Деяние № 117

Деяние сто семнадцатое

28 марта (10 апреля) 1918 года

Заседание открыто в соборной палате в 9 часов утра под председательством
митрополита Новгородского Арсения в присутствии 2б8 членов Собора, в том числе 39 епископов.

На повестке заседания: 1) Текущие дела. 2) Доклад Отдела о благоустроении прихода (с главы XI). Докладчики: В. А. Потулов, Н. Д. Кузнецов, священник Ф. Ф. Григорьев. 3) Доклад Отделов о высшем церковном управлении и о церковном имуществе и хозяйстве — «О содержании членов Высшего Церковного Управления Православной Российской Церкви». Докладчик М. И. Арефьев.

Председательствующий. Вниманию Священного Собора предлагается дополнительный доклад Отдела о благоустроении прихода. Так как доклад представляет собой продолжение доклада, уже рассмотренного Священным Собором, то суждений по общему вопросу не будет, и мы перейдем к постатейному чтению. Статья 121 дополнительного доклада: «Приходский храм и приход являются двумя особыми юридическими лицами».

Н. Д. Кузнецов. Этой статьей предлагается установить, что храм есть от­дельное от прихода юридическое лицо. В таком случае, если храм и приход есть два юридических лица, то с этим связаны и известные гражданские последствия. Предпо­лагается два имущества и два собственника. Статья 121 очень неясна. По смыслу ее следовало бы сказать: «Приходский храм и приход являются двумя субъектами права-.

Председательствующий. Считаю необходимым предупредить, что об­суждаемый вопрос имеет весьма важное значение.

В. А. Потулов. Я лично присоединяюсь к Н. Д. Кузнецову, но Отдел оста­новился на другом решении, что должно быть два юридических лица, что храм должен быть отделен от прихода. Лично я другого мнения и надеялся, что эту статью будут защищать сторонники мнения большинства Отдела. К сожалению, в соборную палату еще не прибыли защитники этой статьи — П. И. Астров и И. М. Громогласов. Основанием для принятая этой статьи послужило некоторое недоверие к приходу, особенно в настоящее смутное время, и желание обеспечить неприкосновенность церковного имущества. Указывали также на особую природу церковного имущества — храм, св. иконы, чудотворные иконы. Они не могут составлять предмет обладания отдельных лиц и учреждений. Затем имелась в виду неприкосновенность церковного имущества. Если признать приход собственником церковного имущества, то может случиться, что будет продан, например, Казанский собор в Петрограде.

Б. А. Бялыницкий-Бируля. Разделение храма и прихода на два юридических лица является юридическим non sens. Кто будет хозяином церковного имуще­ства? Распорядитель один — Приходский Совет, но собственников два. Лучше было бы признать одно юридическое лицо — приход, но ограничить лишь права распоряжения этим имуществом, на что есть указание в статье 125. Никакого плюса в статье 121 не имеется, но дефекты есть. Мы не знаем, долго ли продержится настоящая гражданская власть. Но эта власть готова считаться только с церковной общиной. И сейчас уже происходят такие явления, что храмы записываются за отдельными приходами, в той уверенности, что такие храмы не будут отобраны, ибо они являются собственностью прихода, а если храм не будет записан за приходом, то та же власть объявит, что этот храм является народным достоянием и должен отойти в государственную казну. Но если заявить, что храм построен на пожертвованные средства и потому есть имущест­во приходской общины, то в таком случае народные комиссары не посягают на об­щинное имущество. Такие осложнения с народными комиссарами произошли относи­тельно Кремлевских святынь. Во избежание подобных явлений, надо слишком осто­рожно отнестись к этой статье. Этой статьей мы даем право утверждать, что храм есть имущество государственно-народное и должно быть передано в ведение представите­лей народа. Я бы рекомендовал сказать: приходский храм и приход являются одним юридическим лицом. А для тех, которые говорят, что приход может неумело распоря­диться храмовым имуществом, есть оговорка в статье 125, что управление и распоря­жение специально храмовым имуществом совершается под контролем епископа, и то­гда все опасения отпадают.

Архиепископ Тверской Серафим. По статье 121 много было речей. Но каждый православный прихожанин имеет право спросить: почему здесь два, а не одно юридическое лицо? Почему так называемым церковным имуществом может распоря­жаться только Церковный Совет, а не церковная власть? Это спорный вопрос для на­родного сознания. Надо ясно понять, что будет, если у нас будет одно юридическое лицо, и оно будет распоряжаться церковным имуществом. Лучше иметь одно юридиче­ское лицо: ведь и церковное имущество, и приходское имущество — все это достояние Божие. Если я жертвую Богу, я лишаюсь права распоряжаться пожертвованным. С этой точки зрения тем, что я отдал Богу, должна распоряжаться церковная власть. И двух юридических лиц не должно быть. Нельзя распоряжаться церковным имуществом без епископа. Неужели трудно спросить епископа? Приходу можно предоставить расходо­вание до известной суммы. Если не будет распорядителем церковного имущества епи­скоп, то Русская Церковь будет лишена всяких средств. Приход будет самоуправляющейся единицей, союз самоуправляющихся приходов будет самоуправляющейся епар­хией. Этого не должно быть. Все дело в том, что хотят управляться без епископа. Если установить принцип, что все имущество церковное есть достояние Божие, то, следова­тельно и распоряжение им принадлежит церковной власти. В таком случае, будут средства и у епархиальной, и у высшей церковной власти. Как церковным имуществом, так и тарелочным сбором должна распоряжаться церковная власть. В Орловской епар­хии есть уезды, ежегодно голодающие, и им надо помогать из церковных средств. В тех случаях когда все установленные взносы с церкви сделаны, из свободных сумм я в 1905 году разрешал помогать жителям голодных уездов: пала у крестьянина лошадь, корова, выдавал из церковных сумм стоимость ее. А когда у него уродится хлеб, он от­дает хлебом с прибавкой. Контроль епископа за расходованием церковных сумм необ­ходим так как необходимо удовлетворение и общецерковных нужд — содержание ду­ховно-учебных заведений и т. п. Нужно понять, что всякое приношение в церковь есть жертва Богу: если я поставил свечу к иконе, она не моя. Я стою за одно юридическое

лицо.

Л. К. Артамонов. Предшествовавшие ораторы выяснили две точки зрения, об этом мы много уже слышали. Но решить определенно этот вопрос я смущаюсь. Я позволю себе напомнить вам, что Миланский эдикт 313 года, когда прекратились го­нения на христиан, определил вернуть христианам конфискованное имущество и ут­вердил что имущество должно принадлежать храму, как юридическому лицу, которое представлял перед гражданской властью клир, во главе которого стоял епископ. Те­перь я слышу утверждение одной из сторон, что храм, как юридическое лицо, будто бы понятие недопустимое. Но вот, я был в Иерусалиме, где посещал храм Воскресения Христова. Прихода с нашей точки зрения у этого храма нет, потому что весь христиан­ский мир — его приход. Несмотря на это, храм Воскресения Господня есть юридиче­ское лицо признававшееся и до сих пор признаваемое всей вселенной, причем юриди­ческое лицо храма перед светской властью представляет небольшая группа клира, ли­шить права которой никто не мог: ни крестоносцы при завоевании Иерусалима, ни сарацины, ни турки. Все христианские клиры по очереди служат в этом храме, но ни­кто не считает для себя канонически и юридически возможным оспаривать у греков-святогорцев право управлять и владеть имуществом храма Воскресения Христова. И у нас русских когда основались приходские общины, также утвердился взгляд, что цер­ковное имущество принадлежит храму. Из церковных сумм иногда выдавались пособия прихожанам, и прихожане возвращали потом эти пособия, так как считали, что это деньги Божьи. Если бы церковное сознание было правильным у всех, то незачем было бы устанавливать два юридических лица. Но теперь в деревнях властвуют вооружен­ные банды в 20-30 человек, которые держат всех в страхе. Если мы скажем в Положе­нии о приходе, что все имущество церковное принадлежит приходу, тогда засилье не­большой кучки сейчас же распространится и на церковное имущество уже на основа­нии буквы Положения. Сейчас уже открыто разъезжают по России агенты, преимуще­ственно из евреев, которые для кого-то скупают всякое недвижимое имущество сель­ское и городское, даже под простые домашние расписки, с выдачей денег вперед, но при непременном условии получить немедленно не самое имущество, а лишь права и документы на владение им, откладывая оформление самих сделок до наступления бо­лее спокойного времени. В некоторых сделках даже выяснилось, что за спиной таких агентов стоят германские банки.

При передаче приходу права распоряжаться храмовым имуществом на правах юридического лица вполне возможна продажа такого имущества в тех приходах, где пересилят антихристианские и враждебные Православию элементы. Цены же предла­гают в кредитных билетах высокие и соблазнительные. Опираясь на букву Положения, изданного нашим Собором, такие сделки станут для темных личностей вполне вероят­ными и возможными в нашем тяжко больном отечестве. Конечно, Положение надо пи­сать согласно каноническим указаниям, но необходимо применяться и к современным жизненным условиям. Надо подходить к статье 121 с великой осторожностью. Я бы предлагал сейчас не голосовать эту статью, а рассматривать следующие статьи. По рассмотрении этих статей и выяснится, как изложить статью 121. Если бы церковно-правовое сознание бьио у всех одинаково, то распорядителем церковного имущества была бы высшая церковная власть! Но так как этого нет, то и возникают два течения. Мое конкретное предложение: сейчас рассматривать статьи, следующие после 121, а к 121 перейти потом.

Протоиерей А. М. Станиславский. Вопрос о распоряжении церков­ным имуществом, равно как и вопрос о выборном начале, был тою ахиллесовою пя­тою», благодаря которой реформа прихода до сих пор не увидела своего осуществле­ния. В разрешении вопроса о распоряжении церковным имуществом было два течения. По одному, все церковные средства должны быть во власти Церкви, по другому — во власти Приходского Совета и Приходского Собрания.

Я лично поддерживаю точку зрения архиепископа Серафима, но нахожу, что в данное время требуется уступка, на которой мы могли бы согласиться и установить сближение между обоими течениями. Таким мостиком для сближения и является ста­тья 121. Мы должны охранять церковную автономию во всем, в том числе и в распоря­жении церковным имуществом. Но сколько ни говорили об этом, все же общего согла­сия не получается. Я полагаю, что для мира церковного следует принять в редакции Отдела статью 121 и признать права юридического лица как за храмом в отношении специальных церковных средств, так и за приходом в отношении приходских. Иначе мы многое можем потерять, приняв во внимание настоящий момент и строй государст­ва, когда при непризнании первого юридического лица можно было бы опираться на второе в отстаивании церковных средств и имущества. Скажем: назначение шестипро­центного сбора на содержание духовно-учебных заведений или другие постановления о церковных налогах мы имеем право выносить, но все эти постановления Собора мо­гут быть аннулированы на местах, если церковным имуществом будет распоряжаться только приход. Например, у меня в приходе была церковно-приходская школа, устро­енная на средства церкви, которую прихожане постановили передать в собственность земского комитета. Если мы дадим права юридического лица только приходу тогда школа окончательно перейдет в чужие руки, по праву прихода как юридического лица. Итак, я признаю положительно необходимым признать права юридического лица не за приходом только, но и за храмом. Словом, я стою за статью 121.

И. С. Стахиев. Я ничего не имел бы, как юрист, против того, чтобы при­знать два юридических лица. Но, прочитав статью 121, я нахожу ее нецелесообразной. По статье этой, приходский храм и приход являются двумя особыми юридическими лицами, а в статье 124 читаем: «Управление и распоряжение храмовым и приходским имуществом и капиталами возлагается на Приходское Собрание и Приходский Совет-. Из этой статьи не видно, кто же должен быть хозяином храмового имущества, так как на Приходское Собрание возлагается лишь управление этим имуществом. А на кого же возложена будет судебная охрана того же имущества? Ведь юридическим лицом назы­вается собрание физических лиц, которые, преследуя известную цель, соединяются в общество, делами которого управляет избранное им правление. Если храм есть юри­дическое лицо, то где эти физические лица? Необходимо ясно сказать, что права юри­дического липа принадлежат храму, представителем которого является общество пра­вославных христиан. Нечего бояться того, что это общество будет распоряжаться и управлять церковным имуществом. Эта боязнь вытекает из явного недоразумения. Ведь церковное имущество кому принадлежит? На этот вопрос следует ответить, что это имущество народное. Вот мы и хотим поручить самому народу управление этим иму­ществом. Но при этом всегда можно ограничить Приходские Собрания в распоряжении храмовым имуществом, указанным в статье 122, в которой оно подробно перечислено. А если захотят завладеть церковным имуществом, то кто же выступит в защиту его? Конечно, то же Приходское Собрание, которому и нужно дать соответственное право. А бояться того, что Приходское Собрание будет растрачивать церковное имущество, нет оснований. Ведь в дальнейших статьях имеются ограничения в распоряжении цер­ковными средствами. По этим статьям, Приходское Собрание может расходовать цер­ковные суммы до известного размера, а сверх этого размера — только с разрешения епархиальной власти. Если будет такой момент, что приход захочет церковное имуще­ство продать и использовать на дела, чуждые Церкви, то никакой нотариус не утвердит такой продажи, так как в Уставе есть известные ограничения в распоряжении церков­ным имуществом.

Применяясь к обстоятельствам настоящего момента, мы должны обязательно сделать приход хозяином церковного имущества. Если этого не сделаем, а оставим ста­тью 121 как она есть, то мы можем натолкнуться на эксцессы, а именно на отобрание церковного имущества властью народных комиссаров, не признающих храмового имущества. Когда же приход будет хозяином церковного имущества, он будет защи­щать его от захвата власти, называя его своим. Конечно, в управлении приходом этим имуществом могут быть злоупотребления, но от этих злоупотреблений никакой Устав не избавит. Ввиду всего этого, я бы рекомендовал статью 121 так: «Приходскому храму, представителем которого является общество православных христиан, принадлежат все’ права юридического лица.. Я должен пояснить, что распоряжение имуществом церков­ным составляет квинтэссенцию всего Приходского Устава, так сказать душу его. В Ус­таве много сказано о приходской деятельности, но эта деятельность для своего успеха требует и материальных средств. А эти средства и должны быть в руках Приходского Собрания. Иначе прихожане не будут принимать близко к сердцу приходские дела: будут относиться к управлению церковному индифферентно, вследствие чего мы на­писанием Устава не достигаем той цели, к которой стремимся. Итак, я стою за то, что­бы признать одно юридическое лицо, а именно приход, а не два, причем это лицо на­звать храмом, представителем которого будут физические лица — все члены прихода этого храма, которые избирают на своем собрании правление или совет для управле­ния имуществом храма.

С. П. Руднев. В статье 121 смешиваются два положения: имущество цер­ковное и деятельность приходская, состоящая не только в управлении имуществом, но и в просветительно-благотворительных делах. Когда смешивают приход, как силу дея­тельную, и имущество, которым владеет приход, то и возникает мысль о двух юридиче­ских лицах. Получается неудовлетворительная редакция статьи. Как возможно, чтобы и храм и приход были юридическими лицами, когда физические лица, из которых об­разуются органы их, в том и другом случае одни и те же? При таком условии двух юри­дических лиц быть не должно. Приход должен быть юридическим лицом, независимо от имущества, которым он управляет. Приход должен проявлять свою деятельность в самых разнообразных направлениях, в этом отношении он должен быть самостоятель­ным. Спросят: а кому принадлежит имущество церковное? Мне кажется, что оно долж­но быть принадлежностью всей Православной Русской Церкви. Каждая свеча, прине­сенная в храм, посвящена Богу, и все имущество церковное, слагающееся из таких приношений, есть общее достояние всей Церкви. Я предлагаю изложить статью 121 так: «Приход с его храмом (или храмами) является юридическим лицом». И тогда сле­дующая статья 122 будет в таком виде: «Все имущество, коим владеет приход, являясь частью имущества, принадлежащего всей Русской Православной Церкви, разделяется на имущество храмовое и имущество приходское».

Н. Д. Кузнецов. Начиная обсуждение статьи 121, мы приступаем к решению важного вопроса, который и ранее, и во время работ Собора возбуждает страстные споры и до сих пор в сознании многих оказывается окутанным разными недоумениями и опасениями. Результатом этой неясности и явилась в проекте Ус­тава статья 121, которая пытается устроить компромисс между двумя течениями мыслей.

Одно из них утверждает, что до сих пор юридическим собственником всего церковного имущества в приходе считается храм. Так установилось ранее в Византии и так будто бы всегда было в России. К такому пониманию русский народ привык. Это заставляет его считать церковное имущество не своим, а принадлежащим Богу, что лучше обеспечивает его сохранение и употребление на нужды Церкви. Признать же юридическим собственником этого имущества приход, значит заставить смотреть на церковное имущество как на достояние народа, значит вбить в голову народа, что имущество это принадлежит ему, и он может вполне распоряжаться им по своему ус­мотрению. В этом направлении воображение представителей такого взгляда доходит до того, что народ может продавать храмы и целые соборы, обращать церковные школы в какие-либо другие, издерживать церковные деньги несогласно нуждам Церкви и даже устраивать в них чуть ли не театры.

Другое течение, которого за последние 10-12 лет так боялись представители прежнего церковно-бюрократического строя, считает необходимым признать юриди­ческим собственником всего церковного имущества преобразованный приход Я лич­но нахожу правильным и более полезным для Церкви и церковного сознания самого народа этот второй взгляд, который я защищал еще в Предсоборном Присутствии 1906 года. Насколько я располагал тогда временем, я более или менее подробно выяс­нил его в своем докладе Отделу о приходе, напечатанном в томе 4 Журналов и прото­колов Предсоборного Присутствия.

Чтобы понять этот взгляд и его значение, нужно обратить внимание на ска­занное мной при обсуждении статьи 1 Устава по вопросу об определении прихода относительно того, что в природе Церкви лежат два начала,- Божественное и чело­веческое- общественное, которое также должно обнаруживать свою деятель­ность в Церкви. Вспомним, что, по определению Собора, приход есть общество православных христиан, состоящее из клира и мирян, пребывающее на опреде­ленной местности, объединенное при храме, составляющее часть епархии, нахо­дящееся в каноническом управлении своего епархиального епископа, под руково­дством поставленного им священника-настоятеля. Этим определением Собор по­ложил начало проведению в русское церковное законодательство более правиль­ного взгляда на приход не как на учреждение, к которому приписаны люди, а как на целое общество, объединенное около храма. Без всякого сомнения, приход есть общество церковное. Оно имеет известный церковный состав, связано с епархией, руководимо священником и управляется епископом. Сделать юридическим собст­венником имущества приход, это значит сделать им строго церковное общество отличающееся от всех других и не совпадающее с понятием народа или каких-либо отдельных лиц и даже целого поколения их. В распоряжении приходом цер­ковным имуществом будет выражаться вовсе не воля обыкновенного народа или отдельных прихожан, а целого церковного общества, к которому принадлежит и клир и которое действует под надзором и управлением епископа, а в некоторых случаях и с разрешения высшей церковной власти. Я совершенно не понимаю, как при таких условиях народ, составляющий только часть приходского общества мо­жет самовольно продавать храмы, предметы богослужения, тратить церковные деньги на посторонние цели. Мне кажется, что все подобные опасения составляют плод воображения, напуганного современной анархией или неспособного очи­стить себя от прежних церковно-бюрократических взглядов. По правилам Устава, для отчуждения церковного имущества в приходе нужно участие клира, согласие епархиального епископа и разрешение высшей церковной власти. Без’ этого ни один старший нотариус не утвердит, например, продажу храма с находящейся под ним землей. Собору, а особенно его членам, юристам, должно быть известно, что не только приход, а и всякое обыкновенное общество может распоряжаться своим имуществом лишь в порядке, установленном его уставом. Иначе все сделки с ним могут быть признаны недействительными. Поэтому на меня по крайней мере все предупреждения о самовольной продаже самими прихожанами храмов и их утвари не производят никакого впечатления.

Наделение правами юридического лица в Византии и у нас за синодальный пе­риод храма, а не прихода стоит в тесной связи с односторонним взглядом на Церковь и на приход, как на учреждение, к которому прихожане только приписаны, в котором они, подобно призреваемым в богадельнях, удовлетворяют лишь свои личные религи­озные потребности.

С устранением такого взгляда в новом Приходском Уставе — естественно перенести гражданского собственника церковного имущества на самый приход. Устанавливать же в приходе двух собственников, как пришлось написать в статье 121, на основании требования не очень значительного большинства в Отделе, я считаю вредным во многих отношениях. Между прочим, оно вносит разделение в живую природу прихода, в которой храм, духовенство и народ должны составлять одно целое, а вовсе не разделяться на части, внешне пришитые одна к другой, как было до сих пор. Это должно быть закреплено в сознании клира и народа и обна­руживаться в самой деятельности прихода. Если храм есть юридическое лицо и от его имени можно действовать отдельно от прихода, то ясно, что это две разные величины. Между тем, приход составляет совокупность людей нравственно-духовно и даже внешне объединенных храмом и всем тем, что связано с храмом. Без храма нет того, что называется приходом, а остается лишь известное общество людей. Точно также и храм без прихожан является просто зданием или церковным учреждением для совершения богослужений. В том и другом случае нет живой природы Церкви, состоящей из двух сторон, Божественной и человеческой. Не­правильность признания двух собственников в приходе ясно обнаруживается и в предлагаемой людьми этого взгляда конструкции церковного имущества. Все, по­жертвованное храму или купленное на принадлежащие ему деньги, составляет имущество, посвященное Богу, а все, что приход приобретает на свои средства, есть имущество прихода, и он может распоряжаться им как угодно. Противополо­жение имущества храма, как посвященного Богу, имуществу прихода противоре­чит статье 1 Устава. Приход сам по себе есть известная часть Церкви, и, как тако­вая, он весь посвящен Богу. Бог, по свидетельству Апостолов, живет в храмах не­рукотворен ных, которые представляют из себя христиане (1 Кор. 3, 16-17; 1 Петра 2, 5). Церковным имуществом, как посвященным Богу, называется всякое имущест­во, предназначенное на цели церковные, независимо от того, на какие средства оно приобретено. Древние каноны свидетельствуют, что в церковные цели, кроме храмов, содержания их и духовенства, входят и просветительные и благотвори­тельные, совершаемые во имя Христа Спасителя. Церковь не знала такого разде­ления церковного имущества, на котором настаивают сторонники двух юридиче­ских лиц в приходе, явно подрывая основание к образованию особого приходско­го имущества. Если прихожанину Устав будет говорить: пожертвуешь имение или капитал храму, значит посвятишь его Богу, а пожертвуешь приходу, значит передашь его человеческому обществу, лишь приписанному к храму, то я по крайней мере, да, вероятно, и большинство будем жертвовать его храму, а не приходу Приходу же едва ли даже удастся собрать себе достаточное имущество.

Кроме того, интересно знать, к какому разряду имущества будут относимы на­пример, сосуды, облачение, богослужебные книги, приобретенные на средства прихо­да, к церковному храмовому или приходскому? Каноны требуют отнести их к церков­ному, а по Уставу, очевидно, появятся в храмах два рода сосудов, облачений и книг из которых одними будет распоряжаться вопреки канонам сам приход, а другими церков­ная власть. На какие бы средства ни было приобретено или кем бы ни было пожертво­вано имущество на всякого рода цели церковные, а в том числе и на устройство и со­держание приходских школ, богаделен и т. п, все оно представляет имущество, посвя­щенное Богу, т. е. имущество церковное, которое каноны воспрещают употреблять на какие-либо другие цели, кроме церковных. Один порядок должен быть установлен и для распоряжения ими. Нет никаких оснований исключать известное участие епархи­ального епископа и даже высшей церковной власти, например, при отчуждении и того имущества, которое будет назначено на христианские благотворительные цели или просветительные и образовано на средства, данные прихожанами. Вот в каком направ­лении должно быть воспитываемо сознание народа. Это и должен сделать новый При­ходский Устав, во всяком случае избегая запутывать сознание установлением двух юридических собственников в приходе и какого-то неизвестного до сих пор в Церкви особого приходского имущества.

Обсуждаемый нами вопрос, в сущности, не так сложен, как представляется мно­гим, и сводится к тому, кто должен считаться в юридическом отношении собственни­ком церковного имущества в приходе, на чье имя оно будет записано в книгах государ­ства и под какой формой оно может поступать в гражданский оборот. Для самой при­роды церковного имущества, предназначенного на цели церковные и посвященного через это Богу, и для порядка распоряжения им, достаточно обеспечивающего его пра­вильное пользование, этот вопрос имеет второстепенное значение. Только недоста­точно ясное представление себе дела с юридической стороны создает почву для вся­ких ужасных для Церкви предположений, которые мы так часто слышим на Соборе.

В первые века христианства Церковь, чтобы обеспечить себе владение имуще­ством, находила возможным выступать перед государством в установленном им юри­дическом порядке, под языческой формой погребальньгх коллегий. И разве это разру­шало понятие церковного имущества, как посвященного Богу, и обращало его на по­сторонние цели? Что собственниками церковного имущества бьыи не какие-либо цер­ковные учреждения, как, например, храмы, а общества христиан, ясно видно из самого Миланского эдикта, по которому имущества подлежали возвращению тем, что названо согрш е1 оопуепйсик сЬшЙапогит. В настоящее время Церковь, по-видимому, вступает в период, когда государство будет считать ее лишь частным религиозным обществом. Поэтому о признании за самими церковными учреждениями прав юридического лица быть может, нечего и думать. Хорошо, если право собственности будет предоставлено лишь самим религиозным обществам, к числу которых относится и приход. Собордолжен считаться с реальными условиями жизни и не может в своем законодательстве игнорировать этого обстоятельства.

Наконец, в наше время в пределах Константинопольского Патриархата, напри­мер, в Солунской митрополии, как видно из статьи 20 Устава Эллинской Православной общины в Солуни, право собственности над солунскими храмами во имя св. великому­ченика Димитрия, Святой Троицы, св. Антония и других принадлежит Эллинскому Православному Солунскому обществу неотчуждаемо. В Уставе указан, конечно, поря­док управления церковным имуществом, причем по делам отчуждения движимого и недвижимого церковного имущества или совершения займов от имени Церкви необхо­димо, как сказано в статье 26, письменное разрешение Солунского митрополита.

Таким образом, признание прихода в качестве гражданского собственника цер­ковного имущества удобнее по современным условиям. Оно нисколько не противоре­чит природе церковного имущества и древнему церковному сознанию. Оно уже суще­ствует на Православном Востоке, на который многие так любят ссылаться при обсуж­дении вопросов русской церковной реформы.

В этом направлении я и предлагаю изменить рассматриваемую статью законо­проекта о приходе.

А. И. Июдин. Я не соглашаюсь с тем, чтобы у нас были два юридических лица: будет масса недоразумений. Судите сами: у семи нянек дитя без глаза, и два мед­ведя в одной берлоге не живут. Я вам приведу пример. У нас есть в приходе образ Не­рукотворного Спаса. Все жертвователи в праздник приносили хлеб; священники гово­рили, что это назначается им, а староста, что это должно идти в пользу храма. По этому поводу возникло судебное дело, и Синод решил, что эти деньги должны идти в пользу священников. Тогда староста в праздник поставил икону и стал спрашивать у каждого жертвователя, кому он жертвует — священникам или на храм. И все отвечали: «Спасу-. А когда народ узнал, что эти пожертвования, согласно определения Синода, должны пойти священникам, то кончилось тем, что больше никто не стал жертвовать. По этой статье нас хотят отстранить от храма; простите, что я, может быть, грубо скажу. Стыд­но быть православным христианином, если нельзя будет защищать свой храм, если нам скажут: «Уйдите вы, пьяницы, это — дело епископа!»

П. И. Астров. Некоторые из ораторов говорили об этой статье с юриди­ческой стороны, а вопрос этот надо решать с практической точки зрения. Если у нас есть что-нибудь драгоценное, очень нам дорогое, то мы заботимся, чтобы оно сохра­нилось и на будущее время. Если я люблю своего сына и передаю ему имущество без всяких условий, то сын может распорядиться вещами мне дорогими по своему усмот­рению, а если я боюсь, что он растратит эти вещи, то, конечно, передам их ему с из­вестными ограничениями или завещаю другому лицу. Наши предки считали, что храмы строятся не для людей, живущих в данный момент, а для всей Церкви и для всего пра­вославного народа. Многие из этих храмов сохранились и доселе, на крышах их растут деревья, а все новые и новые поколения приходят сюда найти утешение в молитве. Римские юристы так и смотрели на храм, не считая его принадлежностью одного по­коления. Если я хочу оставить деньги на Университет, больницу и вообще на учреждение, предназначенное обслуживать интересы многих людей, то неужели я буду остав­лять эти деньги одному только своему сыну? Поэтому в предлагаемой статье и сказано что храм есть храм. У храма имеются иконы, церковная утварь, престол. Разве можно’ допустить, чтобы все это принадлежало определенным лицам, а не всей Церкви’ Отку­да взялся противоположный взгляд? Очень может быть, что управление имуществом церковным было плохо, но отсюда вовсе не следует, что надо все отобрать от Церкви и передать определенным лицам. Я не понимаю, откуда взялся этот взгляд, а появился он лишь с этой весны. В этом взгляде есть хорошая сторона в том, что нам следует обно­виться и стараться принять деятельное участие в приходской жизни. Если приход ку­пил что-нибудь, то он, конечно, имеет право распоряжаться этим, но разве наши пред­ки строили храмы только для нас? Они строили эти храмы для наших внуков и правну­ков, следовательно, все это не может принадлежать только нам. Я не могу согласиться с Преосвященным Серафимом: если вы создадите одно юридическое лицо то вы переда­дите все чудотворные иконы и престолы отдельным лицам. Я положительно не могу представить себе всего этого. Говорят, что при двух лицах будут затруднения, не пу­гайтесь этих затруднений: мы их сумеем преодолеть.

Б. А. Бялыницкий-Бируля. Я извиняюсь, что во второй раз затрудняю внимание Собора. В этом деле нельзя держаться иначе, как на юридическом основании. Эта статья построена соответственно теперешнему взгляду временных властей на от­деление Церкви. Если мы примем эту статью, то у нас не будет цельного, монолитного основания, на котором держалась наша Церковь. В статье проводится протестантский взгляд; там Церковь дробится на приходы и храм является принадлежностью опреде­ленного прихода, а у нас храм не есть собственность, например, какого-нибудь села Ивановского, а принадлежит всей Церкви. Для Церкви нужны средства, и раньше их давало государство, но так ли важно для Церкви, чтобы нам давали средства управите­ли государства, может быть, даже и не христианские или сомнительно христианские? Пора нашей Церкви стоять на собственных ногах и освободиться от опеки государст­ва, как это сделала Римско-Католическая Церковь. Должны существовать такие учреж­дения, как Патриархат, Собор, или, например, храм Христа Спасителя, которые долж­ны содержаться на общественные средства. Надо обложить все приходы на общецер­ковные нужды. Вы мне скажете, что это принуждение: да, это должно быть, если Цер­ковь есть юридическое лицо. Участие в приходских расходах должно быть доброволь­ным, а в общецерковных обязательным. Мы не смеем давать отдельному приходу такие громадные права. Правда, здесь было сказано, что есть только одно общецерковное имущество, причем были указаны и подразделения во владении этим имуществом: сна­чала Церковь Всероссийская, потом епархиальная, и, наконец, мелкая единица — при­ход. И вот, например, в одном приходе 4 храма. Что же, значит, будут 4 юридических лица? А как будет решен вопрос относительно кладбищенских церквей, где обычно имеется несколько храмов? Я уверен, что мы с П. И. Астровым не расходимся в пони­мании юридического лица. Он говорит — Университет. Да, но если Петроградский Университет откроет свое отделение в Перми, то разве это будет отдельным Универ­ситетом? Надо установить, что первой ячейкой должен быть приход, затем епархиальная Церковь и, наконец, Церковь Всероссийская. Я твердо убежден, что народ наш одумается, и глубоко прав был член Собора Булгаков, который напомнил, что был на­род, который кричал: .распни, распни Его!-, и был народ, который был готов защищать Христа, так что Его нельзя было взять из опасения народа. Имеются капиталы, которые являются общецерковным фондом, распоряжение которым не может принадлежать народу: я не предрешаю, что этими управителями должны быть епископы, но, во вся­ком случае, и не приход. Мое конкретное предложение: ввиду того, что этот доклад затрагивает существеннейшие интересы Церкви, передать его в Юридическую Комис­сию, которая должна выяснить вопрос. Там будет и П. И. Астров, который там и разо­вьет полнее свою мысль. А теперь проводится взгляд: дробите Церковь, и тогда легче справитесь с ней.

Председательствующий, Поступило предложение, за подписью
30 членов, о прекращении записи ораторов и об ограничении срока речей 5 минутами.

Т. Г. Суринов. Сейчас разбирается вопрос существенно важный для уст­роения Церкви и самый важный для жизни Церкви. Нельзя по такому вопросу прекра­щать запись ораторов и ограничивать прения, хотя времени для занятий у нас остается и немного.

Председательствующий. Ставлю на голосование предложение о пре­кращении записи ораторов.

ПОСТАНОВЛЕНО (большинством в 77 голосов против 67): запись ораторов прекратить.

Председательствующий. Ставлю на голосование предложение об ог­раничении срока речей 5 минутами.

ПОСТАНОВЛЕНО: предложение отклонить.

Т. Г. Суринов. Я полагаю, что статья 121 должна остаться в силе. Преды­дущие ораторы убоялись этой статьи, и даже один из Преосвященных.

Совершенно неправильно думать, что приходы будут уходить из Церкви: все, что приобретается приходом, приобретается для Церкви, приход никогда не уйдет из-под власти епископа. Вот, здесь один из ораторов по поводу пожертвований чудотвор­ной иконе указал, что были распри. В настоящий тревожный момент необходимо объ­единение и сплочение прихода, чтобы всякий мог принести свое имущество для поль­зы церковной. Здесь говорили, что какие-то кучки отщепенцев, человек по 5, грозят храму и приходу. Это все напрасные страхи; я знаю, что в одном приходе такие отще­пенцы попробовали было явиться, так бабы чуть им глаза не выцарапали, и они живо ушли.

И. Н. Сперанский. Все церковное имущество, денежное и вещевое, со­
стоит из пожертвований. Верующий есть в то же время и жертвователь. Я скажу бо­
лее — нет религии без жертвы: «Никто не должен являться пред лице Господа с пусты­
ми руками, но каждый с даром в руке, смотря по благословению Бога твоего, какое он
дал тебе», — читаем мы в священной книге (Втор. 16,16-17). Жертвы эти имеют двой­
ное назначение. Они могут быть даны в помощь обществу, для храма, школы и т. п. В
данном случае, думается, естественно желание прихожан считать пожертвованное своей собственностью и наблюдать, контролировать, чтобы оно было употреблено по
своему назначению.

Но верующий, как здесь уже указывали, религиозный человек не позволит себе считать это своей собственностью и распоряжаться ею: раз пожертвовал Богу то отка­зался от своих прав собственности и распоряжения пожертвованным. Действительно на это обладание и распоряжение пожертвованным в церковь, большею частью предъ­являют притязания те, кто к каким бы то ни было пожертвованиям менее всего прича-

Указывают на инославные религиозные общины, также общины старообрядче­ские и сектантские, что все они пользуются правами на самую широкую внутреннюю организацию своей религиозной общины. Но иное — общины инославные старооб­рядческие и сектантские, и иное — православный приход.

Разве приход в православном понимании является основной ячейкой всего цеп ковного здания? Многие теперь считают его таким. Однако, история Церкви этого взгляда не подтверждает. Мы, в сущности, не знаем, как были организованы христиан­ские общества первых времен внутри себя. Самые первые христианские группы какие нам известны оформленными, были апокалиптические семь Церквей с ангелами. -епископами во главе. Первоначально и пресвитеры были только лица, группировав­шиеся вокруг епископа; первоначально даже церковные таинства совершались епи­скопами, и только по его уполномочию — пресвитерами. Так называемые .домашние церкви» ничего общего с приходами не имели, и не они послужили основой приход­ской организации. Приходы в нашем, настоящем смысле, полагают, начали образовы­ваться в Риме. Но и здесь выделение их в самостоятельные общины произошло впо­следствии: и здесь долго еще в экономическом отношении был хозяином епископ — во время гонений и после, когда имущество Римской Церкви достигло громадных разме­ров (например, при Григории Великом).

Таким образом, приход не является основной ячейкой. Такая ячейка без полно­правного завершителя, епископа, немыслима. Приход — явление чисто бытовое, все «единомысленные во Христе» не могут быть объединены фактически, как первые Ие­русалимские христиане, потому они и разделяются на группы, приходы, «не с выделе­нием в самостоятельные, самодовлеющие общества, но с сохранением их частью еди­ного Тела Христова — Церкви. (Д. А. Хомяков. Собор, соборность, приход и пастырь) Поэтому нам надо не противополагать интересы прихода (в данном случае имущественные) общецерковным интересам, а напротив — вести их рука об пуку с основной идеей церковного единства. Кто же, желая сделать веточку свежее станет изолировать ее от той лозы, на которой она держится?

Автономия полезна там, где вполне достаточно внутренних сил для успешной и плодотворной деятельности: иначе она поведет к еще большему упадку автономного учреждения. Наши приходские попечительства, можно сказать, автономные учрежде­ния, однако многие ли из них успешно развили свою деятельность? Да где пастыри ревностно относятся к этому делу и голоса их слушаются, там попечительства процве­тают. Таково, например, Хотиловское попечительство Валдайского уезда Новгородской епархии, широко развившее свою деятельность под руководством местного пас­тыря — священника о. А. Е. Рождественского, ныне протоиерея Новгородского Звери­на женского монастыря («Епархиальные ведомости., 1904 г.). Вот о таком притоке ду­ховных сил в приходе, о том также, чтобы каждому прихожанину стать лучше, стать истинным христианином, долг наш и позаботиться.

А теперь позвольте просить Священный Собор принять 121 статью доклада. На­сколько юридически она состоятельна, судить не мне. Полагаю, только правовое госу­дарство это признает, а для современных захватчиков власти, что ни пишите, безраз­лично: кто презрел законы Божеские, тот уважит ли законы человеческие?!

Архимандрит Матфей. Священный Собор занимается законом не­сомненно церковным: не законы гражданские мы пишем, так как неизвестно, во что выльется наша гражданская жизнь, а искренно желаем указать, что надо сде­лать, чтобы заложить прочный фундамент церковной жизни. Вот поэтому при об­суждении данного вопроса нам следует чаще вспоминать Священное Писание и каноны. К сожалению, у меня сейчас под руками нет Библии, но я могу указать вам, что в начале всем церковным имуществом распоряжались Апостолы, затем епископы, а потом этот порядок перешел и в каноны. Но распоряжение это не бесконтрольно: в канонах сказано, что епископ не имеет права распоряжаться церковным имуществом без Собора, очевидно — Поместной Церкви, а пресвитеры — без епископа. Здесь — полная гарантия того, что не будет допускаться произ­вол. Если епископу поручается забота о душах, то тем более естественно поручить ему и заботу о церковном имуществе. Здесь как-то забывают об этом обстоятель­стве. Я не слышал ни одного существенного возражения против редакции Отдела. Мне представляется, что в наши тяжелые, тревожные дни надо сначала указать все наши права на бумаге, а потом уже мы будем защищать их в жизни. Я думаю, что если бы нам, членам Церкви Христовой, не было отведено настоящего места в строительстве Христовой жизни, то у нас руки опустились бы. Итак, отнесемся с полным доверием к канонам, завещанным нам Апостолами, не будем смотреть на церковное имущество как на свое достояние: тогда-то и будут разграничены сфе­ры деятельности. Теперь нарождаются приходские организации, там могут быть свои средства, там не будет тяготеющей пастырской руки, а она будет во взаимо­действии с приходом. Итак, я предлагаю принять статью 121 в редакции Отдела.

Протоиерей В. А. Поярков. Мы, говоря о приходе, хотели, чтобы он при возрождении был частью Церкви и сам был «малою Церковью». А Церковь, хотя и малая, несомненно имеет громадную и деловую связь с епископом. Поэтому, когда мы говорим о праве церковного общества на собственность, то следует коснуться и прав епископа на то, что соприкасается с имуществом Церкви. Православная Церковь гово­рит, что епископу вверены драгоценные человеческие души, и он тем более должен иметь власть над церковным имением. Он должен иметь попечение не только о цер­ковном имуществе в собственном смысле, а и об имуществе прихода. Поэтому, нельзя так просто сказать: храм есть юридическое лицо и приход есть юридическое лицо. Хотелось бы, чтобы мысль о праве епископа была выражена или в этой статье, которая должна быть в таком случае расширена, или в особых статьях. Я предлагаю вместо ста­тьи 121 включить следующие:

«1. Имущество храма и прихода есть имущество церковное, управление ко­торым принадлежит, согласно канонам, епископской власти.

  • По уполномочию епископа (епархиального) приходское общество являет­ся юридическим лицом в управлении как храмовым, так и приходским имуществом.
  • Самое управление храмовым и церковно-общинным имуществом равно и первоначальное приобретение его, совершается только по разрешении епископа и согласно с правилами, изложенными ниже».

И. К. Орлов. Меня удивляет указание в статье 121 на два юридических лица. По моему мнению, следует признать одно юридическое лицо.

Священник Н. М. Сироткин. Вокруг этого вопроса, как в Отделе так и здесь, разрастаются страстные прения. Это вполне понятно. Некоторые исходили из чисто церковного сознания на природу христианского имущества, а другие из чисто юридического понятия вообще об имуществе. Не нужно забывать, что Священный Собор делает церковное дело и не должен отрываться от церковных норм, которые должны быть укреплены и идут в православном сознании из глубины веков. Никогда православный народ на считал иконы храма, сосуды церковные достоянием народа как ни навязывали ему это воззрение проводившие отделение Церкви от государства, а считал достоянием Церкви, принадлежностью храма. Никогда ни один приход не говорил, что этот храм, эти иконы принадлежат мне или моим соседям. Таким образом, эта священная церковная традиция заставляет признавать церковное имущество принадлежностью храма. Ведь существует законно целый ряд учреждений, которые могут владеть имуществом, например, музеи, картинные галереи, которые являются юридическими лицами, собственниками, а управляются они лицами, которые стоят во главе этих учреждений. Н. Д. Кузнецов говорил, что не следует смешивать понятие о собственнике и распорядителе имущества. Правда, смешивать не следует, но, несомненно, управление имуществом тесно связано с понятием юридического лица. Поэтому если мы примем статью 121 в редакции Отдела, то, несомненно, этим оградим св. храм от таких возможностей, которые могут иметь место в будущем, как расхищение церковного достояния. Тот, кто будет продавать, будет отвечать пред уголовным законом. Но скажут: никакой суд не утвердит продажи собственно церковного имущества. Нет, он будет смотреть на это с точки зрения гражданского закона. Никакая церковная традиция не будет иметь для него значения, и он будет смотреть на продажу, как на настоящий юридический акт. Далее говорят, что такие факты не могут совершаться в церковном обществе. Раз приход есть церковное учреждение, то он не может легкомысленно относиться к церковному достоянию. Но теперь жизнь такова, и религиозная традиция так ослабела, что всего можно ожидать. Я, например, слышал что в Кронштадте продан за 200-300 тысяч … собор! На съезде духовенства и мирянам сообщили, что на юге продавались православные храмы сектантским обществам. Итак, все возможно: приход может отпасть от православия. Во всяком случае ничего позорного, ничего компрометирующего нет в том, что храм будет юридическим лицом. А это будет гарантией для потомства, что храмы будут сохранены. Я настаиваю на том, чтобы статья была принята в редакции Отдела. В Отделе многое высказывались и за, и против статьи, но большинством голосов она была принята. Православный русский народ не только не будет обвинять нас за эту статью, но и будет благодарить, скажет спасибо за то, что оградили святые церкви.

28. Митрополит Харьковский Антоний. Так как осталось всего три оратора, то я надеюсь, что Собор будет иметь терпение уделить мне 5 минут внимания. Я хочу сделать некоторые пояснения и поправки. Здесь говорили, что церкви, на осно­вании императорского эдикта, были закреплены за общинами. За какими? За кладби­щенскими. Не нужно забывать, что в таком положении были тогда все христиане. Рим­ское государство не признавало тогда права за религиозными общинами, а признавало только за кладбищенскими общинами, и христиане могли существовать только как кладбищенские общины; того, что делали они на своем кладбище, закон не касался. Ссылаться на лютеранские общины нельзя, не потому, что эти общины не православ­ные (то, что хорошо, можно заимствовать и у неправославных), но потому, что там нет священных вещей, и когда потребуется, например, купить дров или переделать дверь, они могут продавать все принадлежащие общине вещи. Ссылаются на Римское право, но нужно помнить, что Римское право никогда не признавало юридическим лицом Бо­га; оно в этом отношении было нигилистическим, как и современные большевики, так было и во время Французской революции. С этой точки зрения нет священных предме­тов. Но это не соответствует понятиям православного народа. Для нас священный предмет — не вещь, Библия — не кусок бумаги, исчерченный чернилами, а как бы жи­вое существо, голос которого мы будем слышать, когда будем читать.

Это применительно и к другим предметам. В иконах изображается Дух Божий, пребывает здесь Божественная сила и сила святых угодников Божиих. И сила отдель­ного человека, даже и грешного, проявляется, например, в картине, если он сумеет воплотить его. И храм нельзя признать кучей камней, металла и других материалов; он не есть вещь и поэтому при освящении храма в молитвах говорится: «Освяти храм сей, и жертвенник сей, исполни его света присносущного, избери его в жилище Твое, со­твори его место селения славы Твоея… устави его пристанище обуреваемых, врачество страстей… прибежище немощных, бесов прогонение, сохрани его даже до скончания века непоколебимо». Таким образом, храм не есть вещь, так как вещь не может прого­нять бесов. Итак, нельзя считать чуждым православной точке зрения воззрение, что храм может быть признан юридическим лицом. И если храм — место селения славы Божией и святых угодников, то нельзя приходу предоставить права распоряжаться им как имуществом, передавать его в другие руки и т. п. Есть действия по отношению к храму, исполнить которые не может заставить никакая власть, даже Собор, например, разобрать и продать. Но этого нечего опасаться со стороны церковной власти, а вот какие злоупотребления допускали прихожане. Епископ Уфимский Андрей, который всегда являлся защитником прихода, в письме, полученным мною вчера, сообщает, что крестьяне в Казанской епархии поломали кресты на храмах и предлагали купить их на сруб, Бывализлоупотребления и со стороны духовенства, Некоторые священникипредлагали продать чаши и ризы, правда, на военные нужды, говорили, что следует жертвовать и свои кресты. Итак, важно сохранить ту мысль, что храм имеет значение независимо от прихода, который может уйти из православия; храм есть место селения славы и силы Божественной и источник благодати; поэтому он должен быть отдельным юридическим лицом.

Архиепископ Тверской Серафим. Апостолы в своем соборном по­становлении сказали: «изволися Святому Духу и нам». Священный Собор должен иметь в виду эти слова и руководиться канонами, и нужно просто народу сказать о том что говорят каноны. Деревенские жители не поймут рассуждений о двух юридических ли­цах, и это все равно будет только сотрясением воздуха, останется на бумаге а в жизнь не войдет. И никогда они этого разделения не могут признать: его нет у них в сердце не может оно проявиться и в действиях. Укажите, что, согласно канонам, управителем и распорядителем церковного имущества является епископ. А затем нужно обратить внимание на то, кто составляет приход — епископ с клиром и миряне. Теперь говорят что если епископом и его наместником — пастырем будет ограничена самостоятель­ность прихожан, то прихожане не будут защищать храмов. Но это — натяжка’ без свя­щенника и епископа могут, а вместе со священником, наместником епископа не могут Следует стоять на точке зрения канонов. Конечно, допускается и снисхождение И Моисей, и Сам Господь наш Иисус Христос допускали снисхождение. Поэтому статью так необходимо написать, чтобы ясно было, что наши правила основаны на канонах Относительно правил расходования возможны и послабления. Каждый отец делает послабления, если ребенок раздражен и расстроен, но нельзя отказаться от основного правила, по которому распоряжение церковным имуществом принадлежит епископу с участием клира и прихожан. Я хотя и сознаю, что моя поправка едва ли пройдет но как архиепископ Православной Русской Церкви, всю жизнь стремящийся служить на поль­зу обожаемого народа, не могу не высказать своей точки зрения и предлагаю ста­тью 121 читать так: «Приходский храм является юридическим лицом, и имущество принадлежащее храму, как святыня храма, именуется церковным имуществом на осно­вании церковных канонов (правила св. Апостол 38-е, 40-е и 41-е; правило 25-е Анти-охийского Собора), и распоряжение этим имуществом принадлежит епископу с уча­стием клира и прихожан, в установленном порядке».

Если же статья 121 будет принята в редакции Отдела, то предлагаю к ней при­бавить: «Имущество, принадлежащее храму, именуется церковным имуществом и на основании церковных канонов (правила св. Апостол 38-е, 40-е и 41-е 25-е правило Ан-тиохийского Собора) состоит в исключительном ведении церковной власти.

П. И. Астров. К тому, что я сказал, прибавлю немного. Я усердно прошу не говорить теперь об управлении церковным имуществом, так как об этом будет ска­зано далее. Говорят, что нарушаются права епископов. Позвольте вам сказать что та­кого нарушения прав епископов нет, но о правах владык будет сказано в дальнейших статьях. Говорят, что, признавая храм самостоятельным юридическим лицом мы соз­даем почву для того, что храм может оказаться удаленным от церковной власти и сила этой власти подрывается. Но следует опять особенно подчеркнуть, что признание юридическим лицом — одно, а управление имуществом — другое. Ознакомившись с поправкой Н. Д. Кузнецова, я должен сказать, что здесь говорится об управлении; она, таким образом, забегает вперед и устраняет то, что должно принять, как самое глав­ное. Это во-первых. Во-вторых, приводит некоторых в смущение продажа церковного имущества. Но об этом не следует пока говорить. Когда речь будет об управлении, бу­дет ясно указано, кто и как может распоряжаться церковным имуществом. Не опасай­тесь принять статьи 121 и последующие. Ими будут довольны все. Будут довольны ми­ряне, потому что в статье 124 управление и распоряжение храмовым и приходским имуществом и капиталами возлагается на Приходское Собрание и Приходский Совет. Будут довольны наши дети и внуки, когда сохранится храм. Как отнесется к этому го­сударственная власть? Не будем опасаться большевиков. Они захватили бы храм и объ­явили его государственной собственностью в том случае, если бы он был пустой. Но пустым он не будет, он будет защищен стеною живых людей, а с живою силою всегда будут считаться. Но для укрепления положения храма необходимо, чтобы храм был отдельным юридическим лицом и приход был также отдельным юридическим лицом. Поэтому я прошу принять статью 121 в редакции Отдела и отклонить поправки.

А. В. Васильев. Предлагаю статью 121 исключить, так как глава одиннадцатая должна говорить об имуществе храмовом и приходском, а не лицах юридических. Постановлением, что храм есть юридическое лицо, не достигается та цель, ради которой оно предлагается, а наоборот, он изъемлется из владения не только приходского общества, но и епископа и всей Церкви, и делается беззащитным.

Если же статья 121 не будет исключена, то предлагаю относительно храма ска­зать в ней, что «приходский храм со всеми необходимыми его принадлежностями и пожертвованным на него имуществом есть достояние не отдельного приходского об­щества, а всей Российской Православной Церкви и состоит только в заведывании при­ходского общества».

Председательствующий. Список ораторов исчерпан. Слово принад­лежит докладчику.

Докладчик И. Д. Кузнецов. Сторонники двух юридических собст­венников в приходе лишь повторяют свои речи о разных воображаемых опасно­стях при установлении одного собственника — прихода. Они не касаются сути этого юридического вопроса и нисколько не опровергают моих указаний о недо­пустимости разделения церковного имущества на храмовое и приходское и на возможные от этого затруднения. Только член Собора П. И. Астров воскликнул: «Не пугайтесь этих затруднений, мы сумеем их преодолеть!» Но восклицание это не сопровождалось никакими доказательствами и осталось одними словами, которым никто не обязан верить. Вообще, меня крайне удивляют соображения П. И. Астрова, долголетнего судебного деятеля, против установления одного собственника — прихо­да. Он утверждает, что самый вопрос этот возник лишь весной 1917 года, т. е. в связи с революцией. Очевидно П. И. Астров не в курсе вопроса о приходе. Еще на Предсоборном Присутствии 1906 года я настаивал на этой точке зрения, а член Собора А. А. Папков начал проводить ее и еще ранее.

П. И. Астров думает, что признать собственником один приход — это значит отобрать имущество от Церкви и передать его определенным лицам, считать принад­лежностью только одного поколения. «Разве наши предки строили храмы только для нас? Они строили их и для наших внуков и правнуков», — замечает он. Но понятие юридического лица в науке исключает возможность таких соображений. Приход как юридическое лицо, составляет из себя особое церковное целое и вовсе не выражается в совокупности живущих в данное время в приходе лиц. Одни из них выбывают и заме­няются другими, вымирают целые поколения, а приход продолжает существовать На­пример, тот Московский приход, к которому принадлежит П. И. Астров, был таковым до его рождения и может существовать еще сотни лет. Если мы признаем собственни­ком имущества приход, это отнюдь не значит, что оно будет принадлежать отдельным людям, его составляющим, или какому-либо их поколению. Юридическим лмцом в нау­ке называется олицетворение в гражданском обороте известного целого в противопо­ложность отдельным входящим в него лицам. Поэтому воля распоряжающегося имуще­ством прихода вовсе не будет волей отдельных мирян, а в известном смысле выражает волю церковную, которая обнаруживается в решениях общего совместно с причтом собрания прихода, под контролем или с участием епископа, а иногда еще и высшей церковной власти. Те, кто строил храмы не для нас, а для ряда поколений, могут быть вполне спокойны, если собственником их будет признан приход, как церковное целое. Во всяком случае, они должны быть не менее спокойны, чем при настоящем положе­нии дела, когда собственником является храм и когда возможны такие громкие уголов­ные процессы, как Александро-Свирский в Харьковской Судебной Палате в 1912 году. В качестве поверенного гражданского истца мне пришлось принять в нем близкое уча­стие. Передо мной раскрылась на суде яркая картина, как церковная угленосная земля способная приносить тогда ежегодно 16000-20000 рублей дохода, была продана за 60000 рублей, хотя юридическим собственником ее значился приходский храм Бахмутского уезда Екатеринославской губернии, как церковное учреждение, управляю­щееся Духовной Консисторией, епархиальным архиереем и Св. Синодом. Уголовный суд признал недействительной продажу, и земля была возвращена церкви. П. И. Астров усердно просит не говорить теперь об управлении церковным имуществом, потому что об этом речь будет потом. Но я, со своей стороны, прошу именно сейчас отдать себе ясный отчет и в порядке управления имуществом прихода. Это необходимо, по­тому что многие члены Собора смешивают право собственности с вопросом о порядке отчуждения имущества, и это препятствует их правильному отношению к вопросу о собственнике церковного имущества в приходе. Возьмем для примера малолетних де­тей. Получив наследство от родителей, они становятся юридическими собственниками имущества. Но разве это значит, что они могут отчуждать его, например, продать за коробку конфект или понравившуюся им игрушку свой громадный дом на Поварской улице в Москве? Напротив, этого-то сделать они и не могут, потому что они являются собственниками ограниченными. Управление и распоряжение их имуществом, в поня­тие которых входит и отчуждение, вверяется опекуну, который действует с разреше­ния Сиротского Суда и часто даже с позволения Сената. Этим обеспечивается правильное и согласное с интересами малолетних употребление их имущества. В подобном же положении относительно распоряжения имуществом будет находиться и приход с признанием его одного субъектом прав. Это особенно нужно иметь в виду члену Собо­ра священнику Н. М. Сироткину. Он полагает, что если приход будет записан собст­венником церковного имущества, то гражданский закон будто бы допускает приходу распоряжаться им как угодно, даже несогласно с Уставом и на цели, посторонние Церкви, что может повести даже к расхищению церковного достояния. В подтвержде­ние этого священник Сироткин передает услышанные им сенсационные известия, что на юге храмы продавались сектантам, и что в Кронштадте за 300000 рублей продан целый собор. Во мне подобные сообщения вызывают лишь смех. Каким это образом при существующем порядке отчуждения церковного имущества кто-либо мог само­вольно продать храм, т. е. совершить дозволенную законом передачу церковного иму­щества в посторонние руки? В настоящее время, пользуясь анархией, можно захватить разные имущества и распоряжаться ими, пока не восстановится государственный по­рядок. Так, вероятно, случилось на юге и в Кронштадте, если только это было в дейст­вительности. Но разве такие действия можно считать продажей и покупкой имущества? Если же, как утверждают священник Сироткин и другие, теперь, когда собственником имущества значится храм, народ имеет возможность самовольно продавать храмы и соборы, то они противоречат сами себе, уверяя, что признание храма собственником церковного имущества вполне обеспечивает его сохранность и правильное употреб­ление.

Необходимость признания юридическим лицом храма митрополит Антоний обосновывает на том, что для нас священные предметы не вещь, храм не куча камней, но место селения славы Божией, как бы полуживое существо. Храм нельзя разобрать и продать, чего нельзя опасаться со стороны церковной власти, но невозможно право распоряжаться им предоставить приходу, который может отпасть и от православия. Крестьяне в Казанской губернии поломали на храмах кресты и предлагали купить их на сруб.

Конечно, я подтверждаю, что храм не только материальная вещь, но и место селения славы Божией, но не понимаю, как логически вытекает отсюда необходимость признания непременно храма гражданским собственником и как убедить в этом неверующую государ­ственную власть. Важно, чтобы такое значение храма было ясно для народа, а это достига­ется понятием его церковного сознания, а вовсе не записью храма в качестве собственника в крепостные реестры старших нотариусов. Кроме того, митрополит повторяет ошибку многих, не разделяющих право собственности и распоряжения ею и потому видящих опас­ность там, где ее в дейсгеительности нет. Поломка и продажа крестьянами Казанской гу­бернии крестов на храмах представляет отдельный акт самоуправства, а не общее явление. Он есть последствие современной анархии, свидетельствующее о возможно низком уровне церковного сознания, а вовсе не выражение той приходской жизни, которую стремится распространить в России Устав о приходе.

Не следует, затем, по вопросу о собственнике церковного имущества загромо­ждать свое сознание такими картинами, как отпадение от православия прихода или, по крайней мере, нужно отдавать себе ясный отчет в юридических последствиях этого. Приход, ведь, состоит не из одних мирян, которых многие считают столь легкомыс­ленными даже в целом их составе, но и причта. Приход тесно связан с епископом, а по делам отчуждения имущества и с Высшим Церковным Управлением. Допустим, что все ми­ряне уйдут в секты, но это будет отпадение множества отдельных лиц, а не того целого, которое называется приходом и может распоряжаться и имуществом. Если же в секту уклонится также причт, епархиальный архиерей и Высшее Церковное Управление, то уже ни­чего не поделаешь, кому ни передавай право собственности на имущество.

Из речи митрополита Антония выходит, как будто он сожалеет, что юридиче­ским лицом не признается Господь Бог и Его Святые, и в этом отношении он даже уп­рекает Римское право в нигилизме. Но древнее Римское право как раз допускало для языческих богов или их статуй быть юридическими субъектами, вероятно, потому, что боги представлялись человекообразными существами, со свойственными людям по­требностями и даже слабостями. Это, между прочим, дало основание и к так называе­мой в науке церковного права «теории божественной собственности». Но с появлением христианства, которое очистило понятие о Боге, и с допущением его в Римском госу­дарстве, естественно этот языческий взгляд на Бога должен был исчезать и вытеснять­ся из законодательства. Известно, что по законам христианского императора Юсти­ниана при назначении по духовному завещанию наследником Христа, архангела или мученика, собственником имущества должна была считаться церковь их имени того города или села, в котором проживал умерший. При отсутствии же таковой, имущество переходило к церкви соответствующего имени в митрополии. Признание собственни­ком подобного имущества именно храма объясняется преобладавшим в Византии взглядом на Церковь, как на учреждение, с недостаточным обращением внимания на ее общественную сторону. При существовании в Византии более широкого взгляда и ус­воении указания Апостолов, что Христос живет в людях, составляющих Церковь, как живых членах Своего тела, приход, вероятно, получил бы иное устройство и сам он был бы признаваем собственником назначаемого на церковные цели имущества. По моему мнению, прекрасно, что ни позднейшее Римское право, ни русский закон, даже если бы его издавали большевики, не допускает вносить имя Божие и святых в область гражданского оборота, покупки и продажи, аренды, обременения разными юридиче­скими обязательствами и т. п. Это совершенно несогласно с христианскими понятиями о Боге и святых, которые уже очистились от всех земных условностей и отношений. Некоторые немецкие ученые, мне кажется, справедливо называют теорию божествен­ной собственности «наивным богохульством».

Я полагаю статью 121 изложить, как уже сообщено мной Председательствую­щему, приблизительно в такой форме: «Собственником в гражданском отношении цер­ковного имущества является приход, как общество православных христиан, состоящее из клира и мирян, находящееся в каноническом управлении епархиального епископа, под руководством поставленного архиереем священника-настоятеля».

Председательствующий. Я должен сказать, что вопрос о приходе проходит при своеобразных условиях. Докладу о приходе как-то не посчастливилось, как при рассмотрении первой части, так особенно теперь. Это происходит, вероятно, потому, что вопрос очень сложный, и существует несколько точек зре­ния: рассматривается вопрос и с точки зрения канонов, и с точки зрения приспо­собляемости к современным обстоятельствам. Самое обсуждение происходит своеобразно. Захватным путем вопрос обсуждается противно Уставу. Дело в том, что по Уставу докладчик является выразителем воззрений Отдела, адвокатом, а здесь на самом деле он оказывается прокурором и обвинителем. Если я допустил это, то потому, что не знал, что докладчик будет прокурором. От докладчика все вправе ожидать разъяснений, почему Отдел пришел к известному заключению, а докладчик говорит совершенно противоположное тому, что сказано в докладе. Другой докладчик тоже не согласен с заключением Отдела. В статье 77 Устава го­ворится: «Для предоставления Собору разъяснений при обсуждении им заключе­ний Отдела, последним избирается из своей среды докладчик. Сообразно свойству дела, Отдел может избрать несколько докладчиков». Таким образом, докладчик является выразителем мнения большинства. На основании статьи 84, к докладу присоединяются также особые мнения тех членов Отдела, которые пожелают вне­сти их на Собор. Но чтобы захватывалось место докладчика для защиты личного мнения — это недопустимо. Ознакомившись с содержанием речи докладчика, я не могу допустить дальнейшего обсуждения статьи. Если Отделу угодно продолжение обсуждения, то я прошу его избрать во время перерыва докладчиков, которые бы­ли бы выразителями мнения большинства Отдела и могли защищать положения Отдела. Иначе зачем же и вносить доклад? Зачем эта путаница? Докладчик должен давать разъяснения. Предоставляется каждому возможность высказаться и против положения доклада, но докладчик должен защищать положение доклада.

Докладчик В. А. Потулов. Я должен заявить решительный протест против слов Председательствующего о захватном праве докладчиков.

Председательствующий. Протест Вы можете заявить, но не здесь.

Докладчик В. А, Потулов. Нет, я и здесь должен заявить, что никто захватным правом не пользовался. Я поступал добросовестно, сказал и в Отделе, что я против этой статьи, заявил и здесь, что я не согласен с этой статьей, но не выступил здесь против этой статьи. Я не просил, чтобы мне было предоставлено место доклад­чика, и я протестую против слов Председательствующего о захватном праве, но ввиду этого упрека считаю для себя невозможным оставаться на месте докладчика и ухожу с этого места.

Председательствующий. Если слова мои показались оскорбительны­ми, прошу извинить. Но они относились не к Вам лично, а к существу дела.

Докладчик В. А. Потулов. Конечно, показались оскорбительными.

Председательствующий. Я не имел в виду Вас оскорбить и прошу занять Ва­ше место докладчика. Я сказал, что поражен таким способом обсуждения дела…

В12 часов 25 минут объявляется перерыв.

Заседание возобновляется в 1 час 50 минут дня.

Председательствующий. Прошу Собор выслушать текущие дела.

Секретарь. Поступили с места заявления с выражением протеста против декретов народных комиссаров об отделении Церкви от государства, об отобрании церковных имуществ и запрещении преподавания Закона Божия в школах:

а) от Рязанского губернского Законоучительского Союза;

б) от священно- и церковнослужителей и мирян 2-го благочиннического округа
Даниловского уезда Ярославской епархии;

в) от прихожан церкви села Воскресенского в Блудове, того же благочиния’

г)  от собрания духовенства и граждан города Сызрани Симбирской губернии;

Д) от общих собраний родительских комитетов учащихся Старорусских учеб­ных заведений — мужского реального училища и женской гимназии;

е) от причта, старосты и богомольцев Московского Казанского собора с про­тестом против всяких посягательств народных комиссаров на Московский Казанский собор, его имущество и святыни; на этом заявлении положена следующая резолюция Святейшего Патриарха Тихона: «28 марта 1918 года. Отрадно видеть любовь Москвичей к Казанскому собору и его святыням. Патриарх Тихон».

ПОСТАНОВЛЕНО: просить Святейшего Патриарха преподать означенным установлениям благословение грамотами.

Секретарь. Поступил доклад Отдела о богослужении, проповедничестве и храме о причтении к лику святых Софрония, третьего епископа Иркутского, и святи­теля Иосифа, убиенного митрополита Астраханского.

Соборный Совет постановил передать означенный доклад в Совещание еписко­пов.

ПОСТАНОВЛЕНО: постановление Соборного Совета утвердить.

Секретарь. Поступило следующее заявление за подписью 32 членов Собора (князя Е. Н. Трубецкого и др.):

•С закрытием настоящего Всероссийского Церковного Собора прекращается и действие того Соборного Устава, коим он руководствовался, так как этот Устав имел характер временный и для последующих Соборов узаконен не был. Посему, Собор следующего созыва рискует собраться без всякого Устава. Желая, с одной стороны предупредить могущие отсюда возникнуть затруднения, а с другой стороны — сохра­нить за последующими Соборами полную возможность пересмотреть Устав или соз­дать новый, нижеподписавшиеся предлагают: сохранить силу за ныне действующим Соборным Уставом впредь до изменения или отмены Всероссийским Священным Со­бором».

Соборный Совет постановил передать означенное заявление в Уставный Отдел.

ПОСТАНОВЛЕНО: постановление Соборного Совета утвердить.

Секретарь. Соединенное заседание Отделов о высшем церковном управ­лении и о церковном имуществе и хозяйстве представило доклад о патриаршем управ­лении.

Соборный Совет постановил: предложить Собору, ввиду краткости остающего­ся до перерыва времени и невозможности рассмотрения этого доклада в общем собра­нии, передать означенный доклад на распоряжение Высшего Церковного Управления с тем, чтобы к возобновлению занятий Собора осенью 1918 года Высшим Церковным Управлением был представлен на обсуждение Собора проект Положения о Патриар­шем управлении.

С. А. Осипов. Обсуждение доклада не займет много времени. Лучше было бы рассмотреть доклад теперь же, не откладывая до осени; иначе Патриаршее управ­ление будет висеть в воздухе.

Председательствующий. Я с великим удовольствием готов был бы согласиться с Вашим предложением. Готов ли доклад?

Секретарь. Доклад готов, но едва ли пройдет так скоро.

Председательствующий. Теперь все заявляют о срочности. Заявление С. А. Осипова будет рассмотрено Соборным Советом.

Секретарь. Отделом о церковном имуществе и хозяйстве представлен
проект Положения о Центральном Свечном Комитете, каковой проект одобрен Отделом к утверждению.

Соборный Совет постановил: представленный проект Положения препроводить на распоряжение Высшего Церковного Управления.

ПОСТАНОВЛЕНО; постановление Соборного Совета утвердить.

Секретарь. Отделом о монастырях и монашестве представлен выработанный им, согласно определению Священного Собора от 24 января сего года, проект
организации просветительной деятельности в Александро-Невской Лавре.

Соборный Совет постановил: предложить Собору направить означенный про­ект на распоряжение Священного Синода.

ПОСТАНОВЛЕНО: постановление Соборного Совета утвердить.

Секретарь. Поступило за подписью 37 членов Собора (прот. П. Кузьмин и др.) заявление:

«Вслушиваясь в возглашаемые в Московских храмах ектенийные прошения и молитвы о Державе Российской, воинстве и проч., нельзя не отметить в них крайнего разнообразия. По мере удаления от столичного центра в глубь России, таковое увели­чивается еще более. Мы, нижеподписавшиеся, в целях церковного благолепия и един­ства в службе, просим Священный Собор поручить Отделу о богослужении или Выс­шему Церковному Управлению незамедлительно разобрать соответствующие молитвословия, согласно с переживаемым тяжелым временем».

Соборный Совет постановил: предложить Собору настоящее заявление пере­дать в Отдел о богослужении.

ПОСТАНОВЛЕНО: постановление Соборного Совета утвердить.

Секретарь. По постановлению Собора, на заключение Соборного Совета были переданы:

1) заявление члена Собора архимандрита Матфея: а) об образовании особой комиссии для расследования обстоятельств, при которых состоялось хищение из Пат­риаршей ризницы, и для изыскания способов предотвратить возможность повторения несчастий с церковными драгоценностями и впредь и б) об изнесении из Кремля его святынь и временном помещении их в Московских храмах и ризницах при них; 2) предложение И. И. Ульянова: а) обратиться с особою просьбою к власти ос­тавить Кремлевские святыни и здания, как места гражданского управления, и б) обра­титься (чрез комиссара) с особою просьбою к Московскому раввину воздействовать на совесть евреев-комиссаров и других правителей.

В дополнение к изложенным заявлениям архимандрита Матфея и И. И. Ульяно­ва в Соборный Совет поступило заявление члена Собора С. П. Руднева следующего со­держания: «В том случае, если бы Соборному Совету угодно было в принципе согла­ситься с предложением архимандрита Матфея, я находил бы необходимым, прежде вынесения окончательного решения Собором, оповестить все Приходские Советы го­рода Москвы и просить их к назначенному сроку письменно сообщить свое мнение по этому поводу, с указанием, какие именно приходы желают принять под свою охрану ту или иную Кремлевскую святыню. В случае, если ответы от приходов будут получены с выражением желания изнести из Кремля святыни, обсудить этот вопрос на Соборе и, по принятии решения, предложить народным комиссарам, доведя до их сведения по­становление Собора и приходов, в суточный срок открыть Кремль для поклонения святыням; если же этого ими сделано не будет, и по истечении суток Собор ответа не получит, назначить незамедлительно день для изнесения святынь, выработать церемо­ниал и о всем случившемся оповестить заблаговременно особым обращением или по­сланием Собора или Святейшего Патриарха как население Москвы, так и православ­ных всей России».

Как бы в подкрепление мысли С. П. Руднева в Священный Собор поступило хо­датайство Приходского Собрания Воскресенской, что в Сокольнической слободе г. Москвы, церкви ни в коем случае не выносить святынь Кремля, а наоборот, потребовать от имени православной Москвы и верующей России полного освобождения Кремля.

Соборный Совет, ввиду заявления товарища председателя Собора А. Д. Самари­на, что вход богомольцев в Кремль, особенно в предстоящие дни Страстной и Пас­хальной седмиц, будет, как выяснилось из переговоров с народными комиссарами, об­легчен и что изнесение из Кремля святынь было бы встречено верующими жителями Москвы несочувственно, постановил: предложить Собору признать изнесение указан­ных святынь невызываемым необходимостью. Предложить также Собору заявление архимандрита Матфея об образовании комиссии для расследования обстоятельств хи­щения из Патриаршей ризницы, как требующее распорядительных действий церков­ной власти, передать на распоряжение Высшего Церковного Управления, а заявление члена Собора И. И. Ульянова об обращении к власти с просьбою оставить Кремлев­ские святыни и здания — в Отдел о правовом положении Церкви в государстве, для совместного рассмотрения с переданным в тот же Отдел заявлением 74 членов Собора об охране Кремля и его святынь (постановление Собора от 4 ноября 1917 года).

Архимандрит Матфей. Если Высшее Церковное Управление — Свя­щенный Синод и Высший Церковный Совет — берут на себя ответственность за охра­ну святынь Кремля, то это устраивает дело. Если Священный Синод и Совет ручаются за их безопасность, то пред нами налицо ответственная единица. К этому сводилось мое заявление, и на этом можно успокоиться.

ПОСТАНОВЛЕНО: постановление Соборного Совета утвердить.

Секретарь. Завтра здесь, в соборной палате, будет сделан фотографиче­ский снимок с членов Собора. Фотограф прибудет в 12 часов дня. Об этом имею честь довести до сведения членов Собора.

Председательствующий. Вопрос о храмовом и приходском имущест­ве, вследствие своеобразного отношения к делу со стороны докладчиков, в настоящем заседании Собора не будет обсуждаться. Так как третьего докладчика священника Ф. Ф. Григорьева, а он был представителем большинства, нет, то я предлагаю Отделам о благоустроении прихода и о церковном имуществе и хозяйстве собраться и выбрать третьего докладчика вместо священника Григорьева. Туда же будут переданы много­численные поправки к статье 121. Может быть, соединенное заседание названных От­делов обсудит эти поправки и приведет их к единству, а завтра их обсудим. Угодно Собору принять мое предложение?

ПОСТАНОВЛЕНО: принять предложение Председательствующего.

Председательствующий. Переходим к обсуждению второго доклада, поставленного на повестку настоящего заседания Собора — «О содержании членов Высшего Управления Православной Российской Церкви».

Если успеем рассмотреть этот доклад скоро, перейдем к докладу о миссиях. (Обращаясь к секретарю Собора) Доклад роздан?

Секретарь. Был роздан. (Голоса: У нас нет доклада!)

Председательствующий. Доклад в свое время был роздан. У кого его не имеется, можно пользоваться экземпляром соседа. Прошу приступить к слушанию доклада.

Докладчик М. И. Арефьев. Исполняя определение Священного Собора, Отделы о высшем церковном управлении и о церковном имуществе и хозяйстве, в со­единенном заседании, рассматривали вопрос о содержании членов Высшего Управле­ния Православной Российской Церкви.

При определении суммы этого содержания, Отделы исходили из тех соображе­ний, что членам Высшего Церковного Управления предстоит задача огромной важно­сти и исключительной трудности — устроение Церкви. Трудность в выполнении зада­чи усугубляется тем обстоятельством, что устроять Церковь приходится в то время, когда государство не только не содействует Церкви, но, напротив, воздвигло на нее гонение. При таких исключительных обстоятельствах необходимо тщательное озна­комление с делом, чтобы им руководить и нести за него ответственность пред Собо­ром, и занятие церковными делами потребует со стороны членов Высшего Церковного Управления огромной затраты сил, энергии и времени. Поэтому члены Высшего Цер­ковного Управления должны быть поставлены в такие условия, при которых они могли бы всецело отдаться делу церковного управления.

Засим, при определении содержания, Отделы считали необходимым принять во внимание и существующую дороговизну жизни в Москве. Но так как дороговизна, надо ожидать, явление временное, преходящее, то Отделы признали более целесообразным назначить известную сумму на дороговизну, не сливая ее с основным содержанием, а в виде дополнительного к нему вознаграждения.

Приняв во внимание все эти условия, Отделы определили содержание чле­нам Высшего Управления Православной Российской Церкви в размере 6000 руб­лей основного и 3000 рублей в год дополнительного на дороговизну. Считаясь, однако, с недостатком церковных средств, Отделы признали необходимым внести некоторые изъятия из вышеупомянутого положения, а именно: 1) во время заседа­ний Собора денежное довольствие, получаемое членами Высшего Управления в качестве членов Собора, засчитывается ими в счет их содержания; 2) члены Выс­шего Церковного Управления, получающие вознаграждение по занимаемым ими другим должностям, из каких бы источников они ни получали это вознаграждение, дополнительного содержания на дороговизну не получают. Засим, в отношении Киевского митрополита принято правило, имевшее место при Синодальном управ­лении, а именно: Преосвященный митрополит Киевский получал содержание по расчету за время присутствования в Святейшем Синоде. Основанием для приведе­ния этого положения послужило то обстоятельство, что, согласно определению Священного Собора, митрополит Киевский пользуется правом неограниченного отпуска.

При рассмотрении вопроса о квартирном довольствии, Отделы высказались в том смысле, что члены Высшего Церковного Управления должны иметь квартиру в натуре, и лишь при недостатке квартир им назначается квартирное довольствие в раз­мере 3000 рублей в год.

Далее, ввиду недостатка средств, Отделы не нашли возможным ассигновать ка­кое-либо пособие членам Высшего Церковного Управления в виде подъемных, тем более, что определение размера этой суммы представлялось в значительной степени затруднительным.

Отделы ограничились назначением проездных денег, в сумме двойной стоимо­сти билета первого класса по железным дорогам и на пароходе от места жительства до Москвы и обратно, на лошадях же по действительной стоимости проезда; притом про­ездные должны выдаваться только два раза в течение выборного срока, т. е. при вступ­лении в исполнение обязанностей и по окончании срока полномочий.

Что же касается тех случаев, когда членыВысшего Управления будут команди­рованы по служебным делам вне Москвы, то Отделы признали необходимым выдавать, кроме проездных в размере стоимости билета первого класса, и суточные в размере 15 рублей в сутки.

Относительно выдачи содержания во время отпусков, Отделы приняли положе­ние, применявшееся прежде по отношению к лицам, состоявшим на государственной службе, по которому содержание сохраняется только за теми, которые увольняются в отпуск на один месяц или на меньший срок; при увольнении же в отпуск на срок свыше одного месяца, выдача содержания не производится, за исключением, однако, квар­тирных денег.

На основании вышеизложенного, Отделы представляют на рассмотрение Свя­щенного Собора следующие правила о содержании членов Высшего Управления Пра­вославной Российской Церкви.

«Статья 1. Члены Высшего Управления Православной Российской Церкви полу­чают содержание в размере 6000 рублей в год, при квартире в натуре с отоплением и освещением. Сверх того, членам Высшего Церковного Управления возмещаются два раза, в течение выборного срока, путевые издержки от места их жительства до Москвы и обратно, в размере двойной стоимости билета первого класса по железным дорогам и на пароходе и в размере действительной стоимости проезда на лошадях.

Примечание. Преосвященный митрополит Киевский получает содержание по расчету из 6000 рублей в год за время присутствия в Священном Синоде»,

«Статья 2. Члены Высшего Церковного Управления, не получающие вознаграж­дения по занимаемым ими другим должностям, получают дополнительное на дорого­визну содержание в размере 3000 рублей в год каждый-.

Председательствующий. Может быть, мне следует читать и голосо­вать статьи доклада, или кому-либо угодно высказаться?

А. В. Васильев. Мне кажется, Отдел совершенно напрасно разделил со­держание членов Высшего Управления на основной оклад и дополнительный на доро­говизну. Определение этого дополнительного содержания в размере половины основ­ного содержания совершенно произвольно. Как определить, насколько возросла в на­стоящее время дороговизна жизни? Во всяком случае не на 50 процентов, а гораздо более. Поэтому, если назначать дополнительное содержание на дороговизну, то следо­вало бы сделать надлежащие исчисления; если же их не сделано, то следует без всяких подразделений определить содержание членам Высшего Управления Православной Российской Церкви в 9000 рублей в год. Эта сумма не будет преувеличенной. До вой­ны, когда не было переживаемой ныне дороговизны, сенатор получал 9-Ю тысяч руб­лей содержания в год. Члены Советов разных министерств, например Государственно­го Контроля, получали по 8000 рублей в год. Затем, вообще сумма 9-Ю тысяч рублей содержания в год в прежнее время не считалась окладом слишком высоким для чинов высших гражданских управлений. Члены Высшего Управления Православной Россий­ской Церкви в отношении содержания не должны быть поставлены ниже других,

Деление содержания на основное и добавочное на дороговизну вносит только путаницу и сложность в вопрос о содержании Высшего Церковного Управления. Так, те члены этого Управления, которые имеют вознаграждение по другим должностям, лишаются дополнительного содержания на дороговизну. Кто же будет определять: кто из них имеет право на дополнительное содержание? Все архиереи, например, получа­ют доход от монастырей и подворий. Это не составляет определенного оклада по должности. Однако, они его получают. Имеют ли они в таком случае право на допол­нительное содержание на дороговизну? И почему оклад священника или псаломщика, которым член Высшего Церковного Совета должен делиться с заместителями их на местах постоянной их службы, лишит их оклада в 3000 рублей на дороговизну, а зара­боток, например, врача или адвоката, которые также могут быть выбираемыми в Выс­ший Церковный Совет, не будет их лишать этого права?

В соображениях доклада неверно утверждение, что, по существовавшему преж­де положению, лица, состоявшие на государственной службе, при увольнении в отпуск сохраняли содержание только на один месяц. Все они два раза в год имели право на Двухмесячный отпуск с сохранением содержания/а в случае болезни могли получать содержание 4 месяца, находясь в отпуске. Следовательно, это обоснование доклада неверно.

В статье 4 есть и еще ошибка или недомолвка. В статье читаем: «Содержание вы­дается членам Высшего Церковного Управления в размере 500 рублей в месяц а при отсутствии квартиры в натуре по 750 рублей в месяц; получающим же дополнительное содержание на дороговизну в размере 1000 рублей в месяц». Но такую сумму (1000 руб­лей) они получают только при отсутствии квартиры в натуре; если же будут пользо­ваться квартирою в натуре, то содержание будет причитаться им только в размере 750 рублей в месяц. Эта подробность в статье опущена.

Протопресвитер Г. И. Шавельский. Мне легче говорить по этому вопросу, чем кому-либо другому, ибо я сам член Высшего Церковного Совета. В вопро­се о назначении содержания членам Высшего Управления Православной Российской Церкви нужно соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не вызвать нареканий или чувства неудовольствия со стороны верующих. Когда Церковь наша была велика и бо­гата, Высшее Управление ее состояло из 12 человек, из которых каждый получал 1000 рублей в год, так что все Управление обходилось в 12 тысяч рублей в год. Теперь Церковь наша обеднела, и какие еще бедствия и испытания ожидают ее в будущем, и предвидеть трудно. Радужных надежд, во всяком случае, питать нельзя. Территориаль­ные пределы Церкви сильно сократились. И вот, в пору обнищания Церкви создается Управление, содержание которого будет стоить до 300 тысяч рублей в год. На меня цифра эта произвела потрясающее впечатление. Такой размер вознаграждения не вы­зывается необходимостью. Нет надобности устанавливать для членов Высшего Управ­ления Православной Российской Церкви министерские оклады содержания, а для них устанавливаются оклады сверхминистерские, ибо большинство из них сохранит то со­держание, которое получает по нынешним своим должностям.

Вот я вижу, что некоторые из них кивают головами. Я понимаю: они откажутся от уроков, но Преосвященные, они ни от каких уроков не откажутся. Мое мнение: со­держание в сумме 6000 рублей в год, с дополнительным содержанием на дороговизну по 3000 рублей в год, при квартире с отоплением и освещением, или 3000 рублей квар­тирных — слишком высоко. Достаточно назначить содержание в сумме 3000 рублей в год и 3000 рублей на квартиру. А тем из них, которые не получают вознаграждения по занимаемым ими другим должностям или откажутся от посторонних платных занятий могут быть назначаемы пособия. Таких окажется всего два или три человека, а не 24. Мое предложение — понизить содержание членам Высшего Церковного Управления совмещающим эту должностъ с другою платною должностью, до 3000 рублей в год, при 3000 рублей в год квартирных; членам же, не получающим вознаграждения по зани­маемым ими другим должностям, сверх сего, выдавать единовременные пособия.

Граф П. Н. Апраксин. Сколько раз уже в жизни мы раскаивались в том, что хотели подешевле обставить тех, кто должен честно и добросовестно трудиться’ кто всю энергию посвящает тому делу, которое ему поручено! Сейчас, желая сохранить несколько десятков тысяч рублей, мы рискуем, что люди, для нас ценные, будут избе­гать этой деятельности за невозможностью прожить на это вознаграждение, которое дается, или уделят делу только часть времени, а в остальное время будут бегать за по­сторонним заработком. Цифры для жизни в Москве предложены у нас минимальные. Все удесятерилось. 6000 рублей равняются прежним 600. Настанет время, когда доро­говизна уменьшится, но не в такой степени, как бы хотелось думать. История говорит, что дороговизна, вызванная социальными и экономическими условиями, никогда не падает до цен прежних. И не надо быть пророком, чтобы сказать: если наш рубль вме­сто 10 копеек будет стоить 25 копеек, это будет счастье. Достаточно посмотреть таб­лицы при курсах политической экономии, чтобы видеть, что 6000 рублей — это не будет 6000 рублей до войны, это максимум 2000 рублей. Между тем, предполагается, что члены Высшего Церковного Совета люди семейные и должны посвятить все свои силы на служение своему делу. Возьмем теперь положение епископов. Мы не знаем, когда вернутся епископам их прежние доходы; во многих случаях, по газетным извес­тиям, они были баснословны, но теперь многие иерархи ничего не получают.

Нам предлагают вступить на путь пособий в отдельных случаях, но кто будет назначать такие пособия? На основании опыта государственных и общественных уч­реждений, можно сказать, что это обойдется дороже. Экономии, таким образом, не сделаем, а внесем струю вредную в деятельность Высшего Церковного Управления. Ведь, так или иначе явится желание выйти из невыносимого материального положе­ния: или путем бегства из учреждения, или заработка на стороне, или чтобы (я не на­хожу слов) мои товарищи назначили мне пособие. Но все эти пути недостойны лиц Высшего Церковного Управления и нежелательны. Исчисление, сделанное Отделом, скромно; надо его утвердить.

Т. Г. Суринов. Здесь был предложен доклад, какое содержание будут по­лучать члены Высшего Церковного Совета. Ранее меня один член Собора указал, что по настоящему времени оклады эти мизерны. Может быть, это и так, но как люди щед­ры расточать народный кошелек! Церковь разрушена, средств в настоящее время не поступает, а здесь говорится о том, чтобы повысить оклады. Говорят, как они будут жить и работать? Но Собор разве не работает? И все работают. Отделами предусмот­рено содержание 6000 рублей, кроме того, прибавка на дороговизну 3000 рублей. Го­ворят, что эти деньги малы. Создавая учреждение, оборачиваются назад и говорят: «А как министры жили?» На Соборе же мы слышим иные речи: «Мы должны работать ради Христа, посмотрите, как Он жил».

Но когда речь заходит о деньгах, говорим иначе. Мое мнение таково: мы не должны расточать народных денег, надо трудиться для блага народного, для блага Церкви и не брать того, чего нельзя в настоящий момент. Труд должен быть оплачен, но без излишка. Оклад для членов Высшего Церковного Совета достаточен. Жить можно. Не будем вдаваться, у кого какие семьи, сумма назначена достаточная. Я не бу­ду говорить об уменьшении окладов, но увеличения во всяком случае не надо.

Н. Н. Медведков. Я взошел на эту кафедру, чтобы продолжить тот доклад, который я имел честь сделать. Он имеет связь с докладом о Высшем Церковном Управлении. Я понимаю благородство и великодушие о. протопресвитера Г. И Шавельского он сам член Высшего Церковного Совета. Положение и скромность подсказали ему сказать то, что он сказал. Но если бы он принимал участие в работах Отдела то он бы не обрекал представителей Высшего Церковного Управления на нищету. На 3000 руб­лей в Москве жить нельзя. Исходя из этого, Отдел без протеста и принял эти мини­мальные оклады. Мы, члены Собора, получаем то же самое, и однако у некоторых из нас нет карманных денег, не на что выехать, это факт, меня просили написать заявле­ние в этом роде. Мы забываем, что у многих членов Высшего Церковного Управления есть семьи в течение трех лет нельзя существовать на военных бивуаках, не имея ни­каких удобств, жить так, как мы живем, подобно воспитанникам семинарии У нас нет никаких примитивных удобств, и жизнь эта как нам дорого обходится? Теперь пред­ставьте, как же жить члену Высшего Церковного Управления, имея жену 5ч5 ребят прислугу? Тогда надо закрыть Высший Церковный Совет. Люди и хотели бы принести пользу, желали поработать, но при данных условиях невозможно, нужно кормить се­мью. Нельзя приглашать всех к подвигу. Имейте в виду: избранный член бросает ме­сто, он должен нанять заместителя. Когда он вернется, застанет ли он там у себя те порядки, которые его обеспечивали? При данных условиях идти на эту выборную должность не представляет большой чести. Эта должность потребует большого умст­венного напряжения и не позволит искать постоянного заработка, да это было бы и нежелательно. Если посмотрим на епархиальных архиереев — членов Высшего Цер­ковного Управления, то увидим то же самое. Член Собора Т. Г. Суринов говорил что мы придерживаемся старых бюрократических министерских окладов. Но прежде епи­скопы, члены Высшего Церковного Управления, получали 1000 рублей, были у них готовые выездные лошади, квартира, довольствие — все это во сколько тысяч оцени­валось, пусть нам подскажет соображение. Кроме того, из епархий они получали пол­ное содержание. А теперь’ Помещений и выездов нет, содержание от казны отня­то, арендных статей нет, они в распоряжении народных комиссаров, и теперь епи­скопы и члены Высшего Церковного Управления одно. Единственная разница что члены Высшего Церковного Управления семейные и имеют ребят, а члены Синода монахи, семейств не имеют. Но высокое положение обязывает делать расходы каких мы не знаем. Недавно был случай, что Преосвященного Иоасафа выбросили из кареты, а если бы он шел пешком, то, возможно, совсем бы не дошел. Я присое­диняюсь к докладу Отдела. Уменьшить оклад, как говорил о. протопресвитер Г И Шавельский, нельзя, об этом не может быть и речи. Увеличение, как мы слышали тоже нежелательно, и надо, следовательно, ограничиться тем, что со скрупулез­ною точностью высчитано Отделом. Длинные прения будут пустой тратой време­ни. О квартирном довольствии я вношу поправки: «Члены Священного Синода и Высшего Церковного Совета, имеющие постоянное занятие и местожительство в г Москве, квартирного довольствия не получают, Внося эту поправку, мы таким образом, оговариваем и не уравниваем приехавших с теми, кто живут в Москве постоянно. Итак, мое предложение — принять законопроект, внеся в него поправку к статье 3.

И. И. Беликов. Вопрос о денежном содержании — это вопрос деликат­ный. Я очень сочувствую и присоединяюсь к мнению о. протопресвитера Шавельского. Он сказал правду. Здесь докладчиком была проведена параллель между службою вы­борных наших членов Высшего Церковного Управления и государственной службой чиновников, но сравнение это ошибочно. Если, скажем, меня, как чиновника, государ­ство нанимает, то только потому, что я согласен наняться и служить. Служба чиновни­ков совершается как бы по договору с государством. Принцип службы по Высшему Церковному Управлению — своеобразный. Здесь — основывающийся на выборах долг, почетный и в то же время совершенно случайный. Священный Собор допустил совмес­тительство в занятиях для членов Высшего Церковного Управления, разделив должно­сти на соединенные с посторонними занятиями и без таковых. Но, собственно говоря, нельзя здесь допускать участие общих коррективов, без всяких условностей нельзя проводить такое разделение. Ведь, подумайте: в Высшем Управлении нашем — 24 че­ловека; это — не шесть человек. Правда, -товарищи- нынешние давно перещеголяли своими окладами. Но, назначая большие оклады, мы забываем, что теперь соборы и церкви захвачены; откуда же будут поступать доходы? Ведь из приходов пойдут спра­ведливые нарекания и упреки в излишних поборах на содержание дорогого Высшего Церковного Управления. Надо помнить, что число членов Высшего Церковного Управления слишком велико. В свое время я голосовал против этого числа. В тексте законопроекта нет обязательства — пользоваться квартирами. А вдруг член Высшего Управления захочет получать квартирные деньги? Но тогда содержание каждого члена с прибавкой на дороговизну обойдется по 1000 рублей в месяц, то есть в 12 тысяч руб­лей в год. А содержание всех членов за три года обойдется около 680 тысяч. Экономия нам необходима. В год сберечь надо хоть немного, за три же года соберется остаток в 200 тысяч. Не надо забывать, что за спиною Управления скрываются канцелярии. Цен­тральным учреждениям с такими широкими задачами нельзя обойтись без больших канцелярий. И на них нужны огромные расходы. А где взять средств? Я полагаю, что принимать цифры в таком масштабе, какой предложен в докладе, не следует. Цифры — совершенно случайные. До Рождества еще спрашивали избиратели: много ли избрано членов Высшего Церковного Управления, и после моего ответа недоуменно восклица­ли: «А где же средства?» Сам я не против больших окладов. Я бы дал по 24 тысячи, ибо работа ожидается напряженная, громадная. Но, в силу приведенных соображений, надо делать экономию и на содержании Высшего Управления. Если, например, профессор, приехав из Казани, станет здесь читать платные лекции, или доктор откроет прием, то и состоя членами Управления, они могут зарабатывать еще по 24 тысячи в год. Поэто­му, я советую стать на точку зрения уважаемого о. Шавельского, предложение которо­го об окладе в 3000 рублей я всецело приветствую.

Протоиерей Н. Е. Гепецкий. Здесь была сделана ссылка на то, что Св. Синод прежде состоял из меньшего числа лиц, и меньше, вследствие этого, шло средств на содержание его. Я должен обратить внимание ваше на то, что характер бу­дущей деятельности Высшего Церковного Управления и объем ее — не тот, что был прежде. В предшествующий период церковным хозяйством управлял обер-прокурор Св. Синода. Он был главною фигурою, заслонявшею коллегию архиереев. В настоящее время дела поведутся по-иному. Прежде средства получались из Государственного Ка­значейства, и все взоры обращались к государству. Теперь Церковь предоставлена се­бе самой и оказалась в тяжелых материальных условиях. Мы отлично знаем, что преж­ние надежды на государство — обманули. Ведь сказано: «Не надейтеся на князи и на сыны человеческия…. Надо теперь положиться на свои силы, при помощи Божией По­ложение катастрофическое. Ни одно из инославных исповеданий не находится в таком положении, как наша Православная Церковь. Теперь мы становимся на другую дорогу и нам следует позаботиться об Управлении. Чем больше внесено расстройства в цер­ковную жизнь, тем большее число лиц должно быть поставлено на работы Управления. Средства на их содержание найдутся, они есть. В одном Петрограде сколько таких ис­точников. Вы знаете ли, что там есть подворья и дома, находящиеся в центральных частях города и представляющие собою миллионные ценности. Конечно, они могут давать богатейшие доходы. Но до сих пор не было хозяина. Надо поставить хозяйство на правильный путь, нужна самодеятельность. Ведь до сего времени там терпели убы­ток до 200 тысяч рублей. Есть арендные статьи, типографии. И думается мне, что сред­ства безусловно найдутся. Вот почему я не понимаю, почему возражают против цифры основного оклада в 6 тысяч? Ведь такую сумму получает теперь чиновник, управ­ляющий канцелярией. По вопросу о совместимости должностей я при особом мне­нии. Совмещение допущено, и с этим постановлением надо считаться. Правда, можно пожалеть о том, что мысль наша не получила соответствующего выражения в статье 2 законопроекта. Представим себе, что лицо священного сана или про­фессор избраны в состав Церковного Управления и непрерывно в то же время за­нимаются своим любимым делом. Профессор, например, будет читать лекции и, по должности члена, поэтому не будет получать никакого дополнительного возна­граждения; а между тем вынужденное этим его отсутствие нанесет ущерб делу Церкви. Или священное лицо, прибывшее с места, где оно получает квартирное пособие, здесь будет лишено такового? Я бы сказал, что статья эта требует по­правки…

Председательствующий. Это относится уже к постатейному чтению. Еще у нас осталось два оратора. Как будет угодно Собору, дослушать ораторов или сейчас же перейти к постатейному чтению?

ПОСТАНОВЛЕНО: перейти к постатейному чтению.

Председательствующий. Статья 1: «Члены Высшего Управления Пра­вославной Российской Церкви получают содержание в размере шести тысяч рублей в год, при квартире в натуре с отоплением и освещением. Сверх сего, членам Высшего Церковного Управления возмещаются два раза, в течение выборного срока, путевые издержки от места их жительства до Москвы и обратно, в размере двойной стоимости билета первого класса по железным дорогам и на пароходе и в размере действитель­ной стоимости проезда на лошадях.

Примечание. Преосвященный митрополит Киевский получает содержание по расчету из 6000 рублей в год за время присутствия в Священном Синоде

Протоиерей Э. И. Бекаревич. Я бы полагал, что после обстоятельных речей, нами прослушанных, можно бы приступить сразу к голосованию всего законо­проекта. По статье 1 три члена Собора высказали, что содержание, назначаемое чле­нам Высшего Церковного Управления, очень велико. Я бы спросил члена Собора Су-ринова (он техник-практик): сколько он получает? Я уверен, что он не меньше получа­ет, чем мы назначаем членам Высшего Церковного Управления. Как член Собора он получает 7200 рублей в год. Что же, он разбогател? Я уверен, что нет. Дело не в том, сколько мы уплатим, а чтобы деньги шли впрок, чтобы работа была от души. Работа их больше стоит, и не работу их мы оплачиваем, а то, что они имеют нужду в платье и пище. Я знаю, что в Индии английская армия стоит очень дешево, а там офицер полу­чает 12 тысяч в год, остальные чины армии получают маленькое жалованье. Он — единственный инструктор в армии, и на это содержание не каждый идет: масса работы. Я остановлюсь на психологии лиц, которых смущает однообразие окладов. Высшее Церковное Управление имеет двойственный состав управления: одни обременены семьей, другие нет. Конечно, нашему избраннику, семейному человеку, содержать себя и семью труднее, чем епископу, который семьи не имеет. Но чем выше положение, тем более требуется средств на представительство. Назначено 3 тысячи рублей за кварти­ру, это 250 рублей в месяц. Это для епископа. Какую теперь квартиру можно нанять на эти деньги? 4 комнаты, не больше. Неужели это роскошь для епископа? Вот у меня ряса оборванная, но у меня 9 человек детей; а разве епископ может надеть такую? Ему нужен выезд, лакей. «Большому кораблю — большое плавание». Я не защищаю епископов: они не нуждаются в моей защите. Я говорю для того, чтобы ни у кого не было мысли, что мы слишком много дали на содержание членов Высшего Церковного Управления. Епи­скопы же теперь бедны так же, как и мы.

А. В. Васильев. О содержании говорится в трех статьях. Оно искусствен­но разбито на три статьи. Мы будем голосовать вслепую. Я ставлю вопрос: следует ли разделять содержание на основное и на дороговизну?

Докладчик М. И. Арефьев. А. В. Васильев предлагает соединить основ­ное содержание с дополнительным содержанием на дороговизну и мотивирует свое предложение тем, что оклад на дороговизну есть случайное явление, а если присоеди­нить его к основному, то не будет случайным. Аргументация А. В. Васильева не выдер­живает критики. Содержание везде делится на основное и на прибавку на дороговизну. Это основание принято и в докладе Отдела.

Председательствующий. Ставлю на голосование статью 1 и примеча­ние к ней.

ПОСТАНОВЛЕНО: принять статью 1 и примечание к ней в изложении Отдела.

Председательствующий. Статья 2: «Члены Высшего Церковного Управления, не получающие вознаграждения по занимаемым ими другим должностям, из каких бы источников последнее ни производилось, получают дополнительное на дороговизну содержание в размере трех тысяч рублей в год каждый».

С. П. Руднев. Двумя основаниями руководилась комиссия, когда приняла такое разделение. Надо связать его с общим положением, потому что только с основного содержания исчисляются пятилетние прибавки. Потом и то, о чем говорил о. Гепецкий, имеет значение. Только изложение статьи здесь лучше, чем у о. Гепецкого, Никак нельзя окончательно лишать членов Высшего Церковного Управления возмож­ности заниматься другим делом. Нельзя запретить, например, ученому богослову или историку продолжать заниматься научными исследованиями. Вторая статья имеет сво­ей целью, чтобы, грубо говоря, никто не обогащался, чтобы при совместительстве ценное время, необходимое для Церкви, не тратилось на другие занятия с целью добы­вания средств. Кто безвозмездно занимается своим любимым делом, тот не лишается прибавки на дороговизну. Я предлагаю принять статью в редакции Отдела.

А. В. Васильев. Я не возражаю, но тогда нужно устранить всякую неопре­деленность. С. П, Руднев говорил, что члены Высшего Церковного Управления могут заниматься своим любимым делом. Но вот — врач будет практиковать и получать воз­награждение. Я предлагаю исключить слова «не получающие вознаграждения по зани­маемым ими другим должностям, из каких бы источников последнее ни производи­лось». Теперь другое. Прибавки на дороговизну менялись три раза, в соответствии с ростом дороговизны. Необходимо сказать, когда кончится эта дороговизна или кто определит время, когда она прекратится.

Архимандрит Вениамин. В статье 2 есть недомолвка. «Не получаю­
щие вознаграждения…, из каких бы источников оно ни производилось». Как будто воз­
награждение производится, а его не получают.

Граф П. Н. Апраксин. Как мы ни досадуем на уважаемого А. В. Василье­
ва, а то, что он говорил, имеет глубокий смысл. Всякий закон вызывает неясности, не­
доумения. Поэтому законодатель должен стремиться предотвратить эти неясности.
Написано: «по занимаемым должностям». Ну, а кто не занимает должности? Сказано: «не
получающие вознаграждения». А кто получает? Представьте себе, что профессор лек­
цию читает и получает вознаграждение. Что же, мы будем его за это наказывать? Надо
сказать, слава Богу, что читает. Что касается вопроса о том, когда кончится дороговиз­
на, то само собой ясно, что когда она окончится, тогда и будет определено ее оконча­
ние.

Докладчик М. И. Арефьев. Я думаю, что те недоразумения, о которых говорил граф Апраксин, не существуют. Здесь сказано: «по занимаемым ими должно­стям». Значит, адвокат, писатель, профессор, читающий лекцию, не подходят под это определение. Может быть, для ясности только надо прибавить слово «определенное»: вознаграждение в смысле жалованья, получаемого в определенное время и в опреде­ленном размере. А. В. Васильев указывал, что прибавка на дороговизну менялась три раза. Нужно сказать, что она менялась не в соответствии с дороговизной, а из-за поли­тических соображений: вступало новое правительство, и повышался размер прибавок на дороговизну.

Председательствующий. О. Гепецкий, граф П. Н. Апраксин и А. В. Ва­сильев предлагают исключить слова «не получающие вознаграждения по занимаемым ими другим должностям, из каких бы источников последнее ни производилось». Став­лю поправку на голосование.

ПОСТАНОВЛЕНО (большинством в 60 голосов против 39): поправку откло­нить.

Председательствующий. Поправка же архимандрита Вениамина об исключении слов «из каких бы источников последнее ни производилось» будет переда­на в Редакционный Отдел.

Ставлю на голосование статью 2 в изложении Отдела.

ПОСТАНОВЛЕНО: принять статью 2 в изложении Отдела.

Председательствующий. Статья 3: «При недостатке квартир в натуре, членам Высшего Церковного Управления производится выдача квартирных денег, в размере трех тысяч рублей каждому».

ПОСТАНОВЛЕНО: принять статью 3 в изложении Отдела».

Заседание закрыто в 2 часа 40 минут.