2 (15) апреля 1918 г.
Заседание открыто в Соборной палате в 5 час[ов] 10 м[инут] вечера под председательством митрополита Харьковского Антония в присутствии 252 членов Собора, в том числе 35 епископов.
На повестке заседания: 1. Текущие дела; 2. Доклад Отдела о миссии. Докладчики М. А. Кальнев и проф. М. Н. Васильевский. 3. Доклад Отдела о духовно-учебных заведениях: о типе и управлении духовно-учебных заведений. Докладчики: прот. К. М. Аггеев и архимандрит Вениамин.
Председательствующий. Оглашаю статью 11 доклада Отдела о миссии — о пенсии миссионерам: «Пенсия епархиальным и уездным миссионерам производится из общецерковных сумм в следующих размерах: А. Епархиальные миссионеры с высшим и средним образованием и без такого, в духовном сане и без оного, получают пенсию в размере 2400 рублей в год. Уездные миссионеры с высшим и средним образованием и без такого, в духовном сане и без оного, получают пенсию в размере 1800 р. в год. Епархиальным и уездным миссионерам, состоящим в духовном сане и не имеющим оного, при переходе на службу по духовно-учебному ведомству, время, проведенное ими в должности миссионера, зачисляется в срок выслуги на пенсию год за год. Б. Прежняя служба в должности епархиального и уездного миссионера, находящимся в сане и без оного до издания сего положения о пенсии и пятилетних прибавках, застываются в срок выслуги пенсии и пятилетних прибавок год за год, а епархиальная служба засчитывается поступившим на миссионерскую должность в пропорции 7:5. Срок выслуги пенсии для миссионеров епархиальных и уездных устанавливается двадцатилетний. Епархиальные и уездные миссионеры, прослужившие в должности от 10-15 лет, по увольнении от службы, получают одну треть оклада пенсии, прослужившие от 15-20 лет получают две трети оклада, а прослужившие 25 лет и более получают полный оклад пенсии. Миссионеры, не достигшие до 15-20 лет и до 25 лет шести месяцев, получают пенсию, определенную за полную выслугу означенных сроков.
Миссионеры, оставляющие службу по расстроенному на службе здоровью или по неизлечимой болезни, получают пенсию: прослужившие 15 лет — половину оклада, прослужившие от 15 до 20 лет — две трети оклада, и прослужившие 20 лет — полный оклад пенсии. Миссионеры, одержимые такими неизлечимыми недугами, которые лишают их возможности не только продолжать службу, но и обходиться без постоянного постороннего ухода, получают пенсии: прослужившие 10-15 лет — две трети оклада, и прослужившие свыше 15 лет — полный оклад».
К этой статье С. Н. Болобуев предлагает добавить: (лист 75) «Миссионеры, прослужившие менее 10 лет и получившие при исполнении своего служебного долга увечье или такую болезнь, которая совершенно лишает их возможности продолжать службу, получают пенсию в размере, устанавливаемом каждый раз Высшим Церковным Управлением». Ставлю на голосование поправку С. Н. Болобуева.
Постановлено: принять поправку С. Н. Болобуева.
Председательствующий. Ставлю на голосование ст[атью] 11 в изложении Отдела с принятой поправкой.
Постановлено: принять ст[атью] 11 в изложении Отдела с поправкой.
Председательствующий. Теперь перейдем к обсуждению ст[атьи] 9 лит. Б, В, Г, и Д доклада Отдела о внешней и внутренней миссии, в измененном Отделом изложении.
Митрополит Херсонский Платон. Финансовый, издательский и миссионерский Отделы обсуждали вопрос о составе Миссионерского совета. В заседании сначала отстаивалась редакция Миссионерского Отдела, но в последнем заседании решили изменить ее так: «Б) Председателем Миссионерского Совета состоит лицо в епископском сане из числа членов Синода, избираемое им на три года», три года условно, от Собора до Собора. «Одним Товарищем председателя состоит по должности Председатель Всероссийского Православного Миссионерского Общества и ведает дела внешней и заграничной миссии, другой Товарищ Председателя — лицо в священном, по преимуществу, в епископском сане, избирается Св. Синодом на три года и ведает дела внутренней миссии». Внутренняя миссия требует особого попечения, а потому лицо, ведающее дела этой миссии, должно быть по преимуществу в сане епископа. В) «В состав синодального Миссионерского Совета входят члены Св. Синода». Большие прения вызвал вопрос о числе членов Синода, входящих в состав Миссионерского Совета: при этом высказывалось мнение, что интересы миссии близки всем членам Синода, но соединенное Присутствие, имея в виду, что членам Синода предстоит весьма разнообразная и сложная работа по высшему управлению Церковью, а также для большей организованности и согласованности миссионерской работы — ограничилось двумя членами Синода и одним от Высшего Церковного Совета, а всего тремя. Далее в число членов миссионерского Совета на один год входят миссионеры: противосектанский, противораскольнический и противокатолический, и по одному представителю от внешней и заграничной миссии по очереди, по вызову, от Академий и церковно-общественных организаций… В проекте Соединенного заседания сказано: «В состав синодального Миссионерского Совета входят один член Св. Синода, один член Высшего Церковного Совета, по одному миссионеру, вызываемых из епархии на срок не более года из среды миссионеров противосектантских, противораскольнических и противокатолических, один миссионер от внешней миссии, избираемый Советом Православного Миссионерского общества, на срок, определяемый им самим, один представитель от заграничных миссий, вызываемый Советом на срок не более года, один представитель от Академии и один от церковно-общественных учреждений, приглашаемые Советом по мере надобности». Затраты на Миссионерский Совет сокращены. Члены Синода и Совета работают даром, получая содержание по Синоду и Совету. Содержание получает только один Товарищ Председателя, выдающий дела внутренней миссии; а остальные получают только прогонные и суточные деньги. В проекте говорится: «Г) Из состава членов Синодального Миссионерского Совета получают жалование в размере, определяемом Св. Синодом, только Товарищ Председателя, ведающий дела внутренней миссии. Вызываемые для участия в работах по Миссионерскому Совету, миссионеры внутренней и заграничной миссии, представители Академий и церковно-общественных организаций, получают суточное содержание и прогонные из средств Всероссийского Православного миссионерского общества. Д) Делопроизводство синодального Миссионерского Совета ведется Канцелярией Св. Синода».
Епископ Пермский Андроник. Повторяю, что прочитанное нам сейчас решение Соединенных Отделов искусственно. Искусственен состав Совета и проявлено здесь непонимание дела. Предлагают снимать миссионеров с мест, и в то же время, не имеется средств на содержание Совета. Проектируемый Совет — дело, конечно, полезное, но кто будет его содержать? Нужно подсчитать православных христиан, сколько их осталось, чтобы рассчитывать на их сочувствие и денежное пожертвование на настоящее дело. Далее, от внешней миссии как можно вызвать представителя? А если его вызвать надо, то что же будет с миссией, например, если вызвать Сергия Японского на год, значит, на год забросить японскую миссию? Предполагается представитель от церковно-народных организаций, но есть ли орган для вызова такого представителя? А потому я предлагаю одну редакцию, которую предлагал и раньше ст. 9, Б и В: «Председателя Синодального Миссионерского Совета, второго Товарища Председателя и восемь членов Совета избирают из своей среды Священный Синод и Высший Церковный Совет. Прибывающие в Москву / Петроград миссионеры могут участвовать в заседаниях Синодального Миссионерского Совета с решающим голосом. В потребных случаях Совет вызывает для участия в своих собраниях деятелей миссии, каких признает нужными. Первым товарищем Председателя по должности состоит Председатель Совета Всероссийского Православного Миссионерского общества бессрочно».
У нас органы церковного управления многочисленны, поверим им сорганизовать и миссионерское дело. Синод и Совет будут отчитываться за свою деятельность пред Собором: они дадут отчет и о миссионерском деле.
Прот. К. М. Аггеев. Я принимал участие в Отделе о высшем церковном управлении и очень рад, что здесь присутствует председатель этого Отдела епископ Митрофан. Статьи 25 и 26 принятого законопроекта о высшем церковном управлении говорят, что начальниками состоящих при Синоде и Совете учреждений не могут быть члены Синода и Совета, исполняющие законодательные функции, несли черновую исполнительную работу. Практическая же сторона дела говорит, что в Церкви и церковной жизни царит теперь разруха; нужно будет из развалин строить новое, и у членов Синода и Совета не хватит ни времени, ни возможности заниматься практическою исполнительною работою. Если член Синода – председатель учреждения, то он или непосредственно руководит учреждением или имеет высшее заведывание этим учреждением. Но если он является заведывающим, в смысле начальника этого заведения, то и несет ответственность за него; иное дело – непосредственное руководство учреждением. Председатель является начальником учреждения, и потому лучше ему поручить высшее руководство.
К. В. Данилевский. Известно всем, что задача христианского просвещения имеет в виду живущих как внутри церковной ограды, так и вне этой ограды. Церковь должна заботиться и об иных овцах, которые не от двора сего, которые вне ограды Церкви. Нужно распространить свет Христов и на тех, кто сидит еще «в стране и сени смертной»; нужно исполнить завет Христа — научить и крестить всех людей (от Матфея 28, 18-20). Отсюда и является христианская миссия. Работала она и прежде с первых дней христианства во Вселенской Церкви и приносила свои плоды. И существует она не со вчерашнего дня. Вот теперь для лучшего устроения ее во главе ее ставится изволением нашего церковного Собора Миссионерский Совет, в который входят, по предложению Соборного Отдела о миссиях, представители от внешней и внутренней миссии. От внутренней миссии вызываются по 1 представителю из среды миссионеров противосектантских, противораскольнических и противокатолических, для борьбы же с язычеством, по преимуществу же с ламайством, а также и с мусульманством, как с двумя главными и сильными у нас в России противохристианскими и противоборствующими христианству религиозными учениями, верованиями, тоже нужны особые представители от внешней миссии, нужны два представителя, одно лицо специально знающее мусульманство и подготовленное для борьбы с ним и другое, знающее буддоламайство и подготовленное для борьбы с последним. Если же этого почему-либо достигнуть нельзя на Соборе, то все же в Миссионерском Совете должны быть постоянно представлены интересы внешней миссии относительно этих обоих главных религиозных направлений и вероучений.
А этого можно достигнуть и таким путем. Товарищем Председателя, ведающим дела внешней миссии (Председатель Всероссийского Миссионерского Общества) должно быть лицо специально знакомое или с буддоламайством или с мусульманством. Если товарищ Председателя является специалистом по делам магометанским, то представитель от внешней миссии должен быть специально подготовлен в области борьбы с буддо-ламайством и наоборот, если товарищ Председателя, ведающий дела внешней миссии, подготовлен к борьбе с буддо-ламайством, то представитель внешней миссии должен быть избираем из лиц, специально подготовленных к борьбе с мусульманством. В этом смысле я предлагаю поправки: «В целях более правомерного управления Миссией в состав Синодального Миссионерского Совета входит или два представителя от внешней миссии – один от противобудоламайской, другой от противомагометанской; или один представитель той или другой внешней миссии, но при условии, чтобы первым товарищем Председателя Синодального Миссионерского Совета (Председатель Всероссийского Миссионерского Общества) было лицо специально подготовленное к той или другой из внешних миссий, т.е. к борьбе с буддоламайством или к борьбе с магометанством. Причем, если первый товарищ Председателя Синодального Миссионерского Совета будет научно и практически подготовлен в области борьбы с магометанством, то представитель от внешней миссии должен быть специально подготовлен в области борьбы с буддоламайством и, наоборот».
Д. И. Боголюбов. Не могу промолчать. Состав Совета немногочислен, и Совет сконструирован неудачно. Удивительно, почему один представитель от Академий? Ведь в академиях один является специалистом противораскольническим, другой противосектантским и т.д. Второе замечание. Представитель от церковно-общественных организаций вызывается по мере надобности. Между тем, участие его в Миссионерском Совете прямо необходимо. Затем, представители вызываются на год. Для чего сидеть целый год? Вполне достаточно 4-х месяцев, причем следует вызывать представителей по очереди, чтобы они представляли свежий материал для обработки его в Миссионерском Совете. Проектируемый состав миссионерского Совета неудачен, и его необходимо переработать; он почти таковым был и до лета, зачем же воссоздавать его и воспроизводить его тень? Проект нужно пересмотреть и ввести представителей от академий по сектантству, расколу и богословским наукам. Представительство от церковно-общественных организациях нужно признать обязательным, а вызывать представителей нужно на 3 месяца.
А. Г. Куляшев. Я считаю своим нравственным и священным долгом подать свой голос за тот доклад о составе миссионерского синодального совета, который представлен в Собор Миссионерским Отделом. Я убедительно прошу Священный Собор принять этот доклад без всяких изменений. Он обеспечивает развитие и процветание всей российской миссии как внутренней, так и внешней, ибо имеет в своем составе представителей от всех разветвлений нашего великого миссионерского дела. Священному Собору угодно было обратить на миссию самое серьезное внимание и пойти навстречу всем ее деятелям. Думаю и надеюсь, что и в настоящем случае Собор со всем вниманием отнесется к представленному докладу и примет со вниманием все его основания и доводы. Тот, кто изучал миссию и находится в курсе миссионерской жизни, тот прекрасно знает, как многогранно и сложно миссионерское дело. Оно выявляется в четырех главных направлениях. Мы имеем и в русской Церкви четыре вида миссии. Миссия противосектантсткая, миссия противораскольническая, миссия внешняя и миссия заграничная. Все указанные миссии, при единстве своих задач и цели, существенно отличаются одна от другой по средствам и способам своего воздействия. Противосектантский миссионер может не знать заграничной миссии, и прекрасный и опытный деятель внешней миссии не может вести бесед с представителями той или другой старообрядческой секты. Каждая миссия настойчиво требует своих отдельных специальных деятелей. Каждая миссия весьма нуждается в существенной разработке и тщательном пересмотре своих доводов и положений. Собор выразил определенно свою волю: миссия российской Церкви должна быть реорганизована на новых началах. Исходя из такого предначертания, Собор, желая быть последовательным, должен гарантировать и предоставлять все условия для беспрепятственного и успешного процветания каждой миссии. Миссия есть самое живое дело, почему и Миссионерский Синодальный Совет в своем составе должен иметь людей от жизни, опытных, прекрасно знающих нужды миссии. Если в составе Совета будут только кабинетные лица, практически с делом незнакомые, Миссионерский Синодальный Совет не будет продуктивно работать, он скоро обратится в бюрократическое учреждение. Если в состав Совета будут по преимуществу члены Синода и Совета, нам в таком случае будет преподноситься такая дилемма. Эти члены Синода и Совета будут работать в прямой ущерб или своим синодальным обязанностям или делу миссии, ибо как синодальная, так и миссионерские дела слишком многочисленны и сложны, и возложить их на одно лицо не представляется никакой возможности. Никак не могу согласиться и с тем предложением, по которому специалисты миссионеры в составе Миссионерского Совета — случайные лица. В данном вопросе, при всем свое глубочайшем уважении и почтении, расхожусь с нашим Преосвященнейшим Владыкой Андроником, епископом Пермским. По проекту Владыки, миссионеров в Совет или вызывают или же, при своих поездках в Москву, они с правом решающего голоса принимают участие во всех заседаниях Совета. Ясно, что миссионеры в Совете могут быть только случайно, и в постоянной планомерной работе они участвовать не могут; миссионерская жизнь сверху будет складываться без участия миссионеров. Миссионеры, как люди подчиненные, могут целыми годами не бывать в Москве только потому, что их не пожелают туда отпустить. Итак, миссионерское строение будет созидаться по данному проекту без главных деятелей миссии, без самих миссионеров. Такой порядок вещей я не могу назвать нормальным и для дела полезным. Внимание преосвященнейшего Андроника останавливается на том, что миссионер, вызываемый в Совет на целый год, должен будет оставлять свою епархию, что может вредно отозваться на состоянии епархиальной миссии. В этом возражении, по нашему мнению, кроется какое-то недоразумение. По проекту Отдела миссионер вызывается в Совет только не более как на год. Может он вызываться и далеко менее, чем на год, напр[имер], на 3, на 6 месяцев, это во-первых; во-вторых, не нужно забывать, что подобные вызовы епархиальных деятелей миссии будут не частыми. Возможно, что в Совет миссионер будет вызываться через 15, 20 лет один раз. Неужели через 15-20 лет епархия не может отпустить своего миссионера ы Синодальный Совет, где он будет работать на благо как всей Российской Церкви, так и, в частности, своей епархии. Считаю нужным ответить и Д. И, Боголюбову. Он вопрошает, почему в Совете будет присутствовать только один представитель от академий? Отвечаю. По бедности и скудости материальных средств нашей Церкви. Наш Миссионерский Отдел сконструировал состав Миссионерского Совета так, что на содержание его потребуется совсем немного средств, ибо 5 членов его не будут получать за свой труд никаких средств, они будут работать здесь по своей должности. Заканчивая свою речь, усердно прошу Священный Собор без всяких изменений принять доклад Отдела о составе Миссионерского Синодального Совета, как обеспечивающий развитие и процветание всей русской миссии.
Прот[оиерей] А. П. Рождественский. Я не защищаю внесенного положения, — это дело специалистов, но если Миссионерский Совет возглавляется членом Синода, то это противоречиво. Я являюсь докладчиком по Издательскому Совету — дело сложное и сулит в будущем доходы Церкви. Когда вырабатывался законопроект об Издательском Совете нам сказали, что во главе его должен стоять не член Синода. Затем Председатель Учебного Комитета также не будет членом Синода. И получается, что во главе одного учреждения будет стоять член Синода, а во главе другого нет. Это как бы мать и мачеха, и согласованности не будет. Дело должно быть поручено Св. Синоду, избранному самим Собором. Пусть каждый Отдел представить доклад в Синод, а Синод согласует. Предлагаю передать настоящий вопрос об устройстве Миссионерского Совета на рассмотрение и решение Священного Синода.
Епископ Никольск-Уссурийский Павел. Я хочу сказать несколько слов о представителе заграничных миссий в Совете. Укажу, что отрывать миссионера на год значит вредить делу. Позволю напомнить, что в проекте сказано: «не более года». Срок должен определить Совет или Св. Синод: 4 месяца или полгода — этого достаточно. Вызывать нужно от каждой миссии один раз в год на полгода. Это принесет пользу миссии. Часто, чтобы иметь успех, недостаточно одних бумажных сношений, а необходимо личное присутствие представителя миссии в центральном управлении; например, Сеульская миссия не имеет храма; возбуждалось ходатайство об отпуске средств на храм, но представителей миссии не было в Петрограде, и дело не удалось сдвинуть с мертвой точки, и Сеульская миссия не имеет храма и сейчас. А потом русский народ незнаком с миссией по живому слову. Для пользы дела необходимо не только представительство на местах, но и вызов миссионеров с мест. Я поддерживаю представительство от заграничных миссий.
Проф. Л. И. Писарев. Я не согласен с конструкцией Миссионерского Совета: она не отвечает целесообразности и правомеренности. Протоиерей А. П. Рождественский отчасти сказал уже по второму вопросу. У нас принято постановление, что никто из членов Синода и Совета не может состоять начальником какой-нибудь отдельной части. Я прослушал речь видного миссионера М. А. Кальнева. По его мнению, Миссионерский Совет преследует цель объединения всего миссионерского дела сосредоточения научной деятельности; по его концепции Миссионерский Совет должен быть чуть ли не миссионерской академией наук; кроме того, он желает, чтобы Миссионерский Совет был поставлен во главе всего издательского дела. Он хочет устроить там вместилище науки, но забывает, что такими вместилищами науки являются академии: если академии плохи, о чем здесь не раз говорили, то надо их реорганизовать, а не создавать новый научный орган. В частности, у нас в Казанской академии имеется громадная библиотека, в которой, между прочим, находятся документы Соловецкого монастыря. В ней можно увидеть раскольников из Сибири, мужчин и женщин, но миссионеров не видно; говорят, что в Миссионерском Совете создается обстановка, объединяющая все миссионерское дело, но эту задачу могут лучше всего выполнить члены Св. Синода, по типу тех коллегий, которые проектировались у нас. Конечно, необходимы сведущие люди, поэтому в этом Миссионерском Отделе (я называю его не Советом, а Отделом) должны состоять специалисты — эксперты. Что они там будут делать? Они должны вызываться, чтобы совместно обсуждать методологию миссионерского дела; эти специалисты могли бы вызываться с совещательным голосом. Но обсуждение этих вопросов лучше было бы делать на миссионерских съездах. Миссионерское дело живое и должно развиваться на местах. Я мог бы сказать еще многое, но, не желая задерживать ваше внимание, прямо перейду к изложению своей поправки. А) Высшее управление миссией сосредоточивается в Миссионерском Отделе Священного Синода. Б) В состав Миссионерского Отдела входят три члена Священного Синода и четыре члена — консультанта из деятелей миссии (два по внутренней и два по внешней миссии). В) Четыре члена консультанта избираются сроком на три года Священным Собором из числа лиц, известных своей теоретической и практической подготовкой, и в делах миссионерского Отдела принимают участие с правом совещательного голоса. Г) Члены-консультанты вызываются периодически Миссионерским Отделом по мере надобности. Д) По делам издательства миссионерского характера Миссионерский Отдел из своей среды организует особую комиссию, которая на правах полноправного органа участвует в Издательском Совете на общих основаниях, предусмотренным уставом Издательского Совета». Эти предложения укладываются в рамки принятых нами положений. На этом я и закончу.
Епископ Полоцкий Серафим. Речь последнего оратора как раз произвела на меня обратное впечатление: она меня убедила принять предложение Отдела. Последний оратор в конце приходит к заключению, что во главе миссионерского дела должен быть Миссионерский Отдел; но по этому вопросу рассуждать нечего, т. к. Миссионерский Совет принят уже Священным Собором. Предыдущий оратор говорил, что М. А. Кальнев хочет все издательское дело сосредоточить в Миссионерском Совете, но это неправильно сказано: Миссионерский Совет желает сосредоточить в себя только издательство по миссионерской деятельности внутренней и внешней. Говорит, что это лишнее, у нас существует 4 академии, где все эти вопросы разрабатываются; я не отрицаю того, что академии двигают науку, но очень и очень смешно сказать, что наши академии разработали миссионерское дело (за 25 лет вышло не более 6 или 7 ученых трудов по этому вопросу). Я беру миссионерскую Казанскую академию, которая за 35-летнее существование дала только Н. И. Субботина. Может быть, в будущем академии и дадут миссионеров, готовых положить жизнь и душу за миссионерское дело, но пока этого нет, академии должны состоять из мужей науки, а здесь без живых людей, без миссионеров с мест дело не обойдется: они придут со своим миссионерским горем, расскажут, каким оружием борются сектанты, единоверцы и старообрядцы. Как бы хорош ни был Отдел, а котором говорил проф. Л. И. Писаоев, но члены Синода будут заняты своей гигантской работой, о чем совершенно справедливо говорил епископ Андроник, и потому они не будут в состоянии справиться со всеми миссионерскими делами: только Миссионерский Совет сможет соединить все это в себе. Здесь говорили, что Председателем никоим образом не может состоять кто-либо из членов Синода или Высшего Церковного Совета, согласно статье 25 Положения; а я полагаю, что могут, т. к. они не будут ни директорами департаментов, ни начальниками Отделов, а будут председателями Комиссии. Говорили, что невозможно отрывать с мест деятелей внешней миссии, опасаясь, что все дело погибнет, и указывали на Преосвященного Сергия Японского, по-моему, это — недоразумение и не только недоразумение: как будто все заграничные миссии сосредоточены в одном архиерее. Если мы будем поочередно вызывать миссионеров всех заграничных миссий — Японской, Корейской, Китайской и т. д., то это будет только на пользу; кто, например, лучше Корейских миссионеров может указать на нужды Корейской миссии? Только живые деятели с мест и могут поведать, какая ныне нужда существует в данной миссии. Преосвященный Евдоким указал, например, что те Преосвященные, которые были в Америке всего 2 года тому назад, не знают уже современных нужд Американской миссии. Таким образом, все то, что говорилось предыдущим оратором по этому поводу, говорит в пользу Миссионерского Совета. Говорили, что это будет дорого стоить, но тратиться придется только на 2 Товарищей Председателя от внутренней миссии. Мне кажется, что если согласиться с Преосвященным Андроником, то внешняя миссия будет иметь своего представителя, а внутренняя — нет, в его предложении не будет иметь места та текучесть миссионеров, которая необходима — будут появляться случайные миссионеры приезжающие в Москву по своим личным делам на короткое время, а от этого никакой пользы для дела не будет. Я присоединяюсь к мнению Д. И. Боголюбова, с которым мы крепко беседовали на эту тему и решили, что миссионеров необходимо вызывать на 3-4 месяца, кроме представителей заграничной миссии. На это необходима такая малая сумма — около 30 тысяч, что на каждого верующего пришлось бы по грошику на целые месяцы. Этот Миссионерский Совет был бы духом живым на мертвые кости.
Архиепископ Алеутский Евдоким. Я очень прошу Священный Собор признать представителей иностранной миссии в составе Миссионерского Совета. Не думайте, что я говорю по каким-либо посторонним соображениям, я говорю, имея в виду только пользу дела. Проезд, например, из Америки стоит вовсе не так дорого, как кажется некоторым: проезд из Европы в Америку с продовольствием стоит в III классе 80 рублей, во II-м — 120 и в I — 200 рублей, времени требуется меньше, чем на проезд отсюда до Владивостока. Говорили, это дорого, но здесь за хлеб мы платим по 200 рублей, однако мы платим и едим, а раз дело касается духовных нужд, сейчас же начинаются разговоры о дороговизне. Я думаю, что из Американской миссии должен быть не архиерей, а священник: из 600 священников одного можно свободно отпустить без вреда для дела. Я с любовью остановил бы свой выбор на о. протоиерее Петре Попове; он 23 года живет в Америке и знает об ней больше, чем все профессора академий, — как полезно было бы здесь это умное, опытное и знающее лицо! Американская жизнь меняется так быстро, что епископы, уехавшие 2 года тому назад, уже не знают настоящих условий американской жизни. Под влиянием мировой войны и текущих событий, у нас накопилось столько материалов, что я мог бы вам говорить не только весь день, но и целую ночь. Я приведу некоторые факты. Сербы восстали против Преосвященного Александра, пишут о нем в газетах неприличные статьи, в особенности отличались 2 иеромонаха. Я пишу об этом в Св[ященный] Синод, мне приказывают закрыть эти газеты, а как я могу это сделать, когда в Америке за это полагается 150 тысяч долларов штрафа да еще тюремное заключение? Затем предписывают запретить этих иеромонахов в священнослужении, а они не желают повиноваться. Архимандрит Севастьян Дабович, бывший член миссии, исключенный за неблаговидные поступки, самовольно вернулся и служит членам церковного правления. Объявился «патриарх» Макарий из простых мужиков, который везде разъезжает и совершает служение. Вот еще в Америке существует церковь независимых (independent). 20 независимых епископов приняли их в лоно Православной Церкви. Я запрашиваю по этому делу Св[ященный] Синод, а мне отвечают, что Синод раскололся на две части: одни требуют принятия через рукоположение, а другие — третьим чином, а определенного ответа нет. Я так и не мог определить, как же мне в этом случае поступить. Я узнал, что у нас 20 приходов не имеют антиминсов и служат на картинках. Я тотчас посылаю каблограмму в Синод с просьбой немедленно выслать антиминсы, это было в 1915 году, но вот идет 1918 год, а антиминсов все нет. Пришлось собрать совет в одном из духовно-учебных заведений, и решили раздробить до пылинок имеющиеся у нас частицы св. мощей и сделать антиминсы. Я был сравнительно молодым человеком в деле для меня совершенно новом и ни откуда не мог получить помощи и указаний. Когда я был в России, в Америке умер арабский епископ Рафаил. Я просил Св[ященный] Синод о назначении преемника усопшему, но Синод все медлил, а когда я вернулся в Америку, то огорченные арабы накинулись на меня и стали обвинять в том, что я намеренно торможу это дело. По этому делу мне пришлось переслать бумаг до пуда весом, но ответа не последовало. Я уже говорил вам, что блуждающий арабский митрополит Герман появился там и прислал нам бумагу, в которой объявил, что он сам берет себе эту епархию.
Председательствующий. Значит, Ваша мысль, чтобы был представитель внешней миссии?
Архиепископ Алеутский Евдоким. Я сейчас докончу. Нам пришлось самим рукоположить епископа для арабов. Вот некоторые из бесчисленных примеров, которые я мог бы вам привести в подтверждение того, что жизнь нашей американской миссии недостаточно известна здесь в России. На основании изложенного я еще раз покорнейше прошу Священный Собор признать необходимость присутствия в миссионерском Совете представителей от внешней миссии.
Епископ Вятский Никандр. Вместо формулы, предложенной Соединенным Присутствием, я вношу такую формулу: «В состав Миссионерского Совета входят три или пять членов Священного Синода и Высшего Церковного Совета для постоянного заведывания делами миссионерскими. Для всесторонней разработки и лучшей постановки миссионерского дела с практической его стороны и научно-литературной Священный Синод, по представлению Миссионерского Совета вызывает периодически, по мере надобности, миссионеров из епархий, ученых богословов-специалистов, из профессоров и преподавателей духовно-учебных заведений, из духовенства и церковнообщественных деятелей — мирян, устрояет миссионерские съезды — окружные и всероссийские.
В докладе говорится, что Миссионерский Совет все-таки, время от времени будет вызывать миссионеров с мест. В чем же разница моей формулы с тем, что предлагает Миссионерский Отдел. А дело в том, что Миссионерский Отдел предлагает 8 постоянных членов, а я предлагаю то же число лиц, но выбранных Священным Собором из своего состава, а остальные лица будут вызываться по мере нужды. Когда я говорил, что в состав миссионерского совета входят члены Св[ященного] Синода и Высшего Церковного Совета, то хочу выразить ту мысль, что члены Св[ященного] Cинода за все ответственны перед Собором, я этим подчеркиваю, что дела миссии должны непосредственно изучаться самими членами Синода. Если не будет у Миссионерского Совета своей канцелярии (это дело возлагается на общую канцелярию Св[ященного] Синода), то не будет той волокиты, которая была раньше. Представим себе, что кто-нибудь из епископов обращается в Св[ященный] Синод с просьбою утвердить нового миссионера; Синод должен обратиться к Миссионерскому Совету, но кандидат не известен Совету, который должен тогда снестись с местными органами, и возникнет волокита вредная для дела.
Докладчик М. А. Кальнев. Позвольте, досточтимые отцы и братие, обратить ваше внимание на удивительные противоречия в мнениях ораторов, высказывавшихся по вопросу об организации Высшего Миссионерского Совета. Эти мнения так противоположны, что уже одними своими противоречиями сами себя уничтожают. Одни из ораторов, к которым принадлежит и Преосвященный Андроник, говорят, что Синодальный Миссионерский Совет должен всецело ведать Священный Синод, а миссионерам и другим специалистам миссии доступ в этом Совете должен быть закрыт, дело и без них там обойдется. Другие утверждают противное, они говорят, что Синодальный Миссионерский Совет должен быть подальше от Синода: Преосвященный Никандр и, замечу, представители из Учебного Комитета и Издательского Совета по причинам для меня, кажется, понятным, хотели бы видеть в Миссионерском Совете лиц, совершенно не причастных к Синоду. Преосвященный Андроник говорит, что миссионеры могут участвовать, и то с правом только совещательного голоса в заседаниях Миссионерского Совета лишь во время прибытия своего по каким-либо делам в Москву; другие ораторы хотели бы, чтобы миссионеры чуть не всю свою жизнь сидели в Совете. Преосвященный Андроник, как видите, все-таки делает снисхождение миссионерам: он допускает их в заседания Совета хоть проездом чрез Москву. Я лично, напр[имер], ровно 20 лет тому назад был в Москве проездом из Всероссийского Казанского Миссионерского Съезда, значит, только чрез 20 лет, по проекту Преосвященного Андроника, я имел бы счастье участвовать в заседании Миссионерского Совета и то, конечно, в том лишь случае, если бы двухдневное мое пребывание в Москве случайно совпало с заседанием Миссионерского Совета. Продолжительность пребывания в Москве миссионеров, вызываемых для работы в Миссионерском Совете, Д. И. Боголюбов определяет в три месяца, ни в коем случае не больше, а профессор Л. И. Писарев хочет, чтобы они работали здесь в течение трех лет, ни в коем случае не меньше.
Преосвященный Андроник сомневается даже в самой пользе присутствия в Миссионерском Совете миссионеров внешней миссии, там не должно совсем их быть, а К. В. Данилевский настаивает, чтобы их было в Совете не по одному, как проектировано это в докладе, а не менее двух разом. Далее. Одни ораторы, как например, прот[оиерей] А. П. Рождественский, хотят, чтобы вопрос об устройстве Миссионерского Совета целиком был передан для рассмотрения в Священный Синод: другие совершенно справедливо говорят, зачем же доклад внесен на обсуждение Собора, неужели он не в силах разораться в нем? И так далее, и так далее — противоречия за противоречиями, что уже ясно говорит, что истина — в золотой середине — в нашем докладе. Нужно было бы остановиться на мнении Преосвященного Никандра, который напрасно старался убедить нас, будто его проект устройства Миссионерского Совета, совершенно сходится с проектом, выработанным в Отделе, но я избавлен от этого по той причине, что опоздавший на наше собрание Владыка, сам не зная того, все время критиковал забракованный нами же проект и не слыхал новый, выработанный окончательно соединенными заседаниями трех Отделов и прочитанный здесь митрополитом Платоном, почему вся речь Преосвященного Никандра даром пропала, как направленная совершенно не по адресу. Но я хочу обратить особенное ваше внимание не столько на самоуничтожающие себя до крайности противоположные мнения ораторов, сколько на другое, более важное обстоятельство, служащее, собственно говоря, главной причиной несогласия многих с выработанным в Отделе проектом устройства Синодального Миссионерского Совета; оно только что высказано было Преосвященным Никандром, его вы слышали из уст и других ораторов, вы слышали здесь неоднократно роковые слова: «Денег нет». Вот где главная причина несогласия многих ораторов с нашим докладом по данному вопросу миссии. Посмотрим, насколько она основательна. Можно подумать, что здесь требуются огромные суммы, в роде тех многих миллионов, какие тратятся в различных коллегиях пропаганды в католической миссии или в различных протестантских миссионерских алмансах. Куда нам до них. Мы еще не доросли до должного церковного самосознания, чтобы хотя мечтать об этих суммах. Мы просим всего несколько десятков тысяч приблизительно около 50, на устройство Миссионерского Совета, который руководил бы всею православною миссиею — внутренней, внешней и заграничной требуем от всей православной русской Церкви столько, сколько, напр[имер], ассигнует, на дело миссии одна Херсонская епархия, а нам противники нашего проекта твердят одно: «денег нет». Если их нет, то они должны быть, иначе для чего же Собор так долго и подробно рассуждал о необходимости миссии, об ее усилении, о жаловании и пенсии миссионеров, об организации всей миссии? Неужели это были одни бесплодные слова, пустые рассуждения? Или эта уж таковая судьба нашей православной русской миссии, что и теперь, когда она так нужна, для всех других проектируемых учреждений деньги найдут, но не найдут их лишь для одной всегда и прежде обездоленной, забытой нашей миссии. Нет, этого не будет: не такое теперь время; современная жизнь Церкви повелительно требует внимания и самого заботливого отношения к миссии, и вы их окажете миссии, ибо хорошо понимаете, что Церковь без миссии не может жить. Чтобы не распространяться об этом много, позвольте, досточтимые отцы и братья, предложить вам небольшой, но много говорящий рассказ. В одном обществе художников возникла мысль изобразить на картине религиозный упадок современного общества, но изобразить так, чтобы на картине же можно было видеть и причину этого упадка. Решено было всеми представить свои труды в назначенное время и место, что и было ими исполнено. Заданная интересная тема различно была истолкована художниками в их трудах: один из них удачно нарисовал на своей картине разгул пьяной толпы со всеми его безобразиями, другой не менее талантливо нарисовал толпу громил-хулиганов, грабителей и проч., третий представил на картине запущенный храм, весь в дырах, с отвалившейся штукатуркой, с выбитыми в окнах стеклами, с покосившимися на куполах крестами, с полуразрушенной оградой. Были и другие, подобные этим, картины, но ни одна из них никого из художников, кроме разве авторов их, не удовлетворяла: всеми сознавалось, что на картинах были изображены последствия, а не причины упадка веры в обществе. Художники должны были добросовестно сознаться, что труды их на заданную интересную тему оказались неудачными. Наступила, как всегда бывает, в таких случаях неловкая тишина. Вдруг один молодой художник, задумчиво сидевший в стороне, обращается к своим товарищам с такими словами: «нужно признаться, что наши труды не удались, но я обещаю вам чрез 3-4 месяца, разрешить поставленную нам задачу сейчас задуманной мною картиной». С улыбкой сомнения художники согласились ждать его картины. Она была готова месяца через три. Собравшиеся для ее осмотра художники сразу поражены были необычно талантливо исполненным изображением храма: легкость стиля, благородство форм и очертаний, изящество орнаментов, огнем сверкающие на солнце позлащенные купола, масса света, великолепное сочетание цветов и красок, мягкость их тона, все говорило о том, что только глубокое художественное настроение и большой талант могли создать в короткое время такую прекрасную картину. Глядя на нее, каждый думал одно и то же: вот если бы в действительности осуществить эту идею художника, что за чудный был бы это памятник художественного и архитектурного искусства. Как были бы счастливы прихожане, имеющие подобный храм Божий. Но что это? На дверях храма два больших замка, сами двери заколочены досками… Художник хотел изобразить упадок веры в современном обществе, и это ему совершенно удалось: видно, люди не любят свой великолепный храм, не ходят в него, там не слышны их молитвы, не воскуряется дым кадильный, там за наглухо забитыми дверями всегда царит мертвая, жуткая тишина.
— Но где же на картине изображена причина такого преступно равнодушного отношения людей к своему храму? Ее, как будто, не видно, — начали раздаваться голоса.
— А присмотритесь к кружке возле дверей, — отвечал автор картины.
Все тотчас обратили внимание на изображенную с одной стороны дверей церковную кружку. Вся она покрыта густым слоем пыли и окутана паутиной. В углу кружки устроился паук, терпеливо ожидающий неосторожной своей жертвы. Видно, рука жертвователя давным-давно не прикасалась к кружке, давным-давно не опускала в нее доброхотной лепты.
— Господа, — заметил один из художников, — да здесь и надпись какая-то есть.
Сквозь паутину и слой пыли они прочли много сказавшую им краткую надпись: «На миссию». Задумались художники, ибо эта надпись объяснила им все…
Я этим кончаю. Досточтимые отцы и братья,
Вдумайтесь и в этот рассказ и скорее удалите паутину со всегда пустующей кружки нашей православной миссии, скорее сметите с нее пыль преступного холодного забвения своей заботливой соборной рукой. Уже давно она целыми десятилетиями вас ждет. Поспешите сделать это сейчас же, не откладывая, пока еще не поздно, пока многочисленные враги Церкви не заперли наши святые храмы тяжелыми замками, пока потерявшие веру русские люди сами своими руками наглухо не забили двери храмов Божиих досками.
Докладчик архимандрит Гурий. Кроме председателя миссионерского общества, который ходит в состав Миссионерского Совета по должности, необходимо ввести в Совет одного представителя от внешней миссии, подготовленного к борьбе с магометанством. Представитель внешней миссии содержится на средства миссионерского общества. Говорят, что у нас мало деятелей внешней миссии. Это неправда. Их в России считается более 150 человек. Предлагаю внести к статье о составе Синодального миссионерского совета следующее примечание: «Представительство в Синодальном Миссионерском Совета от внешней миссии должно быть организовано так, чтобы в этом Совете были лица, специально подготовленные в области миссионерской борьбы, с магометанством и буддо-ламаизмом, как теми двумя религиозными верованиями, которые преимущественно исповедуются нашими инородцами и которые активно, с большей энергией борются с христианством за миссионерское воздействие на инородческие племена. Посему, если Председателем миссионерского общества будет являться лицо специально-подготовленное в области борьбы с магометанством, то представителем от внешней миссии должно быть лицо, специально подготовленное в области миссионерской борьбы с буддо-ламаизмом и наоборот».
Председательствующий. Ставлю на голосование предложение протоиерея А. П. Рождественского о передаче вопроса об устройстве Миссионерского Совета на решение Священного Синода.
Постановлено: предложение протоиерея А. П. Рождественского отклонить.
Председательствующий. Ставлю на голосование поправку к ст[атье] 9 епископа Вятского Никандра. В случае принятия этой поправки я полагал бы добавить к ней: «Сверх того в состав Совета, нуждающегося в постоянных членах (а не только избираемых на три года) входят в качестве товарищей председателя: 1) председатель Всероссийского Миссионерского Общества внешней миссии и 2) один из епископов известный по своей полезной миссионерской деятельности».
Постановлено: поправку епископа Вятского Никандра отклонить.
Председательствующий. Ставлю на голосование поправку епископа Пермского Андроника.
Постановлено: поправку епископа Пермского Андроника отклонить.
Председательствующий. Ставлю на голосование поправку профессора Л. И. Писарева.
Постановлено: поправку профессора Л. И. Писарева отклонить.
Председательствующий. Ставлю на голосование пункты Б, В, Г, Д ст[атьи] 9 в измененном Отделом изложении: «Б. Председателем Синодального Миссионерского Совета состоит лицо в епископском сане из числа членов Св. Синода, избираемое им на три года. Одним товарищем председателя состоит по должности председатель Всероссийского Православного Миссионерского Общества и ведает дела внешней и заграничной миссии, другой товарищ председателя лицо в священном, по реимуществу, в епископском сане, избирается Священным Синодом на три года и ведает дела внутренней миссии. В. В состав Синодального Миссионерского Совета входят: один член Священного Синода, один член Высшего Церковного Совета, по одному миссионеру, вызываемых из епархий на срок не более года из среды миссионеров противосектантских, противораскольнических и противокатолических, один миссионер от внешней миссии, избираемый Советом Православного Миссионерского Общества на срок, определяемый им самим, один представитель от заграничной миссии, вызываемый Советом на срок не более года, один представитель от академий и один от церковно-общественных учреждений, приглашаемых Советом по мере надобности. Г. Из состава членов Синодального Миссионерского Совета получает жалование в размере, определяемом Священным Синодом, только товарищ Председателя, ведающий делами внутренней миссии. Вызываемые для участия в работах миссионерского Совета миссионеры внутренней и заграничной миссии, представители академий и церковно-общественных организаций получают содержание и прогонные в размере, определяемом Священным Синодом, а представитель от миссии внешней получает содержание и прогонные из средств Всероссийского Православного Миссионерского Общества. Д. Делопроизводство Синодального Миссионерского Совета ведется канцелярией Священного Синода».
Постановлено: принять пункты Б, В, Г и Д ст[атьи] 9 в измененном Отделом изложении.
Председательствующий. Первая часть поправки К. В. Данилевского к ст[атье] 9 о двух представителях от внешней миссии в Миссионерском Совете отпадает. Ставлю на голосование поправку архимандрита Гурия о дополнении ст[атьи] 9 особым примечанием и вторую часть поправки ст[атьи] 9 К. В. Данилевского, как согласную с предложенным архимандритом Гурием примечанием: «Представительство в Синодальном Миссионерском Совете от внешней миссии должно быть организовано так, чтобы в этом Совете были лица, специально подготовленные в области миссионерской работы с магометанством и буддо-ламаизмом, как теми двумя религиозными верованиями, которые преимущественно исповедуются нашими инородцами и которые активно с большой энергией борются с христианством за миссионерское воздействие на инородческие племена. Посему если председателем миссионерского общества будет являться лицо, специально подготовленное в области борьбы с магометанством, то представителем от внешней миссии должно быть лицо, специально подготовленное в области миссионерской борьбы с буддо-ламаизмом, равно как и наоборот».
Постановлено: принять примечание к ст[атье] 9 в изложении архимандрита Гурия.
Председательствующий. Ставлю на голосование п[ункт] Е ст[атьи] 9 в первоначальном изложении Отдела: «Синодальный Миссионерский Совет управляет и руководить внутренней миссией, согласно Уставу, утвержденному Высшим Церковным Управлением. Внешней миссией он управляет чрез посредство Совета Всероссийского Православного Миссионерского Общества, действующего по особому своему Уставу».
Постановлено: принят п[ункт] Е ст[атьи] 9 в изложении Отдела.
Председательствующий. Ставлю на голосование ст[атьи] 1 и 2 основных положений Устава Всероссийского Миссионерского Православного Общества в изложении Отдела и поправку к ст[атье] 2 члена Собора А. Г. Куляшева — внести в эту статью слова «научно-подготовительное»
1. Православное Всероссийское Миссионерское Общество состоит под покровительством первоиерарха Российской Церкви, святейшего Патриарха и всея России.
2. Председателем Православного Всероссийского Миссионерского Общества и его Совета состоит особое лицо, назначаемое Высшею Церковною властью, известное ревностью, осведомленностью и опытом в миссионерском деле, научно-подготовленное, свободное от всяких других обязанностей, в сане епископа и в звании Товарища Председателя Синодального Миссионерского Совета, с правом непосредственного доклада Высшему Церковному Управлению по делам внешней миссии, когда того потребуется обстоятельства дела и с согласия председателя Синодального Миссионерского Совета (ст[атья]3 Устава).
Примечание. Председатель общества и Совета проживает в Москве и состоит настоятелем Покровского Миссионерского монастыря.
Постановлено: а) принять ст[атьи] 1 и 2 основных положений Устава Всероссийского Миссионерского Православного Общества в изложении Отдела с поправкой А. Г. Куляшева и б) прочие основные положения и самый Устав Православного Всероссийского Миссионерского Общества передать на рассмотрение и утверждение Священного Синода.
Князь А. Г. Чагадаев. Предлагаю исключить из круга дел миссии «развитие христианской благотворительности».
Постановлено: предложение отклонить.
Председательствующий. Предлагаю благодарить докладчиков Отдела о внутренней и внешней миссии М. А. Кальнева, проф. М. Н. Васильевского и архимандрита Гурия.
Постановлено: благодарить докладчиков.
Председательствующий. Два часа и сорок минут проговорили, а приняли предложения Отдела с небольшими изменения. В тех случаях, когда мысли не изменяют по существу высказанных Отделом предложений, лучше всего удерживать такие мысли при себе. Я лично в таких случаях, когда мои мысли не изменяют по существу положений Отдела, хотя я и вполне соглашаюсь с такими положениями, воздерживаюсь от выступлений. В виду позднего времени считаю необходимым поставить на голосование вопрос: продолжать ли заседание для обсуждения доклада Отдела о духовно-учебных заведениях — о типе и упразднении сих заведений или отложить обсуждение означенного доклада до следующего заседания?
Постановлено: продолжать заседание и предметом его иметь обсуждение доклада о духовно-учебном заведениях.
В. В. Успенский. Памятуя призыв Высокопреосвященного митрополита Антония быть кратким, я не буду вдаваться в теоретические соображения о достоинствах и недостатках доклада Отдела о духовно-учебных заведениях и особого мнения меньшинства о том же предмете, ибо об этом говорили много раз на протяжении не одного десятки лет. Я буду говорить по вопросу о практической осуществимости проекта реформы духовной школы, предложенного в особом мнении. Если бы я был уверен, что в действительной жизни все устроится так, как проектировано это меньшинством, то я первый благословил бы этот проект. Если бы действительно удалось привлечь в проектируемую меньшинством школу достаточное количество юношей, предрасположенных к пастырству, и если бы можно было быть уверенным, что удастся и воспитать их в расположении к пастырству, то нужно было бы согласиться с этим проектом; если действительно из такой школы питомцы посвятят себя пастырскому служению, то не могло бы быть и споров, которые возникли здесь около проекта. Но в том-то и беда, что те затруднения, с которыми борется меньшинство в этом проекте сильнее проявляются, чем в проекте большинства. Говорят, трехлетняя надстройка над семилетней духовной гимназией открывает широкий выход в высшие учебные заведения. Согласимся с этим. А разве в проекте меньшинства этого нет? Напротив, и здесь мы наблюдаем тоже самое. Первые четыре класса соответствуют высшему начальному училищу, а разве там нет соблазна поступить в гимназию, тем более, что подготовиться будет весьма не трудно. Соблазна здесь будет больше, потому что не многие откажутся от среднего образования, которое откроется им широкие перспективы, и будут поступать в гимназию. И, это тем легче им будет сделать, что теперь даже по селам стали открывать вторые ступени средней школы. Вот вам первый соблазн. А дальше? К первым четырем классам прибавляются еще два, пятый и шестой классы. Разве опять не заманчиво перейти отсюда в 7 класс светской школы? Стало быть, после шестого класса опять соблазн. Но соблазн здесь не кончается, он имеет силу и для епархиальных съездов. Неправы те, которые утверждают, что крестьяне не желают давать денег на среднюю духовную школу. Я сошлюсь на пример нашей Петроградской епархии. Здесь на епархиальном съезде обычно держать того мнения, что духовная школа должна девать законченное среднее образование. Я не сомневаюсь, что найдутся такие епархии, которые пожелают к шестому классу прибавить и седьмой и обратить шестиклассную школу в семиклассную. Вот почему я позволяю себе еще раз обратить ваше внимание на то, что проект меньшинства подчеркивает только те затруднения, с которыми борется. Но этим дело не исчерпывается, есть и еще затруднения, на которые я сейчас и укажу. Возникает вопрос: кто будет поступать в эту школу? По проекту предполагается, что в ней будут обучаться дети, у которых есть призвание к пастырству чуть ли не с самого детства. Что сказать на это? Я еще понимаю, что у десятилетнего ребенка может быть глубокая религиозная настроенность, но чтобы было призвание к пастырству — этого я не понимаю. Что же? Неужели у него, наряду с религиозной настроенностью развивается стремление к пастырскому служению, стремление учить других? Кадило подавать или архиерейский посох носить — это еще не значит готовиться к пастырству, а проект меньшинства как будто бы это именно и предполагает. Этого не может быть, это не есть нормальное воспитание, а искусственное надуманное. Здесь смешали две вещи, которые никак не могут быть смешиваемы: обще-религиозное воспитание и подготовку к пастырству, но первое должно начинаться с нашего детства, а второе возможно только в более или менее зрелом возрасте. Не мальчик, неопытный и не искусившийся в жизни, будет определять свое призвание и будущую судьбу, а родители. И неужели отец с десяти лет определить сына к определенному, в данном случае к пастырству? Это будет деспотично и насилием над ребенком. Ведь это будет настоящее, в полном смысле этого слова, предопределение судьбы ребенка: отбрось свойтвенные десятилетнему возрасту переживания, в 18-19 лет женись, а дальше усеянный терниями пастырский путь. Это есть тяжелое иго, наложить которое на своего ребенка не решится ни один отец. Где же тут тот многочисленный состав пастырей, о котором так мечтает проект меньшинства? Что из школы меньшинства будет выходить больше пастырей, чем из школы большинства — это представляется недостаточно обоснованным. Справедливо, конечно, говорить о дефектах школы большинства, но эти дефекты скорее внешнего порядка и легко устранимы, тогда как в проекте меньшинства они, так сказать, загоняются внутрь школы и распространяются на весь ее организм. Далее нельзя не отметить резко бросающуюся в глаза неопределенность, неустойчивость мнения меньшинства. В самом деле, что это значит, достаточная образовательная подготовка, а которой говорится в проекте меньшинства и которая там требуется от кандидатов на пастырство? Что разуметь под этим? Если шестилетний курс, проектируемый меньшинством, то на протяжении его трудно построить законченное образование. Доселе мы знали, что более или менее законченное образование давал четырехлетний курс, затем 7-8-летний, а о шестилетнем мы что-то не слыхали. В проекте меньшинства дело представляется так: первые четыре года составляют первый концентрат, а далее — вместо следующего концентра — одни обрывки, есть пердметы, которые сначала изучаются в первых классах, а затем чрез некоторый промежуток они переносятся в 7-8 классы, где жн они найдут место в проекте меньшинства? Вот почему мне думается, что проект этот слишком теоретичен и в практическом отношении недостаточно обдуман. Зло, с которым он борется — великое зло, но лекарства рекомендуются далеко нерадикальные. Не могу не указать и на другую болезнь духовной школы, именно: не то плохо, что в старших классах мало думают о пастырстве, а то, что у нас мало заботятся о религиозном воспитании с младших классов, что там есть элементы ничуть не приспособленные к религиозно-нравственному воспитанию. Это самый серьезный недостаток нашей духовной школы, с которым почему-то мало боролись. Но сейчас, когда у нас идут прения по общему вопросу, я не буду касаться этой стороны дела, оставляя за собой право говорить тогда, когда мы будем обсуждать отдельные тезисы: тогда я буду иметь возможность указать, как помочь беде, как сделать, чтобы в нашей школе учились те, у кого есть соответствующее настроение. Теперь же скажу, что проект меньшинства открыто ставить дело так, что в духовной школе будут воспитываться люди случайные, без пастырского призвания — последние будут исключением. В заключение — несколько слов о тех жестоких нападках на духовную школу, какие здесь раздавались с этой кафедры. Мне хочется громко закричать, что вы делаете, остановитесь ради Бога! Разумная критика необходима, но как можно называть семинарию «… домом» — я не повторяю этого позорного слова, сказанного давно умершим человеком и при иных временах. Неужели мы забыли, когда живем, забыли, что наша школа дрожит за свое существование, что педагоги подвергаются преследованиям и арестам? Можно ли в этот роковой момент допускать столь резкие суждения? Преступно говорить о недостатках епископов, когда их арестовывают и подвергают темничному заключению. Так и о школе, преступно в настоящий момент произносить о ней жестокое слово, это значит играть на руку врагам, которые готовы стереть ее с лица земли. Я от души умоляю ораторов помнить, что некоторые педагоги томятся в тюрьмах, и между ними сослуживцы одного из выступавших здесь ораторов, умоляю быть осторожными в словах и выражениях, помня, как опасно ходим. Не в этих стенках остаются наши слова, нас слушает вся Россия, и как на местах будут восприняты ваши слова? Учившимся в школе скажу: «Вспомните, о ком вы говорите. А вашей матери, воспитавшей вас и указавшей вам дорогу». А неучившимся в ней: «Не забывайте, в какое время живем». Мы перед пожаром, и не дело Священного Собора в этот пожар подбрасывать охапки горючего материала.
П. И. Астров. Я не ожидал, что буду выступать по вопросу о реформе духовной школы, и если выступаю, то потому, что миряне призываются принять живое участие в этом вопросе. Церковь есть средство религиозно-нравственного воспитания народа; перед ней гроза, которая особенно заставляет в настоящее время ценить пастырство, и нужно, настоятельно нужно, чтобы в Церкви было достаточно достойных пастырей. Кто может выполнить эту задачу — удовлетворить насущнейшие потребности времени? Конечно, духовная школа. Не может быть с этой точки зрения двух мнений о том, какой тип школы следует принять — тот ли, который нам рекомендует представители гуманитарной христианской гимназии, или другой, предлагаемый в отдельном мнении меньшинства, сохраняющий специальную духовную школу. Повторяю, что двух мнений об этом быть не может. Гуманитарная школа хороша, но об ней пусть позаботиться само государство, заинтересованное в гуманитарном образовании, а для Церкви, в интересах удовлетворения ее задач, нужна единая духовная школа. Здесь говорят о призвании, что если воспитывать детей с раннего возраста в едином определенном направлении, то это будет насилие над детской натурой, но это неверно, и утверждающие так только желают отелонить ясное решение вопроса. Призвание, как определенная настроенность в одном направлении, может родиться под влиянием каких-либо обстоятельств, но надо научить, дать знание, надо воспитать в этом направлении. Для этого и нужна — духовная школа, она не должна удерживать в своих стенах тех, в ком не родилась такая определенная настроенность, а потому она предоставляет им свободный выход из четвертого класса, зато воспитанники, религиозно настроенные, со склонностью к пастырству, останутся в этой школе для дальнейшего приготовления к этому служению. Нам нужно дорожить трудовой копейкой народа, чтобы она шла на пользу. Пастырство нужно народу, и народ не пожалеет на это свою копейку. Проект Преосвященного Андроника — вот туда должны быть направлены народные деньги, потому что только эта школа дает нам достаточно достойных пастырей. Иначе пастырство прекратится. На воспитание детей духовенства Собор не должен давать денег, пусть само духовенство изыщет на это другие средства. Еще два слова. Здесь говорили, что Церковь не должна забывать своей задачи — христианизирования общества. О, конечно, это хорошо, но средств для этого у Церкви нет, — они у государства.
Н. И. Спасский. Истинно, могут быть такие обстоятельства в жизни, когда и камни возопиют. Я ни разу не входил на эту кафедру и может быть не вышел бы, но настоящий вопрос о коренной ломке духовных семинарий заставил и этот камень завопить. Доклад Отдела о реформе духовно-учебных заведений, являющийся, несомненно, посильной данью настоящему сверхлиберальному времени, по моему мнению, должен быть отвергнут целиком, т. к. он, во-первых, совершенно не разрешает прямой своей задачи — усовершенствования духовно-учебных заведений для подготовки истинных пастырей Церкви, а во-вторых, я нахожу его даже не христианским. В первом случае, доклад этот, вместо одного учебного заведения для подготовки истинных пастырей Церкви, устраивает множество учебных заведений: там есть и гимназия для подготовки чиновников, там есть и школы, по ст[атье] 9, «имеющие своей задачей проведение христианских начал в жизнь и сознание общества», там есть и пастырские школы двух сортов: 1-го сорта качеством выше и 2-го сорта качеством ниже, но только нет такого цельного духовно-учебного заведения, подготовляющего истинных пастырей Церкви, какими были наши духовные семинарии. А во втором случае, т. е. почему я нахожу его даже не христианским, прошу обратить внимание на примечание к ст[атье] 4, которое гласит: «Так как сознательное и свободное посвящение себя на дело пастырского служения является необходимым условием плодотворного прохождения его, то для лиц, не имеющих расположение к пастырскому служению, должна быть обеспечена возможность свободного выхода в соответствующие их склонности светские учебные заведения». Такое примечание, по моему мнению, истинный христианин, не зараженный современный либерализмом и неустанно помнящий о Боге и его законах, не составил бы. А так как в редакции этого примечания несомненно участвовали и пастыри Церкви, то к ним я и обращаюсь. Вам мирянам еще простительно и не все знать из Закона Божия. Пастыри же эти, очевидно, забыли, что они в своем пастырском служении являются преемниками священного рода Левитов. А что же Левиты сами ли сознательно и свободно поставили себя на служение Богу? Нет, их Сам Бог избрал «носить ковчег Завета Господня, предстоять пред Господом, служить Богу и молиться и благословлять Именем Его», как об этом и говорится в кн[иге] Чисел, гл[ава] 3, ст[ихи] 11-13 и в кн[иге] Второзак[ония], гл[ава] 10, ст[ихи] 8-9.
Следовательно, что же является «необходимым условием плодотворного прохождения пастырского служения», сознательное ли и свободное посвящение себя на это дело или призвание Божие? Ясно, что не только призвание Божие, а для этого необходима подготовка и притом подготовка не такая, при которой получались бы лица, «не имеющие расположения к пастырскому служению», которых предвидят и сами авторы проекта в том же 4 примечании, и, предвидя это, тем самым, так сказать, расписываются в своем бессилии получить что-либо доброе от своего проекта. Нет. Необходима подготовка основательная, а таковой может быть только подготовка систематическая, с раннего детства, т. е. со дня воспитания в человеке христианина. Конечно, современные либеральные учения даже против того, чтобы нас в детстве крестили, и либеральные светила наука даже силились приводить основания к этому, но скажите, кто же из нас, сознательных православных христиан, не благодарил в душе Бога тысячи раз за то, что Он удостоил нас воспринять св[ятое] крещение еще в детстве. Ведь, допусти св[ятое] крещение в зрелом возрасте, разве сатана-то дремал бы? Сколько бы он нас растащил по своим вертепам до св[ятого] крещения-то, да и вовсе не вернул бы в лоно Св[ятой] нашей Матери Церкви. Мне могут возразить, что и из светских учебных заведений из поступавших в сознательном возрасте на пастырское служение, получались великие иерархи нашей Церкви. Да, были, есть и, Бог даст, будут, но много ли их? Таких ведь очень мало и если нам дожидаться таких, то Церковь временами вовсе может оказаться без пастырей. Не стану дальше разбирать предлагаемого Отделом проекта, вводящего к тому же в Педагогический Совет новой духовной гимназии столько постороннего элемента, что от религиозного воспитания там может не остаться и следа. Проект этот, как я и сказал, должен быть отвергнут целиком. Но это не разрешение вопроса. Все же, как ни горько, нужно сознаться, что наши духовные семинарии последнего времени окончательно развалены, и поэтому Собору необходимо решить вопрос, что же делать с ними? Какие создавать духовно-учебные заведения, которые удовлетворяли бы нуждам нашей Церкви? Постараюсь, с Божией помощью, по силе возможности ответить на этот вопрос. Мне кажется, что для решения этого вопроса нужно точно уяснить себе, чем же болеет наша духовная семинария? Ведь несомненно, над созданием ее трудились великие истинно христианские умы, и она поэтому не должна была бы давать столько отрицательного, что поставляет нас думать сейчас о ее реформе. К тому же, убедительнейшим доказательством ее природности являются перед нами весь сонм таких иерархов и многие пастыри, представляющие собой истинно благоухающий цвет высшей русской духовной интеллигенции. Все болезни современной духовной семинарии нам хорошо известны и, мне кажется, нужно и заняться лечением этих болезней. Какие же это болезни? Болезни эти следующие. Первое, в отношении воспитания юношества. Главный контингент юношества , подготовляемого к пастырской службе, должны составлять сыновья священников. Все священники обязательно должны воспитывать своих детей только в духовной семинарии, а для этого и соответственно подготовлять их к сему с раннего детства. Иначе ведь и быть не должно, так как какой же истинный пастырь, преданный Церкви и любящий свое дело, не гоняясь за мамоном, не пожелает, чтобы и дети его были тоже пастырями? Священники, отдающие своих сыновей в светские учебные заведения, я уверен, делают так только вследствие отсутствия у них любви к своему высокому назначению, а такие пастыри, не могущие воспитать своих детей на служение Богу и, следовательно, не могущие свой дом добре править, недостойно носят сан свой. Они могут отдавать только таких детей в светские учебные заведения, которые будут уволены из духовного заведения. Затем все дети, обучающиеся в духовной семинарии, должны жить обязательно в семинарии же, под постоянным надзором воспитателей. Жительство их на частных квартирах без родителей совершенно недопустимо. Я уверен, если бы духовные семинарии вели статистику того, сколько процентов выходило добрых пастырей из лиц, живущих в семинарских общежитиях, и сколько — с частных квартир, то наверное получилось бы 99% из первых и наоборот 1% ее вторых. Далее, в духовных семинариях должна соблюдаться строжайшая дисциплина, имея в виду, что только такая дисциплина может воспитать в юношестве надлежащее сознание и понимание своего долга. Обучающееся юношество должно ежедневно принимать участие при богослужении в семинарском храме. Затем в отношении учебников, как известно, у нас все учебники делятся на две категории: духовные, в которых говорится о Боге, и светские, в которых о Боге ни слова не говорится. Возьмем, например, Священную историю и Гражданскую историю. В той и другой вы встретите рассказы и о евреях, и об ассириянах, и о вавилонянах, и о греках, и о римлянах. Но в Священной Истории во всех этих рассказах говорится и о Боге, в гражданской же истории в тех же рассказах о Боге вы уже ни слова не встретите. Это называется светским учебником. Или, напр[имер], один профессор, кажется, в Киевской мысли, писал, что было бы смешно встретить на страницах арифметики рассуждения о Боге. Видите ли, человек, познавший арифметическую истину, что 2 на 2 равно 4, уже настолько возгордел, что забыл про то, что эту маленькую истину он познал только потому, что Бог дал ему на сие разум: корова же до сих пор не знает, что дважды два — четыре, т. к. Господь ей разума на сие не дал. Разумеется, педагоги не возьмут на себя лишнего труда, чтобы сведения из светских учебников преподать на Божественном основании: это, мол, будет не по программе. А любознательный детский ум, естественно, сам будет решать этот вопрос так, что там, мол, в духовных учебниках дело Божие, а светские учебники, мол, Бога, очевидно, не касаются. Конечно, таких светских учебников в духовной семинарии быть не должно. Все эти учебники должны быть пересоставлены в духе православного вероучения. Пересоставление их должно быть сделано по конкурсу и даже с прениями в виде денежного вознаграждения. И наконец, в отношении воспитательного и преподавательского персонала: наибольшая доля развала в наши духовно-учебные заведения внесена, несомненно, самим же воспитательным и преподавательским персоналом. Главными разрушительными силами в деятельности этого персонала являются, во-первых, отсутствие христианской, а иногда и просто человеческой любви к питомцам, а вместо этой любви — проявление излишней строгости и даже ненависти к ним, что, конечно, не может привлекать к ним детские души. Во-вторых, небрежное отношение и нередко нелюбовь к своему делу, что, несомненно, порождает у них невнимательное отношение к объяснению уроков, задавание уроков без всяких объяснений, а прямо «отселева доселева» и т. п. И наконец, в-третьих, погоня лиц воспитательного и преподавательского персонала за дешевым либерализмом, при котором лица эти в угоду молодежи, в погоне за их бессознательной похвалой, также бессознательно разрушают дисциплину, вызывают в питомцах в лучшем случае равнодушие к религии, вместо христианского смирения развивают в них болезненное самолюбие и т. п. В этом последнем случае лекарство при том самое радикальное, а именно, все такие воспитанники и преподаватели должны быть немедленно же и навсегда удалены из духовно-учебных заведений. Таким образом, по моему мнению, наши духовные заведения должны быть оставлены, но только обновлены, причем все приведенные мною основы обязательно должны быть положены в дело обновления существующей духовной школы.
Заседание закрыто в 8 часов 30 минут вечера.
РГИА. Ф. 833 Оп. 1 Д. 14 Л. 74-119. Машинопись, рукописные вставки, рукописные правки.