Деяние № 147

8—21 августа 1918 г.

Заседание открыто в Соборной палате в 11 ч[асов] 20 м[инут] утра под председательством митрополита Новгородского Арсения, в присутствии 169 членов Собора, в том числе 28 епископов.

На повестке заседания:

1) Текущие дела.

2) Доклад Отдела об епархиальном управлении об устройстве Варшавской епархии, вновь организуемой в пределах бывшего Царства Польского, на прежней ее территории.

Докладчик протоиерей В. Шингарев.

3) Доклад Отдела о церковном имуществе и хозяйстве: основные положения о церковном имуществе и хозяйстве.

Докладчик П. И. Астров.

Председательствующий. Секретарь Собора доложит текущие дела.

Секретарь. Поступила выписка из постановления Святейшего Патриарха и Священного Синода и Высшего Церковного Совета от 4—17 августа 1918 г. за № 525 об освобождении членов Собора епископа Старицкого Серафима и Н. Г. Малыгина от поездки в Пермь для всестороннего выяснения вопроса об аресте архиепископа Пермского Андроника и об обстоятельствах, сопровождавших сей арест, и о командировании в Пермь для исполнения означенного поручения членов Собора архиепископа бывшего Черниговского Василия и А. Д. Зверева.

Постановлено: принять к сведению.

Секретарь. Поступило заявление с протестами против исключения обязательного преподавания Закона Божия в школах: а) от благочиннического собрания 2 округа Демьяновского уезда и б) от духовенства и мирян 4 Кирсановского округа Тамбовской епархии.

Постановлено: просить Святейшего Патриарха преподать означенным установлениям благословение грамотами.

Секретарь. Поступило: а) выписка из протокола Соборного Совета от 3/16 августа 1918 г. за № 110, который, заслушав представленного Л. Д. Аксеновым удостоверение, выданное ему 14/27 июня архиепископом Псковским Евсевием в том, что за выбытием из состава Собора Н. Ф. Соколова командируется на Собора Л. Д. Аксенов, постановил: в виду прекращения железнодорожного сообщения с Казанью и затруднительности ожидать прибытия оттуда В. И. Димитриевского (первого заместителя членов Совета из Псковской епархии) допустить Л. Д. Аксенова (следующего, в порядке очереди заместителя из Псковской епархии) к участию на Соборе, а удостоверение передать в Отдел личного состава.

б) Сообщение епископа Архангельского Нафанаила о допущении взамен сложившего с себя полномочия члена Собора В. А. Елеазаровского, к участию в делах Собора третьего заместителя — преподавателя архангельской духовной семинарии В. И. Попова, Соборный Совет постановил: допустить В. И. Попова к участию в делах Собора, о чем огласить на Соборе, а донесение епископа Нафанаила препроводить в Отдел личного состава.

Постановлено: постановления Соборного Совета утвердить.

Секретарь. Поступило заявление 32 членов Собора (епископа Симона и др.) о дополнении положения об избрании Патриарха указанием, что на Соборе, избирающем Патриарха, участвуют единоверческие епископы, в соответствие с принятым уже Собором положением о том, что единоверческие епископы участвуют в Церковном Соболе, Соборный Совет полагает настоящее заявление 32-х членов Собора направить в Отдел о Высшем Церковном Управлении.

Постановлено: постановления Соборного Совета утвердить.

Секретарь. Поступило заявление 30 членов Собора (архиепископа Василия и др.) об образовании особого Отдела о церковной благотворительности. Соборный Совет постановил предложить Собору, не образовывая, в виду близкого окончания занятий Собора, нового Отдела, передать настоящее заявление 30 членов Собора на разрешение Высшего Церковного Управления.

Протоиерей А. А. Хотовицкий. Я не хочу злоупотреблять временем, но необходимо, чтобы Соборе не разошелся, не сказав ни слова об организации церковной благотворительности. Мы не можем не выразить пожелания, чтобы Собор высказал наше полное сочувствие этой важной отрасли церковной жизни, приветствовал ее, хотя бы общим благословением своим; не хотелось бы, чтобы этот вопрос прошел в чисто-канцелярском, … вермишельном порядке и был сдан в Архив Собора.

А. В. Васильев. Предложение, прочитанное Секретарем Собора, обосновано на малом количестве времени, оставшегося для занятий Собора. По этому поводу я хочу сказать, что ни в призыванияхных приглашениямих на Собор, ни в постановлениях Синода, ни в Уставе Собора срок деятельности Собора не определен. Собор созван после 200 летнего перерыва и за время своей работы Собор успел вынести на общее суждении и дал определения только по малуюой частьи выдвинулсятых жизнью за 200 лет и разрабатываемых в Отделах Собора вопросов. Наконец, Собор есть собрание учредительное. Кто же сказал, что Собор прекращает свою работу, кто дал право решать этот вопрос без Собора. Может быть суждение только о времени прекращении текущей сессии, но закрытие же Собора может быть только тогда, когда будет закончено обсуждение всех поставленных на Соборе вопросов.

Председательствующий. Угодно ли Собору утвердить постановление Соборного Совета.

Постановлено: постановления Соборного Совета утвердить.

Председательствующий. Угодно ли Собору утвердить постановление Соборного Совета. Соображения о. Хотовицкого будут приняты во внимание Высшим Церковным Управлением. Теперь предстоит обсуждение доклада Отдела об епархиальном управлении об устройстве Варшавской епархии, вновь организуемой в пределах бывшего Царства Польского, на прежней ее территории.

Докладчик прот[оиерей] В. Шингарев. Среди дела, имеющегоих обще-церковное значение, Церковному Собору предлагается и частное дело об устройстве Варшавской епархии, в виду исключительного положения епархии, и Собору предстоит решить вопрос об устройстве епархии, в новых условиях ее существования. Церковный кризис, начавшийся с войною, католичеством и его наклонностью к завоеваниям, все это заставляет нас подумать о жизни епархии и ее учреждениях, пострадавших от войны. С первых дней войны Варшавская епархия стала ареной военных действий и архиерей, и духовенство и верующие были поставлены в тяжелые условия. Уже на 5-й день войны один из священников епархии был тяжело ранен осколком бомбы, брошенной с аэроплана. Многие священники попали в плен, одни из него теперь освободились, другие томятся в нем и теперь. Все первые дни войны епархия провела в большой тревоге. В начале июля 1905 г. под натиском немцев, все епархиальные учреждения были эвакуированы, и вот уже 4 года епархия находится в рассеянии. Необходимо, собрать расточенные во едино. И настоящее положение об устройстве Варшавской епархии является одной из мер к переходу епархии на мирное положение на территории Царства Польского. Еще в марте месяце текущего года, после заключения Брестского мира, когда наметилась возможность возвращения обратно, члены Собора от Варшавской епархии признали необходимым отправить делегацию, чтобы выяснить, путем переговоров с представителями в России от Польши, положение. Делегация должна была вступить в переговоры с представителем Польского правительства Ледницким, но он в это время уехал и возвратился к концу мая, как представитель Регентского Совета Царства Польского. Представитель Регентского Совета отнесся к делегации с большой предупредительностью и заявил, что отношение к русским и православным в Польше теперь сочувственное, и что Православная Церковь в польском правительстве внимательное отношение и может рассчитывать и на материальную поддержку государства, если только не произойдет и в Польше отделения Церкви от государства, что можно ожидать возвращения церквейам и имуществом и капиталамиов, кроме церквей, устроенных, как он выразился, с явно демонстративною политическою целью. Так, он указал на церковь Литовского полка, но, видимо, он имел в виду и новый кафедральный собор. В заключение Ледницкий предложил изложить письменно наши пожелания и представить их, на польском языке, для отправления Регентскому Совету. Тогда было решено выработать положение о Варшавской епархии, и на епархиальном собрании в июле месяце настоящего года было выработано положение, ныне внесенное на Собор. Основным руководством в настоящем докладе взято то положение, что Варшавская епархия должна сохранить неразрывную связь и духовное единение с Церковью Русской, и это положение, не требующее пояснения, изложено в первых уста четырех статьях настоящего доклада. Для Варшавской епархии необходимо сохранить и преемство ее исторического развития. Хотя в докладе и говорится, что епархия строится заново, и в новых условиях, но она является не новой епархией, так как начала существовать с 1837 года, как викариатство Волынской епархии, а с 1841 стала самостоятельной. За это время там устроено много церквей, открыт ряд приходов и епархиальных учреждений, все это достояние и материальное и духовное, является побудителем продолжать там работу. И для этого необходимо восстановить епархию в ее прежних границах, возвратить ей ее храмы и капиталы. Достоинство Православной Церкви требует, чтобы за Варшавской епархией были сохранены все ее храмы. Они необходимы не только для совершения молитвы, но и как памятники религиозной культуры. И из них я должен прежде всего назвать кафедральный собор на Саксонской площади, в центре города Варшавы, как памятник, не только религиозного культа, но и как имеющий произведения известного проникновенного художника Васнецова. Из капиталов должны быть возвращены епархии капиталы, полученный от от продажи участка земли на Иерусалимской Аллее. Образовался этот капитал следующим образом. В 80-х годах, при архиепископе Леонтии, возникла мысль об устройстве в Варшавской епархии семинарии. Контрольное ведомство уступило для этой цели участок земли на Иерусалимской Аллее. Семинария построена не была, а участок находился в ведении архиерейского дома и приносил ничтожный доход. Когда же произошла постройка моста, земля поднялась в цене, и участок решено было продать, но продажа была произведена только благодаря энергии почившего архиепископа Николая, за 1,050,000 р. Деньги были обращены в процентные бумаги и числятся достоянием Варшавской епархии, но находятся в ведении Высшего Церковного Управления. Конечно, сейчас этот капитал конфискован большевиками, но он не должен пропасть, так как капитал этот предназначен для учреждения, действующего в пределах иностранного государства и должен быть возвращен. То, что капитал этот находится в ведении Высшего Церковного Управления, для Варшавской епархии представляется неудобство, так как она не может ими свободно распоряжаться и не могла даже получать сведения о состоянии этого капитала. Я должен сказать, что доклад этот, конечно, несовершенен, но несовершенство его сущности возникло от неясности конструкции нового государства, тех политических форм, в которые оно выльется, но положение это все же необходимо, не как норма жизни, а как основа для устройства епархии. Я не говорю о таких крутых крупных городах, как Варшава, Лодзь, где было несколько стычек тысяч православных; в Варшаве напр. было 6000—7000 православных. И в других городах было много православных: даже в маленьком Велюне, Калишской губернии, их было 265, в Ченстохове около 500 душ, такое же приблизительно число православного населения было и в губернских городах. Может быть возражение, что большинство православного населения оттуда эвакуировано, но я должен заявить, что все эвакуированные желают возвратиться опять в Царство Польское и возвратятся, как только туда будет открыт доступ, кроме лиц, занятых службой. В настоящее время религиозные нужды оставшихся там православных удовлетворяют 6 священников, живущих в Варшаве, Лодзи, Велюне, Александрове. Это число священников необходимо восполнить, но не кустарным способом, путем командирования новых священников, а организацией учреждений, т. е. путем восстановления нормальной жизни в епархии. В виду этого усердно прошу Священный Собор принять настоящее положение, с тем, что оно будет предложено на уважение польского правительства, все же настоящее в этом докладе должно быть восполнено теперь же.

Архиепископ Коломенский Иоасаф. То, что сказано докладчиком о необходимости сохранения Варшавской епархии, я поддерживаю. Варшавская епархия, в которой я служу более 25 лет и которой и теперь управляю, имеет историческое значение. Она существует около 80 лет, имеет прекрасные храмы, православное население, оставшееся на месте и сохранившее веру и преданность Церкви даже во время нашествия неприятеля. Православные и теперь собираются в храмы на службы, совершаемые православными священниками и находят там утешение; о чем я получаю сообщения из местностей, оккупированных немцами. Поэтому я прошу Собор принять и одобрить это положение с некоторыми поправками, напр. в ст. 1 ………

Председательствующий. Поправки могут быть внесены потом.

Архиепископ Коломенский Иоасаф. В таком случае я позволю себе предложить поправки при постатейном чтении.

[В машинописном варианте деяния из дела ГАРФ речь Н. Д. Кузнецова пропущена:]

Н. Д. Кузнецов. Я не отрицаю необходимости существования Варшавской епархии и ее значения для Православной Церкви. Но я не могу отдать себе отчет, какую цель преследует проект Положения о Варшавской епархии и на каких реальных условиях он основан. Почему Положение, имея в виду устройство Православной Церкви в Царстве Польском, ограничивается одной Варшавской епархией, да еще в пределах ее прежней территории, которая едва ли может быть сохранена при новых условиях. А что же будет с другими епархиями, которые могут войти в состав будущего царства польского, наприм., с Холмской, может быть даже Каменец-Подольской, Волынской, некоторыми находящимися в Галиции и друг.? Должно ли устройство Варшавской епархии быть применяемо и для всех других епархий нового польского государства?

Кроме того сам докладчик прот[оиерей] В. Шингарев признает, что законопроект несовершенен по причине неясности конструкции нового государства. Если так, то для чего было составлять проект Положения, которое не может удовлетворять требованиям, предъявляемым к закону — нормировать действительную, а не воображаемую жизнь? Ведь будущее Царство Польское в настоящее время представляет из себя величину крайне неопределенную во многих отношениях. До сих пор мы не знаем, какое пространство займет его территория, как будет устроено на ней государство и в чьи руки попадет государственная власть.

Всего этого не может сказать и проживающий теперь в Москве А. Р. Ледницкий, на которого здесь ссылались и с которым я лично знаком. Он Правда, при поддержке Германии А. Р. Ледницкий является в Москве в качестве представителя Регентского Совета, который находится в Варшаве и пока считает себя польским правительством. Но Регентский Совет, что не отрицает и сам Ледницкий, есть лишь правительство временное. Насколько мне известно, положение Регентского Совета очень непрочное. Оно во многом опирается на Германию и, кто знает, может быть недалеко то время, когда это правительство будет свергнуто или уйдет само под влиянием той розни и грызни партий, которые, к сожалению, столь свойственны нам славянам, не исключая и поляков. Современное положение дел в Польше, как и у нас в России, таит в себе противоположные возможности, и никто, даже сам представитель Регентского Совета, Ледницкий, не может сказать, какая из этих возможностей осуществится в ближайшее время и какое правительство займет достаточно крепкое положение. Поэтому благоприятное отношение к делегации Варшавских православных людей представителя Регентского Совета, которой докладчик Отдела подтверждает необходимость закона об устройстве Варшавской епархии, для меня, не желающего игнорировать действительную жизнь, имеет мало значения и в основание наших соображений едва ли можно полагать те или другие обещания и слова, сказанные А. Р. Ледницким или даже самим Регентским Советом.

Кто может решить сейчас с полной уверенностью, какая форма государства образуется в Польше. Будет ли там государство правовое или социалистическое? А это далеко не одно и то же в отношении к религии. Тот или другой строй государства не может не отражаться и на внешнем устройстве Православной Церкви в пределах Польши. Поэтому я спрашиваю, какой же тип государства имеет в виду рассматриваемое Собором Положение о Варшавской епархии. Неужели же Отдел полагал, что оно будет пригодно для всех типов? Но в таком случае работа Отдела, как произведенная вне времени и пространства, не может быть принята Собором, задача которого издавать законы в реальных условиях жизни.

Мало того, сам докладчик прот[оиерей] В. Шингарев по поводу разговора делегации с представителем Регентского Совета заметил, что г. Ледницкий предупредил о возможном невозвращении православных храмов, построенных «с явно демонстративною политическою целью», и для примера указал на церковь Литовского полка. Но члены делегации почувствовали, что к разряду таких храмов может быть отнесен и построенный недавно в Варшаве православный кафедральный собор. А я полагаю, что, если за основание к возвращению храмов брать крайне неопределенное положение о построении церквей с явною политическою целью, то чуть ли не все храмы могут быть признаны таковыми. К ним нетрудно будет причислить и большой приходский храм в Варшаве на Праге. Кто же не знает, что по тесному соединению в России управлений церковного и государственного, отличавшего только что окончившийся синодальный период Русской Церкви, немало православных храмов на окрайнах России нередко строились и в интересах государственных. Но чем же виновата в этом Православная Церковь? Вот между прочим хороший пример большого вреда для Церкви, когда смешиваются понятия церковного и государственного и когда к религиозным задачам присоединяются стремления политические, наприм., в виде обрусения, и других, на что я неоднократно тщетно обращал внимание еще при прежнем государственном строе. Хорошо, если будущее польское правительство станет выше всяких счетов с представителями православия за прежние ошибки — уже уничтоженного ходом истории русского церковного и государственного управления и будет широко и терпимо относиться к Православной Церкви. Нужно надеяться, что свободный польский народ в течение мировой войны уже успел забыть нередко справедливо возникавшие в нем чувства вражды к русским людям и государству, которое часто действовало и от имени православия. Достаточное основание к такому забвению прежнего составляют уже те попытки русской крови, которыми пропиталась польская земля при защите ее нашей армией от наступления немцев, приобретших за время этой войны справедливое название культурных варваров. Не хочется думать, чтобы польский народ мог не обратить внимание на все это и оказался неспособным вполне примириться с русским народом, у которого уже не возможно возвращение к старым порядкам и продолжение смешения понятия церковного и государственного. Во всяком случае пока достаточно не выяснится также и отношение польского народа и окончательно поставленного им правительства к православию, работа Собора об устройстве Варшавской епархии едва ли не будет висеть в воздухе. Наконец Варшавская епархия продолжала существовать и во время войны под управлением покойного архиепископа Николая, существует и теперь под временным управлением архиепископа Коломенского Иоасафа. Пусть эта епархия получит собственного епископа, пусть от отправится в Варшаву, объединяет около себя православных, поддерживает их нравственно-духовно, как подобает архипастырю, пусть приводит в порядок церковные дела и на месте ознакомится с новыми условиями жизни для Православной Церкви в Польше. Но я не понимаю, для чего немедленно, в наше переходное время нужно заниматься преобразованием Варшавской епархии и составлять для нее новое Положение, не зная реальных условий жизни епархии.

Обращаясь к самому Положению, мы находим в нем немало неясного, не допустимого в законе. Прежде всего на основании Положения недостаточно выясняется важный вопрос, признается ли Варшавская епархия за одну из епархий Русской Церкви, лишь находящуюся в другом государстве, подобно наприм., существующим в Северной Америке или Японии, или же Православная Церковь в Польше получает самостоятельность. Вообще вопрос этот не может быть решен без участия польской государственной власти, особенно при установлении там правового государства, предоставляющего религиозным обществам известные публичные права. В последнем случае государство может не согласиться, чтобы высшая церковная власть, управляющая православной епархией, находилась вне пределов государства и оттуда распоряжалась церковными делами.

По-видимому, Отдел склонился к мысли о предоставлении самостоятельности Варшавской епархии, отличающей ее от других русских епархий. Но в таком случае церковные правила требуют точного указания границ епархии, и ее прав. Нельзя же ограничиваться в законе одним отвлеченным выражением «особая самостоятельная епархия». Нужно указать сферу этой самостоятельности в конкретных правах, наприм., отношения ее ко Всероссийскому Церковному Собору, к Священному Синоду и Патриарху. Из содержания 1 ст. как будто выходит, что Варшавская епархия состоит только в канонической зависимости от Всероссийского Патриарха. Между тем согласно 4 ст. Варшавский епископ избирается клиром и мирянами из кандидатов, одобренных Священным Синодом Русской Церкви и польским правительством, и по избрании утверждается Патриархом. Таким образом Священный Синод представляет, по-видимому, орган высшей церковной власти и для Варшавской епархии и отношения ее к Русской Церкви вовсе не сводится к канонической зависимости от одного Патриарха.

Неясно затем, какой смысл имеет 2 ст. Положения, по которой Варшавская епархия посылает своих представителей на Всероссийские Церковные Соборы. Что же, обязательно ли для Варшавской епархии участие на Соборах или нет и в каком положении она оказывается относительно Собора?

Какую же законодательную норму для устройства Варшавской епархии содержит в себе 3 статья, по которой епархия эта управляется применительно к определению Собора о русском епархиальном управлении, да еще в соответствии с местными условиями и нуждами? Пусть попытается кто-либо на основании этой статьи не только уже осуществлять, но даже и устроить управление епархией. Возможно, что на основании этой статьи под влиянием местных условий его придется сделать не похожим на русские порядки и таким образом уничтожить 3 статью. Странно наконец организовать Варшавскую епархию в границах только бывших губерний Царства Польского. Не говоря уже о том, что в него могут войти и другие местности, можно ли сейчас иметь в виду, наприм., губернию Сувалкскую, часть которой стремится присвоить себе Литва, также склонная выделиться в самостоятельное государство. Если же это стремление осуществится, то удобно ли образовывать Варшавскую епархию из местностей, находящихся в разных государствах? Принимая это во внимание, нельзя согласиться и с 6 статьею, по которой все церкви, часовни, монастыри с их имуществом сохраняются на праве собственности за Варшавской епархией. Нужно кроме того иметь в виду, что собственность епархий по предложению Отдела должно составлять имущество, принадлежавшее епархиальным учреждениям. Непонятно, как это Отдел нашел возможным сам без всякого сношения с соответствующими правительствами уничтожить прежних собственников церковного имущества, епархиальные учреждения, и создать нового в лице целой епархии.

Наконец, объявляя Варшавскую епархию особой самостоятельной, Отдел однако устанавливает в числе источников ее содержания капитал, образовавшийся при прежнем государственном строе от продажи церковного имущества в Варшаве, теперь находящийся в ведении русского высшего церковного управления, а также ассигнования со стороны этого же управления.

Едва ли в порядке вещей устраивать и поддерживать самостоятельность епархии за свой счет. Епархия, стремящаяся быть самостоятельной, прежде всего должна сама содержать себя. При невозможности же этого и получении средства от других она обязана по крайней мере давать в них отчет и указать, что средства истрачены исключительно на церковные цели, т. е. уже не пользоваться самостоятельностью. Таким образом, проект Положения, по моему мнению, преждевременный. Кроме того по непрочности положения о Польше и неизвестности ее границ и государственного устройства он не имеет под собой реальной почвы. Наконец в связи с неопределенностью отношения Варшавской епархии к русскому народу высшему церковному управлению в некоторых статьях Положения немало неясного и есть даже противоречия. Поэтому я предлагаю временно отклонить проект Положения об устройстве Варшавской епархии.

Прот[оиерей] Т. П. Теодорович. К моему глубокому сожалению я, по независящим от меня причинам, не мог выслушать докладчика и высокопреосвященного Иоасафа и боюсь, что быть может придется мне повторять их мысли. Я, как член Собора от Варшавской епархии, всецело сочувствую положениям доклада и испытываю большое удовлетворение, что мысль об устроении Варшавской епархии предстанет пред Соборным разумом Русской Церкви. Так желательно выслушать суждения Собора по общему вопросу об устроении церковной жизни в западных оккупированных епархиях. Ибо, хотя в докладе говорится только о Варшавской епархии, но по существу говорится о ней как о самой здесь о православном населении всей обездоленной, на самом же деле в докладе имеются в виду все епархии бывшего Царства Польского западной окраины еще недавно единой великой России. Варшавская епархия существует ¾ века. В 1840 г. была утверждена самостоятельная Варшавская епархия, а в 1915 г. она фактически перестала существовать. Варшавская епархия, территориально обнимавшая все б. Царство Польское, на рубеже с Западной Европой и инославием, не смотря на свое краткое бытие, имеет большое значение в истории Русской Церкви. — Были у нее светлые страницы, правили его выдающиеся иерархи, большинство из них (из 9 — 5) шли на митрополичьи посты кафедры, обычно в митрополиты Петроградские и, наконец, на ее в Холмско-Варшавской епархии начал свое святительство наш Святейший Синод. Теперь начинается новый период жизни Варшавской епархии. Прежний период ее закончился 5 июля 1915 г., когда мы в 12 часов дня, по распоряжению гражданских и церковных властей, должны были явиться на вокзал, чтобы ехать, куда кому угодно. Мы рассеялись по всей России. Смерть же нашего самостоятельного архиерея последнего архипастыря высокопреосвященного Николая 20 декабря 1915 года довершила наше рассеяние конец епархии.

Для Варшавской епархии с первых моментов ее жизни были поставлены большие задачи: помимо удовлетворения религиозных нужд православно-верующих, на ней лежали задачи воссоединения униатов Холмской Руси с Православною Церковию. Воссоединение совершилось в 1875–6 году. Похвала наша и уважение деятелям этого трудного периода. Но историк правдивый напишет об этом периоде и много горьких страниц, как многие не хотели воссоединиться и в 1905 году формально перешли в католичество. Так называемые «упорствующие», а затем в 1905 г. отпадение в католичество сотни тысяч, формально числившихся православными — живой свидетель сделанных ошибок. Мы не Я не буду вспоминать старых грехов, но это было одним из печальных явлений, с которым придется считаться теперь, потому что раньше было господство, чувство силы, поддержки со стороны государственной власти. Здесь много говорили о вмешательстве светской власти в церковную жизнь, что вызывало не мало нареканий на епархиальную власть. Известная нетерпимость духовенства к обрядовой и бытовой стороне также оставила по себе горькую память. Но все это отошло. общий фон церковной политики того времени можно определить так: чувство внешней силы, грубое, подчас, вмешательство светской власти в церковные дела, известная нетерпимость епархиальной власти к обрядовой стороне, борьба не в меру с обычаями народными, с бытовой религиозностью. Все это вызывало не мало нареканий на епархиальную церковную власть и оставило горькую по себе память. И хотя все это отошло — прошедшее, но след остался и с ним придется считаться будущим церковным деятелям в Польше. Теперь церковная задача в Варш[авской] епархии будет поскромнее, но выполнить ее — еще труднее. Теперь русские — не победители, а побежденные и даже опозоренные во всех смыслах и уже не сотни тысяч их осталось, русских — православных будут населять Польшу, а один—два десятка — тысяч, которые бедных — не сановных, как раньше, русских будут не жить, а прозябать среди воинствующего католицизма. При таких грустных видах можно ставить вопрос: зачем же тогда нужна ли епархия как отдельная епархия церковная единица во главе с самостоятельным епископом? Есть много оснований для ответа, что такая епархия нужна. Варшавская епархия, восстановляемая в тех же пределах бывшего Царства Польского, будет мизерною очень маленькой епархией, с 15 приходами не больше, — но все же она должна быть самостоятельной, с своим самостоятельным епископом. Обратимся к истории. Начало Варшавской епархии образовалась положили в первой четверти 18 столетия из грекови поселенцевы, приехавшие для торговли. Когда они попросили себе священника, то им сказали, что у них не может быть священника, а может быть только человек для торговли. Как диссидентам, им было отказано в праве иметь своего отдельного священника. Иеромонах-грек именовался «subject przyhantlu» (приказчик). А когда для обследования положения православного населения поехал был командирован Св. Синодом протопресвитер Большого Успенского собора Дмитриев в 1872 году, то нашел в Польше всего 416 человек православных.

Председательствующий. Прошу Вас говорить поближе к делу.

Прот[оиерей] Т. П. Теодорович. И вот уже в 1834 году было учреждено в Варшаве викариатство, а в 1840 году открыта самостоятельная епархия. В этой епархии было всего девять приходовских самостоятельных церквей и, три приписных и 1 монастырь, всего около 1800 православных. При таких скромных условиях создалась Варшавская епархия. Правда, епархии была поставлена опять великая задача — воссоединение Униатской Холмской Руси, но и теперь будут все основания для существования самостоятельной епархии. — Только внешнее положение теперь будет другое: не будет господства, власти и былого блеска, условия для церковной жизни в Польше будут очень тяжелы, но этим нельзя смущаться. Придется и епископам жить не в богатых хоромах, а вести скромную миссионерскую жизнь. Эта Варшавская епархия не будет местом отдохновения и покоя, а большого миссионерского труда и подвига. В докладе есть статья о выборе архиерея. Я знаю, что на и Соборе есть сторонники выборов противники избрания архиереев. Для Варшавской епархии — это вопрос большого значения. И здесь учит история: в те давние времена, когда зарождалась епархия, думали тоже о подходящем преданном архиерее. не в центре, у себя искали подходящего, знающего местные условия архипастыря; требовалось знание латинского и польского языка. И таким был достойнейший устроитель епархии — первый варш[авский] епископ Антоний (Рафальский) впоследствии митрополит С.-Петербургский, по происхождению из Волыни, обучавшийся при базилианском монастыре. При всем моем глубоком уважении к варшавским иерархам, — я служил в Варшавской епархии при трех архиереях и по должности был близок к ним, — я должен сказать, что назначения архиереев из центра были не всегда удачны. Первый назначенный епископ Антоний был близок епархии.

Председательствующий. Прошу Вас говорить по существу.

Прот[оиерей] Т. П. Теодорович. Вопрос о Варшавской епархии большой и принципиальный, — он должен остановить на себе внимание Собора. Опоздание с устройством епархии будет вредно для населения православного и соблазнительно для неправославного. Границы уже открыты. Нужно немедленно действовать для восстановления церковной жизни в Польше. Я поддерживаю этот доклад. Хотелось бы лишь к нему еще прибавить, что одной из задач устройства Варшавской епархии есть должно быть привлечение на службу выдающихся пастырей с высшим богословским образованием, ибо им которым приходится нести свою службу главным образом в городах. Этим и руководились прежние иерархи, но в последние годы эта традиция, к сожалению, забыта, поэтому необходимо обратить внимание на состав духовенства.

Председательствующий. Об этом Вы сейчас напрасно говорите´⁾.

Прот[оиерей] Т. П. Теодорович. Я конечно и поддерживаю доклад.

Председательствующий. Я не думал, что доклад отнимет столько времени. Преосвященный Иоасаф сказал мне, что обсуждение доклада потребует не больше 20 минут. Но теперь, когда записалось сем ораторов, я каюсь, что поставил этот доклад на обсуждение.

М. Ф. Глаголев. Здесь наметилось два резких течения. С одной стороны — Н. Д. Кузнецов высказался против принятия доклада, с другой — представители Варшавской епархии просят не отклонять доклада. Я сам стою за то, чтобы не откладывать обсуждение и принятие доклада. Н. Д. Кузнецов говорит, что политическое положение бывшего Царства Польского не устойчиво и нет поэтому оснований устраивать на его территории епархии. Но я обращаю внимание на текст доклада, где говорится о религиозных потребностях русских людей. Если в бывшем Царстве Польском осталось только 6 приходов, как говорит докладчик, то это не значит, что Собор не должен о них заботиться. Он должен о них еще больше думать и заботиться, потому что эти приходы заброшены среди людей другой веры. Варшавская епархия имеет таким образом миссионерское значение. Восстановление церковной жизни останавливается в ней причинами политическими. Поэтому я предлагал бы принять этот доклад, но не всецело. В нем есть нечто недоуменное. Я просил бы Собор внимательно отнестись к докладу.

Председательствующий. Собор сам знает, как отнестись. Просить его об этом не зачем. На Соборе находятся не дети.

М. Ф. Глаголев. В докладе не ясно выражена мысль об имуществе. Здесь отсутствует статья о том, что же будет, если Польское правительство откажет возвратить церковное имущество, а также и о том, кто же будет устраивать епархию, если в то время не будет Собора.

Читал и согласен

1/IX Л. Артамонов

Ген[ерал] Л. К. Артамонов. Извиняюсь, что вхожу на кафедру. Я нахожу, что этот Предложенный нашему вниманию законопроект защитил больше Н. Д. Кузнецов, говоривший против законопроекта него, чем те ораторы, которые говорили в защиту его этого проекта. Если дети потеряют родителей и останутся одни, то к ним назначают надо безотлагательно приставить родственников, которые должны о них заботиться. Если же в таком случае станем рассуждать о том, что родственники должны быть назначен непременно самые близкие, разыскивать их и начать выяснять вопрос, какое именно имущество осталось после покойных, то дети будут рискуют голодать и умрут погибнут без призора. Так дело обстоит и с Варшавской епархией. Эту епархию рассматривают с одной чисто гражданской стороны, но забывают, что там было много войск, составлявших бывший Варшавский военный округ, лучших русских сил. Сейчас там русских войск нет, там осело осталось только мирное русское население. Но что же, эти войска более чем за 50 80 лет пребывания там оставили что-нибудь, или нет? Я утверждаю, что нигде не было столько смешанных браков, сколько в Варшавском военном округе, и что нет ни одного человека, женатого на польке, который бы не хотел поехать обратно в Польшу. Когда явится возможность, многие из служивших там православных охотно поедут туда начать жить. Нет нигде также таких твердых в вере сынов Церкви, как те, которые остались верными Православию в Варшавской епархии. Следовательно, не ради шести епархий приходов, так сказать, гражданских, а ради смешанных браков нужно принять этот проект и предоставить архиепископу Варшавскому безотлагательно отправиться в Варшаву и заняться устройством своей епархии. Она ему теперь неизвестна, потому что состав ее другой. Что же касается капитала, то мы его можем и не отдать, это дело, наконец, и не Собора, а епископа. Но оставить епархию без главы — невозможно и не достойно Собора. Открытие епархии сейчас даст благие результаты, в чем меня убеждает отношение католиков к православным. Я первый корпусный командир, пришедший защищать Мне пришлось в составе первых войск прибыть на защиту Польши и я видел, как польское население в корне изменило свое отношение к русским православным людям, после того, как было положено ими на защиту которые не щадили своих жизней для защиты их родины, а оборона Польши и в частности Варшавы потребовала 700 тысяч жителей жизней. Такая жертва не может быть забыта польским населением. Примас Католической Церкви, архиепископ Краковский, узнав об убийстве высокопреосвященного митрополита Владимира, отдал циркулярное распоряжение в течение 40 дней служить панихиды по убиенном. Это показывает, что и у католического духовенства нет уже прежней вражды, и а если наши православные пастыри и будут там в Польше бедствовать, то теперь все там бедствуют, — Но они не будут, как об этом напрасно говорят, там унижены. Надо все-таки верить, что католики в корне изменили свое к нам отношение. Нам придется может быть отказаться разве только от военных церквей, т. к. их нечем будет содержать. Придется, как видно из заявлений, отказаться быть может и от Варшавского кафедрального собора, — иначе он будет который по-видимому теперь мозолить глаза польскому правительству. Но все православное население будет восстановлением епархий согрето и будет благословлять Собор за это решение. Мое конкретное предложение: настоящее положение принять, но с оговоркой, что оно временное, и что сама жизнь подскажет дальнейшееую разработку и нужные дополнения или перемены в этом положении.

П. И. Астров. Я прошу отнестись со всем вниманием к докладу Отдела и лично я просил бы его принять, но это не снимает с нас обязанности руководиться Уставом и соблюдать указанные формы. С этой точки зрения доклад является нарушением 69 ст. Устава. По этой статье предварительная разработка подлежащих рассмотрению Собора дел должна совершаться в соответствующих Отделах. Нам предлагается доклад Отдела об епархиальном управлении, но что же в нем мы видим? По существу дела разрешение автономии. А что это так, видно уже из 1 ст., где говорится: «Православная Церковь в пределах б. Царства Польского организуется в виде особой самостоятельной епархии, именуемой Варшавской и канонически зависит от Патриарха Московского и всея России». Но обратите внимание на определение Священного Собора об епархиальном управлении. Здесь в § 1 говорится: «епархиею именуется часть Православной Российской Церкви, канонически управляемая епархиальным архиереем». Итак там — каноническая зависимая, а здесь канонически управляемая. Это большая разница. И что же? Судил ли об этом Отдел о высшем церковном управлении? Между тем это вопрос важный, существенный. Он должен решиться ни основами существенных данных, которые должны быть предварительно разработаны в Отделе. Обратите затем внимание на 4-ю ст., где говорится, что епархиальный архиерей Варшавский утверждается Патриархом. А разве так утверждаются другие епархиальные архиереи? Нет. Есть ряд и других требующих разработки вопросов, которых я здесь не буду перечислять, но которые уже затронуты ораторами. Итак то, что здесь сказано и то, что не сказано, свидетельствует, что вопрос не разработан надлежащим образом. Вопрос этот должен быть разработан Отделом о высшем церковном управлении совместно с Отделом об епархиальном управлении. И я предлагаю возвратить доклад в Отдел об епархиальном управлении с тем, чтобы он пересмотрел его совместно с Отделом о высшем церковном управлении. Полагаю, что от этого Варшавская епархия не пострадает, а между тем будет выработано положение продуманное и не одностороннее и без нарушения законных форм.

Прот[оиерей] К. М. Аггеев. Выступление Н. Д. Кузнецова меня в высшей степени удивило и раздосадовало. Вопрос очень маленький и ясный, и не нужно при решении его привлекать наказ. Вопрос об устроении епархии Варшавской, которая находится теперь в пределах государства, которые не входят в Русскую территорию, и нельзя надеяться, что скоро войдут. Спрашивается: почему не упомянуть и Гродненской епархии. Потому, что о Гродненской епархии можно думать иное. А между тем Варшавская епархия не устроена, требуется хотя элементарное устройство. Проект предлагает устройство ее, причем даже слово «автономия» здесь не употреблено. Разве не могут быть возражения. Н. Д. Кузнецов говорит, что нет реальных данных. А вчера или третьего дня он при решении других вопросов не считался с тем, что нет реальных данных. Тогда и для всей работы Собора нет реальных условий. Взять хотя бы работу о духовно-учебных заведениях. Что касается частностей, то некоторые возражения произошли вследствие недостаточной осведомленности. Сувалкская губерния и ранее была разделена. Я думаю, что нужно принять этот проект, предлагающий элементарное устройство для рассеянных христиан.

А. В. Васильев. Нет конечно такого закона и даже такой печатной стороны строки, по поводу которой изощрившиеся в витийстве Цицероны не опустили случая могли бы наговорить Бог знает чего и не навести какую угодно критику. Но следует припомнить слова Апостола: все мне позволительно, но не все полезно. И не всякая критика полезна, но — такая, которая является не только плодом аналитического ума, но и движимого любовию к ближним и благожелательного к критикуемому предмету сердца. Вот такого благожеланиятельства в словах Н. Д. Кузнецова не замечается. Взявши же на себя роль Поэтому-то, критикауя, он впадает в явные несообразности и ошибки. Я очень удивлен ошибками Н. Д. Кузнецова. Он начал с того, почему нет речи о Подольской, Волынской, Холмской епархии и т. д. Ведь они входили когда-то в Царство Польское. Но ведь здесь речь идет не о этой бывшей Варшавской архиепископии, которая была не в пределах «крулевства от моря и до моря», а о томго Привислинскомого краея, который образовался вместо «Царства» Польского. В это Царство Польское Подольская епархия не входила. О Холмской нет речи потому, что она отходит к Украйне и уже до революциионизирована она была выделяетсяена из Царства Польского. Не буду дольше останавливаться на всех несостоятельных замечаниях, которые сделал Н. Д. Кузнецов; но вы слышали от докладчика и от высокопреосвященного Иоасафа, бывшего викарного архиепископома Варшавскимого и управляющего теперь делами Варшавской епархии и теперь, о необходимости скорейшего утверждения рассматриваемого законоположения. Эта необходимость вытекает из того, что Варшавская епархия не возглавляется епископом на месте и епископской власти там теперь почти не существует. Существуют на всем этом огромном пространстве отдельные приходы, всего 6 священников, как сказано в докладе. Я считаю, что лучше утвердить это б. м. несовершенное временное положение. И Отдел смотрел на это положение, как на временное. Ведь мы не знаем, что будет дальше, а между тем и теперь нужно жить, молиться, пастырство должно пасти. Для того, чтобы это все было, нужно утвердить это временное положение. Как знать, какое значение будет иметь для дела Православия эта епархия. Напр., может быть 15 при небольшом числе приходов, в которых будет немного и людей, но они церковная жизнь в Варшавской архиепископии, по усмотрению Промысла Божия, будут влагою для нивы церковной может стать образцовой. Малыми приходами управлять легче, чем приходами с населением в 50 тысяч человек, а малой епархией управлять легче, чем необъятной. Может быть эти искушенные бедствиями, отрезанные от России маленькие паствы — Варшавская, Рижская, Холмская и т. д. будут на чужбине более любящими и верными патриотами сынами России и лучшими сынами Православной Церкви Российской, более стойкими и крепкими, чем мы, которые относительно благодушествуем. Я стою за то, чтобы доклад не был возвращен в Отдел (о чем ходит уже лист для подписи членов), а был обсужден и доведен до конца, и думаю, что, с Божией помощью, б. м. с некоторыми изменениями поправками он будет утвержден.

С. А. Котляревский. Я думаю, что вопрос этот имеет серьезное значение и в этом отношении прот[оиерей] К. М. Аггеев не совсем прав. Мы приступаем здесь к вопросу о состоянии православных церквей за пределами России — в тех областях, которые были в ней, но отчуждены и, нужно думать, и останутся вне ее пределов. Это не простое учреждение епархии в России. Это обстоятельство заставляет отнестись к вопросу с большим вниманием и осторожностию. Но я думаю, что Собору нужно необходимо высказаться по этому вопросу до своего закрытия и сделать постановление, которое будет представлено и Варшавскому правительству. Но самый доклад вызывает недоумения. Начнем с заглавия: «Доклад Отдел об епархиальном управлении об устройстве Варшавской епархии, вновь организуемой в пределах бывшего Царства Польского, на прежней ее территории». Говорится: «вновь организуемой на прежней территории». Но ведь Варшавская епархия устрояется теперь в тех местах, которые не входят в Россию. Автономии, на которую указывает П. И. Астров, здесь нет, но нужно яснее указать на взаимные отношения различных органов управления следует. Затем в 1 ст. говорится о территории Варшавской епархии, но само собою понятно, что о территории говорить преждевременно, тем более, что указанные границы уже и теперь не совсем совпадают с существующими в действительности. Так, часть Сувалкской губернии уже отделилась, а затем, вероятно, будут еще соглашения и изменение границ. Некоторые уезды Гродненской губернии — Сокольский, Бельский, Белостокский отойдут к Царству Польскому, как населенные поляками. Поэтому никаким образом точно определить границы Варшавской епархии нельзя. С другой стороны есть вопрос, который нельзя решить в чисто церковном порядке — это вопрос об имуществе. Необходимо тут соглашение не только с местною властию, но и с оккупировавшею край немецкою властию. Поэтому этот доклад придется несколько переработать — и в редакционном отношении, и по существу. Прошу передать доклад в Отдел об епархиальном управлении, а также в Отдел о высшем церковном управлении. Думаю, что так мы не потеряем время, а выиграем.

Проверено

Косминский

А. П. Косминский. По-видимому, общее недоумение вызывает вопрос, почему представлен сейчас такой законопроект, полное осуществление которого представляется даже для тех, кто работал над ним, невозможным в настоящий момент. Но дело в том, что Варшавская епархия существует, существуют ее некоторые учреждения, существуют священники и клир, которые эвакуированы и в большей части в настоящее время не пристроены и без средств, существуют православные люди, оставшиеся на местах без религиозной помощи, без церковного устройства. Этим и объясняется, что управляющий Варшавской епархией поспешил представить проект, смотря на него, как на несовершенный и временный и ни мало не обольщая себя надеждой, что если Собор во всех частях и одобрит его, он может сделаться законом. Необходимо будет соглашение с польским правительством. И у Собора Отдел просит лишь общего одобрения и указания на то, что желательно устройство епархии в пределах бывшего Царства Польского. Само собой понятно, что и границы епархии будут не определенны и границы эти могут изменяться. Но нужно существовать тем лицам, которые остались эвакуированы и остались без средств. Говорят, что капиталом, вырученным от продажи участка земли в Варшаве, Высшее церковное управление может распорядиться по своему усмотрению. Но это не так. Было постановлено, что капитал этот может быть употребляем только на нужды Варшавской епархии. Конечно вопрос, — как этот капитал в данное время вернуть, чтобы он был употреблен по назначению, это естественное желание представителей Варшавской епархии.

Я полагаю, что всякое деяние несовершенно, и отвергать доклад целиком и передавать в Отдел, где, Господь знает, когда он будет пересмотрен, не следует.

Исправить, что возможно, и благословить на борьбу с католицизмом за православие, вот чего желали Отдел и представители Варшавской епархии.

В. К. Недельский. Не далее, как три дня тому назад, утром в воскресенье, я возвращался из одного из разделяющих участь Варшавской епархии уголков, которые теперь считаются заграничными. Я должен был пробираться туда с затратою напряженных усилий, крадучись, как это ни грустно исповедывать пред Священным Собором, разными окольными полевыми и лесными тропинками, все время рискуя и испытывая чувство страха. И как непосредственно, собственными глазами видевший то, что совершается там, за рубежом, я должен от всей души приветствовать доклад, предложенный теперь на обсуждение Священного Собора. Я должен свидетельствовать со всею силою, что затронутый в нем вопрос — вопрос великой важности, решение которого не терпит ни малейшего отлагательства. Православное население там в состоянии более, чем плачевном. Глад духовный оно испытывает в великой внушающей самых серьезных опасений степени». Печальнейшие картины его проявления можно наблюдать впрочем даже и ранее, чем побывать в закордонных областях, у самой границы, где скопились сотни и тысячи стремящихся к родному очагу и где эти несчастные по неделям и месяцам остаются без движения вперед, голодные и оборванные, испытывая всякие бедствия, чтобы только попасть в обетованную землю, которую в самых привлекательных чертах рисует им воспоминание о покинутой родине и не находя особенно необходимого среди таких переживаний подкрепления в благодатных утешениях религии, так как вблизи их «стана» нет ни храмов, ни пастырей, которые могли бы удовлетворить их религиозные нужды. Но как не велика важность и неотложность этого вопроса, я с грустью должен сказать, что вопрос этот необходимо пересмотреть, но только в самом спешном порядке. В докладе он чрезвычайно сужен. Нельзя говорить об одной Варшавской епархии, оставляя без внимания другие западно-русские епархии, которые в одинаковой мере являются передовым форпостом православия в его вековой борьбе с католичеством и протестантством, особенно напряженной и опасной в настоящее тревожное время. Может быть, Бог даст, рано или поздно это сходство всеми будет ясно сознано и тогда, несомненно, будет устроен один митрополичий округ, который объединит все эти епархии — Варшавскую, Гродненскую, Литовскую и другие. И, принимая во внимание указанное своеобразие тамошних условий, нужно решать вопрос не с юридической и формальной стороны, что заведет нас в далекие дебри, в безвыходные тупики, а только со стороны религиозно-моральной. Нужно иметь в виду, что Варшавская епархия никем не уничтожена, а юридически существует. Юридические же принципы там, в зарубежных областях, крепче, чем здесь. И там с существованием епархии будут считаться. Не уничтожены также епархии Виленская, Гродненская, Холмская, но к великому несчастию эти епархии обездолены в том отношении, что не имеют архипастырей, (кроме Гродненской епархии), лишены вождей, которые бы всецело отдали себя делу строительства местной церковной жизни, удовлетворения местных духовных потребностей и интересов. И мне горько видеть, что в рассматриваемом нами законопроекте вопрос об избрании епархиального архиерея для православной паствы, которая живет в пределах бывшего Царства Польского, откладывается на более или менее отдаленное время, тогда как необходимейшим и самым главным деятелем в устроении епархии является именно епископ. С этой точки зрения меня особенно не удовлетворяет 4 ст. законопроекта и примечание к ней. Они отдают слишком большую дань принципу выборного начала, ценность которого сомнительна вообще, а тем более в той своеобразной обстановке, какая создалась в наших западных окраинах и в частности в такой малолюдной епархии, какова епархия Варшавская. Я охотно присоединяюсь к тем, которые говорят, что эта епархия имеет миссионерское значение. А такое назначение она не будет иметь возможности выполнить, если не будет сразу же возглавляться отвечающим его характеру архиереем. Мне кажется, что для устроения закордонных епархий необходимо воспользоваться в этом отношении существованием Собора. Присутствующие на Соборе епископы и члены Высшего Церковного Управления никогда не будут иметь более счастливой возможности и назначить для этих епархий епископов, которые были бы воодушевлены святою ревностию и посвятить на служение там всю силу своего разумения и всю теплоту сердца. Явившись безотлагательно на свои вдовствующие кафедры, эти их избранники сразу же будут назначать вождей пастырей и устроять церковную жизнь в соответствии с религиозными интересами живущих в этих областях и ныне испытывающих духовный голод и сиротство чад Православной Церкви. Кроме того я должен сделать поправку к словам досточтимого прот[оиерея] Теодоровича, который заявил здесь, что границы открыты. Нет, они еще не открыты. Пробраться туда чрезвычайно трудно. Требуется много ходатайств, унизительных просьб, долговременных ожиданий; просьбы удовлетворяются крайне не охотно, а чаще всего и совсем не удовлетворяются. Такими, напр., напрасными оказались мои просьбы о пропуске в оккупированную область, и мне, как сказано было выше, пришлось пробираться туда окольными путями. Поэтому необходимо употребить все усилия, чтобы наладить этот вопрос, чтобы, наконец, открыты были зарубежные области и можно было проникнуть туда и архипастырям и пастырям, которые с радостию пойдут туда независимо от того, как будет решен вопрос о положении Церкви в государстве, будут или нет сохранены имущественные права и капиталы оставленных ими по неволе церквей. С великою отрадою я должен подтвердить, что глубоко прав был докладчик, когда он утверждал, что нет ни одного из клириков-беженцев, который бы не мечтал вернуться на родину, хотя бы там пришлось существовать при неблагоприятных правовых и материальных условиях. Пусть же Священный Собор примет все возможные меры, чтобы уничтожены были формальные преграды и открыты для возвращающихся границы, и я смею уверить, что там, в отторженных областях снова забьет живоносным ключом церковная жизнь и опять засияют благолепием храмы, которые будут наполнены истомившимися духовно верующими. Свет православия, сияющий с востока, заблистает и там и разгонит мрачные тучи, надвинувшиеся на нашу Родину с запада.

Я предлагаю передать доклад в Отдел для самого спешного и срочного пересмотра его в целях более широкого освещения вопроса и возбудить вопрос об открытии границ для архипастырей и пастырей западно-русских окраин.

Председательствующий. Поступило 2 предложения, каждое за подписью 30 членов Собора. Первое предлагает вернуть законопроект в Отдел для определения отношения Варшавской епархии к другим епархиям возможным в Царстве Польском и более точного установления отношения к Русской Церкви всех этих епархий. Первый подписавшийся Н. Д. Кузнецов. Второе предлагает доклад об устроении Варшавской епархии передать на совместное, срочное рассмотрение Отделов о высшем церковном управлении и об епархиальном управлении. Первым подписался П. И. Астров. Согласно наказу по поводу предложения о передаче доклада в Отдел должны говорить два оратора — один за, другой против. Предлагаю высказаться П. И. Астрову.

П. И. Астров. Я не буду повторять того, что говорил раньше, прошу только обратить внимание, что при пересмотре этого вопроса должно иметься в виду все, касающееся епархий, и что для пересмотра, по моему мнению, должен быть назначен семидневный срок.

Председательствующий. Слово принадлежит В. В. Богдановичу, который желает говорить против этого предложения.

В. В. Богданович. Я высказываюсь против обоих предложений о передаче настоящего законопроекта для пересмотра в Отдел, в особенности же я высказываюсь против предложения, подписанного Н. Д. Кузнецовым. Если передать этот законопроект в Отдел для пересмотра, то Отдел, конечно, ничего не сделает, потому что он ничего и не может сделать. В самом деле, как можно определить отношения между отдельными епархиями, если мы не знаем и не можем сейчас даже предвидеть, как определятся отношения государственные, политические между частями России, ныне занятыми неприятелем? Как мы можем гадать о том, будет ли в Варшаве митрополит и будет ли он подчинен Литовскому митрополиту, или наоборот последний будет в подчинении Варшавскому? Что бы мы ни строили теперь, как бы ни определяли отношения между епархиями, все это будет работа впустую. Жизнь все перевернет и изменит по-своему. А Поэтому теперь пред нами другая задача — надо сию же минуту устраивать эти епархии, но каждую в отдельности. Только в будущем, и может быть очень отдаленном, когда политические отношения определятся с ясностью, тогда может быть уже новый Собор займется устроением взаимных отношений этих епархий и определением деталей, — или же это может сделать Высшая Церковная Власть, по поручению настоящего Собора, и в этом смысле можно ввести особую статью в наш законопроект. Итак, повторяю, сейчас нам надо заняться устроением каждой епархии в отдельности и устраивать в смысле удовлетворения самых первых и насущных потребностей, т. е. нужно дать им архипастырей и пастырей, чтобы народ мог ходить в церковь слушать богослужение, принимать таинства и получать духовное руководство. Вот и все главное. Широкими задачами задаваться не нужно, а решать самые простые, самые насущные.

Выработан проект положения о Варшавской епархии — устраивайте Варшавскую; будет проект положения о Литовской епархии, устраивайте и ее; не мечтайте поймать журавля в небесах о многом, а удовольствуйтесь лучше синицей, которую Вам сейчас дают в руки тем, что можно сделать сейчас.

Председательствующий. Итак, по поводу предложения о передаче доклада в Отделы высказались два оратора — один за, другой против. Я буду голосовать предложение — о срочной передаче доклада на совместное рассмотрение Отделов о высшем церковном управлении и об епархиальном управлении. Первое мое предложение покрывается этим (обращаясь к Н. Д. Кузнецову). Признаете ли вы, Николай Димитриевич, что подписанное вами предложение покрывается этим вторым предложением?

Н. Д. Кузнецов (с места). Да.

Председательствующий. Итак, я ставлю на голосование предложение о срочной передаче доклада на совместное рассмотрение Отделов о высшем церковном управлении и об епархиальном управлении.

Постановлено: большинством 67 против 56: предложение принять.

Председательствующий. Итак, проект передается на совместное обсуждение в Отделы о высшем церковном управлении и об епархиальном управлении. Какой угодно назначить срок? (Голоса: пять дней… семь дней)…

Председательствующий. Угодно вам назначить недельный срок, примерно до 16 числа, так, чтобы 17—18 вопрос этот мог быть поставлен на обсуждение?

Постановлено: предложение Председательствующего о назначении недельного срока принять.

В 1 ч[ас] 10 мин[ут] объявляется перерыв.

Заседание возобновляется в 1 ч[ас] 30 мин[ут].

Председательствующий. Собору будет предложен доклад Отдела о церковном имуществе и хозяйстве — об основных положениях о церковном имуществе и хозяйстве Русской Православной Церкви. Слово принадлежит председателю Отдела — высокопреосвященному Анастасию.

Архиепископ Кишиневский Анастасий. Представляя результаты своих долгих работ на уважение Священного Собора, Отдел о церковном имуществе и хозяйстве должен начать с извинения, что он исполнил возложенную на него миссию гораздо позднее, чем сделали это другие Отделы. В оправдание такого замедления в исполнении порученной заботы, мы позволим указать на то, что причины такого замедления заключаются главным образом как в характере самих вопросов, которые мы решали, так и в обстановке, в какой приходилось Отделу работать. Вопросы хозяйственно-экономического характера — вопросы практические по преимуществу, они не могут разрешаться только одними отвлеченными общими положениями и здесь нельзя уповать на теорию вероятностей. Если в данной области и можно созидать положения, то только на прочном основании, все здесь должно быть взвешено и строго обдумано. И вот именно этого-то твердого базиса не доставало для нашей работы. Когда мы ее начинали, то Православная Церковь еще пользовалась не только всеми правами юридического лица, но, кроме того, получала еще пособие на свои нужды со стороны государства. Но когда наша работа была еще на полпути, то вдруг совершенно неожиданно упал декрет об отделении Церкви от государства, со всеми ужасающими для Церкви последствиями в отношении хозяйственно-экономического ее положения и сокрушил нашу постройку до основания. Нам пришлось строить все здание заново, на новом уже фундаменте. Так протекали наши работы, которые происходили в двух направлениях: во-первых, мы должны были попытаться разрешить вопрос об имущественных правах Церкви и определить внутренний порядок заведывания своим достоянием.

С другой стороны, мы должны были определить план будущего церковного хозяйства применительно к новым условиям жизни и положения Церкви. Сначала я остановлю ваше внимание на общих положениях. То обстоятельство, что Церковь в настоящее время лишилась прав юридического лица, не мешает поставить вопрос, имеет ли она право обладать тем или другим достоянием и материальным имуществом. Ответ на этот вопрос и ответ исчерпывающий дается в многовековой истории христианской Церкви. Поскольку Церковь существует на земле, поскольку она составляет общество верующих, которые нуждаются в храмах, где они могли бы молиться, поскольку в Церквах необходимы проповедники, миссионеры и т. д., постольку Церковь должна обладать и материальным достоянием, которое необходимо для проявления деятельности Церкви во вне. И действительно Церковь обладала таким достоянием с первых же дней своего существования. Начало церковного имущества одни ведут от ковчежца, Иуды Предателя, который собирал пожертвования на общину учеников Христовых, другие — возводят начало церковного имущества к тем приношениям, которые верующие клали к ногам св. апостолов, наконец, иные — видят начало в тех вещественных приношениях к алтарю, которые предназначались преимущественно для таинства причащения. Как бы то ни было, но несомненно одно, что имущество церковное носило особый, возвышенный характер и соответственно с этим его жертвенным характером, право заведывания церковным имуществом принадлежало лицам, занимавшим особое положение в Церкви. Таковыми были прежде всего основатели христианских общин Св. Апостолы. Они непосредственно ведали церковным имуществом. Но по мере умножения числа верующих и умножения церковного имущества, явилась необходимость в возникновении особых экономических органов в церковной жизни. Тогда-то и возник институт семи диаконов, — о котором говорится в книге Деяний Св. Апостолов, — как вспомогательный орган, члены которого должны были ближайшим образом заведывать церковным имуществом. Известно, что Св. Апостолы, которые сами собирали пожертвования на нужды Церкви, сами пожелали, чтобы их сопровождали особые избранные общиною доверенные лица, которые и были бы непосредственными свидетелями того, как расходуются и на какие нужды употребляются собранные пожертвования. Это потому, что как говорит апостол Павел, они хотели «иметь о себе доброе мнение не только пред Богом, но и пред всеми людьми». После апостолов право заведывания церковным имуществом перешло к епископам, в виду их высокого иерархического положения и авторитета, как преемников св. апостолов. Это право было закреплено целым рядом канонических правил. Классическими из них являются 38 и 41 правила апостольские и 24 и 25 правила Антиохийского Собора. Вот что читаем мы в 38 апостольском правиле: «Епископ да имеет попечение о всех церковных вещах, и оными да распоряжает, яко Богу низирающу». А в 41-м апостольском правиле говорится: «Повелеваем епископу имети власть над церковным имением».

Итак, епископ по силе церковных канонов является распорядителем церковного имущества. Но он один не может осуществлять эту власть без всяких ограничений. Теми же церковными правилами ставится непременным условием, чтобы епископ обращал церковное имущество только на соответствующие нужды на нужды Церкви и отчасти на свои личные, как служителя алтаря Господня, но он не должен присваивать этого имущества себе или тем более раздавать его своим родственникам. Каноны указывают на необходимость, чтобы епископ отграничивал церковное имущество от своего собственного достояния, в предупреждение таких случаев, когда могли пострадать интересы Церкви, напр. в случае смерти епископа. И вот, чтобы предотвратить возможность расхищения церковного имущества и оградить епископа от нареканий, церковные правила установили такой порядок, чтобы епископ распоряжался церковным имуществом не иначе, как при содействии свидетелей членов клира. С 5 века как мы видим из 10 правила Феофила, архиепископа Александрийского утверждается институт экономов, избиравшихся общиною из местного клира. Права и обязанности их определяются в 26 правиле Халкидонского Собора. Вот что читаем мы в этом правиле: «Поелику в некоторых церквах, яко же нам соделалось гласным, епископы управляют церковным имуществом без икономов, того ради рассуждено всякой церкви, имеющей епископа, имети из собственного клира иконома, который бы распоряжался церковным имуществом, по воле своего епископа: дабы домостроительство церковное не без свидетелей было, дабы от сего не расточилося ее имущество, а и дабы не падало нарекания на священство. Аще же кто сего не учинит: таковый повинен божественным правилам». Эта норма со всею силою подтверждена 11 правилом 7 Вселенского Собора, который утвердил это правило к неуклонному и повсеместному исполнению. Итак, эконом, как мы видим из канонических правил, является исполнительным органом в руках епископа, действует по его указаниям и его воле и является свидетелем, что церковное имущество не расхищается, а употребляется на нужды Церкви, и присутствие эконома устраняет возможность нареканий на священство и прежде всего на епископа. Однако отсюда нельзя сделать того вывода, как делают это некоторые, что церковные правила устанавливают как бы общинное заведывание церковным имуществом. По точному смыслу правил, епископ является главным распорядителем церковным имуществом и осуществляет это свое право через посредство клира и эконома, который играет роль лишь вспомогательного органа, не более. Но кто же является собственником церковного достояния? Ответ на это мы находим в Византийском законодательстве, в котором со времен Равноапостольного Константина Великого развивается тот взгляд, что собственником церковного имущества являются отдельные церковные установления — церкви, монастыри, богадельни и т. д. Такой взгляд вытекал из назначения пожертвований верующими. Они нередко оставляли свое имущество той или другой церкви или монастырю. Когда мы обсуждали вопрос об имущественных правах прихода, многие недоумевали, каким образом храм, как таковой может являться субъектом тех или иных имущественных прав. Чтобы уяснить себе этот вопрос, надо отрешиться от узко—юридического взгляда и подняться на высоту точки зрения тех, для кого храм не есть только одни стены, а живое действенное учреждение, вокруг которого сосредоточивается христианская община. Как таковой, храм занимает особое самодовлеющее положение и может обладать имущественным достоянием. С этой точки зрения становятся понятным нередкие в первые века христианства и недоуменные для нас завещания христиан, которые оставляли свое имущество Христу, ангелам и святым. И надо подняться на высоту сознания и веры первых христиан, которые как бы входили в непосредственное общение с небесным миром. И насколько нужны в данном случае внешние посредники, они имеются в лице иерархических служителей Церкви и прежде всего в лице епископа, который является главным распорядителем церковного имущества.

Итак, собственником церковного имущества в тесном смысле слова являются отдельные церковные установления поскольку Церковь представляет собою один нераздельный организм, постольку собственником имущества является вся Церковь. Эта мысль и выражена в 1 пункте доклада Положения о церковном имуществе и хозяйстве. Ближайшим распорядителем церковного имущества является епископ и поскольку он дает отчет Собору, постольку в своих действиях подчиняется определениям Собора, Собор является верховным распорядителем имущества Православной Церкви. И так как Собор не является учреждением постоянным и не может поэтому постоянно осуществлять своего права распоряжаться церковным имуществом, то он передоверяет свое право распоряжения церковным имуществом постоянному своему органу — Высшему Церковному Управлению. Таким образом, отсюда вытекает 3 пункт доклада, составляющий основное ядро Положения о церковном имуществе и хозяйстве. «Отдельные церковные установления, которым имущество принадлежит на праве собственности, распоряжаются им самостоятельно, но в согласии с правилами Церкви, с постановлениями Всероссийского Церковного Собора и распоряжениями Высшего Церковного Управления и под их надзором».

Необходимость объединения церковного хозяйства вытекает из идеи единства Церкви. Оно требует планомерного ведения церковного хозяйства. Если бы каждое установление вело церковное хозяйство по своему усмотрению, то получилось бы царство, разделившееся на ся, и тогда было бы не столько собирание, сколько расточение церковного достояния.

От вопроса об имуществе Православной Церкви обратимся к вопросу о церковном хозяйстве, в частности к вопросу о церковном хозяйстве в Русской Православной Церкви. Чтобы дать ясный отчет себе в том, чем Церковь должна содержать себя в будущем, при новых условиях жизни и новых отношениях с государственною властью и формами государственного порядка, для этого придется несколько заглянуть в прошедшее и спросить, откуда Церковь получала средства для своего содержания. Ответ на этот вопрос есть ясный и определенный. Она получала средства от добровольных приношений и щедрот верующих. Эти приношения верующих носили искони добровольный характер. Еще в Ветхом Завете Моисей приглашает иудеев сделать приношения, по усердию каждого, необходимые для сооружения скинии, золото, серебро, медь голубую и т. д. и с этими приношениями приходили все, жертвуя, как влекло каждого сердце. По возвращении иудеев из плена они добровольно обязываются содержать храм путем добровольного обложения по 3 сикля в год на потребности богослужебных нужд. В Новом Завете, как царстве духовной свободы, этот принцип добровольных приношений получает особое яркое выражение в следующих словах апостола: «Пусть каждый, говорит апостол Павел в 2 послании к Коринфянам, уделяет по расположению сердца не с огорчением, и не с принуждением, ибо доброхотно дающего любит Бог» (2 Кор. IX, 7—8).

Мы уже видели, что приношения верующих были велики в самом начале христианства, в век апостольский, когда церковь была гонима, но особенно быстро приношения умножаются со времени равноапостольного Константина Великого, даровавшего Церкви права умножения своего достояния законными способами, путем пожертвований от живых членов церковных обществ и по завещанию умерших. Насколько велико было достояние церкви, можно судить по тому, что Иоанн Милостивый нашел в сокровищнице Александрийской церкви 8 тысяч золотых, которые соответствуют 3.340.000 р., и десять тысяч у епископа, которые соответствуют 4 миллионам слишком на наши деньги. Обладая столь большим достоянием, Церковь имела возможность проявлять широкую благотворительность по отношению к бедным и неимущим. Василий Великий в Кесарии Каппадокийской учредил целый город богаделен, больниц, приютов и других богоугодных заведений, называвшийся Василикой. Русская Церковь при самом основании ее при Владимире Св. получила неограниченные права приобретать и умножать свое достояние. Только с половины XVI века принимаются некоторые меры к ограничению Церкви в правах приобретения имуществ. Со времен Петра Великого государственная власть переходит к политике постепенного ограничения Церкви в имущественных правах ее, особенно недвижимой собственности, приведшей наконец к акту 1764 г. о секуляризации церковных имуществ.

Лишившись значительной части своего достояния, Церковь конечно потеряла много, но тем не менее она не была стеснена в материальном отношении, ибо то, что недоставало ей, приносили ей ее чада. Само правительство оказывало Церкви содействие назначением своих средств в виде выкупа за отобранные имущества.

В настоящее время Церковь не только лишилась материальной поддержки от современной государственной власти, но и утратила при этой власти свои немногие сбережения от прежнего времени, утратила и самые права свои по вышедшему декрету правительства об отделении Церкви от государства. Но тем не менее Церкви и при бесправном существовании своем приходится выполнять свои задачи. Откуда же взять средства для провыявления своей миссии? Очевидно свои денежные средства ей нужно черпать из тех же освященных древностию источников, о которых мы упоминали, и прежде всего из священных приношений верующих. Исходя из этой мысли, наш Отдел предложил ввести особый сбор с 1 октября по 21 ноября под наименованием «церковная лепта» с тем, чтобы сбор этот обращаем был на общецерковные учреждения и в Патриаршую казну. Мы стремились сохранить характер добровольных приношений и устранить обязанность и принуждение для верующих, ибо история оных говорит, что всякие обязательные обложения в пользу церковных имуществ, начиная с десятины Владимира Святого, отмирали сами собой, не находя почвы в настроении русского народа, ибо этим убивалась в нем живая душа, свободное произволение верующего сердца. Мы сделали исключение только для сбора с церковных документов и прочих бумаг, мы закрепили только тот порядок, который фактически уже действует во многих епархиях.

Но учитывая неопределенность положения в настоящее время и принимая во внимание, что часть нашей Русской Церкви и особенно богатая Украйна стоит на пути к автономии, которая выразится прежде всего в ее обособлении в хозяйственном отношении, имея в виду утрату сношений с епархиями в настоящее время, не следует ожидать, чтобы приход церковных средств был достаточен для покрытия церковных издержек. Необходимо изыскать новые формы материального обеспечения Церкви, которые частию существовали до сих пор в зародыше, частию являются совершенно чуждыми прежнему порядку, и которые изложены в докладах Отдела о церковном имуществе и хозяйстве. Но здесь встречается вопрос принципиального характера. Многие могут спросить нас, насколько удобно глубоко вовлекать Церковь в хозяйственные дела? Хозяйство — земная стихия, сопряженная с будничными заботами. Хозяйство — удел Марфы, тогда как Церкви указано Христом идти по пути служения Марии. Но эти недоумения могут длиться только до тех пор, пока на хозяйство смотрят с обывательской точки зрения. Но, как выяснил проф[ессор] Булгаков в своем труде «Философия хозяйства», хозяйство ставит своею целию постоянную борьбу человека со стихийными силами природы. Хозяйство есть процесс одухотворения этой бездушной природы. Поскольку человек организует хозяйством свою власть над природою — он становится ее хозяином. Никакое хозяйство невозможно без системы труда, а труд заповедан Создателем, есть священная обязанность, есть искупление греха для каждого человека. Что одна соприкосновенность с хозяйственною стороною не принижала Церкви, видно из жизни первых христианских общин, у которых все, что относилось к церковному имуществу, носило возвышенный религиозный характер исполнения заповеди Господней, и когда первая Церковь избирала 7 диаконов, она выбрала их не из практических людей, а из мужей духа и силы во главе с архидиаконом священномучеником Стефаном. Обращает на себя внимание и трудовая жизнь обителей Валаамской и Соловецкой, поддерживающих свое хозяйство на высоком уровне. Эта трудовая жизнь не отвлекает однако от иноческих подвигов. Эти монастыри привлекают восхищенный взгляд и стоящих в стороне от Церкви, даже неверующих людей. Следует обратить внимание на то, что все наши хозяйственные предприятия, как предлагается Отделом, основаны на началах кооперации, а существо кооперации состоит в том, что каждый участник предприятия получает часть выгоды пропорционально затраченному труду и внесенным сбережениям. Здесь нет тех отталкивающих сторон, которыми характеризуется канонический капиталистический строй. С другой стороны, каждая кооперация по существу своему есть содружество, заключает в себе элемент самодеятельности и взаимопомощи и приближает нас к добровольной христианской помощи. Все предположения — одна возможность, и все это семена будущего церковного благополучия. Все живут надеждами на будущее, ведь и земледелец сеет в надежде на жатву. Мы с вами может быть не доживем до этих дней, но на наше место пусть придут другие люди и возрадуются, и осуществятся слова Спасителя «ин сеяй и ин жняй».

Мы должны учитывать значение нашего времени, особенно же открытую богоборческую борьбу, ведомую при поддержке и под покровительством современной власти. Нам нечего ждать в будущем от настоящей государственной власти, в смысле помощи Церкви. Мы должны вспомнить, что и при прежней власти получавшиеся средства способствовали новому искушению, ибо золото из рук государственной власти — обращалось в золотые цепи для Церкви, сковывавшие церковную свободу. Если хотим быть независимыми, то должны сохранить то, что в похвалу сказал о себе апостол Павел в послании к Коринфянам: «будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал; ибо недостаток мой восполняли братья, пришедшие из Македонии; да и во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость. По истине Христовой во мне скажу, что похвала сия не отнимается у меня в странах Ахии» (2 Кор. 11, 8-ю). Церковь будет независимой от государства, когда сможет сказать о себе словами того же Апостола Павла «Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал. Сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии» (Деян. XX, 33—34). Если Священный Собор положит только первое основание будущему экономическому устройству церковного хозяйства, то и тогда он совершит великое историческое дело. Будем устраивать благосостояние Церкви на взаимном труде, взаимной помощи и благодатной помощи Божией.

П. И. Астров. К суждениям, высказанным преосвященным Анастасием, мне, как докладчику, остается добавить очень немногое, относящееся уже непосредственно к самому докладу, который предлагается вашему вниманию, — и это немногое сводится к разрешению вопроса: уместно ли обсуждать изложенные в 12-ти статьях положения о церковном имуществе и хозяйстве в настоящее время, когда последовал декрет об отделении Церкви от государства, которым Церковь не только лишена прав юридического лица, но и права иметь свое имущество и собирать пожертвования. Этот вопрос должен быть разрешен предварительно обсуждения доклада. Ответ на него, ответ ясный, простой и определенный может быть дан после известного ряда суждений. Путь к разрешению поставленного вопроса простой, не требующий много времени. Чтобы пройти его, достаточно нескольких минут. Говоря о предложенном вашему вниманию докладе в связи с современным юридическим положением Церкви, нужно иметь в виду два вопроса положения: идем ли мы в своих рассуждениях о церковном имуществе и хозяйстве наперекор нынешнему положению Церкви в Русском государстве, на противоречие с установленным современною властью юридическим положением Церкви, или мы стоим на совершенно иной точке зрения, которая отводит нас в сторону от указанного противоречия, от конфликта с пониманием положения Церкви государственною властью. Вот дальнейшие суждения нужно построить таким образом, чтобы почувствовалась почва, на которой единственно можно утвердиться, ибо она создает единственно прочный фундамент и дает благодатную помощь. Эта помощь — те силы духовные и церковные, которые облегчали и устраивали положение Церкви с самого ее основания, при всех внешних невзгодах и гонениях, бывших в прошлые времена, обрушившиеся на Церковь в настоящее время и которые вероятно будут могут, если Господь попустит, — иметь место и в будущем. Почва здесь для суждений имеется благоприятная и благодатная. Ни о каком конфликте с установленным ныне юридическим положением Церкви мы говорить не можем, в противоречие с ним становиться не станем, потому что мы — не государство. В противоречие может становиться тот, кто действует одним оружием с несогласным с ним. Здесь есть общий язык, один защищает известное положение, другой в целом или в части не соглашается с ним. Возникает противоречие. Но там где нет и не может быть общего языка, там, не может быть и конфликта; а возникает положение, называемое в математике несоизмеримостью. Эта несоизмеримость и существует между предлагаемым вашему обсуждению докладом и декретами. В последнем звучит голос существующей в государстве власти. Мы же можем лишь считать желательными, или нежелательными те или другие приводимые властью положения. Но не эта юридическая сторона должна заниматьет сейчас внимание Священного Собора при обсуждении основных положений о церковном имуществе и хозяйстве. Собором уже разъяснена юридическая сторона при разрешении вопроса о правовом положении Церкви в государстве. Взгляд Собора по этому предмету уже высказан, опубликован и напечатан и повторять обсуждение того же вопроса нецелесообразно. В этом взгляде Собора была соизмеримость в отношениях между Церковью и государством, и, если он оказался не соответствующим настоящей действительности, то это потому, что высказан и установлен был ранее издания декретов существующей в государстве власти. Сейчас в настоящем докладе внимание Священного Собора должно быть обращено не на юридическую сторону, которая уже рассмотрена, а на внутреннюю, церковную. Мы остаемся в сфере чисто церковных отношений, устанавливаем, в каком соотношении должны быть местные церковные установления с высшими церковными установлениями в имущественной области, — ибо без достаточного имущества Святая Церковь существовать и выполнять свои задачи не может. Эти положения и сведены в 12 статьях выработанного Отделом о церковном имуществе и хозяйстве доклада. Таким образом, сейчас не нужно обращать внимания на юридическую сторону, на то, соответствует ли упомянутый доклад изданным о Церкви декретам, а требуется установить, правильно ли указано в докладе соотношение в имущественной области между церковными приходовами, архиерейскихми домовами, епархийями и Высшей церковной властиью, возможно ли проектируемое докладом установление тех или иных церковных сборов, самообложения, правильно ли разрешается в докладе вопрос об отчетности и т. д. Это — все вопросы чисто церковные, внутренние; они-то и подлежат в настоящее время обсуждению. Этим замечанием и исчерпывается то дополнение, которое я хотел внести к обсуждениям, высказанным преосвященным Анастасием.

Председательствующий. Не угодно ли кому-нибудь высказаться по существу предлагаемого доклада?

А. В. Васильев. Я не имел бы ничего сказать ни против содержания обсуждаемого доклада, ни против прекрасных обоснований доклада, высказанных преосвященным Анастасием и П. И. Астровым, если бы в докладе одновременно с этим докладом не было внесено положений доклада о возможности обложения Высшей церковной властью имущества и доходов отдельных сборах с всякого рода прошений, подаваемых на имя церковных установлений и об установлении тою же властью иных видов сборов и обложений на церковные нужды с выдаваемых ими документов. Эти обложения и сборы не соответствуют по своему характеру тем доходам и приношениям, которыми пользовалась Церковь и на которые указывал в своей речи преосвященный Анастасий. Он сказал, что как во времена апостолов, так и в позднейшее время церковные доходы и приношения имели характер значение добровольной жертвы. Проектируемые Предположенные же в обсуждаемом упомянутом докладе сборы и обложения не имеют этого характера представляются вынужденными, а не добровольностиыми. Подробноее по этому вопросу я буду говорить, когда перейдем к обсуждению положений о сборах и обложениях.

Читал и согласен

3/IX 918 г. Л. Артамонов

Л. К. Артамонов. К выработанным Отделом основным положениям о церковном имуществе и хозяйстве, с совершенною ясностью освещенным преосвященным председателем Отдела и докладчиком П. И. Астровым ничего не остается добавить. Приветствую всем сердцем доклад Отдела. Напомню лишь, что на всероссийском съезде духовенства и мирян стояли при обсуждении вопроса об имущественной и хозяйственной стороне жизни Церкви на почве зависимости в материальном отношении Церкви от государства. Многие делегаты стояли за то, что Церковь не может существовать без материальной помощи со стороны государства. Но устами одного юного члена съезда была высказана искренняя скорбь любящего Церковь сердца по поводу того, что Церковь, эта невеста Христова в ее белоснежных одеждах должна протягивать к государству руку за подаянием, когда она может и должна обойтись и без этого. Эта речь члена съезда произвела большое впечатление. Казалось, что высказанное им суждение отражает правильный взгляд на материальное положение Церкви. Но большинством голосов было все-таки принято положение о том, что Церковь без оказания ей материальной помощи со стороны государства существовать не может. С радостию я вижу, что мы поработали над самими собою и правильно теперь разрешили вопросы, касающиеся церковного имущества и хозяйства. Соборный Отдел представил нам тезисы, которые охватывают в сущности все относящееся к имуществу и хозяйству Церкви соответственно ее положению. Остается, к сожалению, одна зацепка в докладе Отдела: В нем выражается надежда, что когда нависшие над Церковью тучи рассеются, когда изменится настоящее ее ненормальное в отношении к государству положение, то опять будут ассигнования на ее церковные нужды из средств Государственного казначейства. В Отделе не без боролись борьбы принята с мыслью о материальной помощи Церкви со стороны государства. Но по всестороннем обсуждении этого вопроса Отдел все-таки признал невозможным совершенно умолчать об ассигнованиях из Государственного казначейства на нужды Церкви, опасаясь, как бы такое умолчание не породило мысль о том, что Церковь как бы сама санкционирует отделение ее от государства. Я не сторонник мысли о необходимости материальной помощи зависимости Церкви со стороны от государства. Церковь должна стоять на своих собственных ногах, и я твердо убежден, что она сможет существовать, не прибегая к помощи государстваенной казны. Но Первое время вероятно расходы Церкви будут превышать доходы. Поэтому сейчас Священному Собору следовало бы озаботиться возможным сокращением церковных расходов в настоящее время. Приношения со стороны верующих в Церковь несомненно будут и совершенно добровольные. Когда послушаешь людей, приехавших с мест, которые спокойно говорят о принятии на местах тех или других мер к устроению духовных дел, к обеспечению Церкви и ее служителей, становится ясно, что на местах уже продумано новое положение Церкви, сознано, что необходимо самим заботиться об ее устроении ее, а не надеяться на других. Настоящий доклад, излагающий основные положения о церковном имуществе и хозяйстве, не должен отнять много времени у Собора, тем более, что некоторые вопросы церковного хозяйства, напр., организация этой стороны в приходах, уже рассмотрены Собором.

См. Еп. Симон

Симон епископ единоверческий Охтенский Симон. Я исхожу из другой точки зрения на обсуждаемый доклад. Сам по себе этот доклад не дает никаких существенных источников для обеспечения Церкви. Правда, в нем указывается на обложения и сборы, устанавливаемые Высшей церковной властью с местных церковных общин. Но этот способ не дает Церкви сколько-нибудь достаточных средств. Подтверждающий это пример мы видим в Белокриницкой церкви старообрядческой общине. Эта церковь община имеет в своем ведении много церквей. Но эти местные церкви ничего не дают ей, так как сами едва справляются с удовлетворением своих насущных нужд. Для материального обеспечения Церкви необходимо проведение в жизнь положений, изложенных в других докладах Отдела о церковном имуществе и хозяйстве, указывающих более существенные источники добывания средств для Церкви.

Председательствующий. Список ораторов исчерпан. Угодно ли Священному Собору перейти к постатейному рассмотрению обсуждаемого доклада.

Постановлено: перейти к постатейному чтению доклада Отдела о церковном имуществе и хозяйстве.

Председательствующий. К постатейному чтению мы приступим в следующее заседание Собора, которое назначается в пятницу 10 (23) августа в 11 часов дня.

Заседание закрыто в 2 ч[аса] 45 мин[ут] дня.

ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 150. Л. 21–59. Машинопись с рукописными правками и вставками. Копия. Подписи отсутствуют.

ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 150. Л. 60–106. Рукопись.

РГИА. Ф. 833. Оп. 1. Д. 21. Л. 119–176. Машинопись с рукописными правками. Копия. Подписи отсутствуют.