9 (22) августа 1918 года
Заседание состоялось в 6 час[ов] 20 мин[ут] вечера в Епархиальном доме, в комнате № 5 под председательством архиепископа Коломенского Иоасафа.
В заседание прибыли восемь членов Собора, расписавшихся на прилагаемом при сем листе.
По открытии заседания был оглашен и принят протокол предшествующего заседания.
Затем была оглашена выписка из протокола Священного Собора от 26 июля (8 августа) с[его] г[ода] № 140 о передаче на рассмотрение Отдела о церковной дисциплине вопроса о дозволении венчать лиц, не достигших установленного гражданскими законами совершеннолетия.
Постановлено: передать для рассмотрения в первый подотдел по вопросам брачного права.
Затем собрание выслушало доклад председателя третьего подотдела прот[оиерея] Преображенского по разрешенному в подотделе вопросу о молитве за мертворожденных детей (содержание сего доклада изложено в протоколах третьего подотдела № 1 и 2, см. дело № 4).
По выслушании доклада и текста молитвы за мертворожденных детей высокопреосвященный председатель заметил, что подотдел признал желательным ввести в употребление эту молитву – читать ее у гроба младенца, но в данном случае важно знать, насколько в приходской практике ощущается потребность в такой молитве.
Прот[оиерей] Миртов замечает, что в пастырской практике чаще такие случаи, когда женщины, у которых были мертворожденные дети, спрашивают, как им надо молиться за этих детей, а не как похоронить их.
Прот[оиерей] Преображенский объясняет, что он беседовал с некоторыми московскими пожилыми священниками и с некоторыми архипастырями по этому вопросу, и все они удостоверяют, что потребность в такой молитве ощущается очень остро; между прочим, сплошь и рядом в поминаньях встречаются записи: безымянного младенца, и несомненно, что в таких случаях родители испытывают скорбь и нередко обращаются к пастырям за утешением.
Архиепископ Иоасаф: «Я сам был приходским священником и из своей пастырской практики знаю, как часто женщины на исповеди каются, что у них родившийся ребенок умер некрещенным; они спрашивают, как молиться за него, просят утешения, спрашивают, что с ним будет. На это есть ответ в творениях св. Григория Нисского. Но у родителей есть потребность молиться не за мертворожденных детей, а за родившихся живыми и умерших прежде, чем успели их окрестить. В данном случае родители испытывают чувство скорби и сознание некоторой вины и хотят облегчить свою совесть».
Прот[оиерей] Кудрявцев замечает, что бывают случаи, когда в семье рождаются дети один за другим, и все мертвыми; в таких случаях скорбь родителей бывает велика, особенно если нет живых детей, некоторые родители доходят иногда до отчаяния.
Ольховский говорит, что иногда дети умирают при самом рождении; в утробе матери ребенок жив, мать чувствует эту новую жизнь в себе, но благодаря неправильному строению организма матери или же неправильному положению плода ребенок при самом рождении умирает. Хотя родители и сознают, что в этой смерти никто не виноват, все же часто они испытывают глубокую скорбь, и здесь-то особенно необходимо утешение.
Прот[оиерей] Преображенский замечает, что, по-видимому, все согласны в том, что введение в употребление особой молитвы за мертворожденных детей вызывается жизненной необходимостью. Подотдел признал возможным ввести такую молитву, руководствуясь следующими основаниями: 1) дети во второй половине жизни в утробе матери, при определившимся уже поле, не есть просто кусок мяса, а живое существо. На это мы имеем указания и в Св. Писании, и в нашей церковной истории. Так, в Св. Евангелии от Луки сказано, что, когда Богоматерь пришла к Елисавете, то «взыграся младенец во чреве ея», и этот младенец, еще находившийся в утробе матери, Предтеча Господень, и был первым виновником особого религиозного экстаза Матери. Есть и житейское сказание о преп[одобном] Сергии, что он во время литургии вскричал три раза в утробе матери; 2) дети от христианского брака, освященного Церковью, не могут быть признаны совершенно чуждыми живого благодатного действия таинств, тем более, что многие матери-христианки в период плодоношения бывают глубоко религиозно настроены и очень часто приступают ко Св. Причащению. Такой взгляд на детей имеет основание и в Св. Писании, именно в словах апостола: «Муж неверный святится женою верною… иначе дети ваши были бы нечисты, ныне же святи суть». Одно время и наша Русская Православная Церковь держалась такого именно взгляда на связь между супругами, когда вдове священника запрещалось выходить замуж ввиду духовной близости ее к умершему мужу. И, наконец, третьим основанием служат слова Христа: «Не препятствуйте детям приходить ко Мне, таковых бо есть Царствие Божие». Автор доклада доктор Клевезаль шел дальше тех предположений, на которых остановился подотдел, именно: Клевезаль предлагал даже имя дать этим мертворожденным: ребенку женского пола – имя матери, мужеского пола – имя отца. Но подотдел взял самое наименьшее – именно: составил молитву для чтения ее священником у гробика мертворожденного младенца.
Прот[оиерей] Миртов заявляет, что вопрос этот должен быть разрешен в пределах практических потребностей, именно: можно ли молиться за мертворожденных детей и если можно, то какими словами? Я думаю, что молиться можно. Ведь ребенок в утробе матери, уже сформировавшийся, при определившемся поле, не есть нуль, нечто мертвое, а есть существо живое. Правда, это существо не воцерковленное, не введенное в круг благодатной церковной жизни, но ведь если во славу Божию вся тварь, даже неодушевленная, будет разделять славу Божию, то тем более эту славу будет разделять утробный младенец. И если, как мы знаем, Макарий Египетский молился за жреца языческого, то тем более возможна молитва за мертворожденных детей христианских родителей.
Высокопреосвященный председатель указывает на следующие примеры из истории Церкви: император Константин Великий, не будучи еще крещен, принимал участие на Вселенском Соборе, и Иоанн Златоуст, крестившийся 22-х л[ет], до того времени принимал деятельное участие в церковной жизни.
Проф[ессор] Громогласов говорит: «Я думаю, что к этому вопросу едва ли правильно подходить с такой стороны: если просят, то надо подумать, как быть, а если не просят, то вопрос отложить в сторону. Во многих случаях Церковь вправе и даже обязана не ждать, когда к ней обратятся, а сама должна идти на встречу и руководить своими чадами. Так и в данном случае необходимо руководственное участие Церкви. Ведь где есть скорбь человеческой души, где есть страдание, Церковь должна прийти сама, а не только тогда, когда ее попросят, она должна предупредить просьбу, сказать скорбящему: «Знай, я иду к тебе не потому, что ты закричал, а потому, что, как любящая мать, я о тебе помню и имею для тебя утешение». Поэтому к данному вопросу необходимо подходить независимо от того, насколько широко встречается это недоумение, а с такой точки зрения, есть ли тут для Церкви душепопечительное основание идти на помощь верующим. И конечно, такое основание есть. Поэтому я против введения в употребление молитвы за мертворожденных детей ничего не имею. Другое дело самый текст молитвы, здесь могут встретиться некоторые недоумения. Несомненно, текст этой молитвы, выработанный подотделом, отвечает существу дела; в молитве указано на грех – есть стремление создать и дать излиться покаянному настроению у родителей, затем нашло себе хорошее выражение чувство жалости к невидавшему света Божия младенцу – все это изложено прекрасно. А вот вопрос, чего можно просить для младенца, – вопрос спорный, пререкаемый, и с этой стороны молитва может вызвать справедливые возражения. Может быть, относительно младенца достаточно было бы ограничиться теплыми словами сожаления, и молиться, чтобы Господь, «ими же ведает судьбами», оказал ему Свою милость; не более этого, и с таким же изменением можно было бы ввести эту молитву в церковное употребление. Конечно, эта молитва не будет навязываться. Нельзя представлять дело так, что священник, как только узнает, что в семье родился ребенок мертвым, то сейчас же требник под мышку и отправится в дом. Нет, но священник скорбящим родителям может сказать: есть утешение вашей скорби, давайте помолимся. А я думаю, что это горе великое, и надо на это горе откликнуться словом назидания, утешения и ласковым словом по отношению к не увидевшему мира Божия дитяти. Итак, против введения в употребление молитвы я ничего не имею, но предложенный подотделом текст этой молитвы необходимо несколько изменить».
После обмена мнений высокопреосвященный председатель ставит на голосование вопрос: признает ли Отдел желательным ввести в церковное употребление молитву за мертворожденных детей?
Отдел единогласно признает это желательным.
Засим, обращаясь к вопросу о самом тексте молитвы, высокопреосвященный Иоасаф замечает, что «в тексте, предложенном подотделом, есть некоторые смущающие выражения. Именно – моление о том, чтобы Господь души мертворожденных младенцев учинил в селениях праведных, в райских обителях. Но в данном случае по отношению к мертворожденным младенцам можно говорить лишь о милости – можно употребить лишь неопределенные выражения, – просить, чтобы они не погибли, чтобы вообще им было хорошо. Другие же, более определенные выражения, будут предрешением вопроса о возможности спастись без крещения, где мы уже соприкасаемся с областью догматического учения».
В заключение высокопреосвященный председатель ставит на голосование вопрос, признает ли Отдел желательным ввести в употребление именно ту молитву, которую предлагает подотдел, но с внесением в нее редакционных изменений в указанном проф[ессором] Громогласовым смысле.
Постановлено: просить прот[оиерея] Преображенского сделать в тексте молитвы исправления соответственно замечаниям проф[ессора] Громогласова, и в следующее заседание Отдела огласить эту молитву.
Засим некоторые из членов Отдела заявляют, что, хотя подотдел предлагает, чтобы молитва эта читалась священником в епитрахили у гробика младенца, но лучше было бы молитву рекомендовать для частного употребления самими родителями, а не вводить ее в церковное употребление. Другие ораторы, наоборот, указывают на необходимость совершения этой молитвы именно священником; родители и без того сами могут молиться за свое дитя, но потребность участия именно священника ощущается крайне остро, тем более что эта молитва не будет чем-либо особо новым – есть молитва на извержение плода, есть молитва, когда дитяти исполняется 40 дней, а эта молитва только дополнение к этим двум молитвам.
Высокопреосвященный председатель, резюмируя высказанные в собрании мнения, предлагает не упоминать ни о том, что молитва эта должна читаться над гробом или могилой, ни о том, что священник должен читать ее в облачении, а ограничиться простым указанием, что эта молитва должна читаться священником над мертворожденным младенцем. Отдел и принимает это предложение.
Заседание окончилось в 8 час[ов] 15 мин[ут]
Председатель архиепископ Иоасаф
Делопроизводитель А.Полянский
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 316. Л. 301-304. Машинопись. Подлинник. Подписи присутствуют.