22 января 1918 г.
Заседание открыто в Соборной палате в 10 час[ов] утра под председательством митрополита Новгородского Арсения в присутствии 138 членов Собора, в том числе 30 епископов.
На повестке заседания: 1) текущие дела; 2) доклад Отдела о епархиальном управлении «Об органах епархиального управления Православной Российской Церкви» (докладчик: Серафим, епископ Челябинский).
Председательствующий. Должен заметить, что отныне заседания Собора будут идти при каком бы то ни было количестве членов. События развертываются с такой быстротой, возникает столько насущных, неотложных вопросов, что решительно необходимо в возможно скором времени давать на них тот или иной ответ. Поэтому невозможно ожидать собрания законного состава. Кому угодно протестовать, может протестовать. (Голоса: правильно!)
Постановлено: настоящее собрание считать заседанием Собора.
Председательствующий. Я должен сказать, что 31 декабря скончался профессор Московской духовной академии Н. Ф. Каптерев. Имя его хорошо известно обществу, как исследователя по истории сношений Русской Церкви с Греческой и по истории старообрядчества. Воспоем все «Вечную память».
Собор воспевает: «Вечная память».
Секретарь. За время перерыва работ Собора получены приветствия на имя Собора и Святейшего Патриарха от следующих учреждений:
а) От конференции Американских церквей: «Предсоборная конференция округов Нью-Йорка, Филадельфии, Нью-Джерси, Ионкерси шлет приветствия Всероссийскому Собору, извещая, что чрезвычайно опасное положение русской православной миссии побуждает нас созвать американский церковный Собор на основе исторического единства с матерью Россией и свободного голосования всех членов во всех церковных делах. Председатель Рыхлов. Секретарь Горский».
б) От Красноуфимского церковного общества (Пермской губ[ернии]): «14 сего декабря в г. Красноуфимске Пермской губ[ернии] освящен вновь сооруженный храм во имя святого благоверного великого князя Александра Невского. Причт и прихожане во внимание к первому освященному в дни первого месяца вашего патриаршества храму, невольно обращают свой взор к Вашему Святейшеству как всероссийскому молитвеннику и испрашивают Ваших святоотеческих молитв и благословения, столь необходимых в настоящую годину великих испытаний. Настоятель протоиерей Алексей Будрин. Уполномоченный Строительного комитета Евгений Велижанин.
в) От епархиального съезда духовенства и мирян Пермской епархии: «Епархиальный съезд духовенства и мирян Церкви Пермской, приветствуя в лице Вашего Святейшества восстановление патриаршества на Руси Православной, возносит горячие пламенные мольбы к Всевышнему, да поможет Он, Милосердный, Вам во дни тяжелой разрухи земли родной, во дни поднявшейся отовсюду брани на Святую Церковь, собрать, сплотить и укрепить многомиллионное стадо верных чад ее в союз любви, мира и единения. Буди же Богом избранный всем нам начальник, отец и молитвенник и защитник. Председатель съезда священник Михаил Смородинцев».
г) От общего собрания пастырей церковно-приходских советов и представителей монашествующих города Одессы: «Общее собрание пастырей церковно-приходских советов и представителей монашествующей братии города Одессы, проникнутое чувством сыновней любви и радости, едиными усты и единым сердцем приветствует Ваше Святейшество как первоизбранника и духовного вождя Всероссийской Православной Церкви на вдовствовавшем в течение двух с лишком веков Патриархом Московским и всея Руси столе. Да воздвигнет Господь в лице Вашем, по примеру святой памяти великих первосвятителей и чудотворцев российских, мужа силы и разума и великого молитвенника и печальника о судьбах единой Великой и Святой Руси в тяжелую годину ниспосланного ей страшного испытания. Да подаст Великий Пастыреначальник наш Господь Иисус Христос Вашему Святейшеству, как выразителю православно-русской идеи во Вселенской Церкви и как хранителю незыблемых основ соборности и каноничности русского церковного строя, силы и крепость твердо стоять на страже этих вековечных начал родной Церкви против каких бы то ни было на них посягательств, и да хранит Всемогущий Господь Единую Святую Всероссийскую Церковь, возглавляемую Вашим Святейшеством. Председатель Общего собрания Павел Котляревский. Кафедральный прот[оиерей] Василий Флоровский и архимандрит Кирилл».
д) От 4-го Черноморского благочиния Сухумской епархии: «В двух городах и во всех греческих и русских селениях четвертого Черноморского благочиния Сухумской епархии были отслужены торжественные молебствия по поводу избрания Вашего Святейшества кормчим Православной Российской Церкви, Патриархом древней матушки Москвы и всея России. Всегда молим Бога, чтобы Он дал Вам душевных и телесных сил для управления полуразбитым нашим кораблем. Вместе с Иоанном Златоустом верим, что мы стоим на твердом камне и врата адовы не одолеют стадо Христово. От имени всех причтов и прихожан округа благочинный, священник Евгений Яковлев».
е) От союза православных города Сарапула: «Глубоко обрадованный возведением на патриарший престол Вашего Святейшества союз православных города Сарапула смиренно приветствует и просит святейших благословений и молитв. Епископ Алексий. Священник Иоанн Маракулин. Священник Григорий Машевитин. Секретарь Ончуков».
ж) От окружного собрания г. Семипалатинска: «Окружное собрание гор. Семипалатинска приветствует избрание Святейшего Патриарха Тихона. Примелет настоящее избрание как залог скорого воскрешения Родины. Председатель собрания Станкевич».
з) От Кашинской духовной семинарии: «Кашинская духовная семинария приносит Вашему Святейшеству искренне-сыновнее приветствие с высокоторжественным праздником Рождества Христова и наступающим Новым годом. Да хранит Вас Господь Бог в подъятом Вами на себя многотрудном подвиге служения Св. Церкви многие, многие годы в добром здравии и совершенном благополучии. Вашего Святейшества нижайшие и всепокорнейшие послушники. Ректор Кашинской духовной семинарии архимандрит Николай, корпорация учащих и учащиеся».
Постановлено: благодарить за приветствия.
Секретарь. Имею честь доложить следующие дела:
а) Поступили заявления следующих членов Собора о сложении с себя полномочий членов Собора: А. А. Золотарева от Ярославской епархии, Г. А. Мацока от Кишиневской епархии, прот[оиерея] П. Г. Политковского от Нижегородской епархии, С. П. Веселовского от Рязанской епархии, свящ[енника] Н. И. Пятса от Рижской епархии, В. М. Гавриловского от Саратовской епархии, К. И. Соколовского от Томской епархии, Д. И. Волкова от Тверской епархии и архимандрита Варлаама от монашествующих. Названные члены Собора на основании ст. 27 Уст[ава] Соб[ора] признаны Соборным Советом выбывшими из состава Собора, о чем и сообщено Святейшему Синоду. На предмет вызова их заместителей Святейшим Синодом сделаны надлежащие распоряжения, причем на место архимандрита Варлаама вызван преподаватель Владимирской духовной семинарии иеромонах Афанасий. Сверх того, на основании ст. 27 Уст[ава] Соб[ора], Соборный Совет призвал выбывшим из состава Собора, за неприбытием к участию в его занятиях, избранного членом Собора от Туркестанской епархии Николая Малицкого. Определением Святейшего Синода на место выбывшего вызывается его заместитель.
б) Определением Святейшего Синода от 10 января с. г. назначен временно управляющий Пензенской епархией епископ Прилукский (викарий Полтавской епархии) Феодор, который на основании Устава Собора, как управляющий епархией, входит теперь в число членов Собора.
в) Определением Святейшего Синода от 15 января епископ Дмитровский Иоасаф назначен архиепископом Коломенским и Можайским.
г) Постановлением Собора 15 декабря 1917 года предоставлено Хозяйственному управлению при Святейшем Синоде заключить заем в банках и, где это представится возможным, для обеспечения средствами содержания духовно-учебных заведений за ноябрь-декабрь 1917 года и за первую четверть 1918 г. В исполнение такого постановления Святейший Синод 20 декабря 1917 г. — 10 января 1918 г. определил: 1) предоставить Хозяйственному управлению заключить заем в банках и, где это представится возможным, в потребном размере на удовлетворение неотложных нужд духовно-учебных заведений под обеспечение имеющихся в распоряжении Святейшего Синода специальных капиталов, с тем, чтобы погашение означенного займа производилось за счет поступлений из казны, из специальных и местных средств соответственно установленным сметами титулам расходов, и 2) разрешить духовно-учебным заведениям беспрепятственно закладывать в кредитных учреждениях принадлежащие им процентные бумаги, а также разрешить обращать на покрытие расходов по духовно-учебным заведениям имеющиеся в распоряжении епархиальных начальств свободные денежные суммы, а также поступающие в духовные консистории суммы взаимного от огня страхования строений духовного ведомства, с последующим возмещением сих расходов из предполагаемых ассигнований за счет займа. Соборный Совет постановил определение Святейшего Синода огласить на Соборе, сообщив списки в Отделы о церковном имуществе и хозяйстве и о духовно-учебных заведениях.
Постановлено: принять к сведению.
Секретарь. а) Святейший Синод, препроводив проект Положения об Архивно-археологической комиссии при Святейшем Синоде и епархиальных церковно-археологических комитетах, просил Соборный Совет направить означенный проект в VII Отдел Собора. Соборный Совет полагает передать проект в Отдел о богослужении, проповедничестве и храме.
б) Определением Святейшего Синода от 15 декабря 1917 г. — 3 января 1918 г. постановлено передать ходатайство священника Преображенского синодального подворья Александра Никитина об издании на средства Святейшего Синода составленного им обозрения различных церковных чинопоследований и молитвословий под названием «Походный Требник» на рассмотрение соответствующего Отдела Собора. Соборный Совет полагает передать означенное ходатайство в Отдел о богослужении, проповедничестве и храме.
в) По поводу произведенного революционными организациями захвата типографий лавр Троице-Сергиевой и Киево-Печерской и Драндского Успенского монастыря, Святейшим Синодом, по исполнению постановления Священного Собора, представлены сведения о таковых актах захвата. Соборный Совет полагает передать эти сведения в Отдел о церковном имуществе и хозяйстве.
г) В мае-июне текущего года по определению Святейшего Синода преосвященным Серафимом, епископом Сердобольским, и управляющим Синодальным контролем Дьяконовым произведена была ревизия Свято-Троицкой Александро-Невской лавры. По отчету об этой ревизии состоялось определение Святейшего Синода. Соборный Совет полагает передать это определение в Отдел о монастырях и монашестве.
д) Определением Святейшего Синода от 18 декабря 1917 года по рапорту бывшего Приазовского епископа Иоанна о назначении вдовы О. Д. Клюевой диаконисой в Николаевской г. Ростова церкви постановлено: дело о сем передать на рассмотрение Собора. Соборный Совет полагает препровожденное Святейшим Синодом дело, а равно в связи с другими производившимися в Святейшем Синоде делами об установлении чина диаконис, передать в Отдел о церковной дисциплине.
е) Определением Святейшего Синода от 20 декабря 1917 года постановлено: доклад бывшего члена Государственной думы Еропкина о состоянии церковного хозяйства препроводить в Соборный Совет. Соборный Совет полагает передать доклад в Отдел о церковном имуществе и хозяйстве.
ж) По поводу определения Собора о разделе братских доходов членами причтов состоялось следующее определение Святейшего Синода от 18–20 декабря 1917 года: «Святейший Правительствующий Синод Российской Православной Церкви слушали: 1) препровожденное Председателем священного Собора принятое Собором 25 ноября 1917 г. определение о разделе местных средств содержания приходского духовенства, и 2) прошение священников г. Москвы и Московской епархии на имя Святейшего Патриарха о пересмотре в Священном Соборе вопроса о разделе братских доходов, как разрешения его, более справедливого и с возможно меньшей обидой для священников. Приказали: рассмотрев вышеозначенное соборное определение и настоящее прошение московских священников, Святейший Синод находит, 1) что соборное определение вводит отмену действовавшего закона о разделе причтовых земли и доходов и до принятия правительством новой формы церковного управления не может быть введено в действие без утверждения правительством, и 2) что московские священники, заявляя протест против постановления Священного Собора о новом порядке раздела братских доходов между членами причтов, объясняют, что новый порядок будет иметь своим последствием а) лишение для священников и их семейств существенной доли и без того незавидного благосостояния, б) ослабление энергии в наличном составе священников, обиженных наложением на них незаслуженного штрафа в такое время, когда Собор всеми своими постановлениями стремится оживить приходскую жизнь и приходской священник призывается к усиленной церковной просветительной работе, в) неизбежное понижение общего уровня состава пастырства в будущем и г) возможность отклонения на этом основании желательного решения вопроса об обеспечении духовенства жалованьем со стороны Учредительного собрания, что до тех пор, пока не изменится количественно состав московских причтов, такой порядок представляется непреложным в Москве, почему просят о содействии к пересмотру Священным Собором вопроса и к разрешению его, более справедливому и менее обидному для священников. Ввиду сего Святейший Синод не признает возможным по вышеизложенным данным ныне же, впредь до разрешения Священным Собором возможных затруднений, обнародовать ко введению в действие настоящее соборное определение о разделе местных средств содержания приходского духовенства и определяет: войти о сем с представлением Священному Собору, с препровождением и прошения московских священников, о чем передать выписку из сего определения в Канцелярию Священного Собора. Января 11 дня 1918 года».
Соборный Совет полагает передать означенное определение Святейшего Синода в Отдел о правовом и имущественном положении духовенства.
Постановлено: заключения Соборного Совета утвердить.
Секретарь. По делам о синодальных типографиях Соборным Советом образована была комиссия в составе трех лиц: преосвященного Прокопия, прот[оиерея] П. Н. Лахостского и проф[ессора] В. Н. Бенешевича. Комиссия эта представила Святейшему Патриарху следующий доклад.
Вечером 2 января сего 1918 г. управляющий Петроградской синодальной типографией получил следующее отношение на бланке с титулом: «Российская Республика. Рабочее и крестьянское правительство. Народный комиссариат по просвещению. Отдел литературно-издательский. 1-е приложение № 32. Управляющему Синодальной типографией. Сим извещается, что Синодальная типография с 1 января переходит в ведение Технического совета по управлению государственными типографиями при Комиссариате по народному просвещению. Поэтому 1) никакие заказы отныне исполнению не подлежат без ведома Хозяйственной комиссии при упомянутом Совете; 2) помещение же и инвентарь типографии впредь до перехода их в ведение самого Совета должны быть переданы для охраны Комитету занятых в этой типографии рабочих». Подлинный подписал: правительственный комиссар И. И. Лебедев-Полянский.
Комиссия, по ознакомлении с этим документом, явилась в типографию и, несмотря на противодействие комитета старост типографии, пригласила рабочих на общее собрание. Рабочим было выяснено, что Синодальная типография — не государственная, а церковная, поэтому к ней неприложимо то, что в приведенном отношении заявляется о типографиях. Рабочие в большинстве согласились с членами комиссии, но старосты заявили, что в 4 часа состоится новое общее собрание, на котором будут окончательно решены вопросы, касающиеся материального положения рабочих, что об этом собрании рабочие уже оповещены и дали уже на него согласие. В перерыве между утренним и вечерним собраниями рабочих протоиерей П. Лахостский, по поручению комиссии, был у комиссара Лебедева-Полянского. Комиссар, узнав об утреннем общем собрании от старост типографии, предупредивших протоиерея Лахостского визитом к нему, не захотел взять протест, заявив, что все уже решено, что типография переходит «к народу», как и все типографии государства, что разговаривать не о чем. Объяснений слушать не захотел.
На собрание, начавшееся в типографии в 4 часа, явился комиссар Лебедев-Полянский, приглашенный старостами, не надеявшимися без него добиться цели, и держал к рабочим пространную речь, наполненную самыми неприличными и грубыми выпадами против «попов», Святейшего Синода и даже кощунственными против Православной Церкви. Например, он заявил, что Священный Собор «выбирали и составляли священник да помещик-буржуй», что все церковные люди «принадлежат к милюковско-калединской шайке» и т. п. Всем рабочим типографии он обещал теперь же по 300 руб. награды каждому и уверял, что они будут обеспечены жалованьем, если даже в типографии не будет никакой работы, и что Совет комиссаров уже подписал бюджет типографии на три месяца. Рабочие несколько раз во время речи комиссара выражали протест против его неприличных выпадов, и даже некоторые из них выступали с заявлениями, доказывая, что они признают Синодальную типографию не государственной, а церковной, что им хорошо жилось в тех условиях, на которых они работали, находясь под ведением Св. Синода. Но комиссар заявил, что кто не подчиняется решению «народного правительства», те пусть составят список и подадут ему. На вопрос «зачем?» отвечал: немедленно будут уволены, а на их место явятся тысячи других, покорных правительству. Для занятия же типографии и передачи ее в ведение государства «правительство» не остановится перед применением вооруженной силы. После таких заявлений члены Комиссии, выразив свой протест, не сочли возможным оставаться более на собрании. Вечером того же дня комитет старост уже был вооружен винтовками, ночью устроил пир в помещении типографии, а с 4 января типография фактически перешла в полное ведение комитета старост. Управляющий устранен от исполнения своих обязанностей, с предложением ему остаться в составе технического комитета с совещательным голосом, на что он не согласился. От всех чиновников, служащих в типографии, комитет старост потребовал ответа на вопрос: «Признают ли они власть комиссара над типографией?» На это они ответили: «Не прекращать текущих работ в типографии и ожидать всестороннего выяснения вопроса о печатании священных и богослужебных книг в ней от высшей церковной власти, которою они и поставлены на свое дело». (Подлинник постановления при сем прилагается.) К вечеру 4-го же января заведующий книжным складом при типографии Н. Н. Байбородин предъявил Комиссии бумагу от комитета старост, требующую передать ключи от склада рабочему Трукану. Комиссия предложила книгохранителю передать ключи директору Хозяйственного управления.
Отношение к служащим типографии (чиновникам и вольнонаемным) со стороны старост в течение дня 4 января было грубое, вызывающее опасение за их личную безопасность и неприкосновенность: их обыскивали, не выпускали без осмотра и разрешения старост из помещения типографии на улицу, и такой же приказ был отдан всем низшим служащим.
Комиссия, исполняя возложенное на нее поручение, с своей стороны: а) дала разъяснения в комитете старост и на трех общих собраниях рабочих, что Синодальная типография есть достояние Церкви и отчуждение ее будет насильственным захватом; б) заявила комиссару от имени Священного Собора Православной Русской Церкви протест против ее действий и против постановления народного комиссариата по просвещению; в) ключи от книжного склада при типографии, где имеется книг на 1 400 000 руб., поручила книгохранителю Н. Н. Байбородину передать под расписку директору Хозяйственного управления; г) поручила управляющему типографией И. Н. Михайлову составить опись захваченного рабочими типографского имущества и получить какой-либо документ от захватчиков, чтобы предохранить, что возможно, от хищения и порчи, и ожидать дополнительных распоряжений церковной власти. Г[осподин] директор Хозяйственного управления А. А. Осецкий велел, однако, Н. Н. Байбородину передать ключи комитету старост в случае угрозы насилием со стороны последнего и записал даже особое заявление в названный комитет, при сем прилагаемое. Комитет даже и не стал читать заявления, а под угрозой насилия потребовал от Н. Н. Байбородина ключи, которые и были выданы 5 января в 6-м часу вечера. Однако протесты комиссии не остались безрезультатными: комиссар Лебедев-Полянский прислал 7 января в комитет старост предписание возвратить ключи Н. Н. Байбородину и склада и книжной лавки не трогать.
Комиссия и далее будет бороться всеми возможными мерами против захвата, не теряя веры в окончательный успех права и справедливости.
В настоящее время Комиссия просит Св. Синод: 1) приостановить дело о воспособлении рабочим типографии на дороговизну жизни, о чем ходатайствовала она ранее, и прекратить выдачу им жалованья (заработной платы) с 1 января 1918 г.; 2) всем чиновникам и служащим в типографии выдавать содержание, какое они получали доселе, обратив на это, например, те средства, кои имеют быть получены за исполненные уже типографией, но еще не оплаченные работы, а также поступления от склада и лавки.
Ввиду тяжелого положения чиновников и опасения, имеющего серьезные основания, что это положение может стать совсем невозможным, Комиссия вынуждена обстоятельствами считать себя полномочной довести до конца дело обеспечения верных долгу служащих и сделать распоряжения, если это потребуется обстоятельствами, об оставлении чиновниками прежних квартир и занятия ими новых. Тех из них, кои имели квартиру в натуре, возможно, переселить в имеющиеся в синодальных домах свободные помещения (в доме № 34 по Литейному свободны квартиры бывшего товарища обер-прокурора и умершего члена-ревизора Учебного комитета Тихомирова), по несколько семейств в одну квартиру.
Святейший Синод, заслушав донесение редакции «Всероссийского церковно-общественного вестника» и «Церковных ведомостей» о захвате Петроградской синодальной типографии комиссаром технического отдела при Комиссариате народного просвещения и передаче комитету старост типографии, определением от 10 января с. г. за № 26 постановил: «Ввиду насильственного захвата Петроградской синодальной типографии и прекращения печатания в ней синодальных изданий приостановить оплату счетов и выдачу содержания служащим и рабочим в Петроградской синодальной типографии и прекратить печатание в названной типографии „Всероссийского церковно-общественного вестника“ и „Церковных ведомостей“, причем о дальнейшем издании этих синодальных органов идет суждение особо». Сверх того, определением от 11–15 января сего года за № 67 Святейший Синод постановил следующее: «Петроградская синодальная типография насильственно захвачена из ведения высшей церковной власти, и у Православной Церкви отнято одно из могущественных средств христианского просвещения русского народа. Захват повлек за собой приостановление печатания Св. Евангелия и других священных книг, богослужебных книг и книг религиозно-нравственного содержания. Произведенный насильственный захват церковного достояния нарушает Божеские и человеческие законы и приносит неисчислимый вред всему православному русскому народу. Святейший Синод признает необходимым заявить пред всем православным русским народом решительный протест против произведенного захвата Петроградской синодальной типографии и насильственных действий в отношении к церковному достоянию. Вместе с сим, Святейший Синод определяет: поручить Хозяйственному управлению составить опись всего захваченного в типографии имущества и представить эту опись Святейшему Синоду вместе с списком лиц, работавших в настоящее время в Петроградской типографии».
Соборный Совет постановил: доложить Собору о настоящих определениях Святейшего Синода.
Прот[оиерей] П. И. Соколов. Позвольте несколько дополнить объяснения об отношении рабочих синодальных учреждений к церковной власти. С Петроградской синодальной типографией тесно связана электрическая станция, обслуживающая здания, принадлежащие Св. Синоду. Станция эта, устроенная Училищным советом, подает энергию, с помощью которой работает типография; сверх того, отработавшим паром она отапливает помещения Училищного совета.
Расходы на содержание станции несут совместно Хозяйственное управление и Училищный совет, причем на Училищный совет падает около 35% всех расходов.
Когда рабочими старостами был произведен захват Синодальной типографии, то и рабочие электрической станции начали проявлять неповиновение. Неожиданно было ими вывешено объявление о том, что электрическое освещении ими будет подаваться не до 12 ч[асов] ночи, как было прежде, а только до 11. Далее, уже без предварительного объявления, они перестали давать освещение в пасмурные зимние дни, когда в Петрограде совершенно бывает невозможно работать по недостатку дневного света. Между тем, не желая работать, рабочие заявили перед праздником Рождества Христова о своем желании получить праздничные наградные. Прежде наградные всегда раздавались к празднику, но прежде оклады рабочим были очень малы по сравнению с нынешними. Машинист, получавший прежде 80 р, теперь получает 500 р. Естественно, что в выдаче наградных рабочим было отказано. Они ответили на это: «Мы получим из Смольного».
Не очень давно в Училищный совет являлись посланные из Комиссариата народного просвещения с просьбою разрешить осмотреть помещения в целях устройства в них центральной библиотеки. Посланные не были допущены к осмотру и ушли, сказав: «Здесь без Красной гвардии не обойдешься». Таким образом, захват вскоре угрожает и здания Училищного совета.
Прот[оиерей] П. Н. Лахостский. Дело о захвате синодальной типографии комиссаром по народному просвещению началось давно и велось систематически, как сказалось из речей тех старост типографии, которые были в сношении с Советом рабочих и солдатских депутатов. Надо думать, что уже в конце октября или первых числах ноября были деятельные у них сношения с Советом, но тогда еще не были ими признаны назревшими условия окружающей действительности, чтобы считать своевременным насилие над Церковью. Для совершения этого насилия ими был употреблен следующий маневр: захватить синодальную типографию по решению самих рабочих, самого трудящегося народа и, таким образом, ее «национализировать» или, как еще говорят, «социализировать» по желанию самого народа, чтобы в распоряжение рабочих были переданы все машины и весь инвентарь типографии, как составляющий результат их собственного труда. Результатом такого решения и были следующие шаги к захвату типографии. 12 человек старост, все большевики, находясь в сношениях с помощниками комиссара по народному образованию Залклиндом и Лебедевым-Полянским. Старосты рассматривали некоторые документы Св. Синода, неизвестно для меня как ставшие для них доступными. Особенно придирались к тому, что при Св. Синоде образован типографский капитал. Этот капитал они совершенно неправильно истолковали, как принадлежащий типографии, то есть рабочим. Но в Петрограде назревали в этой области (по требованию у Церкви ее имущества) события. Настроение старост с каждым днем поднималось. Когда я 19 декабря пришел в типографию, я застал там маленький митинг. Рабочие к работе не приступали (хотя уже и было время приступить к ней), а горячо обсуждали вопрос о захвате типографии. Я попросил позволения участвовать в обсуждении; мне сначала было отказано, но потом пригласили в совет старост; здесь обнаружилось, что представители от рабочих (их было всего трое) были бы довольны, если бы рабочим Петроградской типографии дали те прибавки, которые получили рабочие Московской синодальной типографии. Но один полупьяный староста сказал: «Здесь дело не в прибавках. Какие там наградные: все наше, вся типография переходит в ведение Совета народных комиссаров». Никто из старост не возражал ему. Я просил передать вопрос на рассмотрение общего собрания рабочих. Такой выход был признан правильным. 21 декабря в общем собрании громадная часть рабочих — три четверти или три пятых — были на стороне Св. Синода. Они высказывались, что были бы довольны, если бы удовлетворили их просьбы о получении тех же прибавок, которые назначены рабочим Московской синодальной типографии. Старосты был недовольны таким исходом, хотели сорвать собрание, но его все-таки удалось довести до конца. Составлена был официальная резолюция, которая и послана была Святейшему Патриарху. Тогда старосты, видя, что такой маневр захвата типографии чрез самих рабочих не удается, постарались прибегнуть к внешней силе — донести о происшедшем до сведения помощника комиссара по народному образования Лебедева-Полянского. На втором общем собрании рабочих 3 января Лебедев-Полянский говорил полтора часа «речь», исполненную грубости и кощунства. Он заявил, что ему хорошо знакомо духовное ведомство, что он сам будто бы учился в духовной академии, но что ему опротивело там и он убежал в университет. Я стал внимательно прислушиваться к его речи и, судя по его выпадам, понял, что все это наглая ложь. Он говорил, например, что Христос и апостолы нигде не учили: «Всяка душа властям предержащим да повинуется», что это попы выдумали; говорил, что он уполномочен заявить рабочим, что им будет выдано по 300 рублей наградных каждому и жалованьем они будут обеспечены на три месяца, если даже не будет никакой работы, «если даже, как этот поп (указывает на меня) сказал, вы будете выкинуты на улицу». А я действительно говорил, что рабочие могут остаться без работы, так как Св. Синод печатать у них своих изданий не будет. Тогда Полянский спросил: «Почему вы не дадите нам работы? Мы будем Евангелия печатать!» Я ответил, что это дело великое. «Вот вы и здесь кощунствуете: как же вам поручить печатать св. Евангелие? Вы делаете по 5 ошибок на строке при наборе, у вас некому их исправить. Неужели Св. Синод позволит вам искажать и портить Слово Божие?» Полянский сделал еще выпад: «Если, — сказал он рабочим, — вы пойдете за нами, то получите по 300 руб., а если за попами, то останетесь голодными, так как денег у них нет». Однако рабочие стояли на своем. Тогда он заявил, что он уполномочен, в случае сопротивления, произвести аресты и увести противящихся в тюрьму. Тогда одна женщина, Ветрова, 19 лет служащая в типографии, сделала такое заявление: «Вот я много лет работаю в типографии и ни разу в течение 19 лет не слыхала таких застращиваний. А вас вижу первый раз, и вы грозите тюрьмой. Очевидно, нам с вами не ужиться». Тогда Лебедев-Полянский застучал кулаком и сказал, что он уполномочен ввести красногвардейцев. Оказалось, что на дворе где-то уже была приготовлена вооруженная сила. В дверях показалось несколько человек красногвардейцев, поднялось общее смятение, послышались рыдания.
После захвата типографии начались очень частые собрания духовенства петроградского, представителей приходов, общие собрания приходских советов, сначала одного Петрограда, потому всей епархии. Обнаружилось, что все захваты происходили в известной системе. На первом же собрании приходских советов, 11 января, стало известно, что разные комиссары приходили и к ректору семинарии, и в духовное училище, и к митрополиту, и заявляли, что с Синодом дело справиться[N1] , что решено все достояние Синода объявить собственностью народа; еврей Шпицберг читал лекцию в бывшем Михайловском артиллерийском училище. Объявив себя комиссаром по церковным делам, он заявил, что так как некоторые власти не повинуются Совету комиссаров, то против них будут приняты меры, что митрополит Вениамин также не повинуется, поэтому его выселят из Александро-Невской лавры. На собраниях представителей приходских советов 11 января были выработаны резолюции, в том числе и резолюция о захвате типографии. Эта резолюция гласит, что тысячи верующих рассматривают захват типографии как грабеж, протестуют против него и будут говорить об этом не только в храме, но и в трамваях, на площадях, что они, приходские советы, усматривают явное гонение на Православную Церковь со стороны тех, кто именует себя народною властью. Эту резолюцию я хотел вручить Луначарскому, но его, высокого человека, нам, маленьким людям, поймать невозможно. Он высылал ко мне Лебедева-Полянского. Обращение со мной этого представителя власти было презрительное и грубое; он ничего не желал слышать, письменных заявлений не принимал; одну бумагу взял в руки, но хотел разорвать; бумага была с подписями, и мне едва удалось ее выхватить у него обратно. Впрочем, в конце концов мне было сказано, что меня Луначарский примет, и назначены были день и место. Я прибыл за 10 минут до назначенного часа, но Луначарского не было; швейцар сказал мне, что «пока еще не приехали». Когда он приехал, то не вышел из автомобиля, а выслал Полянского. Я обратился к Полянскому: «Ведь вы же сами сказали, что я буду принят сегодня»; он ответил: «Мало ли что говорил, он человек занятой, до вас ли ему!» Итак Луначарский не вышел. Я сказал Полянскому, что у меня документы, что их нужно представить Луначарскому, что их пошлю. На это он ответил ругательством: «Хоть к черту посылайте эти бумаги!» Полянский — маленький, юркий человек. Я ему говорил, что хоть вы и подписываетесь Лебедев-Полянский, но я думаю, вы не Лебедев и не Полянский.
14 января в зале Общества религиозно-нравственного просвещения на Стремянной состоялось громадное собрание приходских советов и приходов. Здесь было сделано заявление о захвате Александро-Невской лавры. Митрополита Вениамина, к сожалению, не было, он был занят служением и беседами в другом месте, а был преосвященный Прокопий. В собрании выступали многие и говорили с большим подъемом, с негодованием подчеркивали, что только Православная Церковь подвергается гонениям, другие же исповедания пользуются покровительством. Нужно было выработать какие-либо практические мероприятия, и вот в обсуждении принял участие один солдат, член Совета солдатских депутатов. Сначала он стоял позади, потом выдвинулся и принял участие в беседе. Он поведал нам следующее: «Я сам член Совета солдатских депутатов». Сначала ему не поверили, но чем больше он говорил, тем все более мы убеждались в его искренности. Он говорил, что в Смольном, в закрытых заседаниях, обсуждался несколько раз вопрос о реквизиции типографии и лавры, но находились протестанты из рабочих (о солдатах не упомянул). «Но нас, — говорил он, — нагло обманывали, что будут печатать дешевые книги, что попы брали за Евангелия по 5 рублей, а мы будем давать чуть ли не даром, что деньги расходились по карманам архиереев, и тому подобные нелепости. А теперь, послушав здесь речи, я вижу, — продолжал солдат, — что захваты типографий — наглый грабеж. И про Александро-Невскую лавру говорили, что от ее реквизиции лучше будет даже для самих монахов, что будто это предпринимается для лучшего использования помещений лавры в интересах самих верующих. Вот мы и согласились. Придя в Смольный, я сегодня же поведу там пропаганду среди солдат». Я, как председатель собрания, спросил его: «Есть ли надежда, что найдутся там единомышленники, будут ли вам сочувствовать?» Он с уверенностью, твердо сказал, что будут, что хотя и много там неверующих не русских, не православных, но есть и верующие. Затем умную, практичную речь сказала одна женщина, которая заявила, что она ходила по казармам и уговаривала верующих солдат выступить в защиту Св. Церкви. И эта мера была одобрена и принята собранием. Тут же предлагалась и другая мера: чтобы поручить солдатам охрану церквей. Но тот же солдат, член Совета солдатских депутатов, указал, что такая мера преждевременна, что результатом ее будет только то, что всех этих солдат перебьют, что надо подождать с этой мерой. На этом и остановились. Что потом произошло в Петрограде, я не знаю, так как выехал оттуда. Знаю только, что бедствия рабочих синодальной типографии уже начались. Работы нет. Взялись набирать две газеты, но красногвардейцы их сожгли, так как в это время в течение 8 дней не было никакой периодической печати, кроме большевистской. Рабочие типографии (старосты) начали печатать свой журнал «Трудовой еженедельник», где поносят Св. Синод. Всем руководят старосты, а остальные рабочие с ними только внешним образом, потому что подкуплены, получили наградные. Как быть дальше? Мы решили было найти другую типографию для печатания «Церковно-общественного вестника», но это оказалось невозможным, потому что ротационные машины все реквизированы. Но оставлять духовенство, в особенности сельское, теперь в темноте неосведомленным о том, что происходит, значит играть в руку большевикам. Во всяком случае, даже одно сообщение сведений о тех мерах, какие принимаются в Петрограде, в Москве и других местах для защиты веры православной и ее святынь, ободряюще действует на местах. Типографию для печатания «Церковных ведомостей» найти все же удалось. Я прошу Священный Собор дать санкцию нашим решениям: прекратить пока, до более благоприятного времени, выпуск «Церковно-общественного вестника» и расширить неофициальную часть «Церковных ведомостей».
Должен добавить, что наши собрания сопровождались таким подъемом духа, такими речами в защиту Церкви, о ее страданиях, что я уверен, что вчерашний день, который был решительным для Петроградской Церкви, прошел благополучно, хотя, может быть, и не без жертв; уверен, что крестный ход в Петрограде показал, что сила, мощь народная не в штыках, а в готовности страданиями и даже жертвами отстоять святыню. Эта сила непобедима.
Председательствующий. Угодно Собору согласиться с предложением о временном прекращении издания «Всероссийского церковно-общественного вестника» и об издании «Церковных ведомостей» в увеличенном объеме с расширением неофициальной части?
Постановлено: принять означенное предложение.
Прот[оиерей] А. П. Рождественский. Я сейчас выскажусь лишь по запрету о практических мероприятиях для печати. О. прот[оиерей] Лахостский сказал, что найдена типография для печатания «Церковных ведомостей», которые будут выходить в расширенном виде, а «Церковно-общественный вестник» будет прекращен. С этим я согласен, но что касается того, что печатать будут в Петрограде, а не в Москве, то я предлагал бы сначала об этом подумать. Если Собор действует в Москве, то и свою печать должен иметь в Москве. Если раньше что и задерживало разрешение вопроса об этом, так это то, что в Петрограде имелась великолепно оборудованная типография. Теперь там ее нет. Но у нас в Москве синодальная типография пока еще не реквизирована. А ведь неудобство и затруднительность перевозки громоздкого материала для печати из Москвы в Петроград и обратно известны. Поэтому я предлагаю передать вопрос о печатании «Церковных ведомостей» в какую-либо комиссию или Издательский отдел, который может действовать под председательством преосвященного Никандра, прибывшего на Собор.
Председательствующий. Имеются два предложения: предложение о. прот[оиерея] Лахостского печатать «Церковные ведомости» в одной из петроградских типографий. Другое предложение о. прот[оиерея] Рождественского, чтобы перевести сюда, в Москву, печатание «Церковных ведомостей», причем предлагается вопрос о них передать на рассмотрение в какую-либо комиссию или в Издательский отдел. Ставлю на голосование вопрос: согласны ли передать вопрос об издании «Церковных ведомостей» в Издательский отдел в спешном порядке?
Постановлено: предложение прот[оиерея] П. Н. Лахостского о продолжении печатания «Церковных ведомостей» в Петрограде и предложение прот[оиерея] А. П. Рождественского о переводе печатания «Церковных ведомостей» в Москву передать в Издательский отдел для подробного обсуждения в спешном порядке.
Председательствующий. Итак, решено передать рассмотрение вопроса в спешном порядке в Издательский отдел. Нужно ли указывать примерный срок? (Голоса: Три дня!)
Прот[оиерей] П. Н. Лахостский. Я хотел бы сказать еще несколько слов. (Голоса: Просим!)
Председательствующий. Я уже проголосовал вопрос.
Епископ Вятский Никандр. Я просил бы не назначать точно срока для разрешения вопроса в Издательском отделе, а оставить просто в спешном порядке.
Прот[оиерей] П. Н. Лахостский. Я бы просил для освещения вопроса дать мне две минуты.
Председательствующий. Слово предоставляется прот[оиерею] Лахостскому.
Прот[оиерей] П. Н. Лахостский. Вопрос о печатании в Москве не раз поднимался. Подыскивались и осматривались типографии (об этом знает В. Н. Самуилов). Здешняя типография после осмотра найдена непригодной для печатания «Церковных ведомостей».
Председательствующий. Этот вопрос будет разрешен Издательским отделом.
М. Ф. Глаголев. Долгом считаю доложить Священному Собору сведения общего принципиального характера, которыми объясняются события последних дней. Мне пришлось быть на лекции товарища народного комиссара, как его рекомендовали, Шпицберга Ивана Анатольевича, о котором упоминал о. протоиерей Лахостский. Эта лекция была на тему: «Современная Церковь и семья в освещении революции». Лекция эта в существенных чертах такова: учение Церкви совершенно не согласно с учением великого учителя морали, человека Иисуса Христа. Патриарх Тихон — самозванец. Как его сделали «святыней», кто его сделал «святыней», какие по этому поводу произносились контрреволюционные речи и почему иначе быть не могло? Судьба богатейшего имущества нестяжательной Церкви. Вымирание богов-царей, воскресение Человечества (с большой буквы). Вот в моих руках пригласительный билет, на котором и напечатаны эти пункты. Когда я пришел в зал, он наполнен был по преимуществу солдатами и матросами. Лекция эта, с точки зрения религиозного человека, имела самый кощунственный характер. То, что здесь говорилось о лице Иисуса Христа и о Пресвятой деве Марии, передано было языком, который употребляют солдаты, передавая друг другу анекдоты. Религиозное чувство не могло не возмущаться этим; но все-таки эта часть речи не могла так беспокоить, как те выводы, которые сделал товарищ комиссара. «Я, — заявил он, — автор декрета о разводе и браке, и я должен сообщить вам, что предстоит еще более сложный революционный процесс. Мы свергли земного царя, но нам предстоит свергнуть и Небесного. Предстоит издание декрета о том, что запрещается совершение таинства Причащения, как колдовского действия, а затем, во-вторых, предстоит декрет о закрытии всех храмов. Это, — прибавил он, — жестоко, но мы должны к этому прибегнуть. Французская революция пришла к этой мысли на 4-й год, а мы пришли а этому на первый же год революции. Будет запрещено богослужение и будут отобраны церковные сосуды, как средства для колдовства; духовенство будет объявлено подозрительным по революции. Все духовные учреждения должны быть реквизированы. Что касается школы, то она должна быть светская».
Аудитория настроена была целиком в пользу лектора и принимала все положения с восторгом и рукоплесканиями. Когда лектор читал один синодальный указ, я громко крикнул: «Подтасовка!», и когда сообщены были им ложные сведения о Соборе, я сказал: «Ложь!» За это меня едва не вывели. Сообщая о Соборе, автор сказал, что жребий при избрании Патриарха вынимал уклоняющийся от военной службы монах. «Он девяностолетний старец!», — сказал я. Лектор, видимо, сконфузился, но меня опять хотели вывести; лектор угомонил толпу и заявил: «Накажем его молчаливым презрением».
Мне кажется, что лекция эта имеет чрезвычайное значение: Собору и всем православным важно знать, что предполагается сделать по отношению к Православной Церкви. Необходимо поэтому, чтобы Собор предложил всем епархиальным преосвященным сделать распоряжение, чтобы во всех приходах было сообщено, что готовится нашей Святой Церкви.
Председательствующий. Прошу вас сделать письменное предложение в установленном порядке за подписью определенного в Уставе количества членов.
П. И. Астров. Я хочу сказать только несколько слов о практическом выполнении мероприятий, вызванных последними событиями захвата Петроградской синодальной типографии. Конечно, дело касается здесь церковного хозяйства, но в данном случае самое важное здесь — нарушение прав Церкви, и мне думается, что вопрос следует передать на рассмотрение соединенного собрания двух отделов — Отдела о правовом положении Церкви в государстве и Отдела о церковном имуществе и хозяйстве.
Председательствующий. Угодно ли Собору принять предложение П. И. Астрова о том, чтобы вопрос о захвате типографии был передан на рассмотрении не одного Отдела, а соединенного присутствия двух отделов — Отдела о правовом положении Церкви в государстве и Отдела о церковном имуществе и хозяйстве?
Постановлено: предложение П. И. Астрова принять.
Председательствующий. Желает поделиться впечатлениями о событиях на юге член Собора прот[оиерей] П. И. Сербинов.
Прот[оиерей] П. И. Сербинов. Я вчера с большим трудом и опасностью для жизни прибыл из Крыма. То, что делается в Крыму, не поддается описанию. Ужасы превосходят то, что происходило в Москве. Черноморский флот, который был оплотом порядка, перешел на сторону большевиков. Пред этим до 9 января там был порядок. Во главе стоял совет из 3 комиссаров, который не подчинялся большевикам. Русские офицеры стали составлять кадр матросов по преимуществу из мусульманского населения, который охранял порядок. Но вот матросы из большевиков стали захватывать суда и города. В Феодосии был пущен провокационный слух, будто татары вооружаются для того, чтобы перерезать русских. Эта провокация возбудила темный народ.
В Феодосии на стороне порядка было всего около 100 человек. На город наведены орудия из батарей с судов, находящихся в бухте, но насилий над духовенством и разрушений храмов не наблюдалось.
В январе большевики захватили Симферополь и стали допускать насилия над духовенством и храмами. Татарские войска бежали. На митингах стали говорить, что виноваты в предательстве России попы и что их следует перестрелять.
В ночь с субботы на воскресенье отыскивали и расстреливали офицеров. Расстреляли до 50 человек, а до 200 арестовали, и какая их участь постигла — неизвестно. Вместе с тем, был пущен слух, что на соборе — пулемет и что следует арестовать духовенство.
В воскресенье в соборе, вследствие страха, было мало народа, но архиепископ Димитрий пришел в собор и совершил литургию. После литургии он обратился к народу с речью. Говорят, что на колокольне пулемет; кто желает, посмотрите, правда ли это. Некоторые из находившихся в храме отправились туда и сообщили, что никакого пулемета нет. Тем не менее, началась бомбардировка собора, и была повреждена колокольня. О. протоиерея Назаровского арестовали и хотели расстрелять, но он все-таки остался в живых. Все духовные лица спрятались, и ключ остался у архиепископа Димитрия. Но архиепископ Димитрий смело отправился в революционный штаб и потребовал расследования; наглость дошла до того, что председатель сказал: «Я сам видел пулемет». Архиепископу удалось, однако, настоять на том, чтобы назначена была комиссия. Во вторник архиепископ сам служил литургию по обряду священнического служения, а я и некоторые члены причта пели и читали.
Патрули рассеялись по окрестностям и происходили насилия. В 20 верстах от Симферополя солдаты ворвались в храм, стали спрашивать, почему в лампаде лента зеленая, а не красная, вывели о. Иоанна Углянского на горку и там расстреляли. В воскресенье 14 января у архиепископа Димитрия на раз производили обыск, все взламывалось и вспарывалось. В архиерейскую церковь вошли с папиросами и в шапках, штыком прокололи жертвенник и престол. Захвачены были семинария и духовное училище. «В казармах, в грязи, нам надоело жить», — говорили солдаты. В духовном училище схватили помощника смотрителя прот[оиерея] Бессонова, но оставили его на паперти, а сами вошли, были здесь около четверти часа, но успели поломать жертвенник и шкаф в ризнице. Епархиальный свечной завод разгромлен, вино выпито и вылито. Всего убытку сделано более чем на миллион рублей. Вот в каких чертах сведения об ужасных событиях в Крыму, более подробно я сообщу о них в частном заседании.
Бедная, несчастная наша Ялта! 6 суток обстреливали ее с двух военных судов. В Ялте 15 тысяч больных. Бежать было трудно: в направлении к Алупке горы, а по дороге в Ливадию стояли большевики. Обстреливали часа два днем и часа два ночью. Не осталось ни одного целого стекла. Люди обезумели от ужаса. Результат обстрела мне в точности неизвестен, так как я в понедельник уехал. Пострадали и церкви — собор и армянская церковь, которая по виду похожа на наши. Гостиница «Россия» уже не существует, разрушена Ореанда, разрушен детский приют, причем погибло около 25 детей. Проявлялась злоба ко всему, так как Ялта, по словам большевиков, буржуйный город. Проявляется ненависть к духовенству. Когда я был в вагоне, один солдат сказал: «А, поп, следовало бы его взять на мушку!» Но ничего, опасность миновала. Вообще на юге города взяты большевиками, кровь льется рекой. Я должен еще раз отметить неустрашимость архиепископа Димитрия. В Севастополе он отпевал священника Чепранова, который убит был матросами за то, что напутствовал св. Тайнами приговоренного к смерти. Тело священника не было найдено, так как, вероятно, было выброшено в море. Член Собора Спасский арестован.
Прот[оиерей] А. П. Рождественский. То тяжелое чувство, которые мы испытали, слушая об ужасных событиях, должно вылиться молитвою за пострадавших, а вместе молитвою и за протоиерея Петра Скипетрова, который скончался, смертельно раненый в то время, когда обратился со словом увещания к красногвардейцам.
Собор воспевает: «Со святыми упокой».
Прот[оиерей] А. П. Рождественский. По поводу всех этих ужасов, о которых мы слышали, а особенно по поводу захвата святого достояния Церкви, мы имели на днях утешение слышать в церкви послание Святейшего Патриарха, в котором он твердо и безбоязненно обличает все эти беззакония, которые творятся настоящею властью. По поводу этого послания особая небольшая комиссия при Соборном Совете предлагает Священному Собору сделать следующее определение: «Священный Собор Православной Российской церкви с любовью приветствует послание Святейшего Патриарха Тихона, карающее злых лиходеев и обличающее врагов Церкви Христовой. С высоты патриаршего престола прогремело слово прещения и подъят меч духовный против тех, кто совершает непрерывное надругательство над святынями веры и совести народной. Священный Собор свидетельствует, что он пребывает в полнейшем единении с отцом и молитвенником Церкви Российской, внемлет его призыву и готов жертвенно исповедовать веру Христову против ее хулителей. Священный Собора призывает и всю Российскую Церковь в главе со своими архипастырями объединиться ныне вокруг Патриарха, дабы не дать на поругание святой веры нашей».
Председательствующий. Угодно ли принять предложение комиссии при Соборном Совете?
Постановлено: предложение комиссии при Соборном Совете принять.
Прот[оиерей] А. П. Рождественский. Затем по поводу захватов церковного имущества. Соборный Совет образовал особую небольшую комиссию для выработки тех мер, которые Священный Собор мог бы принять против всех этих захватов. Эта комиссия образована Соборным Советом в порядке частном, потому что мысль об этой комиссии возникла тогда, когда Собор временно прекратил свою деятельность, по случаю перерыва на праздник. В комиссию вошли следующие лица: прот[оиерей] А. П. Рождественский, П. И. Астров, С. Н. Булгаков. Н. Д. Кузнецов, А. А. Салов, князь Е. Н. Трубецкой, В П. Шеин. Комиссия занялась выработкой проекта определения, которое будет теперь передано на рассмотрение соединенного собрания двух Отделов — о правовом положении Церкви в государстве и о церковном хозяйстве и имуществе. В это соединенное собрание будет направлен и проект постановления Священного Собора, выработанный особой Комиссией, образованной в заседании Собора 5 декабря: архиепископа Тверского Серафима, епископа Пермского Андроника, архимандрита Матфея, проф[ессора], С. Н. Булгакова, П. И. Астрова и других. По поводу этого проекта состоялось уже следующее определение Святейшего Синода от 18–20 декабря: «Выслушав означенный проект, Святейший Синод признал с своей стороны, что издание Священным Собором проектируемого постановления явилось бы целесообразным и соответствующим обстоятельствам настоящего времени, о чем и определяет: передать выписку в Соборный Совет». Вот этот проект постановления Священного Собора:
«В последнее время участились донесения из епархий на имя епархиальных преосвященных — членов Священного Собора, о разбойных грабежах в приходских храмах и монастырях, соединяющихся нередко с кощунственным поруганием святыни Господней, а равно о насильственном отобрании церковных и монастырских земель со всем хозяйственным инвентарем и иного имущества, как жителями окружающих селений, так и лицами, именующими себя носителями власти.
Принимая во внимание, что движимое и недвижимое имущество приходских храмов и монастырей, будучи достоянием общецерковным, вместе с тем является достоянием приходов и монастырей, которое получено ими от святых и благочестивых предков и которое мы должны сохранить и передать в целости нашим верующим потомкам, Священный Собор предлагает Святейшему Синоду немедленно обратиться к епархиальным преосвященным, а чрез них к приходскому духовенству, прихожанам, монастырям и их богомольцам с указанием:
1) отнюдь не отдавать добровольно захватчикам святого достояния Церкви во всех его видах, кому бы то ни было, но сберегать его по примеру наших благочестивых предков;
2) на насильственные требования кем бы то ни было выдачи того или иного церковного и монастырского имущества настоятели храма или обители должны отвечать отказом, с обращением их к насильникам с соответствующим словом вразумления;
3) о грабителях и захватчиках церковного и монастырского имущества (имена коих известны) доносить епархиальному преосвященному на предмет отлучения от церковного общения виновных в случаях особенно возмутительных (св. Григория Неок[есарийского] пр[авило] 3);
4) если в святотатственных и кощунственных деяниях окажутся виновными целые селения, в таких случаях епархиальным преосвященным предоставляется прекращать совершение священнодействий (кроме таинства крещения и напутствования больных св. Тайнами Тела и Крови Христовых) и закрывать храмы в сих селениях впредь до искреннего покаяния виновных, которое должно быть засвидетельствовано и возвращением полностью похищенного храму или обители;
5) в случаях насилия над священнослужителями со стороны прихожан применять к виновным указанную в предыдущем пункте меру;
6) немедленно организовать православные братства при приходских храмах и монастырях из окрестных жителей, преданных св. Церкви для охраны церковного и монастырского имущества;
7) вменить в обязанность приходскому и монастырскому духовенству в проповедях с церковного амвона призывать народ к покаянию и молитве, выясняя смысл текущих событий с христианской точки зрения».
Таким образом, это постановление предусматривает насилие над имуществом Церкви. Предложено принять некоторые меры. Затем здесь говорили, что невозможно печатание «Церковных ведомостей» здесь. Управляющий Московской синодальной типографией сообщил, что возможно печатание этих «Ведомостей» и в Москве, если только изменить формат «Ведомостей».
Председательствующий. Это комиссия разберет. А теперь ставлю на голосование предложение передать на рассмотрение соединенного собрания двух Отделов о правовом положении Церкви в государстве и о церковном имуществе и хозяйстве проект определения о мерах против захватов насильниками церквей и церковных монастырских имуществ.
Постановлено: принять предложение.
В 12 час[ов] дня объявляется перерыв.
В 12 час[ов] 40 мин[ут] заседание возобновляется, и в Соборную палату прибывает Святейший Патриарх. Собор воспевает: «Ис полла эти деспота».
Протопресвитер Н. А. Любимов. По благословению Святейшего Патриарха и Отца нашего, в следующий воскресный день, 28 сего января, имеет быть крестный ход, по возможности, из всех храмов Москвы на Красную площадь. Святейший Патриарх совершит в этот день в Успенском соборе литургию и затем с изнесением святынь также проследует на Красную площадь, где, в присутствии крестных ходов из московских храмов, совершит молебствие по поводу воздвигнутых на Церковь Божию гонений. Будем молиться о прекращении этих гонений и постараемся, чтобы все классы городского населения приняли участие в молении. Я обращаюсь к членам Собора с просьбою взять на себя труд распространить весть о предположенном торжестве среди жителей Москвы и, как это было ранее при объявлении актов избрания и настолования Святейшего Патриарха, лично посетить для этой цели церкви, в приходе которых они проживают. Епархиальное начальство с своей стороны озаботится соответствующим оповещением городского духовенства. Будут приняты меры и к тому, чтобы оповещение появилось в периодической печати. Веруем, что в предстоящем молитвенном подвиге будет обнаружен религиозный подъем, который послужит решительным предостережением захватчикам, который покажет им, что Церковь имеет защитников, хотя и безоружных, но готовых с самоотвержением встать на ограждение всего дела ее, всех ее устоев, прав и достояния. К этому молитвенному подвигу и к защите Церкви мы призываем.
Протоиерей Н. В. Цветков. В речах прослушанных ораторов пред нами развернут скорбный лист тягостных впечатлений, переживаемых Родиною и Церковью. Мы благоговейно преклоняемся пред великим подвигом Святейшего Патриарха, выразившимся в обнародовании послания. Но помянутый скорбный лист свидетельствует, как Священный Собор задет за живое происходящими событиями, и побуждает нас не молчать, а присоединиться к Святейшему Патриарху. Собор должен составить акт или послание, в котором определенно было бы выражено его отношение к нынешним событиям. В послании Патриарха выражено все, что следует выразить, и ко всему сказанному там Собор всецело присоединяется. По-видимому, самому Собору ничего не остается сказать. Но я просил бы позволения высказаться о том, что мог бы еще сказать от себя Собор. Прежде всего, всех благомыслящих людей в органах повременной печати обвиняют в контрреволюционности, в том, что они стоят правительству поперек дороги, не хотят содействовать ему в его стремлении даровать благо народу. В послании нужно указать, что то, что дает правительство народу, есть не благо, а великое преступление против народа. В прошлом заседании говорилось, что якобы Церковь выступила только тогда, когда коснулись ее имущества. В послании нужно указать, что это неправда, что во всем послании Патриарха нет ни строчки о церковном имуществе, что на настоящий подвиг его побудило душевное волнение при виде гибели России и Церкви. Это следует подчеркнуть. Далее, самое сильное место в послании Патриарха — анафематствование врагов Родины и Церкви и запрещение входить с ними в общение. Хотя это место, при всей его краткости, очень выразительно, но все-таки оно требует объяснений. Я не позволю себе критиковать что-либо в послании Святейшего Патриарха, написавшего его в волнении души кровью сердца, но комментировать его необходимо. Когда я сам читал послание в церкви, я должен был сопровождать его своими объяснениями, подобно тому, как мы объясняем слова Св. Писания. Так, Собор должен был бы выяснить, кого же анафематствует Святейший Патриарх. Я высказался бы, как высказывался и ранее, за то, что анафематствованию подлежат власти, ныне существующие, которые замыслили предательски погубить Родину и Церковь. Но нужно иметь в виду, что в составе правительства есть лица, которых, по их вере и национальности, анафематствование не может касаться. Собору следует выразить свое отношение к этим нехристианским лицам, играющим большую и пагубную роль. Затем анафематствованию должны подлежать сознательные исполнители велений правительства и бессознательные элементы, которые по злой воле и трусости исполняют повеление этой власти. Собору необходимо особо остановиться на вопросе о том, как осуществить требование патриаршего послания устраняться от общения с врагами Родины и Церкви. В моем комментарии к этому месту, предложенном прихожанам, я должен был сказать, что с подобными людьми не нужно иметь общения в идеях, которыми они проникнуты. Однако необходимо еще указать, в каких случаях запрещается иметь с ними личное общение. Например, мне кажется очень серьезным вопрос об отношении церковного общества к власти. Должно ли церковное общество признавать ее или последовать примеру настоятеля Александро-Невской лавры, преосвященного Прокопия, епископа Елисаветградского, который мужественно заявил явившимся к нему представителям власти, что он не признавал и не признает последней, и тем заставил этих негодных людей, по природе трусов, отступить на время от своих намерений в отношении лавры? Нужно ли признавать власть или не нужно — это сложный вопрос. Если мы не признаем слуг антихристовых, завладевших ныне Россией, то как нам относиться к мелким исполнителям воли их? Апостол Павел дал заповедь молиться за власти — в то время как власть была еще языческою. Может быть, нам следует установить различие между властью языческою, которая не понимала христианства, и повелителями, которые толкают на сатанинские дела и хотят свергнуть Царя Небесного. Один из ораторов указывал на то, что, по обязанностям своей священнической службы, он принужден иметь сношения с представителями власти. Нам, приходским священникам, действительно приходится быть в сношениях с властью. Например, комиссариаты присылают нам разрешительные свидетельства на погребение усопших, на основании которых мы совершаем погребения, доставляют для надписей паспорта и т. п. Собору необходимо указать образ поведения в таких случаях, чтобы не было сомнения в церковном обществе и среди пастырей. Затем требуется выработать общие положения об отношении к захватам церковного имущества. Например, захватывают церковный дом. Как я должен поступить? Должен ли я доводить себя в защите его до расстрела? Впрочем, частное имущество может быть покинуто до времени. Но как поступить, когда входят в церковь, когда скажут «не служи», станут всем распоряжаться и касаться того, до чего не должны касаться? Собор должен дать указания для поведения в подобных случаях. Мне кажется, что я должен встать в церковных дверях и умереть, защищая святыню. Вот те соображения, которые возникли у меня вчера и сегодня, в связи с посланием Патриарха и речами ораторов, о которых я счел нужным поведать Собору. По поводу событий, происшедших в Петрограде, я предложил бы послать туда если не телеграмму, что теперь невыполнимо, но живое посольство с выражением глубокого соболезнования и молитвенного пожелания, чтобы первое столкновение со слугами сатаны послужило началом спасения Родины от гибели и Церкви от врагов. Наконец, я предложил бы самый большевизм назвать «сатанизмом», или антихристианством.
(Голоса: Правильно!)
Председательствующий. Потрудитесь, о. протоиерей, изложить ваше предложение на бумаге для передачи его в Комиссию, занимающуюся обсуждением мер, какие нужно принять в связи с современными событиями.
А. В. Васильев. Возблагодарим Господа за то, что мы дождались, наконец, услышать подлинно церковный голос нашего Святейшего Отца и Патриарха. В первый раз в эту годину беспорядка, во время действительно сатанинского похода сказано истинно-церковное слово. Произнесено слово по поводу событий, о которых до сих пор ничего не говорилось, и произнесен пастырский суд над всеми теми, кто в этих событиях повинен. Я хочу высказаться по поводу сказанного отсюда о[тцами] протоиереями Хотовицким и Цветковым. Я нахожу, что нет возможности издать такое соборное послание, в котором до мельчайших подробностей было бы определено, как в каждом отдельном случае нужно поступать христианам и пастырям. Христианская совесть должна подсказать каждому из нас, в чем он может и не может уступить, и когда ему надлежит положить свою жизнь за истину. Недоумевают, на кого должно падать запрещение, о котором говорится в послании Святейшего Патриарха. Ведь настоящий сатанинский поход на Церковь Христову, эти братоубийства, разбои и взаимную ненависть мы переживаем не со вчерашнего дня, не со времени прихода большевиков. В самом начале революции власть совершила акт богоотступничества. (Голоса: Правильно!) Запрещена была молитва в войсках, знамена с христианским крестом были заменены красными тряпками. В этом повинны не только нынешние властодержцы, но и те, которые уже сошли со сцены. Будем уповать, что и нынешние правители, которые теперь льют кровь, сойдут со сцены. В послании отмечается, что нынешняя власть обманывает общество — обещает одно, а делает другое, осуждаются самосуды, расправы и братоубийство. Я уже прежде говорил и еще раз повторю, что всемирная история не знает таких злодейств и таких преступлений, какие творятся у нас целый год. В составе нашего Собора есть члены того правительства, которое и начало разруху. Это правительство издало приказ № 1, которым офицерство было отдано на растерзание несмысленной солдатской массе. Страшно не то, что там и сям случаются зверства. Отдельный человек и толпа могут совершать неистовства, но это явление скоропреходяще: они опамятуются, будут сожалеть о содеянном, и окружающие их станут осуждать. Страшно то, что мы около года являемся свидетелями того, как повсеместно кучка негодяев, на глазах множества других людей, совершает злодейства, терзает, мучает, производит самосуды, и это ни в ком не встречает помехи. Затем все эти убийцы — члены христианских семейств, они возвращаются к своим родным, встречаются со знакомыми и их принимают, с ними сохраняется общение. Вот к ним-то и должно относиться содержащееся в послании запрещение иметь общение с врагами Родины и Церкви. Если бы отец, мать, братья и сестры не принимали возвращающегося к ним злодея, изгоняли его и говорили ему: «Ты негодяй, у тебя руки в крови, ты нам не сын, не брат!» — то бесчинства прекратились бы. Но злодеи всеми терпятся. Я позволю себе высказать Священному Собору пожелание, чтобы послание было прочитано в храмах не один раз, а читалось за каждым богослужением, по вся дни, пока не прекратятся эти грабежи, хищения и братоубийства. Все пастыри должны разъяснять верующему народу обязанность его исполнять требования послания, призывать всех и каждого к исполнению своего христианского долга. В отношении того соборного определения, которое уже состоялось, я высказал бы пожелание, чтобы в нем ясно было сказано, что призыв обращен не только ко всей Церкви, а и к каждому верующему, к каждой христианской семье, что все по христианской своей совести должны восстать против зла, против того сатанинского действа, которое творится на Руси.
Председательствующий. Вы тоже представьте ваши соображения в письменном виде для передачи их в образованную комиссию.
Мы здесь делились впечатлениями с мест по поводу тягостных событий, переживаемых ныне. Другие могут сообщить еще более тягостные впечатления. Всех их не исчерпать. Полагаю, что сказанного достаточно. Важно указывать то, что следовало бы включить в предполагаемое соборное послание. Я просил бы членов Собора представлять конкретные письменные предложения в комиссию, которая рассмотрит их и на основании сделанных заявлений выработает проект послания. Если же мы будем говорить вообще, то будем только терять время. Нужно делать дело, а не заниматься словопрениями и не излагать своих впечатлений. Слово принадлежит члену Собора А. М. Семенову.
(Голоса: Нет его!)
Свящ[енник] В. И. Востоков. В этом зале слишком много было сказано о переживаемых ужасах, и если еще все их перечислять и описать, то можно было бы наполнить этот огромный зал книгами. Поэтому я уже не буду говорить об ужасах. Я хочу указать на тот корень, из которого создались эти ужасы. Я понимаю настоящее наше собрание как совет духовных врачей над опасно больной матерью — Родиной. Когда врачи приходят лечить больного, то они не останавливаются на последних проявлениях болезни, но смотрят вглубь, исследуют коренную причину болезни. Так и в данном случае нужно обнаружить корень переживаемой Родиной болезни. С этой кафедры, перед алтарем просветителя России св[ятого] князя Владимира, свидетельствую священническою совестью, что русский народ обманут, и до сих пор никто ему не сказал полной правды.
Настал момент, когда Собор, как единственно ныне законное и действительно избранное народом собрание, должен сказать народу святую правду, не боясь никого, кроме Бога одного. В чем же правда? Здесь так много говорилось об ужасах, причиняемых стране большевизмом. Но что такое большевизм? Естественное, логическое развитие социализма. Ведь всякое движение и явление имеют свое логическое развитие и последовательно достигают полного расцвета. Высшим проявлением, например, христианства является высокий христианский аскетизм. Социализм — антихристианское движение — в конечном выводе дает большевизм, свое высшее развитие, и порождает те совершенно противные началам христианского аскетизма явления, которые мы переживаем. Большевизм вырос на древе социализма. Он — яркий, зрелый плод социализма. Если мы будем бороться только с плодами дерева, а само дерево и корень его оставим нетронутыми, позволим плоду его полнеть из соков тучной русской нивы, то на древе социализма вырастут еще горшие плоды — беспощадный анархизм. Для ясности уложу свои мысли в сравнение. По беспредельному длинному пути шел громадный поезд; путь недостаточно внимательно охраняли, и руководители поезда не всегда стояли на высоте знания дела и добросовестности. Путь засорился, шпалы подгнили, рельсы местами погнулись, бригада вместо зоркого отношения к движению или дремала, или занималась разговорами и развлечениями. Крушение близилось. Можно было предупредить крушение, расчистив путь, переменив гнилые шпалы, призвавши умелых и честных руководителей поезда. Но у нас взяли да перебросили легкомысленно поезд, т. е. жизнь нашей Родины, на совершенно новый путь… Ну, поезд наш и слетел с рельсов, запрыгал по шпалам, потом, не имея прочных устоев, полетел под откос… Это сталкивание исторического поезда с пути произошло в конце февраля 1917 года, чему содействовала прежде всего еврейско-масонская всемирная организация, бросавшая в массы лозунги социализма, лозунги призрачной свободы. Массы народа, измученные и свободным кабаком, и пережитками крепостного права, и преступною войною, против которой, к сожалению, представители христианской Церкви, и православной, и католической, и лютеранской не возвысили голоса, попали на эту дьявольскую удочку социализма, который, когда отрицает частную собственность и разрешает террор для своих целей, в сущности, вычеркивает две заповеди закона Божия: «не укради», «не убий». К сожалению, социализм многие наши профессора и писатели рядили в красивые одежды, называя его похожим на христианство, и тем самым они вместе с агитаторами революции приводили непросвещенный народ в заблуждение. Отцы и братия! Каких же плодов вы ожидали от социализма, когда не только не боролись с ним, но иногда его защищали или почти всегда робко молчали пред его заразою? В Чудовом монастыре в марте месяце 1917 года на одном заседании Братства святителей московских православный священник сказал, что Россию ждет анархия и ей предстоит рабство или немецкое, или социалистически-еврейское. Немецкое рабство коснется, главным образом, тела экономики, а еврейское рабство, кроме экономического гнета, задавит и отравит душу народную. Анархия неизбежна, если не применить сейчас же разумных и решительных мер, не объяснить народу всего того, что в России произошло и что такое социализм, к какому жизненному последствию он приводит народ. Священника выслушали с молчаливым равнодушием. А один из либеральных иереев в епархиальном органе назвал того священника за эту речь погромщиком. Но не буду вспоминать старое, не буду никого укорять. Нам нужно служить Церкви верно и спасать страну от разрушительных течений, а для этого необходимо сказать народу немедленно всю правду: в чем заключается социализм и к чему он приводит? Лучше сделать это поздно, чем никогда. Собор должен сказать, что в феврале-марте произведен насильственный переворот, который для православного христианина есть клятвопреступление, требующее очищения покаянием. Всем нам, начиная с Вашего Святейшества и кончая мною, последним членом Собора, должно преклонить колена пред Богом и просить, чтобы Он простил нам наше попустительство развитию в стране злых учений и насилия. Только после всенародного искреннего покаяния умирится и возродится страна, и Бог возвысит нам свою милость и благодать. А если мы будем только анафематствовать, без покаяния, без объявления правды народу, то нам скажут, не без основания: «И вы повинны в том, что привело страну к преступлениям, за которые ныне раздается анафема. Вы своим малодушием попустительствовали развиваться злу и медлили называть факты и явления государственной жизни их настоящими именами».
Кто из нас не знал, что на репейнике не растет виноград? Кто не знал, что социализм явление противоположное христианству и что из волн его выявится свирепая морда антихриста? Кто не знал, что всякая революция есть организованный бунт и может ли она принести добрые плоды? Мы знали историческую идею, которая шестьсот лет растила могучую Россию. И эту-то идею в марте прошлого года одни затоптали, заплевали, другие ее не защищали, а опасливо ее замолчали. Нам нужно было тогда же возвысить голос против ложного пути, на который масонство бросило несчастную страну, но мы этого не сделали, и вот мы дожили до кровавого крещения. Скорби — наше очищение, но народ, однако, пребывает во тьме. Скажем же народу: забудь свое, русский народ, новое идолопоклонство, поклонение форме, системе, ложной свободе, обращенной в полное дерзкое своеволие! Введены новые формы, но где же обновление жизни? Формы не спасут страны. Спасут личности. Историю и прогресс двигают талантливые и честные личности.
Теперь поставили народу еще новый идол — интернационал. Но было ли нами сказано народу, что за штука интернационал? Это ведь вытравление совести, сердца, всего святого из души народной. Мы возмущаемся захватом имущества церковного, но пусть отберут все имущества, лишь русскую народную душу оставили бы здоровой. Здоровая душа народная вновь скоро и мощно создаст все нужное для жизни культурной. Масонство, социализм и интернационал — все вместе стремятся ограбить народную душу. Пастыри Церкви, защитите душу народную! И если мы не скажем народу полной правды, не призовем его сейчас же к всенародному покаянию в определенных грехах, мы выйдем тогда из этой палаты соборной изменниками и предателями Церкви и Родины. В том, что сейчас говорю, я так непоколебимо убежден, что не задумаюсь повторить то же, если бы мне сейчас и умереть предстояло… Необходимо возродить в сердцах людей идею чистой, центральной власти, затушенную всероссийским обманом. Мы свергли царя и подчинились евреям!
(Голоса: Верно, верно…)
Товарищ Председателя митрополит Новгородский Арсений. Прошу соблюдать тишину. Здесь не митинг.
Священник В. И. Востоков. Единственное спасение русского народа — православный русский мудрый царь. Только через избрание православного, мудрого, русского царя можно поставить Россию на путь добрый, исторический и восстановить добрый порядок. Пока же у нас не будет православно-мудрого царя, не будет у нас и порядка, а будет литься народная кровь, и центробежные силы будут разделять единый народ на враждующие кучки, пока исторический поезд наш совершенно разобьется или пока народы чужие не поработят нас как толпу, не способную к самостоятельной государственной жизни.
Реальные выводы из всего сказанного мною следующие: необходимо сказать, что русский народ стал на ложный путь, называемый социализмом, что вере православной грозит страшное гонение от масонской клики, что каждый православный христианин должен начать личный деятельный подвиг, жить по вере Христовой. Все мы должны объединяться в одну христианскую семью под знаменем св[ятого] Животворящего Креста и под руководством Святейшего Патриарха сказать, что социализм, призывающий будто бы к братству, есть явно антихристианское злое явление, что русский народ ныне стал игралищем еврейско-масонских организаций, за которыми виден уже антихрист в виде интернационального царя, что, играя фальшивою свободою, он кует себе еврейско-масонское рабство. Если мы это скажем честно и открыто сейчас, то я не знаю, что будет с нами, но знаю, что будет тогда жива Россия!
Проф[ессор] И. М. Громогласов. Я постараюсь говорить коротко и сухо. И прежде всего я решительно отказываюсь звать вас на путь каких-либо решений относительно политических форм, которые нас должны спасти. Единственная надежда наша не в том, что будет у нас земной царь или президент, — как угодно его назовите, — а в том, чтобы был Небесный Царь — Христос: в Нем одном нужно искать спасения. Вместе с вами я благоговейно преклоняюсь перед мужественным и суровым словом Патриарха, которое давно пора было сказать. Не скрою, что у меня был момент недоумения, вызванного тем, что патриаршее послание появилось накануне возобновления соборных заседаний, как будто Патриарх желает отмежеваться от Собора, от всецерковного представительства. Но, вдумываясь глубже в это обстоятельство, я склонен видеть объяснение его в том, что Святейшему Патриарху угодно было лично на себя принять все последствия, какие могут произойти в связи с его посланием. Вследствие этого еще больше возрастает и увеличивается чувство благоговейной благодарности за подъятый им подвиг. Однако не следует нам забывать, что по сознанию выдающихся вождей христианской мысли, даже Небесный Царь — Бог не может спасти нас без нас, т. е. если мы сами не принимаем участия в совершении нашего спасения. И мы ошиблись бы, если бы полагали, что посланием Патриарха дело закончено и нам нечего больше делать. Я полагаю, что мы должны надлежащим образом определить свое отношение к переживаемым событиям. Мера безумия и беззакония исполнена, и было бы неразумно воздерживаться от применения самого сильного средства, какое есть у Церкви. У Церкви нет другого, более сильного оружия, чем отлучение. Это дело великое, но и последнее, что есть у Церкви, кроме надежды на беспредельную милость Божию, и горе нам, если слово отлучения повиснет в воздухе, не наполненное реальным содержанием. И вот, вслед за тем, как прозвучало слово Патриарха, очередь за нами как представителями Церкви, которые должны позаботиться, чтобы слово отлучения не осталось направленным в пространство, по неизвестному адресу. Нужно определить твердо и ясно, кто именно те враги Христа и Церкви, против которых поднято это грозное оружие, и — что самое главное, ради чего я и всходил на кафедру, — нужно, чтобы отлучение было реальным, действительным отчуждением, отделением тех, кто всею душою предан Церкви, от ее врагов и гонителей. Настал момент нашего самоопределения; каждый должен пред лицом своей совести и Церкви решить сам за себя, сказать, кто он — христианин или нет, остался ли он верен Церкви или изменил Христу, верен он знамени Церкви или бросил его, топчет ногами и идет за теми, кто попирает наши святыни. Робких не должно быть. Пусть везде на местах, после определенного указания врагов Церкви, будет предложено каждому исповедать, христианин он или нет, в Церкви он или вне Церкви. Пусть каждый верный знает, что и на него отлучение возлагает определенные обязанности. Пусть каждый помнит, что тот, кто находится в общении с отлученным, уже есть предатель. Нужно, чтобы все верные Церкви собрались под одним святым знаменем, чтобы не было в этом отношении никакой неопределенности, дабы изменники этому знамени не имели возможности пользоваться благодатными средствами христианского общения. Поэтому, мое конкретное предложение сводится к следующему: не только здесь, в Комиссии или в Отделе, нужно определить конкретное содержание, которым должна быть заполнена общая формула патриаршего послания, не только нужно сказать: «Аще кто делает то-то, да будет отлучен», но и принять меры к тому, чтобы на местах надлежащим образом было выяснено, в чем именно должно выразиться отлучение и как оно должно быть проведено в жизни, и чтобы мы сами, если это потребуется, отправились на места Божиими посланцами, чтобы возможно скорее осуществить этот акт самоопределения. Это мы должны сделать, если хотим спасения России. Если мы этого не сделаем, если мы будем уходить в неопределенность, будем успокаивать себя тем, что все нужное сделал Патриарх, что и в будущем он сделает все, что потребуется по обстоятельствам момента, то ничего не сделает и слово Патриарха, — оно бессильно повиснет в воздухе. Слово Патриарха мощно нашим содействием. Здесь неоднократно раскрывалась идея соборности, свидетельствующая о том, что сила Церкви в полноте единения. Собор является представителем всей Церкви Православной, и в полноте его содействия — залог творческого влияния патриаршего слова. Ни Патриарх без нас, ни мы без Патриарха ничего не сделаем. Все церковное общество должно быть мобилизовано для спасения наших святынь, и если мы объединимся в этом, то спасение Родины и Церкви будет совершено.
Епископ Селенгинский Ефрем. Грозное послание Святейшего Патриарха, как гром среди разбушевавшейся бури, прогремело смелым словом прещения всем разрушителям Родины и врагам Церкви Христовой. Так оно благовременно и столь по сердцу пришлось исстрадавшимся верующим людям, что нельзя его читать без слез, нельзя слушать без душевного потрясения. Поэтому вчера за литургией и накануне за всенощной при оглашении этого послания храмы Москвы наполнились плачем, рыданиями и стонами верующего народа, исполненного чувства умиленной благодарности своему Святейшему Отцу, смело и мужественно выступившему на защиту матери нашей — Церкви Православной.
Но вот в прошлое заседание Собора были сделаны попытки с этой кафедры уяснить благовременность сделанного Святейшим Патриархом этого столь решительного шага. Одни ораторы, основываясь на своих личных наблюдениях, говорили, что в народе заметен сдвиг к оздоровлению, но нет организованности, нет вождей, послание же Патриарха дает сильный толчок этому оздоровлению чрез силы церковные. Другие, напротив, также на основании своих наблюдений, делали вывод совершенно противоположного содержания: по их убеждению, в настоящее время не только нет никаких признаков оздоровления народного, но нависшая над Родиной тьма продолжает сгущаться кольми паче прежнего, революция углубляется, и углублению ее не видно конца; но раз выступление сделано, надо принять меры к тому, чтобы грозное слово церковного прещения не повисло на воздухе: это — святой долг Собора.
Нам кажется, что в суждениях этих берется не тот критерий, не то основание, выкладка о благовременности и неблаговременности политики, как говорят, в целях тактики, Собор же есть голос Церкви, а потому наши суждения надо вести в плоскости церковной, во свете веры.
В самом деле: что представляют собою переживаемые события в глазах человека верующего? Это кара Божия. Вспомните, что творилось в последние годы в жизни государственной, церковной, общественной: мы это отлично знаем, и нет необходимости пред этим собранием это изображать. Несомненно то, что виноваты в том целые классы людей служения общественного, государственного, церковного: гордыня, самомнение, неверие, отрицание, тупое стремление все святое вытравить, попрать, разрушить, богоборство, подкоп под власть, порок во всей наготе — вот атмосфера, в которой протекала жизнь нашей Родины. И вот гнев Божий — война. Слова императора Вильгельма, что он послан Богом для наказания и вразумления народов — сущая правда. Но это оказалось недостаточным, чтобы русский народ одумался, вразумился и покаялся. Даже напротив: обилие денежных средств, выброшенных в народное обращение войной, в конец нравственно растлило народ. Стоит вспомнить встречу Москвой несчастного 1917 года, по описанию местных газет, чтобы видеть, что в такой стихии зла и порока нет места покаянию! Тогда Божиим попущением — крах государственного строя и революция с ее беспредельным углублением. Что представляет в глазах верующего человека это углубление революции? Оно есть не что иное, как постепенное усиление кары Божией не желающему прийти в покаяние русскому народу: наступит сознание вины и покаяние, прекратит Господь гнев ярости Своей; если же нет, то впереди нас ждет еще углубление революции, а потом, как кара Божия, чисто физические стихийные бедствия — голод и мор, уже стоящие при дверях, а там, в зависимости от развития нашего нравственного состояния, смерть или воскресение!
Что же представляет в этом отношении настоящий момент, когда возвысил свой голос Святейший Отец Русской Церкви — Патриарх Всероссийский?
Не будем говорить о простом народе, именем которого хотят действовать все, кто желает руководить государственным устроением того народа, который теперь является орудием кары Божией: хочется верить, что этот, как стихия разбушевавшийся, наш народ, когда кончится его миссия — быть бичом Божиим тем, кто в течение двухсот лет топтал его православную душу, старательно вытравляя из нее все святое, — скоро обратится к Богу со смиренным покаянием, в том порука нам — его живая вера и доселе всегда бывшая глубокая преданность Матери-Церкви. Но вот пришла ли в покаяние наша интеллигенция, столь много потрудившаяся над созданием крушения государственного строя и теперь являющаяся единственной и главной виновницей позора и гибели нашей Родины? Мы видим, что ее прежде всего со всею яростью поразил гнев Божий, на нее опустилась со всею тяжестью карающая десница Божия, зовущая ее к сознанию вины и к покаянию.
Возьмем военную интеллигенцию: не она ли, не в меру и не вовремя либеральничая в массе офицерства, в лице своих высших представителей, окружавших верховную власть, пошла на переворот, забыв присягу? И вот, за то самое сейчас она стерта с лица земли, а в живых остались лишь те лица высшего командного состава, которые в критическую минуту оставили верховную власть одинокой и сами стали против нее, — сохранены они в целости Провидением, надо думать, для того, чтобы собственными очами видеть плоды дел рук своих — тот ужас и позор, в который они ввергли Россию.
Возьмем, далее, интеллигенцию, творившую политику: где она теперь? Где ее сила, которой она кичилась? Где ее пресса, коею она творила разрушение? Сила ее, которой она грозила верховной власти, оказалась мифом, сама же она сокрушена, избивается самосудами, а в живых рукой Божией оставляются лишь главные виновники гибели Родины: Шингаревы и Кокошкины отправлены к праотцам, а «первые граждане», которым «Свободная Россия» собиралась ставить памятники, здравствуют (и дай Бог им здравствовать до глубокой старости!), без сомнения, на тот предмет, чтобы созерцать плоды трудов своих, своими глазами видеть, что они сделали с Россией своим беспросветным безумием… и горько каяться перед загубленной ими Родиной!
Но все это привело ли нашу интеллигенцию к сознанию своих заблуждений, оказавшихся роковыми для жизни нашей Родины?
Должны сказать, что нет. Нет даже признаков сознания своей вины, своей преступности, нет признаков и покаяния, если не считать письма А. В. Карташева, напечатанного в газетах на минувших святках. Об этом нам свидетельствует повседневная печать кадетского направления, наполненная горькой скорбью о том, что выпала из рук власть у тех, которые взяли ее переворотом, но та же печать, именуемая ныне буржуазной, совершенно молчит о грехах своих пред Родиной и родной себе по духу интеллигенции: нет сознания того, что вся переживаемая сейчас горькая действительность есть созревший плод тех семян, кои так старательно сеяла сама интеллигенция в течение многих лет. А как относится эта интеллигенция к Церкви теперь? Когда со всею силою опустилась над нею карающая десница Божия, идет ли она в Церковь, к возрождающей силе религии — к Богу? Нет! В эту сторону ее позиция та же, что ею принята была год, пять, десять и более лет тому назад: как тогда, так и теперь, несмотря на жалость и ничтожность ее настоящего положения, для нее Церковь — пустое место, она не видит за нею никакого значения, с нею не считается, ее игнорирует, как по уговору замалчивая ее жизнь в таких крупных проявлениях, как настоящий Собор. Не характерной ли иллюстрацией сему будет то, что одна из трех-четырех еще влачащих свое существование этого рода газет помещает это столь знаменательное послание Святейшего Патриарха на последней странице, среди последнестепенного хлама своего литературного материала, а другая таковая же газета, помещая вчера передовицу о воздвигнутом на Церковь гонении, по заведенному шаблону твердит о том, что «за старой официальной Церковью было много грехов», а вот-де за нами их мало или вовсе не водится. Нет, ни пресса, ни общественные организации, ни бывшие доселе съезды и собрания не дают нам и признаков духовного оздоровления нашего интеллигентного общества. А пока корни будут горьки, не видать нам плодов сладких: «Не от терния бо чешут смоквы, ни от купины емлют гроздия». Не будет легче Церкви, когда сойдут со сцены нынешние гонители ее, а ко власти вернутся те, кто это гонение начинал, имея в своей политической программе также задачу об отделении Церкви от государства, лишения ее земельного имущества, — те, кто с не меньшей жестокостью в свое время уже выполнял эту задачу не изданием декретов, направляемых только к гонению на Церкви, а самым делом — диким вторжением в Церковь, путем того же насилия разгоняя законный состав церковной власти, целыми пачками арестуя епископов, десятками свергая их с кафедр, притом непременно стараясь их ошельмовать, опозорить, чего пока не позволили себе нынешние захватчики власти, те, скажем далее, кто, попирая Божественные законы и церковные законы, по своему лишь личному «революционному» усмотрению начали законодательствовать и перестраивать строй и жизнь Церкви, чего, опять-таки, не позволяют себе нынешние захватчики власти, те, кто за полгода своего стояния у власти так развалили Церковь и такое причинили ей зло, какого не могли нанести ей все вместе взятые властные ее враги за двести лет ее предшествующего существования, и от которого, как теперь уже видно, она не скоро оправится.
Не осталось в стороне от общего греха, от этого переживаемого теперь воистину сатанинского наваждения и наше духовенство, являющееся в своем роде тоже интеллигенцией.
На минувших днях на страницах одной «буржуазной» газеты публицист Белоруссов, выступив с обличением молчания Церкви при виде гибели государства, с упреком подчеркивает, что Церковь бездействует, имея у себя еще не разрушенный аппарат власти и силы, чего ни в государстве, ни в каких общественных организациях уже давно нет. Белоруссов, как типичный русский интеллигент, для которого Церковь всегда была местом пустым, и за которую он теперь хватается, как утопающий за соломину, не мог знать того, что Церковь в лице Собора сделала уже ряд выступлений политического характера, повисших в воздухе, так точно не знает и того краха церковного аппарата власти и силы, на который он возлагает свое последнее упование. Он, очевидно, не знает, в какое ничтожество приведены все органы церковного правления, в сколь немощное положение поставлена власть церковная буйством обер-прокурора от революции Львова, беснованием чисто разбойничьих и хулиганствовавших епархиальных съездов, он не знает, что духовенство в массе, как и жалкая по своему умственному и нравственному содержанию наша советская интеллигенция, легко поддалось революционному психозу, в котором продолжает оставаться доселе, несмотря на жестокие удары переживаемого времени, не взирая на явное проявление гнева Божия, карающего и зовущего к покаянию. Доселе в Церкви творится то же, что и в государстве: попрание святынь, борьба за власть, стремление свести Церковь Божию с ее канонического основания, ввести в ней те же демократические порядки, обмирщить и поставить ее в ряд обычных человеческих учреждений. Мы видим, что переживаемая духовная эпидемия поразила наше духовенство не в меньшей степени, чем мирскую интеллигенцию. Буйствуя на своих собраниях и съездах, оно телеграммами приветствовало мирских разрушителей Церкви и в то же время с бешеной яростью набрасывалось на носителей церковной власти — епископов, стремившихся охранить основные устои и святыни Церкви. А сколько духовных лиц оставило свое служение Святой Церкви и ушло на служение революции — в комитеты, кооперативы, милиции, на политическую деятельность в рядах социалистов до большевиков включительно, не снимая, на всякий случай, священного своего сана. Как характеризуют духовенство переживаемого времени такие факты, как насилие священника над своим епископом, факт ареста епископа священником, явившимся для сего «канонического» деяния в квартиру епископа с вооруженною бандою солдат и рабочих и с угрозой применения вооруженной силы в случае неподчинения или сопротивления! Или что знаменуют такие факты, о которых вчера сообщалось с этой кафедры, как практикование «гражданской» хиротонии диакона во священника? Как отнесется к посланию Святейшего Патриарха духовенство таковой настроенности? Не повиснет ли в массе случаев это послание только потому, что оно больно бьет очень и очень многих отцов духовных, которые и на съездах, и на своих и чужих собраниях, и в органах печати, не исключая «Епархиальных ведомостей», сами гнали и гонят Церковь, отделяя ее от государства, изгоняя Закон Божий из школы или вынося постановления о необязательности его преподавания в школах, в то же время разрушая внутренний строй церковной жизни, став в оппозицию к законной церковной власти, гоня и презирая верующих христиан, ставших к ним в оппозицию? Не требуется ли поэтому прежде всего оздоровление церковных сил: покаяние самого духовенства, доселе в своем большинстве шедшего рука об руку с революцией, той революцией, которая в порядке своего естественного развития завершилась букетом большевизма, против которого в существе и направлено послание Святейшего Патриарха?
Все это говорит о том, что Собор, вместе с Святейшим Патриархом, не мудрствуя о благовременности или неблаговременности решительного выступления, должен громко звать к разуму и покаянию… но не тех только, кто сейчас явился орудием гнева Божия, а и тех, кто ни во что не вменил целование св[ятого] Креста и Евангелия, кто растлил народную душу, вызвав из нее зверя, кинувшегося теперь на Церковь. Пускай Церковный Собор, хотя бы теми силами интеллигенции, которые оказались в его составе, призовет нашу интеллигенцию одуматься, сознаться в своих роковых заблуждениях, смириться, воцерковиться, прийти в храмы с покаянием, познать ничтожество человеческое и силу Божию в судьбах царств и народов, как это благородно сказал А. В. Карташев, и, под молитвенным покровом и благословением Церкви, в тесном единении с силами церковными, оздоровленными и возрожденными, как это было встарь, вновь приступить к государственному устроению Родины, крепко памятуя, что «аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущие».
Председательствующий. Есть еще несколько ораторов, но сегодня мы выслушаем только одного, так как он обещал говорить кратко.
А. М. Черноуцан. Я думал отказаться от слова после того, что было сказано священником Востоковым и проф[ессором] Громогласовым; я перейду прямо к конкретному предложению и буду говорить кратко. Надо, чтобы чаще раздавался голос Патриарха, чтобы было более тесное соприкосновение между православными и Патриархом, чтобы послания его появлялись чаще, и не только появлялись, но и читались. К сожалению, даже в Москве послание Патриарха читалось не везде; напр[имер], в церкви Пимена Старого, где я был, оно не читалось. В провинции также не везде читались и соборные послания: то почему-то боялись их читать, то приходилось слышать нарекания, будто эти послания слабы и бесцветны. Я бы просил, чтобы Святейший Патриарх почаще взывал к верующим, хотя бы в самых коротких посланиях, даже в несколько строчек. Особенно это удобно в настоящий момент, когда наступают Недели о мытаре, о блудном сыне и о Страшном Суде. Затем нужно Патриарху выявить себя, поближе познакомить с собою общество верующих. Напр[имер], можно было бы распространять портрет Патриарха…
Председательствующий[1]. Вопрос о портрете — это личное дело Патриарха. Еще осталось четыре оратора. Я полагал бы прения по общему вопросу прекратить: о многом уже высказались, и теперь следовало бы приступить к нашей прямой работе — рассмотрению положения об епархиальном управлении. Может быть, позволите этим ораторам высказаться в следующем заседании и тем закончить общие прения. Остались В. Г. Рубцов, С. П. Руднев, Н. М. Ореховский, А. В. Васильев во второй раз. Должен сказать, что по текущему моменту стали говорить за отсутствием законного состава членов, а теперь этот состав есть и надо заняться работой.
Постановлено: предложение Председательствующего принять.
Председательствующий. Следующее заседание в среду, в 10 часов утра. Предметы занятий — текущие дела и продолжение обсуждения доклада об епархиальном управлении. Что касается Отделов, то прошу использовать свободное время сегодня вечером и завтра утром, особенно те Отделы, которые должны спешно представить доклады, особенно о приходе: председатель его жалуется, что нет времени, но оно есть теперь. Равным образом и другие Отделы должны также приступить к работе. Завтра в 10 часов утра соединенное заседание Отделов об имущественном и правовом положении духовенства и о правовом положении Церкви в государстве.
Заседание закрыто в 2 часа дня.
Опубликовано: Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Пг., 1918. Кн. VI. С. 21–50.
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 68. Л. 63–123. Машинопись. Беловой
экземпляр. Л. 124–157 об. Рукопись.
Черновик.
[1] В архивном экземпляре (Д. 68. Л. 122) далее напечатано: «Это pro domo tua».
[N1]Непонятно.