставит на голосование второе положение п. „в“ ст. 2 доклада Издательского отдела об избрании главным редактором означенных выше изданий протоиерея П. Н. Лахостского. — Прот[оиерей] П. Н. Лахостский выступает по личному вопросу. — Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений ставит на голосование внесенную прот[оиереем] Н. В. Цветковым поправку ко второму положению п. „в“ ст. 2 доклада Издательского отдела. — Постановлено: поправку отклонить. — Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений ставит на голосование вопрос о том, открытой или закрытой подачей голосов производить выборы редактора. — При голосовании большинство (более половины, но менее 2/3) членов Собора высказывается за открытое голосование. — Архиепископ Тамбовский Кирилл выступает по вопросу о порядке голосования. — Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений оглашает ст. 179 Устава Собора, на основании которой по заявлению не менее трети присутствующих в заседании членов производится закрытое голосование записками. — В обмене мнений по вопросу о порядке голосования выступают члены Собора: проф[ессор] П. П. Кудрявцев и проф[ессора] П. А. Прокошев. — Постановлено: выбор редактора закрытой баллотировкой записками отложить до следующего заседания».
Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений. Обязуюсь доложить, что прочитанный протокол только проект, он никем не подписан, и я бы его не подписал. Речь шла о протоиерее Лахостском, я так понимал, и теперь вопрос о нем нужно решить закрытым голосованием записками. При сем предоставляется всякому, кто не желает видеть протоиерея Лахостского редактором, писать на записках «нет». Если закрытым голосованием мы отвергнем протоиерея Лахостского, тогда и будем обсуждать вопрос о выборе в редакторы другого лица. Я прошу доверия мне. Прошу исполнить мое распоряжение и раздать записки. Я признаю законченным обсуждение проекта Издательского отдела. Во избежание недоразумений повторяю, что кто стоит за принятие предложенного Отделом положения: «главным редактором их („Церк[овно]-общ[ественного] вестн[ика]“ и „Церк[овных] вед[омостей]“) желательно назначить члена Издательского совета и члена Издательского Оотдела Собора протоиерея П. Н. Лахостского, который и должен организовать состав редакции», — тот пишет в записках «да», а кто против — «нет». Воля Священного Собора ничем не стесняется, и никакого насилия тут нет.
Производится закрытое голосование записками.
Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений. Пока заполняете записки, мы прочтем последнюю третью статью доклада Издательского отдела: «Печатание какого бы то ни было материала, касающегося деятельности Собора, должно вестись Издательским советом во время Соборной сессии совместно с особым комитетом из нескольких лиц, избранных Издательским отделом и утвержденных Собором».
Постановлено: принять ст. 3 доклада.
Пом[ощник] Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило предложение помощника Секретаря Бенешевича в Соборный Совет о необходимости дать возможно скорее издание хотя бы одних только Деяний Собора:
«Деяния Собора уже теперь займут не менее 20-25-ти печатных листов, и если их печатать в составе „Церковных ведомостей“ по листу или даже по два в неделю, то лишь через месяца 3 будут изданы первые 23 Деяния, а накопившиеся новые за три месяца (вероятно, тоже не менее 24-х) будут еще ждать очереди, а между тем, в них будут затронуты и решены очень многие важные вопросы. Поэтому ясно, что следует печатать Деяния особым изданием. Стоимость этого издания будет легко покрыта, если его сделать особым платным приложением к „Церковным ведомостям“. Согласно прилагаемой смете Петроградской синодальной типографии, 20 листов обойдутся около 60 000 руб. в количестве 46 000 экземпляров; цена за том в 20 листов может быть назначена в 3 руб. для обязательных подписчиков „Церковных ведомостей“, а прочим — 5 руб. (ввиду необходимости давать 30% комиссионных, неизбежного повышения расходов на бумагу, печатание и т. п.), и таким образом было бы выручено около 140 000 рублей. Но для продажи вне обязательной подписки следовало бы напечатать всего тысяч около пяти.
Итак, я предлагаю Соборному Совету:
1) немедленно приступить к печатанию Деяний Собора в Петроградской синодальной типографии, как способной быстро выполнить всю работу;
2) объявить подписку на Деяния Собора в размере 3 руб. для подписчиков „Церковных ведомостей“ и 5 руб. для прочих за каждый том (не менее 20 листов);
3) редакцию издания поручить секретариату Собора».
Соборный Совет постановил одобрить предложение и внести его на утверждение Собора.
Постановлено: предложение принять.
Пом[ощник] Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило предложение, за надлежащими подписями:
«20 ноября 1917 г. исполняется 200 лет со дня рождения знаменитого деятеля в охранении православия в Западном крае от притеснений католиков — белорусского архиепископа Георгия Конисского, скончавшегося 13 февраля 1795 г. Имя архиепископа Георгия по справедливости чтится во всем Белорусском крае. Ученый богослов-историк, замечательный проповедник-оратор, неутомимый борец за охранение православия в Белоруссии, он известен также и святостью своей жизни. Ввиду исполняющегося 200-летия со дня его рождения благовременно почтить его память торжественным заупокойным богослужением не только в Белорусском крае, но и во всей Православной России, о чем просим Соборный Совет предложить на обсуждение Поместного Собора или передать на распоряжение Святейшего Синода».
Соборный Совет предлагает: 20 ноября отслужить панихиду после литургии для членов Собора, а вопрос относительно всероссийского чествования памяти архиепископа Георгия Конисского передать в Святейший Синод.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. 21 ноября предполагается еще прочитать лекцию, посвященную памяти архиепископа Георгия Конисского; для этого надо бы просить знающего человека — профессора П. Н. Жуковича.
Постановлено: заключение Соборного Совета по предложению о чествовании памяти архиепископа Георгия Конисского утвердить.
Пом[ощник] Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило предложение за надлежащими подписями:
«В Московских газетах от 3 октября сего года помещена телеграмма из Киева следующего содержания: „По просьбе Министерства исповеданий, главное управление милиции обратилось в Генеральный секретариат с просьбой, не будет ли признано возможным возвратить по принадлежности типографию Почаевской лавры, захваченную украинцами, привезенную в Киев и переданную Центральной раде“.
На одном из первых заседаний Собора в Соборный Совет было подано заявление, подписанное 30-ю членами Собора, с предложением потребовать от правительства назначения следствия на предмет предания захватчиков суду, причем в мотивировке, изложенной одним из членов Собора, указывалось на необходимость именно такого образа действий и на бесполезность простых просьб о возвращении.
Из вышеприведенной телеграммы видно, что с точки зрения правительства или его агентов, захват насильственный не есть действие преступное, а нечто иное, допускающее возможность обращения с просьбой о добровольном возвращении, если не к самому грабителю, то к учреждению, в настоящее время заведомо награбленным пользующемуся.
На основании вышеизложенного мы, нижеподписавшиеся, просим Соборный Совет внести на обсуждение Всероссийского Поместного Собора наше предложение об обращении к правительству с вопросом, действительно ли такова точка зрения правительства на это дело, и с настоятельным указанием на необходимость немедленного назначения следствия на предмет предания виновных суду, а также с требованием о принятии действительных мер к возможно скорому возвращению Почаевской лавре насильственно отнятого у нее имущества».
Соборный Совет постановил предложить указанный вопрос на обсуждение Собора тогда, когда поступят по сему вопросу сведения от Святейшего Синода и официальные сообщения правительства.
Архиепископ Волынский Евлогий. По поводу этого предложения имею честь заявить, что мной уже возбуждено судебное дело об отобрании Почаевской типографии и поручено вести это дело присяжному поверенному. Но кроме типографии в Почаеве есть еще отделение лаврской типографии в городе Здолбунове, которое также подвергнуто захвату со стороны местного городского самоуправления. И по отношению к этому захвату мной будет возбужден иск к городскому управлению.
Постановлено: заключение Соборного Совета по вопросу о мерах к возвращению захваченных типографий утвердить.
Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений. Приглашаю для подсчета записок по делу о выборе редактором протоиерея П. Н. Лахостского следующих членов Собора: епископа Туркестанского Иннокентия, проф[ессора] И. И. Соколова, М. П. Арашкевича и В. И. Зеленцова — в первую группу; свящ[енника] В. Н. Егорова, епископа Томского Анатолия, протоиерея Д. В. Рождественского и А. И. Надеждина — во вторую группу; епископа Архангельского Нафанаила, священника В. Д. Прилуцкого, А. Д. Зверева и С. Н. Розанова — в третью группу.
Секретарь доложит доклад Уставного отдела по вопросу о пополнении Отделов новыми членами.
Пом[ощник] Секретаря В. Н. Бенешевич. Уставный Отдел поручил мне доложить Собору относительно дополнительных записей в Отделы.
Утвержденная Собором в заседании 24 августа, в изменение ст. 70–72 Устава Собора, ст. 1 правил о порядке записи членов собора гласит: «Запись членов, желающих войти в состав каждого Отдела, открывается после принятия Собором постановления об образовании Отдела и прекращается объявлением списка записавшихся членов».
При обсуждении этой статьи в Уставном отделе выяснилось, что от многих членов Собора нередко поступают заявления о желании вступить в состав Отделов и о желании самих Отделов пополнить свой состав теми или другими членами Собора. Однако ввиду вышеприведенной статьи подобные заявления отклонялись Соборным Советом.
Принимая во внимание, что запись членов Собора в Отделы могла не произойти от случайных причин и что члены Собора, желающие вступить в Отделы на правах членов, в действительности принимали участие в них с самого начала, Уставный Отдел предлагает постановить: открыть дополнительную запись в Отделы, для чего назначить трехдневный срок, по истечении коего запись в Отделы для членов Собора прекращается, сохраняясь лишь для отсутствующих в течение этого срока.
(Голоса: С какого срока?)
Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений. Три дня — до 12 час[ов] субботы 14 октября.
Постановлено: предложение Уставного отдела утвердить, считая трехдневный срок записи в отделы до 12 час[ов] субботы 14 октября.
Л. К. Артамонов. Издательский отдел имеет еще одно предложение, внесенное в прежний доклад, которое еще не рассмотрено. Только что Секретарь Собора предложил издавать Деяния Собора, но Издательский отдел заботится о том, чтобы члены Собора имели полную возможность каждый день справляться по каждому Отделу, что делается на Соборе. У нас образовано 22 Отдела, и тем членам, которые участвуют в одних Отделах, необходимо знать, что делается в других Отделах. Мы не в силах бывать во всех Отделах, не можем присутствовать даже во всех тех Отделах, куда записались. На один и тот же час назначаются заседания многих Отделов, в которые мы записались, и необходимо переходить из одного Отдела в другой. Нужда в справочном листке так велика, что Издательский отдел обратил на это внимание с первых же дней. Но было для этого препятствие — отсутствие средств, — которое не зависело от Издательского отдела. Теперь, с ассигнованием 2-х миллионов, препятствие это устранено. Считаю долгом представить на ваше благоусмотрение предложение, выработанное Издательским отделом, о необходимости издания особого справочного листка о ходе соборных работ. По-видимому, это то же, что и предлагает секретариат. Но, на самом деле, не одно и то же. В издании секретариата не может быть всего того, что нам представляется желательным, что нас интересует. В справочном листке будут оповещать, что предполагается делать на завтрашний день. Теперь же бывают случаи, как и заявлено было на одном заседании, что члены Собора иногда не знают о назначенном заседании. Я настаиваю на предложении Издательского отдела принять издание справочного листка, независимо от того, что думает печатать секретариат, этим мы разгрузим и тот материал, который думает печатать секретариат. Я считаю долгом повторить предложение Издательского отдела: «В виду необходимости своевременного осведомления членов Собора с ходом работ во всех Отделах Собора, незамедлительно приступить к изданию справочного листка, осведомляющего о таковых работах Собора».
Самое издание необходимо предоставить Издательскому отделу, который будет отвечать за выполнение этого поручения.
Товарищ Председателя протопресвитер Н. А. Любимов. От имени Соборного Совета и по поручению Председателя, имею честь заявить, что это предложение не было еще обсуждаемо в Соборном Совете и не может быть внесено на обсуждение Собора. Издательский отдел первую редакцию своего доклада взял обратно и представил вторую редакцию, в которой предлагаемого пункта нет. Это предложение может быть принято и осуществлено, когда Издательский отдел обсудит также вопрос и о средствах к его осуществлению. Я, как организатор съезда, бывшего в 1912 г., уже издавал справочный листок, но тогда это издание не было сопряжено с такими трудностями, как теперь. Например, сообщать сегодня сведения о том, что будут делать завтра, едва ли теперь возможно. Во всяком случае Издательский отдел должен обсудить данное предложение и предварительно внести его в Соборный Совет.
Постановлено: принять предложение протопресвитера Н. А. Любимова.
Товарищ Председателя архиепископ Новгородский Арсений. Объявляю результаты закрытого голосования второй половины п. 3 ст. 2-й доклада Издательского отдела. Записок, на которых помечено «да», подано 225, с надписями «нет» — 134, воздержавшихся 3. Таким образом, формула Издательского отдела о назначении протоиерея Лахостского главным редактором принята. Об этом Соборный Совет известит Святейший Синод для дальнейших распоряжений, а протоиерей П. Н. Лахостский примет на себя этот тяжелый крест. О. прот[оиерей] Лахостский просит слова.
Прот[оиерей] П. Н. Лахостский. С сильным душевным трепетом и из послушания Священному Собору, здесь, перед святым алтарем, скажу, что я без всяких корыстных личных целей согласился взять этот трудный в наши дни крест. Я ни минуты не думал не только о себе, но и о ком-либо другом, что он осмелится единолично вести это важное дело. Мне представляется оно в таком виде. Св. Собор и Св. Синод, как его исполнительный орган, очень заинтересованы, чтобы во всех его изданиях было возможное единство. Трудно представить, как пошло бы дело, если бы были три редактора и разных направлений, как здесь одним оратором предлагалось. Это напомнило бы басню Крылова: лебедь, рак и щука. Я не согласился бы, да и не могу быть даже лебедем, рвущимся в облака. Поэтому прошу благословения Священного Собора приставить к ответственной работе, в помощь мне по редактированию «Церк[овно]-общ[ественного] вестника», авторитетное лицо из профессоров академии. При страшно трудных технических условиях, в каких теперь приходится работать, все же нужно поспешить с изданием «Церк[овно]-общ[ественного] вестника», ибо пастыри на местах через него ожидают осведомления о деятельности Собора. Что касается вообще хода издательского дела, то оно мне известно, ибо я был избираем редактором трех печатных органов Общества религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви и вел редакторское дело 12 лет. Из среды святителей Церкви, клира и членов Собора, особенно г[оспод] профессоров, любящих Церковь, надеюсь найти сотрудников и их усерднейше прошу об этом. Перед каждым из них я готов земно поклониться, ибо это не личное дело, а дело всей Церкви, одно из сильных средств к созиданию Царства Божия в душах верующих. Это дело любви и мира. Таким оно должно быть, иначе оно не пойдет. Я не смею и благодарить за это избрание, а скажу только, что с послушанием и трепетом его беру, хорошо понимая, что это дело созидания, а не разрушения.
Объявляется перерыв в 11 час[ов] 30 мин[ут] утра.
Заседание возобновляется в 11 час[ов] 45 минут.
Председатель. Предлагаю докладчику Отдела о высшем церковном управлении епископу Астраханскому Митрофану приступить к докладу.
Докладчик. Господи, благослови! Святители, отцы и братия! Патриаршество — явление на Руси не новое. Оно стало известно русскому народу со дня принятия им христианства. С принятием веры из Византии, из Константинополя, Русская Церковь стала в ведении и юрисдикции Константинопольского Патриарха. Таким образом, имя и служение Патриарха было хорошо известно в Русской Церкви. Видимым свидетельством такого отношения Русской Церкви к Константинопольскому Патриарху служило постановление митрополитов Киевского, а потом и Московского, которые за своим поставлением ездили в отдаленный Константинополь к Патриарху. Знакома Русь с Патриархом и по тем посланиям к русскому народу, которые нередко посылались Константинопольскими Патриархами, и сами Константинопольские Патриархи иногда появлялись на Русской земле. И такое их появление вызывало всегда громаднейшее оживление в церковной жизни. К решению их обращались и отдельные лица, и общества, и братства, и учреждения. В особенности благодетельно было также появление Патриархов в Западной Руси, где собственная историческая и церковная жизнь сложилась крайне неблагоприятно, где чувствовалось тогда влияние западного католицизма, где начиналось брожение и расслоение русского общества. Патриархи своим появлением укрепляли православных, собиравшихся в братства, благословляли их на борьбу и подкрепляли во время борьбы за православие и русскую национальность с начинавшимся католическим полонизмом. Несколько иначе сказалось значение Патриархов в Руси Московской. С тех пор, как жизнь Русской Церкви, с нашествием татар, отлила с берегов Днепра из Киева во Владимир, а потом в Москву, положение Русского государства изменяется. Москва стала крепнуть, и всякий знает, какое значение принимали в этом московские митрополиты, как ими держались князья, как они увещевали непокорных, укрепляли силу и мощь русского народа, что необходимо было в борьбе на жизнь и на смерть за целость Русского государства с татарами, еще сильными и мощными. В это время значение русских митрополитов увеличилось, и в связи с этим в сознании русского народа стало затемняться имя Патриарха Константинопольского. Правда, митрополиты московские еще ездили в Константинополь за поставлением, но, кажется, только этим и ограничивалось отношение Константинопольского Патриарха к русским митрополитам. Русская Церковь видимо вырастала, укреплялась и получала все большую и большую силу внутренней мощи и значимости. Уже митрополиты эпохи татарского владычества, начиная с Петра, имели авторитет и значение в Русской Церкви почти самостоятельное, независимое, автокефальное. Епископы обнаруживали к ним не только почтение, но и сыновние отношения. Летописец говорит не раз, что митрополиты низлагали епископов, если признавали их служение непристойным. В исповедании епископа ему ставилось в обязанность, чтобы он по первому зову являлся к митрополиту. И князь не мог оставить епископа, если последний являлся ослушником своего митрополита. Митрополит Алексий в XIV веке говорил, что он пастух и учитель всего русского народа, что епископы и их паства находятся в его подчинении и воле. Вы видите, как органически вырастала независимая Русская Церковь; и так она проявлялась в то время, когда юрисдикция Константинопольского Патриарха над Русской Церковью еще сохранялась; но с митрополита Ионы и эта зависимость прекратилась: он был поставлен в митрополиты собором русских епископов. С этого времени митрополиты перестали ездить в Константинополь для поставления, и управление Русской Церковью стало вполне самостоятельным. Но, став независимой, древняя Русская Православная Церковь этим не удовлетворилась: она чувствовала, что по внешней мощи она выросла больше Византии, которая подпадала под власть мусульман. Мысль о создании Патриаршества, как о полноте церковного устроения, являлась сама собой и поддерживалась ростом церковного сознания. О Патриархе мечтал Иоанн Грозный, по крайней мере, в дни юности, но, конечно, потом, когда проявились в нем грубые инстинкты, он уже не захотел бы Патриарха, потому что мог увидеть в нем второго Филиппа. При преемнике Иоанна Грозного мечта о Патриархе росла и расширялась. Благочестивый Феодор Иоаннович поставил себе целью довести Русскую Церковь до этого полного устроения. Он начал переговоры с Восточными Патриархами, и понятно, что Константинопольский Патриарх отнесся к такому заявлению несочувственно. Стали искать сочувствия у других Патриархов и нашли его. И вот Иов является первым Патриархом Всероссийским. Это событие совершилось в 1589 году. И событие это было отпраздновано на Руси торжественно: целую неделю молились и торжествовали в Москве и по всей Русской земле. Итак, со времени Иова Русская Церковь достигла полноты своего устроения. Не только номинально стала самостоятельной, но и стала равной Восточным Патриаршествам. И как бы мы ни смотрели на это событие, если будем следить за ходом исторических событий, должно сказать, что учреждение Патриаршества было актом естественным, вытекающим из всего строя русской церковной жизни. Это был акт строго религиозно-церковный, хотя нельзя отрицать тут и некоторых импульсов политических. Учреждением Патриаршества достигалась и полнота церковного устройства и полнота государственного устроения, о чем мечтали и любили говорить. Москва стала третьим Римом.
Патриаршество просуществовало недолго. В 1700 году умер последний Патриарх Адриан. За столь короткий период существования Патриаршество у нас, несомненно, не успело еще сложиться в определенную систему Патриаршего управления. Были лица, были имена, иногда более сильные, иногда менее сильные, но не было системы Патриаршего управления. Патриаршество не успело использовать внутренних церковных сил и возможностей, которые оно могло проявить. И в этом отношении, возможно, оказали на него влияние внутренние политические смуты, которые вторгались в область церковного управления, мешали Патриарху сосредоточиться исключительно на делах церковных, повелительно звали откликнуться на события общественные и государственные, где Патриарх должен был выступать в качестве вдохновителя. Это сильно тормозило развитие Патриаршества.
Итак, признавая влияния политических моментов, мы должны сказать, что это влияние было отрицательное, и оно помешало сложиться Патриаршеству в ту стройную систему, в которую оно вылилось бы уже в то время. К сожалению, дальнейшего развития Патриаршество не получило. Оно было насильственно прекращено со смертью Патриарха Адриана. В уме Петра тогда же сложилась мысль об уничтожении Патриаршества, и он сказал Мусину-Пушкину: «Патриарху на Руси не бывать». Но и грозный и мощный преобразователь не сразу мог окончательно решить вопрос о Патриархе. Потребовалось 20 лет подготовительных работ прежде, чем Петр учредил Святейший Синод. Долго шили одежду для нового патриарха — Синода; Петр не раз напоминал Феофану Прокоповичу, скоро ли сошьют одежду новому патриарху, «а у меня, говорил он, готова для него и шапка». И вот в этой новой одежде выступил новый орган с правами Патриарха. В России не стало первоиерарха, о котором говорят и каноны и история. И конечно, мы были вполне безответны, когда из рядов старообрядцев и с Запада нам говорили, что Русская Церковь безглавна, акефальна. Мы не могли сказать, что это неправда, потому что основной канон о первом епископе не был выполнен. Нас упрекали в том, что мы не имеем канонического строя. Первоиерарха у нас не было. Чем же являлся на русской почве Синод, заменивший собой Патриарха? Это ясно из краткого обозрения предшествующих событий церковной жизни русского народа. Синод является учреждением чуждым для нас, он не имеет твердой почвы в русской земле. Он, несомненно, создан по образцу коллегий. И он является коллегией, как справедливо назвал его Феофан Прокопович. Не будем излагать подробно событий Синодального периода, как не касались мы и событий Патриаршего периода: об этом предмете много говорилось. Конечно, и в этот период были светлые имена и события достохвальные. Но на основании отдельных проявлений нельзя говорить о целом строе и учреждении. А этим строем не давалось простору проявиться подвигу иерархии, как тогда, когда во главе стоял живой представитель. Подвига и дерзновения не хватало Св. Синоду. И удивляться тут нечему. Таково свойство коллегии: она является чем-то сухим, безжизненным, безответственным. Идея личной ответственности растворялась между многими. Безответственность и отсутствие дерзновения и подвига в важнейшие моменты наглядно указывает на неполноту и нежизненность синодального устроения. Синод оставался чуждым русскому сердцу, он не затрагивал внутренних, глубоких струн души, которые затрагивались при живом представителе. Посему мысль о Патриаршестве оставалась в сознании русского народа. Она жила, как золотая мечта. Вспоминались лица, стоявшие во главе церковной жизни — Иона, Филипп, Патр[иарх] Ермоген. И неудивительно, что во все опасные моменты русской жизни, когда кормило церковное начинало накреняться, мысль о Патриархе воскресала с особой силой. Припомним 1905–1906 годы. То было время разрухи и расслоения русской жизни. Разруха коснулась и церковной жизни. Заговорили, что в церковной жизни много недочетов. Не только церковные люди, но и мирские люди, общество и печать настойчиво проводили мысль о Патриархе, считая его необходимым для обновления русской церковной жизни. Неудивительно, конечно, что и в настоящее время разрухи мысль о Патриаршестве возникла сама собой. Припомните это недавнее время государственного переворота, и как реагировала на него Церковь, и в каком положении она оказалась. Я не могу с подробностью останавливаться на этом событии, потому что я лицо, подчиненное Св. Синоду. Не раз и в Государственной думе я выступал на защиту Синода. И мы и другие на месте нынешних членов Синода едва ли бы сделали больше при тех крайне тяжелым трагических обстоятельств, какие нам приходится переживать. Не о них речь, а о сравнительных достоинствах той или иной формы церковного управления. Думаю, что если бы во главе Церкви была живая личность, был бы подвиг и дерзновение. Патриарх выступил бы с посланием, с воззванием. Воззвания Синода были бездушны, они не захватывали жизненного церковного нерва и прошли незаметными, скользя лишь по поверхности русской церковной жизни. Мы видели, как внутри Церкви бушевали разрушительные силы, как они коверкали и уродовали русскую церковную жизнь. Видели и попытки Синода и отдельных членов Синода противостать этим разрушительным силам. Но чаще случалось, что последние возобладали, и Синод шел следом за ними и иногда, пытаясь ввести в русло церковную жизнь, своими разноречивыми постановлениями вносил еще более разрухи. Удастся ли Церковному Собору остановить эту разруху и ввести церковную жизнь в правильное русло? И с тревогой взирая на прошлое, и не особенно питая надежду на будущее, русский народ пришел к убеждению, что коллегия его не спасет, ввиду ее безжизненности и безответственности, отсутствия подвига и дерзновения. Время повелительно требует подвига, дерзновения, и народ желает видеть во главе жизни церковной живую личность, которая собрала бы живые народные силы. И голос такой личности, несомненно, найдет живой отклик в сердце народном. А как нам нужен этот голос, этот призыв к покаянию, исправлению и обновлению!
Итак, вот те побуждения, которые привели Отдел к мысли о восстановлении в Русской Церкви Патриаршества. Нам нужен Патриарх как духовный вождь и руководитель, который вдохновлял бы сердце русского народа, призвал бы к исправлению жизни и к подвигу и сам первый шел бы впереди. Без вождя нигде не бывает, и в церковной жизни также. Наши духовные силы в разброде и расслоении. Но есть еще опасность и большая с другой стороны. Мы боимся за самую целость всего тела Русской Церкви. То, что случилось в Грузии, разделение целого прежде организма, разве это не болезненное явление? Не начало ли это центробежного духовного стремления и раздробления? Мы предчувствуем, что такие возможности таятся не в одной Грузии, а и в других окраинных областях. Не забудем и того, что громадная исконная русская территория занята врагом. Будет ли она возвращена, мы не знаем. Чем кончится развал страны, который начался? Может быть, не одна окраина будет утеряна. Верим, что проснется русский богатырь, сбросит с себя тупость, равнодушие и слабость и отторженное возвратит, как не раз возвращал, но в этом процессе укрепления русской мощи разве не будет иметь значения живой первоиерарх? Не скажет ли он мощного слова, какое сказали Петр, Алексий, Иона и другие собиратели Русской земли? Пусть Грузия и другие окраины будут стремиться к отпадению, но при Патриархе так легко это не могло бы совершиться, так как он заявил бы протест против разделения в Церкви. Чтобы взять область у Патриарха, для этого необходимо войти в сношение с Восточными Патриархами. А они крепко охраняют границы своих областей, и даже такая страна, выросшая политически, как Болгария, долго держалась под юрисдикцией Патриарха. И если бы разъединение все же совершилось, Патриарх явится новым духовным цементом, который будет подготовлять единство: к нему будут обращаться те, которые отторглись от единства церковной жизни, и его слово найдет отклик в сердцах. Вот новое побуждение к восстановлению Патриаршества в настоящее время. И, может быть, два мотива — отсутствие подвига и тяжелые испытания для русской церковной и государственной жизни — были ближайшими побуждениями, которые именно и поставили на очередь восстановление Патриаршества.
Я не буду говорить подробно о тех основаниях и побуждениях, которые привели Отдел к мысли о восстановлении Патриаршества. С канонической стороны правила 34-е Апост[ольское] и 9-е Антиох[ийское] повелительно указывают, что в каждом народе должен быть первый епископ, и без его рассуждения епископы не могут ничего творить, как и он без рассуждения всех. Это — основа церковно-канонического строя, и когда после более чем 250-летнего перерыва снова собрался Церковный Собор на Руси, то о чем же прежде всего было говорить, как не о Патриархе, чтобы придать каноническую полноту Русской Церкви? Иначе у нас не будет почвы, ибо мы блюстители и хранители церковных канонов. Мысль о восстановлении Патриаршества является одной из основных работ нашего Собора. Целых семь заседаний в течение месяца наш Отдел обсуждал вопрос о церковном устройстве и в связи с этим о Патриаршестве. О чем бы мы ни говорили, наша мысль неизменно возвращалась к вопросу о Патриаршестве, и пока не будет разрешен этот вопрос, наша дальнейшая работа будет немыслима. Это потому, что первоиерарх слишком тесно спаян со всей церковной жизнью. И вот Отдел выработал ту формулу о восстановлении Патриаршества, которая предлагается вашему вниманию в следующем изложении: «По окончании общих суждений или прений по вопросу о высшем церковным управлении в Русской Церкви, Отделом принята следующая формула перехода: „Выслушав общие прения по вопросу о высшем церковном управлении и 1) принимая как исходное положение в дальнейших своих работах восстановление сана Патриарха, присвояемого первому между равными епископу, возглавляющему управление церковными делами Российской Православной Церкви и 2) вместе с органами этого управления подотчетному церковному Поместному Собору, Отдел переходит к дальнейшему рассмотрению законопроекта о высшем церковном управлении“. Принятием такой формулы Отделом в положительном смысле разрешен вопрос о Патриаршестве в России как институте исполнительном при Соборе. Расчленяя указанную формулу на составные части, находим, что в ней заключается следующие основные положения: 1) Поместному Собору принадлежит высшая власть в Российской Церкви; 2) восстановляется Патриаршество, которым возглавляется управление церковными делами Российской Православной Церкви; 3) Патриарх является первым между равными ему епископами; 4) Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору. На основании 83 и 130 ст. Устава, Отдел нашел целесообразным принятую формулу с содержащимися в ней указанными основными положениями (которая выносится особо в разряд для голосования) внести на обсуждение в общем заседании Церковного Собора. Определенное решение по данному вопросу Церковного Собора о высшем церковном управлении, так и других Отделов, соприкасавшихся с вопросами о высшем церковном управлении Российской Церкви».
Изложенная точка зрения встретила в Отделе несочувствие в некоторых членах, которые подали следующее отдельное мнение:
«Мы, нижеподписавшиеся, постановление Отдела о немедленном внесении в Собор приведенной формулы перехода признаем неправильным как по основаниям формального свойства, так и по самому существу дела.
Означенное постановление, прежде всего, прямо противоречит 83-й ст. Устава Собора, которая гласит: „Отдел представляет Собору по каждому в виде предполагаемого постановления Собора, а в случае надобности излагается также сущность суждений, на которых основано заключение“.
Как совершенно ясно видно из текста ст. 83, ей предлагается Отделам вносить в Собор письменный доклад. Между тем, Отдел о высшем церковном управлении намеревается внести в Собор не доклад, а простую формулу перехода. Ст. 83-й, далее, требуется, чтобы в докладе обязательно был проект предполагаемого постановления Собора. А в рассматриваемой нами формуле, несомненно, никакого проекта постановления не имеется, так как содержащееся в формуле общее и недостаточно определенное пожелание Отдела о Патриархе ни в коем случае не может считаться проектом постановления Собора. Наконец, вносимая Отделом формула не заключает и изложения сущности суждений, легших в основу заключений Отдела. Между тем, ст. 83 прямо говорит о необходимости этого положения „в случаях надобности“, т. е., очевидно, в тех случаях, когда представляемый Собору доклад касается вопросов важных и спорных, каковыми, без сомнения, и являются вопросы, затрагиваемые в формуле.
Преосвященным председателем Отдела вопрос о немедленном внесении в Собор принятой Отделом формулы был поставлен на рассмотрение в виду ст. 130, в которой указывается, что Собор может обсуждать „общие основания“ вносимого „предначертания или предположения“. Но, очевидно, принятая нами формула не может быть названа ни „общими основаниями“ какого-либо предначертания, ни самим этим „предначертанием“ или законопроектом. Из сопоставления ст. 130 со ст. 131 и 132 ясно видно, что в ст. 130, на которую ссылается преосвященный Председатель, идет речь относительно общих оснований только такого предначертания, которое раскрывается в ряде статей. Именно ст. 132 Устава говорит: „предначертание считается отклоненным, если переход к постатейному рассмотрению не будет принят“. Между тем, в настоящий момент Отдел о высшем церковном управлении никаких статей касательно патриаршества и Собора не представляет, а потому и общее пожелание его не может быть обсуждаемо Собором.
Будучи неправильным, с точки зрения Устава Собора, рассматриваемое нами постановление Отдела является неприемлемым и по самому существу.
По ст. 129, „ни одно дело не может быть решено Собором по существу без обсуждения в общем собрании“. Без сомнения, ни один член Собора не может ни принять, ни отвергнуть предлагаемой формулы о Патриархе и Соборе, прежде чем не будет точно установлено, о каком именно Патриархе и о каком именно Соборе в формуле говорится, т. е. прежде чем не будут ясно определены как права и обязанности Патриарха, так и организация проектируемого Собора. Но вносимая в Собор формула не содержит этих определений, и Отдел в настоящий момент этих определений дать не может. Как хорошо помнят все члены Отдела, согласно принятому предложению председателя Отдела, доселе Отдел занимался только обсуждением общих вопросов о соборности и к точной формулировке частных положений еще не приступил. В частности, как хорошо известно всем членам Отдела, вопрос о Патриаршестве не был даже и поставлен на специальное обсуждение Отдела. Таким образом, внося в Собор формулу перехода, Отдел не представляет в сущности никакого разработанного материала. Поэтому Собору необходимо будет подвергнуть формулу обсуждению по существу во всей полноте содержащихся в ней вопросов. В результате получается, во-первых, та ненормальность, что вопрос в пленарном заседании Собора будет обсуждаться ранее, чем в Отделе; а во-вторых, вследствие неразработанности вопроса, обсуждение формулы перехода, несомненно, настолько затянется, что если Отдел решит ждать предварительного одобрения Собором формулы, то его работа будет задержана надолго.
На основании вышеизложенного мы полагаем, что принятая Отделом формула перехода может быть внесена в Собор только тогда, когда содержащееся в ней положение будет выражено в ряде точных и определенных положений. Согласно ст. 84 Устава, настоящее особое мнение просим представить в Собор.
Подписались: П. Кудрявцев, М. Приселков, А. Афанасьев, И. Николин, прот[оиерей] К. Агеев, проф[ессор] А. Покровский, прот[оиерей] Н. Добронравов, Б. Титлинов, В. Попов, прот[оиерей] А. Зыков, В. Рыбинский, В. Завитневич, Ф. Мищенко, А. Максаков, М. Арашкевич, Н. Кузнецов, М. Глаголев, священник Я. Ботвиновский, Розанов и Ф. Россейкин.
К особому мнению, подписанному проф[ессором] Кудрявцевым, присоединяемся: В. Шеин, С. П. Руднев, В. Потулов, Прокошев, А. Бриллиантов, Димитрий Волков, ст[арший] унт[ер]-оф[ицер] Кремнев, В. Бенешевич».
В отдельном мнении изложены формальные причины, по которым будто бы Собору не следует обсуждать той формулы Отдела, которая представлена. Ссылаются на ст. 83 Устава, в которой говорится: «Отдел, представляет Собору по каждому делу письменный доклад, причем заключение Отдела излагается в нем в виде предполагаемого постановления Собора, а в случае надобности излагается также сущность суждений, на которых основано заключение». И вот теперь, с точки зрения указаний этой статьи, переходя к отдельному мнению, я должен сказать, что оно, по-видимому, коренится на простом недоразумении. Это вытекает из рассуждений, какие были в Отделе. Когда формула перехода к очередным делам была принята в Отделе, было заявлено, что внесение формулы на Собор противоречит ст. 83, что мы должны вносить не формулу, а письменный доклад. Кто знаком с техникой законодательной работы, тот знает, что это плод недоразумения, ибо и во время течения законодательной работы выработанное Отделом или комиссией именно общее положение может вноситься на пленарное собрание. В таком случае назначается докладчик, и он уже потом изготовляет письменный доклад на основании материала, о котором говорили в комиссии. Изложенный в сжатом виде доклад он предлагает на одобрение комиссии, где общее положение уже ранее было принято. Мне и кажется, что ссылка на 83 ст. в данном случае совершенно неуместна.
Возвращаясь к докладу с точки зрения 83 ст., мы находим в нем все существенные пункты. В нем есть и общие положения, и сущность суждений, на которых основывается заключение. Мотив целесообразности, чтобы работа Отдела была производительной, и был причиной постановки вопроса на общее пленарное суждение. Доклад не представляется полным, но по этому вопросу исчерпать все решительно невозможно. Все положения доклада выведены из формулы перехода. Ссылка на 130 ст., по которой Собор может обсуждать «общие основания» вносимого «предначертания или предположения», также не убедительна. Она говорит о порядке, в каком должен проходить на Соборе законопроект, и направления дела не изменяет. Она сама дает повод к недоразумениям, как составленная неудачно и трудная для понимания. Один из составителей говорил, что она взята из думского наказа. Но это не так. Здесь слиты три статьи думского наказа, расчленить их весьма трудно. Затем терминология статьи требует толкования. Здесь есть термины новые: предначертания, предложения, которые потом называются общими положениями. В думском наказе все ясно: сначала прения, затем или переход к постатейному чтению, или отклонение всего законопроекта. А здесь так изложено, что всех моментов и не усвоить.
По ст. 129 Уст[ава], «ни одно дело не может быть решено Собором по существу без обсуждения в общем собрании». Ясно, и спорить против этого нельзя. Если бы действительно Собор, поставив известное предложение, сразу баллотировал его, тогда справедлива была бы ссылка на нарушение ст. 129. Но мы этого и не просим: может быть, и здесь будет не менее прений, чем в Отделе. Может быть, в отдельном мнении высказывается мысль, что ст. 129 не применена в Отделе. Нет, она была применена и в самом широком масштабе. Говорили целый месяц — говорили 60 ораторов. Прения не были прекращены, пока не высказались все ораторы. Всякий мог говорить. И если бы вы посмотрели журналы наших заседаний, то увидели бы, что из 60-ти ораторов по крайней мере 40 говорили о Патриаршестве. И в прениях в пленарном собрании едва ли будет высказана новая мысль, которой не было бы высказано в Отделе. И когда мы приступили к голосованию формулы, мы приступали с определенными убеждениями с той и другой стороны, и возражений не было. Сами подписавшие отдельное мнение предложили свою формулу, которая, однако, не была принята. С этой точки зрения ст. 129 применена была нами полностью. Мы говорили много и знали, что голосуем.
Говорят, что на Соборе будет обсуждаться вопрос ранее, чем в Отделе. Но в Отделе обсуждали вопрос целый месяц. Теперь и здесь, в пленарном собрании, представляется к тому возможность. Наши журналы, которые еще не успели переписать, это — целая энциклопедия.
Нам говорят: как же голосовать вопрос о Патриархе, когда самый вопрос о соборности еще не разрешен? Тут зарыто зерно наших недоумений. Я прошу обратить внимание на особое положение вопроса. Мы разрабатываем вопрос о высшем церковном управлении, но там о Патриаршестве ничего не сказано. Эта мысль — новая для Отдела, и необходимо, чтобы она была внесена на разрешение общего собрания. Если этот вопрос не будет разрешен Собором, то дальнейшая работа Отдела немыслима. Вы говорите: сконструируйте Собор, но этого сделать без первоиерарха нельзя; равным образом нельзя образовать и Синод без первоиерарха. Нам говорят: внесите полное положение об управлении, а не в виде отдельной формулы. Что же нам делать? Бросить всю работу? Вопрос о Патриаршестве — вопрос весьма сложный. Если вы познакомитесь с работами Предсоборного присутствия, то вы увидите, что Патриарх нам нужен не с точки зрения прав и обязанностей, а как молитвенно-церковный представитель. Если Собор не решит вопроса о Патриархе, Отделу невозможно будет разрабатывать вопроса о высшем церковном управлении, так как для этого нет и базы, нет фундамента. И мы должны просить Собор: дайте нам основу, дайте фундамент. Как мы будем говорить о порядке выбора Патриарха, когда мы не знаем, будет ли Патриарх, где будет его местопребывание — в Петрограде или Москве? Конечно, мы пришли для того, чтобы работать, и работа должна производиться с точки зрения планомерности, которая указывается самим ходом работы, но без решения основного вопроса мы не можем работать планомерно. То же следует сказать и о работах в Отделе об епархиальном управлении: и там необходимо внести на Собор общее положение, выяснить общий принцип, на основании которого придется работать. По одному принципу будет одна надстройка, по другому — другая. Тут другого выхода нет.
В нашей формуле выдвинут вопрос о Патриархе. Нам нужен Патриарх как церковно-молитвенный предстоятель Русской Церкви — представитель подвига и дерзновения, и как стоятель за Русскую Церковь. Все остальное не имеет важного значения. В Отделе говорили, что мы боимся властного Патриарха, но это напрасно: старое не воскресает. То были нравы, то были люди. Чтобы восстановление Патриаршества не пугало, мы вносим коррективу: Патриарх является только первым между равными ему епископами. Это ставит границы единоличной власти Патриарха. Это положение совершенно определенное. Патриарх не поглотит церковной власти. Высшая церковная власть принадлежит Собору: ему принадлежит законодательная, судебная и контролирующая власть. Патриарх является при Соборе, он будет поставлен Собором и будет выразителем настроений Собора. К вам на Собор он придет, чтобы получить указание, чтобы проверить свою работу. Вместе с другими органами церковного управления он будет подотчетен Собору. Разве этим недостаточно определяются границы Патриаршей власти? Да наконец, когда будет обсуждаться вопрос о правах и обязанностях Патриарха, от вас зависит указать и те маленькие права, которые предполагалось предоставить ему в Отделе. Но дайте нам отца, дайте молитвенника и подвижника!
Что касается прав и обязанностей Патриарха, с ними можно ознакомиться по работам Предсоборного присутствия. Как первоиерарх, он освящает миро, обращается с воззванием к русскому народу, посещает епархии, молится там и сносится с другими Патриархами.
Раньше предполагалось предоставить ему личный доклад государю, этого теперь нет. Затем он может явиться третейским судьей между нами — епископами, с согласия, конечно, епископов. Вот и весь круг его прав. О чем же спорить? Для работ Отдела необходимо решить общий вопрос, прежде чем решать частные вопросы, где будет Патриарх, как его избирать и т. д. Если хотите, чтобы работа нашего Отдела развивалась планомерно, разрешите вопрос, будет ли у нас Патриарх или нет. Сообразно с этим и будет разработан в Отделе вопрос о высшем церковном управлении. Я бы просил не ставить форму выше существа. Сначала решите по существу: нужен ли нам Патриарх? Уклониться от разрешения вопроса по существу нельзя. Это будет погребение по первому разряду. Я приведу вам пример из практики Государственной думы. (Шум на местах.) Вы не позволите? Как угодно…
Председатель. Поступило предложение за подписью 32-х членов Собора (первый подписавший П. П. Кудрявцев) следующего содержания:
«Мы, нижеподписавшиеся, находим, что представленный Отделом по высшему управлению „доклад“ не подлежит рассмотрению Собора в той форме, в какой он представлен, ибо он представляет собой не разработанное во всех частях предположение или предначертание, а лишь формулу перехода к очередным делам в Отделе, коей придана лишь внешняя форма предначертания. В частности, в состав формулы доклада входят такие понятия, которые в Отделе частью совсем не разрабатывались (понятие об органах управления, вместе с которыми действует Патриарх), частью не закончены разработкой (понятие о Соборах, коим Патриарх подотчетен). Равным образом и самое понятие о Патриархе в Отделе еще не выяснено, и во всяком случае смысл формулы „первый между равными“ не уяснялся в Отделе. Между тем, Уставом требуется, чтобы ни одно предположение не принималось без предварительного его обсуждения. Придется, таким образом, на общем собрании Собора производить ту работу, которая еще не произведена Отделом, что, конечно, не отвечает ни смыслу Устава, ни пользе дела. На этом основании мы полагаем, что внесенное Отделом на Собор предположение-формула о восстановлении Патриаршества подлежит возвращению в Отдел для дальнейшей разработки (основание в Уставе — ст. 150)».
Подписавшие предложение ссылаются на ст. 150 Устава Собора: «По заявлению, подписанному не менее, чем тридцатью членами Собора, во всяком положении прений по делу может быть поставлен вопрос о необходимости приостановить начатое Собором рассмотрение дела и передать предначертание либо часть оного в Отдел для дополнительного обсуждения. По этому заявлению прения ограничиваются одной речью за и одной против него». Первый подписавший предложение проф[ессор] П. П. Кудрявцев просит слова.
Проф[ессор] П. П. Кудрявцев. Я должен сказать, что задача моя была бы чрезвычайно проста, если бы преосвященный докладчик не осложнил ее. Докладчик представляет дело так, что когда формула о восстановлении Патриаршества прошла в Отделе, тогда лица, державшиеся противоположного мнения, подали свое особое мнение в том смысле, что Патриаршество несвоевременно, так как за 200 лет от него все отвыкли. Должен сказать, что я имею много сомнений и возражений против доводов, которые здесь приводились в пользу восстановления Патриаршества. Я их излагать не буду. Я буду отстаивать такую точку зрения, которую разделяют не только противники, но и защитники идеи Патриаршества. К нашему особому мнению присоединились члены Собора В. П. Шеин и С. П. Руднев, которые стоят за восстановление Патриаршества, и тем не менее разделяют мысль особого мнения. Я должен ограничиться формальной стороной дела и не входить в рассмотрение его по существу. Моя речь сводится к решению вопроса о том, следует ли теперь обратиться к рассмотрению предначертания, представленного при докладе Отдела, или возвратить его в Отдел для предварительной разработки. И я очень рад, что на той же точке зрения стоят и те, которые высказываются за восстановление Патриаршества. Дело здесь не в том, чтобы воспользоваться моментом и затормозить вопрос о Патриаршестве. Я по совести должен сказать, что обязан сделать все, чтобы это делать прямо, не ссылаясь на статьи Устава Собора. Если же мы ссылаемся на статьи Устава, то потому, что, во-первых, чем строже мы держимся их, тем ровнее и скорее идет работа и тем быстрее мы приходим к надлежащим результатам; и во-вторых, соблюдение формы есть соблюдение законности, а следовательно, и справедливости, ограждаемой законами в отношении к членам Собора, не только к большинству, но и к меньшинству. Вот два положения, на основании которых мы ссылались на статьи закона, в данном случае — Устава. Но главная моя мысль сводится к следующему: преосвященный докладчик говорил, что нам нужно работать и работать. Я всецело разделяю эту мысль. Но мы должны работать производительно, а мы работаем непродуктивно. Преосвященный докладчик ссылается на то, что по вопросу о Патриаршестве в Отделе выступало 40 ораторов (Голоса: 60), но хотя бы их было и 140, то суть дела не в этом, а в том, что не дано точного и определенного решения вопроса, не выработано точного определения понятий, входящих в состав предначертания. Раз задача точного определения понятий не выполнена, то работа Отдела должна быть признана непроизводительной. Без сомнения, и Устав, устанавливая те или другие статьи, определяющие порядок рассмотрения дел на Соборе, стремится сделать работу Собора производительной в наивысшей степени. Устав же говорит, что без обсуждения общих оснований предначертания нельзя давать ему дальнейшего направления, т. е. переходить к его постатейному рассмотрению (ст. 130). Статья эта говорит не за принятие предложения посредством подсчета большинства и меньшинства, а за то, чтобы предложение было всеми себе уяснено. Обязанность Отдела содействовать такому уяснению путем предварительной разработки вопроса. Где же у нас эта разработка? Здесь говорилось, что все приходят сюда с готовым решением вопроса. Нет, многие ожидают, чтобы вопрос в собрании был выяснен. Посмотрим, в каком порядке должны рассматриваться на Соборе представленные ему предначертания. По ст. 130 Устава Собора «рассмотрение дел на Соборе состоит: 1) в обсуждении общих оснований предначертания или предложения, 2) в постатейном его обсуждения, 3) в рассмотрении согласованного с постановлениями Собора изложения всех статей предначертания или предложения». Следовательно, сначала надо обсуждать общие основания предначертания, а затем, согласно ст. 131, решается вопрос, отклонить ли его или передать в Отдел, чем охраняется производительность работы. Но и независимо от этой статьи, когда вопрос бывает рассмотрен в Отделе и вносится в общее собрание, то, согласно 83 ст. Устава, заключение Отдела излагается в виде предполагаемого постановления Собора, с указанием тех оснований, по которым Отдел пришел к решению вопроса. Если бы мы в Отделе эти требования Устава выполняли, то и работа наша была бы продуктивной. Раз Отделом не представлено оснований его решения и возражений против последнего, то в общих собраниях нам придется говорить по общим основаниям предначертания. А если перейти к постатейному обсуждению, то придется устанавливать входящие в предложение основные понятия, чего не сделано Отделом. Возьмем 1-ю и 2-ю ст. заключения Отдела: «Поместному Собору принадлежит высшая власть в Российской Церкви», «восстановляется Патриаршество, которым возглавляется управление церковными делами Российской Православной Церкви». Между тем, понятия Патриарха и Патриаршества в докладе не выяснены. Ссылался докладчик на 34 Апост[ольское] правило, но оно говорит, что епископами каждой области должно знать первого между ними. Но в таком случае является вопрос о грузинском первоиерархе и первоиерархах других православных народов, живущих в пределах нашего государства.
Важен не термин, употребленный каноном, а понятие. Я поясню свою мысль. Важен не термин Патриаршества, а понятие о нем. Говорят, применяясь к 34-му Апост[ольскому] правилу, что Патриарх будет первым епископом между равными. Но в каком смысле: в смысле благодатных полномочий? Ведь в одной лекции в этой зале было сказано, что Патриарху даются особые благодатные полномочия при возведении его в этот сан. Сам преосвященный докладчик указывал, что Патриарх может сноситься с Восточными Патриархами, посещать разные епархии и т. д. Какой же это будет первый между равными епископами? По 4 ст. заключения Отдела, «Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору». Но какому Собору? Ведь доселе, после нескольких заседаний, в Отделе не решено, из кого должен состоять Собор: из одних ли епископов или вместе с епископами и из клира и мирян. Далее, о каких органах церковного управления говорится в той же статье? Если речь идет о разного рода канцеляриях вроде теперешней канцелярии Синода, то это будет одно, а если о постоянном Соборе, то будет другое. Ведь в зависимости от решения вопроса об органах церковного управления будет строиться и власть Патриарха. И если Собору угодно будет теперь же перейти к обсуждению формулы, то нам придется обсуждать то, что еще не обсуждалось в Отделе или не закончено там обсуждением. Ведь в Отделе был поставлен вопрос о Соборности, а формула Отдела отвечает на вопрос о Патриаршестве: это — ответ не на вопрос, и от этого произошла путаница. В свое время в Отделе сам преосвященный докладчик, председательствовавший там, указал, делая сводку высказанных ораторами мнений, такой порядок обсуждения вопросов: 1) о соборности, 2) о Соборе и 3) о Председателе Собора, как бы его ни называть. Но затем этот порядок совершенно неожиданно был изменен. Внесена была формула, не отвечающая на вопрос. Тогда внесена была в противовес ей другая формула, отвечающая на вопрос. Большинством голосов была принята первая формула. Но тут произошла новая неожиданность: в Отделе неожиданно возник вопрос, не внести ли эту формулу в Собор. Большинством голосов вопрос решен утвердительно. Тогда мы и заявили особое мнение. Раньше его не было и быть не могло: ведь особое мнение по тому или другому вопросу возникает тогда, когда вопрос проголосован. В своем мнении мы указывали, что по требованию Устава в Собор вносятся не формулы перехода, а предначертания, изложенные в ряде статей. Тогда защитники формулы ее расчленили и, не выяснив ее, внесли на Собор. Этим нарушили естественное течение дела и произвели путаницу. У нас легко принимаются разные предложения, даже о прекращении прений. Возможно, что и это предначертание о Патриаршестве пройдет таким же путем. Уже по этому одному его надо было бы в Отделе разработать. Итак, ограждая производительность работ, Собор мог бы, не входя в рассмотрение внесенной формулы по существу, передать ее в Отдел для детальной разработки вопроса, причем можно, если угодно, назначить для этого срок. Во всяком случае, нам должно быть представлено предначертание с точным определением входящих в него понятий.
Председатель. Лица, подписавшие заявление, ссылаются на ст. 150 Устава. Если основываться на этой статье, прения должны ограничиться одной речью за и одной против внесенного предложения. Но, мне кажется, в данном случае нужно придерживаться ст. 142 Устава. В таком случае по означенному предложению должны быть допущены 4 речи: две за и две против предложения. Может быть, кому-либо угодно высказаться?
Граф. П. Н. Апраксин. Я не подписывал предложения, но желал бы высказаться.
Председатель. Сначала говорят два оратора за принятие внесенного предложения, а потом двое против предложения, чтобы дать возможность согласиться относительно ораторов, объявляю перерыв на 5 минут.
Объявляется перерыв в 1 ч[ас] 45 мин[ут] дня.
Заседание возобновляется в 1 ч[ас] 55 мин[ут] дня.
Председатель. Предлагаю выслушать оратора, который будет говорить за принятие внесенного предложения, т. е. за возвращение выработанной Отделом о высшем церковном управлении в Русской Церкви формулы по вопросу о Патриаршестве в России обратно в Отдел для дополнительной разработки вопроса.
Граф Д. А. Олсуфьев. Я попросил слова потому, что подписал отдельное мнение и вместе с тем стою за Патриаршество. Таким образом, желающие затормозить дело высказываются за отклонение формулы. Мне кажется, что не следовало вносить ее в общее собрание Собора в видах экономии времени, чтобы не заставлять Собор выполнять ту работу, которую должен сделать Отдел, а также в видах большей стройности в построении работ Отдела. И когда докладчик убеждал: «Не пугайтесь восстановления Патриаршества, это будет только имя, прав Патриарх иметь не будет», — то он обесценил значение реформы. Будучи сторонником Патриаршества, я не вижу в восстановлении его коренной реформы Церкви, которой мы занимаемся. Дальнейшие рассуждения докладчика, что восстановление Патриаршества — это основа всех преобразований церковных — стоит в противоречии его прежнему заявлению. Для меня ясно, что существеннейшие вопросы в деле реформы церковной — это утверждение соборности и восстановление Соборов. Когда эти основные вопросы будут выяснены, тогда уже следует поставить и вопрос о возглавлении Собора митрополитом или Патриархом. Я не придаю существенного значения, будет ли стоять во главе Собора митрополит или Патриарх. Была великая Русская Церковь при Патриархах, была и без них. Это фасад, а не основание церковного здания. Достаточно ли выяснены Отделом основные положения реформы, которые нужно выяснить? Нет. Не выяснено понятие соборности: из кого должен состоять Собор — из одних ли епископов или из епископов, клириков и мирян? Не установлены сроки, через которые должны быть собираемы Соборы — через 100 ли лет или через 9 и 3 года, как предположено в проекте Предсоборного совета. Поэтому я думаю, что внесенное нами отдельное мнение правильно. Не торопитесь закреплять позиции. Могу сказать: я за Патриаршество, но в моем смысле, т. е. когда соборность в церковном управлении будет правильно поставлена и последовательность проведена. Я предпочитаю живого руководителя Церкви, будет ли он в сане митрополита или Патриарха. Тут же дело ставится так: «Сначала, говорят, возглавьте Церковь Патриархом, а потом подводите под постройку фундамент», и это в то время, когда в Отделе не установлена схема соборности и срок созыва Собора.
Поэтому в данный момент я не могу высказаться определенно, а лишь тогда, когда будет установлена общая схема высшего церковного управления. С этой точки зрения я нахожу правильным возвратить внесенную Отделом формулу обратно в Отдел для дальнейшей разработки вопроса. Нельзя строить фасад, когда не возведено самое здание. Докладчик же противоречит сам себе.
Епископ Астраханский Митрофан (по личному вопросу). Я, как докладчик, поставлен в особое положение: мое имя произносят, мои слова толкуют, а разъяснений я дать не могу. Я могу выступить только по личному вопросу. Я хочу внести поправку к речи графа Д. А. Олсуфьева. Его рассуждения построены на неправильном основании. Я не говорил: «Дайте нам основу церковной жизни — Патриарха». Церковная жизнь строится на основании Свящ[енного] Писания и церковных канонов. Я хотел сказать, что без решения вопроса — будет или нет Патриарх — Отдел о высшем церковном управлении лишен возможности работать. Это совсем иная вещь. Я не говорил, что без Патриарха церковная жизнь немыслима, а что без предварительного решения этого вопроса немыслима работа Отдела, ибо то или иное решение этого вопроса должно сообщить работам Отдела то или иное, совершенно особое, направление. Синодом этот вопрос даже не внесен на обсуждение Собора. Я говорил об основах устроения Патриаршества, а не всего церковного устроения. Основание же церковного устроения — соборность: от нее все исходит и к ней все возвращается.
Заседание закрыто в 2 час[а] 15 мин[ут].
Опубликовано: Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Петроград, 1918. Кн. II. Вып. 1. Деяния XVII–XIX. С. 217–241.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 25. Л. 30–52. Машинопись. Подлинник.
РГИА. Ф. 833. Оп. 1. Д. 1. Л. 232–255. Машинопись. Черновик.