27 сентября 1917 г.
Заседание открыто в Соборной палате в 10 час[ов] 15 мин[ут] утра под председательством митрополита Московского Тихона.
На повестке заседания: 1) текущие дела; 2) доклад Законоучительского отдела об обязательности преподавания Закона Божия в школе (продолжение); 3) доклад Отдела о церковно-приходских школах по поводу закона 20 июня 1917 г. о передаче церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения; докладчик прот[оиерей] П. И. Соколов; 4) доклад Издательского отдела о средствах и способах осведомления православного населения о деятельности Собора; докладчик проф[ессор] Л. И. Писарев.
Председатель. Прошу заслушать поступившие заявления.
Помощник Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило заявление Исполнительного комитета грузинских национальных организаций в Москве с выражением протеста против возводимого обвинения на Грузию в отделении ее от Православной Церкви и против неодобрения товарищем министра исповеданий С. А. Котляревским поведения Грузии в церковном вопросе. Соборный Совет предлагает означенное заявление передать в Отдел об устройстве Православной Церкви в Закавказье в связи с объявлением грузинами автокефалии своей Церкви.
Постановлено: заключение Соборного Совета утвердить.
Помощник Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступили заявления от избранных на Собор представителей от единоверцев князя А. А. Ухтомского и инженера М. Н. Виноградова о том, что первый по причине срочных работ по Петроградскому университету, а второй вследствие болезни не могли своевременно явиться на Собор. Соборный Совет предлагает отменить состоявшееся уже и доложенное Собору постановление Совета (см. Деяние 18-е п. II) и признавать членами Собора князя А. А. Ухтомского и М. Н. Виноградова, хотя и не явившихся на Соборе в установленный (п. 6 ст. 26 Уст[ава] Соб[ора]) срок, но по уважительным причинам.
Постановлено: заключение Соборного Совета утвердить.
Помощник Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило от Союза сельских хозяев — земельных собственников Харьковской губернии заявление следующего содержания:
«Союз сельских хозяев — земельных собственников Харьковской губернии ввиду участившихся случаев самосуда и убийств землевладельцев и эпидемии незаконных захватов чужой собственности, не исключая монастырских и церковных владений, на коих зиждется существование местных бедных приходов, обращается к Церковному Собору с горячей сыновней просьбой поднять свой голос истины и своим высоким авторитетом призвать всех граждан свободной России к прекращению насилия и произвола и к дружной работе всех на благо нашей многострадальной Родины, ибо дальнейший рост смуты и уничтожение частной собственности неминуемо поведет к гибели Российское государство, чем будет также нанесен страшный удар Православной Церкви».
Соборный Совет предлагает обратиться от лица Собора с особым посланием к пастве и просит архиепископа Харьковского Антония составить проект послания.
Граф Д. А. Олсуфьев. Мне кажется, этого мало. Сегодня в «Русском слове» сообщено известие о разгроме одним селом исторического имения Скобелева — того героя, у памятника которого собираются «товарищи»; думаю, что в таких чрезвычайно ужасных проявлениях русской жизни нужны героические меры. В прежнее время митрополит Алексий в потребных случаях запрещал богослужение в целых округах, и теперь возможно это сделать. Если где целое село проявляет зверские инстинкты, там временно можно закрыть церковь.
Постановлено: заключение Соборного Совета утвердить.
Помощник Секретаря В. Н. Бенешевич. Поступило от председателя союза духовенства Глазовского уезда заявление следующего содержания:
«Духовенство Глазовского уезда Вятской епархии, озабоченное тем, чтобы в Учредительное собрание от духовенства прошли лица, которые, защищая права народа не только экономические, но и духовные, защищали бы интересы и Православной Церкви Христовой, освещая пути к улучшению жизни с христианской точки зрения, на общем собрании союза постановило обратиться с покорной просьбой к Совету Поместного Собора не отказать сообщить, что предпринимается Собором по вопросу о выборах в Учредительное собрание. Не найдет ли Собор возможным выставить нескольких кандидатов в Учредительное собрание, которые были бы достойными избранниками народа, близкими к Церкви Православной, около которых можно было бы объединиться духовенству с мирянами и к избранию которых можно было бы располагать народ».
Кроме того, поступило за подписью 52-х членов Собора заявление следующего содержания:
«Нижеподписавшиеся просим священный Собор в порядке спешности обсудит вопрос о необходимости составления послания от лиц Собора к русскому православному народу об исполнении им своего гражданского долга участия в выборах в Учредительное собрание. Долг Священного Собора послать благословение чадам Церкви Православной на избрание людей верующих и благочестивых, любящих Церковь Святую и свою Родину. Просим незамедлительно составить комиссию для выработки редакции послания и назначить в понедельник, 25 сентября, экстренное пленарное заседание для заслушания означенного послания и немедленного его распубликования».
Соборный Совет предлагает признать изложенные заявления неподлежащими ведению Собора ввиду состоявшегося 20 сентября постановления Собора, коим аналогичное предложение членов Собора признано неподлежащим ведению Собора.
Прот[оиерей] А. М. Станиславский. Подписавший первым заявление, я поддерживаю необходимость составления послания Собора к православным чадам о принятии энергичного участия в выборах в Учредительное собрание. Говорят, это политика. Но что такое политика? Это общественность, сама жизнь, которой живут православные христиане; можно ли их оставить без руководства и влияния Православной Церкви? Мы желаем участия православных христиан в выборах в Учредительное собрание. Учредительное собрание — явление исключительной важности; здесь будут решаться вопросы не только об основных законах русской государственности, но и вопросы, имеющие ближайшее отношение к Церкви Православной, как то: об отношении Церкви к государству, о церковных землях, о духовной школе. Раз в Учредительном собрании будут решаться вопросы церковного характера, то желательно, чтобы там были ревнители веры православной, способные поддерживать христианские принципы. Говорят, что участие в выборах в Учредительное собрание обусловлено партийностью, но можно обойтись без партий, можно составить беспартийную церковную группу, избранную из людей верующих, достойных, благочестивых, для защиты церковных интересов. Это нужно сделать: с мест мы получаем заявления о том, чтобы Собор посмотрел на это дело, как на дело необходимое.
А. В. Васильев. Еще 13 сентября внесено было мною, за надлежащим числом подписей, предложение по тому же предмету, причем указывалось на необходимость спешно, в том же заседании, подвергнуть этот вопрос обсуждению Собора. Прошли две недели. В прошлом заседании Собора, согласно заключению Соборного Совета, предложение наше без обсуждения его было отклонено, так как Совет не находит законных оснований для Собора заняться делом выборов в Учредительное собрание. Но невозможность для Собора остаться безучастным к этим выборам, от исхода которых зависит участь государства, настолько всеми чувствуется, что вслед за отклонением первого внесено другое предложение: обратиться с посланием к народу. Обращение к народу необходимо, чтобы предохранить народ от обмана, которым он опутан. И нет сомнения, что предстоящие выборы, эта всеобщая, прямая, равная и тайная подача голосов будет новым вопиющим обманом. Большая часть православного верующего народа не состоит ни в каких партиях. Но неорганизованная и оставленная без доброго руководства, она будет голосовать с закрытыми глазами за партийные списки, которые будут ей навязывать и подсовывать, и в которых весь этот неграмотный и полуграмотный люд не в состоянии будет разобраться. Народ будет соблазняем разными посулами, которые потом, конечно, не будут исполнены. Долг Церкви — открыть народу глаза, вывести его из обмана, в котором он находится. Но для этого недостаточно одного послания с призывом к участию в выборах; нужно организовать эти выборы и руководить в них народом. Иначе как в столичных думах, так и в Учредительном собрании именем русского православного народа будут говорить, законодательствовать и распоряжаться его достоянием нерусские, враждебные ему и Святой Церкви люди. Чтобы этого не случилось, необходимо немедленно от имени Собора призвать все православное население России к исполнению лежащего на нем по закону гражданского долга, к участию в выборах, и нужно через епархиальные и благочиннические советы призвать все духовенство к наставлению народа, к приглашению его, для спасения целости и достоинства Отечества, голосовать не за списки неизвестных ему людей, а за тот, который получит одобрение епархиального совета, в который войдут православные достойные доверия лица. Это не будет вмешательством Церкви в политику. Это делается всюду, и в тех странах, где Церковь отделена от государства. Так, русские униатские священники в Галиции постоянно руководили народом в деле выборов и обыкновенно шли на них во главе своей паствы, не останавливаясь перед оскорблениями и опасностями, которым они при этом нередко подвергались. В тяжелые дни жизни нашего народа, когда созданному им государству грозит гибель, пастырям Церкви, под кровом которой созидалось это государство, нельзя умывать руки и безучастно смотреть, как его разрушают, и как волки расхищают их стадо. Поэтому я предлагаю пересмотреть принятое в прошлую среду по нашему предложению решение и принять предложенные в нем меры. Один призыв к народу использовать свое избирательное право, без указания ему пути и способов, как это сделать, будет бесполезным. Нужно считаться с установленным порядком выборов. Ведь к 12 октября в окружные комиссии по выборам должны уже быть представлены готовые списки предлагаемых к избранию в члены Учредительного собрания лиц, подписанные 100 избирателями. В центре епархии такой список составить не трудно, ибо число членов от каждой губернии очень невелико. Неужели так осиротела русская земля, что в каждой губернии не найдется 8-10 достойных, верных Церкви и Родине людей, в которых можно быть уверенным, что они государство и Церковь не продадут и не расхитят, и не дадут растащить Россию по кускам всем, кому не лень и кому придет охота это сделать. Не может Церковный наш Собор безучастно смотреть, как гибнет величайшее из христианских государств, на котором покоились чаяния народов. Волки в овечьей шкуре соблазняют наш христианский простой разумом и сердцем народ, обещая ему землю, освобожденный от гнета капитала труд и другие блага. Но благ этих они не дадут. Это могла бы дать своим народам и всему миру только свободная и сильная Россия: ее призванием было — явить миру христианство в его неискаженном виде, дать новую, согласную с христианским законом, общественность и новый христианский хозяйственный строй. Но это, повторяем, могла бы дать только Россия победительница, а не те, кто продали ее великое христианское призвание за чечевичную похлебку. Итак, чтобы Учредительное собрание не оказалось по своему составу нерусским и нехристианским, необходимо по епархиям составить списки предлагаемых к избранию в Учредительное собрание лиц, а по приходам, церковно-приходским советам и приходскому духовенству — неустанно приглашать верующий народ не уклоняться от выборов и голосовать за упомянутый список: пусть каждый юноша, каждая 20-летняя девушка, каждая богомольная 70-летняя старушка, во имя преданности Церкви и любви к родине, пойдут к избирательному ящику и голосуют, как советуют им их пастыри, которые вправе и обязаны дать своей пастве добрый совет, чтобы она не стала слепым орудием в руках злых советчиков. Это не будет вмешательством Церкви в политику, а напротив, отвлечением народа от партийности, сеющей в нем рознь и злобу. Списки, за которые должны голосовать приходы, должны быть внепартийными, они должны состоять из людей, верных Церкви и достойных доверия по личному их достоинству. И они сумеют в Учредительном собрании разобраться в каждом деле и решить его по совести, по Божьи, как того будет требовать благо Церкви и государства. Итак, повторяю еще раз: необходимо перерешить проскользнувшее прошлый раз мимо внимания Собора дело и сделать, пока не поздно, все, что возможно, для того, чтобы Учредительное собрание не оказалось по своему составу сплошь состоящим из людей нерусских и неправославных. Сделать это повелевают нам гражданский долг и христианская совесть.
Граф П. Н. Апраксин. Я верю, что не напрасно воля Божия собрала Собор в такой момент. Сейчас что делается в деревне? Деревня наводнена агитаторами и партийной литературой, масса воззваний идет от разных национальностей, молчит только великорусская национальность. Где будет звучать ее голос, как не в центре, в Москве? Говорят, что мы продаем наше молчание за чечевичную похлебку, и кажется, это так. Неужели собрание православных русских людей будет молчать и не скажет своего голоса, когда везде, где объединяются нации, говорят своим голосом и намечают будущее свое устройство? Молчать мы не должны: это преступление перед Родиной; мы должны возвысить свой голос и сказать гражданам об их обязанностях. Можно быть беспартийными. Мне пришлось в одной из губерний участвовать в организации выборов в Учредительное собрание; там был составлен список, куда вошли беспартийные, кадеты, народные социалисты. Собор не должен вмешиваться в организацию выборов, но отчего не сказать: придите и сделайте то, что повелевает вам долг. По ст. 102 Положения о выборах в Учредительное собрание предоставляется всем агитировать, и только одно духовенство исключается. Если духовное лицо позволит себе в месте службы говорить в пользу той или иной партии, то подлежит 6-месячному заключению. Это значит, что кто-то и чего-то опасается. Теперь речь идет не о политике, а о спасении Родины, о спасении русского народа.
Е. М. Витошинский. Здесь говорят, что Собор должен быть вне политики. Почему же участие в политике, которое допускалось при старом строе, теперь осуждается? Здесь говорят: «От плохой политики Церковь нужно охранять». Но от хорошей политики уходить нельзя, ее нужно прививать. Если откажемся от участия в выборах, совершим крупную ошибку. Когда государство гибнет, Церковь не может отказаться от участия в выборах. Кто руководит русской жизнью? Взгляните на эти фамилии — идет поход на русскую нацию и русское государство. Кто должен защищать русскую мысль и совесть? Если русский народ сам не защитит себя, он утратит свою самостоятельность. Церковь должна собрать русскую совесть. Я считаю необходимым обратиться с призывом к православным, чтобы они не уклонялись от выборов в Учредительное собрание, и наметить программу национальную. Без русского народа Россия быть не может. Когда расхищается народное достояние, мы не можем молчать и умывать руки. Помните, как Церетели был удивлен, что ему — грузину — приходится защищать идею русской государственности. Долг России защищать эту идею; если мы этой идеи не проведем, то не спасем государство, и Родина нам этого не простит. Я предлагаю: Священный Собор должен издать обращение к пастве с призывом принять участие в выборах в Учредительное собрание. Партийных программ не должно отстаивать, а должно избирать таких лиц, которые умели бы отстаивать требования русского народа, достоинство и честь русского государства; предложить всем прихожанам организоваться и проявить деятельно участие в выборах. Церковь не имеет права в этом отказаться от политики — этого требует спасение Родины.
Архим[андрит] Матфей. В тех посланиях, которые уже изданы Собором, подчеркивается довольно определенно великое историческое значение славных имен в жизни Русской Церкви и государства — святителей московских; ублажаем мы подвиги и иноков Троице-Сергиевой лавры, подчеркиваем и великое значение Церкви на протяжении всей истории Русского государства. Собор смотрит с надеждою на прочную связь Церкви с государством, подчеркивает связь и на будущее время. Собор не отказывается от этой органической связи. Когда надлежит выяснить вопрос о составе Учредительного собрания, которое должно устроить жизнь на новых началах, Собор не может отнестись безразлично к этому акту возрождения России. Когда нужно защищать идею государства, мы должны не только ублажать память праведных, но и принять участие в их подвигах. Ермоген и его сотрудники выступали на арену церковной и государственной жизни с риском для своей жизни; ясно, что мы не можем строить только гробницы праведникам и отказываться от их дел. Я умоляю Священный Собор, чтобы мы, построив гробницы праведников, разделяли их труды и подвиги на создание могущества и славы России.
Б. В. Титлинов. Мне кажется, что решение Соборного Совета — самое правильное решение, в котором слышится голос соборности. Нам предлагают вступить на тот опасный путь, на который уже вступали церковные организации. Церковь в целом в прежнее время не вступала на этот путь; теперь предлагают на этот опасный путь вступить Собору. Говорят: «Это долг, обязанность наша». Но другие, от лица которых я говорю, понимают, что наш долг и обязанность воздерживаться от политических выступлений. Собор созван для решения церковных дел, а выборы в Учредительное собрание — дело не церковное. Это подтверждается и положением о выборах в Учредительное собрание, которое в ст. 102 воспрещает служителям Церкви вмешиваться, пользуясь своим положением, в выборы. Статья эта относится и к Церковному Собору. Мы не имеем полномочий от своих избирателей решать вопросы политические, и в Уставе Собора сказано, что Собор призван устроить дела Церкви, а не русского государства. Политическим выступлением мы нарушаем Устав Собора. Такое выступление неправильно и по существу. Как можно вести политику и агитацию о выборах в Учредительное собрание, не становясь на партийную почву? Какую бы программу Собор ни составил, он должен ее объявить. Нам говорят, что Собор может призвать к участию в выборах с точки зрения православно-верующего человека. Но Учредительное собрание — не Собор Церковный. Религиозность — принцип необходимый для выборов на Собор, но не в Учредительное собрание. Мы знаем, что может быть верующим и социал-революционер, и социал-демократ, и представитель партии народной свободы. Понятие «верующий» не имеет никакого политического содержания. Нельзя выставлять лозунгом такую программу, которая политически бессодержательна. Ясное дело, что тот, кто этот лозунг выдвигает, вносит в него свое содержание, — психологически это понятно. Но если мы будем влагать содержание в программу, то от лица какой бы церковной организации ни исходил призыв, мы должны выяснить политическое содержание, которое кроется под словами — православный, верующий. Надо выработать программу христианской политики; этой программы мы сами не знаем. Эта программа требует, чтобы ее обдумать. Если бы Церковный Собор вступил на этот путь, то его обязанность — дать эту программу. Мы не можем поручить составление воззвания одному члену Собора, а должны обдумать все политические лозунги. Предлагают принцип чисто политический, национальный. Ужели Церковный Собор может говорить, что признак «православный» совпадает с признаком «русский»? Но у нас есть другие нации, православные, но не русские. Принцип национальности есть принцип партийный, и этот принцип не может быть лозунгом соборной программы. Следовательно, у Собора нет основного базиса для его политической программы, и выступление его было бы немыслимо. Призыв православных принять участие в выборах будет истолкован в партийном смысле. Нельзя выставлять политических аншлагов, не вкладывая в них определенного содержания. Следует принять заключение Соборного Совета об отклонении всего предложения.
Ф. Г. Кашменский. Постановление Соборного Совета воздержаться от выступления Собора по поводу выборов в Учредительное собрание продиктовано ему горячей любовью к Церкви и сердечной заботой о сохранении за служителями ее высокого авторитета в глазах народа. Не дело Собора поднимать свой голос в вопросах чисто политических: его дело устроение Церкви для спасения верующих, для направления ее по пути христианской нравственности, зиждущейся на Евангелии. Дело строительства государственного, охватывающее многочисленные и многообразные вопросы политического, общественного и экономического характера, имеет другие основы — социально-политические, партийные программы. Ссылаются на пример выступления на политическую арену митрополита Ермогена. Но тогдашнее положение государства и дело, предстоящее Учредительному собранию, различны: при Ермогене шла речь о том, быть России государством только русским или ополячиться. Это был единственный и понятный всем вопрос, и Патриарх Ермоген был выразителем русского решения этого вопроса. На Учредительном собрании будут решаться сложнейшие вопросы государственного строительства, и к решению их нужно приступить с определенной программой по всем этим вопросам. Можем ли мы создать сейчас такую программу? Мы знаем выступление духовенства перед выборами в 3-ю и 4-ю Государственные думы и также знаем, что это выступление возбудило одиозное чувство к нему. Не нужно Собору, возглавленному епископами, вступать на этот путь: он опасен, он грозит гибелью для авторитета Собора и духовенства. Народ поймет это выступление в смысле водворения в государстве клерикализма и определенной правой политики. Господь уже спас Собор от выступления по поводу корниловщины. Да отвратит Он Собор и от этого политического шага, могущего быть гибельным для нашей Православной Церкви и для высокого авторитета ее служителей — епископов и духовенства.
Председатель. Поступило за надлежащим числом подписей предложение о прекращении записи ораторов и об ограничении речей 5-ю минутами.
Постановлено: принять означенное предложение.
Прот[оиерей] А. А. Хотовицкий. Теми же словами «во имя высокого значения Собора, во имя достоинства нашей Святой Церкви», которыми закончил только что сошедший с этой кафедры оратор свой призыв принять решение Соборного Совета, призываю я вас отклонить это решение Соборного Совета. Мы не можем — ни Соборный Совет, ни Всероссийский Церковный Собор — не можем отмахнуться от великой, поистине исключительной, ответственности — принять достойное Собора участие в важном акте создания таких условий, при которых Учредительное собрание, призванное строить здание России, той России, душой которой всегда была и должна быть Русская Православная Церковь, совершило бы работу свою ко благу Святой Церкви. Я со всей убежденностью заявляю, что гибельным для нашей Православной Церкви и для высокого авторитета ее служителей и всех членов нашего Собора было бы непринятие такого участия, а, наоборот, согласие с мнением Соборного Совета, что это «не подлежит ведению Собора». Безусловно гибельным, ибо для чего мы сюда собрались? Чтобы беречь Св. Православную Церковь, чтобы охранять нашу православную веру, чтобы спасти от расхищения православное наследие Святой Руси, чтобы создать условия, благоприятствующие обновлению жизни церковной и общественной и утверждению последней на началах христианства. Что же получается? Мы будем здесь со всей серьезностью и усердием составлять рецепты оздоровления нашей церковной жизни. В своих многочисленных Отделах мы со всей обстоятельностью и скрупулезной точностью будем обсуждать и вопросы правого положения Церкви в государстве, и об имуществе и хозяйстве церквей, и об учебных заведениях, и о приходе, и о дисциплине, и пр., и пр.. И в то же время пройдем безучастно мимо того события, которое может свести на нет все наши эти работы, если сейчас своевременный отклик на него мы признаем «не подлежащим нашему ведению». Похоже на то, как если бы в руках смотрителей какого-либо здания кипела работа по изготовлению чертежей, проектов и т. д., для наилучшего его сооружении, и они спокойно смотрели бы в то же время, как кирпич за кирпичом вражеской рукой это же здание разрушается. К чему тогда их работа? Не случится ли так, что, когда мы выработаем свои проекты, закончим Соборные работы, жизнь уйдет уже далеко от нас и Учредительное собрание, быть может, отстранится от Церкви, как Церковь в лице ее представителей — нашего Собора — отстраняется сейчас от него, от влияния на характер его состава… Поезд ушел, а мы далеко позади остались.
Здесь раздавался даже такой довод проф[ессора] Титлинова, что мы не уполномочены нашими избирателями на такое дело, что это-де политика и т. д. Но неужели Собор не может иметь своей инициативы и должен ограничиться кругом вопросов, на которые уполномочены отдельные члены Собора? Не частичные же только интересы тех групп, которые прислали нас, должны мы здесь представить и защищать, а и общим коллективом воли, знания, веры, любви и пр. выразить великий разум Св. Православной Церкви и христианской России. И если мы опоздаем это сделать теперь, то мы не посмеем показать своего лица тем, кто вас сюда послал, мы станем поношением во языцех. Потомки не найдут достаточных упреков по нашему адресу.
Никого не виню, но как-то невольно закрадывается в душу горькое чувство: точно ли отстраняемся мы от участия в этом деле потому, что это принизило бы Церковь? Не говорит ли здесь некоторая наша запуганность: столько терпели мы упреков и укоров, будто мешаемся в политику и т. д. Предыдущий оратор привел примеры из недавнего прошлого. Политические выступления духовенства вызвали одиозное чувство народа к нему, а через него к Церкви. Аршинными буквами, говорит оратор, печатались тогда обвинения по адресу политических выступлений духовенства. Как бы не случилось-де этого и теперь… Но ведь мы и не идем в политику. Суд народа был не за политику, за нашу приспособляемость. Вот такой приспособляемости и не должно у нас быть, если мы хотим доверия народа. Теперь же, если Собор ко благу Церкви не отстранится от участия в строительстве русской земли, народ будет с нами. Правда, те, кто наносит поражение Русской земле и кому ненавистна Православная Церковь как оплот государства и христианской России, те и теперь не аршинными, а саженными буквами будут изрыгать бесчестия по адресу духовенства и Церкви, будут обливать нас помоями; но что это в сравнении с тем страшным осуждением, которое нам вынес бы народ: что Собор, когда нужно было сказать свое властное слово, не нашел этого слова. Не будем же политиками, будем просто церковными, преданными Церкви и православной русской земле людьми, будем звать в высокую учредительную палату людей, любящих свою Церковь и могущих встать за нее. Пусть в палате учредительной соберутся имена, не оканчивающиеся на «фельд» и на «блюм», не псевдонимы, а имена русских людей. Да встанет наш Собор на защиту блага православной многомиллионной Руси!
В. В. Градусов. Только однажды был искушаем наш Божественный Учитель предложением взяться за разрешение общественных интересов, на что и был дан Им ответ: «Кто поставил Меня судить и делить?» Следуя такому завету, и Соборный Совет совершенно правильно (на мой взгляд) поступил, отказавшись от того или другого участия в деле выборов (или подготовки их) в Учредительное собрание. Ведь мы собрались решать дела церковные, а Церковь — непогрешима, тогда как политика зачастую может ошибаться в своих скоропреходящих делах. Став на такой путь причастности к политической жизни, к которому нас призывали предыдущие ораторы, мы бы стали на опасный путь, постоянно подвергая умалению высокий авторитет Освященного Собора. Наша святая обязанность — всемерно беречь этот авторитет: да будет чисто хотя бы от каких-либо упреков светлое одеяние нашей Матери Церкви. Я не возражал против слов своих предшественников на этой кафедре, что нельзя устраняться от устройства дел своей Родины, но здесь происходит смешение понятий «Церковь» и «духовенство», и потому делаются неправильные выводы. Указывают здесь великие имена Ермогена, Филиппа и других приснопамятных святых граждан из духовенства; но ведь все они выступали как отдельные лица, а не как Церковь. И мы все не только можем, но и должны осуществлять лежащие на нас гражданские права, но и действовать в этом отношении будем не в качестве Церкви, как таковой. Церковь есть собрание всех верующих, а каждый в отдельности верующий гражданин ничем не стеснен в осуществлении своих гражданских и других прав. Поэтому я решительно высказываюсь против какой-либо прикосновенности Собора к политической жизни страны: мы собрались сюда творить «дело Божие», дела же кесаревы мы будем и должны делать в другом месте.
Проф[ессор] П. П. Кудрявцев. Я затрудняюсь указать область, куда бы не могла вступить Церковь со своим руководством. Если даже взять какую-либо техническую часть, напр[имер], область осветительную или телефонную, то и здесь Церковь может сказать свое слово: делайте свое дело по-Божески. То же нужно сказать и на счет политики, но только это дело сложнее и глубже. Его нужно решать не только с точки зрения практических последствий, но и по существу, с точки зрения принципов. Спор сводится к тому: как Церковь может действовать в этой области: совне ли, собирая и закрепляя в своих руках разные общественные и государственные учреждения, или изнутри, воздействуя на душу лиц, входящих в состав тех учреждений. На первый путь вступает тот, кто стремится к созданию феократии; но это путь опасный: свята феократия, но опасна подделка под феократию. На этом пути грозит опасность прийти к подмене божеского человеческим. Как же, однако, действовать Церкви в данном случае? Моя точка зрения такая. Собор должен высказаться, призвать православный народ со всей серьезностью отнестись к своему делу. Он должен напомнить, что христианин, если он не хочет уйти, если не во внешнюю, то во внутреннюю пустыню, должен исполнить свой гражданский долг со всей серьезностью. С другой стороны. Собор должен сказать, что христианин может голосовать за людей какой угодно партии, но должен помнить, что религия и Церковь Православная — такое сокровище, выше которого нет и не может быть и которого отнимать у людей нельзя. Выбирайте таких лиц, которые понимают это. Если же вступить на путь рекомендации Церковью не лиц, а списков, тогда нужно будет позаботиться Церкви о создании определенной политической программы. Конечно, возможно и такого рода выступление, но желательно ли выступить в таком смысле, этого вопроса я решать не берусь.
Князь А. Г. Чагадаев. Отцы и братия. Момент, переживаемый нами, — великий момент, и какие бы воззрения мы ни исповедали, наше сердце пославших нас не может быть спокойно, когда наша Родина готовится и будет устраивать свои политические дела. Наше сердце будет требовать нашего участия в этом деле. Но сюда, на Собор, мы посланы делать дело Божие, церковное, умирать за него. Политического дела нам не поручали, и мы попадаем в трудное положение. Сердце наше требует, чтобы мы работали для Родины, но, с другой стороны, мы приказчики, и наши избиратели не поручали нам государственного дела. Собор не может выступить in pleno с каким-либо политическим воззванием, ибо народ не поручал нам политического строительства. Я молю господа Бога, чтобы Он помог нам совершить наше церковное дело. Не так давно мы просили, чтобы нас отпустили на места делать наше политическое дело. В поданном нами по этому поводу заявлении есть и вторая часть. Там сказано, что нам необходимо выработать положение о правовом положении Церкви в государстве, о высшем церковном управлении, об епархиальном управлении и о приходе. Мы должны работать денно и нощно, а не так, как иногда мы ныне работаем. Нам нужно умереть на работе. Сделаем скорее дело Божие и пойдем на места делать дело государственное.
Князь Е. Н. Трубецкой. Уже не в первый раз Собор становится перед вопросами политическими, и прошел уже месяц, как мы имеем прецедент. Он показывает, во-первых, что Собор, как выразитель голоса Церкви, не может становиться на партийную точку зрения и, во-вторых, что он не может проходить мимо политики. Доселе Собор умел находить средний царский путь и мог высказаться по животрепещущим вопросам, не вступая на партийный путь. Собор мог бы обратиться с воззванием к народу, не опираясь ни на какую политическую партию, и определенно сказать, что следует избирать людей, преданных Церкви и родине. Я повторяю то, что сказал и обосновал проф[ессор] П. П. Кудрявцев: и если обосновать послание так, как указано проф[ессором] Кудрявцевым, то это устранит нарекания в политиканстве, а с другой стороны, устранит и упреки, что мы были равнодушны к нуждам Родины, когда она лежала израненной, и прошли мимо ее, подобно левиту в притче о милосердном самарянине. Нет, мы должны отнестись к ней, как милосердный самарянин. Я вношу практическое предложение: поручить составление послания проф[ессору] П. П. Кудрявцеву.
(Голоса: Просим, просим.)
А. М. Черноуцан. То, что я хотел сказать, уже в значительной степени сказано проф[ессором] П. П. Кудрявцевым. Если бы этот вопрос был поставлен предо мной в начале сентября, я бы не знал, что ответить. Теперь, когда не так давно я был в общении со своими избирателями, я прямо скажу: Собор должен выступить и высказаться по вопросу об участии в выборах в Учредительное собрание. Говорят, что это путь политики. Совсем нет. Наше послание будет продолжением той мысли, которая высказана в недавнем послании Собора. Я был свидетелем, какое впечатление произвели слова послания, что Россия гибнет. Если со стороны каждого верующего будет проявлено активное участие в выборах, это уже много, и Собор сделает большое дело, если понудит каждого исполнить свой гражданский долг по христианской совести. Раздаются упреки по адресу Собора в малодушии и нерешительности. Но если бы у нас была тесная связь с теми, кто нас послал, тогда не было бы места для малодушия. Для этого нужно членам Собора изредка выезжать на места. Для меня вполне понятны нерешительность и колебание при решении столь важного принципиального вопроса, как настоящий; но я уверен, что этого не было бы, если бы у нас был Патриарх. И я заканчиваю пожеланием, чтобы послание Собора было обнародовано в самом скором времени, и, о если бы оно имело на себе подпись Патриарха! Тогда бы оно имело великое значение и произвело бы громадное впечатление.
Проф[ессор] С. Н. Булгаков. Вопрос об отношении Собора к Учредительному собранию снова и снова встает перед нами, хотя мы и устраняемся от него. Здесь мы слышали, что нам не следует касаться вопросов политики. Но мы изменили бы православию, забыли бы заветы преподобного Сергия, звавшего на борьбу с татарами, заветы Патриарха Ермогена и других строителей русской земли, если бы были равнодушны к судьбам Родины. Конечно, мы не забыли эти заветы, но затруднение в том, что место Церкви в современном государстве не такое, какое было прежде и какое нам желательно. Учредительное собрание — не Собор. О, если бы оно было Собором и на нем было бы такое же молитвенное настроение, как у нас на Соборе! Когда в Англии во время революции собралось учредительное собрание при Кромвеле, оно было проникнуто религиозными течениями и походило на молитвенное собрание. Там не только произносились речи, но и читали Евангелие. Для Церкви не безразлично, каким духом будет проникнуто Учредительное собрание. Учредительное собрание русской земли может строиться не на началах партийности. Эту мысль Собор отрицает. Оно должно строиться на незыблемых религиозно-нравственных основах, без которых государства разрушаются, а не создаются. Эти основы неощутимы при нормальной жизни государства, но когда государство потрясается, они чувствуются, и кто заинтересован в прочности государства, тот должен заботиться об их поддержании. Говорят: мы должны разъехаться по местам, чтобы принять участие в выборах; но не должно допустить и мысли о перерыве Собора. Обращение Собора — это акт государственного строительства, а не партийное дело. Мы не можем ответить молчанием на обращенные к нам призывы. Можно указать на образование «церковной партии». Да не будет! В германском рейхстаге есть партия центра, которой принадлежит решающий голос. Это путь для России опасный, ибо поведет не к феократии, а к клерикализму, и от этого пути надо охранять себя. Собор может ограничиться преподанием благословения и указанием, что не партийные лозунги должны иметь значение в деле выборов, а совесть и вера, и что при составлении списка нужно руководствоваться не только политическими, но и церковными соображениями и должно избрать людей верующих и честных. Должно быть указано на общую ложь партийности. Необходимо, чтобы голос Церкви был представлен в Учредительном собрании.
Председатель. Поступило заявление от князя Е. Н. Трубецкого о том, чтобы было составлено особое послание к народу от имени Собора по вопросу о выборах в Учредительное собрание на началах, указанных проф[ессором] П. П. Кудрявцевым, и чтобы составление этого послания было поручено проф[ессору] П. П. Кудрявцеву.
А. В. Васильев. Ограничиться тем, что предлагают проф[ессор] П. П. Кудрявцев и князь Е. Н. Трубецкой, значит только для виду, чисто внешне исполнить свой долг перед Родиной. Нужно знать порядок выборов. По Положению о выборах до 12 октября должны быть составлены и представлены в комиссии по выборам избирательные списки за подписями ста избирателей. Следовательно, нужно не только призывать православной народ к участию в выборах, но и указать путь и дать ему средство выполнить свой долг. Путь же, на который зовут нас князь Е. Н. Трубецкой и проф[ессор] П. П. Кудрявцев, эта золотая середина — не царский путь, а та теплохладность, о которой говорит Апокалипсис.
Свящ[енник] А. Р. Пономарев. Церковь Православная переживает ныне такое же состояние, если не худшее, как и государство. Государство собирает Учредительное собрание. Роль его в Церкви исполняет Собор. Если бы государство не вмешивалось в дела Церкви, не было бы оснований и для Собора к вмешательству в дела государственные, и если бы между Церковью и государством не существовало, хотя номинального, союза, то не было бы и поводов говорить о том: принимать или нет Церкви и Собору участие в выборах в Учредительное собрание? Но доселе Церковь была строительницей и собирательницей государства, матерью и руководительницей его. И вот ее детище заблудилось и ушло в страну далече, как блудный сын. И ей говорят: «Молчи, не вмешивайся в дела государственные, ибо вмешиваться — значит вдаваться в политику, вступать на путь клерикализма». Какой злой насмешкой звучит это слово! Его можно сказать о ксендзе, но не о бедном, запуганном сельском православном духовенстве. Этого пугала не должно бояться. Политика бывает разная: чистая и сомнительного свойства. К ней, чистой политике, нас и призывают. Я присоединяюсь к мысли, что нужно разослать послание от имени Собора, но составление его следует поручить не тому или другому отдельному лицу, а особой комиссии; если же Церковь в целом не может вмешиваться в дело выборов, то пусть отдельным членам Собора дана будет возможность исполнить свой гражданский долг перед Родиной.
Председатель. Поступило предложение о прекращении прений.
Постановлено: прения прекратить.
Проф[ессор] П. А. Прокошев. Член Собора А. В. Васильев прав, когда сказал, что предложение об участии Собора в выборах в Учредительное собрание обсуждалось в частном многолюдном собрании членов Собора, но он умолчал о другой очень важной части того же предложения. Я полагаю, что обратиться с воззванием от имени Собора — прекрасное дело, но с таким, о котором говорили князь Е. Н. Трубецкой и проф[ессор] П. П. Кудрявцев. Всякое иное обращение для нас невозможно идейно, невозможна политическая агитация, которую развивают политические организации и партии…
(Голоса: Довольно, довольно. Прения прекращены.)
Председатель. Угодно ли Собору обратиться с посланием к православному народу об участии в выборах в Учредительное собрание и образовать комиссию для составления этого послания?
(Голоса: Громче. Не слышно.)
Протопресвитер Н. А. Любимов. По поручению высокопреосвященного Председателя предлагаю высказаться: угодно ли Священному Собору обратиться с посланием к православному народу об участии в выборах в Учредительное собрание?
Постановлено: обратиться от имени Собора с посланием к православному народу об участии в выборах в Учредительное собрание.
Протопр[есвитер] Н. А. Любимов. Угодно ли Священному Собору образовать комиссию для составления послания? Поступило предложение включить в эту комиссию князя Е. Н. Трубецкого, проф[ессора] П. П. Кудрявцева и проф[ессора] С. Н. Булгакова.
(Голоса: Просим, просим.)
Граф П. Н. Апраксин. Я протестую против такого способа образования комиссии. Это невозможный способ и создает опасный прецедент.
Епископ Уфимский Андрей. Итак, избрана комиссия из проф[ессора] Е. Н. Трубецкого, П. П. Кудрявцева и С. Н. Булгакова.
Председатель. Не избрана, а намечена.
Архиепископ Харьковский Антоний. Кто считает, что выборов не было, тех прошу встать.
Постановлено: выборы кн[язя] Е. Н. Трубецкого, проф[ессора] П. П. Кудрявцева и проф[ессора] С. Н. Булгакова считать состоявшимися.
Преосвященный Уфимский Андрей. Я признаю, что это люди довольно компетентные и способные написать послание убедительно и сердечно. Но писать послания — это дело архипастырей. Предлагают то, что в Уфимской епархии уже сделано. Я просил здесь слова, но по парламентским обычаям мне его не дали. Я бы просил включить в комиссию, кроме этих компетентных и грамотных людей, еще и епископов, ибо и они могут что-либо написать, и они люди грамотные.
Председатель. Объявляю перерыв Собрания на 15 минут, чтобы сговориться относительно избрания тех или других лиц в комиссию для составления воззвания.
Заседание возобновляется в 12 час[ов] 20 мин[ут] дня.
Архиепископ Харьковский Антоний. Желательно ли Священному Собору пополнить комиссию включением в состав ее епископа или достаточно трех членов.
Постановлено: пополнить комиссию включением в состав ее епископа.
Голоса. Нужно включить в комиссию и священника.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Раздаются голоса за то, чтоб включить в комиссию также и священника. Угодно ли Священному Собору пополнить комиссию включением в состав ее священника?
Постановлено: избрать в комиссию для составления послания священника.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Поступило письменное предложение проверять голосование точным подсчетом. Так как Собор постановил избрать в комиссию еще двоих: одного епископа и одного пресвитера, то я предлагаю Священному Собору решить, какой способ избрания угодно будет применить: путем ли возглашения имен или другой — путем записок, с точным подсчетом голосов. Кто думает, что достаточно возглашения имен, тех прошу встать, а кто за другой способ голосования, тех прошу сидеть.
Постановлено: производить избрание путем возглашения имен.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Кого из епископов Священному Собору угодно будет избрать в комиссию для составления послания? (Голоса: Просим вас.) Я уже участвую в комиссии по составлению другого послания против грабителей. Раз многие называют мое имя, прошу отнестись с доверием к моему отказу и к тому лицу, которое я рекомендую. Я бы просил избрать архиепископа кишиневского Анастасия.
Постановлено: включить в комиссию для составления воззвания к православному народу об участии в выборах в Учредительное собрание архиепископа Кишиневского Анастасия.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Кого угодно Священному Собору избрать в комиссию из пресвитеров?
Голоса: Шавельского, Шавельского.
Протопр[есвитер] Г. И. Шавельский. Я уезжаю в отпуск.
Голоса: Прот[оиереев] Любимова, Станиславского, Аггеева.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Тех, кто желает привлечь в комиссию протопр[есвитера] Н. А. Любимова, прошу встать.
Постановлено: включить в комиссию для составления воззвания протопресвитера Н. А. Любимова.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Предлагаю благодарить высокопреосвященного Кишиневского Анастасия, протопресвитера Н. А. Любимова и проф[ессоров] кн[язя] Е. Н. Трубецкого, П. П. Кудрявцева и С. Н. Булгакова за принятие на себя труда по составлению воззвания.
Постановлено: благодарить указанных Председательствующим лиц.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Предлагаю обсудить еще одно срочное дело: об обязательности преподавания Закона Божия в школе. Допускается по Уставу четыре оратора. С решением вопроса необходимо поспешить, иначе, может быть, будет поздно.
Граф Д. А. Олсуфьев. Я поддерживаю необходимость послать телеграмму к Временному правительству с просьбой не решать вопроса о преподавании Закона Божия, пока не будет получено заключение по сему предмету Священного Собора. Что касается до заключения Собора по этому вопросу, то меня не удовлетворяет оглашенная резолюция. Докладчик говорит, что в этой резолюции всякое слово обдумано, всякая мысль взвешена; но у меня являются возражения. Надо протестовать против тенденциозного похода против преподавания Закона Божия, но и в самом протесте должна быть известная доля благоразумия. В первом пункте резолюции говорится об обязательности Закона Божия во всех светских государственных и частных школах, низших, средних и высших, в которых учатся дети православных родителей. О русских ли школах или об иностранных говорится здесь? И те, и другие подходят под понятие государственных и частных школ. На государственные средства могут содержаться и те, и другие.
Затем говорится о школах, в которых учатся дети православных родителей. Имеется ли в данном случае в виду возраст или происхождение от родителей? Сын православных родителей может быть протестантом. Я думаю, что здесь следует указать на возраст.
В первом же пункте резолюции сказано, что преподавание Закона Божия обязательно. Но нельзя делать такого общего распоряжения. Нельзя делать обязательное постановление о преподавании Закона Божия в тех школах, где учится, напр[имер], один православный. В таком случае доступ православных в польские и другие учебные заведения будет закрыт.
Во втором пункте резолюции 14-летний возраст для перехода в другое исповедание признается противоречащим психическим и физиологическим особенностям отрочества. Но не устанавливается, какой же возраст признается для этого соответствующим. Это нужно еще обсудить. В настоящее же время надо предъявить настоятельное требование, чтобы правительство не издавало закона до получения соборного заключения.
М. Ф. Глаголев. Перед нами законопроект, представляющий интерес не только момента. Быть может, Временное правительство уже провело в настоящую минуту закон о новом положении Закона Божия в школе; быть может, наш законопроект уже опоздал, но он по-прежнему для нас документ, в котором вылилась воля православного народа. Это не мысль только членов Отдела Соборного. Это требование народа, подтвержденное имеющимися у нас десятками тысяч приговоров. Это воля, которую мы можем и должны представить и в Учредительное собрание. Я призываю поэтому всех с должным уважением отнестись к данному законопроекту.
Да ведь и современная русская государственная власть, по чисто государственным соображениям, не должна бы восставать против обязательности религиозного обучения в школе. Школа не может существовать без обучения морали. Во Франции, где вражда Церкви и государства, есть гражданская мораль как школьный предмет. В России же создать такой предмет для школы пока немыслимо. Единственный исход, как бы он принципиально ни противоречил началам существующего курса политики, это — обратиться к преподаванию в школе нравственности при помощи Церкви.
В законопроекте есть пункт об отмене 14-летнего возраста, установленного июльским законом Временного правительства для перехода из одного исповедания в другое. В этом нет отрицания закона о свободе совести, а признание только необходимости изменения одного из пунктов закона. Всякий закон может быть изменяем. В данном случае право 14-летнего возраста создаст условия, препятствующие самому существу религиозного воспитания.
Итак, я предлагаю с доверием принять предложенный законопроект, как выражение воли народной, подлежащей заявлению и в Учредительном собрании.
В. И. Зеленцов. Меня не удовлетворяет текст обращения к правительству. Оно составлено в слишком мягких выражениях, между тем, Собор должен говорить решительно и властно. Только здесь и может быть властная речь, потому что за нами стоит русский православный народ. Посылая нас, он требовал, чтобы мы говорили решительно. На крестьянских съездах были речи против обязательности Закона Божия. Но самих крестьян эти речи на съездах не удовлетворяют. Мы в обращении к правительству должны говорить от всего русского православного народа. Народ уполномочил нас. И если правительство не будет внимать этому голосу, его отказ будет оскорблением не Собора только, а всего русского народа.
(Голос крестьянина с места. Затем нас и послали!)
Помощник Секретаря В. Н. Бенешевич. Необходимо обратиться к Временному правительству с просьбой не издавать закона о преподавании Закона Божия, пока не будет сообщено постановление Священного Собора по этому делу.
Протоиерей И. И. Галахов. Я считаю необходимым упомянуть в телеграмме Временному правительству о том, что 14-летний возраст для религиозного самоопределения не может быть принят Собором. В качестве довода я ссылаюсь на 3 п. постановления Государственного комитета 4 сентября (напечатано в «Всеросс[ийском] церк[овно]-общ[ественном] вестнике»), по которому освобождаются от изучения Закона Божия те, кои достигли 14 лет и заявят о своем желании прекратить изучение Закона Божия. Государственный комитет признает преподавание Закона Божия обязательным, но дает возможность каждому, достигшему 14-летнего возраста, высказать желание или нежелание изучать Закон Божий. Разумеется, сознательное самоопределение в этом возрасте невозможно. Поэтому я и настаиваю на необходимости упомянуть об этом в телеграмме правительству.
Архиепископ Волынский Евлогий. Предлагаю внести в телеграмму слова: «в виду многочисленности заявлений, исходящих от сельских обществ и других народных организаций.
Иеромонах Алексий. Осмеливаюсь сказать два-три слова по поводу текста телеграммы к Временному правительству. Святая Православная Церковь есть господствующая в России. Преподавание Закона Божия так важно, что всякое рассуждение об этом излишне. Нужно заявить правительству, что Закон Божий обязателен для всех и во всех школах, и казенных и частных. Если нет Закона Божия в школе, ее надо упразднить. В таком смысле и следует составить телеграмму.
Архиепископ Тамбовский Кирилл. По поводу тех замечаний, которые сделаны относительно резолюции Отдела, должен был говорить протоиерей Е. З. Капралов, но он неожиданно должен был выехать из Москвы, и эта обязанность докладчика падает на меня. Все выслушанные рассуждения были вызваны теми замечаниями, которые были сделаны представителем Временного правительства. С. А. Котляревский не отрицает наличности тревоги, которая должна быть в обществе по поводу постановления о необязательности преподавания Закона Божия, не отрицает и значения Закона Божия. Он только не желал бы видеть той внутренней связи, которая докладом Отдела проводится между проектом о преподавании Закона Божия и законом о свободе совести. Он говорит, что эти два факта не связаны между собой. Закон о свободе совести не имеет будто бы в виду преподавания Закона Божия, и потому и в обращении к правительству не следует затрагивать закона о свободе совести. Уже в начале своего доклада я говорил, что Отдел и не считал себя компетентным рассуждать по существу относительно закона о свободе совести. Вопрос этот обсуждается в другом Отделе. Но поскольку закон о свободе совести затрагивает нас в наших частных положениях о преподавании Закона Божия в школе, Отдел не мог согласиться с выводами, на этом законе построенными. Собор, конечно, будет иметь всестороннее суждение по этому вопросу в свое время, но и здесь он не может обойти без внимания некоторых мыслей закона о свободе совести, так как Государственный комитет, предполагающий изменить положение Закона Божия в школе, исходит именно из закона о свободе совести. По этому закону дети, достигшие 14-ти лет, могут переходить в другое исповедание, и для этого не требуется разрешения какой-нибудь власти, а делается простое заявление местному судье. Этой статьей и желает воспользоваться Государственный комитет. В законопроекте он желает освободить от изучения Закона Божия детей, достигших 14-ти лет и не желающих слушать Закона Божия. Здесь скрытая цель — изгнать Закон Божий из школы. Но мы говорим, что этот закон не может иметь отношения к детям, изучающим Закон Божий. И в этом смысле высказываемся против права детей в 14 лет отказаться от изучения Закона Божия. Граф Д. А. Олсуфьев задает вопрос: какой же возраст мы устанавливаем? Установление возраста в законе о свободе совести для перехода в другое исповедание подлежит суждению другого Отдела. Мы же имеем в виду не возраст, а время пребывания в школе. Здесь нельзя установить однородного возраста. И потому Отдел говорит, что право религиозного самоопределения, в смысле перемены веры или перехода в безрелигиозное состояние, не может быть предоставлено учащимся в стенах низшей и средней школы.
Что действительно Государственный комитет имеет в виду изгнание Закона Божия из школы, это видно из того, что относительно детей до 14-летнего возраста он предоставляет право определения их религии родителям и опекунам. Но если сопоставить ст. 2 законопроекта Государственного комитета с ст. 2 закона о свободе совести, то придется признать, что в случае несогласия родителей между собой ребенок остается в исповедании отца, но в жизни обычно в этом отношении имеет значение мать. Она может заявить в школе, что берет на себя обучение сына или дочери Закону Божию, и таким образом создается лазейка совсем не обучать детей Закону Божию. Поэтому необходимо настаивать на необходимости преподавания Закона Божия и в высшей, и в средней, и в низшей школах. Граф Олсуфьев не допускает возможности применения этого принципа к высшей школе. Но если в этой школе есть место для других наук, тем более должно иметь место слово о религии, которое все выводы науки должно осмыслить с точки зрения веры. Всякий должен требовать от государства, чтобы оно дало ему возможность и религиозного развития. Один или два православных обучаются в школе, это безразлично. Напрасно боится граф. Разве Россия не может требовать, чтобы вере православного русского народа была оказана честь. В Петроградских немецких школах (Peter-Schule и Annen-Schule) до сих пор преподается православный Закон Божий. Россия не должна уступать своих державных прав.
Что касается 14-летнего возраста, несомненно, этот возраст нельзя считать пригодным для религиозного самоопределения. Для брачующихся у нас установлен возраст в 16–18 лет; неужели легче определить себя в религиозном отношении, чем в семейном?
Говорят, что отмена изданного уже закона будет ронять значение власти. Но власть издала много законов, которые потом отменены. Тем более что о Законе Божием не было постановления Временного правительства, а только министерское распоряжение, которое может отменить Временное правительство. Оно обязано указать министру, что он не должен издавать таких распоряжений, пока народ не скажет, чего он хочет.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Представлены поправки к тексту, выработанному Отделом, архиепископом Волынским Евлогием, протоиереем И. И. Галаховым и священником Ильинским, не вносящие существенных изменений. Оглашаю проект телеграммы председателю Совета министров: «Всероссийский Священный Собор Православной Церкви, обсуждая вопрос о преподавании Закона Божия в школах и опираясь на голос всего православного народа, выразившийся в многочисленных заявлениях, исходящих от сельских обществ и других народных организаций, устанавливает необходимость обязательного преподавания Закона Божия и просит не издавать по сему предмету никаких законодательных постановлений, вытекающих из закона 14 июля о свободе совести, до заслушания соответственных постановлений Собора, которые имеют быть сообщены правительству на этих днях».
Постановлено: принять текст телеграммы.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Положение «а» доклада Отдела читается так: «Во всех светских государственных и частных школах — низших, средних и высших, в которых учатся дети православных родителей, преподавание Закона Божия обязательно и должно быть поставлено в одинаковые условия со всеми главными предметами школьного курса». Член Собора В. П. Клевезаль предлагает последние слова положения Отдела изложить так: «и должно быть поставлено по своему духовно-нравственному значению на первое место».
Постановлено: поправку отклонить; принять редакцию Отдела.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Оглашаю положение «б» Отдела: «Установленный в новом законе о свободе совести 14-летний возраст для осуществления права о перемене религиозного исповедания или о переходе в безрелигиозное состояние, а следовательно, и права прекращения с этого времени изучения Закона Божия в школе, должен быть признан противоречащим психическим и физиологическим особенностям отрочества и, как таковой, подлежит немедленной отмене в законодательном порядке».
К этому пункту имеется поправка члена Собора В. П. Клевезаля: вместо слов «подлежит немедленной отмене» и т. д. — «должно быть отложено до возраста гражданского совершеннолетия».
Постановлено: поправку отклонить и принять редакцию Отдела.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Ставлю на голосование положение Отдела «в»: «Право перехода учащихся из одного исповедания в другое и право признания себя не принадлежащим ни к какой вере не может быть осуществлено в период пребывания ученика в низшей и средней школе.
Примечания: 1. Учащиеся могут прекратить изучение Закона Божия только при оставлении ими православия в связи с выходом из православия их родителей.
2. Место, время и средства для преподавания в школе православного Закона Божия предоставляет школа наравне с другими главными и обязательными предметами».
Постановлено: принять редакцию Отдела.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Оглашаю положение Отдела «г»: «Православный законоучитель, осуществляющий в такой же (а может быть, по вышеизъясненному, и в большей) мере культурно-образовательную миссию в школе, как и преподаватели других обязательных предметов, пользуется всеми правами государственной службы».
Поправка члена Собора В. П. Клевезаля: «Православный законоучитель, осуществляющий высокую христиански-просветительную миссию, пользуется всеми правами государственной службы наравне с преподавателями главных и обязательных предметов».
Докладчик архиепископ Тамбовский Кирилл. Отдел, редактируя положение в том смысле, что законоучитель осуществляет культурно-образовательную миссию, имел в виду не только православное верующее общество, но имел в виду тех, к кому будет адресовано обращение, т. е. правительство и Государственный комитет. Они могут не обратить внимания на христиански-просветительную миссию; до этого им дела нет. Для них будет более понятным, если сказать: вы боретесь с теми, кто осуществляет культурно-просветительскую миссию.
Протоиерей И. И. Галахов. Нужно исключить пункт «г». В предшествующих положениях ясно указано, что Закон Божий должен оставаться обязательным предметом в школе и, конечно, преподаватель не должен быть сверхштатным. Новый же пункт дает повод думать, что мы заботимся об интересах самих законоучителей.
Докладчик архиепископ Тамбовский Кирилл. Это соображение имелось в виду при суждениях в Отделе. Но по должном обсуждении Отдел признал необходимым сказать о законоучителе, что он должен быть лицом равноправным со всеми остальными преподавателями. Нас успокаивают тем, что дело преподавания будет поручаться специалистам. Но когда мы встали на ту точку зрения, что сама власть мало заинтересована в религиозной стороне дела обучения Закону Божию, а может только терпеть Закон Божий, в таком случае преподавание Закона Божия может быть поручено кому-либо из светских преподавателей или присоединено к любому предмету. Поэтому Отдел и выделил особую должность законоучителя с государственными правами.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний ставит на голосование, следует ли сохранить пункт «г» положения Отдела.
Постановлено: сохранить п. «г» положения Отдела.
А. В. Васильев. Я высказываюсь за поправку Клевезаля. Нельзя становиться на точку зрения тех, кто отрицает религиозное значение Закона Божия, ибо они не признают и культурного значения его преподавания. Затем, для Собора несомненно, что влияние христианского просвещения важнее всех других культурных влияний; поэтому выражение «может быть» должно быть исключено из текста. Вместо «а может быть, по вышеизъясненному, и в большей мере» следовало бы сказать: «и даже в большей мере.
Докладчик. Не возражаю против последнего предложения опустить слова «может быть».
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний ставит на голосование поправку Клевезаля.
Постановлено: поправку Клевезаля отвергнуть и сохранить текст Отдела с поправкой вместо слов «а может быть, согласно вышеизъясненному, и в большей мере» — «и даже в большей мере».
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний. Есть еще два предложения: преосвященного Андрея по поводу обращения к правительству и проф[ессора] А. Ф. Одарченко о дополнении текста Отдела примечанием в том смысле, что установленный в законе о свободе совести 14-летний возраст находится в противоречии с действующим гражданским и уголовным законом.
Докладчик. Заявляю протест против допущения новых ораторов, так как предложенное проф[ессором] А. Ф. Одарченко примечание должно рассматриваться в Отделе о правовом положении Церкви в государстве, а доклад нашего Отдела в целом принят.
Профессор А. Ф. Одарченко. Чтобы добиться результата в борьбе с правительством, необходимо указать на противоречие этого закона с другими законами. Закон о свободе совести в вопросе о возрасте находится в коренном противоречии и с гражданским и с уголовным законом. 14-летний возраст в гражданском законе не имеет серьезного значения, а есть 17-летний, когда кончается опека. Но даже и 17-летний возраст по гражданскому праву не дает полной дееспособности. Что касается уголовного права, то и здесь закон в каждом отдельном случае сомневается в достаточном разумении преступника моложе 17-ти лет. В военном законе имеет значение тоже 17-летний возраст. В этом смысле к тексту положений Отдела следовало бы сделать добавление.
Докладчик. Отдел, говоря о 14-летнем возрасте, стоял только на школьной точке зрения. Предложение профессора А. Ф. Одарченко должно быть рассмотрено в другом Отделе. Необходимо принять редакцию Отдела, так как время не терпит.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний ставит на голосование: принять ли добавление к тексту Отдела, предложенное проф[ессором] А. Ф. Одарченко.
Постановлено: передать предложение проф[ессора] А. Ф. Одарченко в Отдел о правовом положении Православной Церкви в государстве.
Помощник Секретаря В. Н. Бенешевич. По Уставу проект должен быть передан в Редакционный отдел, но так как последний еще не сорганизован, то по ст. 54 Устава проект будет рассмотрен Соборным Советом, который и представит его Собору в ближайшее заседание.
Товарищ Председателя архиепископ Харьковский Антоний ставит на голосование вопрос о передаче текста обращения к правительству в Соборный Совет для доклада Собору в ближайшее заседание.
Постановлено: передать обращение в Соборный Совет.
Товарищ Председателя объявляет следующее заседание Собора в четверг, 28 сентября, по вопросам о церковно-приходских школах и Издательском комитете.
Епископ Уфимский Андрей (по личному вопросу). Я порывался сказать несколько слов, о чем просили меня единомышленники. Я лично не согласен с принятым обращением к правительству, но так как вопрос уже решен, я сделаю доклад для своих единомышленников сегодня вечером в семинарском зале.
Заседание закрыто в 2 часа дня.
Опубликовано: Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Петроград, 1918. Кн. II. Вып. 1. Деяния XVII–XIX. С. 71–96.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 21. Л. 48–88. Машинопись. Подлинник.