Деяние № 164

31 августа (13 сентября) 1918 г.

Заседание открыто в Соборной палате в 11 часов 12 минут утра под председательством Патриарха Московского и всея России Тихона в присутствии 156 членов Собора, в том числе 28 епископов.

На повестке заседания: 1) Текущие дела. 2) Доклад Редакционного отдела об основных статьях общего Положения о монашестве. Докладчик С. Г. Рункевич. 3) Доклад Отдела о высшем церковном управлении «Об основаниях, при соблюдении которых автономия Украинской Церкви является канонически приемлемой». Докладчики: архиепископ Астраханский Митрофан, С. А. Котляревский.

Товарищ председателя митрополит Новгородский Арсений. Вашему вниманию будет предложен доклад Редакционного отдела об основных статьях Общего Положения о монашестве.

Докладчик С. Г. Рункевич. Соборное предначертание о монастырях и монашестве было рассмотрено Редакционным отделом в 10 заседаниях. Из 107 статей предначертания образовано 97 статей, причем 7 статей оставлены в прежнем изложении, а остальные 90 статей получили новое изложение с редакционными изменениями и исправлениями. Постатейное чтение редакционного текста предначертания заняло бы около 1,5 часа времени, поэтому так как статьи о монашестве обсуждались Собором еще недавно и довольно долго и потому несомненно сохранились в памяти членов Собора, то я прошу разрешения у Священного Собора ознакомить лишь с общим характером исправлений, с технической стороной работы, произведенной в Редакционном Отделе, а если кому-либо из членов Священного Собора угодно будет остановить свое внимание на тех или иных статьях или разделах, то они будут оглашены.

Раздел первый «Братия обители». Этот раздел занимает 7 статей, Статья первая предлагается вместо по тексту третьей с редакционным исправлением, вторая образована из начала четвертой, начала и конца пятой. Третья статья составлена из середины четвертой, четвертая написана заново о порядке увольнения послушников, в соответствие с предшествовавшими статьями, предусматривавшими их прием, статья пятая получила содержание из середины статьи пятой, в шестой середина статьи перенесена в начало ее, начало в середину, а конец остался тот же, примечание принято с небольшим редакционным исправлением. Все эти исправления не коснулись существа содержания статей. В статье седьмой кроме редакционных исправлений сделано добавление, а именно указано, что перевод монашествующих совершается не только с утверждения архиерея, коему подведомственен монастырь, куда переводится монашествующий, но и по предварительном сношении с прежним его епархиальным архиереем.

Второй раздел «Должностные лица обители». Этот раздел значительно переделан, но без изменения содержания по существу. Вторая половина восьмой статьи выделена в первое примечание, для которого она послужила первою половиной, а вторая его половина из статьи тринадцатой с редакционным исправлением. Вторым примечанием к статье восьмой поставлено бывшее первое. К статье девятой перенесено примечание от статьи десятой. Иначе изложены статьи 11, 14 и 15. Составлена новая статья 13, распространяющая правила о настоятелях и настоятельницах. В остальных статьях сделаны редакционные исправления.

Третий раздел «Монастырский совет». В нем произведены редакционные исправления во всех статьях. В четвертом разделе «Внутренний строй монастырской жизни» в статью 23 внесена поправка преосвященного Анатолия, и статья эта после редакционного исправления излагается теперь в следующем виде: «Общежитие, согласно иноческим обетам, признается по сравнению с необщежитием более высокой формой иноческой жизни и потому общежительные монастыри и впредь должны оставаться общежительными, а необщежительные желательно обращать в монастыри общежительные там, где это возможно по местным условиям». И в дальнейшем этот раздел принял некоторые редакционные изменения с исправлением текста, изменением порядка статей, дополнениями. Раздел пятый «Монастырский быт и дисциплина». Здесь, главным образом, произведены редакционные изменения, касающиеся перемещения статей. Раздел шестой «Монастырское имущество и хозяйство» принял сравнительно мало редакционных изменений, но в основную статью об имуществе монастырей введено, по согласованию с принятым Священным Собором основным положением о церковном имуществе и хозяйстве, указание, что имущество монастырей является вместе с тем достоянием всей Православной Российской Церкви. В раздел седьмой «Образовательные учреждения для монашествующих» введены значительные редакционные исправления. Восьмой раздел «О миссионерско-просветительном достоинстве монастырей» и раздел девятый «Благотворительная деятельность монастырей» в редакционном отношении исправлены довольно значительно. Десятый раздел «Монастырское управление», раздел одиннадцатый «Об епархиальном монашеском собрании», двенадцатый «Участие монашествующих на епархиальных собраниях духовенства и мирян», тринадцатый «Всероссийское монашеское собрание» — здесь введены значительные словесные исправления в согласии с принятыми ранее статьями, но по существу содержание статей не изменено, В раздел четырнадцатый «Об ученом монашестве» и пятнадцатый «Об Иноческом всероссийском церковно-просветительном братстве» также введены разного рода редакционные исправления.

В работах Отдела в качестве непременного члена участвовал докладчик Монашеского отдела архимандрит Гурий и, кроме того, был приглашен председатель Отдела архиепископ Тверской Серафим, принимавший деятельное участие во втором чтении редакционного изложения. Это изложение Редакционный отдел и имеет честь представить Священному Собору в качестве соборного постановления под наименованием «Основные статьи общего Положения о монашестве».

П. Б. Мансуров. Когда происходило обсуждение доклада о монашестве, то Собором было высказано, что доклад не вполне отвечает настроению Собора. Собор желал высказать принципиальный взгляд на монашество, а доклад был построен на деловой почве. Желательно было бы, чтобы были высказаны основные положения. Когда было принято Положение о приходе, то было поручено высшему церковному управлению предварить его изложением общего взгляда.

Нужно и здесь, чтобы высшее церковное управление, исходящее из среды Собора, предварило Положение о монашестве изложением принципиального взгляда на то, что представляет собой русское иночество. Я предлагаю, чтобы такое предварительное вступление было изготовлено, если не Собором, то высшим церковным управлением.

Митрополит Новгородский Арсений. Здесь это было Вам поручено.

П. Б. Мансуров. Такое вступление изготовляется.

Митрополит Новгородский Арсений. Это, действительно, было высказано и по поводу такого предварения были разногласия, включить ли это изложение от лица Собора, либо за подписью лица, представившего такое предварение, т. е. в первом случае это будет определение Собора, во втором будет лежать на ответственности подписавшего. Но тогда вышло разногласие и было высказано, чтобы такое предварение было составлено от лица составителей, т. е. это будет не каноническое определение, а будет дано согласие Собора на общий принцип. Когда Собора не будет, то высшее церковное управление не возьмет на себя говорить от лица Собора и такое предварение может быть изложено как мнение лиц, его подписавших.

Угодно Собору принять доклад Редакционного отдела?

ПОСТАНОВЛЕНО: принять постановление о монастырях и монашествующих в изложении Редакционного отдела.

Митрополит Новгородский Арсений. Принятое постановление будет передано на рассмотрение Совещания епископов.

Председательствующий. Вашему вниманию будет предложен доклад Отдела «Об основаниях, при соблюдении которых автономия Украинской Церкви является канонически приемлемой. Докладчики архиепископ Митрофан и С. А. Котляревский.

Архиепископ Астраханский Митрофан. На рассмотрение Священного Собора поступил доклад об автономном устройстве Украинских епархий, доклад ответственный, требующий обсуждения всех тех условий, кои легли в его основу и при которых он и был создан. Положение церковных дел на Украине давно уже является предметом особого внимания всей Русской Церкви. Еще весной прошлого года, вместе со стремлением к политической самостийности, на Украине обнаружилось и стремление к церковной самостоятельности. Был образован церковный Комитет, который стремился провести грань между Российской Церковью и Украинскою. Много борьбы пришлось выдержать с этим Комитетом высокопреосвященнейшему, ныне почившему, митрополиту Владимиру, которому несмотря на поддержку, встречаемую им по временам в Синоде, все же не удалось ограничить вредных влияний этого Комитета на церковную жизнь Украины. Еще большую тревогу мы испытали на Соборе в ноябре 1917 года, когда получилось известие, что этот Комитет преобразовался в Церковную Раду и стремится обособиться от Русской Церкви. Первой своей задачей Церковная Рада наметила созыв Собора на Украине, который бы и решил вопрос об автокефалии Украинской Церкви. С тревогою радетели благочестия в Киеве и на Украине, сорганизовавшиеся в Воскресенское братство, смотрели на это. Все эти события стали нам известны чрез преосвященного Никодима и чрез других членов Собора, а также и другими путями дошли до нас. На нашем Соборе созрело твердое решение не только не противодействовать созыву Церковного Собора на Украине, а и помочь созвать такой Собор, лишь бы он был созван по благословению Святейшего Патриарха, только что утвержденного тогда на своем престоле. Этот Собор нужен был для успокоения умов. В Киев приехал высокопреосвященный митрополит Владимир, а вслед за тем туда отправилась во главе с митрополитом Платоном и депутация, которая повезла благословение на созыв Собора. Но прежде чем депутация успела прибыть в Киев, Церковная Рада была признана полномочной по созыву Собора. Правда, это было частичное выступление двух иерархов. Но нужно было признать, несмотря на протесты митрополита Владимира, созванный Собор, который 7 января 1918 года при незначительном числе членов бурно открыл свою деятельность. На Соборе сразу же наметились два направления. Одно — за единство с Русской Церковью, другое — за автокефальное существование Украинской Церкви. Эти направления неизвестно в какое столкновение вошли бы между собою в январе, если бы не случились события — гражданская война и борьба за Киев, которые заставили закрыть Собор. Но все же в последнем заседании Собора был поставлен вопрос об автокефалии Украинской Церкви. И так как к этому времени уже наблюдалось отрезвление умов, то вопрос этот был снят с очереди и передан для обсуждения на епархиальные собрания, чтобы его обсудить на следующем Всеукраинском Соборе в мае месяце. К этому времени вопрос об автокефалии был освещен и понят в епархиях всесторонне. Когда открылся Собор, которому предшествовало Киевское епархиальное собрание, избравшее высокопреосвященного Антония митрополитом Киевским, то отношение к вопросу об автокефалии ясно определилось. На Соборе понимали, что в вопросе об автокефалии кроется стремление отдельных лиц под давлением известных политических влияний провести резкую политическую грань между Великороссией и Украиной, одним словом, шовинизм украинских партий. Положение автокефалистов оказалось безнадежным. На их стороне было не более 100 членов Собора, которые принуждены были уйти с заседания комиссии, вырабатывавшей временные правила об отношении Украинской Церкви к Русской. Таким образом, Положение об автокефалии Украинской Церкви разрабатывалось людьми определенного направления, стоящими за единство церковное. Когда это Положение попало на Украинский Собор, то автокефалисты не приняли участия в его обсуждении. Собор решил тогда объявить бойкот тем, которые принадлежали к Церковной Раде, и, за исключением немногих ее представителей, Церковная Рада была удалена с Собора. Когда Собор освободился от мятущейся группы автокефалистов, которые сгруппировались около Церковной Рады, работы Собора пошли спокойно.

Вот тот сложный путь, который прошел доклад о высшем управлении Православной Церкви на Украине. Он есть продукт борьбы автокефалистов и людей трезвых, которые дорожат единением с Русской Церковью. На этот доклад влияли и политические обстоятельства, которые переживала тогда Украина, и самое возникновение доклада об автономии вызвано теми же политическими обстоятельствами. Как же теперь смотреть на проект: есть ли это выражение церковного сознания всей Украины, или это есть продукт борьбы партий? Как борются партии, это представляет интерес с точки зрения момента, но для церковного строительства, которое зиждется не на временных условиях, борьба партий несущественна. Нам нужно отбросить в этом докладе все преходящие политические моменты, так как сказать, что Украина достигла цикла в своем политическом развитии нельзя. В ней еще много будет метаморфоз и скорее всего в сторону единения с Великороссией. Что же касается партий, кои сейчас преобладают на Украине, то нужно точно уяснить их отношение к Церкви. Мы имеем для суждения об этом документ.

В то время, когда временные правила поступили на рассмотрение Отдела, на имя Святейшего Патриарха получилось отношение председателя Украинского Совета министров Лизогуба, который доводил до сведения о желании тех изменений, какие он находит нужным сделать во временных правилах. В отношении говорится, что правительство Украинской Державы, усматривая в расцвете церковных сил на Украине необходимые условия укрепления нравственных начал в жизни украинского народа, полагало предметом своих неустанных забот скорейшее возобновление занятий Всеукраинского Православного Церковного Собора, прерванных в январе месяце сего года гражданской смутой. Правительство хотело бы, чтобы исполнительные органы высшего церковного управления — Священный Собор и Высший Церковный Совет — скорее бы приступили к своей деятельности и чтобы временное Положение о сих органах незамедлительно было рассмотрено Святейшим Патриархом. Но раздел первый этих временных правил не встречает сочувствия правительства и председатель Совета министров просит не рассматривать его до рассмотрения на Украинском Соборе в октябре настоящего года. Можно думать, что правительство не удовлетворяется временными правилами в тех пунктах, где определяется каноническая зависимость Украинской Церкви от Русской и, может быть, желает направить Церковь Украинскую в сторону обособления от Русской. Это и понятно: всякое правительство желает быть сильным и хочет, чтобы церковные преобразования завершились в своем круге. Отдел, учитывая взгляд правительства, заявляет, что взгляд этот не повлиял на характер работ Отдела при выработке им доклада о положении Украинской Церкви, так как доклад составлен им так, что Церковь Украинская находится в канонической связи с Церковью Русской. Отдел не мог считаться и с позицией автокефалистов, но иметь ее в виду для Отдела было необходимо, потому что среди автокефалистов немало энергичных лиц, хотя настроение автокефалистов и не привилось в народе. Выступление же их возможно ожидать и возможно ожидать смущения в народе от этого выступления.

Теперь как же относится церковный народ на Украине к отделению Украинской Церкви от Русской? Мы имеем заявление, что народ настроен так же как и раньше, что толща народная крепка и что на Украине сильно желание быть в единении с Российской Церковью. Нигде, может быть, с такой радостью не приветствовалось учреждение Патриаршества, как на Украине. Украинский народ чувствовал, что Патриаршество будет оплотом церковного единения и что оно предохранит от разделения. Думается, что вера эта была не напрасна.

Отдел, рассматривавший временные правила по существу и по форме, находит, что эти правила не составляют положительного закона, что они составлены не без поспешности, несогласованны между собою. Особенно это нужно сказать про второй раздел этих правил, где имеются технические недостатки и противоречия. Так, в отношении высших органов церковного управления замечается спутанность: Священный Собор является исполнительным органом и образовывается из епископов всех епархий, которые съезжаются раз в год и передают свои полномочия, по отъезде в епархии, членам Высшего Церковного Совета. Таким образом, получается уже два органа, а с Высшим Советом и три. Особенная же спутанность видна в той статье, в которой говорится о соединенных заседаниях Собора и Высшего Церковного Совета. Их, по-видимому, нельзя даже и составить. Правильнее было бы установить один высший орган управления, но Отдел, имея в виду, что на Соборе нет ни одного представителя от Украины, кроме преосвященного Никодима, не нашел возможным перерабатывать отданный на его рассмотрение проект. Отдел пришел к выводу, что не следует перерабатывать проекта, что переработка его нежелательна, как могущая вызвать волнение умов на Украине. Если же есть в проекте несовершенства, то пускай их изменяют по указаниям опыта на Украине.

Но одного не мог оставить Отдел — это вопроса об отношении Украинской Церкви к Русской — без изменения. По временным правилам ясно, что каноническая связь Украинской Церкви с Русской основывается на личном единении с Патриархом. Нигде не говорится, что временные правила должны быть рассмотрены на Соборе, и только мудрость Святейшего Патриарха направила их на рассмотрение Собора. Вопрос об отношении Украинской Церкви к Русской не разработан и, как предлагается во временных правилах, неприемлем. Конечно, связь с Патриархом весьма важна, но по второй статье, где частично определяется отношение к Патриарху, видно, что эта связь неглубока, Соглашаясь, что Украинская Церковь может получить некоторое самоуправление, Отдел находит, что для Собора необходимо установить непоколебимость связи ее с Русской Церковью. Важно, чтобы первый раздел покоился на основаниях, не могущих нарушить единства Русской Церкви. Нужно иметь в виду, что могут быть и другие автономии, которые будут ссылаться на украинскую.

Мы не возражали против того, чтобы имущественные права, внутренний строй Украинской Церкви разрешались на началах автономии. Но в делах веры, любви и учения должно быть единство с Церковью Русскою. Отдел счел нужным изложить это в предваряющем временные правила введении. В какое отношение это введение становится с временными правилами? Возможно ли их слияние без переработки самого проекта? Если вы обратите внимание на пять статей Положения Отдела, то увидите, что слияние может быть. Отношение Отдела определяется так: Положение о временном высшем управлении Православной Церкви на Украине остается как оно есть, чтобы не волновать умы на Украине. Но нужно обеспечить единство связи Украинской Церкви с Русской, для чего Отделом предносятся посылки об единстве и неразрывности Украинской Церкви с Русскою Церковью. Вот в таком виде Отдел и предлагает свою работу на рассмотрение Церковному Собору, желая, чтобы церковная жизнь на Украине процветала в мире и единении с нашей Матерью — Церковью Русскою.

Докладчик С. А. Котляревский. Ваше Святейшество, архипастыри, отцы и братие. В конце прошлой осени, в памятные октябрьские дни, ко всем нам шли тревожные вести с Украины. Эти вести говорили нам, что готова порваться вековая связь, соединявшая Украину с Великороссией, под гнетом нашей государственной разрухи и под действием наших противников, давно уже мечтавших из Украины сделать оплот движения на Востоке. Вместе с этим в самостоятельной Украине начинается движение в защиту автокефалии Украинской Церкви. Даже отсюда, из Москвы тогда можно было видеть, что эти планы рождаются не из глубины церковно-религиозного сознания, а из политических расчетов. Люди, которые давно искали отделения Украины, считали свои планы неосуществимыми, если останется единение церковное. И не случайно в эту осень требование автокефалии Украинской Церкви раздалось на Войсковом съезде военных частей. Правда, к этому движению присоединилась и часть духовенства во главе с архиепископом Алексием. В этом лагере проявлялась особая торопливость ввиду восстановления в Русской Церкви Патриаршества. Если у нас это событие было церковным торжеством, если оно вызвало радость у некоторой части украинцев, о чем уже говорил высокопреосвященный Митрофан, то, несомненно, в другой части украинцев это событие вызвало обратное впечатление. Стали говорить, что восстановление Патриаршества является символом подчинения Украины России в церковном отношении, которое восходит к концу XVII века. Наконец, доходили тревожные вести и об униатской пропаганде. Вам угодно было послать тогда на Украину особых депутатов, и вы помните, какое впечатление вынесли они из своего посещения Украинской Церкви. Эти впечатления были смешанного характера — и радостные, и тревожные. Радостно было видеть тот религиозный подъем, которым жила Украина, и ту энергию, которую проявляли деятели — поборники мира и единения. С другой стороны, и в части представителей Украинского движения немало было людей, которые, отстаивая широкую автономию, полагали, что она не должна переходить в разрыв с Русской Церковью.

Известие о пропаганде католицизма и униатства оказалось преувеличенным. Но немало осталось оснований и для серьезных тревог. Автокефалисты действовали, обращаясь к политическим страстям народа и ссылаясь на нашу общую разруху. С другой стороны, некоторые сторонники церковного единения Украины и России не соблюдали меры и не хотели различать вечных основ церковной жизни и временного воплощения ее. Не могло не смущать и появление Церковной Рады, которая захватила в свои руки высшее церковное управление и в которой нашли себе место элементы, совсем чуждые Церкви. Не могли не пугать и обстоятельства, связанные с созывом Украинского Собора, та спешность, с которой его созывали, странный состав его, куда входили люди известного направления, с необъяснимым преобладанием представителей войсковых частей и недостаточным представительством от церковных организаций.

Для делегации было ясно, что положение дела было крайне затруднительным. Правда, мудрые слова Его Святейшества о возможности для Украинской Церкви осуществления автономии смягчали трудность положения. Ясно, что последнее слово будет принадлежать физической силе. И вот после этого ряда тяжелых событий, трагизм которых символизировался в насильственной кончине Киевского митрополита Владимира, началось неустойчивое положение Украинской Церкви. Киев становится центром гражданской войны. С помощью немецкого оружия и составлен был кабинет Голубовича. Формально члены этого кабинета говорили, что их не интересует решение церковного вопроса, так как они стояли на почве отделения Церкви от государства.

Произошел новый переворот: на место Рады стало правительство Скоропадского. В церковном вопросе оно оказалось на другой точке зрения. Вслед за переворотом оно издало временные основные законы, повторение старых законов, действовавших с 23 апреля 1906 года. В этих временных законах повторяются наши законы о Церкви и вероучении: православная вера признается здесь не только первенствующей, но и господствующей. Но, с другой стороны, эта правительственная власть должна была считаться и с требованиями самостийности, которые раздавались из политических кругов. Политическое разделение само по себе вовсе не предполагает церковного. Мы знаем в истории примеры, когда в одном политическом теле совмещается несколько автокефальных Церквей. Так, в Турции мы имеем ряд автокефальных Церквей — Патриархаты Константинопольский, Александрийский, Иерусалимский, Антиохийский; так же обстоит дело в Австро-Венгрии. Нет препятствий к тому, чтобы Церковь объединяла два политически единоверных государства, по крайней мере, если эта Церковь не слита с государством, если последнее лишь следит за закономерностями действия церковных органов и оказания им материальной помощи.

Но как бы то ни было, министерство Скоропадского не удержалось на точке зрения полной свободы церковного самоопределения. В своей речи министр исповеданий хотя и не высказался с модной определенностью, предоставляя решать вопрос об автокефалии на Священном Соборе, но все же указал, что политическая самостоятельность делает автокефалию более естественной для церковного строя Украины. Все эти речи нужно взвесить, чтобы оценить по достоинству трудности, которые стояли перед сторонниками единства.

Думаю, что дело наших иерархов — Антония, Евлогия, Никодима — не будет забыто историей, не будет забыто и то, как в эти дни величайшей опасности епископат отстаивал единство Церкви, в то время, когда этому единству угрожает великая опасность.

Переходя к рассмотрению доклада Отдела, мы должны помнить о трудностях, с которыми встретились наши иерархи, о продолжающейся насыщенности политической атмосферы разнородными течениями и проникнуться доверием к церковному единству украинского народа. Я должен обратить ваше внимание на то, что постановления носят условный и временный характер. Суть этих положений заключается в следующем: они утверждают каноническую связь Украинской Церкви с Патриархом Всероссийским. Если в положении Церкви на Украине эта связь Украинской Церкви с Русской выражается бегло, то мы имеем особое постановление Всеукраинского Церковного Собора, где определенно говорится, что все постановления Всероссийского Церковного Собора и Святейшего Патриарха должны быть безусловны и обязательны для всех епархий Украины. Равным образом, и в письме председателя Совета министров Лизогуба на имя Патриарха сказано, что правительство Украинской Державы находит возможным признать начало канонической зависимости Украинской Церкви от Русской.

Далее, подтверждаются судебные права Патриарха, который принимает жалобы на Киевского митрополита и имеет право высшего (апелляционного) суда над всеми епископами украинских епархий; определяются и особые права Киевского митрополита, этого живого центра автономной Украинской Церкви. Во главе Церкви стоят Украинский Собор, его исполнительный орган, соответствующий нашему Синоду, и Высший Церковный Совет, соответствующий нашему Совету. Наконец, устанавливается связь Церкви с государством. Последнее не вмешивается в дела Церкви, а следит только за тем, чтобы Церковь не нарушала гражданских законов, и оказывает Церкви материальную поддержку.

Отдел обсуждал прежде всего вопрос о порядке рассмотрения Положения. К докладу приложено письмо председателя Совета министров Лизогуба, в котором правительство Украинской Державы ходатайствует пред его Святейшеством о незамедлительном утверждении той части Положения, которая касается высшего церковного управления, и оставляет без обсуждения другие вопросы, которые должны составить предмет окончательного разрешения на предстоящих заседаниях Всеукраинского Церковного Собора. Отдел нашел, что стать на этот путь было бы неправильно и по формальным соображениям, и по существу. По формальным соображениям, письмо председателя должно быть направлено Украинскому Собору. Таким образом, само обращение направлено не по адресу. По существу невозможно взять одну часть и отбросить другую. Когда вы передадите известные полномочия на место, вы должны знать, что останется за центром. Нужно рассматривать это Положение в целости, не подвергая изменениям, предоставив возможность произвести нужные изменения самому Украинскому Собору. Надо сказать, что в Положении в общем все отвечает тому, что постановлено нашим Собором при устройстве Всероссийской Церкви; высшим органом является Всеукраинский Собор, Собор епископов то же, что наш Синод, есть Церковный Совет. И отношение к государству таково, как оно намечалось у нас. Наконец, если бы у нас остались какие-либо сомнения в приемлемости этого Положения, достаточно было бы обратить внимание на подписи, стоящие под Положением, — митрополита Антония, архиепископа Евлогия, епископа Никодима, тех лиц, которые на себе выдержали борьбу за единство с Русской Церковью, чтобы рассеять эти сомнения. Если они свидетельствуют о приемлемости этого Положения, значит, в нем опасного ничего нет.

Но с другой стороны, известная неясность постановлений требует более точного определения, где кончаются пределы автономии. Во избежание недоразумений каноническое единство должно быть выражено более ясно. Термин «связь» и «единение» может быть понят по отношению и к другим автокефальным Церквам, например, Патриархатам. Лучше сказать конкретнее, что Украинская Церковь — нераздельная часть Русской Церкви. В чем состоит автономия Церкви? Церковь решает известные дела на месте: первый вопрос — какого рода дела она компетентна решать? В решении этого вопроса можно идти двояким путем — или путем перечисления дел, которые передаются на место, или перечислением дел, которые остаются в центре. Отдел решил пойти вторым порядком. Отдел смотрел на автономию с точки зрения Русской Церкви в ее целом. Он выработал те условия, при которых автономия канонически может быть признана приемлемой, ему казалось, что нужно оговорить те вопросы, которые должны быть сохранены за Русской Церковью. Какие же это вопросы? Прежде всего, вопросы вероучения, т. е. изменения догматические. В этих делах компетентным может быть только Вселенский Собор. Для утверждения мира и восстановления справедливости весьма важно было поставить вопрос о снятии клятв, наложенных Собором 1667 года, но этот вопрос не может быть решен без участия Восточных Патриархов. То же нужно сказать и об основных вопросах нравоучения: решение их не может быть предоставлено Поместному Собору. Далее идут вопросы суда. Согласно самому Положению, высший суд принадлежит Патриарху, который принимает жалобы на Киевского митрополита и имеет право апелляционного суда над всеми украинскими епископами. Наконец, наиболее важные вопросы богослужения и церковной дисциплины не могут быть решаемы одной Украинской Церковью. В Украинской Церкви есть свои отличия в богослужении. Например, «Богородице, Дево, радуйся» там поется при открытых царских вратах; вообще царские врата там открываются чаще, чем при нашем богослужении. Такие особенности, как, например, проповедь на украинском языке, конечно относятся всецело к ведению автономного органа. Но есть вопросы, решение которых превышает компетентность Поместной Украинской Церкви. К таким коренным вопросам должен быть отнесен вопрос о второбрачии священнослужителей. Решение их здесь должно быть сохранено за органом общерусской Церкви. Необходимо далее точнее определить права Патриарха. По временному Положению, Патриарх утверждает и благословляет Киевского митрополита и благословляет украинских епископов. Таким образом, проводится граница в отношении Патриарха к митрополиту и епископам. Но благословение есть та же форма утверждения. Иначе непонятно, что будет означать оно. Простую формальность? Если Патриарх не благословит, может ли епископ вступить в отправление священнослужения? Нужно право утверждения распространить не только на митрополита, но и на правящих епископов.

По нашему Положению о высшем церковном управлении допускается участие представителей украинских епархий; его нужно сохранить. Вот в общих чертах суть доклада Отдела.

Надо сознаться, что пред нами дело трудное и ответственное. Автономия бывает разнообразна. Самое важное — твердо стоять на той точке зрения, на которую стал Собор еще в ноябре: отвергая автокефалию, мы должны допустить автономию. Грех старого государственного строя состоял в централизации управления. Принимая проект о митрополичьих округах, Собор признал идею децентрализации. Когда нам указывают на опасность последствий автономии, обосновывая эту гибельность на примере Болгарской Церкви на Востоке, то эта ссылка отнюдь не убедительна. Конечно, печально то, что Болгарская Церковь приобрела свою автономию путем разрыва, а не церковным путем. Но не надо забывать и того, что ответственность за это в значительной степени падает на Константинопольского Патриарха, не в достаточной мере оценившего мотивы, вызвавшие движение к автономии в Болгарской Церкви. Религиозная жизнь на Украине несомненно представляет известные своеобразные особенности. Здесь история протекала совершенно иначе, чем у нас в Великороссии, и исторические условия во многом способствовали росту церковных сил; здесь приходилось упорно в течение многих столетий бороться с унией, с католицизмом и отстаивать свою веру и народность. Благодаря этому на Украине народ привык к особенно деятельному и живому участию в церковной жизни. Достаточно вспомнить высокую просветительную деятельность наших западных братств. Да и до сих пор известная религиозная активность сильнее чувствуется на западе, чем у нас. Далее, в Украинской Церкви сохранился ряд обычаев и некоторых особенностей в богослужении, которые составляют часть самого народного быта и не утрачиваются даже при переходе в унию. Хотя уния и была создана именно как противовес православию, все же и она восприняла в себя эти основные черты православно-народного быта. Так, один униатский епископ, Станиславский, не так давно высказывал в своем послании к народу сожаление, что галицийское униатское церковное богослужение очень близко к православному.

Конечно, различие условий жизни и быта отражаются и на самой народной психике, и на Украине религиозное чувство верующих, само мышление несколько иные, чем у нас, а всякое разнообразие в этой области есть источник религиозного богатства. Все это мы должны помнить и отнестись к церковному строительству на Украине с доверием и с любовью. Но мы не должны забывать, что наш Всероссийский Священный Собор есть представитель единства России. Все изменится, настоящее переходное время в жизни России пройдет, может быть, и в этих наших соборных постановлениях многое изменится; все же сохранится память, что когда Россия как государство перестала существовать и распалась на мелкие части, когда на ней как будто сбылись евангельские слова «где будет труп, там соберутся орлы», то в это время Собор явился выразителем единства России. Наш Святейший Патриарх есть живой символ духовного единства России. И Собор должен стоять на страже этого духовного собирания. И как бы ни были велики различия и особенности быта великороссов и украинцев, все же их связывает единое историческое прошлое. Киев всегда останется общерусским городом. Святой равноапостольный князь Владимир является не только родоначальником Украинской Церкви, нет, для нас начало русской церковной жизни восходит к Киеву. Об этом свидетельствуют многие тысячи паломников, со всей России стекающихся на поклонение киевским святыням. С другой стороны, и для самих украинцев имена преподобного Сергия, Патриарха Гермогена, митрополита Филиппа не есть только внешнее воспоминание о великих подвижниках духа, действовавших за рубежом, а это есть их же родное великое историческое прошлое, и в этом прошлом они почерпают себе силы для живой церковной деятельности. Поэтому о внутреннем разрыве Украины с Россией, конечно, не может быть и речи.

Ввиду всего этого, автокефалия Украинской Церкви совершенно не имела бы смысла. В данном случае нельзя ссылаться на пример Грузии, которая действительно была автокефальной, и противопоставлять связи с Патриархом Всероссийским связь с Патриархом Константинопольским — это только полемический прием. Поэтому, идя навстречу стремлению Украинской Церкви к известному обособлению, мы все же должны склониться на точку зрения не автокефалии, а церковной автономии.

В 1 час 15 минут объявляется перерыв.

После перерыва заседание возобновляется в 2 часа 15 минут под председательством митрополита Новгородского Антония.

Председательствующий. Предлагаю продолжить обсуждение общих оснований доклада «Об основаниях, при соблюдении которых автономия Украинской Церкви является канонически приемлемой».

Епископ Чистопольский Анатолий. Уже докладчиками была отмечена вся необходимость принятия доклада об автономии Украинской Церкви. Остается обсудить подробности и дополнить. Было уже сказано, что необходимость признания автономии вытекает из обстоятельств постоянных, длительных, остающихся неизменными признаками народа и истории его и временных, имеющих отношение только к настоящей минуте. К числу постоянных обстоятельств относятся те отличия малорусского народа, на которые указывалось. Приводились, впрочем, те незначительные богослужебные особенности и обычаи, которые кладутся в основание автономного украинского церковного облика. Эти особенности для уроженцев тех местностей, к числу которых относится и говорящий, известны, и с ними следует, конечно, считаться, но далеко не то значение имеют эти особенности, чтобы из них выводить необходимость украинской церковной автономии. Важнее те исторические основания, о которых упоминал С. А. Котляревский. Они в особенностях прошлого украинских епархий. Украина была передовым форпостом против враждебного Православной Церкви латинства. Она вынесла на себе вековую изнурительную борьбу за чистоту православия и за православные святыни. В этой миссионерской особенности положения украинских епархий их право и возможность особого устроения. Далее, более важные особенности заключаются в отмеченных вековых чертах народной психики, народного духа, характера того народа, который, будучи родным братом великого русского народа, имеет и особенные отличительные черты, отражающиеся и в церковных обычаях и богослужении.

Говоря о возможности и праве особого устройства Украинской Церкви, нужно иметь в виду эти длительные особенности народного духа. Будет ли это более развитое в душе малоросса чувство или вселенский характер его церковного сознания, но они чувствуются внимательным наблюдателем. В противоположность великороссу малоросс хорошо уживается на космополитическом Афоне. В быту, в подробностях быта эта особенность психики, несомненно, сказывается. Это и суть те постоянные основания, опираясь на которые можно сравнительно спокойно говорить об автономии украинских епархий. Но к ним примешиваются исключительные обстоятельства, перед которыми не могли устоять и сторонники церковного единства. Разумею особое политическое устройство Украины. Это не есть что-либо окончательное, но все-таки это факт, имеющий огромнейшее значение. Итак, особенности народного характера, истории, политические условия, требуют от нас внимательно отнестись к вопросу и принять доклад в существенных чертах, но имея в виду нашу ответственность в эту историческую минуту, нам нужно предусматривать возможность будущих осложнений, чтобы не сделать неосторожных шагов. Я и хотел бы указать на то надлежащее, по моему мнению, направление, в котором должно быть выдержано рассматриваемое Положение, дабы, не претендуя быть чем-либо непреложным, в дальнейшем могло быть развито и приспособлено к вполне каноническому устроению украинских епархий.

Мы видим Соборы: один в Церкви Российской, другой в Украинской Церкви. Уже по этому признаку выделяется область, которая получает некоторую церковную автономию. Но здесь не определен еще тип церковной автономии. Исторические справки в таком особенном вопросе, как украинский, быть может и неуместны, но в церковной истории мы имеем определенные типы церковной автономии, это митрополичьи округа, экзархаты, патриархата. Чем должна быть Православная Церковь на Украине? Чьи должны быть эти, выделяющиеся в особое целое, епархии на Украине? Они должны быть или митрополичьим округом, или церковною областью. Раз это было бы признано, этим значительно облегчалось бы положение вопроса об автономии вообще. Ведь этот вопрос имеет значение не для одной Украины. Он предрешает подобные же вопросы и относительно других возможных церковных округов или областей нашей Православной Российской Церкви. А когда так, то нужна сугубая осторожность в решении вопроса относительно типа автономии, чтобы потом можно было спокойно говорить об известном каноническом порядке. Но если тип церковной автономии определяется в терминах исторически и канонически известных митрополичьих округов или церковных областей, тогда из этого определения вытекает и содержание автономии. Права известного самоуправления должны быть предоставлены Украинской Церкви как церковному целому. И на первом плане в числе этих прав — право созывать Поместные Церковные Соборы. Это очень важное право для любого церковного округа. Оно должно быть ясно указано, а затеи должны быть перечислены дела, решаемые на Соборе или по постановлениям содействующих Собору в управлении Церковью церковных органов. Такого примера другие Церкви, может быть, и не знают, но нельзя останавливаться перед этим только потому, что нет совершенно аналогичных примеров в практике Церквей Константинопольской и других, не было до сих пор и в нашей Поместной Церкви.

Вот почему параграф 2 должен быть редактирован в положительной форме, должен быть указан ряд дел, подлежащих решению на месте. В параграфе первом нет определения автономии, а в параграфе втором не определен круг дел. Из этого вытекает недоговоренность и по другим параграфам. Я стою за постатейное чтение всего доклада и при обсуждении каждого параграфа внесу поправки в смысле большей определенности.

Архимандрит Иларион. Я нахожу, что в представленном докладе Положение об Украинской Церкви в настоящем его виде неполно и не совсем определенно, как указал и преосвященный Анатолий. В представленных Отделом пунктах не сказано, как и посредством каких органов будет Украинская Церковь осуществлять свое автономное управление. В параграфе первом сказано, что Православная Церковь на Украине, оставаясь неразрывной частью Российской Церкви, получает автономию. Но мы имеем теперь это уже как совершившийся факт. Есть уже у нас Положение, подписанное епископами Украины. Вопрос, как относятся наши основные пункты к нему? Утверждаем мы те формы управления, которые предположено Украинским Собором установить в Киеве? На многие вопросы в этих пунктах нет никакого ответа. Нужно было бы упомянуть о тех органах, которые будут осуществлять церковное управление на Украине.

Далее. Неопределенность вот в чем. Неясны границы автономии. Автономия не распространяется на дела вероучения, нравоучения, высшего суда и важнейшие вопросы богослужения и церковной дисциплины. Но в параграфе 11 представленного из Киева временного Положения в числе дел, подлежащих ведению Собора, на первом месте было вероучение, богослужение: что же, мы отрицаем параграф 11? И нужно ли его отрицать? Автономия может быть распространена на вопросы местного характера и такие, какие указаны в параграфе 11. Многие вопросы вероучения могут быть решаемы автономно на Украине. Например, местные ересь или раскол могут быть обсуждены и осуждены на Украинском Церковном Соборе. И в Древней Церкви мы видим то же. Созывались по этим случаям малые Соборы епископов отдельных небольших провинций. Таковы были первые исторически известные Малоазийские Соборы по поводу монтанистической ереси. Границы автономии Украинской Церкви могут быть проведены территориальные. Параграф 2 и может быть изменен в этом направлении. Даже сказано: важнейшие вопросы богослужения и церковной дисциплины не могут быть разрешены на Украинском Соборе. Но какие вопросы просто важные, а какие важнейшие? Кто это будет решать? Стоя на точке зрения Отдела, т. е. выделения вопросов для автономного решения, разграничить эти вопросы не будет возможности, и границы украинской автономии всегда будут очень неясны. Границы автономии будут или правилах Вселенских и Поместных Соборов, а также богослужении, как творении тех же святых Отцов, назначенном притом для Вселенской Церкви.

Всмотритесь же в свете указанной истины в автономию Украинской Церкви. Епископ Балтский Пимен доносит Святейшему Патриарху, что Всеукраинским Церковным Собором, между прочим, постановлено: «Все постановления Всероссийского Церковного Собора и Святейшего Патриарха должны быть безусловно обязательны для всех епархий Украины». Высокопреосвященный митрополит Киевский Антоний сообщает, что это постановление было единогласное. А вот в пункте 6 выработанного Всеукраинским Церковным Собором Положения говорится, что непрерывно действующим органом по управлению этой Церковью является Украинский Священный Собор. Прежде всего, разве может существовать в Церкви Собор как непрерывно действующий орган? Дальше в Положении мы, действительно, видим, что Собор собирается не менее одного раза в год, но всю полноту власти в Церкви в остальное время непрерывно осуществляет Высший Церковный Совет из трех епископов, четырех клириков и шести мирян. В нем ничем не гарантированы права Киевского митрополита. Может ли он, как наш Святейший Патриарх, приостановить решение Высшего Церковного Совета, несогласное с канонами и пользой Церкви, возвратить дело, по коему состоялось это решение, для вторичного рассмотрения и, в случае несогласия и со вторым решением, провести в жизнь нужное в интересах Церкви, по его мнению, постановление? О Киевском митрополите вообще в Положении только и говорится, что он носит крест на митре, две панагии, ему предносится крест. О правах же Киевского митрополита в управлении Украинской Церковью в Положении ничего не говорится.

Исходя из этих соображений, я, не возражая против автономии Украинской Церкви по существу и, напротив, признавая ее по обстоятельствам переживаемого времени необходимой, в то же время опасаюсь, как бы при проведении в жизнь временного Положения, выработанного на Всеукраинском Церковном Соборе, с Украинской Церковью не произошло бы того же, что случилось с старообрядческой Церковью, которой управляют мирские люди. Насколько основательны высказанные мною недоумения, судить не мне, но я покорнейше просил бы дать по ним со стороны Св. Собора авторитетные разъяснения.

Л. К. Артамонов. Богомудрые архипастыри, отцы и братие. Выработанное Всеукраинским Собором Положение о высшем управлении Украинской Церкви, как означено и в самом заглавии его, есть Положение временное. Если обратим внимание на препроводительную бумагу, при которой представлено это Положение, то мы увидим, что и само Правительство Украины смотрит на него как на временное, подлежащее окончательному рассмотрению и одобрению Всеукраинского Церковного Собора, который имеет быть в октябре, причем оно, очевидно, может быть и изменено. Затем, упомянутое Положение представлено было не Священному Собору, а Патриарху. И только мудрость Его Святейшества, как справедливо заметил здесь докладчик С. А. Котляревский, направила Положение в его настоящее русло — на рассмотрение Отдела и засим Собора. Таким образом, мы в настоящее время имеем дело с документом, поставленным во временные рамки. Останется ли он в том виде, в каком имеется сейчас у вас под руками, мы не знаем. Как же нам входить в рассмотрение таких временных правил, что-то в них изменять? Такая работа, по моему мнению, будет непроизводительной.

К этим правилам, как и вообще к вопросу об отношении к Украинской Церкви, мы должны относиться с чрезвычайной осторожностью. Если представленное нам Положение признает обязательным для Украинской Церкви постановления Всероссийского Собора и Патриарха, то это важный результат борьбы на Украине большинства, которое не желает разъединения со всей Россией, с меньшинством, чрезвычайно энергичным и поддерживаемым из Рима, которое желает отторжения Украинской Церкви от Всероссийской. Эти соображения требуют чрезвычайной осторожности в отношении к временному Положению. Отдел поступил совершенно правильно, не затрагивая всего того, что говорится в Положении, которое может быть и изменено, но высказал с своей стороны минимум условий, при выполнении которых Всероссийский Священный Собор может допустить автономию Украинской Церкви.

Я предлагаю перейти к постатейному чтению выработанного Отделом Положения, при котором течение мыслей, вложенное в Положение, должно быть сохранено.

Председательствующий. Остались невыслушанными два оратора. За поздним временем окончание прений переносится на следующее заседание.

Заседание закрывается в 3 часа дня

ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 167. Л. 32–63.